Мистер Робинсон

 

"Друг - это тот, кто входит в нашу дверь, когда весь мир выходит из неё".
Джоунз, Эдгар де Витт (1876-1965) – американский политик
*******************************************

Какое точное попадание при определении друга, в моём случае, высказанное в эпиграфе этого рассказа Джоунзом Эдгаром де Виттом — 29-ым вице-губернатором Техаса! Точнее не скажешь...

Даже если бы Мистер Робинсон — Darrell F. Robinson (Дэрел Френсис Робинсон) — Дэрел, был только единственным другом  в моей судьбе, жизнь можно было бы уже считать полной  в плане насыщенностями друзьями. Стараюсь избегать громких фраз, но в данном случае говорю искренне. И не только говорю, но и думаю так же.
У каждого свой опыт. Мой опыт — не уникален. Более того — типичен.

Непросто начинать жизнь с чистого листа, особенно, когда тебе сорок с хвостиком, похожим на запятую с оборванной последующей после неё  фразой в сложноподчинённом предложении, описывающем жизненный путь и, к тому же,  — без всяких видимых перспектив. Одна кромешная мгла наступающей неизвестности…

Первая же промежуточная посадка в ирландском городке Шэнноне, самолёта, следующего рейсом Москва — Нью-Йорк повергла меня в это состояние незамедлительно. И сразу навалился груз осознания происшедшего, неощутимый до этого из-за многочисленных подготовительных хлопот перед шлагбаумом, открывающим дорогу в другое измерение, а мои жабры, выражаясь фигурально, без преувеличения, как у выброшенной на берег ревущей белуги стали лихорадочно ловить воздух. И это было только лишь начало...

... Вспоминая события почти что тридцатилетней давности и мысленно перелистывая страницы книги своей жизни, утверждаюсь в мысли, что всё-таки, она — книга, то есть, — сохранилась в приличном состоянии: без вырванных и загнутых страниц; с некоторыми личными пометками на полях;  с непоблекшим от времени ярким капталом; с форзацем, испещрённым  пожеланиями и напутствиями родных, друзей и попутчиков; с корешком, на котором ещё пока хорошо различимо название книги и имя автора; со слегка потрёпанной, но всё ещё в приличном состоянии, обложкой...

С Дэрелом — приятным, сразу располагающим к себе человеком, я встретился и познакомился, арендуя квартиру по приезде в Сан-Франциско. Его жена — китаянка — дочь хозяина многочисленных домов в городе и сам Дэрел помогали пожилому отцу следить за состоянием недвижимости и подыскивали жильцов для сдачи квартир внаём.
Очень быстро я понял, что попадание в рай земной с приездом в Соединённые Штаты Америки откладывается на неопределённое время. Чуть позднее эти прогнозы сменились пониманием отсутствия рая на этой Земле вообще. Это не вызвало разочарования. С этой мыслью надо было сжиться и сделать всё для достижения хотя бы некоего подобия более или менее сносного существования.

Будучи инженером и имея за плечами довольно успешный опыт прежней работы, я попытался как-то себя реализовать в этом направлении на новом месте. Не получилось. Должного языкового уровня, знаний соответствующих технологий и опыта работы в Америке у меня не было, а стало быть, я никому не был нужен. Пошёл, что называется "по рукам". Помогал убирать дома, работал по выходным в университете, делая сэндвичи студентам. Взяли меня на работу в небольшую американскую компанию по системам экспертного сервиса и предупредительных ремонтных работ оборудования школ, банков и торговых центров. Однако, и там не сложилось. Не моё. В общем, дело — дрянь, и настроение неважнецкое.

Тогда-то и увидел меня Дэрел. Оценил мой понурый вид. Спросил, почему расстроен. Я объяснил, что в связи с нехваткой денег мы подыскиваем жилье подешевле. Дэрел поинтересовался: сколько мы готовы заплатить, чтобы остаться жить в этой квартире. Я назвал ему приемлемую сумму, меньше той, которую мы платили, на $40. — Узнаю у хозяина, — пообещал он. На следующий день Дэрел принёс хорошую весть — мы остаёмся. И это сделал сам Дэрел. Я знаю. Позже я понял, что снижение квартирной платы вообще, и на такую сумму в частности, есть факт беспрецедентный. По крайней мере, ни о чём подобном я не слышал. Нашей радости не было предела. Те квартиры, которые мы видели до этого, подыскивая более дешёвое жильё, были ущербнее и намного ниже классом, не говоря уже о местоположении.   

Дэрел поинтересовался, чем я занимаюсь. Узнав причины моей неустроенности, Дэрел предложил мне соорудить в квартире на нашем же этаже, в которой проводился ремонт, ящик, закрывающий водяной электронагреватель, из тех подручных материалов, которые он мне предоставит. Первое, что сказал мне Дэрел, когда увидел моё изделие, — Ты принят на работу!

Так я стал работать с Дэрелом. Сначала с ним бок о бок, а потом мне было доверено обслуживать все дома компании в городе самостоятельно.

Сколько радости и приятных часов мне принесло общение с этим человеком! Каким он оказался культурным, добрым и умным! Наша, порой, разница в образе мыслей и подходе к тем или иным вопросам, к жизненным проблемам и ситуациям никогда не являлась препятствием в нашем содружестве. Мы всегда с ним находили общий язык на основе разумных компромиссов, несмотря на то, что он был моим номинальным начальником. А сколько полезного в области технологий, обращения со средствами производства, различными инструментами и строительными материалами я у него приобрёл! Дэрел привил мне навыки подлинной гордости за результаты своего труда!
Чем это можно измерить?! До сих пор пользуюсь теми знаниями, которые получил в его “университетах”.

Что ещё лично он сделал для нас? В течение пяти лет моей работы в этой компании к нам не применялась ежегодная прибавка к квартирной плате, обязательная для всех, и сумма эта была "заморожена". Надо сказать, что тот отрезок времени характеризовался каким-то резким скачком повышения цен на жильё, и стабильность квартплаты была для нас ощутимым подспорьем. Платили мне в зависимости от обьёма работ: чем больше сделаю, тем больше получу. Меня это устраивало. Работы хватало всегда.

До меня необходимые работы по обслуживанию всех домов проводил сам Дэрел. С моим приходом он смог посвятить себя любимому делу. Обладая художественным вкусом и мастерством рисования, он сосредоточился на этом и даже организовал и открыл свою художественную галерею. Он никогда не распространялся о своих корнях и происхождении, но однажды  увиденная мною совместная фотография его большой семьи сказала мне многое о том, что это были достаточно культурные люди. Запомнил на том фото цвет их одежды — все были в ослепительно белых костюмах и платьях строгого элегантного покроя.

Кроме отношений, связанных с производственной текучкой, нас также связывала дружба наших семей. Ведь было нечто большее, что нас объединяло и что тянуло нас друг к другу. Мы были желанными гостями на днях рождения друг у друга. Запомнился день рождения его жены Джудит в роскошном ресторане в центре города. Дэрел пригласил свою супругу провести вечер вдвоём. После холодной закуски к их столику на двоих подошёл официант и, извинившись, попросил их пройти в соседний зал, так как, якобы, этот столик был зарезервирован заранее и официант об этом просто забыл. Пара с видимой неохотой, всё же последовала приглашению. Когда открылась дверь в соседний зал, их оглушили крики приветствий многочисленной родни Джудит, собравшейся загодя в празднично украшенном зале, предназначенном только для этого торжества. Всё это организовал Дэрел. Ну, не молодец?! Представляю, какой восторг от неожиданности испытала Джудит?! Кстати, среди приглашённых, не членами её семьи мы с супругой были единственной парой...

Намного скромнее и по нашим обычаям мы отмечали 75-летие моего папы. Я пригласил Дэрела с женой и маленькой дочкой в ресторан. У них была возможность пообщаться с нашими родственниками и приглашёнными гостями.

По поводу презентации моей первой книги "Дюжина телят" я пригласил всех, кого мог, в большой книжный магазин. Было очень приятно видеть там знакомых и незнакомых людей, которые собрались разделить мой успех. Музыка, шары, оживлённые разговоры заполняли пространство торжества. Каждый желающий мог приобрести книгу с автографом автора. Одними из самых дорогих моих гостей были члены семьи Онг-Робинсон: Дэрел, Джудит и их дочка Ноэль. Не погнушались, приехали издалека, чтобы сделать мне приятное. Они даже купили книгу, несмотря на то, что читать по-русски тогда ещё не умели, впрочем, как и сейчас. Дэрел оставил своё пожелание на большом плакате — увеличенной копии обложки книги, где расписывались все, кто пришёл в тот день. В отличие от стандартных пожеланий успешного продолжения писательского творчества, оставленного многочисленными составителями памятных надписей, наставление Дэрела носило характер концептуального положения отправного и изначального двигателя творчества.
Everything is relevant to perceptual framework. If you have the vision, you can make it happen!
(Всё относительно и зависит от того, как ты это видишь. Если ты представил, что уже совершил что-то, ты можешь это совершить!)

Философия истоков была передана Дэрелу его Отцом и значительно повлияла на формирование его мышления своей глубиной. Говоря об Отце, Дэрел всегда подчёркивал своё почитание и сыновнее благолепие, поэтому и я выбираю правописание слова "Отец" с большой буквы. Вот только несколько его мыслей, дошедших до меня позднее от самого Дэрела:
- Если ты поднимаешься на гору, ты должен сначала увидеть себя на её вершине.
- Если ты хочешь испечь пирог, то перед тем, как замесить тесто, ты уже должен видеть ту самую вишенку на верхушке, венчающую кулинарную сказку.
- Если ты строишь дом, ты должен представить его вид и оценить предполагаемый труд.
И это всё о концепции перспективного видения. Как точно сформулировано условие успеха, облечённое в наглядную и доступную пониманию метафорическую форму! А если кратко, заимствуя  мудрость из русской литературы, в связи с этим вспоминается изречение-афоризм Козьмы Пруткова: "Зри в корень".

Поддаваясь искушению вечного спорщика, следуя наставлениям своего друга иметь своё видение, анализируя сказанное кем-то и сравнивая со своим опытом, забегая вперёд, могу сказать, что по прошествии времени, приступая к написанию своей второй книги "Дыхание бездны", первоначально я не видел на её вершине той самой "вишенки"... И тем не менее, книга сложилась и удалась, приобретя свою судьбу. Напрашивается мысль о чём-то другом, более сложном, что присутствует в нашей жизни. Но это уже оставляю на откуп веры в неосознанные категории понимания нашего существования... Предоставляю возможность додумывать сказанное тем, кто свято в это верит...

У обеспеченных людей, к которыми и относились члены семьи Онг — Робинсон, по-видимому, есть свои причуды. Одной из них была довольно частая смена их жилья. Не знаю, покупали ли они дома или арендовали, но меняли их довольно часто. С одним из их домов в живописном городке Сан-Леандро недалеко от Сан-Франциско связан комичный случай.

Как-то они засобирались навестить своих родственников на восточном побережье Америки. Возникла проблема: на кого оставить их двух кошек? Дэрел попросил меня помочь ему в этом. Их путешествие планировалось на неделю или немного более того. Просьба Дэрела состояла в следующем: я должен был каждый день приезжать из Сан-Франциско в Сан-Леандро, кормить кошек и убирать за ними по необходимости. В голове моментально сложилась предательская по отношению к другу латынь: "Amicus Plato, sed magis amica veritas" («Платон мне друг, но истина дороже»), но я ничего такого не сказал. Не был уверен, что меня адекватно поймут. Конечно, я сделаю всё, что в моих силах. И всё же... Каждый день ездить в Сан-Леандро... Сколько времени я должен был потратить на это?! Сколько бензина сжечь?!

Спасительная мысль пришла неведомо откуда. А что, если?... Предложил своим маме и папе мне помочь. Им ведь всё равно, где жить.  Конечно, они согласились меня подменить. Я договорился с Дэрелом, завёз родителей в Сан-Леандро, снабдив необходимыми продуктами питания на неделю. О корме для кошек побеспокоился Дэрел.
Мне кажется, что это было простое и гениальное решение. Дом находился на вершине холма. Сверху открывался потрясающий вид на лежащие ниже окрестности и залив. Одним словом — шикарная дача. Вот только с кошками были проблемы. Наша неопытность в обращении с ними усугублялась их пугливостью и нежеланием общаться с незнакомцами. Но, голод — не тётка, даже для них. И это как-то утряслось.
Вскоре закончился этот непланируемый спонтанный отдых на даче в горах. Забирал я посвежевших, надышавшихся чистым воздухом родителей, получивших большое удовольствие от этого приключения. Да и кошки, по-моему, не жаловались. По крайней мере, Дэрел ничего такого мне от них не передавал…

Я не из тех, кто прыгает, как та блоха, с места на место. Касается это всех аспектов жизни, включая место работы. Конечно, если не припечёт...
Именно так стало происходить с некоторых пор. Не буду уточнять, почему это случилось. Знаю причину, но не скажу по соображениям нежелания прослыть сплетником из-за деликатности существа дела. В один прекрасный день Дэрел, внося ясность в подоплёку уменьшающегося объёма моих работ, с жаром и сожалением объяснил, что это не связано никак персонально со мною, а также с качеством и сроками проведения работ. А стали меня загружать меньше совсем по другой причине, что сказалось на моём заработке. В этой связи стал подыскивать себе что-то более основательное и надёжное.

Судьба мне улыбнулась и на этот раз. После полугодового марафона отбора кандидатов, я получил престижное место работы в международной фирме мирового значения на должность инженера по эксплуатации зданий и сооружений, где, в свою очередь, довольно успешно проработал тринадцать лет. Но здесь не об этом...

Прошли годы. Сами собой разошлись наши дороги с моим дорогим другом, а я готов повторить всё, что я здесь о нём сказал. Такое не забывается. Как не забудется тот спасательный круг, брошенный когда-то его твёрдой рукой. Теперь понятно, почему я так ценю высказывание, с которого и начал этот рассказ: "Друг — это тот, кто входит в нашу дверь, когда весь мир выходит из неё"?