Смерть Сосо Режимовича

Сосо Режимович Капустин умер внезапно, через полтора часа после прихода на работу в возрасте  восьмидесяти лет.
Он был самым пожилым инженером на авторемонтном заводе, после скончавшегося от приступа радости в день объявления пенсионной реформы 64-летнего Степана Иосифовича Сандмана, боявшегося пенсии как высылки из Израиля в Иран.
Сосо Режимовича знали не только на производстве, но и в научных кругах Биробиджана, а главное, в  «ростехнадзоре», что особенно было ценно на рубеже научно- технической революции девяностых.
Про Сосо Режимовича можно говорить много, при этом все самое лучшее и хорошее, но поскольку наш рассказ не является некрологом, мы поясним лишь  происхождение его странного, на первый взгляд, имени.
Отец Сосо –  был эбраэли, или  грузинским евреем  по имени Режим Шалвович Хрикели. Он назвал сына Сосо в честь образования Советского Союза, поскольку был сам назван родителями также в честь революционного единения женщин и мужчин, что сокращенно выражалось в заглавных буквах Р, Е, Ж, И, М.
Мама этническая поволжская немка, Роланда Густавовна Рихтенгден, была угнана немцами  в Германский плен во время войны, а затем вернувшись по заботливому приглашению компартии СССР, подверглась репрессиям, и,  как врагу народа, ей была присвоена фамилия Гитлер-капутина.
В хрущевскую оттепель, фамилию с невероятным трудом удалось сократить по Капутиной, и даже путем нескольких утрат паспортов, внести по ошибке букву С - Капустина, и впоследствии,  молодой  Сосо Хрикели решил ее взять в силу мотивов, так и оставшихся тайной.
И вот, Сосо Режимович умер,  не выдержав эпидемии Говид, но не от болезни, а от измерения температуры.
Дело в том, что он не придавал значения болезням всю свою трудовую жизнь, и в те редкие случаи, когда заболевал, то приносил на работу  дюжину клетчатых  выглаженных открахмаленных платков,  баночку с аспирином и каплями в нос,   которые ему в портфель вместе с бутербродами заботливо клала супруга.
Эпидемия говида стала  настоящим испытанием для Сосо Режимовича, которое началось с мучительно тянущейся  самоизоляции,   перешедшей после отмены в надзор за состоянием здоровья на работе.
Сосо Режимович не хотел самоизолироваться и профилактироваться.
Самоизолирование оказалось для него мучительной  и героической эпопеей, нравственные страдания от которой усиливал факт его хорошего состояния здоровья, далекого даже от легкой простуды.
Этого он простить себе не мог. И  внимания к своей персоне, особенно медицинского при отсутствии насморка приять не хотел тем более, считая это тратой драгоценного производственного времени.
Так же он считал, что самоизоляция предполагает акт свободной воли, а не принуждение, ибо если бы это не было принуждением, то о какой самостоятельности вообще шла речь.
И вот вернувшись на работу, в надежде  посвятить себя трудовым будням,  Сосо Режимович оказался в новом, так называемым масочном режиме, которое коллеги по работе шутливо сравнивали с именем его отца.
Это расстраивало неимоверно, но более того, Сосо Режимович не мог спокойно смотреть на то, как ему и работникам постоянно измеряют температуру, и как осуществляется надзор за измерением.
Измеряли температуру на дню по несколько раз с самого утра, эти измерения  контролировали  и делали контрольные проверки измерений начальники, начальники над начальниками, контролирующие начальники над всеми начальниками, надзирающие начальники над за контролирующими начальниками, чиновники из прокуратуры, роспотребнадзора, муниципалитета, СЭС, МВД, партии Единая Россия, Правительства, и, как поговаривали,  даже Самый главный начальник страны,  с которым напрямую говорит Творец сущего…
И вот однажды  утром  придя на работу,  Сосо Режимович Капустин умер.
Он это сделал в тот самый момент, когда к нему направилась комиссия с градусником.
Он был очень тихим и интеллигентным человеком, потому перед смертью простил всех, кто заботился об его здоровье.
Хорошей температуры вам, друзья, и доброй памяти о тех, кого нет с нами!
Берегите себя!