Миротворец. Миниатюра

               

        Совсем  голенькая,  с  одним  лишь  махровым  полотенцем  на  голове,  бабка  Марфуша  медленно,  держась  за  дверь,  шаркнула  из  ванной  в  коридор.  Стоящий  на  стрёме,  так  сказать,  на  подхвате,  дед  Михей  ситуацию  с  «выползанием»  любимой  старался  контролировать  чётко  и  без  сбоев.  А  потому  что  он  прекрасно  помнил  её  недавний  пируэт  в  туалете,  окончившийся,  к  счастью,  простым  ушибом,  а  не  переломом  только  благодаря  ему.  Что  вовсе  и  не  такая  уж  редкость  в  её  86-летнем  возрасте.  И  тут  совсем  не  вовремя  за  входной  дверью  послышался  шум.
 
        Затем  донеслись  задорные  молодые  мужские  голоса,  и  заскрежетал  проворачиваемый  в  замке  ключ.  Кроме  их  внука,  да  ещё  с  нежданными  институтскими  друзьями,  прийти  было  больше  некому,  и  поэтому  дед  Михей  принял  единственно  верное  решение.  Бесцеремонно  сграбастав  в  охапку с чего-то вдруг захихикавшую престарелую супружницу, Михей дед  лихорадочно,  почти  что  волоком,  потащил  свою  смешливую  бестолочь  обратно  в  ванную,  не  на  шутку  испугавшись  нежелательной  встречи  настолько  разных  по  возрасту  поколений.

        Вначале,  было,  обидевшаяся  Марфуша  что-то  вспомнила,  снова  этак  тоненько  хихикнула,  а  потом,  гордо  вскинув  от  тяжеленного  влажным  полотенцем  голову,  самодовольно  и  высокомерно  усмехнулась  своим  думам.  «Всё  ясно  с  тобой,  хрыч  ты  старый!  До  сих  пор  ещё  ревнуешь  меня,  шельмец,  свою  бедовую  красавицу?!  Ну,  вот  возьми  ты  его!  Ведь  давно  уже  он  «по  делам  этим  мужицким»  не  ходОк:  а  всё  «туда  же»,  паршивец  старый,  метит!  Значит,  любит  её  ещё  Михей-то,  дрожит  ею…

        И  не  желает,  видать,  чтобы  молодые  ребятки,  увидев  её,  совсем  раздетую,  совсем  напрасно  растревожились  бы,  зазря  размечтались,  и  сердчишки  свои  от  частого  битья  поберегли  бы!   Да-а… Не  ожидала  она  от  Михея  такой  молодеющей  прыти,  даже  и  не  надеялась… Вишь,  как  ревнивца  старого  «пробудившиеся»  чувства  оттащить  меня  заставили?!  Того  и  гляди,  в  объятиях  своих,  было,  задушил  меня!  Ох,  и  Михей!».
 
        Только  вот  её  столь  же  престарелого  благоверного  муженька  Михея  в момент яростного, торопливого, суматошного затаскивания чаровницы  своей обратно в  ванную,  терзали  ох,  какие  совсем-совсем  другие  мысли!   Ведь  если  бы  молоденьких  ребят, студентов-первокурсников  хотя  бы  краешкам  глаз  ненароком  угораздило бы  всё-таки  увидеть  неимоверно  худющую,  сутулую,  и  совершенно  голую  «кощеевскую»  фигуру  бабки  Марфуши  с  дряблой,  конопатой,  всю  в  тёмных  родинках,  кожей…

        Да,  ещё  и  с  безобразно  отвисшими,  сморщенными,  словно  сушёный  урюк  грудями,  и  кривыми,  с  синими  варикозными  ногами,  то  это  могло  бы  попросту  напрочь  отбить  у  шокированных  ребят  всякое  человеческое  желание  не  только  на  ком-то  из  пока  молоденьких  девушек  жениться!  А  после  лицезрения  голой  бабки  Марфуши ... не  один  только  вечер,  а  даже пару-тройку их  провести  в  упившемся  водкой  грустном одиночестве,  и  тоскливой  задумчивости  о  своём  «бесперспективном»  будущем… И  на  какое-то  время  находясь  в  страхе  и  сомнениях  совершенно  избегнуть  коварного  во  всём  девичьего  общества…

        Зато происшедшее с  молниеносным  затаскиванием благоверной  «с  газ  долой!» обратно в ванную,  просто-таки  безмерно  порадовало  престарелого  хозяина! «Ну,  и  молодец  ты,  дед  Михей!  Ох,  молодец,  ты  какой!» - с  удовлетворением  шепнул  себе  в  усы  довольный  дед  Михей.  «На  месте  ещё,  оказывается,  твоя  смекалка!  Только  вот  похвалить-то  тебя,  жаль,  более  ведь  и  некому… Либо  мне  уж  самому  себя  превознести,  "господин  миротворец"  ты  наш,  уважаемый  Михей  Спиридонович?  А?»

        Так  тихо  и  печально  пробормотал  дед Михей, одевая  «ненаглядную», чему-то ещё и  до  сих  пор снисходительно,  и  высокомерно  улыбающуюся,  и  чем-то  невероятно  довольную  бабку  Марфушу,  супругу  свою. Кстати,  в  бытность  когда-то  и  вправду  ведь  самую,  что  ни  на  есть  первую  в  целом  районе  красавицу…

        «Ну,  вот  и  ладно  сошлось!  Очень  важному  и  дипломатичному  делу поспособствовал  я  в  отношении  молодёжи!  Не  допустил  возникновения  духовного  упадка  у  молодых  парней  в  смысле  скорейшей  женитьбы  их!  И  впрямь,  как  истинный Миротворец  лихо  действовал  дед  Михей,  не  дав  ребятам  приуныть от  внешнего  вида  ожидающей  их  в  лице  бабки  Марфуши  дряхлости  и  тления... Однако,  молодец  ты,  дед  Михей-Миротворец!».