Детство и дедство

  Никогда не рано чуть-чуть побыть старичком. В разумных пределах.

   Утром заяц проспал. Совсем чуточку. Мог бы больше, да кто ж ему даст? Когда я зашёл за ним, он сидел за столом и тщательно пережёвывал поедаемую пищу. По комнатам носился ураган мамы. Не успевало из одного угла донестись: «Быстрей ешь! Спать надо меньше! Сегодня без компьютера!», как из другого уже доносилось: «Быстрей одевайся! Всё! Никакого компьютера! Глаза красные!»
   Посреди гостиной с лицом, не выражающим ничего, кроме крайней степени сочувствия, переходящего в душевную боль, стоял уже готовый отправляться на работу папа. Ему не было смысла уходить, пока возле двора они с зайцем не расцелуются на прощанье. Мама, та чмокнула в удаляющийся затылок чадушки ещё в коридоре.
  - Ох уж эти мне женские перепады настроения… - Еле слышно пробурчал мелкий.
   Но ни мамины, ни папины чмоки не уберегли ребёнка от огорчения ввиду лишения компьютера вечером. Что сказалось на нашем пути в школу. Так бы и протопали всю дорогу в молчании, если бы ему не показалось, что за поворотом едет трамвай.
  - Там трамвай.
  - Нет, то тормоза автобуса.
  - Говорю тебе: трамвай!
  - Всё равно, погода хорошая, идём пешком.
  - Что-то поясница заболела…
  - Вот же… Ну, давай подождём.
   Минуты две постояли – нет никакого трамвая.
  - Ладно, пошли пешком.
  - Так у тебя же поясница…
  - Уже не болит.
   Вот и всё. Ещё у школы попрощались:
  - Ну, давай! Успехов!
  - Спасибо. И тебе.
   Пока заяц корпел над получаемыми знаниями, деда вернулся домой, написал стих, поел, вернее, поел, написал стих, глядь – уже пора идти за ребёнком. Доставлять его домой в целости и сохранности: бабушка привереда, проверяет по описи. Не забалуешь.
   Стою возле школы, испаряюсь под жарким сентябрьским солнцем. Уточняю у родительниц детали расписания уроков. Заяц-то наш всегда последним выныривает, на моей памяти только один раз, зимой (!) он переоделся так, что я даже рот открыть, чтобы по привычке попричитать, не успел. Ну сегодня и расслабился. Вдруг справа-сзади на меня кто-то кааак прыгнет:
  - Деда!
   Напугал, молодец. Не до заикания, но у него ещё всё впереди. Как создание умудрилось просочиться в открытую настежь школьную дверь, чтобы я, не сводивший с неё зорких глаз, этого не заметил – сам себе задаю вопрос. Нет ответа.
  - Пошли, что ли?
  - Пошли.
  - Деда, вопрос на засыпку. Тебе когда-нибудь ставили капельницу?
  - Нет. Я и в больнице-то всего раз в жизни лежал. И то это был госпиталь, в армии. Там много чего было, но капельницы не было: не та болячка.
  - А какая?
  - Да… Не важно. И вообще, так получилось, что я ещё до госпиталя в общем и целом успел выздороветь. В нём ещё недельку повалялся – и назад, в часть.
  - Как это?
  - Ну понимаешь… Там всё было так…
  - Страшно?
  - Нет. Короче, пропал наш полковой доктор. А я заболел. В один и тот же день. А когда уже почти выздоровел, он явился, не запылился. И отвёз меня в госпиталь.
  - Понятно. А мне ставили. Там, короче, была полная жжж… жесть! Температура – в небесах, дышать не могу – ангина, я уже видел свет в конце туннеля, шучу, у меня ещё был Лёвчик, как он мной не заразился, ума не приложу!
  - Не тобой, а болезнью от тебя.
  - Ну да.
  - Ангина, кажется, не заразная. Но это не точно.
  - Ну, короче, сосед, дядя Вася, отвёз меня на своей машине в город…
  - А, так это на море было?
  - Да. У него машина – ужас. Маленький автобус, только зад скошен и дверь вверх открывается. Всё скрипит, болтается, китайская… душманская, в общем, правый руль…
  - Стоп, машина! Раз правый руль – значит, японская. И душманы никакого отношения к китайцам не имеют. Это я так, на всякий случай.
  - Ага. Ну, привёз, мне укол сделали, капельницу поставили и через два часа меня уже увезли.
  - А как у меня грипп был, ты, наверное, помнишь?
  Да ты как в садик пошёл, столько начал болеть, что я не могу знать, о каком случае ты рассказать хочешь.
  - В общем, это было год или два назад. Нет, два или три. Во втором классе. Или первом. Летом. Или зимой. Под Новый год. Нет, после. Да, сразу после. Месяц провалялся. Температура – 45!
  - Тпррр! 45 – это, сдаётся мне, смертельная. После 44, вроде бы, слышал, чтобы выживали. А 45… Нет, не слышал.
  - Ну, 43 значит. Или 42. Я не помню. Глянь, какой котяра!
   Я начал вертеть головой в надежде увидеть котяру. В окне второго этажа заметил огромное бело-чёрное создание.
  - Ага, вижу, чёрно-белый.
  - Нет.
  - Как нет? Ну вон же, в окне! Или ты другого имеешь в виду?
  - Его. Но у него ещё коричневый.
  - Точно! – На загривке я увидел светло-коричневое пятно. – Похоже, заяц, это кошка. Хоть и большая. Котов трёхцветных почти не бывает. Только в случае генетической ошибки.
  - Может, он и есть ошибка…
  - Может.
  - На чём мы остановились?
  - В смысле? На коте.
  - Нет, о чём я рассказывал.
  - А, о гриппе.
  - Ну, может это и не грипп был. Но я месяц провалялся. А как мне игрушку купили – за какую-то неделю выздоровел.
  - Игрушка помогла?
  - Получается так.
  - Думаю, совпадение.
  - Тоже может быть.
  - А то: месяц провалялся, а как только купили игрушку – сразу на поправку пошёл.
  - А что? Я же её собирал. Не один, правда, папа помогал.
  - Слушай заяц, а тебе какой год идёт, десятый или девяностый?
  - Десятый. Ты это к чему?
  - Да что-то ты сегодня всё о болячках, да о болячках. Как старичок.
  - А, - засмеялся мелкий, - просто все темы уже с тобой перебрали, а тут как раз нахлынули воспоминания.
   Уже во двор вошли и тут я спохватился:
  - Заяц, а ты сегодня что-нибудь получил?
  - Нет, но ещё могу.
  - Что?
  - По шее. От бабушки.
  - За что?
  - За ошибку в тетради.
  - Так тебе же оценку не поставили?
  - Нет. Но ошибка никуда не делась.
  - А какая ошибка, по какому предмету?
  - По окружающей среде. Там учительница, я не понял, то надо это писать, то не надо, я, короче, запутался. И ошибся.
  - И за это по шее? Даже и не надейся!
   А тут бабушка на всех парусах мчится: родной, дорогой, всё такое, дай я тебя расцелую, кушать хочешь, и т.д., и т.п.
  - Да, он даже заказ по дороге сделать успел, но я сказал, что ты не успеешь.
  - А что за заказ?
  - Картошечку тоненько порезать… - Начал я и с ужасом понял, что дальше рецепт не помню.
  - Ой… А я пюрешку сделала…
  - Пюрешку? Ура! Пюрешка – это гораздо лучше! Гораздо лучше!
   Тут заходит сосед, дедушка Вася, кандидат искусствоведения, кажется, так.
  - О, ты пришёл со школы? Ура. Слушай, мне прислали расписание занятий, но очень мелким шрифтом, я ничего не вижу. Ты не мог бы увеличить?
  - Да, заяц, как это делается?
  - Дедушка! Зачем нам интернет? Там всё есть. Можно попробовать вызвать лупу…
  - Ну пойдём, вызовешь.
   Заяц отправился вызывать лупу, а я покурить не успел. Как он возвращается.
  - Ну что, вызвал?
  - Да, нашёл способ. Да я ему показал, как двигать ползунок, он даже этого не знает! – Пожал плечами ребёнок, а глаза его досказали за ним: «Как эти старики вообще умудряются жить в этом мире?» «Ещё и кандидатские защищать…» - Добавили мои.
   Ну и пошёл заяц переодеваться. А потом отдыхать и есть. А потом уроки делать. А я вот, пока жду мастера по ремонту котлов, сел, записал, что помню.