Федон

Моей подлунной работе, как обычно, аккомпанировал Платон, его голосом был хриплый советский актер озвучки. Золото древней мысли доносилось до меня битрейтом в сто двенадцать килобит. Сегодня диалог «Федон», в котором описывался последний день из жизни Сократа. Веселый старик сидел в афинской темнице, предвкушая собственную казнь; он сочинял стихи, смеялся и отважно дожидался конца. Ученики и друзья пришли попрощаться и откровенно поражались его спокойствию.

Платоновский Сократ долго и подробно рассуждал с ними о душе и идеях. Он сформулировал четыре убедительных аргумента, причины, доказывающие бессмертие человеческой души. Первый из них говорит о том, что все в нашем мире рождается из противоположностей: без теплого не было бы холодного, а что стало большим — раньше было малым; так же, как бодрствование появляется из сна, так и жизнь снова родится после смерти. Это только один из аргументов, другие глубже и сложнее.

Сократ вроде бы убедил своих близких, но не смог унять печаль в их душах. Когда настал знаменательный момент и милосердный палач принес ему чашу с ядом, философ хотел совершить возлияние богам, но ему не позволили — порция рассчитана точь-в-точь под него. Тогда он доблестно опустошил чашу, лег на ложе, попросил принести в жертву Асклепию петуха — это делается при выздоровлении после болезни — и бесстрастно испустил дух.

Платон, будучи прекрасным драматургом, непомерно живо передал ощущение приближающейся смерти; настолько чувственно, что заставил меня самого поверить в ее таинственный шепот. Я не смог отделаться от этих мыслей до утра. Примеряя на себя роль Сократа, я подобно ему не чувствовал страха. Однако в отличие от него, меня не отпускала тревога. Несмотря на скептическое отношение к идее Бога, я поверил, что смерть — не конец. Умирающий старик из забытой античности смог убедить меня в этом. Сознание не может просто взять и исчезнуть, что бы ни говорили мои умнейшие современники. Вселенная не может быть настолько унылой.

Выкуривая очередную сигарету, я не смог сфокусировать взгляд на деревьях в окне: зрение стремительно ухудшалось из-за постоянной работы за компьютером. Тело медленно умирает. Сократ говорил, что разумный человек не должен думать о теле — важна лишь душа, но для меня эта позиция слишком радикальна. Пусть тело — временная темница, но, если она пребывает в чистоте и порядке, даже заключение будет менее тягостным.

Я налил себе кофе и, закончив сегодняшнюю норму, включил какую-то второсортную экранизацию Клейста. По сюжету Гомбургского принца за неповиновение приказу на войне приговорили к смерти. Малодушный принц не смог подавить страх и был готов на любые унижения, лишь бы избежать приговора. Во время очередной скучной сцены я отвлекся на сообщение в телеграме: Настя написала, что на выходе из метро видела мертвого человека, который одиноко лежал на ступенях, не волнуя никого из прохожих.

Собака грустно скулила на первом этаже. Я не хотел звать ее к себе. Завтра не станет и ее — мы купим новую. Гомбургский принц кое-как победил страх и решился принять приговор. До титров еще пятнадцать минут, но никакого интереса к судьбе героя уже не осталось. Нужно еще раз покурить. И купить очки.