Первый юбилей или Праздник души

Приближалось двадцатилетие Паши Вытребенько. Время почему-то тянулось  медленно, как хрущ по паркету, от чего он утрачивал терпение, каждый раз, как только думал о предстоящем первом сознательном юбилее. А думалось ему об этом  ежечасно.
- Еще целый месяц, еще целый месяц, - нервно повторял он, теребя тонкие пальцы.
Проходила целая бездна тягучего времени, и он пел уже поднадоевшую песню:
- Еще двадцать дней, двадцать дней! - юноша картинно возносил руки к небу. Он ждал обещанного перевода от родителей. -  Почему так медленно идет  время? – повторял он.
- Скоро огонь горит, да вода бежит… Куды ты спишышь, успиешь щэ состариться, - успокаивала Пашу его баба Матрена, у которой он жил последние два года. Родители Павла уехали в Европу на заработки. Как говориться, не то забота, что много работы, а то что ее нет: в небольшом городке  закрылось последнее предприятие…  После окончания школы «хорошист» Павел Вытребенько искал счастья в политехе, но на бюджетные места конкурс был столь плотен, что Паше-абитуриенту протиснуться в ряды студентов не удалось. На взятку денег у родителей не набралось, как собственно и на платную учебу. Не считая  своего сына достаточно взрослым,  родители не поддержали  первого сыновьего  порыва уехать на работу в Сибирь со сверстниками. Второго такого порыва уже не последовало, как и вообще желания работать «за гроши». Молодому человеку мнилось другое будущее – сытое и безмятежное:  так бы пахать, чтоб мозолей не набивать.  Особенно хорошо грезилось под бутылочку пивка. В такие минуты баба Матрена, прерывая сладостный поток мыслей, ворчала:
- Краще б тэбэ в армию взяли.
- Чем лучше? Там, бабуль,  задаром горбатиться нужно,  – огрызался внучек.
- Твий дид задаром з нимцями воевал? Заигралися в свою демократию…  – заводилась старушка. В таких случаях Паша старался ретироваться, дабы не выслушивать длинные нравоучительные речи, пестрящие сравнениями явно не в пользу молодого поколения. Тема армии трогалась не зря – Пашу откосили от армии благодаря дяде, служащему в военкомате.
Время все же  пришло. Как-то баба Матрена разбудила своего внучка и вручила ему заветный перевод от родителей на сумму, явно превышавшую воображение еще не проснувшегося молодого человека.
- Бабуля, смотри – пятьсот долларов! Это же надо, я и не ожидал! Я таких денег еще в руках не держал! – радостно спрыгнул он с кровати. Он носился по комнате, одеваясь на ходу. – Пятьсот долларов! – повторял он. Потом вдруг застыл, прислонившись к окну. У бедного и два гроша – куча хороша, а тут полтыщи, да  в зелени!
- Купишь соби подарок. Ботинки зимние тоби потрибни и куртка. Обносился весь. На одну пенсию не разгонишься, - услышал он издалека. Туманом обнесло голову, запетляли мысли в невесомости юношеского разума. Утонули в тумане слова, вылетевшие из бабушкиных уст, как вареники в сметане.
- А я, бабуль, ничего себе покупать не буду – в старом перезимую. Вот только отпраздную день рождения и все.
Пока Паша выбегал из дому, бабуля успела подумать: «Может и правильно, перезимовать можно и в старой куртке, да и ботинки еще сдюжут, а деньги на хозяйстве сгодятся: за газ заплатить, телефон…» Список неотложных  нужд мысленно рос, не поспевая за быстроногим внучком – тот уже выскочил за калитку.
Счастливый обладатель туго набитого  кармана разнокалиберными гривнами,  зашел в один местный кабачок, потом в другой, но ему ни там ни сям не приглянулось. Душа требовала чего-то большого, по настоящему праздничного... И вот такси несет его, обгоняя все машины  в областной центр. За скорость Паша пообещал разговорчивому водителю отдельную плату. Паша часто слышал от видавших виды старших товарищей о дорогом и шикарном ресторане, куда и доставил его нанятый автомобиль. Ему хотелось друзей, и они у него появились - были бы пирожки, объявятся и дружки: за столом сидели два новоиспеченных друга  Леха и Миха. Хотелось музыки, и музыка играла только для него, поздравляя каждой песней, конечно же за отдельную щедрую плату. Паше хотелось еще чего-нибудь, но очень скоро  мысли потеряли стройность, и он уже не мог членораздельно сформулировать свои желания. Понеслось все вокруг: завертелись хрустальные люстры, закружился блестящий пол, перезвон бокалов очередной раз напоминал о торжестве… Эх, гуляй, помахивай, да мошной потряхивай!
Очнулся он уже дома. Баба Матрена сидела рядом и тихо плакала. Паша обшарил опухшими глазами свою  комнату, словно не узнавая ее, и с пристрастием спросил бабулю:
- Они вчера принесли меня домой?
- Ты же был в  пьяный в стельку. Конечно, принесли, - беззвучно зашлась старушка.
- Хорошо, а то я им заплатил, чтобы занесли... И немало заплатил…, - юноша обхватил болящую  голову руками.
- Ты что, вси гроши растранжирил? – будто прозрела бабуля, пронзив внука испепеляющим взглядом.
- Зато, бабуля, если бы ты видела, как они все вокруг меня бегали…
   
 Октябрь 2009, Украина