Эстония без масок. День первый

Здесь можно посмотреть видео: https://www.youtube.com/watch?v=gwTP0AOMM_I&t=13s

Странно как-то у меня получилось: двадцать три года прожила в Латвии, Эстония была за ближайшим углом, а я в ней так ни разу и не побывала. Перебравшись в Германию, жалела, конечно, об упущенной возможности и всё время думала: «Пока средства позволяют, посмотрим дальние страны, а придёт время скромной пенсии – посетим ближнее зарубежье». Коронавирус, однако, распорядился по-своему. ВОЗ объявила пандемию, и турагентства, разочаровав миллионы людей на планете, отменили все путешествия. Счастливой оказалась только Грета Тунберг – сбылась её мечта: поезда и автобусы перестали курсировать между странами, самолёты – летать, а корабли – плавать. Мир в добровольно-принудительном порядке нарядился в маски и застыл в напряжённом ожидании. Чего ждал? Ну, ясное дело, отбоя пандемии. Но ВОЗ «стоит и стоять будет» на своём твёрдо, а кто, вдруг, начинает колебаться вразрез линии партии, тот внезапно и смертельно давится брокколи или по чистой случайности застреливается, демонстрируя свою оружейную коллекцию. Короче, пока ВОЗ «и ныне там», в Евросоюзе объявили послабления: ездить стало можно, но только в пределах шенгенской зоны. Латвия, к счастью, в ней – родимой, и ежегодная летняя поездка домой, перенесённая авиакомпанией на только ей удобные даты, всё-таки обещала состояться. Вот тут-то нам и пришла в голову спасительная мысль посетить, наконец, Эстонию. К тому же коллега мужа, гарантированно не попадавшая в нынешних условиях к Карибскому морю, живо откликнулась на наше предложение провести это же время вместе со своим супругом на берегу нашего озера, а тур по Юкатану заменить на поездку по двум прибалтийским странам.

Сказано – сделано. Мы прилетели в Латвию самолётом, немцы явились через несколько дней на своём комфортабельном трейлере (автодоме). Первую неделю муж знакомил их с красотами Риги, Юрмалы, Сигулды и прочих латвийских городов и весей. Потом, дав шофёру два дня полноценного отдыха с удочкой в руках, мы вчетвером отправились в Таллин.

1. День первый

Катим мы себе в передвижном домике и мечтаем о том, что, как было бы хорошо, если бы и в Эстонии так же, как в Латвии, не нужно было бы носить маски. Хочется лишний денёк подышать свежим воздухом. Самими собой мы ещё в Германии надышимся. Там, судя по всему, как пел незабвенный Георг Отс, «всегда быть в маске – судьба моя».
 
Вот уже Валка показалась, мы напряглись в ожидании пересечения границы в условиях пандемии. Едем... Едем... Вместо Валки уже Валга с непонятным языком на указателях пошла, и никаких тебе пограничных постов, проверки документов, досмотра транспортного средства и багажа, измерения температуры. На заправке все без масок, обслужили вежливо и показали на какую кнопку нужно нажать, чтобы горячий шоколад в стаканчик налился – по-эстонски ж мы ни бум-бум. Прямо как-то отлегло сразу: ещё одна страна без эпидемиологического неистовства.

Навигатор клятвенно пообещал, что через два часа будем в Таллине. Как и договаривались, я позвонила Лене. Она будет встречать нас в яхтенном порту. Там лучшая парковка для трейлеров: со всеми прибамбасами, но главное – на берегу моря. Ну, да, не Карибского, но на карантинное безрыбье это не просто рак – омар!

Навигатор не оказался ни пустословом, ни топографическим дебилом. В точно назначенный час привел нас в точно назначенное место, где уставший трейлер ожидала заранее заказанная стоянка, а нас – Лена – наш ангел-хранитель, гид, нянька, мамка и бабушка Красной шапочки (расскажу, если не забуду) в одном лице. Лена тут же взяла нас под своё крылышко, отвезла к себе домой, накормила, напоила и повела на экскурсию в Вышгород. По пути рассказала легенду о Ярвеване.
 
Это такой заслуженный пенсионер, который уже много веков живет в озере Юлемисте, расположенном по отношению к Таллину столь удачно, что снабжает его не только водой, но и возможностью затопления. Причём совсем не виртуальной. Пару раз частично оно уже подтапливало город. Так что всё очень серьёзно и вполне реально. И причина тут вовсе не в обильных осадках или несовершенной конструкции дамбы, а в упрямстве Ярвеваны. Втемяшилось ему в голову уничтожить Таллин, как только он будет полностью достроен. Так сказать, утопить во всей красе и совершенстве, ну, и со всеми чадами и домочадцами, разумеется. А чтобы узнать о состоянии готовности, старикан раз в году подходит к городским воротам и спрашивает первого встречного, всё ли уже построено. Дураков отправиться на тот свет не так уж и много, хотя пару раз, видимо, попадались, поэтому обычно в ответ он слышит:
 – Нет, уважаемый! Что Вы! Строим и там, и сям, а кроме того на соседней улице полным ходом ремонт идёт.

Дедок тяжело вздыхает, кряхтя плетётся к своему озеру и ложится на дно. На год. Потом всё повторяется. Вернее, повторялось. Несколько лет назад курсор в голове у пенсионера сбился, и вышел он не к городским воротам, а на площадь Свободы (Вабадусе). И первой на пути Ярвиваны попалась баба Дуся с айфоном в руках.
 
 – Ээээ, старый хрен, совсем тебя Альцгеймер одолел, – сердобольно посочувствовала она ему. – «Не к лицу и не по летам» жить в наше время без айфона. Поздно тебе уже собственной головой-то пользоваться, да и топать пора не ногами, а в ногу с новейшими технологиями, – наставительно добавила баба Дуся и вытянула из косматой бороды старика запутавшийся рыбий хвост. – Идём в магазин!

Так у Ярвеваны появился айфон. Теперь не шастает он больше по городу, а садится возле Юлемисте на лавочку, ловит зону, и строчит бабе Дусе в WhatsApp'е: «Ну, как там новая дорога? Готова?»

Баба Дуся, заслышав писк своего аппарата, насаживает очки на нос: «А то! Ещё как готова! А уж какая гладенькая: едешь – ни одну косточку не тряханёт. », – ловко тычет пальцами по буковкам жизнелюбивая старушка. «Ну, вот вы все и попались! – радуется в ответ старикан. – Устрою-таки я вам Атлантиду! Ох, устрою!» «Не-не, сиди ровно и дыши спокойно. Они только что новую стройку затеяли. Прямую дорогу в порт. Годков эдак пять, думаю, волынка протянется», – подмигивает айфону баба Дуся.

 – Вот так и живём в вечном строительстве и ремонте, – заключает свой рассказ Лена, и мы входим в Вышгород.

И тут прежде, чем истории касаться, надо рассказать о происхождении того холма, на котором находится Вышгород или Тоомпеа (Соборная гора) на эстонском. Сама по себе возвышенность не такая уж и выдающаяся, всего-то от 20-и до 50-и метров над уровнем остального Старого города. И чтобы такую создать никакого особого великана, а тем паче мощного геологического явления не требовалось. С этой мелочью женщина справилась. А дело было так. Жил некогда богатырь Калев. Ну, да, тот самый, что на обёртках 300-граммовых шоколадок фабрики «Калев» нарисован. И была у него любящая жена Линда. Очень любящая, потому что, когда Калев погиб, она два месяца рыдала от горя и наплакала целое озеро Юлемисте (ага, то, которое Ярвевана в террористических целях приватизировал). А на третий месяц вытерла слёзы и засыпала тело мужа каменными валунами. Получился вот этот холм.
 
А теперь через соборы, фигурирующие не только в эстонском, но и в немецком и шведском названиях, мы будем двигаться к истокам. Первым достопримечательным строением, которое мы миновали, входя в Вышгород, был Александро-Невский собор – пятиглавый красавец, светлый и возвышенный, построенный в 1900 году в память о чудесном спасении императора Александра III в железнодорожной катастрофе. А в шестидесятые годы его самого Алексий II спас от преобразований в «планетарных масштабах». Оно и понятно: патриарх сам родом из Таллина, в этом храме был рукоположён в епископы, потом четыре года отслужил митрополитом Таллинским и Эстонским. (Эх, жаль, что за рижский собор порадеть было некому и его быстренько перестроили в планетарий, в котором пару раз я бывала, и мне там нравилось. Вообще-то, я совсем не против астрономии. А вздыхаю тяжко, потому что против котлет. Тем более с мухами.)

Практически напротив находится и второй собор – Домский, или церковь Пресвятой Девы Марии. А вот это уже древность. Причём такая, что никто не может точно определить, в каком году её построили, но первое письменное свидетельство относится к 1233-ему, когда братья воинства Христова перебили всех датчан и сложили их трупы у алтаря этой церкви. Понятно, что времена были тёмные, но из них всё равно ясно, что церковь построили датчане, захватившие в 1219 году укреплённый город, называемый в русских летописях Колыванью (от Калева – к попу не ходи). Ни эсты, ни рыцари немецкого Ордена меченосцев, обосновавшиеся к тому времени на территории современной Латвии, этому обстоятельству, естественно, не возрадовались и дружно пошли бить датчан. Жалоба последних к Папе Римскому с упоминанием церкви Пресвятой Девы Марии относится как раз к этому времени. Высокое начальство, судя по всему, прониклось пониманием своей выгоды, задружило датчан с немцами, вошедшими к 1237 году в Тевтонский орден, против русских. Объединившись, те вторглись в псковские земли, взяли Изборск и Псков и пошли на Новгород. Чем вся эта авантюра 5 апреля 1242 года на Чудском озере закончилась, знает любой пятиклассник. И собор Александра Невского стоит рядом с Домским вполне назидательно: «если кто с мечом к нам войдёт», огребёт по полной программе.
 
К чести датчан, они эту истину усвоили твёрдо с первого же раза. Угомонились и «встали на мирные созидательные рельсы»: церковь Пресвятой Девы Марии освятили как римско-католический собор Северной Эстонии, потом его реконструировали, потом кардинально перестроили в базилику и открыли при ней школу. А в 1346 году Дания продала свою часть Эстляндии Тевтонскому ордену, и немцы остались там единственными и полновластными хозяевами. В середине 16 века вследствие Реформации Домский собор стал лютеранским, потом там случился пожар, после которого пришлось снова делать серьёзную реконструкцию.
 
В 18-ом веке к нему пристроили западную башню в стиле барокко, а в 1878 году был установлен современный орган, созданный выдающимся мастером Фридрихом Ладегастом. И когда я об этом услышала, в очередной раз убедилась в закономерности случая, того самого, по словам Анатоля Франса, «псевдонима Бога, когда он не хочет подписываться своим собственным именем». Судите сами: сейчас я живу в Мерзебурге, где в кафедральном соборе находится самый красивый орган, построенным Ладегастом. С этим органом связано в моём немецком бытии очень многое, потому что я пою в хоре, который во время концертов сопровождается именно этим органом (или симфоническим оркестром вместе с ним). Кроме того, почти каждую субботу мы ходим на концерты, слушаем лучших органистов Германии и Европы. 30 августа 2018-го торжественным концертом мы отметили 200-летие со дня рождения великого мастера. А каждый сентябрь (инструмент освящен 23-го сентября) в Мерзебурге устраиваются Orgeltage, то есть Дни органа, посвященные творению Ладегаста. И наш хор всегда принимает в них участие. И даже в нынешнем, коронавирусном году, стоя друг от друга на расстоянии в полтора метра, мы будем петь в нашем соборе на 50-ом юбилейном фестивале.
 
Но вернёмся в Вышгород. Там ведь не только два этих собора находятся. Есть, например, замок датского происхождения, но он теперь уже настолько сам на себя не похож, перекроен, перестроен и превращён в административное здание эстонского парламента, что является ярчайшим доказательством страха жителей Таллина перед Ярвеваной. Зато крепостные стены, прикрывающие и подпирающие замок с тыла, таят в себе такую мощь, что и сейчас ещё оторопь берёт. А то ли было до Ивана Васильевича! Трепетали! Дрожали! Сторонкой обходили. И только Рюриковичи не догадывались, что надо было кого-то бояться. Сначала Александр Невский подмочил в Чудском озере репутацию Тевтонского ордена, потом Иван Грозный, взяв Ревель, вбил последний гвоздь в крышку гроба Ливонского. Ну, не повезло Западу с восточным соседом: не любит он, когда ему на голову гадят. Потерпит, потерпит, а потом кааак... И тогда всё.

Так вот: было у замка Тоомпеа четыре башни, три еще и сейчас стоят. Об одной из них легенда ходит, ибо шибко высокая она – 45,6 метра. Длинным Германом зовётся. И легенда это не столько романтическая, сколько воспитательная. Вот послушайте.
Жили-не тужили Герман и Маргарита. Были они юны и не закомплексованы: он тощий и высокий, она – низенькая и пухленькая. Дело молодое – влюбились друг в друга и стали бегать на свидания. Родители не противились, однако и юношу, и девушку каждый вечер наставляли, чтобы до полуночи те как штык были дома. А счастливые, вы ж себя помните, «часов не наблюдают». Да и не было у них ни часов, ни мобильников. Одни куранты на ратуше. А попробуй весь вечер с задранной на те куранты головой целоваться. Вот и проворонили они однажды положенное время. Часы начали отсчитывать полночь, молодые бросились по домам, но добежать не успели. С последним звоном каждый из них превратился в башню. Так и стоят по сей день: Длинный Герман в Вышгороде, а Толстая Маргарита в Нижнем. Мораль сей легенды напрашивается сама собой: если у генерального подрядчика дефицит строительных материалов, надо слушаться маму с папой. Я раньше тоже о причинах подобных родительских требований рассуждала в меру своей распущенности, а оно во как...

Завтра увидим, чем утешается прелестная толстушка, а на макушке её поджарого поклонника теперь «между тучами и морем гордо реет» эстонский флаг, сине-бело-«чёрной молнии подобный». Его туда ежеутренне под звуки гимна водружают. Вечером он отправляется вниз, на ночёвку. Ну, а пока «ещё не вечер», мы посмотрим на Таллин со смотровых площадок Вышгорода.

Мама дорогая! Вот это панорама! От топчущихся по парапету молодых недотёп-чаек до стоящих в Балтике на рейде кораблей! И всё как на блюдечке! Слева, с рыжими сморчковыми шляпками, сразу шесть башенок тусуются – Монастырская, Банная, Золотая нога, остальные не помню. Над ними самый высокий шпиль (123,7 метра) Таллина торчит. Это церковь Св. Олафа.
 
О-о-о, там история ещё трагичнее предыдущей. Давно это случилось. Таллин ещё и Ревелем толком не был, а притязаний у его жителей было уже невпроворот. Задумали они построить храм, затмевающий своей высотой все здания в мире. Мастер, хоть и с трудом, хоть и не местный, но всё же сыскался. Денег, правда, за свою работу запросил много – 10 бочонков золота. Приуныли горожане, не хотят столько платить. Начали торговаться, а строитель и говорит: «Да фиг с вами, коль вы такие жадные. Возведу я вам церковь даром, если имя моё узнаете». Все обрадовались, думают, ну, дело это не быстрое, авось за долгие годы где-то как-то мастер сам проколется. А тот мужиком спорым оказался: один камень кладёт – целый ряд прирастает. Глядят горожане, дело уже к концу идёт, а имени его так никто и не знает. Заслали в деревню, откуда строитель родом, лазутчика. Тот притаился под окном дома, где жила семья мастера, и стал ждать. Вдруг слышит, молодая женщина, убаюкивая младенца, поёт колыбельную: «Спи, малыш мой, засыпай. Скоро Олаф придёт, много золота принесёт». Шпион рванул, что было мочи, в Таллин, а мастер уже крест на шпиле устанавливает. «Олаф, а крест-то у тебя покосился», – крикнул он снизу. От неожиданности Олаф, услышав своё имя, упал с самого верха и насмерть разбился.
 
В действительности своим названием церковь обязана норвежскому королю Олафу II Харальдсону и покровителю мореплавателей Святому Олафу. А историю эту я привела исключительно ради морали, которая, боюсь, многим покажется жестокой и вряд ли выполнимой. И всё же рискну её озвучить: «Жёны! Чтобы не утешаться только тем, что церковь будет наречена именем вашего благоверного, держите язык за зубами!»

Так, что там у нас правее Олевисте? Ой, много чего, но всё это мы завтра поближе рассмотрим. А сейчас заглянем в Сад датского короля. Он маленький – несколько старых деревьев, пара зелёных клумб, крепостная стена с одной стороны, каменный парапет и лестницы – с другой. А вот и самое главное – инсталляция как бы спускающегося с небес датского флага. Дело в том, что свой флаг датчане обрели не в Дании, а... в Колывани, на подступах к тому холму, что Линда над телом любимого мужа насыпала. Помните, в 1219-ом году они высадились там с целью захвата. 15 июня эсты им так здорово за это наваляли, что доблестное войско короля Вольдемара II драпануло назад. Но тут епископы воззвали к Богу о помощи, и с небес опустилось красное знамя с белым крестом. Уверенные в промысле Божьем  датчане воспрянули духом и принесли-таки эстам основы христианской цивилизации. Теперь у меня вопрос: допустим, что в начале 13-го века местные жители были, якобы, тёмными, мало в чём кумекающими язычниками, а какого они, простите, рожна нынче, будучи просвещёнными и сплошь образованными, каждый год 15-го июня празднуют день чужого флага, коли у них свой есть? Вы не находите это странным?

А вот три бронзовые скульптуры монахов-францисканцев, приговорённых эстами в тот же день и час, – это хорошо. Пусть они призраками бродят по саду и пугают своей зияющей безликостью подвыпивших датских туристов – любителей этого самого праздника.
 
«Сонце низенько, вечiр близенько», – пропела Лена, и мы, осмотрев Девичью башню, в которой теперь музей и кафе, а в незапамятные времена томились барышни с низкой социальной ответственностью, пошли вдоль крепостных стен, многочисленных башен и ворот на площадь Вабадусе. Оттуда немцев отправили на такси к их трейреру, а сами неспешно потопали домой к Лене. Там долго пили вкусный-превкусный чай и до полуночи вспоминали литературный фестиваль в Париже, где на маскараде мы разыграли сочинённую Леной сказку, в которой я была Красной шапочкой, а она – моей мудрой бабушкой. Всё это произошло за пару месяцев до нынешнего, глобального маскарада, а кажется, что вечность миновала.