Наденька-Надюша гл. 3

                Глава третья

           До Владивостока  наша путешественница добралась нормально, без приключений. Она хорошо помнила наказ матери быть осторожной в дороге, никому не доверять и не спускать со своих узлов глаз, чтобы  сновавшие везде воришки не обворовали ее.  Да,  Надя и  сама была не глупой.  Она смекнула, что  одной быть опаснее, поэтому   на вокзале  присела к одиноко сидящему пожилому человеку и стала вести с ним непринужденный разговор, как  с хорошим  знакомым, и  жулики   не стали обращать на них особого  внимания.   Вскоре послышался женский крик: «Милиция! Вещи украли! Милиция!»,  затем  милицейский свист и беспокойное движение  и беготня  в здании вокзала. Пассажиры  похватали свои вещи, стараясь как можно ближе к себе придвинуть.  Надя тоже сгребла свои узелки  в охапку и не   выпускала из рук до прибытия поезда.

         Язык, говорят, до Киева доведет, поэтому нужный дом Надя нашла быстро. Когда она позвонила в дверь квартиры, ей отворила молодая симпатичная  женщина, несколько отдаленно  схожую на  мать. Женщина вопросительно на неё посмотрела.
        -  Тетя Феня?  - пытаясь изобразить улыбку, спросила Надя.
        - А вы, собственно, кто? – не ответив, спросила  женщина, окидывая её взглядом с головы до ног.
        - Я – Надя Шкурко, … дочь вашей сестры, ..из Кронштадтки, - промямлила девушка.
Лицо женщины просветлело, и она широко  улыбнулась:
        - Ты – Надя, дочка Ганны?
        - Ну, да!  Меня мама к вам отправила и письмо даже написала, чтобы приняли, - повеселела девушка.
       -  Теперь узнаю родную кровь.  Выросла-то как!  Ну, заходи, заходи! Не стой в дверях – не лето! – женщина впустила племянницу в квартиру со всеми её вещами.
       Приняв и развернув узелок с разнообразной деревенской провизией, Феня  зашлась в восторге «О-о, красота какая - давно не ела!»,  затем прочитала письмо и вздохнула.
      -  Ну, что ж, родным надо помогать!...  Пойдем, покажу наши апартаменты.
         Двухкомнатная, но просторная, квартира тети привела Надю в неописуемый восторг. По сравнению с их  деревенским бытом,  здесь были  райские кущи, по её представлению.  Но самое поразительное:  уборная (по-городскому, туалет) и вода  тут же! А вместо русской печи  -  так называемые чугунные батареи. Вот люди живут!

            По рассказу тети, муж её  занимал должность  помощника начальника железнодорожной  станции, а сама  Феня  была домохозяйкой, занимавшейся  воспитанием  трехлетнего сына и следившей за порядком в доме. 
       Тетин муж, Михаил Чигвинцев, оказался  чудесным человеком и даже  обрадовался неожиданной гостье.   Он обещал жене  непременно  помочь  племяннице с работой и, по возможности, с жильем, а пока она будет жить  у них.  Маленький их сынок  Витя  был очень хорошеньким, светленьким  и шустрым мальчиком.  «Он даже симпатичней моих братьев!» - это сравнение её  нисколько не порадовало.
      Уже на следующий день  Надя  с усердием стала помогать  тете  по хозяйству.  Фене понравилось, что племянница такая умелая и расторопная, и  уговорила мужа не торопиться с её устройством на работу, мол, пусть она побудет  хоть с годик у них в качестве домработницы, а-то она, как жена,  устала везти на себе этот воз. Михаил согласился повременить,  и  ему пришлось сказать   племяннице так.       
        - Надюша,.. тут  появились некоторые сложности с твоим трудоустройством.. из-за твоего несовершеннолетия.  Если бы тебе было, хотя бы, семнадцать, а тебе только шестнадцать лет.  Но мы выход нашли.  Ты  можешь остаться  у нас жить  и  просто   помогать  Фенечке  по хозяйству.  Ну, как, - ты согласна? -   он смотрел на неё такими добрыми глазами, что девушка не могла  не согласится.

       Вот  так Надя осталась жить и работать  в семье тети, которая  всего лет на семь-восемь была её старше, поэтому та разрешила называть её на  «ты». Хитрая Феня не говорила ей, что она будет у них в качестве домработницы, а постепенно  нагружала её работой. Но  девушка не отказывалась ни от какой работы и была благодарна им  за приют и доброе отношение. 
           Надя  заметила, что тетя с мужем  жили очень хорошо меж собой - в любви и согласии.  Муж просто  боготворил жену, и  на это Наде было приятно смотреть, ведь  отец  также с нежностью относился к матери.  Теперь, освободившись  от  бремени хозяйства, Феня,  нарядившись по моде  и накрасившись,  могла  чаще с мужем  и сынишкой ходить в  кинотеатры, цирк,   парк  и просто в гости, что они и стали делать. 
        Работу, что  Надя  выполняла  в квартире,  не сравнить было с тем, что ей приходилось делать у себя дома, где содержались животные, где надо было печь топить, воду носить.  Теперь она очень жалела мать, взвалившую на себя всю работу после своего отъезда. «Как она там управляется  без меня?» - и у Нади наворачивались слезы на глаза от жалости к матери.

        Хорошо  жилось Наде в этой семье, но её постоянно мучило чувство голода.  Там заведено было строго трехразовое питание, а порции против домашних порций были в два раза меньше, только дяде Мише, как мужчине,  позволено было накладывать  немного больше, и ребенку полагались еще полдник и второй завтрак. К чаю полагалось два тоненьких кусочка хлеба с тонким слоем масла и  тонким просвечивающимся пластиком сыра или колбаски.
       Как-то девушка не удержалась и спросила за чаем:
       -  Теть Феня, а почему вы так  помалу едите?  У нас в деревне…
       -  Как работаем, как и едим, – перебила её тетка. – Сама знаешь, как  в деревне вкалывают с утра до вечера. Там, если  не поешь, как следует,  много не  наработаешь. А  у  меня  и мужа нет  тяжелого физического труда, как в деревне,  на стройке или в шахте, а значит, и есть  можно меньше.  Глянь-ка, разве мы похожи на  голодающих с Поволжья?
         - Да нет, -   Надя смущенно покачала головой.
         - Вот и ты привыкай – стройнее будешь! – и Феня  похлопала  племянницу  по бедру.-  И фигуре будет хорошо, и  нашему бюджету. Тут же, Наденька,  продукты дорого стоят.

           Прошло около полугода,  и  Надя заметила,  что фигура Фени стала полнеть, и её временами тошнило.
        - Феня, ты  случайно не беременная? – поинтересовалась  она.
         - Да, ты угадала! –  счастливо заулыбалась  женщина.
         - А  кого хотите?
         - Дочку, конечно!
         -  И я  мечтаю иметь сына и дочку, когда выйду замуж. Только двоих детей – больше не  надо.  Не хочу, чтобы дочка моя так же  не знала детства, как я. И жить хочу  только в городе,  как вы, - призналась  она.
         - Да, и меня в деревню теперь  ни  какими коврижками не заманишь, – согласилась  с ней Феня.

         В положенный срок   Феня  родила  еще одного сыночка.  Михаил был на седьмом небе от счастья.
         - Ничего, милая Фенечка, - успокаивал он её, - значит следующей будет обязательно дочка.
        Надя тоже радовалась за тетю, помогая еще неокрепшей женщине, управляться с младенцем.
 
       Однажды  почтальон принес  для Нади письмо, и тревожное чувство сдавило сердце.  Она некоторое время не решалась открыть  письмо, чтобы дольше оставаться в неведении. Что же там случилось? Отчего плохое предчувствие?  Только бы с мамой всё было в порядке!  Наконец она мужественно вскрыла  конверт и стала читать.
         Письмо было написано  Мишей – значит, он вернулся из армии. Это хорошо! Пишет, что  устроился в колхоз  шофёром. Тоже хорошо -  теперь матери будет гораздо легче.  Вот несколько строк о маме – она жива и здорова, но вот…и  из глаз Надежды полились слёзы. -   Женечка умерла! От воспаления легких.  Бедная  сестренка,  как мало  ей любви и жизни  досталось на свете!  Все больше ворчали на неё, и она, Надя, – тоже скупилась на ласку,  а она всех любила  и сносила  всё безропотно.  В том, что Женя заболела и умерла, Надя винила и себя. Ведь если бы она не уехала от них,  сестрёнка, возможно,  осталась бы жива.
         Письмо из дома сильно потрясло её, но Фене сказала лишь про хорошие новости, а  с плохой новостью  решила повременить, чтоб не расстраивать кормящую мать.

                продолжение http://proza.ru/2020/09/10/211