Моя шкура не горит

Роман фантастический

1. В огненном шаре
Прорвав густую пелену облаков, в ночном небе вспыхнул наш шар, и снежные безмолвные горы озарились. Их очертания, точно табун вздыбившихся коней, застыли в граните. О как все это было не похоже на наши скучные холмы плоскогорья!  Я невольно посмотрела на весь этот раскидистый пожар. Он точно разливался от нас огнедышащей лавой и тлел у входа в гигантскую пещеру, теряясь в каменных выступах и лишайнике.
«Наконец-то! Какой размах! Возможно, прав был Ловец, утверждавший, что не хватит всей жизни, чтобы достичь ее дна…».
Я вздохнула полной грудью, улавливая новые, прежде неизвестными запахи, и мое сердце заклокотало в сладком предчувствии, что завтра утром свершится то, что должно свершиться. Старшие сестры заметили мой восторженный взгляд и осуждающе зашипели. Я знала, что в моем случае нужно вести себя «тише воды, ниже травы», а хладнокровность – высшая ценность, но я ничего не могла с собой поделать... Все-таки это было мое первое посвящение.
- Поскорее бы рассвет, - вырвалось у меня. – Я просто истекаю феромонами…
- Перед рассветом не мешало бы подкрепиться, - заметил кто-то из нас, и был тысячу раз прав.
Мы все чувствовали жуткий голод после долгой спячки.
- Ловец говорил о лесах по ту сторону гор и лягушачьей икре древесных лягушек… - согласилась я.
- Фу, лягушачья икра… Что может быть лучше кладки орлиных яиц? – продолжал этот навязчивый голос, смачно вибрируя языком.
- Говорят, здесь в пещерах водятся особый вид обезьян, а их детеныши слишком беспечны, - зашипел другой в полутьме.
- Это люди, СуфИя! – возразил ей кто-то. – И ты прекрасно знаешь, что охота на них под запретом.
- Люди? – удивилась я. – Я ничего не слышала о них. 
- Не слышала… – передразнил меня голос СуфИи. - Молодая ты еще и зеленая!
От возмущения я мгновенно извилась кольцами, что венок невесты, венчавший мою голову всю дорогу и уже успевший завянуть, встрепенулся и задрожал, точно пораженный током.
И если с первым высказыванием трудно было не согласиться – мое совершеннолетие прошло накануне, то с последним нельзя было мириться и я, высоко вытянув шею, стала выискивать в полутьме шаровидного пространства голубые, замутненные глаза своей обидчицы.
«Плевать мне ядом, кто ты такая! Я проглочу тебя живьем и непременно с хвоста и долго буду переваривать, пока твой поганый язык не отвалится…».
Я рвала и метала молнии. Ведь в идеальной белизне моей шкурки не сомневался даже Ловец, вечно забраковывающий кандидаток за любое, даже самое незначительное пятнышко.
- Я не зеленая! – шипела я угрожающе, не находя слов.
- Зеленая… - дразнило меня протяжное эхо, и я бросала гневные взгляды во все стороны, не зная, куда нанести свой первый удар.
Мои глаза пристально всматривались в полутьму, прожигая ее насквозь, но ничто не выдавало обидчицу. Будь я даже ясновидящей, и то сложно было бы отыскать в этом клубке пожирающих друг друга ненавистью и алчностью рептилий то наиболее отвратительное создание, которое имело глупость оскорбить меня.
- Ну и компашка собралась! – вырвалось у меня презрительно, когда я скоро поняв бесперспективность всей этой заварушки, демонстративно отвернулась. – Одна другой краше! Жалкие ничтожества! На вас самих смотреть тошно! Даже страшно подумать, чем вы расплатились с Ловцом, чтобы попасть сюда.
В зависшем над горами огненном шаре наступила зловещая тишина. Казалось, что еще мгновение, и все мы вцепимся в глотку друг другу, но эта тишина словно прислушивалась, осторожничала, оттягивала момент рока и незаметно для окружающих сливалась с той огнедышащей тишиной, что растилась по северным склонам. Мы вошли в резонанс и медленно снижались, а там внизу уже зажигали сигнальные огни наши земные братья.
Я вдруг поняла, что совершила фатальную ошибку – всплеск ненужных эмоций и болтливая речь, все это настроило вмиг против меня весь шар. Но самое обидное было то, что прозвище «Зеленая» за мной могло закрепиться надолго.
- Опомнитесь, сестры! – вдруг примирительно прошептал кто-то, нарушая тишину. – Или вы забыли, зачем здесь?  Давайте сохраним хладнокровность и на время забудем распри! Побережем силы на пылкость любви.
У этой сестры были повадки настоящей царицы, и я узнала в ней без труда Митру. Она была моей лучшей подругой, если можно назвать дружбой - извечное желание проглотить друг друга с самого детства. Ее род был древнее моего и вел начало от самых Завоевателей Альбиносов, но, несмотря на прекрасные гены, чешуя ее, на мой взгляд, отдавала какой-то неприятной серостью, точно выцветшая на солнце и состарившаяся раньше времени. Но видимо Ловцу эта серость в последний момент показалась подходящей, и Митра оказалась последней из невест, достойных спаривания, и так же, как и мы, жаждала зачать здоровое потомство с одной из здешних рептилий.
Сейчас ее благородная шея изогнулась и вытянулась, а голова стала раскачиваться из стороны в сторону, подавая нам знак, и мы все тоже стали раскачиваться, и стенки шара вдруг растаяли, разбросав клубок наших беспорядочно сплетенных и завязанных тел по мокрому снегу.




Продолжение романа периодически добавляется автором. Текст еще корректируется.