Рыжик. глава тридцать четвёртая

  - Иона, Иона -приглушенным воровским шёпотом, позвал, лежащего на траве предводителя, племянник Аурел, -, смотри Иона, какой красавец к нам пожаловал. Рысак сибирский, точно говорю.
- Заткнись, сам давно заметил. Возьми верёвку, заходи от леса, а я по ложбине проползу, навстречу ему. Смотри не спугни – убью.
Иона, действительно, сразу заметил появление Рыжика, упал на траву и притих, мысли в его хитроумной голове заметались пойманным соколом:
«Откуда такой красавец взялся? В ближайших колхозах таких лошадей и в помине не существовало. С конезавода? Это далеко, если поймать и спрятать, а лучше продать, быстро не хватятся. Появятся деньги, у городских татар они водятся. До осени доживём, а там ограбим паршивый колхоз, и в путь» - в это время его окликнул племянник Аурел.
Отправив Аурела к жеребцу в обход, сам Иона, прихватив специальный аркан из тонкой волосяной верёвки, как уж, пополз по ложбинке к пасущимся неподалёку лошадям. Что - что, а в делах захвата животины,  молдавскому цыгану Ионе Чорбу, равных не было.
Рыжик, приблизившись на пять-шесть шагов к цыганским лошадям, наблюдая за ними, на некоторое время, потерял бдительность. В этот момент из травы со стороны леса, вдруг, поднялся чёрный лохматый человек, и кинулся к нему. Рыжик отскочил в сторону пасущихся лошадей, и допустил оплошность,  из-за ближнего к нему мерина, вдруг, как змея вылетела верёвочная петля и в одно мгновение оказалась на шее жеребца. Рыжик рванулся в обратную сторону, но тонкая волосяная верёвка больно обхватила шею скакуна, перехватив дыхание. Верёвка из конского волоса, конокрадам приносит двойную пользу, во первых - упругая петля, никогда на лету не закручивается, во вторых - после захвата, волос впивается в нежную кожу на шее пойманного коня, и вызывает нестерпимую боль.
Рыжик сделал ещё несколько попыток,  освободится, но кроме причинённых страданий от петли, ничего не добился. То, что произошло после, парализовало его и на некоторое время лишило способности к сопротивлению. Из-за мерина, не выпуская из рук верёвочного аркана, вышел приземистый косолапый лохмач и, перебирая верёвку, вплотную подойдя к жеребцу, положил ему руку на грудь. И в этой руке, Рыжик почувствовал такую силу, что замер, как вкопанный, не в состоянии пошевелится. Нет, это была не физическая сила - сила мускулов.  Это было, что-то другое – сила бесстрашия, повелителя, хозяина проникшего в самую суть замыслов животного. «Ты мой, я твой хозяин, что захочу, то и сделаю с тобой» - через прикосновение руки цыгана передавалось в сознание коня. /Уважаемый читатель, это истина! Животное отлично понимает характер человека. За несколько метров чувствует труса, и никогда ему не подчинится.  Так же чувствует издали силу духа храброго, твёрдого характером хозяина и соглашается служить ему. На трусливого человека всегда набрасываются пчёлы! /
Лохматый человек, тем временем, начал что-то бормотать своим каркающим голосом, и это бормотание, как  не странно, опять подействовало на жеребца успокаивающе. Человек ослабил петлю на шее коня и смело пошл вперёд, повернувшись к нему спиной, не боясь, что тот прыгнет на него либо укусит, и Рыжик, глубоко вздохнув, покорно двинулся следом.
                ***
Иона, довольный результатами удачной охоты, предчувствуя богатый калым, завел жеребца подальше в лес, выбрав глухую полянку, заставил Аурела вырубить и заколотить в землю, посредине поляны, надёжный кол, и, не снимая волосяной верёвки с шеи жеребца, привязал его к этому сооружению.
- Жеребец-то не обученный, - осмотрев плечи и спину коня, сообщил Иона племяннику, - на плечах следов хомута нет, и на спину седло никто, никогда на него не надевал.
- Да какая разница, обученный, не обученный, главное он теперь у нас. Надо поскорее его сбыть, пока хозяин не нагрянул.
- Щенок тупоголовый, - выругался Иона, - кто же возьмёт не обученного жеребца за хорошие деньги. Да и договориться в чужой земле быстро ни с кем не удастся, придётся вести его на базар. Как ты это сделаешь с диким жеребцом?
- Ты же справился с ним.
- Не думаешь ли ты болван, что я сам его поведу на базар, буду я ещё рисковать своей головой. Это сделаешь ты, хоть какая-то польза от тебя будут.  Хватит болтать зря, завтра возьмёшь Паула, и начнёте обучать жеребца, он в этом деле толк знает. Две недели вам на это даю, не сделаете, выгоню обоих, будете побираться в чужих краях. Сбыть его нужно скорее, он меченый, на правом плече шрам.
Паул, пятнадцатилетний оболтус, не раз, ловленный и битый за карманные кражи, действительно был дока в верховой езде на лошадях, если уж ему удавалось вскочить любому коню на спину, свалить его оттуда не удавалось никому из них.
На второй день, рано поутру, захватив с собой пеньковую верёвку, уздечку и кнут, Аурел и Паул двинулись обучать, пойманного накануне, коня. Паул, приплясывая от радости, в предчувствии развлечения, ловко щёлкал цыганской плёткой, щелчок получался хлёсткий, по звуку напоминал сухой выстрел из винтовки-трёхлинейки.
Здесь следует обратить внимание на плётку и уздечку, эти предметы были действительно цыганскими, из большой любви к лошадям, эти люди все конские принадлежности /сбрую/ делали тщательно, красиво, с большой любовью. Плётка была сплетена из телячьей кожи, хорошо выделанной и покрашенной в чёрный цвет. Ручка её вырезана из вишнёвого сучка и украшена медными, сияющими в солнечных лучах, пластинами с завитушками. Утолщённое от рукоятки, плетение хлыста, постепенно сужаясь, вытягивалось метра на два, и заканчивалась косицей конского волоса с вплетённой в неё медной проволокой.
Уздечка, сшитая из кожи высшего качества, была усыпана медными бляхами, начищенными до золотого блеска.
Проходя мимо своего табуна, приятели прихватили с собой крепкого мерина, необходимого в задуманном