Детство и дедство

                Засада

   На обратном пути из школы, как я уже рассказывал, мы были поглощены наблюдениями за автомобилями. А всё с чего началось? Когда шли через скверик, где только пешеходная дорожка, он неосторожно похвастался, весело глядя мне прямо в глаза:
  - Сегодня на физкультуре все пробежали два круга. А я – один. Но прошёл.
  - Почему?
  - Потому что у меня плоскостопие, и они об этом знают.
  - Мне кажется, ты этому рад. Совершенно зря. Неужели тебе хочется всю жизнь быть ограниченно годным? Не уметь и не мочь делать то, что делают остальные? Уставать после двух шагов? Не радоваться нужно, а устранять эту болячку!
  - А ещё у меня ожирение где-то там нашли.
  - Где у тебя ожирение, я и сам могу найти. И искать даже не нужно. А ожирение сердца – это уже очень серьёзно. И абсолютно ничего хорошего в этом нет. Нужно с этим бороться и ни в коем случае нельзя откладывать в долгий ящик. В детстве победить эту беду легче. Ладно, бегать тебе тяжело, хотя я ещё помню, как тебя в три годика было не остановить, когда мы гуляли в сквере возле заводоуправления. Зимой! В семи одёжках с застёжками и ещё тремя без застёжек, но хоть на велосипеде кататься-то можно?!
  - Когда такое было?
  - Я же сказал: когда тебе три годика было.
  - Я про семь плюс три одёжек…
  - Ну, это я загнул для пущего нагнетания понимания момента, не придирайся к словам.
   И как только мы вышли из сквера, заяц тут же сбил меня с мысли, переключив внимание на авто. И так до самого дома. Я только с час назад и вспомнил о воспитательно-оздоровительном контенте дневной беседы.
   И тут же побежал к зайцу. Операция прикрытия – узнать, сколько завтра уроков и во сколько его забирать. Папа сидит на крыльце, дежурит с удалённого смартфона и курит. Мама в наушниках уткнулась в ноутбук и смотрит, по всему, кино. Или не кино, но смотрит точно. И сопереживает, не иначе, главной героине. Заяц валяется на диване с планшетом на пузе и ниткой, на конце которой, ловя воздушные потоки, весело подпрыгивает шарик, в руке.
   Уроков в пятницу оказалось пять. Это плохо, потому что лучше бы четыре. Это вам каждый скажет. Даже учителя. Плохо, но, как говорится, не смертельно. В любом случае операцию прикрытия я свернул, поскольку цель была достигнута и ребёнок в диалог вовлечён.
  - Заяц, а, заяц?
  - Что?
  - Для чего я вам пандусы делал на крыльцо? Где, я спрашиваю, ежевечерние мотания на велосипедах с папой в качестве догоняющего? Сколько можно меня огорчать? Так и собираешься всю жизнь проваляться на диване с шариком в руке? Шариком! Воздушным! Хотя бы уже с подшипниковым.
  - Не понял, при чём подшипники, а шарик вообще мамин. Их у нас два было. Один сдули – надышались гелием.
  - Тебе-то зачем? Ты и так пищишь.
  - Вообще обидно.
  - Да ладно! Чего обидного? Пока голос не поломался, все пищат. Когда он, лет в четырнадцать ломается? – Спросил я у мамы зайца. Та, ничего не слыша в наушниках, на всякий случай утвердительно кивнула головой.
  - В 12-14. Всё индивидуально. В среднем, возьмём 13. – Ответил заяц.
   А, нет, мама всё слышит: смотрю – рот растянулся, как принято в таких случаях говорить, до ушей, хоть завязочки пришей.
  - Ну вот, значит, через три года. А пока пищи на здоровье. Тем более, когда кто-нибудь один – терпимо. Другое дело после звонка об окончании урока в школьном коридоре… Весь спектр писка, в децибелах за сотню, а по высоте – от дисканта до ультразвуков различной частоты, неуловимой для нормального среднестатистического уха.
  - Деда? – Передумал обижаться мелкий. – Сам хоть понял, что сказал?
  - Местами. Ты мне зубы не заговаривай и с темы не сползай: чтобы завтра же на великах у меня катались!
  - У тебя не раскатаешься. В твоей комнате мы вдвоём еле помещаемся.
  - Правильно! Потому что мне много не надо. И так во всём. Гигантизмом не страдаю, чего и тебе желаю. И так пыль пока вытрешь… Опять с темы соскочил? Вот жук!
  - Жук? Или заяц? Вы там определитесь между собой. – Продолжил ребёнок тонкое, можно сказать, дружеское тролление деда.
  - Заяц. Но и жук!
  - Понятно. Что ничего не понятно.
  - Да что ж такое-то? Опять с темы сполз!
  - Ну всё, всё, сказал, будем кататься – значит, будем. Ты только папу растолкай. В нём вся загвоздка.
  - Ну вот, совсем другое дело. –Успокоенный его обещанием, я подался домой.
   Правда, с понедельника мы с его папой две недели будем пахать по внутреннему устройству предпоследней комнаты их дома, и весьма сомнительно, что по вечерам ему захочется ещё и кататься, а мама, сломав со второй попытки руку, теперь обходит велосипед десятой дорогой. А там и сезон закончится. Вот же засада…