Другой цвет

Другое лицо

… Как только начинаешь думать, обязательно какая-нибудь дурь придет в голову. И еще  заставит действовать. А когда медитируешь, то есть тупо смотришь на что-то, - красота: ни на что не ведешься, и никуда тебя не сносит.

… Если человек психически нездоров, ему не на что опереться. Все подводит его, и искажает смыл. Глаза видят то, чего нет. Уши слышат то, что не звучит. Даже нос унюхивает не те запахи. И только таблетки, спасительные таблетки держат на плаву. Ну, еще и редкие посещения врачей-специалистов, которые смотрят тебе в глаза и говорят: нет. Ты все выдумала. Там ничего нет. И тебе не надо там быть.
Я и сама себе сказала бы то же самое, будь я – не я, а какая-то другая женщина. Если бы сама от себя отошла в сторону и посмотрела бы оттуда. Со стороны.

… Налетели дождь и ветер,
Я опять одна на свете.
Ты опять к другой уходишь,
Или просто где-то бродишь.

Все неважно, все неважно.
Тебя нет, и я отважно
В этом мире существую…
Может, даже ухожу я…

…Неизгладимое впечатление – это когда ты вся никакая и помятая, и окружающим никак не удается разгладить твой образ, даже мысленно. Вот это и есть, – производить на людей неизгладимое впечатление.

… Когда начинаешь рисовать, мир меняется. Вдруг замечаешь, что все имеет свой цвет и очертания. А главное, что все это ты теперь можешь нарисовать. И тем самым присвоить. Сделать частью себя.

 … Нарисовала лошадь. Это мой первый  рисунок. Праздную второй день. Еще бы. Когда я еще рисовала лошадь? Да никогда. Не считать же жопу лошади за целую лошадь.

… Стала острее чувствовать красоту мира. Во всем. Во всех деталях.

… Впервые увидела его таким. Усталым. Грустным. Настоящим. Наверно, больше не увижу. Опять напялит маску неунывающего умника.

… Во сне я спросила у гадалки, полюбит ли он меня когда-нибудь. Даже во сне я спрашиваю об этом. Даже во сне. И гадалка сказала: стакан сена.
Никто не измеряет сено в стаканах. Никто его туда не запихивает. Вообще, нет такого понятия. Это то, чего нет в природе.
Ну, значит, вот. Его любовь – это стакан сена.

… Рисование для себя хорошо тем, что оно совершенно бессмысленно. И это как-то утешает.

… Когда рисуешь весь день, потом чувствуешь сама себя и все окружающее – нарисованным. Причем в той же технике. Сейчас я нарисована цветными карандашами, с четко очерченными границами. Но без объема, ведь тени рисовать я пока не умею.
Мне нравится, что это только для меня. Как будто появилось убежище от внешнего мира. От неприятностей. И от него.

… Любить человека – это значит, любить, прежде всего, себя. И если твоя любовь тебе вредит, значит, это и не любовь вовсе. Так, блажь блаженная.

… Любишь – отпусти. Не любишь, – отвяжись.

… Ушла к себе – ушла в рисование – ушла в себя. И только звук перфоратора заставил вернуться обратно.

… Я всего лишь повернула голову. Он всего лишь поднял глаза. Будь это кто-то другой, я и внимания бы не обратила. Но это же был он. Он. Он.

… Настали трудные времена. Учусь рисовать людей. И это очень сложно. Все-таки человека нарисовать – не улыбающуюся тыкву.

… Он поднял голову и хмуро сказал: доброе утро. Как будто оно на самом деле такое, что хуже не бывает. И мне стало смешно.

… Вот почему с одним всегда интересно, а с другим – почти никогда? И хочется, чтоб скорее ушел. А когда ушел, хочется побыстрее за ним прибрать.

… Любовь стремится что-то дать человеку, влюбленность же, - что-то взять у него. Вот и вся разница.

… Я стояла напротив, улыбалась и смотрела на него.  Теперь – все.
Но в этом нет никакого смысла. Переливание из пустого в порожнее. Пустопорожнее чувство.

… Я придумала эту любовь для красоты. Но оказалось, мир и так красив.

… Нарисовала свой портрет. Ужас ужасный. Пожилая, замученная жизнью тетка. Какая любовь, о чем вы говорите. Глобальное недовольство всем и вся. «Остановите землю, я сойду».
Я не думала, что рисование приведет меня к реальности.
Но, в отличие от зеркала, карандаш не врет. Не подмечает удобных выражений лица. Не выстраивает любимых фантазий о себе.

Смотрю вновь в зеркало – и вижу свой привычный внутренний образ. Молодая обаятельная девушка. Я знаю, что мое лицо другое, и одновременно не знаю об этом.
Но оно, другое, есть. Уже есть. Другое лицо.





Другой цвет

… Человек гораздо шире своих желаний. Так задумано. И если он циклится на чем-то одном, то теряет остальные части себя. А значит, сам себя разрушает.
Что делать? – Как минимум, остановиться и осмотреться. Поискать  что-то другое, за что можно зацепиться. Хоть какой-то спасательный круг. Круг спасения.

… Интересное слово – «мелодрама». Это что, драма, написанная мелом? То ли на асфальте, то ли на доске? Одинаковая хрень.

… Влюбленная женщина пребывает в некоем тумане. Выхватывает из него кусочки «милого», пару его нежных взглядов, - и готов чудесный портрет. Не жизнь, а сплошная туманность Андромеды.
Потом взор несколько проясняется, и обнаруживается, что «милый» не так уж и мил. Скорее, удобен для рисования.

… Акварель нравится мне плавностью переходов. Одна краска перетекает в другую, и совершенно не заметна граница. Только что был желтый цвет, и вот он уже зеленый. И непонятно, как это случилось.
С цветными карандашами все по-другому. Один цвет закрашивается поверх предыдущего. И получается смесь на границе.

… Я очень хочу чего-то нового. Жизни, когда ты действительно живешь для себя. Живешь по своим законам. Идешь своим путем. И не даешь себя сбить с него, с этого самого пути.
Мне трудно это дается. Я – из тех, кто легко ведется. Из тех, кого легко взять за руку, и куда-то повести.
А потом я вдруг обнаруживаю себя в непонятном месте, и мне там не нравится, и хочется сдохнуть.

Ну, что. Оказался в дыре – построй там домик, и отсидись под крышей, пока мир с грохотом проносится мимо.
А потом уже отправляйся в свой дом. Свой собственный дом.

… Секс – не повод для отношений. Сексуальное влечение – не значит, судьба.
Зачем заниматься сексом – ради секса? Вступать в отношения – ради наличия отношений? Быть с мужчиной – чтобы он вообще у тебя был?
Все ведь просто. Либо ты хочешь быть с этим человеком, либо нет. И если не особенно, то зачем?..

… Перейди уже в другой цвет. Реальность хороша тем, что многоцветна.




Ложка дегтя

… А на самом деле, дело было так. Однажды она захотела его. Ну, такой обаятельный и сильный мужчина, все дела. Но давать не стала, в силу своего  воспитания. А ему-то захотелось уже.
Таким образом, она его всего измучила, особенно его яички. Но не злая ведь была женщина. Поэтому тут же за муки его и полюбила. А он ее – за состраданье к его яичкам. Потому, что она тут же ему дала.

Вот так и вышла у них любовь. Сначала вошла в их сердца, а потом ей там душно стало, и она вся вышла. Чего, в самом деле. Она девушка свободная, не обязанная в чьих-то сердцах торчать.
А все потому, что изначально все было построено на деструктивных эмоциях. Жалость, боль, отчаяние и прочая хрень. И на эту конструкцию напала деструкция.


…Искусству – да! Маразму – нет!!! – таков должен быть девиз порядочного человека. А то, пока бредишь, по дороге кучу народу укокошишь. И даже если только себя,  все равно жалко.
Но беда в том, что маразм бывает так силен, что никакое творчество и рядом не стоит. Падает в обморок в уголочке, увидев, как девушка, вся такая изысканная, бросается с разбегу на чужого мужика.

… Я не смогла пройти мимо. Я честно пыталась. Я хотела быть честной девушкой. Но в какой-то момент силы покинули меня. Маразм опять победил.

… Влюбленная женщина в принципе болеть не может. Ей некогда. Она сходит с ума.

… Я думала, ничего мне не будет. Подумаешь, поцеловались. Любая другая пошла бы дальше, и не обернулась.
Но не я. Нет, блин, не я. Конечно, не я.
Каждый раз это как в первый раз. Как будто и не проходила этот опыт. И опять, и заново. «Опыт» – от слова «опять». И было это уже все раз пять, если глобально. Боль, слезы отчаяние. Ступор. Потом снова слезы.

… Хуже всего, что губы помнят его губы. И не хотят забывать.
… Спустя двое суток и три таблетки – чуть легче. Да здравствуют антидепрессанты. Ура, товарищи.

…  Один скотина, другой – придурок, третьего попросту не хочу.  Нафига вообще нужны мужики? Думаю, для того, чтобы портить жизнь. А то уж очень она хороша. Должна же быть какая-то ложка дегтя в этой бочке меда.
А теперь придется все вылить, промыть эту самую бочку, и заполнить ее заново. И выбросить напрочь весь деготь из дома. Чтобы уж наверняка.





Я скучаю по тебе

… Старость – это когда у тебя пять видов кремов на все участки тела и четыре наименования лекарств, причем они все время меняются. Ну, кроме таблеток от давления. Хоть какая-то стабильность.
Выглядишь ты теперь настолько плохо, что, когда мужчины обращают на тебя внимание, становится не по себе.
Привыкаешь к обращению «женщина». Уже не «девушка», нет, не «девушка». Грустно, но так.

… Некоторые люди – ну, совсем, как дикобразы. Ведут совершенно дикий образ жизни. И сами дичают, теряют человеческий облик. Обрастают иголками, длинными и острыми, и колют ими окружающих, просто проходя мимо. Не говоря уже о близких контактах.
Так вот, таким дикобразам только слоны подходят или гиппопотамы, потому что они толстокожие. Или там медведи. А если ты кошечка по природе своей, то не суйся со своей нежной шерсткой к дикобразу в друзья или любовники. Пусть другие принимают его в свои объятия, у кого есть защита от его хамства. А ты сядь в уголочке, включи себе музыку, и медитируй. И всем станет хорошо. А главное, - тебе.

… Я буду жить как растение. Овощ. Цветочек. Или дерево. Да. Я буду дерево дуб с резными листочками. Молодой неокрепший дубок. Юная дубинушка.
Зато потом, когда вырасту, я буду очень ценная. Из меня сделают комод. А в нем будут хранить чистое белье и любовные письма, о настоящей любви. Это когда люди хотят быть вместе, и делают это. Оказываются вместе. И я буду счастлива, что хотя бы так поучаствовала. Раз уж при жизни не удалось.

… Весь день шел снег,
Сводил с ума,
Он был побег
В густой дурман…

Я скучаю. Скучаю. Скучаю. Собираюсь в кучку и скучаю по тебе.





Конец

… Женщины делятся на две категории: женщины-женщины и женщины-бойцы. И если первые принимают внимание мужчин, расслабляются и наслаждаются жизнью, то вторые бьются со всей дури за это самое внимание, и блаженствуют лишь в те короткие моменты, когда удается заполучить хотя бы взгляд. В принципе, в больших дозах мужское внимание им и не нужно: оно бы убило их. Лишило бы главного смысла жизни: биться и добиваться.
Получив мужчину, такие женщины не знают, что с ним делать. Нафиг он вообще нужен? Что-то починить в доме – проще вызвать специалиста. Куда-то сходить – можно и одной, или с подругой. Ну, вот разве что секс. Но это дело минутное. Раз, два – и можно разбегаться.

Я вообще не понимаю, зачем люди сбиваются в пары, если только не для детей. В остальном все можно делать и в одиночестве. Зачем жить – вдвоем? Ведь жить для себя куда удобнее и приятнее.

… Я – это не мое тело. Вернее, не только. Во мне еще много всего. Мне понадобился не один год, чтобы это понять. До недавнего времени я была убеждена, что достаточно слышать свое тело, понимать его, давать ему все, что оно хочет, - и будет мне счастье.
В принципе, что ни возьми, это не я. Ни мое имя, ни моя работа, ни мой пол. Все это рассказывает обо мне, но любое определение – это не я. Это только мои определения. С тем же успехом они могли бы быть другими. Потому, что не в них суть. Суть – она где-то глубоко, и неопределима.

… Я до сих пор тоскую по нему. Иногда это почти невыносимо. Не может, не хочет мое тело вынести эту муку – то, что он не со мной. И я повторяю себе: он – больше не мой проект. Все, что угодно, теперь мой проект, – деревья, которые я выращиваю, кошка, с которой я живу, работа, которую я работаю, но только не он, не он, не он. Тут у меня не получилось. Не вышло. Дала маху.
А те, кому я передала эту эстафетную палочку, пусть теперь мучаются за меня.

… Я все понимаю. Но все равно скучаю. Скучаю. Скучаю.
Но это все пустяки. Пустота. Пусть. Пусть. Отпущу, и пусть оно отпускается.

… Уж не знаю, почему во время снегопада легче жить. Как-то уютно становится в мире. Хочется в нем быть. И ни за кем не бегать. Просто быть.
… Наплевать. На все наплевать. Не ценят, не уважают, ни во что не ставят? Нет меня здесь? Ну, пусть без меня. Пусть. Пусть.

… Все кончилось. Все кончено. Окончание наступило. Конец всему. И пусть его конец будет теперь где угодно, только не во мне. Пусть упирается в любую другую, только не в меня.
И поэтому в моей истории любви наступил-таки, как ни удивительно,   
КОНЕЦ.





Люблю

… Знаешь, милый, я хочу сказать тебе: я по-прежнему очень нежно к тебе отношусь.
Несмотря на то, что ты, вроде как, полное дерьмо.  И что-то там еще, по мелочи. Какие-то подставы.
Но все равно. Это совершенно все равно.
Ты – мой первый. И мой единственный. И, наверно, последний. Скорей всего. Так что, получается, единственный, да.
Я не знаю, почему я выбрала тебя. Может, потому, что… А почему, правда?
Обаятелен. Всегда где-то рядом. Можешь поддержать. Иногда бываешь нежным.

Может, это все-таки любовь была? Ну такая вот, несуразная. У меня ведь ничего не получается по-людски. Ни работа, ни отношения. Ни-че-го.
Ну и ладно. Я переболею тобой, милый. Я справлюсь.

... Я сказала: "Я люблю тебя". Он сказал: "Неправда". Потом еще: "Нельзя". У него были огромные голубые глаза…

… Может, и правда, не люблю. Не знаю.