Перевал шамана

Октябрь прохладой обнял мир. В довольно уютном  и достаточно дорогом кафе сидели молодой человек и девушка. Несмотря на теплый убаюкивающий воздух, одеты тепло: на нем свитер, она – в брюках и пиджаке поверх блузки. Перед ними два бокала терпкого французского вина урожая винограда последних лет. Мужчина что-то увлеченно рассказывал, теребя салфетку, и невольным движением прятал под ней указательный палец,  на котором отсутствовала крайняя фаланга. Она восторженными глазами глядела на собеседника, улыбалась, утвердительно кивала головой. Словно спохватившись, поправляла локон волос, что свисая, скрывал небольшой шрам на лице, рядом с виском. Увлечению их друг другом можно только позавидовать: искрами вспыхивали и горели ее глаза, его слегка уставшая  улыбка то и дело появлялась  и, поиграв, исчезала в складках рта. Видимо, они встречали осень, заполонившую собой все пространство улицы желтыми и багрово-красными тонами.

   И все же некая недосказанность присутствовала третьим молчаливым собеседником за столом.  Что за шрамы на юных телах и лицах? Почему так одеты в столь теплый нынешний октябрь? Словно для того, чтобы отвлечь мысли за окном появилась фигура клоуна. Он смешил своими неловкими движениями прохожих, остановился напротив стекла, увидев молодую парочку. Быстро сориентировался  и разыграл сценку, в конце которой достал из кармана костюма  сердечко и помятый цветок, встал на колено и склонил голову перед девушкой. Вокруг собрались гуляющие зеваки, ждали, чем закончится действие. Это развеселило собеседников и словно подтолкнуло юношу на решительный шаг. Он так долго его готовил. В руках появилась бархатная коробочка, рука протянула ее девушке. Та вспыхнула, вдруг застеснялась, взяла подарок и открыла. Кольцо!

   Невольные наблюдатели за окном принялись аплодировать, присоединились и те, кто сидели за столиками в кафе. В этой праздничной, вспыхнувшей легкой аурой восторга, обстановке девушка прижалась к плечу спутника и неожиданно разрыдалась на глазах у всех.  Люди, понявшие это по-своему, закричали, приветствуя сцену признания в любви. А она заходилась в рыданиях и не могла остановиться.  Все прижималась и прижималась к любимому. Как там, далеко в горах, на высоком холодном перевале…

   Четыре месяца назад, так же в кафе они обсуждали свой отпуск.  Решение отправиться  в горы явилось спонтанным, неподготовленным движением душ. Большой и изнуряющий мегаполис выматывал все силы.  Работой, жизнью, вечной гонкой за лучшей долей.  Даже метро своим ровным гулом подъезжающих к станции поездов порождало ежедневную суетливую торопливость. Бешеный ритм жизни.  Они пытались убежать от судьбы, но убегая,  мчались ей навстречу. Порождение проблем, требующих незамедлительного решения. Усталость накапливалась, а разрядить этот тяжелый комок не удавалось.

   Казалось спасительным порывом возникшее решение – пойти в горы. Высказав эту мысль один раз, они не могли с ней расстаться! Уж там отдохнут от суеты, надышатся свежего воздуха, насмотрятся на природу и приобретут массу впечатлений. Физическая нагрузка их не пугала: она постоянно посещала фитнес-центр, он по утрам бегал и часто бывал в спортзале.

   С тех пор они потеряли покой. Рассматривали фотографии горных ландшафтов и молодых людей на фоне горных вершин. Так заманчиво, в легкой маечке и коротких шортах в палатке с видом на снежную шапку. Немыслимые и в то же время заманчивые позы на карнизах, на камнях. Прямо над горной рекой или озером. Решено! И они принялись собираться, обсчитывать путешествие и закупать необходимые вещи. Их не интересовали агентства, которые предлагали туры и отдых на базах. Есть навигатор, который укажет дорогу. Они набросали маршрут и купили билеты на самолет. Манило полное отрешение от людской суеты, им необходимо побыть вдвоем.

   Купили рюкзаки, палатку, спальники.  Взяли у знакомых на время газовую горелку. Выливалось все это в небольшую сумму, так как дорогие вещи брать не стремились, что им на первый раз необходимо? Даже с сублимированными продуктами рюкзаки прилично тянули вниз, и они освободились от тяжелых теплых вещей. В крайнем случае, остановятся на базе, судя по рекламным проспектам, это не станет проблемой. Отдых манил и звал, от волнения посасывало под ложечкой.  Через двое суток они сделали первые шаги в сторону сакральной горы – они сознательно выбрали маршрут к этим снежным вершинам.

   Ожидания оправдали себя, виды возникали один краше другого. На маршруте можно справиться и без навигатора – много групп шло в одном направлении.  Но простора хватало на то, чтобы не ощущалась скученность и никто никому не мешал.  Они упивались своей независимостью и свободой. Трудности которые возникали не страшили. Коммуникабельные и активные быстро поняли – на стоянках для ночевки, туристы держатся друг друга и располагаются рядом. Да иначе и невозможно устроиться, так как пригодных площадок мало. Промучившись, первый вечер с костром: никак не желала разгораться сырая древесина, они приготовили ужин на горелке. Скоро наметилась еще одна проблема, о которой они не подумали дома. Словно в насмешку над фотографиями в купальниках на фоне снежных вершин, приходилось натягивать на себя все имеющиеся вещи и прятаться в спальник с головой. Холод донимал и до снегов еще далеко, они видели их только над кромкой тайги.

   Днем камни на солнце вновь накалялись, и жаркий воздух не только согревал, но и обжигал. Так что приходилось много пить. Первые дни они кипятили воду и несли с собой. Но уже на третий, упав на землю у ручья пили сырую, которая казалась чище и прохладнее, чем в офисном кулере. Привыкали постепенно к трудностям, успешно решали их, казалось – не так и страшно в горах.  Дойдут!

   В то злополучное утро не обратили внимания, что большинство туристов не вышли на маршрут. Впереди располагался подъем на перевал, вполне возможно отдыхают перед восхождением. Неприметной тропинкой  двинулись вперед, благо далеко впереди виднелись рюкзаки, мелькающие между камнями. Кто-то идет группой, значит необходимо двигаться и преодолевать трудности.  С таким крутым и длительным подъемом они столкнулись впервые.  Казалось сердце остановится или вырвется из груди. Двигались короткими переходами: сначала по сотне шагов, затем меньше и меньше. Какие-то десять-пятнадцать шагов и задыхаешься, лямки тянут вниз и боишься отклониться от поверхности: опрокинет рюкзак назад и увлечет в падение с крутого склона. Никакая подготовка в фитнес-клубах и утренние пробежки не в состоянии дать подготовки в горах. Здесь на высоте дышится по-иному, кажется что легкие разрываются от вдоха, от количества воздуха по объему, но его не хватает, чтобы насытить кровь кислородом и ты хватаешь воздух губами, зубами, чтобы как-то помочь организму.

    К тому же разряженный воздух оказался холодным, словно с каждым вдохом проглатываешь порцию мороженого. От этого замерзает грудная клетка и весь организм, мышцы сковывает и начинается подлая дрожь во всех членах. Руки и ноги не желают слушать сознание, которое с издевкой наблюдает, как человек мучается. Выплескиваешь силы, пытаешься сделать рывок. Вот ведь вершина – рядом.  Уже и снег видно, на фоне которого они так мечтали фотографироваться. Но преодолевая очередной бугор, видишь, что тропа бежит дальше к очередному горбу этого проклятого подъема. Вновь считаешь шаги.  Их просто несметное количество! И в очередной раз падаешь без сил, захлебываясь высотой.

   Он начал забирать ее вещи, пристегнутые снаружи, чтобы облегчить путь для напарницы. Посыпал мелкий и нудный дождь, настолько плотный, что при вдохе капли попадали в глотку, и казалось уже, что захлебываешься здесь под облаками. Они давно шли в тумане, а вернее в мокром мареве.  Не могли видеть, что позади никто не идет, всех останавливали и не пускали в горы. Сводка МЧС выглядела ужасающей и не сулила ничего хорошего.  Ушедшие вперед, давно оторвались и видимо спускаются по ту сторону перевала. Так что на этом склоне они в тот момент оказались одни.  Холодало! Набежали свинцовые тяжелые тучи, а вернее те облака в которых они двигались несколько часов, набухли и окрасились в черные и фиолетовые краски. Дождь превратился в крупу, а затем и в мелкие иглы, что сыпались сверху. Поднялся ветер и стало непонятно откуда эти иглы кололи лицо, руки: сверху или со стороны.
Град, не крупный, но с ветром посыпал рясно,  застучал по камням, покрывая окружающее пространство, которое подмерзало и превращалось в скользкий каток. Любой камень готовил сюрприз, поскользнешься и получишь травму. Он прижал ее к себе, прикрывая от ветра и града и чувствовал, как худенькое тело бьет озноб. Сам находился не в лучшем состоянии и не мог вымолвить и слова. Руки, замерзшие на ветру, култышками прижимали подругу, пальцы уже не шевелились. Понятно, что попали в заварушку, необходимо думать и что-то предпринимать. Не дается подъем, впрочем, и спуск ненадежен. Не видно даже вытянутой руки.

    В двух шагах от тропы углубление, он видел его на подходе, прежде чем высыпался этот ледяной заряд. Под порывами все же удалось поставить палатку. Полотно рвал из рук ветер. На грани отчаяния он сумел закрепить камнями полог, забросил внутрь рюкзаки, затолкнул уже ничего не соображающую подругу и свалился в помещение сам. Отыскал фляжку с «нз» спиртом и принялся растирать руки, стянул куртку и майку с подруги и разогревшись от движений принялся тереть спину, ноги, все до чего мог прикоснуться.  Понимая, что останавливаться нельзя, выдергивал вещи из рюкзака и натягивал на обессилившую женщину, превратившуюся в изваяние. Расстелил в тесноте калиматы, развернул спальный мешок и силком втиснул в него тело.  Подготовил свое место и с трудом разжёг горелку, на холоде даже газ не желал разгораться.

   Спустя время в палатке потеплело, на внутренней поверхности полотнища появились капли красивыми наплывами цеплявшиеся за ткань. Снаружи бесновался ветер, но он уверен, что камнями закрепил полог надежно. В одну минуту стихло, словно выключили вентилятор. Зашуршало снаружи по стенкам. Он догадался – пошел снег и с горькой усмешкой подумал: устроят фотосессию завтра, если… одернул себя, никаких если. Нужно жить и встречать утро, чтобы листать календарь жизни дальше.
Погасла горелка, газовых баллончиков больше нет.  Они прижимались друг к другу неосознанно рассчитывая согреть своим теплом тело напарника. Снаружи тихо.  Капли превратились в ледышки, температура падала.  Изо рта вырывался пар и, удалившись от губ, инеем падал на спальник. Ровное дыхание порождало иллюзию спокойствия, глаза непроизвольно закрывались. Равнодушие окутывало две одиноких фигуры, прижавшихся спина к спине. Казалось, что теплеет, дрожь прекратилась, организм не реагировал на внешние раздражители. Потеплело только потому, что сугробом засыпало убежище. Июль в горах не всегда теплый. Плохо думалось, а вскоре пришел сон. Он читал и знал из книг – нельзя засыпать! Но уже и сам потерял контроль над собой и не решался тревожить подругу.

   Издалека, из снежной пелены послышался звук комуса. Отдельными звуками он колотился внутрь.  Просился, чтобы его пустили согреться от дыхания.  Послышалось горловое пение, угрожающе заполнив все маленькое пространство высокими тонами.  Толкали в тело, бились в голову.  Это кровь в затухающих сосудах колотилась, не желая остановиться в своем течении. И хотя бы немного, но теплила в жилах жизнь. Комус ударял в уши. Звуки громкие и пугающие, ледышками отрывались от полога и ударяли о спальник при падении. От этих ударов было мучительно больно. Не удары молота по камню, а танец воды доводит до совершенства форму гальки. Что вело их к совершенству? Вскоре и они перестали тревожить.

   Послышался стук копыт пробегающего по камням коня, больно ушам. Скорее бы все стихло, они так устали! Полог палатки распахнулся, и узкое пространство разрослось до масштабов вселенной. И в этой бездонности появилась страшная фигура в одеждах шамана. В диком танце он бухал в бубен, меняя ритм. Ускоряясь, удаляясь, наплывая и заполняя собой пространство. Когти, клыки, цветные ленты, нашитые на одежду, пугали и успокаивали одновременно. Под звон колокольчиков ленты превратились в змей и поползли по палатке, заползая под одежду холодными жгутами. Хотелось шевелиться и отгонять их, но сил все меньше. Затем шаман скакал на коне к какому-то большому дереву, купал коня в молочном озере и наконец, опустился на колени перед группой людей.

   Вновь послышалось горловое пение, и они замутненным сознанием поняли, что он просит. Просит за них, чтобы еще посмотрели на этот мир.  Не пришло их время! Заструилась звездная дорога и кам начал спускаться по ней над перевалами, над реками, над людьми, стоявшими внизу и смотревшими наверх. Он вошел в палатку, с треском близкого грома  разорвалось полотно,  он прокричал: «Живите!!»,- и растаял в пространстве…

   Кто так отчаянно тряс  их за плечи. В глаза бил яркий белый свет. Их вытащили из палатки, били по щекам, пытаясь привести в чувство. Радостно оповестили мир: «Живы!!»

   Убежище  обнаружили томские туристы. Совершенно случайно. Снег на тропе сошел и группа шла на подъем. По сторонам лежали сугробы, как свидетельство распоясавшейся стихии. Замыкающий махнул рукой на старого черного ворона, тот сорвался в полет. Осыпался снег и из-под него показался угол палатки, давно завалившейся под тяжестью сугроба.

   Говорят побывавшие один раз в горах, возвращаются сюда вновь. Ведь дом твой не там, где ты родился, дом там, где ты прекратил свои попытки к бегству. К бегству от самого себя…

   Девушка улыбнулась и поправила сбившийся локон, прикрывая небольшой шрам  чуть ниже виска.