Осенняя мелодия на планете Леонидова

"Но счастье, по их мнению, заключается не во всяком удовольствии, а только в честном и благородном" ("Город Солнца" Томмазо Кампанелла)

     Сколько себя помню, на моей планете всегда шли дожди. Дней здесь намного больше, чем на Земле, но первопроходцы поделили их на земные четыре сезона и двенадцать месяцев.
Вчера закончилось сизое лето с привычной слякотью. Сегодня началась тягучая осень, с утра низвергнув серые ливни, которые сменятся с приходом зимы на постоянно висящий занавес из влажных и колких удлинённых бусин.

     Осеннюю пору хорошо пережидать в библиотеке. Пока я жду на моём излюбленном месте заказанный альбом из книгохранилища, думаю о том, что вечером увижусь с Яшей, Костей и Тони на другом конце города. Наконец, печатное издание в руках. Это раритетный архитектурный журнал с авангардом земного ХХ века. Удивительно видеть на порыжевших страницах графические проекты, никогда не осуществлённые на Земле. А здесь, на моей планете, это получилось. Оглядываюсь: подумать только, как точно воспроизведены мысли гения! Библиотека – в прозрачной сфере, где помимо меня читают, ходят, общаются еще четыре тысячи человек. Звуки шагов и голосов распространяются не дальше полуметра. Общим приглушённым фоном нам служит дождь, обрушивающий снова и снова на сферу потоки воды. Сдаю журнал, подхожу к стеклу, любуюсь трудолюбивым Солнцем, под водяными струями пляшущим над городом. Отворачиваюсь, делаю несколько шагов до подвижной полосы на полу, еду на ней до лифтов посередине зала, спускаюсь на десять этажей, выбираю маршрут на пересадочной станции и сажусь в свободную капсулу. Когда незанятых мест в составе не остаётся, вереницу капсул незамедлительно отправляют по магистрали.

     Вы хотите знать, кто я и где нахожусь? Меня зовут Иван Леонидов. Родился я на космической трассе, точное время и место вам не скажет никто, потому что непонятно относительно чего считать. Поэтому днём моего рождения считается высадка на планету. Здесь тогда уже всё было готово к приёму землян. Выбор у них был небольшой, а у меня так совсем никакого. Родителям больше подходили другие планеты, но они предпочли эту, думаю, потому, что оба были архитекторами до мозга костей.
     Один человек, явно сумасшедший и безусловно сумасшедше богатый, сумел воплотить свою мечту в этом забытом солнцем мире. На планете, состоящей тогда только из камня и воды, по проекту моего однофамильца он построил Город Солнца. Этот почитатель конструктивизма прилетел на планету со своей командой, развернул лагерь, определил место для города. Быстро "наклепали" роботов, собрали конвейеры. По генплану на огромном плато построили знаменитые архитектурные сооружения. На периферии рядом с исполинскими горами выстроили гигантские заводы, а с противоположной стороны города расположили дома-коммуны. На третьей стороне гигантского треугольника выстроили башню-памятник Колумбу: два сомкнутых вершинами исполинских конуса, по бокам которых вращаются гигантские лопасти, запрограммировано меняющие угол наклона в зависимости от силы ветра и потоков воды.

     Мы, четверо друзей, выросли в одном доме-муравейнике на краю плато. Комендантом нашего квартала был отец Тони. Родители Яши следили за исправностью электроники. Мои родители, тоскующие по творческой работе, вечно торчали в проектном бюро, но их задачи сводились к рутинной проверке зданий. Поэтому, когда я подрос, они перебрались на планету, пребывающую в состоянии девственной природы и не имеющую даже зачаточной первобытной архитектуры.
Я – студент, как и мои друзья. Интересы всех четверых лежат в разных областях. Это-то и хорошо. Больше шансов когда-нибудь попасть на один космический корабль. Уже давно готовится экспедиция на Землю. Прошло так много столетий, и, наверное, на ней опять можно жить. Прекрасные мечты...
Я гляжу в окно, впрочем, капсула полностью прозрачна: куда ни смотри, обзор свободен. Всюду простор и звучный осенний ливень. С подвесных дорог на стёкла веером летят брызги. Из-за них сейчас чуть не пропустил монументальное, в полнеба, здание кинофабрики, мелькнули небоскребы, которые должны были парить над Красной площадью в городе наших далеких предков. А вот аэростат-музей, в который сейчас на экскурсию заплывают по воздуху школьники, сидящие в весёленьких разноцветных капсулах. А над всем этим возвышается главное – никогда не гаснущее Солнце.

     Я успеваю к назначенному другом часу встречи. На огромной площади колышется море людей. На гигантских ступенях Башни Колумба в условленном месте с трудом отыскиваю Яшу и Тони. Костя ждёт нас троих в вестибюле. В Башне Колумба он подрабатывает лаборантом: почти дипломированный специалист по акустике. Идём за ним сначала в кафе. Кофе как кофе, с небольшим запахом тины и осенним привкусом. Никакой разницы, заказываешь с доставкой по транспортёру домой или получаешь здесь по беззвучно бегущей по залу ленте.
Главное для нас – наконец-то смогли встретиться! Оживлённо болтаем за едой сразу обо всём, перебиваем друг друга, хлопаем по плечам, смеёмся. Да, давно не виделись...

     Дальше Костя важно ведёт нас мимо своих будущих коллег к выходу, на первой ступени лестницы оглядывается и лукаво смотрит из-под капюшона. Спустившись на площадь, мы тут же сливаемся с людским морем. Сизый ливень усиливается, накидки мало спасают. И вдруг до меня доходит ради какого события все собрались. О нём непрестанно последние дни трезвонили все бегущие строки в городе: расшифрован код перевода звука старинной магнитной пленки в звучание капель по металлическим поверхностям лопастей Башни Колумба.
     В мгновение ока гомон на площади затихает: треугольные трансляторы по бокам здания начинают поворачиваться. Мы видим их поверхность, обращённую в небо, на которой расположены как на микросхемах сложные траектории металлических желобов. По ним как по акватории ручейками бегут и стучат капельки воды. Но это – не привычный нам звук дождя. Над городом становятся слышны незнакомые, необыкновенно приятные шелестящие звуки.
На бегущих над площадью электронных лентах появляются строки: "Сейчас вы слышите осенний дождь в лесу".
     Я первый раз слышу Землю.

(Антонио Сант Элиа, Яков Чернихов, Константин Мельников, Иван Леонидов - пионеры, гении, стоящие у истоков всей современной мировой архитектуры)

сентябрь 2020