Шуркина любовь

Часть 1

  Родив близнецов Саньку и Наташку, Шура выперла своего мужа в шею.
          - Все, больше мочи нет терпеть, - жаловалась она Оксанке-соседке.
Оксана как никто другой понимала, о чем говорит Шура. Ещё бы, за общей стеной живут.
          Вышла замуж Шура за Александра по залету. Ну вот так вот случилось. Пришла молоденькая девочка на завод после десятого класса, и приключился у неё с мастером роман, с Александром Петровичем стало быть. Он тогда хороший мужик был, положительный, малопьющий. Сразу на Шурочку-тростиночку внимание обратил. Научил ее перемотку электродвигателей делать - профессию в руки дал. Хорошую, редкую, прибыльную. Обмотчиками все больше мужики то были, а Шура сама заинтересовалась. И такая ловкая она оказалась. Через недельку уже вовсю мелкие моторы мотала. Ну а в скорости и в очередь к ней становились, и  по имени отчеству восемнадцатилетнюю Шурочку норовили:
          - Александра Васильевна, пожалуйста, мне срочненько нужно, станок уж третий день простаивает.
Шурочка никому не отказывала. Работу делала быстро, качественно и в срок. Частенько оставалась сверхурочно. За этим занятием ее и застал мастер. Присмотрелся внимательно. «А что! Девка ладная, работящая, мне такая сгодится». И тут же подошёл к ней:
         - Все ушли, а ты нет.
          - Так работа срочная.
          - Молодец. Давай помогу тебе, и айда в шашлычную.
          Так и закрутился служебный роман. А через полгода Шурка поняла, что беременна. Петрович деловито поинтересовался, когда рожать, и пошёл у начальства малосемейку спрашивать. Как раз к родам здание сдавалось в эксплуатацию.
          Свадебку прям в заводской столовке отгуляли. А после родов молодую жену Петрович привёз в новую квартиру. Двенадцать метров комната. Удобства на этаже, кухня  общая. Эх и весело и дружно же жили.
          - Шур, ты чего там на ужин варганищь?
          - Котлеты. А у тебя чего?
           -У меня борщ. Хошь, капустки дам? Ох и хрустявая уродилась.
          - Маш, посиди с моей малой, до матери схожу, приболемши она.
          - Давай. Тольки по дороге сахару мне возьми. Килограмм пять .
         - Чегой то?
          - А мой вчерась клубники с полей припер, варенье сварю.
          А уж как дни рождения, Новый Год и День Победы отмечали - это любо-дорого. Пельменей тысячу штук лепили, квасу бочку ставили, три баяна в лоскуты рвали на таких празднествах.
          Вот так и жили, пока Лариске пять годиков не исполнилось.
Аккурат день рождения дочке отмечали, и начальник цеха ключи вручил - отдельную двухкомнатную квартиру передовикам производства Александре Васильевне и Александру Петровичу. Тут бы радоваться, а Шурка ну выть давай.
          - Как же я без вас всех? Как проживу? Кто ж с Ларкой посидит? Кто ж огурчиков насолит?
          - Да ты что Шурка? И там все ж свои, заводские.
          Свои то свои, но все по-другому стало. Каждый в своей квартирке! Зашел вечером к себе, и молчок. Нет, ну общались конечно. И соль там со спичками или хлеба вечером занять друг у друга. Это запросто. Во дворе посудачить да семечек погрызть. Это обязательно! Но одной большой заводской семьи не было уж больше. Соседи были, семьи - нет.
          А потом Петрович пить начал жутко. Прям до одури, как дорвался. Да все и пропил. Должность, уважение, а потом и совсем с завода турнули.         

Часть 2

  Шурка уж на сносях близнецами была, не заметила она их. Три месяца физиология женская не нарушалась, а на четвертый - и нет физиологии. Она к врачу заводскому. А доктор ей:
          - Да вам, мамаша, рожать через пять месяцев. Двойня у вас.
          Шурка так и села. Муж ейный - пьяница горький, а у ей двойня. Что делать? Ларке в первый класс идти. Все ждала, когда ж протрезвеет ее супруг, да сообщить ему известие, да все никак случай и не подворачивался.
Живот заметил муж, когда у Шуры уж седьмой месяц шёл. Посмотрел мутными бараньими глазами.
          - Откель? - промолвил.
          - От тебя. Больше не от кого, - ответила Шура.
          - Ах ты, курва, - заорал супружник, - говори, тварь, с кем нагуляла?
Жили б в малосемейке, мужики ни за что бы не дали бить беременную бабу. А здесь за своей дверью твори, что хочешь. За стенкой Оксанка безмужняя. В общем избил он Шуру. Зверски избил. Ей бы сразу его прогнать, да жалко стало, куда ж он пойдёт. Некуда ему.
          Правда до самых родов не прикладывался он к ней более. Когда в роддом увезли ее, то Ларку отвёл в малосемейку, а сам так загулял, что мама не горюй.
         Встречали Шуру из роддома подруги. Они же и уборку в квартире сделали и еды наготовили. А Петрович в безумном угаре с собутыльниками в гаражах десять дней, не просыхая , пил.
Пришла домой Шура, все понятно ей стало.
          На третий день после выписки муж заявился. Глянул на ребят, взревел как медведь, разбуженный посреди зимы, и такого тумака Шуре отвесил, что улетела она из комнаты в коридор, проломив собою гипсокартонную стенку кладовки, чуть не оказавшись в Оксанкиной квартире. Очнулась Шура не сразу, на голове шишка огромная, и дети в крике заходятся. Подскочила, и в комнату. Мужа нет, ребята живые, невредимые лежат. Слава Богу. Быстро-быстро в чемодан покидала все вещи супруга и в коридор выставила.
      Долго не приходил Петрович. Пришел не пьяный, как ни странно, и ну прощения просить, но Шура твёрдо настояла на своём. Уходи и все.
         - Да куда ж я уйду? - спросил Петрович.
          - Неинтересно мне это, - сказала Шура, - трое детей у меня. Мне тем более с ними некуда .
         - Моих детей, заметь, - вставил алкаш.
Шура метнула взгляд на дебошира.
          - Твоих говоришь? А то, что ты этих своих детей не кормишь, не поишь уж сколько времени? А то, что мать их чуть не убил? А то, что пьёшь безпросыпу? Это как?
Но Шура тут же пожалела, что начала разборки. Лицо мужа начало багроветь.
          - Уходи, - твёрдо сказала Шура.
 И видимо она так посмотрела на Петровича, что тот понял - все! Это конец. Разговоры бессмысленны. Ушёл. Потом до Шуры дошли слухи, что с какой-то алкашкой сошёлся. А еще частенько видели их по помойкам отирающимися. Собирали всякий хлам и сдавали во вторсырьё, была такая служба.
         Трудно было Шуре. Очень. Детей в два месяца в ясли отдала, Лариска на продленке. А сама не вылезала с завода. Мотала и мотала. Петровича своего не раз добрым словом поминала. Вот ведь паразит - сначала хлеб в руку дал, а потом все испортил. Ну слава Богу хоть профессия есть. Хорошая, прибыльная. Денег на все хватает, и одеты детки и накормлены. Дома все, что нужно есть. Старенькое, ещё с Петровичем в малосемейную покупали, но добротное. Ещё долго прослужит.


         Но однажды ушла Шура на работу и не вернулась. В девяностые годы дело приключилось. Ребята уж взрослые были. Лара замужем отдельно жила, свой ребёнок уж у неё имелся. А Наташке с Санькой по одиннадцать лет было.
          Такое часто случалось, что близнецы спать ложились, а мамки ещё дома не было. Только никогда раньше не было такого, чтобы мама в школу не разбудила. Проснулась Наташа первая, время уж полдевятого.
          - Проспали, - заорала она, - Санька вставай.
         Вскочили, и бегом на кухню. Только как с вечера оставили в кухне, так и все на своих местах лежит. И завтрака нет, и записки от мамы нет. Не приходила мать домой. Ребята почуяли неладное и  вместо школы к сестре побежали. А сестра как раз в той малосемейке и жила, где родилась она. Лара за сердце схватилась, и все вместе на завод ринулись. А там начальник к ним:
          - Где мать? На работу не вышла.
А они:
          - Как не вышла? Она с работы и не приходила.
Пошли на рабочее место Шуры. И действительно все выглядело так, как будто на работе она.
          - Ничего не понимаю, - начальник цеха был в замешательстве.
Ларка уже рыдала тихонько. Наташка с Санькой ничего не понимали.
Пошли всех опрашивать, да только никто ничего толком сказать не мог. Осталась как всегда после смены, работы то много у неё. Обошли весь завод. Может плохо стало, лежит где, только нигде и следа не нашли.
          На третьи сутки у Ларисы заявление в милиции приняли. Все по закону оформили. Следователь молодой несколько раз приходил и на завод, и домой к ребятам. Да только толку чуть. Врагов не было у неё, здоровье отменное, а только нет человека, как и не бывало никогда.
-----------------

          Петровичу в тот вечер с его сожительницей несказанно повезло. Напились они на халяву. Целый ящик пива просроченного ему перепал от продавца ларька, где он иногда грузчиком подрабатывал. Вспомнилась ему вдруг Шурка. Да обида то его так и захлестнула.
          - Пойдём, Светка, (собутыльница) я тебе жену свою покажу.
Дыра была в одном месте в заборе, давно он ее приметил. Не знал зачем, а вот теперь пригодилась. Пролезли, а тут радость то какая, сама Шурка им в руки идёт.
     Покурить Александра Васильевна вышла, глаза аж слипались. Курить то она потому и начала, что сон как рукой у неё снимало после выкуренной сигареты.
         - Смотри, Светлана, - Петрович собрал все своё красноречие, - вот передовик производства. Александра Середа. Ты спросишь, чего ж она фамилию такую же как у меня носит. А я тебе отвечу. Я сам этой прошманде сраной свою фамилию и дал. Зачем я это сделал, ты спросишь. Так пожалел шалаву эту подзаборную. Также как и тебя .
          - Что?- протянула нетрезвая дама сердца лениво, - это кто ж шалава то? Я штоль? Ты че несёшь?
          А надо сказать, что Света была дама крупногабаритная. Раза в три крупнее щуплой Шуры. И раза в два больше Петровича. В общем двинула она Петровича как следует, упал он. А двор то заводской, железок всяких и прочего -  куча. Неудачно упал он, и насмерть сразу. Шура обомлела вся, стоит ни жива, ни мертва. Метнулась Светка к Петровичу, протрезвела сразу. Не дышит он. Шура шаг назад сделала. В один прыжок настигла ее Светка и один раз об железную стенку контейнера, около которого курила Шура, ударила.

         От двух тел избавилась легко, за забором река текла. Весна была, воды много было. Бросила их в воду, и домой спокойно спать ушла. Пить стала ещё больше, а через неделю ничего не помнила.
         Когда пришел следователь, она искренне не понимала, о каком Петровиче ее спрашивают. Соседи Светкины тоже ничего сказать не могли, был какой то пьяница и нет его.

Эпилог

Шурины дети так и не узнали, что случилось с их мамой.
Лара с мужем переехали в их квартиру. Она вырастила своих сестренку и братика. Они закончили школу, получили высшее медицинское образование.
Сейчас это известные в городе хирурги.
Их так и называют хирурги-близнецы. Все операции они делают, ассистируя друг другу.