Шанс - часть 5

За дверью палаты послышались шаги. Спустя несколько мгновений донеслись голоса. Говорил кто-то из персонала.

Я расслабленно прикрыл глаза, надеясь еще немного вздремнуть. Однако, мысли, неустанно приходящие в мою голову, не оставили надежды даже на минуту сна.

Меня одолевало странное ощущение того, будто я пришел в себя для того, чтобы сделать что-то очень важное. Будто у меня здесь есть какое-то Дело. Даже смешно.

Я усмехнулся про себя. Какое к черту у меня может быть здесь дело, кроме как постараться не сдохнуть?

Судя по ощущениям, и по тому, как неохотно двигаются мои конечности, я понял, что лежу так уже не первый день.
 
И хоть физически я чувствовал себя отвратительно, на душе было спокойно. Однако, чем дольше я лежал так, тем больше мне хотелось провалиться обратно в забытье. Как ни крути, там нет ни ломящей тупой боли, ни забот и уж точно нет никаких дел.
Но потом мне вспомнился какой-то странный сон. Окровавленная голова в моих руках, темная комната, какие-то странные существа… Они были похожи на демонов, описываемых писателями в своих фантастических книгах. Я даже запомнил имя одного из них – Ами. Именно это существо играло моей головой, словно мячом, брызгая кровью.

Меня пробрала дрожь отвращения. Что только не привидится в наркотическом бреду. Вот только этот бред был слишком не похож на привычный бред. Мне даже казалось, что это была абсолютная реальность. Потом мне вспомнился не менее странный разговор о том, что в течение трех дней я должен кого-то убить.

В голове, как мантра, звучала фраза Ами:

«Ты избранный. Ты можешь освободить демона.»

Я не имел ни малейшего понятия что бы это могло значить, но звучало это настолько убедительно, что я без тени сомнения отнес бы это к действительности.
 
Но тут мне вспомнилась одна деталь из моего сна. Я тут же предпринял попытку приподнять голову, чтобы посмотреть на свою правую руку. Но стоило мне напрячь шею, как я понял, что это было плохой идеей – голову словно камнем придавило обратно на подушку тупой тяжелой болью. Меня начало мутить и мне пришлось на минуту прикрыть глаза, чтобы прийти в себя и попробовать еще раз. Когда тошнота отступила, я осторожно открыл глаза. Палата снова слепила совей белизной. Пролежав еще несколько минут, вглядываясь в потолок, я решился попробовать еще раз.

Я осторожно повернул голову в сторону и приподнял руку. Чуть выше запястья я увидел выжженную печать.

Я уронил руку обратно на простыню и снова закрыл глаза.

Я совершенно не понимал, что происходит. Я не знал, как объяснить то, что печать, которую поставил Ами в моем сне находился в том же месте и сейчас. Я пытался вспомнить, могла ли она появиться другим способом до того, как я попал сюда, но, видимо, память стерла этот момент.
 
«Это всего лишь мои больные фантазии», - решил я.

Я не знал, сколько я находился в этом забытьи, но этого времени наверняка хватило для того, чтобы мозг начал рисовать мне столь странные события, путая сон с реальностью. Кажется, когда-то я читал об этом. Это случается, когда человек впадает в кому и слышит все, что происходит вокруг него, но мозг интерпретирует это по-своему, превращая это в совершенно другую историю. Наверное, это мой случай.

Тогда, выходит, я только что вышел из комы.
 
Меня окутало странное чувство, которое мне не доводилось испытывать ранее. Наверное, его испытывал каждый, кто был на волосок от смерти и чудом остался жив. Казалось бы, вот ты живешь, каждый день выполняешь множество различных действий, связанных или не связанных между собой: учишься, ходишь на работу, моешь руки, готовишь обед, чистишь зубы. И так несчетное количество раз, снова и снова, день за днем. И кажется, вот она жизнь, вот он ты и так будет всегда. И кажется, что у тебя впереди еще миллионы раз системной чистки зубов и походов в магазин за энергетиком.
 
А потом ты оказываешься в больничной палате и не знаешь сможешь ли повторить все это еще хоть раз. И, кажется, ты готов на любые жертвы, чтобы у тебя был шанс вернуться к привычной жизни.
 
Я прекрасно понимал, что я поставил на карту все, когда увеличил дозу в тот злополучный день. Мне казалось, что мне нечего терять, что я уже взял от жизни все, что мог, попробовал все, что можно было достать и пытался радоваться тому, что по определению не должно приносить никаких положительных эмоций. Но это была жизнь, такая, какая есть, но она была моя.
 
Я задумался о том, что могло послужить причиной этой последней роковой дозы и понял, что я никогда не придавал своим действиям особого значения. До сегодняшнего дня я ни разу не задумывался о том, что каждый мой поступок в последствии к чему-то приведет. Я просто жил, вернее, пытался жить как большинство обычных людей, пряча куда-то глубоко свое истинное лицо, прикрывая мешковатой одеждой свою худобу и свои синие вены.

Задумывался ли я когда-нибудь о том, что подумала бы обо всем этом мама? Не задумывался, наверное, потому, что ей уже много лет как все равно. С тех пор, как ее не стало, моя жизнь утратила прежние краски и потеряла всякий смысл. Она была тем человеком, который интересовался мной искренне, без налета родительского долга в голосе и желания упрекнуть или показать свой авторитет, как это всегда делал отец. Когда я был маленьким, он часто вымещал свое недовольство на маме, иногда доставалось и мне, если ее не было рядом. Я помнил, как в страхе прятался под стол в своей комнате, пока на кухне с грохотом разбивалась посуда и ломались об пол стулья. Несколько раз мама прибегала ко мне в комнату, хватала меня на руки и убегала к бабушке. Тогда отец приезжал и со всей силы стучал в запертую дверь, страшно ругаясь и грозясь, что спалит дом вместе с «этой старой маразматичкой». Я сидел у мамы на коленях, а она, прижимала руки к моим ушам.
Однажды я остался с ним один. Мамы не было дома и отец был очень зол из-за этого. Он ходил по комнате, меряя ее широкими шагами и изредка зыркая на меня безумным взглядом.
 
- Где это твоя шлюха-мамаша шатается, а?

Я только сильнее вжимался в кресло и испуганно глядел на него. Я надеялся, что если я буду сидеть тихо, он забудет о моем существовании и просто сядет смотреть телевизор и пить пиво. Но время шло, а мамы все не было. Тогда он схватил меня за плечи, сильно сжав их, и страшно заорал мне в лицо:

- Я же знаю, что она говорила тебе, куда пойдет! Признавайся! – он начал истошно трясти меня, брызгая мне в лицо слюной. Я со страхом смотрел на его желтые зубы, будто опасаясь того, что он откусит мне голову и разжует этими зубами каждую мою косточку.

- Запомни раз и навсегда, - бросал он мне в лицо, отбивая каждое слово кулаком в стену. – Такие швали, как твоя мамка не должны жить на этой земле! Никогда!
После этого он, казалось, немного успокоился и ушел-таки на кухню пить пиво.
Но мама так и не пришла.

На следующий день за мной приехала бабушка. Она долго и громко ругалась с папой, потом все-таки пошла собирать мои вещи. Она поспешно собирала сумку и тихо плакала.

Спустя время, когда я начал спрашивать у нее почему мама не приходит и не забирает меня домой, бабушка впадала в истеричное состояние и совершенно теряла способность говорить. Только через несколько лет я узнал, что в тот день маму уже по дороге домой хватил удар и спасти ее просто не смогли.

Я всегда винил в ее смерти отца. Я знал, что всему виной его садистский характер и безграничная любовь к водке. Мама была женщиной слабой и постоянные скандалы не могли пройти для нее бесследно. Она боялась отца и старалась вести себя так, чтобы не провоцировать его, но отцу никогда не нужен был для этого весомый повод.
 
Много лет я пытался оставить это все в прошлом и не тянуть на себе этот груз отчаяния и злости. Но я был узником своего разума. Я всю жизнь провел за решеткой этих воспоминаний, окруженный животной ненавистью и жаждой мести. И когда я больше не мог с этим бороться, я выбрал то, что судьба сама посылала мне – плохую компанию, алкоголь и наркотики.

Всю жизнь я пытался освободиться от самого себя, пытаясь забыть, отпустить, даже простить. Но сейчас я как никогда осознавал то, что я всего лишь поддался своим страхам, утратив последнюю надежду на спасение.

Свобода – было именно то, за чем я так отчаянно гнался и что так глупо потерял.
У меня была свобода выбора и это был мой выбор. Поначалу. Чем более я становился зависимым, тем меньше шансов я оставлял себе на то, чтобы принять какое-либо решение еще раз. Я знал, что настанет время, когда жизнь сделает последний выбор за меня. Я понимал это, но чем ближе подступал этот момент, тем более далеким он мне казался.

Я был уверен в том, что смогу все исправить, как только захочу. Была ли моя проблема в том, что я не хотел? В том, что так было проще?

Я даже не сразу понял то, что плачу. Слезы катились по моим вискам, затекая в уши. Я прикрыл глаза, пытаясь унять спазм в горле. Я не мог толком понять причину этих слез. Неужели стольких лет было недостаточно, чтобы переболеть это? Или же причина кроется в чем-то другом?

Не успел я вновь погрузиться в размышления, как в палату кто-то вошел. Это была тучная женщина лет сорока в больничном халате. Медсестра.
Она быстрым шагом пересекла палату и, остановившись рядом с моей койкой, окинула меня острым взглядом.

- Вижу я, вижу, что очнулся. Сейчас врача позову.

Она наклонилась, чтобы поменять капельницу, и я снова прикрыл глаза, чтобы хоть как-то сдержать наворачивающиеся слезы. Однако, как на зло, это не помогло.

- Чего ты плачешь? Жить хочется? – проворчала она, вставляя мне в катетер трубку с раствором. – А раньше чего не хотелось-то?

Я молчал. Наверное, я бы не смог ей ответить даже если бы захотел – в горле все еще стоял ком. Поэтому я просто лежал и ждал, когда она выполнит все манипуляции и уйдет.

Но больше она ничего не говорила. Молча доделав все, что было нужно, она ушла и оставила меня наедине с самим собой.

Из осмотра врача я понял то, что мне повезло прийти в себя, ведь с каждым часом, проведенным в коме, мои шансы проснуться все стремительнее близились к нулю. Если бы я не пришел в себя сейчас, то, вероятнее всего, этого бы уже никогда не произошло.  Я помню, как мой врач – пожилой мужчина в прямоугольных очках – после проведенного осмотра сказал мне:

- Ты, парень, в рубашке родился. Еще хотя бы один день - и в лучшем случае ты остался бы овощем.

Я понимал, что мне положено бы радоваться тому, что все обернулось для меня далеко не худшим образом и что мне повезло гораздо больше, чем Герману и другим моим знакомым, которых уже нет в живых. Но почему-то даже эта мысль не радовала меня.

Что может ждать меня за порогом этой больницы, когда я поправлюсь и смогу на своих ногах уйти отсюда? Будет ли это лучше той жизни, которая у меня была раньше? Лучше ли это – выжить и вернуться туда, откуда обратной дороги не существует?

Я и не хотел, и одновременно жаждал вернуться в гнездо, к своим старым знакомым, которые никогда не осудят меня за мой выбор, не станут попрекать бездельем и наплевательским отношением к жизни. Они стали мне семьей, где каждый – это товарищ по несчастью.

Я лежал и думал обо всем этом и раз за разом задавался вопросом: а рад ли я тому, что выжил?

Вскоре я задремал и мысли, которые меня тревожили, дали моему измученному мозгу передышку. Я знал, что в глубине души я тайно мечтал, что ничто больше не заставит меня проснуться.
 
Не знаю, сколько времени я провел в полудреме, когда я услышал тихие шаги возле моей койки.  Я приоткрыл глаза и увидел рядом с собой молодую медсестру. Она поправляла мою капельницу.

Я слегка повернул голову в ее сторону – так было легче наблюдать за движениями ее рук и сосредоточенным выражением лица. Казалось, она чувствовала себя не совсем уютно и уверенно, будто слегка нервничала, но старалась не показывать виду. В тот момент мне очень понравилось ее серьезное лицо, даже позабавило. Она казалась мне довольно милой с нахмуренными бровями.

Но потом что-то за ее спиной привлекло мое внимание. Вначале мне показалось, что это какая-то странная, особенно густая тень, но стоило мне присмотреться получше, как мое сердце упало. Это был Ами. Я точно знал, что это он, потому что я очень хорошо запомнил существо из моего сна и ошибиться просто не мог. Ужас пронзил мое тело. Мой невообразимый бред стал реальностью.
 
Демон стоял точно за ней, практически касаясь ее халата, но девушка словно не чувствовала его присутствия. Мне показалось это странным, потому что я ощущал его всем своим телом, его сущность словно давила на меня. Я смотрел на него, отчаянно пытаясь понять, что происходит.

А потом я понял.

- Значит, это вы…

Девушка вздрогнула и резко обернувшись посмотрела на меня. В ее глазах читалось удивление.

- Значит, это вас я должен убить…

Ее руки задрожали. Она замерла, охваченная ужасом. Мои слова словно выжгли в ней все краски. Мгновенно она стала белее мела, а удивление на лице сменилось страхом.

Ами за ее спиной изобразил ухмылку и затем растворился в воздухе, будто его и не было.

- Вы не в себе, - практически шепотом произнесла она.

- Нет, - прохрипел я.

Девушка побледнела еще больше и практически выбежала из палаты.
 
Я вновь остался один, совершенно растерянный и ошарашенный тем, какой оборот приняла моя жизнь. Я вновь стоял перед выбором, только на этот раз последствия моего выбора не ограничатся только лишь моей судьбой. Смогу ли я убить эту девушку ради того, чтобы попытаться прожить остаток жизни по-человечески?

Если верить словам Ами, то у меня есть три дня на то, чтобы решиться. Всего три дня и жизнь этой девушки может оборваться навсегда, а у меня может появиться шанс на то, чтобы все исправить.

«Тебе практически ничего не нужно делать, я дам тебе знак - и ты все поймешь. Никто и никогда не узнает, что ты приложил к этому руку…»

Если верить этому, то я вполне мог бы начать все сначала.

И все же как сильно хочется жить!