Рыжик. Глава сорок первая

              ***
Время летело стремительно, прошло лето, промелькнула осень, медленно проползла лютая сибирская зима. Всё это время единственным хозяином Рыжика был конюх Аким Бычков. В обязанности Рыжика теперь входили его непосредственные жеребячьи дела. После того, как колхоз стал приобретать новые трактора и машины, нужда в лошадях тяжеловозной породы постепенно отпадала. Лошади использовались в основном для пастьбы колхозного скота, для выезда младшего и среднего руководящего состава и для личных нужд членов колхоза. Поэтому потомство Рыжика и серой кобылицы Зорьки постепенно занимало основную часть конного двора.
Чтобы жеребец не застаивался, Аким каждый день запрягал его в кошёвку и делал пробежку по селу. Лихо подкатывал к местной начальной школе, сажал в кошеву по нескольку смелых ребятишек и они, с замиранием сердца, стремительно летели по улицам  Орловки. И вскоре Аким Фролыч Бычков и жеребец Рыжик стали любимцами местной детворы. Дети, в свободное от занятий время, стали приходить на конный двор. Аким позволял им кормить маленьких жеребят, чистить щёткой взрослых лошадей, в общем, всячески стремился привить любовь детишек к животным, с которыми им, сельским жителям, предстоит, возможно, провести в дальнейшем всю свою жизнь. Нравилась ли такая жизнь Рыжику? Наверное, да!
Но, пришедшая вскоре, весна резко изменила сложившийся жизненный уклад Рыжика, да и не только его. По решению партийно-хозяйственных органов, три близь лежащих колхоза были объединены в один совхоз «Орловский», который в свою очередь был разбит на два крупных отделения, и на каждое из них был назначен свой управляющий.  Отделение, в которое теперь входили две деревни Орловка и Суженка, возглавил Найда Трофим Николаевич, ранее работавший бригадиром животноводства Суженского  колхоза. Это был высокий худощавый на вид человек, как говорят на деревне – «поджарый, как голодный волк». Чувства голода на его физиономии, правда, заметно не было, но решительность, не терпящая ни каких возражений, просматривалась явно. К тому же заметно было, что улыбка этот облик посещает не часто, и возникает с большим затруднением, может по тому, что начиная с правого виска и до нижней части бороды, лицо украшал глубокий шрам, придавая этому лицу некоторую трагическую угрюмость. 
 Первый же свой рабочий день новый управляющий начал с орловского конного двора. Осмотрев лошадей, он, ткнув в сторону Рыжика пальцем,  хорошо поставленным командным голосом, спросил:
- Красивый жеребец. Как его звать?
- Рыжик, - быстро ответил Аким, довольный тем, что жеребца похвалили.
- С сего дня этот Рыжик будет моим, - заявил новый хозяин, - дрожки для него есть?
- Да две кошёвки летняя и зимняя.
- Вот и хорошо – остался довольный ответом он. – Тебя то, как звать?
- Аким Фролыч Бычков, я.
-  А я Найда Трофим Николаевич, - представился управляющий, и, посмотрев в глаза конюха, вдруг, спросил, - лошадей-то любишь?
- Всю жизнь с ними в обнимку провёл.
- Вот и хорошо, я тоже их люблю, значить с сего дня будем их любить вместе, - заключил он, в упор глядя на Акима. Со стороны казалось, что сошлись два угрюмых человека, и что-то каждый из них отстаивает в разговоре своё.  Но на самом деле, с первой же встречи в них обнаружилось, что-то родственное и возможно они понравились один другому, на столько, на сколько, могут это почувствовать два не улыбчивых человека. И как позже выясниться управляющий Найда, так же, как и Аким, лошадей любил больше чем людей.
- Ну что же, Аким Фролыч, неси сбрую, будем запрягать Рыжика.
Аким быстро принёс жеребячью амуницию и протянул новому хозяину.
«Посмотрим, как ты справишься с жеребцом» - промелькнула лукавая мысль в голове конюха.
Но всё произошло так, что просто можно было только удивляться. Трофим Николаевич решительно приблизился к Рыжику, тот и сообразить ни чего не успел, и положил руку на голову коня. Жеребец замер, хозяин спокойно накинул ему узду на голову, завел в оглобли кошёвки и быстро, умело запряг лошадь.
Когда Рыжик увидел входящего в загон нового человека, он не успел сообразить, что этот человек направляется к нему, но когда рука оказалась на голове жеребца, он почувствовал, как всё тело пронизала непонятная волна, сковавшая волю коня, точно так же, как когда-то на него подействовал смуглый каркающий человек в стане цыган:
«Я твой хозяин, ты принадлежишь мне и будешь подчиняться беспрепятственно» - такой, примерно, посыл получил лошадиный мозг. Но, в отличие от встречи с цыганами, ни какой угрозы для себя Рыжик не почувствовал, и покорно последовал за новым хозяином.
Ещё большее удивление у Акима вызвала манера езды нового управляющего. Он не сел в запряжённую кошёвку, а быстро и крепко схватив вожжи, вскочил на дрожки и, стоя, с ходу рысью погнал жеребца. Как бы не изменяла своих позиций кошева на ухабах, не один мускул не дрогнул на теле Трофима Николаевича, будто каменная статуя, а не человек стремительно и не подвижно удалялась от конного двора в сторону колхозных полей. Рыжику тоже никогда раньше не доводилось видеть подобного и он, тревожно, боковым зрением улавливая странно возвышающуюся фигуру, ожидал, что она, эта фигура вот-вот рухнет на дорогу, но ничего не происходило, и жеребец прибавил ходу, стараясь как можно ровнее удерживать кошеву на дороге