Рыжик. Глава сорок шестая

       ***
Трофим Николаевич Найда, тоже не спал всю ночь, внутри у него всё кипело от обуявшей его ярости.  Отступив с «поля боя» он вдруг обрушил несколько ударов плети на спину, и так резво бегущего Рыжика, жеребец, увеличив скорость до предела, в считанные минуты проскочил Змеиный лог. Направляемый жестко рукой хозяина, Рыжик подлетел к совхозной конторе, и первый раз в жизни, заметил, как с его боков сваливаются хлопья белой пены. Хозяин, сходу соскочив с дрожек, кинулся в конторскую дверь, угрожающе размахивая плетью. Через минуту из конторы выскочил этот хлюпик, который однажды попытался управлять им, Рыжиком, за ним летел озверевший хозяин и, что есть силы, хлестал этого хлюпика плетью.
- Аааа… , за што!? – орал тот на всю деревню.
- За то, что ты продажная тварь! - Ревел Найда. - Пригрел кулаков на нашем поле. Чтоб ты подавился своим самогоном, сволочь!
Рыжик конечно слов не понимал, но, судя своей конской головой, чувствовал, что что-то назревает ужасное, даже, наверное, непоправимое.
Отхлестав, как следует, учётчика Василия Петровича, Найда погнал Рыжика к совхозному гаражу, найдя бригадира тракторной бригады Алексея Афонасьевича, распорядился:
- Завтра все трактора за Змеиный лог, вывозить сено!
- Так ещё рано, что ж таскать зароды по сухой земле, трактора рвать, - попытался возразить бригадир.
- Ничего не рано, как раз. Ни хрена с твоими тракторами не сделается, - ехидно ухмыльнулся управляющий.
Почувствовав, как хозяин взял в руки вожжи, Рыжик рванулся в сторону конного двора, надеясь, увидится с Акимом. Но хозяин, озлобленно рванув удила, направил его в сторону села Суженки. Там он нашел суженского бригадира тракторной бригады и тоже распорядился отправить трактора на луга за Змеиный лог, рано утром.
Ночевать, Трафим Найда, остался в Суженке, дома. Но уснуть ему так и не удалось. Он также, как и Семён Храмцов, лежал подоткнув руки под голову и шарил взглядом по ночному потолку:
« Надо же гадюка, живой ещё, - металось у него в голове бешенство, - мало того, он ещё и живёт видно припеваючи. Морда, как у буржуя гладкая. Ну, подожди, сволочь, я из тебя все соки выжму!»
Еле забрезжил рассвет, Найда вскочил, запряг Рыжика и рысью махнул в сторону Орловки.
                ***
Семёну Храмцову не нужно было пересекать Змеиный лог, дорога от посёлка, хоть и была длиннее, но за то безопасна. Приехал он на луг рано, ещё только забрезжил рассвет. Привязал коня в лесочке, кинул ему охапку свежего сена. Сам,  взяв ружьё, зашел за ближайший, к дороге, идущей через лог, стог сена, и стал дожидаться. Ждать долго не пришлось: далеко с двух сторон загудели трактора, перекрывая их рокот, из лога послышался топот быстро бегущего коня. Вот этот красавец конь, вылетев  на луг, поравнялся со стогом, за которым стоял Семён. На дрожках, как монолит с непроницаемым выражением лица, застыл Трофим Найда. Вот упряжка почти пролетела мимо стога.
- Эй! – громко крикнул Семён.
Трофим резко обернулся, и Рыжик услышал, как грохнул раскатистый гром, отдаваясь эхом по логу, затем второй. Что-то острое хлестануло его по крупу, жеребец повернул голову назад и увидел, как возвышающийся над дрожками монолит хозяина медленно осел и развалился поперёк кошёвки. Не чувствуя пока  в горячке, боли, Рыжик развернулся и стремительно понёсся к конному двору…
Аким, издалека заметивший Рыжика, открыв ворота, кинулся к кошёвке, увидев лежащего там управляющего. Глаза его в ужасе широко открылись и так застыли на несколько секунд. В кошёвке, подвернув неловко под себя ногу, вниз лицом лежал Найда Трофим Николаевич, спина его, в районе сердца, была разворочена картечью, половина левого бока вырвана и болталась придерживаемая плащом.
Подняв глаза на Рыжика, Аким увидел, как по его крупу стекает кровь.
- Ты что ранен? – испугался он.
- Серёга иди сюда, - позвал Аким напарника, тот протирая заспанные глаза, подбежал к упряжке, и, заглянув в кошёвку, завопил благим матом:
- Ай,  што творится, убили, убили, начальника угробили.
- Заткнись, хватит орать, дуй в контору, вызывай милицию! А я Рыжиком займусь, он тоже ранен.
Да, действительно, одна из картечин, пролетев мимо основной цели, вошла в мягкие ткани задней ляжки жеребца. Аким, приняв рану за глубокую царапину, обмыл сверху марганцовкой, засыпал стрептоцидом, однако картечь осталась в ноге Рыжика.
На третий день управляющего Орловского отделения, Найду Трофима Николаевича, похоронили с почестями.
Семёна Храмцова найти не удалось, как сквозь землю провалился, Сибирь огромная, потайных мест полно…
Чужое сено трактористы вывозить в совхоз отказались.
                21