Свадьба без... хвоста

               На фото -- свадьба, но не описанная, а другая, похожая   

     Гости сидели за двумя сдвинутыми столами, кто на скрипучих венских стульях, кто на двухдюймовых струганых досках, уложенных между двумя кухонными табуретками, покрытых газетами «Рабочий Кронштадт»,  что бы сохранить мягкие места от нежданных заноз.

     Все уже были навеселе, бутыль ростом в три четверти с узким горлышком берегла ещё в своём чреве половину гремучей смеси со скромным названием «самогонка».  (Можно подумать, что она без человечьего участия может сама кого-то куда-то загнать).  Оказалось,  может.
 
     Новоиспечённый тесть Николай Романович, телохранитель бутыли, сидел в торце застолья, строго всматривался в лица гостей, пытаясь определить, кто из них ещё не дошёл до кондиции. Непьяными были молодожёны, черноволосый красивый высокий Женька и круглолицая пухленькая простоволосая невысокая Валентина.  Они самогон не пили. Перед каждым из них стоял початый стакан с напитком рыжего цвета с не менее скромным названием «бражка».

     Толстозадая тёща Клавдия Акимовна сидела недалеко от мужа на конце доски, лежащей на табуретке так, что её грузные телеса свисали с двух сторон доски чуть не до пола.  В середине доски её сажать было опасно для жизни других и самой доски.  На другом конце доски усажен был 15-тилетний начинающий баянист с полустаканом браги, винегретом со студнем в тарелке и куском хлеба перед ним.  Он играл, а все пели:

     -- Каким ты был, таким ты и остался, орёл степной, казак лихой ...
     Когда куплет повторился, раздалось громкое:  Ээээх!
     Разнёсся  грохот.  Это Гришка, сидящий напротив Федьки,  грохнул кулаком о край стола. Послушные стаканы, тарелки, ложки, вилки подпрыгнули вверх, кто насколько мог, и с дребезгом, звоном опустились на свои прежние места.  Правда, не все.  Некоторые стаканы и рюмки, не устояв, улеглись на бочок и сташнили на салфетку своё содержимое.  Содержимое медленно растекалось по салфетке среди посуды, не причиняя никому из присутствующих никакого вреда и не привлекая их внимание.   Никого это не интересовало, и никто не обратил на это внимания. Такое позволялось на свадьбах.

     -- Я всю войну тебя ждала...
     «Ну и дура, -- подумалось тёще.-- Вот Валька, молодец, уже под тридцать, спохватилась, наконец, ухватилась за порядочного человека.  Хоть бы жили в ладах, да с детками».
     Молодожёны занимались друг другом, смотрели, улыбаясь друг другу в глаза, иногда подпевали, иногда шептались. Их друзья и подружки украдкой подглядывали за ними, видно, завидовали им. А некоторые дружки, возможно, жалели Женьку, думая: 
     «Не мог, что ли себе посимпатичней найти, чем эту корову?  Она ещё больше разъестся, как её мамка».

     А Федька, как самый юный за столом, размышлял о молодых, не переставая играть:
     «Им, наверно, не дождаться, когда все разойдутся, а тёща уложит их в общую постель и что-то пожелает на ночь грядущую.  Женька тогда с удовольствием  узнает эту пухляшку поближе».
     Дурачок. Они уже давненько узнали друг у друга, что где находится и в каком состоянии. А свадьба стала лишь завершением их знакомства.

     Гармонист продолжал напиливать.  Запели «Шумел камыш». Как же свадьба без неё?  Кто-то под песню вспомнил свою ушедшую в небытие молодость, как тесть, тёща и вдова свекровь.  А молодёжью смысл  этой песни не совсем был правильно понят. Нравилось, что «кругом помятая трава» и только.  А ведь,  свадьбы-то у тех и не было, не то, что у нас. 

     Тут встаёт достаточно посоловевший свидетель жениха, произносит ещё один тост молодым и достаёт из-под стола большой свёрток, похоже, подарок. 
     «Все подарки раздарили, а этот дармоед бесподарочный досиделся.  Ну, ладно, посмотрим, что он так старательно прятал под столом.» -- подумал тесть.
     -- … и чтобы никто никогда не посмел ...  – продолжает свидетель свою речь и разворачивает газеты «Рабочий Кронштадт», одну за другой.  Что-то конца этим газетам не наблюдается. И вот последний маленький свёрток, уже в листке школьной тетради в линейку, отброшен на пол, а в руке тостующего оказывается еле заметный ма-а-а-аленький висячий замочек с привязанным за шнурок от ботинка ключиком.  (Молодец, что ключ-то не забыл).

     Все ахнули от неожиданности. Один тесть, не удержавший недовольную гримасу, сдвинул брови:
     «Это ж на что этот замок вешать, -- подумал он, но вслух не сказал,-- на яйца зятю, что ли? Или куда ещё?  Угодил молодым, а ещё другом жениха называется».
     Остальные порадовались шутке.  Кто-то заявил громогласно:
     -- А почему стаканы пустые?

     Тесть очнулся и занялся разливом гремучей смеси. Послышался запев новой песни. Гармонист подстроился под запевших, и веселье продолжалось.  Чего только не пели?
     Не всем удавалось удержать свою распухшую от зажигательной смеси тяжеленную голову, и она,  голова, медленно склоняясь, ложилась на стол, а иногда укладывалась, уткнувшись в тарелку с винегретом.
     Свадьба быстро не кончалась.  А танцы как?
    
     Гармонисту поставили табурет подальше от стола.  Стоять на ногах с тяжёлым баяном Федька не мог.
     Высыпали из-за стола те, кто не лежал в тарелках, или не мог поднять себя от сиденья, спарились, заказали вальс и понеслись кружиться под вальс «Над волнами», потом под вальс  «Мандолина, гитара и бас» и другие. 
     А пляска где?  Даже тесть сплясал, тёща не смогла.
    
     Тут и цыганочка, и русское, и ещё что-то.  Доски крашеного суриком (верно) пола прогибались, скрипели от присядки.  Краска пола от шаркающих сапог превращалась в розовую пыль, оседавшую на всём и на всех.  Затем танго -- для отдыха, затем опять за стол.
     В мозгу Федьки всё перепуталось от нагрузки, выпивки и недоедания.  Некогда поесть, как следует! Надо музыку. Патефонов дома у некоторых даже не было. На площадке лестницы опять запели под баян. Баяниста усадили на подоконник   Соседи выходили из квартир, им подносили бражку, и они становились участниками свадьбы. 
     Возмущений, как теперь, ни от кого не было слышно,  все люди радовались, смеялись.
   
     Кто довёл баяниста и донёс его инструмент до дома и вручил всё это родителям, Федя, увы, не запомнил. В его, неподготовленной  ещё к таким нагрузкам голове, продолжали звучать не сыгранные на свадьбе мелодии.
     Полежав чуть-чуть, Федя пожалел о том, что никто не заснял это всё на киноплёнку. Получился бы хоть короткометражный, но полнолитражный фильм с названием «Свадьба без хвоста», простите, без конца, оговорился малость. 
     Да у кого в то время могла быть кинокамера?  Фотоаппараты-то были в диковинку, как  «Комсомолец», «Любитель», или ФЭД.    
     Гораздо позже окажется, что свадьба действительно оказалась без хвоста, то есть,  без детей, к большому сожаленью родителей и самих новобрачных. А в жизни  Фёдора таких свадеб ещё пройдёт немало, как и дней рождений, и разных гуляний. 
    
     События того неснятого фильма засели только в памяти у Федьки-баяниста, а я всё это попробовал рассказать.               
                2020