Детство и дедство

                «Как я провёл лето»

   Кто из окончивших школу не писал сочинения на тему «Как я провёл лето», тот либо не учился, либо по какой другой причине не писал. Потому что врать смысла нет: за такое враньё денег не платят. И «пятёрок не ставят». Нет, ну я правильно говорю?
   Вот возьмём, к примеру, меня. Мои лета в школьные годы в основном проходили по месту. Безотцовщина, почитай, с девяти лет, сильно не наотдыхаешься по курортам. И никого вокруг – все разъехались. Что писать? Нечего. Приходилось сочинять. Так и научился. Пригодилось потом, когда писал сочинения по произведениям классиков, которых не читал. Хрестоматий это тоже касается.
   Был один пионерский лагерь. В первом или втором классе. В Славянске. Природа – моя любимая: сосновый лес. Но что мне с того леса, если меня к нему ближе десяти метров не подпускали, и то, когда был хористом хора и хорил, как мог. А хористом хора был потому, наверное, что у баяниста слуха не было. Иначе он бы не сказал после моих «нот», что я просто мороженого объелся. Это на десятом дне лагерной жизни! Так и представляю себе, как все воспитательницы и пионервожатые стали в очередь возле меня с предложениями отведать мороженого.
   Остальное – стройся-равняйсь-отставить – меня и в армии шибко-то не возбуждало. Еще помню из того лагеря, что я отказался от должности командира отряда, куда меня хотели впихнуть благодаря зычному голосу. Я отказался, а некий Олег согласился аж бегом. И тут же стал проявлять свои командирские замашки, нехорошо поступая с ребятками, за что был дважды бит шишками и единожды снят с должности через неделю.
   А на его место был поставлен будущий кандидат медицинских наук, а на то время мой ближайший сосед, как бы друг детства Лёша. Поначалу я над ним хихикал. Но когда начали показывать по телику какой-то футбол, от которого я угорал, а Лёша был равнодушен, что не мешало руководству лагеря допускать его к телику вместе с остальными командирами отрядов во время тихого часа, в то время как я изнывал от жары и скуки в палате на двоих (он меня по блату устроил к себе в VIP-палату), начал страшно завидовать и терять чувство собственного достоинства ввиду присутствия во мне в те годы самолюбия восьмидесятого уровня. Дело в том, что, живя в соседних квартирах двухквартирного дома, мы с ним с пелёнок соревновались во всём. С его пелёнок – он на полгода моложе. Или на пять месяцев и двадцать дней, как он до сих пор поправляет.
   Больше ничего из того лагеря не вспоминается. В 14 лет меня зачем-то упрятали в санаторий в Евпатории. Для детей-сердечников и с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Ни того, ни другого у меня и в помине не было, но подростковая врачиха, видимо, лучше знала. Самым здоровым из нас, как я, разрешалось купаться в море девять минут в день. И загорать полчаса. Я перестал туда ходить и научился неплохо резаться в настольный теннис. Да, и снова футбол. Теперь – ЧМ-1970. Один на всех телевизор условно показывал на верхнем этаже, в большой комнате, где и деревянные теннисные столы стояли (во дворе были цементные). Народу – тьма, а ничего толком не видно. Не впечатлило, и я с глубоким вздохом махнул на это всё рукой.
   Был ещё один пионерлагерь в сопливом возрасте, но там я уже через неделю не сошёлся характерами с воспитательницей. И был отозван назад любящими родителями.
   Вот и всё. Не писать же мне в сочинении было о том, как я катался на лошадке на колёсиках в Ялте в возрасте 4 годика, или бегал по пляжу голяком в Адлере в возрасте 2 годика. И сведения устарели, и не солидно как-то.
   Многим, знаю, повезло больше: кто по курортам разъезжался, а кто и вообще к деревенским бабушкам с дедушками, где проявляли себя во всей красе при уборке урожаев и помощи по хозяйству. Им было о чём писать. Не было у меня бабушек и дедушек в деревнях – не к кому ехать. В общем, выкручиваться приходилось, растекаясь бессмыслицей по древу. Но учителям нравилось. Они вообще, я заметил, любители верить во всякую чушь. Ну а коль есть спрос, то было и предложение. Я писал. И вы писали. Все писали.
   Не минула сия доля и зайца. Сегодня он был вынужден признаваться в содеянном за лето в домашнем сочинении. А оно, прямо скажем, у всех детей выдалось не ахти. Из-за короны. Наш заяц – не исключение. Но, в отличие от деда, врать, как с горки катиться, не умеет. Вот и написал, дословно:
   «Это лето почти полностью я провёл за компьютером. Ещё я на немножко ездил к бабушке на море. Там я плавал и загорал. После чего у меня сильно болела спина». Коротко, да. Но как же ёмко! Посмотрим, что на это скажет учительница. Уже во вторник узнаем. А то и в понедельник.