Александр Мень ч. 2
Кто же был тот, кого увидела жительница посёлка на похоронах, а тремя днями ранее, видела поздно вечером на дорожке к платформе накануне дня убийства о. Александра?
Заявляю со всею ответственностью: негласная съёмка конечно же велась во время траурной церемонии. Но ошибается тот, кто полагает, что следствие приняло все меры для розыска того неизвестного.
Хотя, многое что было отнесено в разряд "не очевидное, но непонятное". Главное - портфель, похищенный убийцей у жертвы... Портфель не найден. Не найдена и рукопись статьи, которая была в том портфеле... Ни листочка, ни обрывка! Разве сей факт не симптоматичен, учитывая, что в радиусе километра от места убийства, только что ситечком не фильтровалась земля.
О рукописи, которую безуспешно пытался напечатать отец Александр знал его друг игумен Лазарь (секретарь епископа Ювеналия митрополита Крутицкого и Коломенского, патриаршего наместника Московской епархии, постоянного члена Священного синода РПЦ). Разумеется, знал и епископ Ювеналий - можно ли сомневаться в этом?
И вот после убийства Александра Меня были убиты те, кто читал ту рукопись: игумен Лазарь (Солнышко) - через три месяца, и ещё через месяц, был зарезан в своей коммунальной квартире игумен Серафим (Шлыков), настоятель храма Рождества Богородицы в Путинках.
РУКОПИСЬ
Так что же мог написать автор, который принципиально сторонился политических течений и дрязг? Что мог сенсационного поведать автор, когда только ленивый журналист не писал в том 1990 году о мздоимстве "батюшек-матушек", о "покровительстве мальчикам", о стукачестве "святых отцов" в КГБ... Нет, это уже были не сенсации.
Но важно понять: цель киллера - портфель. Убийца получил задание не только лишить жизни автора, но и похитить рукопись, о публикации которой по телефону уже договорился о. Александр. Перспектива публикации - вот что стало спусковым механизмом для принятия "окончательного решения" жизни и смерти замечательного человека - Александра Владимировича Меня.
Я знаю, что было в той - неопубликованной рукописи, так и не увидевшей свет. Ошибается тот, кто заявляет: рукописи не горят... Ещё как горят! Но мысль, изложенная письменно, осенившего одного, рано или поздно осенит и другого.
Я знаю, что было в той рукописи.
(продолжение следует)
Свидетельство о публикации №220091201649