Зубы! рассказ наполненный болью и стоном

Сколько помню себя маленького, столько же и помню стоматологический аппарат.
Это мой личный ужас. Да я подозреваю что у многих осталась дентофобия и многие обходят стороной или отводят взгляд от некоторых строений которые принесли им боль, слёзы и стоны.
Мой "аушвиц" находится на проспекте Обуховской Обороны, 123. Именно оттуда, я до сих пор, слышу крики и детский плач.
Я понимаю, что эти звуки только в моей голове, но эта фобия длится до сих пор.

Меня водили туда до школы хотя бы раз в три-шесть месяцев. Я ходил как с папой, так и с мамой - разницы не было.
Если вы помните, раньше, в детских и взрослых учреждениях была обязательная медпроверка - приходили доктора, если ты, например, был ребёнком, и наоборот, если ты был взрослым, ты сам уже ходил по докторам. Там проверяли всё: сколиоз, склероз, авитаминоз, туберкулёз, цирроз, мозговой перекос и конечно же зубы.
Если был здоров, бери подтверждающую справку и затем шуруй в пивную если у тебя отгул, но если у тебя что-то выявили, тогда процесс проверки превращался в процесс лечения, ибо советскому государству нужны были здоровые рабочие и здоровые дети.

Проверку зубов, я всегда проваливал. До того как у меня появились коренные зубы, молочные были пилены-перепилены.
По первости, я как и многие мои сверстники, плакал в коридоре больницы, уговаривал папу или маму пойти домой, уверял их что у меня ни чего не болит и что есть сладкое я больше не буду н и к о г д а.
Это не помогало, я всё равно садился в кресло, чувствовал ритмичный подъём кресла, вспышку яркого света, просьбу открыть шире рот, вид крючковатых металлических инструментов, лёгкое, но упругое ковыряние в зубе, резкая боль и включение бор-машины, запах перегревающийся кости ...

Я считал себя везунчиком и счастливцем, если у меня было обнаружено хотя-бы два больных зуба. Но об одном не могло и быть речи, чаще было:
– верхний правый 55-й, верхний левый 64-й и 63-й, нижний правый 84-й.
Счастьем было если хоть какой-то из них просто вырывали. Но тогда чаще предпочитали лечить.

Судя по солнцу, которое светило в окошко, лечение зубов проходило не так-то и долго: мы приходили утром и уходили ближе к обеду. Точнее сказать не могу, так как наручных часов в то время, не имел.
Шёл с запиханной ватой во рту и пытался уверить папу, у которого у самого лицо выражало боль, что мне было ни капельки не больно.
Идя по улице Крупской и видя что мы приближаемся к молочному магазину, я говорил сквозь мокрую вату:
– Папа, мне было чуть-чуть больно.
потом собирался с главной мыслью и выкладывал:
– Ты мне купишь морожено? (именно так я его тогда называл)
– Потом сынок, тебе два часа нельзя ни чего есть. Вечером сходим.

Это меня ни капельки не расстраивало, потому как:
а) лечение зубов закончено
б) следующий осмотр не скоро
в) два часа я могу не есть мамин суп
г) вечером папа обязательно купит самое дорогое и вкусное мороженое - большую, сахарную трубочку за 25 копеек.

Дома мама спрашивала у папы:
– Ну как?
– 4 зуба опять.
– Плакал?
– Нет. Уже не плачет. Сидит, молчит, врач с бор-машиной, а у него слёзы тихо текут. Нет, уж в следующий раз ты сама иди, я больше не могу на это смотреть.

И так было постоянно.

Бывали, так сказать и приятные исключения. Как-то моя мама тоже лечила зубы в этой же клинике и являться надо было в три приёма.
И я ходил туда ни без некоторого удовольствия - наконец-то жертвой был не я.
Маму лечили три вечера, а я сидел на стульчике с ручками, карандашами и листочком, которую мне предоставили сотрудники стоматологии. На третий, завершающий день я был даже награждён за терпение - мне была вручена вставная челюсть с вынимающимися зубами. Вот это был был подарок!

Но... но пришло время смены зубов.

В школе нас водили всем классом. Сначала приглашали в большой зал, сажали по пять человек в кресла, проверяли и велели ждать результатов.
Потом выходил стоматолог и объявлял:
– Тех кого назову остаются, остальные идут домой.
Меня называли постоянно - в 1976, 1977, 1978, 1979, 1980 и вдруг в 1981 меня не назвали. Этого не могло быть, я даже не поверил и сам спросил у классной, чтобы она переспросила у врача.
Ответ был необычнейшим из всех ответов на свете. И я шёл, впервые, со счастливчиками в одном ряду, домой.

Следующий непонятный парадокс вышел перед самой армией.
Я давно замечал что клык сверху у меня какой-то странный и тщательный осмотр военного врача уловил суть - в одном и том же месте у меня вдруг выросло 4 зуба.
Но, вырывание меня не пугало, и поэтому всё прошло удачно. Тем октябрьским, тёмный утром я вышел с ослепительной улыбкой и со всеми 32 зубами, к весёлым подружкам-хохотушкам, с необычной историей о 35.

В 1988 году, на Новой Земле, в армии, прямо на смене у меня заболел зуб, да так что я не мог даже принимать свои радиосигналы в наушниках. Ребята меня как могли утешали, они даже наливали мне чай, взяли мою службу на себя и даже нашли таблетку, которая лишь слегка ослабила боль.
Вечером мне дали увольнение и я помчался в Белушью Губу, городок рядом с которым стоял наш полк.
Меня встретила милая, младая девушка, которая меня посадила в кресло, ритмично подняла меня в нём, направила ослепительный свет и внесла в мой рот, крючкообразный инструмент.
– Этот?
– Нет.
Тут меня прошибла безумная боль.
– Поняла. Нижний справа.
По какой-то новой, своей технологии, она решила мне вытянуть нерв.
Зачем? Я не знаю. Своя технология.
Боль была новой. Я тогда понял что нерв из зуба, тянется до правого указательного пальца ноги, если это можно так назвать. Она тянула, он ускользал и как тонюсенькая резинка возвращался на место. Боль была тонкой, в разы тоньше, если сравнивать резкую вспышку от удара об угол локтем. Она вновь и вновь пыталась его вытащить, я терпел, нерв не поддавался.
– Он у вас случайно не завазян? – спросила меня девушка-стоматолог.
– В смысле? – такое определение я слышал впервые.
– Ладно, оставим на завтра, – видимо не нашлись у девушки объяснения, – а сейчас я вам поставлю тампончик с мышьяком на зубик. Подержите часок и выплюньте. Завтра приходите. А теперь всё.

Боль отступила примерно через час. Через два часа я спокойно мог лязгать челюстью и принял решение, что если до завтра не заболит, то фиг я к милой девушке вернусь.
Зуб к утру функционировал по старой системе и о нём я забыл до 1991 года, тем более что через год он у меня развалился, оставив только корешок. Но летом 1991 он у меня взвыл.

В то "прекрасное" время, в стоматологические, государственные больницы было лучше не соваться. Поэтому я пошёл в платную. Там за нужную сумму, ты со своими зубами мог сделать всё что сам себе пожелаешь, хоть просто попросить специалиста тряпочкой протереть.
Я попросил врача избавить меня от него совсем.
Врач молча кивнул, подтянул завязочки на белой, медицинской шапочке, взял блестящие клещи и начал... Из всего процесса я помню только яркий свет, закатанный рукав, колено в брюках и металлический звук падающих зубных осколков в плевательницу.
Три дня я глотал кровь, три дня я и радовался и проклинал врача. Вкус крови настолько опостылел и осточертел, что к нему прибавилась тошнота и головная боль.
Однако и это закончилось. Всё стало вокруг голубым и зелёным.

И вы знаете, на этом я могу закончить рассказ. Пусть у меня сыпятся зубы, но я настолько был измучен этими врачами, что смело могу заявить - больше к зубному я не ходил и не хожу, но из главных процедур, даже если невмоготу, выполняю ежедневно - я чищу зубы.

В последний раз, я с женой, в лет так под пятьдесят, просто для интереса, сравнимый только с экскурсантом посещающим страшные памятники геноцида , зашёл в здание стоматологической клиники на Обуховской, в которой я провёл детство, понюхал оную атмосферу и с радостью выскочил из неё, наконец не услышав свою фамилию.

12.09.2020
Санкт-Петербург