Утро после работы

 Московское серое утро неумолимо разгоняло тьму на ночных проспектах. Назойливо тарахтели двигатели уборочной техники, перемежаемые короткими репликами на непонятном языке с вполне понятными матерками. Столица после ночных безобразий избавлялась от летающего в воздухе мусора, пустых бутылок, упрямо катающихся по просторам тротуаров и избегающих уборки. Заканчивались строительные работы на одной из полос проспекта, где оглушающе звучала матерщина, издаваемая охрипшим от постоянного крика прорабом, перемежаемая междометиями совсем уже родного языка, шмурыгали по асфальту лопаты и метёлки, торопливо маскируя следы ночной деятельности, вертолётным гулом отзывалась трамбовка и гремели ломы, лопаты и дорожные знаки с ограждениями, укладываемые в видавшую виды пожилую «Газель». Покрытая седой пылью глянцевая лента с баннером электромонтажной организации была, казалось, единственным нетронутым коррозией участком слегка помятой кабины.  Первый утренний троллейбус, секунда в секунду шедший по расписанию, недовольно замедлился, нервным гудком прогоняя работяг в оранжевых жилетах с дороги, и, совсем немного качнувшись, переехал засыпанную ими траншею. Прораб, невысокий худой мужик с налётом седины в волосах и недельной щетиной на загорелом лице, с наслаждением затягиваясь сигаретой, крепко хлопнув дверцей «Газели» и подняв руку в прощальном приветствии, развернулся и потопал наискосок через покрывающийся росой травяной газон к своей легковушке. Утро наступало. О проведённой ночной раскопке напоминала только хорошо утрамбованная  полоска щебня в асфальте, пересекающая проспект от края до края, по которой, практически не замедляясь, шуршал плотный поток разнокалиберного транспорта. Эта полоска стала результатом недельной ночной работы.
 Торопливые и многочисленные потоки людей и машин, как ручейки, стекались из глубин дворов на проезды и проспекты в полноценные реки. Требовалось отогнать нахлынувшую усталость и, вливаясь в утренний шальной поток транспорта, ехать домой. Мысленно определяя вариант маршрута к дому, он  завёл машину и, выщелкнув в окно окурок на дорогу и одновременно мигнув указателем поворота, влился в поток.
Если бы не торопыги и зануды на московских улицах, беспокойно и беспорядочно меняющие ряды движения и тем самым создающие и дополняющие хаос, утренним движением можно было бы наслаждаться. Улицы ещё относительно свободны от заторов, есть возможность разогнаться, и самое, наверное, приятное в том, что после ночных работ путь лежит в сторону области, по практически пустынной стороне. Немного матерясь ( электрики, а также строители, инженеры и сопутствующие им граждане необъятной нашей многонациональной Родины не ругаются матом - они разговаривают так - ведь мат в большинстве случаев дополняет сказанное, помогает конкретнее высказать мысль и акцентировать на чём-либо внимание, помогает убедить что-то сделать именно указанным способом и никак иначе, и, самое главное, позволяет стать речи лаконичной, точной и доходчивой...), приходится прорываться, даже пользуясь своим преимуществом сквозь толпу плевавших на твоё преимущество в проезде водителей, выезжающих в сторону центра  и пересекающих твой путь.  На востоке горизонт озарился ярким солнечным светом, окончательно напоминая москвичам и гостям столицы со всей галактики о вступлении нового дня во свои владения. Из приёмника раздаются полные оптимизма голоса «поющих ведущих «Авторадио», рассказывающие о прогнозах Павла Глобы, мегаастролога, для нас, смертных, на сегодняшний день. Услышав прогноз в свой адрес о том, что трудится придётся ударно и много, прораб озлобленно ругнулся и закурил снова- стойкое желание отдыхать целый день начал точить червяк сомнений о чём-то, что нужно сделать прямо сейчас, чтобы не было мучительно больно при выходе на работу в нелюбимый день всех россиян - понедельник. Руководствуясь советами потрёпанной совести и нажитого опыта, схватившись за телефон, он начал раздавать указания и просьбы, в целом наплевав на то, что за рулём запрещено разговаривать по телефону. Так надо и всё.
В этом ритме и проходит вся поездка. Окончание последней произнесённой фразы совпало с поворотом ключа зажигания в припаркованной на любимом месте во дворе потрёпанной иномарки - привета с хлопковых просторов славного Узбекистана серо-зелёного цвета. Телефон, издав жалобный писк, оповестил о своей усталости, что у него кончился заряд бодрости и терпения, и он теперь просто кусок железа в смеси с пластиком. Он сунул этот безвольный предмет в карман, впервые за утро улыбнувшись мысли, что теперь никто из внешнего мира не испортит настроение, не вытащит на изрядно надоевшие рабочие совещания и, самое приятное, не будет мешать полноценному отдыху. Отдыхать…
Как волнительно, встретившись на пороге с ребёнком, поприветствовать его на пути в школу, наскоро обняв и прижав к своей прокуренной насквозь рабочей куртке, в двух словах выразить свои эмоции, желая только приятных впечатлений. У неё всё только начинается – и жизнь с утра, и жизнь целая… Шкворчащая на кухне яичница с остатками вечернего мясного изобилия поднимет настроение прямо с порога, а радостно улыбающаяся женщина дополнит этот душевный подъём торопливым, но таким эмоциональным поцелуем. Телефон - к розетке, сумку- в угол, рабочую робу- в отведённое ей место в коридоре, сам- в душ. Выходной!!! Как же много эмоций в этих звуках! Как много возможностей использовать с пользой своё не занятое работой время. Урчащий от внезапного ощущения голода живот, кажется, расширяет возможности полёта фантазии, но проглочен в бешеном темпе завтрак, крепкий ароматный чай под сигарету на балконе… и внезапно все фантазии, словно натолкнувшись на невидимую стену со всего размаха, останавливаются. Усталость берёт своё, и единственное, что хочется прямо сейчас - это спать. Просто не думать ни о чём плохом, просто ни о чём… просто спать. Всё будет потом, потом будет ещё целая жизнь со своими  и чужими эмоциями и впечатлениями… потом…