Как магазин Акопяна Пив-пабу противостоял

     История Нижнеамурья – дело интересное. Много тайн и загадок хранит восточная земля, но, пожалуй, ни один вопрос не вызывал столь бурного обсуждения, как основание Александровска. Кто-то говорил, что город был построен вокруг лагеря Невельского, другие утверждали, что первопроходцы осваивались у стоянок местных народностей, а третьи пытались связать две версии воедино. Рассуждения эти, разумеется, исходили из академической среды Хабаровска, но разве краеведам может быть известна правда о месте, находящемся за девятьсот километров от них? К разочарованию докторов наук, ни Невельской, ни эвенки к основанию Александровска отношения не имели. Любой местный житель, посвятивший лучшие годы жизни работе на некогда процветающем, а ныне закрытом, судостроительном заводе, скажет, что Александровск строился вокруг вино-водочного магазина «Давид». И пускай в царские времена на его месте была лишь яма, а в советские – скромный хлебобулочный ларек, но теперь ни один нижнеамурец не мог представить родное место без «главного достижения «Перестройки».
     Как Apple нельзя вообразить без Стива Джобса, так и «Давид» не может существовать без Владимира Акопяна. Вернувшись на малую Родину в 95-м году, ушлый паренек, как и любой выпускник экономической кафедры, задался главным вопросом предпринимателя: в чем нуждается население? Изрядно насмотревшись на лица грустных рабочих недавно закрытого завода, нижнеамурский «воротила» пришел к выводу, что землякам не хватает… Счастья.
-Я же не алкоголь продаю! – Улыбался он журналистам в день открытия магазина. – Сами посмотрите: жидкая радость! По бутылкам разлитая…
     Магазин располагался в самом центре – на площади Ленина. Ирония судьбы, но даже сам вождь мирового пролетариата рукой указывал на скромное заведение, и, будто бы не зная о том, что Советский Союз распался несколько лет назад, вчерашние рабочие стройными рядами двигались в сторону «Давида», послушно исполняя волю «дедушки коммунизма». Впрочем, желание партии еще никогда не отзывалось в мужских сердцах с подобной теплотой и нежностью.
     Владимир с клиентами был на короткой ноге: все их желания исполнял еще до того, как они осмеливались их озвучить. В первые годы капиталом он обладал малым, а потому за кассой самому стоять приходилось. Так, бывало, слушает посетителя, а сам на очередь внимание обращает. Видит: мужики с мороза щеки натирают. Думает: «Они ко мне со всех концов города, а я их в холодину такую и на улицу? Не порядок». Так, собственно, в «Давиде» и появилось три первых стола: высоченные, размером с репутацию Акопяна. И вот уже работяги в магазине куртки расстегивают, да свежекупленные бутылочки открывают. Стоят довольные, пьют за счастливое прошлое и стабильное будущее. Владимир за кассой нарадоваться не может! Смотрит на клиентов своих и понимает: товар употреблять-то употребляют, но молчат, заразы! Беседа не заводится! «Так, поговорят глядишь», - размышляет, - «Да задержатся. А задержатся – за второй потянутся. Надо бы им язычки развязать!». Думал Акопян, думал, да решился: из квартиры своей телевизор в магазин перенести. Жена возмущалась, конечно, но сошлись на том, что через месяц новый купят. В общем, установили ящик над прилавком и давай на нем кассеты с футбольными матчами показывать. Разговорились мужики так, что не заткнуть! И вроде бы: все условия созданы – сиди в «Давиде» до не хочу, а некоторые все равно «на огонек заскочат», бутылку под мышку и убегают. Владимир у них спрашивает: «В чем дело?», а они плечами грустно пожимают: «Работа!». Желание клиента – закон. Стал Акопян водку в рюмках продавать. Акцию эту «Перерывом» обозвал. Расположение, слава Богу, центральное: рядом и администрация, и завод бывший, и отдел образования… В общем, решение это где нужно производительность повысило, а кое-где и воображение подтянуло.
     Дела шли в гору! Вот уже из простого владельца вино-водочного магазина, Владимир превратился в хозяина целых двух продуктовых. В народе его уважали: любили за то, что от работяг не отворачивается. «Человек хоть с достатком, но за кассой сам стоит! Это многого стоит!» - полушёпотом переговаривались завсегдатаи. И действительно, русского мужика не обманешь: он нутро доброе чувствует. У местных даже мнение было, что стоит Акопяну кандидатуру на выборы мера Александровска подать – другим тут же сдаваться можно. С ним конкурировать невозможно: как-никак народный любимец. Владимиру разговоры такие льстили, конечно, но сам он в политику соваться не хотел. Уж больно его устраивала роль толстовского Дуба: статный мощный Акопян олицетворял счастье жителей Александровска и подобно величественному древу разрастался в талии не временными кольцами, но складками жира.
    Так сменилось десятилетие: из городишки Владимиру уезжать не хотелось, а «Давид» за это время стал до ужаса родным. В руках нижнеамурского предпринимателя уютно расположилось пять продуктовых, два хозяйственных магазина. Казалось бы: нанимай продавщицу да занимайся своими делами, но нет! Сложно от кассы отойти. Жена ругается, говорит, мол, перерабатывает: где это видано, чтобы владелец одновременно расходы подсчитывал и бутылки с фисташками подносил? Акопян и сам понимает: смешно руководителю таким заниматься, но поделать ничего не может – тянет к прилавку, к мужикам тянет! Жизнь текла чередом спокойным. Владимира все устраивало и если бы на планете Земля кроме Александровска не существовало других мест, он бы застыл в подобном существовании до конца своих дней, но, как обычно бывает в России, беда приходит «из-за бугра».
     Случилось это в марте шестнадцатого. Неподалеку от площади Ленина, а именно на Советской 85, открылась точка всероссийской сети разливного пива «Пив-паб». Акопян из интереса к конкурентам на огонек забежал. Магазин ему не понравился сразу: логотип уродливый (что это за бочонок с глазами, в самом деле?), ассортимент большой (на кой черт за водку беретесь, если рекламируете себя как продавцов пива?), но самое главное – цены низкие. Компания эта, без преувеличения, гигантская: щупальца раскинула от Москвы до Владивостока. Тягаться бессмысленно: дешевле все равно не сделаешь. По началу на старой памяти выезжали, а потом… В частном секторе еще один «Пив-паб» открылся, на Луначарской… Как грибы после дождя!
-Ну, что ты в этого «Давида» вцепился! – Успокаивала Акопяна жена за ужином. – Ну, не ходят туда, да и фиг с ним! У нас этих магазинов столько, что мама не горюй. Одним больше, одним меньше.
-Магазинов много, а «Давид» один…
-Да что ты к нему привязался-то? Ну, точка убыточная! Убыточная, понимаешь? Закрой, а на деньги сэкономленные, супермаркет открой. Семнадцатый год на дворе, а в Александровске ни одного супермаркета!
-Дура ты. Не понимаешь ничего.
-Ну, да. Я – дура. А ты – хозяин убыточного магазина.
     Почувствовав прилив злости, она, будучи великолепной хозяйкой, тут же поняла, что необходимо «выплеснуть энергию» в полезное дело. Собрав со стола грязную посуду, женщина принялась усиленно ее намывать. Акопяну даже на секунду показалось, что супруга буквально пытается протереть тарелки до дыр. Поймав себя на мысли, что «скандалить уже не так сильно хочется», она вернулась к мужу и, взяв его за руку, по-доброму прошептала:
-Володя, ну ты же у нас голова. Закрой этого «Давида»! От одного магазина не обеднеем. А над супермаркетом подумай. Народ на ура примет.
     Акопян жену свою уважал, а потому к советам ее прислушивался. Подумал, да и решил закрыть продуктовый на окраине, а тот, что в центре был, расширить немного и в супермаркет переделать. «Давид», тем временем, совсем без клиентов остался… Некогда шумное место, можно сказать, центр жизни рабочей интеллигенции Александровска, превратилось в спокойный офис нижнеамурского предпринимателя, о «лихом» прошлом которого напоминали лишь полки, уставленные стеклянными бутылками. Деньги точка приносить перестала от слова совсем: изредка прибежит забулдыга, дай Бог, сигареты купит, да и по памяти пропитой спросит: «А где тут «Пив-паб»?. Акопян людей не обманывает: скрипя зубами пальцем в сторону Советской указывает. И вот тянутся работяги к месту новому, а на указания Ленина все равно. Видимо, времена не те уже…
     Лето восемнадцатого тянулось жвачкой, прилипшей к джинсам: «Давид», застыв в ожидании посетителей, пустовал. Несмотря на негодование жены, Акопян продолжал выполнять обязанности продавца: в девять открывал магазин, протирал столы, вставал за кассу, с надеждой глядел на прохожих и, ровно в одиннадцать, закрывал двери культового местечка. Столь рутинное течение времени уже не казалось Владимиру чем-то противоестественным: напротив, он даже стал находить некоторые плюсы в положении своего магазина. «Тут хоть не мешает никто!» - размышлял он, - «Сижу, думаю, что и куда завезти… Расходы считаю. Спокойствие, стабильность!». Так, жарким августовским вечером, в очередной раз утопая в мыслях, Акопян не заметил, как в магазинчик зашел высокий парень лет двадцати пяти. Обратив внимание на посетителя лишь когда тот в плотную подошел к прилавку, Владимир машинально потянулся в сторону сигарет: профильную продукцию у него не покупали давно, а «курильщики» иногда навещали знакомое с девяностых место. Тем не менее, впервые за два десятка лет, желание клиента не совпало с действиями владельца:
-Здравствуйте! Мне, пожалуйста, бутылочку «Амурского». 0,5 которая…
     Акопян посмотрел на парня: лицо кругловатое, нос острый, волосы гелем поставлены… Таких в Александровске не водилось. Приезжий, видимо! А зачем тогда пожаловал, спрашивается? Место для нового «Пив-паба» присматривает? А если даже так, то Владимиру до этого дело какое? Если уж пришел в «Давид», то получай, чего хочешь. Встал предприниматель нижнеамурский, до холодильника прошелся, аккуратно бутылку достал, да перед посетителем поставил.
-Сорок пять рублей.
     Парень рукой в карман – достает кошелек. Купюру вынул – протягивает. Ждет сдачи. Акопян ему монету. Тот уходить не спешит. Встал, отчего-то, да на продавца смотрит. Замерли друг напротив друга. Что посетителю надо – не понятно.
-Вы меня не узнаете, Владимир Регинович? – Улыбается парень.
-Не припоминаю, если честно…
-Хватку теряете! Я ведь со второй школы. Окончил ее пять лет назад. Мы к вам раньше частенько забегали то сухари взять, то чипсы. По вечерам, бывало, мужиков просили пиво купить за сдачу… Вы же каждого из нас в лицо знали, помните?
     Акопян еще более пристально всмотрелся в черты покупателя. Что-то начало всплывать в памяти нижнеамурского предпринимателя.
-А я к родне приехал, - продолжил парень, - представляете, как в университет поступил, так сюда до сегодняшнего дня и не возвращался. Александровск другой совсем: кроме дядьки с теткой не узнаю ничего. Даже учителя новые пришли: только математичка с химозой прежние! И вот брожу по улицам – будто и не на Родине. Грустно, Владимир Регинович, грустно… Но «Давид»… Вот без вранья – отдушина! И надпись та же, и столы те же, и Вы… Как-будто в седьмой класс вернулся, ей Богу!
     Ко всему Владимир привык, но такое от молодняка услышать – никак не ожидал. Стоит, еле сдерживается: вот-вот и превратится Дуб толстовский в есенинскую Иву плакучую. Что отвечать – не понятно. Акопян за словом в карман никогда не лез: прямолинеен был как греческий нос, но в моменты сентиментальные… Раскисал. Вот и сейчас на ум только одна фраза приходила:
-Вам только «Амурское»?
-Пожалуй, да.
-А может, что покрепче?
-Да я сегодня не собирался…
-Прекращай! – Отмахивается Акопян. – Вон, посмотри, бутылка «Калуги» стоит.
-А она почем?
-Почем! – Усмехнулся Владимир. – За счет заведения, молодой.
     Захватив с собой водку и две рюмки, владелец «Давида» вышел из-за прилавка. Толстая рука с громким хлопком легла на плечо вчерашнего студента. Они вместе вышли на площадь Ленина. Впервые двери магазина закрылись на пять часов раньше. Присев на скамейку у памятника вождя пролетариата, Акопян ловким движением открыл бутылку. Растерянный парнишка испуганно посмотрел в сторону полицейского участка, однако мужицкое безразличие в очередной раз подавило юношеское стеснение. Подумаешь, люди в фуражках! Что они, из-за формы счастья человеческого понять не могут? Первая пошла – конфликт поколений был разрешен.
-Тут «Пив-пабов» развелось, - слегка поморщившись, начал студент, - никогда бы не подумал, что они и сюда попасть смогут.
-Да уж, нарисовались – не сотрешь…
-Там ведь цены низкие, - надавил на больное парень, - справляетесь?
-Ну, более менее! – Улыбнулся Акопян. – Вот, можно сказать, первый покупатель за лето передо мной стоит!
-А закрываться… Не думали?
-Как же ты мне жену напоминаешь… Так же спит и видит, чтобы я «Давида» забросил!
-Да что Вы, Владимир Регинович! Я счастлив, что магазин ваш работает до сих пор! Просто… Сложно Вам, наверное…
Акопян добродушно потер бутылку.
-Парень ты вроде умный. Так и быть, расскажу тебе мысли свои. Только тут одной рюмкой не обойдешься…
Выпили по второй. Разница в двадцать лет исчезла полностью.
-Слушай меня, студент! –Потянулся предприниматель. – В чем, по-твоему, суть вино-водочного магазина?
-Сложно, Владимир, сложно…
-Да нисколько! Я мужиков… Работяг, то есть, уважал всегда! В жизни ни слова плохого про них не сказал, но… Они, сволочи такие, суть вино-водочного магазина, - он многозначительно помахал указательным пальцем, - приравняли к… Мать его, низким ценам! К дешевизне, понимаешь?
-А на самом деле?
-А на самом деле, может быть, цены низкие и важны, но ведь… Есть еще что-то! Вот раньше, в девяностых, каждый вино-водочный в стране – место уникальное! Колоритное! Знаешь, вот я как в город новый приезжал, сразу у местных спрашивал: «Где водку покупаете?». У человек пятнадцати поинтересуюсь, да в самое популярное место пойду…. Студент, не поверишь: мне после этого похода из региона уезжать можно было! Больше вино-водочного магазина мне о местах тех ни один экскурсовод рассказать не мог! И правда, каждая точка… Отражение области! Ни больше, ни меньше! Где народ поактивней – там пиво на вынос шло хорошо, где поленивей – столы высокие, чтобы поболтать можно было… О национальностях всяких и говорить не нужно: в республиках всех алкоголь был особый! С духом своим, понимаешь?
-Не понимаю, Владимир…
-Цены дешевый – только одно свойство вино-водочного магазина! Важное, но кроме него и другие есть, дорогой мой! Мы же одно во главу угла поставили и… «Пив-пабы»! По всей стране! Приобрели ли мы что-то? Да, деньжат сэкономили! А что потеряли? Атмосферу, разговоры теплые и прочее, прочее… Миллионы людей по всей России ни с того, ни с сего решили, что вино-водочный магазин должен быть обязательно дешевым! Суть они определили, понимаешь? А суть, дорогой мой, вино-водочных магазинов в проявлении разных качеств в разных магазинах разными народами…
Сделав небольшую паузу, Акопян опять потянулся за рюмкой. Третья пошла.
-Жена со мной «Давида» начнет обсуждать… Только о деньгах думает, честно! А я… Я ведь не о капитале забочусь! Этот магазин… Это же отражение Александровска! История живая!
-Правильно ты, Региныч, отметил! – Кивнул студент.
-Мне ведь закрыть его – ровным счетом ничего не стоит! Вот веришь, нет – ни на рубль не обеднею. Наоборот даже: без лишних растрат останусь, но… Что тогда с городом будет? В этих «Пав-пабах» ведь души нет, дорогой мой! У них одна задача: все уровнять! Всему одно предназначение навязать! Но ведь не бывает так, не бывает! Все мы разные, это нас лучше и делает! Вот моя фамилия – Акопян! А у тебя, брат, какая?
-Иванов…
-Вот черт бы Вас побрал Ивановых! Вчера созванивался с одним поставщиком… Тоже Иванов, зараза такая! Неделю назад встречался со строителями… И там Иванов! Чувствуешь? Вот оно с чего начинается…
-Ну, про фамилию ты, Региныч, не прав…
-Виноват, брат, виноват! Перегнул! Извиняюсь! Но суть-то не в этом! Вот, кто сказал, что каждому человеку нужно деньги зарабатывать? Не просто зарабатывать, а много зарабатывать! Так, чтобы с лихвой, чтобы истратить невозможно было… И ведь опроси народ, все скажут, что человек должен достаток высокий иметь. Почему – непонятно! А вот мы с тобой, например, пить хотим. Водку! Или пиво, неважно! И что мы, не люди от этого?
-Люди…
-Вот! А значит и суть человеческая не в деньгах, а в том, что бы кто-то где-то зарабатывал, а кто-то где-то, прости меня, водку пил… В разное время в разных местах качества разные проявлять – вот, в чем суть людская! А эти «Пив-пабы»… До добра не доведут! Сегодня «Пив-паб» на Советской, а завтра… Завтра «Пив-паб» в душе!
     Братья замолчали. Оба глядели куда-то вдаль, в сторону Амура. Сотни мыслей мелькали в их головах. Неожиданно, в нескольких шагах от них, показался изрядно подвыпивший мужичок, видимо, возвращающийся домой из магазина с низкими ценами. Почти что скрывшись за поворотом, работяга остановился и отчего-то принялся осматривать пакеты. Старательно перерыв свежекупленное, он растерянно замер.
-Что случилось, товарищ? – Крикнул Акопян.
-Да вот, - взмахнул руками мужичок, - пиво-то купил, а фисташки… Забыл.
-Забыл! – Ухмыльнулся Владимир. – Пойдем, студент. Поможем бедолаге!
     Двери «Давида» открылись уже для двух неожиданных посетителей. Поставив пакеты с пивом в угол магазина, работяга подошел к высоченным столикам. В глазах мужчины мелькнуло непонятное чувство. «Ностальгия», - подумал студент. «Акция «Перерыв», - пронеслось в голове у забывчивого клиента. Из-за прилавка вернулся Акопян. Улыбаясь, он протянул мужичку фисташки.
-Сколько? – Спросил работяга.
-За счет заведения.
     Бедолага удивился – в «Пив-пабе» такого никогда бы не произошло. Глядя на некогда оживленное место, мужичок вспомнил прошедшие годы: открытие «Давида», появление телевизора над прилавком, шумные беседы… Куда делись лучшие деньки?
-У вас тут все такое… Родное что ли. – Прослезился бывший клиент «Пив-паба».
-Стараемся! – Отсмеялся Акопян.
-Клиентов мало, поди?
-Хотелось бы больше.
-Но вы… Держитесь?
-Держусь. Буду держаться.
-Нет! – Крикнул студент.
     Парень бесцеремонно вытащил из пакета бутылки пива (их, к слову, оказалось ровно три), и, открыв одну, торжественно произнес:
-Будем держаться!
     Докторам наук невероятно важно узнать, кто имеет большее влияние на основание Александровска: Невельской или коренные народности? Вопрос этот в академической среде дискуссионный, однако, августовским вечером восемнадцатого года трое мужчин, собравшихся в «Давиде», не сомневались в том, что их город был построен вокруг вино-водочного магазина Акопяна, и ни один «Пив-паб» не сможет переписать эту истину!

Картинка из Интернета.