Поездка в аэропорт

Жизнь в столице нашей необозримой Родины весьма богата на эмоции и впечатления, порою неожиданные. Далеко не всегда это приятные и ласкающие зрение и слух упомянутые впечатления. Вот вам пример: в пятницу вечером довольно глубокой, но ещё не холодной осенней порой проводил коллегу в аэропорту в путешествие на славные тёплые пляжи египетского берега в окрестностях Хургады. Внуково принял его в свои объятья после тёплых пожеланий отвлечься от трудовых подвигов в пользу беззаботного отдыха за весь оставшийся трудовой коллектив, в обильном поте таскающего тяжёлые кабели в московских подземельях. С чувством ничем не прикрытой зависти смотрел в сторону взмывшего в воздух над взлётной полосой «эйрбаса», так как отпуск и покой в то время мне только снился. Лайнер взлетел с земли и исчез из поля зрения, а я мысленно опустился на неё, грешную, и, очень быстро и широко шагая, стал продвигаться к припаркованному на стоянке седанчику. Недешёвые стоянки в аэропортах, шьорт побьери! Преодолев плотную группу разнокалиберных таксистов, выехал на Боровское шоссе, с удивлением замечая, что внезапно накрывшие Москву тучи стали сбрасывать накопленную в своём небесном движении  влагу в виде довольно крупных хлопьев снега. Резко похолодало, но, несмотря на летнюю резину, седанчик довольно уверенно держал на дороге скорость чуть ниже сотни километров в час. Но, как водится, хорошо долго не бывает. Скорость потока, с каждым пройденным километром уплотнявшимся, плавно падала. К въезду  на МКАД она упала до почти абсолютного нуля. Движение безнадёжно встало. Радующие восторженную детвору снежинки рассматривали десятки тысяч обозлённых глаз из наглухо закрытых окон машин. Народ, осознающий предстоящий путь домой как преодоление стихийного бедствия, пытаясь найти пути, где движение возможно, окончательно закупорил все лазейки, дублёры, заправочные карманы. Движение всё же присутствовало, но время простаивания на порядок превосходило время движения. Продвижения вперёд на корпус, на полкорпуса – то ещё испытание на «механике». У подавляющего большинства машин резина не менялась на зимнюю – в целом по погодным условиям было ещё рано.  Проскальзывание при трогании с места на ровной поверхности приводило в уныние перед видневшимся впереди подъёмом, в котором уже «шлифовали» МКАД большегрузы, беспорядочно, под разными углами расположившись практически на всех полосах и, уступая пройденные метры, откатывались назад под нервные гудки ползающих между ними грузовиков меньшего размера и легковушек.
На истечении пятого часа пути из аэропорта к Люберцам, одеревеневшими ногами давя на педали и производя упражнение «трогание с места» в стотысячпятисотый раз, поравнявшись с Каширкой уже в ночной темени,  вдруг услышал тренькание смс-сообщения телефона, не напоминавшего о себе с момента выезда на кольцевую.
Рука, до этого не покидавшая рычаг переключения передач, вытащив возмутителя спокойствия из нагрудного кармана, не удержала его, и, дёрнувшись поймать, отправила его в полёт к пассажирской дверце, в карман которой он и нырнул. Почти одновременно раздалась мелодия звонка, издевательски напоминая о невозможности до него дотянуться. Именно в это время движение установилось без остановок. Медленно катясь в среднем ряду, я ехал и слушал голоса Антонио Бандераса с группой «Лос Лобос», звучавшие из недра кармана правой дверцы. Мелодия не смолкала. Она звучала ещё и ещё, умолкая на какие-то секунды. Неожиданная остановка потока пробудила к мгновенному действию. Ремень отстегнув, затягиваю ручник, одновременно другой рукой хлопаю по кнопке аварийной сигнализации, движением, похожим на прыжок, перемещаюсь на пассажирское место и сую несчастное устройство в нагрудный карман. Со всей прытью, на которую был способен, выскакиваю на улицу обстучать замёрзшие дворники. Ещё несколько секунд активных действий - и я снова пристёгнут и плавно качу себе по среднему ряду МКАДа. Движения по изъятию телефона из кармана в этот раз были плавны и осторожны. Девять пропущенных вызовов за этот небольшой промежуток времени. По пройденному расстоянию - впереди замаячила Бесединская развязка. Пять из пропущенных вызовов сделал мой коллега, которого я проводил. Набираю его, испытывая какое-то внутреннее волнение. И слышу огромное спасибо, россыпи благодарности, горячие приветы с бархатного песка морского пляжа с ласковой волной. Рокот прибоя отчётливо слышен в салоне легковушки. Ставшие ледяными за время пути все нервные струнки и эмоции подвергшейся испытанию терпением души стали оттаивать и приобретать человеческие свойства. Душа мысленно рванулась через эфир к таким далёким волнам и не хотела оттуда возвращаться. Я снова обрёл способность улыбаться. Возможно, очень необычно смотрелся со стороны мужик в старой «Нексии», отстоявший в дорожной пробке почти шесть часов с глупой улыбкой от уха до уха. Но именно так, вдоволь посмеявшись, я поведал коллеге, что ещё не доехал до Люберец, в то время, когда он из Москвы добрался до морской волны в пригороде Хургады. Немое молчание в полминуты было мне ответом, в котором чувствовались просьба о прощении  за свою просьбу проводить, многоэтажный мат в адрес московской организации движения, сопереживание и сочувствие. Все эти эмоции и впечатления выразились в одном слове:
 - Охренеть! ( привожу литературную аналогию произнесённого).
Волнительный путь до Люберец всё же закончился и даже даты выезда и возвращения совпали. Семья, вникнув в мои переживания и разделяя их, за время отсутствия успела накрыть на столе замечательный ужин с половинкой «Хенесси» в литровой бутылке (он терпеливо дожидался какого-нибудь праздника с Нового Года), селёдкой под «шубой» и мясом по-французски. Нет, никаких сожалений к моему отдыхавшему коллеге не было, не звучало и не помышлялось. Семейный вечер получился в чём-то праздничным, с гулянием и «снежками». Запомнилось очень!
И эта история вспоминается всякий раз, когда меня просят съездить в любое место в пятницу вечером и спрашивают, сколько по времени займёт поездка. На этот вопрос ответа нет – как повезёт!