Дневник. Записки на полях

Заголовок очередной газеты гласил: «Подросток выпрыгнул в окно шестнадцатого этажа после прослушивания последнего альбома исполнителя, пишущего под псевдонимом «Медвежий угол» ...

– Тьфу ты, дураков не сеют не пашут...
Следующая газета, ещё один заголовок: «В Челябинской области прокатилась волна беспорядков». А сама статья говорила о неонационалистических группировках, крушащих магазины гостей с южных регионов страны, распевая, при этом, песню: «Я русский! Я дома!». Мою песню.

Отбросив на середину стола стопку желтой прессы, я взглянул в окно. За деревянным перекрестием покоилась прекрасная сибирская тайга, укутанная снежным одеялом. Вековые кедры смотрели в пасмурное небо строго и величественно. Что?! Какая тайга? Откуда?

Не каждому из нас давно пройти испытание медными трубами. И в тот момент, когда я понял, что моя слава уже не ведает границ, мне стало страшно. По–настоящему страшно. Потому что, я себя знаю. И я отчётливо представил, как меня найдут годика, эдак, через четыре в туалете какой–нибудь гостиницы с передозировкой в крови.

Но, что больше всего меня «убивало», так это тот факт, что каждый приписывал моим песням свой собственный смысл. Самоубийцы видели в них посыл к последнему шагу, нацики и прочая нечисть призыв к погромам и крови, либерасня – к свержению строя и режима. И так далее и по тому подобное. А я... Я пел совсем о другом...

И вот, я решил, что, уединившись от всего мира, но имея с ним цифровую связь, жить мне будет легче и проще. Мне будет легче проще творить. Ведь у меня есть любая аппаратура: для звукозаписи, для выхода в интернет, для спутниковых звонков.

А авторские отчисления от песен «капают» на специально заведенный счёт на Багамах. По–моему, я сделал правильный выбор.


«...И в агонии планета,
Гниют души, как металл.
Друг, вернувшись с того света,
За собой меня позвал...»