Интенсив

В отсветах редких огней меж сосен мелькает женский силуэт. Через пару минут на фанерную дверь летнего домика ложится горбатая тень, в замочной скважине скрежещет тяжёлый длинный ключ без кольца…

Глубокая ночь, больше двух часов, со слов разбуженной ею соседки. Та не скрывала недовольства.

Жанна с этим разберётся… завтра или попозже – обязательно. Она зашла бросить диктофон, ручку, большую тетрадь для записей и взять что-нибудь обтереться.

Полотенце оказалось влажным, ну да ладно, сгодится старенькая штора. И вот уже её ноги бороздят мягкую пыль дорожки к морю. Она на ходу скидывает топ, не складывая, суёт в плетёную сумку. Тёплый южный воздух заботливо окутывает плечи.
– Марк так умел раньше…

Жанет не заметила, как мысли разбились и острыми краями уже резали её по живому. Обступили, загнали в угол и жалили незащищённое сердце. Женщина резко остановилась.
– Сто-оп! Вот это да! Как так получилось открыться? Всему виною южная ночь, море и интенсив.

Сделав несколько глубоких вдохов, вернула сердцу нормальный ритм.

В босоножки набился влажный песок дикого пляжа. Стряхнув их с ног, бросив здесь же цветную юбку и бельё, решительно ступила в воду. Минут пять шла до глубины. Длинная волна тёплым языком лизала щиколотки, голени, упругие бёдра. Когда плеснула в грудь, она оттолкнула шёлковое дно.

Бесшумно поплыла, растворяя в солёной воде напряжение дня, сливая в поглощающий цвет неотступные мысли, смывая маску успеха.

Слёзы обиды и уязвлённой гордости море принимало как свои. Так оно успокаивало заблудившихся человеческих детей. Предлагало и вовсе вернуться домой.
– Чего зря мыкаться?

С ним упрямо спорил луч прожектора спасателей, выгоняя на берег из курившегося над водой тумана несчастных, пьяных и романтиков.

Вот он медленно обшарил акваторию пляжа, густые, чёрные кудри прибрежных кустов, скользнул по песчаной косе. Метнулся назад – высветил голову пловчихи и не отпустил, пока та не повернула обратно.
– Около километра! Неплохо. Теперь усну, как младенец.
 
Вещи на берегу отволгли. Она растёрлась занавеской до ощущения тепла, завернулась в ветхую ткань и так вернулась в лагерь.

Теперь фонари горели только на центральной аллее. Всё за периметром пяти метров тонуло во мраке. По серым немым стенам домиков скользили тени от ветвей и листьев клёнов. На них упали первые капли и через пару минут мелкий дождь зашумел по крышам и в кронах деревьев.

– Ну, этот зарядил надолго. Теперь неделю будем сушить бельё.
Жанна постаралась открыть дверь тихо. Удивилась, что Лиза спала в кожаной куртке.
– Странно. Но, проведя ладонью по подушке и простыне, поняла – почему. Бельё было влажным.

Туманное утро лишь подтвердило догадку. Где-то наверху дети великана играли с водой – лили через мелкое сито тёплый дождь на крыши, танцплощадку, открытую сцену – детский оздоровительный лагерь под Таганрогом. Его на семь дней психологического интенсива арендовали взрослые дяди и тёти...

***
Первая ночь получилась воробьиная. Сначала Лиза не могла никак расслабиться, всё вертелась – искала удобное положение. События прошедшего дня взбудоражили…

По приезде участники собрались возле двухэтажного здания, где разместились тренеры. Вещи сгрудили под деревянным настилом террасы. Ждали списки – кого с кем поселят. Водяная пыль украсила жемчугом распушившиеся волосы. Люди знакомились, обменивались шутками… Но вот белые листки прикнопили к доске объявлений. Ей выпало жить с Жанной…

Они встретились около трёх лет назад на курсе гештальта.

На сессию Елизавета тогда опоздала. Дорогу перемело и поезд прибыл на час позже. Пришлось вызвать такси, хоть денег в кошельке было впритык – на оплату обучения, еду и обратную дорогу.
– Ладно, что-нибудь придумаю, – легкомысленно отмахнулась от строгого цензора в голове.
 
Она страстно хотела попасть в другой, новый мир.
 
Триста километров до областного центра сначала ехала автобусом, где первые полтора часа боролась с приступом страха и всё порывалась остановить водителя и выскочить. До тех пор, пока не подействовал двойной коктейль из капель и мантры: «Сдохну, но доеду». И после ещё семь часов в поезде, который нанизывал на медный трос засыпанные снегом, редкие в этих местах, вокзалы северных городков.
 
Чтобы буквально ворваться в класс школы, где, впервые в истории севера, проходила первая сессия первой ступени обучения диковинному гештальт подходу.

Парты, заваленные вещами,сдвинуты к стенам и окнам. На поставленных в круг стульях сидели мужчины и женщины. Внимания вновь прибывшей уделили ровно столько, чтобы назваться, и продолжили разговор.

Молодая брюнетка рядом протянула ладонь, улыбнулась глазами и тихо представилась:
– Жанна Точилина.

Наверное, обострённое необычным событием восприятие заставило Ветку в мельчайших деталях запомнить свою новую знакомую.

Ту трудно было назвать красивой. Для Лизы тогдашней внешняя красота определяла желание общаться. Но соседка в высокой степени была наделена природным магнетизмом. Её лицо, а вернее, глаза приковывали всеобщее внимание. В их, болотного цвета с синими и коричневыми крапинами, больших озёрах, окружённых пушистыми ресницами, тонкими бровями и высокими тюркскими скулами, тонули все корабли. Мужские и женские.

Смуглая, среднего роста, довольно коренастая. С головой идеальной формы на крепкой шее, с волевой складкой над круглым подбородком. Волнистые, совсем коротко подстриженные чёрные волосы обрамляли высокий выпуклый лоб. Не хватало тоги, чтобы ей слиться с образом римского императора.
 
Непривычный внешний вид – look, как выразились бы сегодня, также вызывал невольное любопытство. 

Жанна могла надеть весёленький короткий свитерок, с широкой резинкой по круглому горлу и на свободных рукавах, с аппликацией Микки Мауса. Узкие брючки на крепкие ноги, предки которых большую часть времени проводили в седле. И неожиданно – сапоги из змеиной кожи на шпильке. Стилевой салат сдерживала цветовой гаммой. По крайней мере, внешне дамочка рвала шаблоны.

Её муж Марк занимался бизнесом. Начал в Сарапуле, сколотил первые деньги на фармации, а после они перебрались в портовую северную столицу.

Главным источником капитала была сеть аптек «Неболит», где администрировала жена. Дополнительно покупали в Скандинавии модные тряпки и продавали ещё денежным военным и гражданским морским семьям.

Супруги забрались на гребень высокой волны девяностых. Жили на широкую ногу.
 
Непривычно богатая подруга баловала сокурсников – забрасывала на двухдневные сессии связку бананов и коробочки пирожных к чаю. Водила своих фанатов в сауну с мангалом, в пентхауз Морского пароходства. Вета не входила в число рыбок-прилипал, но непременно приглашалась...
 
Разморенные после джакузи и парилки, на отполированной стальной шайбе гриля они ели запечённую с лимоном и петрушкой форель, цедили через краник в пластиковые стаканы белый мускат из коробки. И чувствовали себя новыми русскими.

Трём избранным (в том числе – Лизе) сезам открывал башню из слоновой кости – двойную дверь в новенькую квартиру с евроремонтом в высотке, в центре города. Подарок жене, дочке и борзой Лане от неверного мужа, отца и хозяина, покинувшего семью через год после переезда…
 
Ни толстая и мягкая жёлтая кожа диванов, ни 42 дюйма плазмы, ни  хитовые синглы, ни хайтешная кухня, ни модные тряпки, ни парад самых дорогих косметических брендов на полках ванной, ни эффект мокрых волос в причёске… ни восхищённые интеллектуальные друзья – ничто в сложившихся обстоятельствах не могло погасить бушевавший в скифской душе нешуточный пожар.
 
Внешне бизнес леди держала удар не на жизнь, а насмерть – играла роль великодушной победительницы. Внутренне – стремилась освободиться от преданной любви...

***
За три года обучающиеся крепко привязались друг к другу. Этому способствовали ослабленные советской эпохой природные инстинкты. Так много душевных подвалов, этажей, укромных закутков и тайников они прошли вместе, что было просто слиться в некую новую вселенную, в которой участники остались далёкими друг от друга планетами.

Большинство на орбите курса держал невероятно увлекательный квест общения. И, безусловно, все стремились преуспеть в выбранной профессии. А путь к этому лежал через нелёгкий душевный труд подбора ключа к личным проблемам. Что невозможно сделать в одиночку. Но большинству такое было до поры невдомёк.

Тренер ставил конструктивные задачи дня, создавал игровой момент и терпеливо ждал смелых ходов искренности. Изредка это срабатывало, и мир получал заряд добра…
– Такая кропотливая, скрупулёзная история разрыхления слежавшихся, задубевших паттернов* получалась...

***
Не успела Лиза задремать, как фанерная дверь от рывка с треском распахнулась и бесцеремонно хлопнула. Разбуженная, она что-то проворчала о времени и вежливости. Подруга молча покопалась в темноте и вновь ушла, уже придерживая и приподнимая дверь, чтобы не стукнуть и не скрипнуть.
 
Спустя какое-то время Ветка вновь проснулась, теперь от озноба. Зуб на зуб не попадал. Обычно так начинался приступ паники. Но тут было что-то новенькое. Простыня и наволочка пропитались влагой, её кожа покрылась холодной испариной.
– Как в такой влажности люди живут?!

Пришлось надеть куртку. Только тогда она, наконец, уснула до утра.
 
В утренних сумерках, босиком, в китайском танце тай чи Жанет вырабатывала «боевой» стержень. Плавные замысловатые движения завораживали.
– Она, вообще, спит когда-нибудь? – Лиза добродушно хмыкнула про себя, тихо собралась и молча, чтобы не мешать, ушла.

Жанна закончила тренировку, надела купальник и направилась к морю. По дороге решила,что с выбором касательно Лизы, она допустила промашку.
 
На первый взгляд, та идеально вписывалась в двор Точилиной. Блестящий аналитик и наивная провинциалка. Без всякой надежды самой постичь эти данности, – навязывал тренированный лидерский нюх.
– Интересная и остроумная – не соскучишься. То, что надо, – заблуждалась её самоуверенность.
 
Нужно было провести ночь в одной комнате, чтобы пожалеть о поспешном решении. Вета оказалась замком с секретом. А чужие секреты Жанночку не занимали.
 
– Впрочем, это уже не имело значения. Данила пригласил поработать тренером у первокурсников, значит, она будет занята под завязку. Это хорошо. И ей удалось записаться на терапию под супервизию заморских гостей.
– Пора поставить точку в их отношениях с бывшим мужем.

Так размышляла женщина, не привыкшая уступать жизни ни в чём.

***
Психологический интенсив, как правило, собирает студентов, тренеров и супервизоров из разных уголков страны. Известных и не очень. На него по традиции приглашают терапевта из-за рубежа. По этим причинам желающих попасть на подобный форум много. В тот раз гостем оказалась семейная пара. Гражданин США – Джэймс С. с супругой Агнешкой – из Польши. Они представили свою работу.
 
Пока круг придумывал, почему эти двое живут в разных странах, стулья в центре заняли красиво седеющий стройный мужчина, явно ближневосточного происхождения – место терапевта и довольно пухлая дама в цветном сарафане, с распущенными по плечам волосами и с фенечками на запястьях – клиентское.

Синхронный перевод делал молодой москвич Игорь. Круг образовал так называемый аквариум – разговаривать, задавать вопросы, комментировать нельзя!

Вначале зрители чувствовали себя будто в театре. Мужчина и женщина, не обращая внимания на присутствующих, обменялись незначительными фразами об удобстве. Его выразительные чёрные глаза мягко мерцали, её – искрили энергией. Не было заявлено темы. Казалось, отвлечённый разговор шёл о веселье...
 
Агнешка объяснила – ей нравится быть и чувствовать себя весёлой. Он легко подхватывал мысли и вёл в беседе… В какой-то момент женщина приготовилась ответить на простой вопрос и не смогла. Её лицо неожиданно сморщилось, в запоздалой попытке она передёрнула плечами будто освобождаясь от пут, а после скорчилась на стуле, спрятав безудержные слёзы в ладонях.

Джеймс выдержал молчаливую паузу, погладил супругу по голове, и она постепенно расправилась-затихла на широком плече…

Круг оцепенел. Они не заметили, когда игра закончилась и началась жизнь. Агнешка в очередной раз оплакала дочь, рано покинувшую земную юдоль.

Супруги, держа друг друга за руки, сидели рядом, пока «аквариум» гудел обратной связью и после – когда все обнимались и фотографировались.

– Как в такой атмосфере можно остаться индифферентной?

Интенсив переворачивает тебя вниз головой и вытряхивает из неё сор. Каждый день заполнен до упора. Работа, работа, работа.

Утром – общий круг и тема. Днём – личная терапия и короткие сессии участников друг с другом. Вечером – теория и отработка встреченных сложных моментов... Подобное напряжение сил и чувств можно испытать во время родов. Домой только что не доползали.

Поэтому в таком круто замешанном коктейле сильных чувств происходят самые острые инсайты, закрываются важнейшие гештальты. Человек не успевает защититься и сбежать в опостылевшее мнимое благополучие.

***
Уже на второй день организовали терапевт-клиентские пары. Выпускники работали с первокурсниками. В своём графике Елизавета прочитала: клиент Надежда М.,5 встреч.

– Всё по-взрослому.
Наде – 52 года. Живёт в Ростове-на-Дону. Физик. Работает в институте. 

Договорились встречу провести на пляже. Как раз выдался тёплый солнечный день. Устроились на полотенцах. Невдалеке загорали отдыхающие. "Клиентку" это не смутило.

Для Ветки момент встречи – самый волнующий. В первые секунд пятнадцать человек решает, оставаться в отношениях или нет. Дальше – сплошные заросли. И что будет – решать двоим. А первые несколько мгновений – ценнейший для диагностики и коррекции материал. Надо быть максимально принимающей и открытой.
– И да, теория усваивается намного легче практики. Без иронии это трудно принять.

Крепко сбитая блондинка напротив выглядела несколько рассеянной. Хоть и много говорила. Какие-то обрывочные мысли на общие темы – комфорт, питание, погода...

Руки порхали от растрёпанных ветром кудрей к бретелькам лифчика, к бёдрам, полотенцу, ступням, снова к лицу – вверх-вниз – незамеченные хозяйкой.

Молчаливого внимания Лизы оказалось достаточно, чтобы коллега сначала выразила недовольство и недоверие к гештальт-подходу в  целом и раздражение к их искусственно созданной ситуации – в частности.

"Терапевт" согласилась и предложила прежде познакомиться. Через десять минут Надины руки спокойно поддерживали подставленное солнцу тело. Она пожаловалась, что её клиентка (у них тоже практика) обвинила её в агрессивности.

Проговорив ситуацию из позиции "я"–"клиент"–"я", женщина поняла, что страшится профессиональной неудачи и агрессивно защищается. Вместе они посмотрели, что "ноги" этого типичного случая растут из социальной модели "кто кому чего должен".

Расстались в ресурсном (рабочем) состоянии. Но впереди их ждали перекаты, водопады и другие неожиданности совместного путешествия. В рамках напряжённого интенсива, где времени не замечаешь, а душевного пространства порой ой как не хватает.

А тем временем дождь шёл не переставая. Загнал всех в домики. Одежда отсырела.

Люди с разными потребностями и ритмом жизни были вынуждены находиться на маленьком пятачке центра в таких вот обстоятельствах. Как и следовало ожидать, у многих сработала психосоматика – заболело горло. Покатилась волна жалоб на питание, бытовые проблемы…

Будто и не было первой встречи – Надя с порога завела пластинку – почему всё не так? У неё разболелось горло, ей не дали уснуть шумные соседи, на которых она сначала наорала, а после присоединилась к застолью.

Работали с чувством вины и одновременно – безразличия, личной противоречивости, а по сути – с ощущением потери внутреннего компаса. Она много рассуждала, надеясь так что-то осознать. Лиза остро почувствовала, как часто испытывает подобное. И как это грустно...

Если поиграть в спонтанность, можно много о себе узнать. На третьей встрече клиентке не хотелось грустить. Она восхищалась способностью какого-то тренера свободно излагать мысли. Лиза предложила ей попробовать себя в таком "искусстве". Через десять минут лагерь огласили крики:
– Это волшебство. Я могу! Она была ошеломлена открытием неограниченных когнитивных ресурсов…

И снова падение в глубокую яму вины. В тот же вечер весёлая компания с участием Нади не давала уснуть случайной жертве. Снова сожаление и потерянность между отделённостью и ответственностью...

Как легко в такой ситуации разобрались бы дети:
– Эй! Мы так не договаривались.

Взрослые же мудрецы на целостности своей личности выстраивают забор из императива "хорошо-плохо". Разрываются на части вместо того, чтобы снести искусственную преграду к чертям собачьим и принять свои свет и тень.

После констатации того, что она реально, за короткое время, побывала в обеих шкурах, коллега Лизы вплотную подошла к осознаванию своей противоречивости. Конечно, она только пригладила шторм в душе, впереди много работы, но Надежда увидела, как блуждает в трёх соснах...

***
До последней сессии оставался день, и этот день стал знаковым в жизни подруг и коллег.

Жанна записалась на личную терапию под супервизию Агнешки в первый день. Но не знала, что терапевтом вызвалась Елизавета.

Огромный круг. По рубероиду навеса глухо и монотонно стучал дождь. Тренер и супервизор сели ближе всех к работающим в центре.

Если Жанночка и удивилась – виду не подала. Ей позарез нужны были энергия и внимание круга, чтобы почувствовать себя более-менее живой.

– С чем хочешь работать?

Клиентка, откинувшись на спинку стула, вытянув ноги и сложив лодочкой ладони на коленях, удобно расположилась.

– Ты знаешь. Это ощущение тотального одиночества.

Прозвучало драматично для тех, кто не был в курсе.

– Можешь рассказать?

Лиза внимательно смотрела и слушала, изредка задавала уточняющие вопросы. А при этом чувствовала себя сиротливой камышиной на краю заросшего, заболоченного пруда. Её из стороны в сторону мотал бродяга-ветер. Круг молчал, но исчезли и внешние звуки... Только податливый стебель и свист ветра... В какой-то момент ошпарил страх, что сейчас потеряет сознание...

Жанна обхватила себя за плечи, словно пыталась удержать...

Несколько долгих минут резина их времени, готовая порваться, истончалась…

Не выдержав напряжения, вроде сочувствуя, Жаннет с усилием проговорила:
– Ну, если… это всё…

Было видно, как её охватывает разочарование. Ещё миг, и она вернулась в прежнюю отстранённую позу...

Круг замер. Ветка боковым зрением заметила готового сорваться с места в её сторону тренера Данилу...

– Жанна, вот сейчас... смотри... я всё ещё тут... с тобой... И что ты чувствуешь?.. Не так ли ты остаёшься одна?..

Казалось, тишину уже можно было резать ножом. По лицу подруги текли слёзы. Она наклонилась, взяла руки Лизы в свои, и несколько минут они ещё побыли в только что открытом мире.

Раздались хлопки. Круг задышал, зашевелился. Их обнимали. Агнешка целовала в щёки и, улыбаясь, отмахивалась от Игоря, пытавшегося перевести на польский суть происходящего.

– Это было что-то невероятное. Вы двигались, дышали, как одно существо, – делился круг.
– Молодец! – похлопал по плечу Лизу учитель. – Эмпатия* – величайший терапевт.

***
Накануне отъезда солнце смилостивилось – пробило завесу из туч, высушило кусты, деревья и дорожки. Народ ушёл на берег, к армянину Варужану, есть бесподобные шашлыки с соусом по авторскому рецепту.

Лиза с Надей нашли безлюдное место на пляже. Их работа подошла к концу.

Надежда будто подросла или помолодела – выглядела спокойной и собранной. Сказала, что терапия ей помогает, и дома она продолжит.

Лиза предложила не терять даром времени, а поработать с я-образами.
Клиентка включилась с пол-оборота. Роль второго стула сыграла её плетёная корзинка.

– То, что ты делаешь, я ненавижу. Это недостойно и примитивно – удовлетворять свои низменные желания, – говорила Надя-родитель.

– Я сейчас наелась и поэтому маленькая, но тебя не боюсь, мне на тебя плевать. Когда мне нужно будет, я стану большая и буду делать что хочу, – отвечала Надя-ребёнок...

Женщина крепко задумалась. Потом тихо начала говорить:
– Знаешь, мне ни та, ни другая нисколько не нравится… Я люблю ходить в лес, собирать грибы… Вот. Вспомнила… Какая я ещё бываю… Это образ обнажённой нимфы в лесу. Вольной, животворящей, плодоносящей. Она выше тех двух...

Надя воодушевилась, глаза заблестели. Помолчала.
– Да, это всё – я. Но последняя мне ближе. И, пожалуй, начну-ка я с ней дружить.

Они рассмеялись. Обнялись. Подопечная горячо благодарила за то, что за короткое время так много узнала о себе. Вот уже и бури в душе нет, и бег по кругу не такой изматывающий. Жаль, что нужно расставаться...

Ветка чувствовала опустошённость и желание отдалиться. Новая подруга предложила искупаться.

– Боже! Первое и последнее купание в Азове на том интенсиве запомнилось на всю жизнь.

Они долго шли в тёплой и мягкой воде. Мир впереди становился всё более диким и величественным. Высокое небо с белоснежными воздушными дворцами причудливых форм и безбрежная водная гладь. Позади уменьшалась зелёная береговая полоса с пасущимися пятнистыми коровами. Две нимфы долго плыли на спине, а море покачивало их на своей широкой груди.

***
Лиза сумерничала на широкой дубовой лавке у открытого окна. На дворе уже стемнело. Близко шумел лес, ветер приносил медовые запахи… Потрескивали дрова в камине. Чай на подоконнике давно остыл…

На коленях у неё покоилась книга Дж. Бьюдженталя, всколыхнувшая давние воспоминания. "Наука быть живым".

*Паттерн - шаблон в поведении.
*Эмпатия - сопереживание любому эмоциональному состоянию.

Изображение из интернета