Этнические права непризнанных народов Дагестана

Проблема этнических прав непризнанных коренных народов
Дагестана. История и современность.

«Язык есть исповедь народа: в нем чудится его природа, его душа и быт родной…»
П. А. Вяземскй.

В международном праве и в Конституции РФ и РД гарантировано право народов на
самоопределение. Почему-тo его не имеют коренные народы Дагестана (13 андо-дидойских народа, арчинцы, кайтагцы, кубачинцы), которые требуют этого права много лет. Почему руководители Дагестана не слышат тревожный голос своих народов, которые требуют реализации своих элементарных национальных прав. Этнолог, член-корреспондент РАН Сергей Арутюнов: «... Утверждение, что аваро-андо-цезы суть единый народ – это, мягко говоря, преувеличение. Это особые народы, которые хотели бы вместе с другими народами Дагестана развивать свою самобытность. Но им в этом мешает аваро-даргинский истеблишмент»

 1.ИСТОРИЯ ВОПРОСА (на примере андо-дидойцев и арчинцев)

Уровень этнического самосознания в историческом прошлом.
В статистике Российской империи и в советской статистике до конца 1930-х гг. андо-цезы/дидойцы и арчинцы значились как самостоятельные народы. К андийским народам традиционно относят андийцев, ахвахцев, багулалов (багвалинцев), ботлихцев, годоберинцев, каратинцев, тиндалы (тиндинцев) и чамалалов (чамалинцев), а к цезским(дидойским) - цезов (дидойцев), бежтинцев, гунзибцев, гинухцев и хваршинцев; языки этих народов вместе с аварским языком составляют аваро-андо-цезскую группу нахско-дагестанских языков северокавказской языковой семьи. Во второй половине XIX в., по достоверной информации о численности и уровне этнической консолидации народов Дагестана (Неверовский А., 1847; Берже А.Д., 1857; Стебницкий И.И., 1864; Комаров А.В., 1873; Козубский Е.Н., 1895), андо-цезы и арчинцы представляли собой сложившиеся этносы с характерными для этнических общностей компонентами: экзоэтнонимами, самостоятельными языками, специфическими комплексами обычаев, своеобразным укладом жизни и др. Офицер Генерального штаба Мочульский, в 1844 г. составивший военно-топографическое и политическое описание западной части Дагестана: «К дидойскому обществу причисляются еще селения: Мококо (85 дворов), Берихо (17 дворов) и Хеботли (30 дворов), кои хотя и дидойского происхождения, но себя называют не цунти, а лезгинами и в действиях своих сообразуются с вольными лезгинскими селениями Соцхо (Тлазахо, 80 дворов), Нахвиратли и др., на Ори-цхали (название реки), расположенными. Посему в новейшее время эта страна составляет независимое владение под общим названием Сотл (Сотле)...» Тут необходимо прояснить момент обозначения «лезгинами» дидойцев. На самом же деле цунты сами себя «лезгинами» не называли, как не называли их и соседние народы. Тo была определённая линия (тенденция) кавказского военного командования и военных историков обобщать народы Дагестана под «лезгины». Об искусственном переносе названия «лезгины» в своих военных отчётах и докладах на народы Нагорного и Центрального Дагестана русским военным командованием в конце XVIII и в начале XIX века писал в своих последних научных работах заведующий Отделом этнографии Кавказа МАЭ РАН им. Петра Великого(Кунсткамера) Юрий Юрьевич Карпов. Он приводит пример «одного из дидойских обществ, население которого в ходе Кавказской войны стало именовать себя не «цунтами», а «лезгинами», является хорошей тому иллюстрацией. «Лезгинами» они были названы офицером русской армии, для которого собственно «национальные» моменты в среде военного противника являлись третьестепенными.» [Карпов Ю.Ю. Взгляд на горцев. Взгляд с гор: Мировоззренческие аспекты культуры и социальный опыт горцев Дагестана. СПб., 2007.] Интересно, что Дидо упоминается как одно из нахских племён, которое входило в союз аланов [В.Ф. Минорский - История Ширвана и Ал-Баба]. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, издававшийся в конце XIX — начале XX веков, называет дидойцев «обществом лезгинского племени» в Нагорном Дагестане. В большинстве случаев в военных записках дидойцев отчётливо именуют уже их собственным этнонимом.

В 1857 и 1858 годах русский генерал Ипполит Вревский предпринявший несколько экспедиций против непокорных дидойцев, в рамках которых он разорил до основания горские аулы, взял штурмом три каменных укрепления с орудиями, писал: «В течение одной недели дидойское общество, житница всего Анкратского Союза, обращена была в груду камней и пепла: 23 аула, все хлеба и посевы были совершенно истреблены. Семейства дидойцев, скитавшиеся в течение трех месяцев в лесах и ущельях и претерпевшие все возможные лишения, нашли в своих аулах одни только дымящиеся развалины. Дидойцы, лишившись своих жилищ, имущества и всех посевов, понесли весьма значительную потерю убитыми и ранеными. Более тысячи душ перешло в наши пределы, а остальные или должны прибегнуть к защите нашего правительства, или же оставить вовсе вековые свои жилища и выселиться вглубь Дагестана»[«Отечественные записки» от 1859 года].«Общество Дидо-Шиитль(Илан-хеви) в конце XVIII — начале XIX в. демонстрировало политическую самостоятельность регулярно, о чем свидетельствовали его договоры с грузинским царем Ираклием II и российской администрацией» [Русско-дагестанские отношения, 1988, с. 272, 273, 302; Хрестоматия, 1999,ч. 1, с. 77—79].

Лингвисты выделяют в цезском языке пять диалектов: кидеринский, шаитлинский, асахский,шапихский (селение Шапих находится в подрайоне Тлибилзи) и сагадинский (это территория подрайона Тешо и общества Сотл). [Бокарев Е. А. Цезские (дидойские) языки Дагестана. М.,1959.]. «Сами цезы (дидойцы) рассказывают о былой структуре своего «этнического общества» так. Шесть перечисленных обществ составляли Цунту в отличие от Цумады и Бежты (ближайших иноэтничных территорий). Язык в них во всех был одним. Жители обществ состояли в брачных связях. Но на праздниках, когда собирались вместе (в до- и послевоенные годы таким событием являлся «Праздник выхода плуга», когда на поляне Бешо возле селения Шаури — в 1930-е гг. центра одноименного района, который территориально совпадал с Цунтой), представители обществ состязались между собой. На холме на той же поляне лежал большой белый камень ц1алу, к которому относились с благоговением, как к олицетворению бога. В 1930-х гг. учащиеся старших классов местной школы, борясь с религиозными предрассудками, сбросили древнюю святыню с ее пьедестала]. Являлся ли тот камень неким символом цезского единства и «храмом», современники определенно сказать не могут. Окружающие народы исторически воспринимали этот народ единым и называют кто дидо (дидойцами), кто цуниди и т. д. Сами себя дидойцы гордо именуют цезами — 'орлами'(от цеj — 'орел'), а свою этническую территорию Цунтой — 'переполненной чашей'.

«Показатели этнического самосознания у дидойцев достаточно выразительные. Внутреннее деление на общества, подрайоны не оказало разрушающего воздействия на его «национальную» самоидентификацию. Андийские и дидойские народы исторически всегда демонстрировали изрядную самодостаточность» [Карпов, ПМА, № 1213,л. 18
об.].Примечательно, что И. А. Гильденштедт, в начале 1770-х гг. побывавший на границе с Дидо и, благодаря тому что информатором у него был дидоец Рамаз из селения Кидеро,собравший о ней интересные материалы, определял Дидо как отдельный уезд, соседствовавший с уездами Унзо и Капуча (этнические территории малых народов — гунзибцев и бежтинцев; выделение «уездов» в данном случае было явно не
административным, а, судя по всему, этническим) [Гильденштедт И.-А. Путешествие по Кавказу в 1770—1773 гг. / Пер. Т. К. Шафрановской; Ред. и коммент. Ю. Ю. Карпов. СПб.,2002. с. 248—251]. В Цунте рассказывают любопытную историю о взаимоотношениях андодидойцев и аварцев. История такова. Некогда все андо-дидойцы разговаривали на одном языке, но их покорили аварцы и, для того чтобы разобщить людей и в целом сделать слабее, заставили жителей разных местностей изменить привычный язык. Тех же, кто не подчинялся приказу, ониоблагали данью. Следствием этой политики явилась разобщенность 12 малых народов, живущих в тесном соседстве на ограниченной территории, но «не понимающих» друг друга [Карпов, ПМА, № 1723, л. 39—39 об.]. В середине 1940-х гг. Е. М. Шиллинг, возглавляя отряд этнографов, проводил экспедиционные исследования в Западном Дагестане, исследуя межэтнические отношения между андийцами, аварцами, тиндинцами и багулалами, каратинцами и ахвахцами, бежтинцами и хунзалами (гунзибцами) — писал , что «все эти народы соседи», и отмечал, что указанные «народности не достигли завершенности процесса национальной консолидации» [Шиллинг Е. М. Дагестанская экспедиция 1946 г. // КСИЭ. М., 1948.Вып. 4. с. 33—34]. Эти народы не имели на тот момент (возможно, как и в будущем) никакую склонность к этническому слиянию с группой народов вокруг и с выбором одного, так называемого, «материнского» языка в качестве основного. А тем более, что они сами не выбирали никакой язык в качестве «материнского». Сам термин «материнский язык» в отношении аварского языка применительно к андо-цезским народам до сих пор вызывает большие сомнения у
этнолингвистов, как и правомерность его внедрения в иноязычную среду в таком качестве. В обозначенном своём естественном состоянии, как оно фиксировалось в полевых этнолингвистических исследованиях многочисленных в те годы экспедиционных поездок по Дагестану, не было ни единого шанса, что эти народы когда-нибудь добровольно бы слились в один общий народ с неким «материнским» языком [Полевые материалы авторы (Архив МАЭ РАН. Ф. К-1, оп. 2]. Отрицание реально существовавших в досоветский период этносов Дагестана с выраженной этничностью было сделано единственно в угоду курса этнократов Дагестанского обкома КПСС без обоснованной научной аргументации. В то время как имелось достаточное число позднесредневековых письменных свидетельств о реальном существовании дагестанских этносов и наличии у них этнического самосознания (Ибрагимов М.-Р.А., 2010. С. 346-349), которых руководство ДАССР в упор не видело и не желало принимать в расчёт. Принимаемые органами власти тех лет решения по установлению номенклатуры национальностей и их регистрации в актах гражданского состояния и в ходе переписей» противоречили как подлинной научной лингвистике, так и нарушали права
коренных народов Дагестана на самостоятельное развитие(Тишков В.А., Кисриев Э.Ф., 2005. С. 259; см. также: Кисриев Э.Ф., 1998. С. 1; Бобровников В.О., 2001. С. 92). В таком ключе формировалась так называемая «общеаварская линия» — сложный искусственный общественно-этнополитический процесс, запущенный с середины XX века в ДАССР и базировавшийся на введение в употреблении аварского языка населению большей части Нагорного Дагестана, в том числе андо-дидойцам (обзор свидетельств второй половины XIX в. см.: [Сергеева Г. А. Межэтнические связи народов Дагестана во второй половине XIX—XX в. (этноязыковые аспекты) // КЭС. М., 1989. Вып. 9. с. 93], а что самое парадоксальное — арчинцам, вообще относящихся к лезгинской языковой группе. Участвовавшая в этих исследованиях Ю. В.Иванова записала в своем дневнике относительно тиндалов: «После рассмотрения исторического прошлого, культуры и быта тиндалов (тиндинцев), надлежит определить их место в семье остальных горских народов Дагестана. Тиндалы — это самостоятельный народ
со своим языком и национальным самосознанием». [Иванова Ю. В. Полевые записи.
Дагестан. 1946 г. Буйнакск. Горские евреи, Авария. Аул Корода. Цумадинский район. — НА ИЭА РАН, ф. 2, д. 7070. л. 16].


 1.2.Факторы формирования национальной политики в Дагестане.

Исследователи этнической политики России на Кавказе часто задаются вопросом, почему после Кавказской войны произошёл столь быстрый коренной перелом в отношении к горским племенам и на основании чего была разработана новая имперская этническая политика на Кавказе, насколько она связана с тем обстоятельством, что одни народы были сочтены за неблагонадёжные и ущемлены, а другим, напротив, оказывались преференции, без всяких на то оснований, их возвышали над соседними народами, вокруг них искусственно консолидировали все иноэтнические общества, создавая плацдарм влияния на регион посредством неких «ведущих» народов. Научно-исторические исследования подтверждают эту мысль в отношении Дагестана в целом. Этническая политика советского периода не была создана в СССР, за её основу была взята старая имперская политика на Кавказе. Укажем любопытные факты, сыгравшие фундаментальную роль в последующем формировании всей национальной политики в Дагестане. После Кавказской войны имперская администрация начала учитывать разнообразие этнического состава населения Дагестана. Если до того она
намеренно обобщала всех дагестанцев собирательным словом лезгины, вводя, так называемый, «управляемый хаос» в историю в какой-то мере — то сразу же после Кавказской войны меняется вся национальная политика.

Лезгинский народ административно разделяется на три части между Дагестанской областью, Бакинской и Елисаветпольской губерниями (также лезгины проживают в Кахском участке Закатальского округа, входившего в Тифлискую губернию).  Одновременно повсеместно снижается влияние лезгин на общественно-политические процессы в регионе, вероятно, как неблагонадёжного народа. Власти стараются найти столь очевидно влиятельному и самому крупному [уже полностью сформировавшемуся как народ] этносу иную альтернативу, более удобную имперской политике в Дагестане. Процесс этот не возник спонтанно, а был запущен ещё за 10 лет до окончания Кавказской войны. Досконально изучая, прощупывая, так сказать, горские народы Дагестана, кавказская администрация пребывала в поиске того самого народа, который, при определённых условиях, мог бы служить, как своим собственным, так бы и его интересам. Выбор падает на жителей Хунзахского ханства, не поддержавших народно-освободительное движение горцев Дагестана под предводительством имама Шамиля. Как известно, представители хунзахского ханского рода, в большей степени, из чувства мести в отношении Шамиля, служили русскому военному командованию, и призывали жителей Хунзахского плато также следовать своему примерую

В 1850 г., т. е. за девять лет до окончания войны в Дагестане, вышел указ о создании Дагестанского конноиррегулярного полка, который и был сформирован через год. В положении о нем фигурировали хунзахцы — как жители Аварского (Хунзахского) ханства, выказывавшие лояльность российскому правительству на протяжении десятилетий военных действий. «Знамя, всемилостивейше пожалованное Аварскому ханству... сдать в арсенал, разве что Ваше Сиятельство полагаете, что это знамя со временем может быть дано Дагестанскому конно-иррегулярному полку в награду и в память, что аварцы послужили полку основанием...Обер-офицеры полка...определяются главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом: или из обер-офицеров регулярных и иррегулярных войск Отдельного Кавказского корпуса, или же из лиц аварского племени, вышедших из непокорного Дагестана и дослужившихся до офицерских чинов в милициях и в полку отличающихся усердием, испытанною преданностью Правительству личною храбростью во всем. Муллы и лекарь из туземцев определяются... из лиц аварского племени, известных усердием и преданностью Правительству. Векили и урядники и рядовые всадники назначаются преимущественно и почти исключительно из выходцев аварского племени... В виде редкого только исключения допускается зачисление в полк туземцев Прикаспийского и Закавказского края вообще, и то таких, которые по личной храбрости, примерной нравственности и хорошей способности к верховой езде могут быть особенно полезными в этом полку»[Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе 1852. Приложения. Т. XXVII. Отделение II. Год: 1853с. 7—8]

Итак, ставка на благонадёжность была сделана ещё до окончания Кавказской войны. Окончание Кавказской войны именно в том варианте, который всем известен, с почётным «пленением» Шамиля ещё более утвердило военное кавказское управление в верности сделанного выбора. «Все оплачивалось из российской государственной казны. Шамилю была назначена колоссальная пенсия в размере десяти тысяч рублей серебром в год. Отставной генерал русской армии получал всего 1430 рублей серебром в год. Один пленный Шамиль обходился российской казне дороже, чем шесть заслуженных генералов-пенсионеров.Поистине царская щедрость» [Кавказская война. Семь историй. Урушадзе Амиран. Изд.: Новое литературное обозрение, 2018 г.] В воспоминаниях пристава Руновского, Шамиль терзался тем, что плохо содержал в имамате русских пленных: «Я не так содержал русских пленных: до какой степени я это чувствую, сказать не могу». «Напрасно Шамиль так терзался. Условия его ссылки не идут ни в какое сравнение с тем, что приходилось пережить рядовым
горцам-пленникам. Их годами держали в крепостях и укреплениях Кавказской линии, ожидая случая обменять на пленных солдат и офицеров. Или же отправляли в Новочеркасск для поселения на Дону, а могли отправить еще дальше» [Кавказская война. Семь историй. Урушадзе Амиран. Изд.: Новое литературное обозрение, 2018 г.].

Изъявление в верноподданических чувствах к России после Кавказской войны в делах и на словах также являлось серьезным аргументом в выборе наиболее благонадёжного местного народа в дагестанской политике русского самодержавия. «В своем завещании к народу, которое даже спустя полтора века сохраняет свою историческую и политическую значимость, он [Шамиль] писал: «В отношениях с русскими
следуйте моему примеру, ибо их деяния, если поставить на чашу весов справедливость, перетянут больше в сторону добра»[Чекалин С. В. Завещание Шамиля: Кавказские войны в лицах. М.: Воскресенье, 1998. С. 259.]. «Призыв о служении «новому отечеству» в завещании имама Шамиля воплотился в жизни и судьбах многих поколений дагестанцев, ставших верными сыновьями России.»
[Гущ В. В. Государственная политика России на Северо-Восточном Кавказе и факторы, влияющие на её эффективность». СПб. 2016. С.62]. «Северного Кавказа вышло множество выдающихся политических деятелей. Одним из них был Максуд Алиханов (Аварский) (1846-1907) – это редкий случай, когда в одном человеке соединились царский генерал и просвещенный дагестанец, размышляющий патриот-традиционалист и патриот-державник, писатель-государственник, не забывающий о высших целях страны, которой он служил, убежденный в цивилизаторской миссии России.» .»[Гущ В.В. Государственная политика России на Северо-Восточном Кавказе и факторы, влияющие на её эффективность». СПб. 2016. С.64].

Бывший офицер Кабардинского конного полка, юрист по образованию, Алексей Арсеньев в очерке «Кавказская Туземная Конная Дивизия» писал: «Странное дело! Поставленные судьбой в необходимость покориться России и узнать Ее, люди и народы, дотоле бывшие Ее врагами, - переставали быть ими! Большинство туземцев славной “Дикой Дивизии” были или внуками, или – даже сыновьями бывших врагов России. Большинство туземцев славной “Дикой Дивизии” были или внуками, или – даже сыновьями бывших врагов России» [Арсеньев А. Кавказская Туземная Конная Дивизия. [Электронный ресурс]. URL:http://aulassoki.ucoz.ru/load/13-1-0-208 (дата обращения: 02.08.2020)]

С самого начала формирования Дагестанской области, кавказским командованием был взят за основу этнический принцип. Дагестанская область была разделена на округа, которые своими наименованиями, а также территориями с некоторыми поправками подразумевали их «национальное содержание». Это были Андийский (андийцы), Аварский (хунзахцы), Гунибский (тоже хунзахцы по составу населения), Казикумухский (лакцы), Даргинский (жители общества Дарго, в котором проживали акушинцы), Кюринский (лезгинский), Самурский(лезгины и народы лезгинской подгруппы), Кайтаго-Табасаранский (кайтаги и табасаранцы), Темир-Хан-Шуринский (большей частью населенный кумыками) округа. При этом, в Дагестанскую область вошла меньшая часть этнических лезгинских территорий, поделенных между тремя административными единицами в российской империи.

Перепись собственно лезгин в Дагестанской области уже тогда подавалась в списках частично и в отрыве от общего подсчёта по Бакинской и Елисаветпольской губернии. В дальнейшем, как мы указывали выше, этническая политика царизма в Дагестане была взята за основу и большевиками.

Большевистское правительство России поначалу откровенно заигрывало с массами и властью на местах, чем последняя имела шанс воспользоваться. «Правительство России, — заявлял И. В. Сталин в 1920 г., — предоставляет каждому народу полное право управляться на основании своих законов и обычаев. Если дагестанский народ желает сохранить свои законы и обычаи, то они должны быть сохранены. Вместе с тем считаю необходимым заявить, что автономия Дагестана не есть его отделение от России. Автономия — не есть независимость. Россия и Дагестан должны сохранить между собою связь, ибо только в этом случае Дагестан сможет сохранить свою свободу. Давая автономию Дагестану, советское правительство имеет определенную цель выделить из среды местных работников людей честных и преданных, любящих свой народ, и вверить им все органы управления Дагестана, как хозяйственные, так и административные. Только так и таким образом можно сблизить советскую власть в Дагестане с народом. Никакой другой цели, как поднятие его на высшую культурную ступень путем привлечения местных работников, советская власть не имеет» [Торжество национальной политики, 1936, с. 9].

Ставка большевистской власти на национальный принцип построения государства (через союзные, автономные республики и области, национальные округа) отразилась и на Дагестане. И не только в том, что сам он стал автономной республикой (хотя уровень автономии оказался далеко не тем, на какой рассчитывали местные руководители), но и в том, что субъектами внутренней политики в нем оказались «народы». Но, при этом руководствам автономий предоставлялся некий собственный выбор в этнической политике на местах. Там, где это было нужно местной власти, искусственно формировались укрупнённые народы, принося для их укрупнения в жертву совершенно самостоятельные малые этносы, имеющие собственные права на самоидентичность, ну а там, где это было не нужно местной партийной власти, крупные народы дробили на множество мелких народностей с созданием им отдельных, несуществующих, историй, искажая их мироощущение, запуская глубокие деградационные процессы в их среде с прицелом далеко в будущее.

На самом же деле коммунистическая партия давала всего лишь установки, а местное руководство в автономиях делало свой выбор. Никто из Москвы не навязывал Дагестану конкретно те этнополитические процессы, какие стали происходить уже в послевоенном Дагестане в 1950-е годы. Нет никаких данных о таких указаниях из Москвы в архивах. Искусственное формирование укрупнённых двух народов было запущенно из самой Махачкалы. Кремль к этому не был [напрямую] причастен.

Партийное руководство ДАССР воспользовалось моментом, когда в СССР одобрительно воспринимали (добровольную) консолидацию малых народов вокруг крупных.

В ДАССР это использовали уже в иных целях - в целях принудительного слияния народов Нагорного Дагестана приказом сверху. После ВОВ в Дагестане начались новые этнополитические процессы, конкретно, искусственная консолидации малых народов с их более крупными соседями: двенадцати народов андо-дидойской подгруппы и арчинцев с аварцами(хунзахцы), а кайтагов и кубачинцев с даргинцами (акушинцы). Таким образом в XX в. даргинцы стали одним народом (с двумя добавленными к ним этническими группами —кайтагами и кубачинцами), а до этого являлись кто жителями Акуша-Дарго («внутренности» акушинской), кто — Каба-Дарго, кто — Сюрги, Цудахара и т. д. Их соседи аварцы и лакцы называли обитателей каждого общества локальным этнонимом. Даргинский язык делится на 13 диалектов (плюс языки двух упомянутых этнических групп). Общего языка общения у даргинцев в прошлом не было. Литературный язык на основе акушинского диалекта начал складываться в советское время, но в бытовую сферу вошел незначительно, так что в настоящее время представители разных диалектов при общении друг с другом в основном пользуются русским языком [Народы Дагестана, 2002, с. 290—91] и предпочитают его в качестве языка школьного обучения с начальных классов [ПМА, 2005, л. 59—9 об.]. «Внутренность», т. е. полузакрытая целостность и самодостаточность с выраженной самоидентификацией, здесь была местечковой. Подобные общества, скорее всего, являлись оригинальным вариантом того, что принято называть этносоциальным организмом. [Карпов Ю.Ю. Взгляд на горцев. Взгляд с гор: Мировоззренческие аспекты культуры и социальный опыт горцев Дагестана. СПб., 2007.]


АРЧИНЦЫ

С 1921 года арчинцы в составе Дагестанской АССР. По переписи 1926 года в СССР
официально проживало 863 арчинца. В последующих переписях населения СССР арчинцы не выделялись как этническая группа, а включались в состав аварцев. Согласно БСЭ арчинцы по переписи 1959 года уже были записаны как аварцы, как арчинцы они в 1959 году вообще не указаны, хотя при этом сохраняли родной язык и этнографические особенности. В материалах переписи населения 1939 г. арчинцы сначала выведены из состава лезгинских народов и обезличено отнесены к «другим народам Дагестана», но при этом в школах было введено обучение аварскому языку вместо родного. А через 20 лет после такого обезличивания, уже в материалах переписи 1959 г. арчинцы официально отнесены к аварцам (см.: Перечень имен народов, выделявшихся при разработке материалов Всесоюзных/Всероссийских
переписей 1926-2002 гг., и их численность). Это свидетельствует о том, что уже в 1939 году было задумано ассимилировать арчинцев. 20 лет обучения аварскому языку в школах и постоянного внушения, что арчинцы = аварцы, было достаточно для их этнической дезориентации. Всё это, конечно, происходило в рамках общего процесса навязывания всему Дагестану одного этноса в качестве главного управляющего. С того времени арчинцы официально лишились своего исторически сложившегося этнонима, начался процесс ассимиляции арчинского народа. Когда в период перестройки дискуссия по вопросу этнического статуса арчинцев впервые получила широкую огласку в районных и республиканских газетах, то сторонники включения их в состав аварцев всяко саботировали эти дискуссии, усиленно подчёркивали положительный эффект этого процесса. Они говорили, что арчинцы, находясь под покровительством и помощью самого крупного и влиятельного в Дагестане этноса, добьются больших успехов в социально-экономическом и культурном развитии, чем если они будут просто арчинцы. При этом большинство аварских историков намеренно умалчивают факты истории и занимаются историческим «мошенничеством» в отношении арчинцев, отнимая у этого народа его конституционное право на этническое самоопределение. Несмотря на отсутствие статуса самостоятельного народа, арчинцы этнически сохранились и более того, во время проведения переписей населения многократно пытались зарегистрироваться как самостоятельный этнос (Ибрагимов М.-Р.А., Лугуев С.А., 1995. С. 80). Во время проведения переписи населения 1989 г. была предпринята попытка фиксации численности малочисленных народов Дагестана. Однако под давлением руководства ДАССР весьма фрагментарные сведения о них, собранные во время проведения переписи, не были опубликованы в открытой печати (Идея национального самоопределения).


ЛЕЗГИНЫ

Мы вкратце коснёмся здесь лезгин, обозначив главные вехи в судьбе этого народа,
сыгравшие серьёзную роль на протяжении всей дальнейшей его истории и этнополитического положения в Дагестане. Пo итогам реформ управления на Кавказе (с 1840 г. до 1917 г.) к периоду распада Российской империи, некоторые народы Дагестана оказались в разных административно-территориальных образованиях Российской империи –Бакинской, Елисаветпольской, Тифлисской губерниях, Дагестанской и Терской областях. Собственно же вся территория Дагестанской области по состоянию на 1917 г. была разделена на 9 округов: Аварский, Андийский, Гунибский, Даргинский, Казикумухский, Кайтаго-Табасаранский, Кюринский, Самурский и Темир-Хан-Шуринский. В российской империи кайтаги выделялись как отдельный этнос и по своего этнокультурному содержанию более близкий к Южному Дагестану, чем к Центральному, что указывает и само название «кайтаго-табасаранский»,
принятый ещё в царской России. В многонациональном Дагестане необходимо было выявить или создать ядро из вновь сформированных основных субъектов политики —народов. Вскоре после окончания Великой Отечественной войны перед московским и ленинградским этнографами была поставлена задача оценить (и желательно «правильно») характер социокультурной интеграции малых народов со своими крупными «родственниками». По сути, дагестанское руководство сформулировало тем самым некий этнополитический заказ, а лингвисты из центра были поставлены перед необходимостью этот заказ наиболее полно выполнит, подогнать под этот заказ все свои научно-лингвистические исследования. Если с одной стороны была запущенна искусственная консолидация одних народов, то, с другой стороны, в частности, исторически сложившуюся к тому времени консолидацию лезгинского народа, который единственный из всех народов Дагестана в переписях в царской России был обозначен как «народ», а не «племя», стали искусственно разрушать. Этнограф Л. И. Лавров,
работавший в Южном Дагестане, вспоминал: «Одним из результатов наших исследований
нынешнего состояния этнических процессов в Дагестане было внесение ясности в вопрос о консолидации рутульцев, цахуров и агулов с лезгинами. Согласно господствовавшему [в науке] мнению, такая консолидация уже подходит к завершающему этапу, и поэтому официальные документы (в том числе и паспорта) причисляли рутульцев, цахуров и агулов к лезгинам». Тем не менее, тот же Л. И Лавров позднее сыграл печальную роль в судьбе лезгинского народа. Под политическим давлением Бюро Дагестанского обкома КПСС, он санкционировал на тот момент многочисленные выступления в печати и доклады в соответствующих организациях против этнической консолидации в Южном Дагестане. По итогам этих стараний лезгинский народ (и при проведении всесоюзной переписи населения
1957) был разделён по диалектам, которые были объявлены «самостоятельными
этническими образованиям». Это был тот ж е Л. И. Лавров, который за несколько лет до того в своих научных отчётах от 1953 года отмечал отсутствие в рутульском языке терминов для обозначения «народа» и его языка, т. е. невыраженность «национального самосознания) [Лавров Л. И. Некоторые итоги Дагестанской экспедиции 1950—952 гг. // КСИЭ. 1953. Вып. 19. С. 110-157.] «В середине XX в. руководство ДАССР было нацелено на «формирование своего рода ядра, «государствообразующего» этноса в многонациональной республике в лице укрупненных андо-цезами аварцев (отказ от аналогичного шага в отношении народов лезгинской подгруппы окончательно определил расстановку «национальных сил» в республике)» [Карпов Ю.Ю, 2005. Многоэтничное социальное пространство Дагестана: от прошлого к настоящему // Многоэтничные сообщества в условиях трансформаций: Опыт Дагестана. Материалы Международной научной конференции. Москва, 25-27 мая 2004 года.М.]


  2.2 Этнополитический процесс формирования новых народов в ДАССР в 1939 -1957 годы

С 1939 года судьбы народов Дагестана вершили в Дагестанском обкоме КПСС. Подлинная советская научная лингвистика не имела к этому процессу никакого отношения и была совершенно отодвинута в сторону. Почти все научные учреждения ДАССР были выполняли партийные заказы. В 1939 году, после расстрела Н.Самурского, во власти республики Абдурахман Даниялов. При нём в материалах всесоюзной переписи населения 1939г. отсутствуют сведения о численности 19 народов Дагестана (Госкомстат РФ, 1939), в том числе об андо-цезах и арчинцах. Эти этносы были «удалены» с этнической карты Дагестана, поскольку уже были включены в состав аварцев как более крупного по численности и близкого по культуре и традициям народа. Этот процесс был инициирован руководством республики с целью «стимуляции и искусственного ускорения процессов консолидации народов Дагестана.
То уже была подготовка к всесоюзной новой переписи населения. Бюро Дагестанского обкома КПСС своим решением от 11 января 1957 г. «утвердило» «слияние» андо-дидойцев и арчинцев с аварцами, кайтагов и кубачинцев с даргинцами, но при этом «восстановило самостоятельность» рутульцев, цахуров и агулов. Абдурахман Даниялов сыграл в этом процессе основную ведущую роль. С его подачи все научные учреждения республики и средства массовой информации стремились представить нарушающий права коренных народов Дагестана процесс как свидетельство возникновения новой общности - «дагестанской нации» на базе русского языка (Даниялов А. Д., 1960. С. 20; Даниялов А. Д., 1967. С. 21; С. 97; Даниялов Г. Д., 1966. С. 358; История Дагестана, 1969. С. 292). Немаловажным было и обстоятельство, что директором директором Института истории, языка и литературы Дагфилиала АН СССР с 1954 по 1972 год был Гаджиали Даниялович Даниялов (брат А.Д.Даниялова), а председателем президиума Дагестанского филиала АН СССР (ныне - Дагестанский научный центр РАН) в 1950 году был назначен Х.И. Амирханов (уроженец сел. Корода Гунибского округа Дагестанской области, член-корреспондент АН СССР, академик Академии наук Азербайджана (1949). Неудивительно, что при таком активном напоре со стороны Дагестанского обкома и основных научных учреждений ДАССР, советские этнографы из Москвы и Ленинграда отступили и даже допустили нарушение прав арчинского этноса, включив  арчинцев в состав «аварцев». Промолчал на это вопиющее нарушение этнических прав арчинского народа и собственно этнограф Л. И. Лавров. Поныне, уже имея свой собственный алфавит, арчинскому народу не вводят в школах в качестве родного их собственный язык. Язык арчинцев, в нарушении всех этнических прав, безосновательно и незаконно, включённых в аваро-андо-цезскую группу, относится к лезгинской группе нахско- дагестанских языков (Алексеев М.Е., 1999. С. 156; Коряков Ю.Б., 2006. С. 26).

Почему такое вообще оказалось возможным в те годы? Почему сами эти народы допустили это в те годы? Задаются многие правомерными вопросами.
Ведь андо-цезы, арчинцы и все коренные народы Дагестана, в работах российских историков и статистиков, в камеральных описаниях 1860-х гг., посемейных списках 1886 г. и материалах Статистического комитета Дагестанской области и др. официальных документах обозначались самостоятельными этносами и назывались племенами (Неверовский А., 1847;Берже А.Д., 1857; Стебницкий И.И., 1864; Комаров А.В., 1873; Козубский Е.Н., 1895; Козубский Е.Н., 1901; Дагестанская область, 1893; Обзоры о состоянии Дагестанской области за 1892-1915 гг., 1893-1916; Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года, 1905 и др.).Ранние, достоверные сведения о численности андо-цезов и арчинцев относятся ко времени проведения камеральных описаний в Дагестане в 1866-1867 гг. К 1866 г. в Дагестанской области их насчитывалось 29,1 тыс. человек (Комаров А.В., 1873. С. 46-47). По материалам посемейных списков 1886 г. численность андо-цезов и арчинцев составляла 39,4 тыс. человек (Дагестанская область, 1893). К 1894 г., судя по материалам Статистического комитета Дагестанской области, в крае их было уже 41,7 тыс. человек (Козубский Е.Н., 1895).По данным списков населенных мест Дагестанской области в 1916 г., численность андо-цезов и арчинцев составляла 45,2 тыс. человек (Заикин Г.М., 1917). Впервые наиболее полная фиксация численности малых народов Дагестана, в том числе андо-цезов и арчинцев, была осуществлена при проведении переписи населения 1926 г. В материалах этой переписи они названы народностями; в республике насчитывалось 38,6 тыс. андо-цезов и арчинцев (Всесоюзная перепись населения 1926г., 1928. С. 343).

В дальнейшем учет численности народов Дагестана, в том числе малочисленных, осуществлялся Государственной плановой комиссией при СНК ДАССР, в материалах которой андо-цезы и арчинцы, как, впрочем, и другие этносы республики, названы народностями, национальностями. 1 января 1938 г. - 60,0 тыс. андо-цезов и арчинцев (ГУ «ЦГА РД» Ф. р.-260. Оп. 10. Д. 33. Л. I). Главная причина была в том, что до советского времени практически более 150 лет на территории Северо-Восточного Кавказа, то затихая, то возгораясь, перманентно шла Кавказская война [народно-освободительное движение горцев Дагестана, восстания, бунты и тд.], в ходе которого горские народы очень длительный промежуток времени своей истории консолидировались не по этническому, а по религиозному признаку. Этническое самосознание ушло надолго на второй план. В состоянии войны и постоянного стресса рождались новые поколения, которые воспитывались в установке на религиозный фактор, а не на этничность. Поэтому в середине XX практически все коренные народы Дагестана оказались совершенно не готовы к защите своих этнических прав и интересов.

К тому же мало кто ожидал подвоха со стороны советской партийной номенклатуры в Дагестане, являвшихся в глазах этих народов непогрешимыми коммунистами. Исследователи, изучавшие этнические процессы среди аварцев и андо-цезов, отмечали, собственно, и незавершенность самоидентификации и у самих аварцев (Никольская З.А., 1953. С. 123) и слабость этнического фактора у андо-цезских вплоть до середины XX в. Практически всеми исследователями отмечалось, что андо-цезские народы сами по себе на тот момент не имели тенденцию к инкорпорации в состав аварцев: «народности не достигли завершенности процесса национальной консолидации» (Шиллинг Е.М., 1948. С. 33). Однако слабая выраженность этнического самосознания не является аргументом к утверждению, что эти народы должны обязательно слиться с соседним аварским народом и перейти на общий с ним «материнский» язык. Более прослеживается момент, что «слабой выраженностью этнического самосознания» андо-цезских народов, как, впрочем, и арчинцев, кайтагцев, акушинцев, кубачинцев, рутулов, агулов, цахуров и прочих, воспользовалась дагестанская партийная номенклатура в этнократических целях.

В последующий период во время проведения переписей населения 1959, 1970, 1979 гг. численность малочисленных народов, в том числе андо-цезов и арчинцев не фиксировалась, поскольку они были включены в состав аварцев; более того, они были исключены из перечня национальностей СССР (Перечень имен народов, 1926-2002). Таким образом, в послевоенные десятилетия, грубо нарушив этнические права других народов, был сформирован «ведущий» народ в многоэлементной структуре общества Дагестана. За счет причисления к аварцам андо-дидойских народов и отказа от аналогичного шага в отношении малых народов Южного Дагестана прежний относительный баланс «сил» основных этнических групп народонаселения республики был нарушен, и аварцы стали «лидирующим» этносом пестрого Дагестана. Причастна ли была хоть каким-то образом к данному процессу тогда Москва или нет, вопрос, конечно, риторический.

Все эти решения принимались конкретно в самой Махачкале. Москва «виновата» только в том, что она дала карт-бланш в руки представителя одного народа в сложные послевоенные годы. А советская лингвистика «промолчала». Страна выходила из разрухи. Автономиям была дана уже намного большая самостоятельность в принятии решений относительно своих внутренних дел. Никто извне не заставлял принимать решения, нарушающие права других народов в одной республике. Безусловно, решения такого рода принимались партийной этнократической верхушкой послевоенного Дагестана совершенно самостоятельно. «В те же годы на республиканском «верху» обсуждался вопрос о преподавании аварского языка во всех национальных школах Дагестана. Целесообразность подобных вопросов и дел скорее всего была политической (первым секретарем Дагестанского Обкома КПСС с 1948 по 1968 г.
являлся аварец Абдурахман Даниялов)». [Карпов Ю.Ю. Взгляд на горцев. Взгляд с гор: Мировоззренческие аспекты культуры и социальный опыт горцев Дагестана. СПб., 2007.] Планирование этнической политики в ДАССР происходило по воле партийного руководства, а наука должна была подгонять свои заключения к решениям Дагестанского обкома. Примером такого антинаучного подхода в ДАССР в те годы служит факт введения аварского языка в качестве «родного» языка в сельской школе андо-цезским народам ещё задолго до всесоюзной переписи 1957 года, когда эти народы официально ещё были самостоятельными. Причём Дагестанский обком прекрасно знал о недовольстве представителей данных народов этим обстоятельством. Но подобные жалобы игнорировались и не рассматривались.

Есть случай, описанный в А. Г. Гаджиевым и также приведённый в книге Карпова Ю.Ю. «В 1955 г. директор Дагестанской областной партийной школы А. Магомаев обратился в бюро дагестанского обкома КПСС с просьбой обсудить некоторые вопросы положения и развития андо-дидойских народов. Им был поставлен вопрос об изменении языка обучения в начальных школах Ботлихского и Цумадинского районов. Преподавание там осуществлялось на аварском языке, а с 5-го класса все предметы велись на русском языке, аварский же язык (и вновь появлявшийся в программе средней школы иностранный язык) преподавался как предмет. А. Магомаев небезосновательно утверждал, что аварский язык для поступавших в 1-й класс ботлихских, багулальских, чамалальских, каратинских, годоберинских и т. д. детей
является таким же непонятным, как и всякий другой неродной язык, что, не без труда в начальной школе аварским языком, в средней школе дети начинают также
овладевать русским, но по окончании семилетки почти его не знают, а закончившие полный курс средней школы владеют им все равно плохо. С таким уровнем подготовки для детей указанных районов получение высшего образования являлось крайне проблематичным, что А. Магомаев подтверждал результатами проведенного им анализа. Он сравнил данные по населенным андо-дидойцами Ботлихскому и Цумадинскому и населенным аварцами Гунибскому и Хунзахскому районам.

Сравнительные цифры по Ботлихскому и Гунибскому районам выглядели так: в первом школ —20, в том числе средних —3, во втором —31 и 6, соответственно; окончивших вузы в первом —22 чел., во втором —259, в первом агрономов (уроженцев данного района в каждом случае) —2, во втором —44, учителей (также уроженцев районов), —соответственно, 6 и 89; на тот момент обучалось в вузах,соответственно, 18 и 200 чел. Положение со специалистами с высшим образованием из представителей малых народов было плачевным, квалифицированные кадры в Ботлихском и Цумадинском районах составляли приезжие из других районов 13. А. Магомаев был прав, что проблема языка школьного обучения являлась одной из важных причин далеко не лучшего в социальном отношении положения районов Западного Дагестана, он был прав. В целях «ускорения культурного развития андо-дидойских народов» А. Магомаев считал необходимым перевести преподавание всех дисциплин с первого года обучения в указанных районах на русский язык, отменив преподавание аварского языка как родного, увеличить сеть школ, установить в вузах квоты для поступающих из этих районов, а в районных инстанциях взять курс на комплектование кадров из местных жителей» [Гаджиев А.-Г. Великий русский язык — средство межнационального общения и приобщения народов Дагестана к достижениям научнотехнической революции. Махачкала, 1981. с. 252—254].

Магомаев отмечал также, что республиканские власти не уделяли должного внимания «вопросам экономики и культуры андо-дидойцев» и что «эта многочисленная группа имеет свои особенности и специфические черты; она должна быть выделена (из состава аварцев), чтобы фактически уравнять ее с другими». Предложения по изменению школьного обучения поддержали Ботлихский, Цумадинский и Ахвахский райкомы КПСС. По данному вопросу была создана республиканская комиссия, которая в ходе своей работы наблюдала факты, изложенные А. Магомаевым, однако в заключении, составленном в 1957 г., в реформировании школьного обучения в районах проживания андо-дидойских народов отказала [Гаджиев А.-Г., 1981, с. 228—233, 256—59].

Политическая составляющая данного вопроса явно возобладала. Описанные же Магомаевым у андо-дидойцев факты лингвисты называют полуязычием, когда
преподавание в школе на неродных языках имеет следствием неудовлетворительное
овладение школьниками любыми языками в том числе и родным. В 1980-х гг. жители
Цунтинского и Цумадинского районов постоянно сетовали на проблемы, изложенные за 30 лет до этого Магомаевым. «…у малочисленных этнических общностей, консолидирующихся с более крупными народностями Дагестана (например, у народностей андо-дидойской группы и арчинцев) выделяется и сознание принадлежности к своему этносу (андийцам, дидойцам, арчинцам и т. д.)» (Магомедханов М.М., 1987. К изучению этнического самосознания народов
Дагестана // Вопросы общественного быта народов Дагестана в XIX - начале XX в. Махачкала.С. 43).

Таким образом в послевоенные годы в эпоху правления партийного функционера
Абдурахмана Даниялова произошло нарушение этнического баланса в Дагестане. Именно на этническом балансе веками формировалось истинное братство горских народов Дагестана веками. В историко-культурной общности, где сбалансированность сил субъектов той или иной целостности всегда отслеживалась и контролировалась, нарушения баланса не могли не восприниматься как покушения на основы жизнедеятельности субъектов, каковыми в новейшее время стали «народы»/«этносы». В современном Дагестане соблюдение подобного баланса «отслеживается» в отношениях народов больших и малых. Помимо лезгин, явившихся в наибольшей степени потерпевшими от неправильной в их отношении этнической(как следствие, и экономической) политики, потерпевшими, с другой стороны, являются и все
полноценные в прошлом этносы, которым было отказано в статусе «народа».

Многие задаются вопросом: зачем и для чего укрупнялись народы в Дагестане?
Какова была конечная цель этнополитической номенклатуры ДАССР?

Она тут очевидна. После всесоюзной переписи населения 1957 года и искусственного укрупнения двух народов Дагестана, в ДАССР была введена практика национального квотирования, законодательно не закреплённая, но негласно существующая в республике до наших дней. «В политической жизни Республики Дагестан сложилась практика, когда под предлогом соблюдения принципа равноправия народов квота представительства в органах государственной власти и управления республики привязана к процентному соотношению численности каждой национальности к совокупности всех остальных (национальное квотирование), которых в органах власти и управления республики ниже их общего удельного веса. Фактически эта практика привела к отстранению большинства народов республики от системы управления, от влияния на принятие решений, важных для поступательного развития всего дагестанского сообществ» [Рамазанова Д.Ш. Дагестан в составе России:
административно-политический стату территории и актуальные проблемы национальной
политики (1921 -2017 годы. Махачкала, 2019. С.21)

Если до ВОВ в эпоху раннего социализма в Дагестане существовало равноправное представительство народов в органах власти, независимо от их численности, то после всесоюзной переписи 1957 года и в последующие десятилетия [до сих пор] равноправие коренных народов Дагестана оказалось нарушенным. Проведение в жизнь решений, не отвечающим интересам меньших по численности этнических общностей, является грубейшим нарушением этнических прав народов на этническое сохранение и достойное развитие. Для сохранения стабильности и единства народов республики необходимо четкое соблюдение баланса их интересов. Официальное признание государством малочисленных народов «отдельными народами» гарантирует им права и дает преференции (материальные, финансовые и др.) в вопросе национального развития, сохранения языка и самобытной культуры.

Одновременно, проблемы сохранения «титульных» малочисленных народов(агулы, рутульцы, цахуры, таты) в местах этнического проживания требует разработки программы срочных мероприятий, направленных на повышение уровня их социально-экономического благосостояния и адекватного представительства в органах государственной власти республики. А для этого нужно отменить архаичный и ущемляющий права малочисленных этносов принцип национального квотирования в Дагестане. Практика дагестанской национальной политики фактически привела к тому, что отдельные народы, имеющие статус «титульных» (таты, цахуры), по численности оказались значительно меньшетех этнических общностей, которые развиваются в составе «титульных» народов.



СОВРЕМЕННОСТЬ.

Борьба коренных народов Дагестана за свои права.


Решение о включении андо-цезов и арчинцев в состав аварцев имело серьёзные
необратимые (или сложнообратимые) этнополитические последствия: малочисленные
народы лишились своих исторически сложившихся этнонимов, начались процессы
ассимиляции. Представители этнополитических элит аварцев постоянно везде подчёркивали,что андо-цезы и арчинцы, находясь «под покровительством и помощью самого крупного и влиятельного в Дагестане этноса, добьются больших успехов в социально-экономическом и культурном развитии», но при этом отмалчивались на вопросы о том, почему нельзя «помогать бескорыстно, просто так, без включения кого-то в состав», ведь взамен у этих народов отнимается наиболее ценное право на своё этническое самоопределение.

Не слишком ли дорога цена «успеха»?

Каждый из народов Дагестана, имея свою этническую историю, свои взаимоотношения с соседними народами, традиционно стремился и демонстрировал разными способами свою этническую специфику. Этническими маркерами андо-цезов и арчинцев были одежда, обычаи и обряды, сохранявшиеся до конца 1970-х гг. Достаточно привести такие примеры как различия в женской одежде, головных уборах андийских, бежтинских, тиндинских, цезских женщин; обычай бросания папах у ахвахцев, заключения временного брака «х1ложикъо» у хваршин, праздник импровизации свадьбы «кыдоба» у тиндинцев, праздник зимы «игьби» у цезов и др. (Народы Дагестана, 2002. С. 152, 154, 163, 221, 238). Представители некоторых народов этой группы (андийцы, цезы (дидойцы),бежтинцев, ахвахцы, каратинцы и др.) во время проведения переписей населения многократно пытались зарегистрироваться как самостоятельные этносы (Ибрагимов М.-Р.А., Лугуев С.А.,1995. С. 80). Во время проведения переписи населения 1989 г. была предпринята попытка фиксации численности малочисленных народов Дагестана. Однако под давлением руководства ДАССР весьма фрагментарные сведения о них, собранные во время проведения переписи, не были опубликованы в открытой печати. В 1993 г. в соответствии с проектом Федерального закона «Основы правового статуса малочисленных коренных народов России» в Дагестане к этой группе народов были отнесены агулы, андийцы, арчинцы, ахвахцы, багулалы, бежтинцы, ботлихцы, гинухцы, годоберинцы, горские евреи (таты), гунзибцы,
дидойцы (цезы), кайтагцы, каратинцы, кубачинцы, рутульцы, тиндалы, хваршины, цахуры и чамалалы (Проект, 1993. Статья 1). Но подавляющее большинство из них до сих пор не имеет самостоятельного этнического статуса. В Конституции РД из двадцати малочисленных народов были упомянуты только четыре: агулы, рутульцы, цахуры и таты (горские евреи).Представители дидойцев впервые начали заявлять о своих проблемах еще в 1985 году, на I-м своем съезде выдвинув вопрос о бедственном социально-экономическом положении района. Из обращения Национального совета андийцев к Государственной думе и Совету Федерации РФ от 22.12.2002 г.:
«В ходе Всероссийской переписи населения более 30 тысяч андийцев самоидентифицировались, зарегистрировавшись исконными носителями культуры андийского народа. Андийцы, как и иные малочисленные национальности, авторитарно были записаны аварцами в конце 40-х годов ХХ века. Однако в течение полувека эта мера не только не нивелировала национальную особенность нашего народа, но, напротив, усугубила социально-экономическую отсталость и культурно-исторический застой… История нашего народа насчитывает более 2500 лет. Хотелось бы, чтобы на государственном уровне история андийского народа рассматривалась как составная часть истории Дагестана, а не свободные измышления отдельных историков. Очень верные и важные, по сути, конституционные принципы равных возможностей для всех в участии в общественной и политической жизни, в Дагестане превратились в инструмент «регулирования» конфликтных ситуаций. Мы понимаем, что в политике должны быть компромиссы, соглашения и пр., но не игнорируя и ущемляя при этом целые народы… Ряд коренных малочисленных народов Дагестана не могут войти в Единый перечень коренных малочисленных народов, что могло бы дать им определенные гарантии насохранение языка, культуры, среды обитания и образа жизни. Единственной причиной, которая не позволяет включить эти народы в список охраняемых, является Постановление Госсовета республики Дагестан «О коренных малочисленных народах республики Дагестан». Дидойцы по переписи 2010 года составляют менее 13 тысяч и согласно законодательству должны были войти в список коренных малочисленных народов России. Однако попытки войти в этот перечень в течение нескольких лет оказываются неудачными, поскольку в правительстве РФ ссылаются на Постановление Госсовета Республики Дагестан от 2000 года, согласно которому в перечне коренных народов Дагестана дидойцев нет. «Согласно этому документу, в Дагестане 14 народностей, тогда как в реальности их минимум в два раза больше. Мы проводили съезды малочисленных народов, обращались во все инстанции с требованием включить эти дагестанские народы в Федеральный перечень. Нам отвечают, что парламент Дагестана и руководство республики уже определили перечень дагестанских народов. Везде отмечают, что «приняли к сведению», «будет решаться» и т. д. В общем, «футболят» наши обращения и все обратно возвращается по кругу», — руководитель национально-культурной автономии дидойцев Джамал Магомедов. [https://regnum.ru/news/society/1961687.html]

Для того чтобы изменить Постановление, на основе которого дагестанские народности не принимаются в Федеральный перечень, ряд представителей малочисленных народов
Дагестана обращались в Конституционный суд России, к президенту страны и в другие
инстанции, но так и не смогли добиться его отмены. Cопредседатель общественной
организации «Ассамблея коренных народов Дагестана» Руслан Расулов (представляет
кайтагцев, численность которых составляет около 40 тысяч человек):
«Мы неоднократно заявляли свое право на статус коренных малочисленных народов, право на пользование территорией исконного проживания и традиционного, право на сохранение и развитие языков, традиции и культуры наших народов. Ни один из 16 коренных малочисленных народов Дагестана не имеет статуса коренного народа.
Народ сам есть, а в документах нигде его вроде бы нет. Как такое может быть?» Правительство РФ: «Вопросы защиты прав коренных народов рассматривается
Правительством РФ в числе приоритетных. В РФ к коренным малочисленным народам
относятся 45 этносов, общей численностью около 280 000 человек. В составе этой группы народов выделяются 40 коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ общей численностью 244 000 человек. Коренные малочисленные народы компактно проживают более чем в 30 субъектах РФ».

Представительские права коренных народов и их этнических организаций основаны на
резолюции Комиссии ООН по правам человека № 2001/57, иных нормах международного
права, а также требованиях Федерального закона(ФЗ) от 30 апреля 1999 г. N 82-ФЗ "О гарантиях прав коренных малочисленных народов РФ" Статья 8. Права малочисленных народов, объединений малочисленных народов и лиц, относящихся к малочисленным народам, на защиту их исконной среды обитания, традиционных образа жизни, хозяйствования и промыслов. Анализ показывает, что вопросы защиты прав и интересов коренных народов РФ ограничиваются только интересами государствообразующего народа, народов субъектов РФ, давшим названия национально - государственным образованиям, а также коренными малочисленными народами Севера, Сибири и Дальнего Востока. Перепись населения РФ 2002 года выявила курьезы 60-летнего процесса ассимиляционной политики властей Дагестана. По переписи 1926 (и в скобках 1938) годов данные по 14 аваро-андо-дидойским народам таковы: аварцы - 144689(231,2), андийцы - 7953(9,6), ботлихцы - 3379(4,1), годоберинцы- 1512
(1,9), каратинцы - 5391 (6,7), ахвахцы- 3720(4,7), багвалинцы- 3031(4,9), тиндинцы - 4095(5,8), чамалинцы- 4028 (5,7), цезы - 3333(5,8), хваршинцы - 1168(2,0) гунзибцы - 203(0,4), бежтинцы - 2549(2,8), гинухцы - нет данных. Всего андо- дидойцев в 1926 году было- 36344 человек. В скобках приведены, для сравнения данные, 1938 года, общая численность которых составляла более 60 тыс. человек. Всесоюзная перепись населения 1926 года зафиксировала в СССР 200 народов. Затем этот официальный список уменьшился до 60, а с 1977 года ЦСУ СССР оперировало цифрой 101. Куда же делись после 1926 года почти 100 народов? В списке народов и языков, по которому проводилась Всесоюзная перепись населения в 1989 года - 128 национальностей. При переписи 1998г. было определено 129 кодов народам РФ, а Постановлением Госкомстат РФ от 11.09.2000г. №79 определен 301 код народам, из них 30 кодов для народов и языков РД, в том числе и андо-дидойским народам. С 1955 года по сей день коренные народы Дагестана пытаются бороться за свои этнические права. Например, во время проведения всероссийской микропереписи 1994 г., некоторые представители андо-цезов записали себя не «аварцами», а андийцами, ботлихцами, годоберинцами, каратинцами, ахвахцами, багулалами, чамалалами, тиндинцами, дидойцами (цезами), хваршинами, капучинцами (бежтинцами), хунзалами (гунзибцами) (Кара-Мурза С.Г.,2007. Прим. 20). Проблемы малочисленных народов особенно актуализировались после принятия в 1999 г. Госдумой РФ Федерального закона «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации» (ФЗ «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации», 1999). Проблема этнического и языкового статуса малочисленных народов Дагестана накануне переписи населения 2002 г. приобрела довольно острый характер. Так, лидеры дидойского народа, собрав более шести тысяч подписей, обратились к государственным органам (Президенту и главе правительства)России с требованием зафиксировать в переписи дидойцев как самостоятельный этнос. В местной газете Цунтинского района распространялись призывы указывать в документах переписи в качестве национальности «дидойцы» или «цезы», а в качестве «родного языка»
называть дидойский (Тишков В.А., Кисриев Э.Ф., 2005. С. 262). В список народов
численностью до 50 тыс. были включены указанные выше малочисленные народы Дагестана. Однако руководство Дагестана расценило это как «шаги по искусственному размежеванию дагестанских народов, находящихся в генетически родственных отношениях, веками живущих рядом и имеющих общие интересы» (Тишков В.А., Кисриев Э.Ф., 2005. С. 271) и добилось включения в текст закона положения о том, что перечень коренных малочисленных народов по Дагестану принимается правительством РФ на основе предложений Госсовета РД. В 2000 г.Председатель Правительства РФ утвердил этот список на основании предложений Госсовета РД. Он включал все официально признанные 14 народов РД - аварцев, даргинцев, кумыков, лезгин, лакцев, русских, табасаранцев, азербайджанцев, чеченцев, ногайцев, рутульцев, агулов, цахуров и татов (горских евреев). То есть, он включал русских и аварцев
(народов, входящих в первую десятку самых крупных народов страны), а также даргинцев, кумыков, лезгин, лакцев, табасаранцев, азербайджанцев (численностью свыше 500-100 тыс.); лишь численность агулов, рутульцев, цахуров и татов (горских евреев) соответствует букве закона - до 50 тыс. человек (Тишков В.А., Кисриев Э.Ф.,2005. С. 287. Прим. 19). Зафиксированыи многочисленные обращения в европейские международные инстанции со стороны андо-цезских народов Дагестана. В частности, в Организацию не представленных народов при ООН. По результатом этих обращений, Генеральная Ассамблея Организации не представленных народов (UNPO OFFICE OF THE GENERAL SECRETARY Underrepresented Nations and Peoples ORGANIZATION) 14-18 февраля 2001г. приняла резолюцию о защите коренных малочисленных народов Дагестана. В ней говорится: «1. В Дагестане вопреки
нормам международного права дискриминируются 18 коренных малочисленных народов.
Претворяя в жизнь идею исторической вредности малых народов, руководство Дагестана в 1930-50-е годы «консолидировало» эти народы с другими, более крупными народами. Эта политика продолжается и сейчас, так как Федеральный Закон «О гарантиях прав коренных малочисленных народов РФ» от 30 апреля 1999 года предоставило Госсовету Республики Дагестан право определять, кто есть народ, а кто - нет.»; 2. «В нарушение норм международного права более 10 коренных малочисленных народов (андийцы, каратинцы, цезы, генухцы и др.) подвержены дискриминации»;
3. «Закон РФ «О гарантиях прав коренных малочисленных народов» от 30 апреля 1999 года,право определять, кто есть народ представлено только Государственному Совету Республики Дагестан, а не самим народом»;
Было и официальное письменное обращение к Правительствам РФ и РД настойчивым
предложением предоставить возможность на предстоящей переписи населения 2002 года
каждому малочисленному коренному народу Дагестана определять свою национальность так, как это предусмотрено Конституцией РФ.



П Е Р Е Ч Е Н Ь КОРЕННЫХ МАЛОЧИСЛЕННЫХ НОРОДОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ


Абазины.
Агулы.
Алюторцы.
Алеуты.
Андийцы.
Арчинцы.
Ахвахцы.
Бежтинцы.
Бесермяне.
Ботлихцы.
Вепсы.
Водь.
Гинухцы.
Годоберинцы.
Гунзибцы.
Горские евреи(и таты).
Долгагны.
Ительмены.
Ижорцы.
Каратинцы.
Кеть.
Кайтагцы.
Кумандинцы.
Кванадинцы.
Кубачинцы.
Нанайцы.
Нганасаны.
Ногайбаки.
Негидальцы.
Ненцы.
Нивхи.
Ороки(ульта).
Орочи.
Рутульцы.
Саамы.
Селькупы.
Тазы.
Телеуты.
Тубалары.
Коряки.
Кереки.
Манси.
Тиндинцы.
Тофалары.
Тувинцы.
Тоджинцы.
Удыгейцы.
Ульчи.
Ханты.
Хваршинцы.
Цахуры.
Цезы.
Чамалинцы.
Челканцы.
Чуванцы.
Чукчи.
Чулымцы.
Шапсуги.
Шорцы.
Энцы.
Эскимосы(юпик).
Эвенки.
Юкагиры.


Но на самом деле действует этот же «Перечень» без андо-цезских народов, без арчинцев, кайтагцев, акушинцев и кубачинцев. Поразительно, что попытки Москвы включить указанные андо-цезские народы, арчинцев, кайтанцев, кубачинцев и акушинцев в офицальный «Перечень» неизменно блокируются из Махачкалы, посредством правительственных и научных учреждений РД. При этом в самом Дагестане коренным народам и общественности преподносят ситуацию так, словно это сама Москва всё решает и делает.

Приведём конкретный пример от 2006 года.

Попытка решить этот вопрос в пользу малочисленных непредставленных коренных народов Дагестана была предпринята академиком С.А. Арутюновым (Заведующий отделом Кавказа, член-корр.РАН) в 2006 году. Что вызвало тяжёлое сопротивление из Махачкалы. Показателен должностной уровень и этническая принадлежность людей, сделавших в 2006году всё возможное и невозможное, чтобы не менять ничего в Дагестане, используя своё должностное положение. Здесь и далее приводятся документы и отчёты по материалам комиссии ЕС по поддержке нацменьшинств в России.
Письмо Народного Собрания РД Комитета по межнациональным отношениям, внешним
связям, делам общественных объединений и религиозных организаций от 16.12.2006г. за № 2/7-2227: «Ваше письмо о признании и введении в Единый перечень малочисленных народов РФ рассмотрено нашим Комитетом. По всем признакам они- генетически родственный аварскому народу этнос, развивающийся в аварском этнокультурном пространстве. Исследования Института этнологии и антропологии РАН и Института истории, археологии и антропологии Дагестанского научного центра подтверждают, что они исторически сближаются с аварцами, с которыми родственны по языку, наличии общих черт в традиционной семейной жизни,общественном быте, материальной и духовной культуре. В ходе переписи населения в 2002 г. дидойцы включены в перечень народов, подлежащих переписи, как часть аварского народа. В современных сложных условиях народы Дагестана должны не разъединяться, а объединяться. [Председатель Комитета С.Х. Асиятилов]

Письмо Института языка, литературы и искусства (за подписью его директора
акад.Г.Г.Гамзатова) от 15 января 2002 г. : «В Государственный совет и в Народное собрание РД представлена искаженная картина национальностей и языковой жизни современного Дагестана. Налицо намерение не считаться с реалиями сложившейся в республике этнополитической ситуации, игнорировать объективные научные данные современной ситуации, социолингвистики, реанимировать, консервировать архаический пережиточный уровень общественного сознания. Похоже, что мы имеем дело с позицией, заимствований из методологических установок переписи 1926г. И не учитывающей существенные перемены, происшедшие на демографической, этнической и
языковой карте республики в течении ХХ столетия…хотя на этнолингвистической карте
Дагестана мы имеем уникальную, устойчивую общность в лице аваро-андоцезской группы народностей и языков… аваро-андо-цезы- это в сущности единый народ, а андийские и цезские народности еще в 16-17 вв. сознавали свою историко- культурную общность с аварцами. Представители всех народностей, составляющих данную общность, будучи носителями языка и культуры своих этносов, резонно подчеркивая свою принадлежность к собственной национальности(!), практически свободно владеют и пользуются, начиная с первых классов средней школы, языком «маарул»- т.е. аварским и определенно, не колеблясь называют себя аварцами-«маарулал». Аварский язык для них уже столетия является языком межэтнического общения… нет никакой фатальной необходимости размежевывать, разлучать и отдалять друг от друга народности, находящиеся в генетически родственных отношениях, веками живущие рядом, вместе, общими интересами и образующие неразрывную и столь рациональную и первостепенную общность….необходимо все народности, группирующиеся вокруг аварцев, отразить и зафиксировать вместе, в одном блоке, в единой общностной групповой увязке. Проект Систематического словаря ИЯЛИ ДН РАН национальностей и языков Республики Дагестан: 14 андо-цезских народов включая и арчинцев, как варианты самоназваний аварцев, а названия их языков, как варианты аварского языка».

Письмо Государственного совета РД (за подписью Председателя Госсовета М.М.
Магомедова, Председателя Народного собрания РД М.Г. Алиева и Председателя
правительства РД Х.Шихсаидова) от 22 февраля 2002г. На имя Председателя правительства РФ М.М.Касьянова:
«В связи с тем, что Государственный комитет РФ по статистике представлены в
Правительство РФ проекты «Перечня национальностей для разработки материалов
Всероссийской переписи населения 2002 года» и «Систематического словаря
национальностей и языков России», подготовленные Институтом этнологии и антропологии РАН, руководство РД считает необходимым высказать свое мнение. По нашему глубокому убеждению, эти документы игнорируют сложившиеся в Дагестане этнополитические реалии, не учитывают существенные перемены на демографической и языковой карете республики, имевшие место в течении ХХ столетия и направлены на дробление отдельных дагестанских народов на этнические группы. Общественностью республики указанные документы восприняты крайне негативно, так как они могут усилить напряженность, подорвать единство и целостность дагестанского народа.
Институт этнологии и антропологии РАН за последние годы не в первый раз предпринимает шаги по искусственному размежеванию дагестанских народов, находящихся в генетическом родственных отношениях, веками живущих рядом и имеющих общие интересы. Такие попытки были сделаны еще в ходе принятия Федерального Закона «О гарантиях прав коренных малочисленных народов РФ». Только правильное понимание специфики вопроса Правительством и Федеральным Собранием РФ предотвратило неминуемые социально-политические потрясения в республике. Известные ученые, духовенство, представители практически всех этнических групп негативно воспринимают такие попытки и надеются, что Правительство РФ не примет окончательного решения без глубокой экспертизы данного вопроса. Настоятельно просим Вас, уважаемый Михаил Михайлович, отклонить указанные проекты и учесть предложения РД в ходе подготовки документов по проведению Всероссийской
переписи населения и тем самым способствовать сохранению мира и согласия в республике. Наши предложения вытекают из Конституции республики, других нормативно-правовых актов, в которых обозначены 14 национальностей и языков Дагестана (аварцы, агулы, азербайджанцы, даргинцы, кумыки, лакцы, лезгины, ногайцы, русские, рутульцы, табасараны, таты, цахуры, чеченцы)». [Этот документ был передан из аппарата правительства в Госкомстат России и министру В.Ю.Зорину, которые отвечали за подготовку переписи.

Первый заместитель председателя Госкомстата России А.Е. Суринов направил письмо
председателю Госсовета Дагестана М.Магомедову с заверением, что «публикация данных о национальном составе Республики Дагестан будет осуществляться с учетом перечня национальностей, указанных в постановлении Госсовета Республики Дагестан»] Академик С.А.Арутюнов подверг резкой критике позицию дагестанских этнологов и лингвистов по части отрицания существования отдельных народов и их права так называться и быть зафиксированными в переписи.

Письмо В.А.Тишкова и С.А.Арутюнова от 29 марта 2002 года на имя Начальника Управления переписи населения и демографической статистики Госкомстата России И.А. Збарской:

«В связи с письмом руководства РД и письмом Института языка, литературы и искусства им.Г.Цадасы Дагестанского научного центра РАН сообщаем следующее. Институт этнологии и антропологии РАН не «предпринимает шаги по искусственному размежеванию дагестанских народов». ИЭА РАН предпринимает и будет предпринимать все усилия для противостояния тенденциям к форсированной и принудительной ассимиляции малочисленных народов Дагестана, имеющих полное право на сохранение своей этнической самобытности. Эти тенденции проявлялись в национальной политике руководства Дагестана в советское время, сохраняются они и сейчас. Нам известно, какое именно понимание специфики вопроса было проявлено правительством РФ в отношении гарантий прав малочисленных народов Дагестана, но если оно свелось к принятию абсурдных претензий дагестанского руководства на признание малочисленными народами РФ 14 конституционных народов Дагестана, в том
числе полумиллионных аварцев и 200 тысяч «русских Дагестана» и к отказу считать
малочисленными народами андийцев, цезов, бежтинцев, арчинцев и других, то такое
понимание чревато возникновением множества новых остродефицитных этнических
ситуаций. Что касается письма, написанного академиком Г.Г.Гамзатовым, то можно сказать следующее. Да, ИЭА базировался прежде всего на установках переписи 1926 года. Это были наиболее научно состоятельные установки. Все последующие переписи страдали от предвзятой политизации, а часто и прямой фальсификации. Все разговоры о курсе на консолидацию, единство, мир и согласие на самом деле не более чем политика, имеющая целью утвердить нынешнее положение с 14 «конституционными народами», по существу прикрывающее господство аварско-даргинского истэблишмента за счет игнорирования прав и интересов еще 14, если не более, не признанных конституцией, но реально существующих малых народов Дагестана. Бесписьменны они лишь потому, что попытки создания их письменности пресекались, но в настоящее время уже буквари для некоторых имеются. Утверждение, что аваро-андо-цезы суть единый народ – этo, мягко говоря, преувеличение. Интервью с представителями этих народов не оставляют сомнений в том, что это особые народы, которые хотели бы в единстве с прочими народами Дагестана развивать свою самобытность. Но им в этом мешает уже упомянутый аварско-даргинский истэблишмент. И понятно, почему. Ведь если позволить андийцам, цезам, ботлихцам заявить свою самостоятельность как народностям, число аварцев уменьшится примерно на 100 тысяч или более человек, а значит, и ослабнет обоснованность их претензий на лидерство. Можно предвидеть, что в нынешнем Дагестане малочисленным народам не то что «будет позволено» называться аварцами, а что будет запушен весь административный ресурс, в ход пойдут шантаж и запугивание, чтобы заставить андийцев, багулалов, годоберинцев, ахвахцев, чамалалов, тинцинцев, бежтинцев, ботлихцев каратинцев записываться не самими собой, а аварцами. То же самое относится к кубачинцам и к кайтагцам. Обращаем внимание, что кубачичнцы и кайтагцы в прилагаемом словаре отсутствуют вообще, есть только диалекты. Можно подумать, что урбуган есть одно из
самоназваний даргинцев! Предлагаемый словарь-список не подходит для целей переписи. Мы настаиваем на следовании предложенному нами списку, разработанному компетентными специалистами и отражающему этнополитическую и научно объективную реальность».

 2 апреля 2002 г. в здании Правительства на Краснопресненской набережной состоялось совещание у министра В.Ю.Зорина с членами комиссии по проведению переписи, в котором также участвовали председатель Госкомстата В.Л.Солколин и начальник Департамента экономики и управления собственностью правительства РФ М.Ю.Копейкин. На этом совещании с участием В.А. Тишкова и заместителя директора ИЭА С.В.Чешко обсуждалсявопрос по Дагестану и было решено «оставить без изменений перечисление в перечне андо-цезских народов, а также кубачинцев и кайтагцев Республики Дагестан».

19 апреля из ИЭА РАН были направлены письма в Правительство и Госкомстат России о несогласии института с позицией Госсовета Дагестана. Уже после проведения переписи, когда началась подготовка к публикации материалов, дагестанское руководство предприняло еще одну попытку провести свою линию в вопросе об этническом составе населения республики.

20 февраля 2004 г. даргинец М.Магомедов и аварец М.Алиев направили письмо министру В.Ю.Зорину с категорическим возражением «против искусственного размежевания дагестанских народов, находящихся в генетически родственных отношениях» и с предложением при публикации итогов исходить из порядка который был использован в исследовании «Народы Дагестана». Однако предложенный в письме перечень отличался от того, как было организовано содержание тома: арчинцы были перечислены как подгруппа аварцев, а агулы, рутульцы, табасаранцы, цахуры перечислены не как подгруппа лезгин, а как самостоятельные народы. Зорин переправил письмо Соколику «для рассмотрения совместно с Институтом этнологии и антропологии РАН» с просьбой о результатах рассмотрения проинформировать авторов обращения.

В начале марта состоялось заседание Ученого совета ИЭА РАН с участием дагестанских ученых, на котором повторно обсуждался вопрос о выделении малочисленных народов в качестве самостоятельных групп. Члены совета категорически высказались против пересмотра ранее принятого решения и соответствующее письмо было направлено в Госкомстат России. К этому времени уже было известно, что в переписных листах указали свою, а не аварскую, национальную принадлежность 22 тыс. андийцев, 15 тыс. дидойцев, по 6 тыс. каратинцев, ахвахцев и бежтинцев и много других.

Тем не менее в кабинете министра Зорина в середине марта 2004 года прошло заседание рабочей группы по подготовке материалов переписи к публикации, на которую специально приехал председатель Народного собрания РД М.Алиев.

Руководство РД в лице М.Алиева категорически выступило тогда против признания 13 андо-дидойских народов, в том числе, кайтагцев, кубачинцев и акушинцев, самостоятельными народами. Никакие доводы лингвистов, этнографов, как и права этих народов, были не важны. Главный принцип: «сохранить всё без изменений». Присутствие директора ИЭА на этом совещании было интерпретировано как согласие института на данные изменения. Позиция В.А.Тишкова былаболее компромисной и заключалась в том, что есть решение Ученого совета института и есть
его личное мнение как специалиста, которое допускает публикацию дагестанских материалов по принципу «группа-подгруппа» с учетом феномена сложной идентификации и с учетом политической ситуации.

Тогда же Тишковым было заявлено, что в любом случае во всех таблицах должны указываться все группы и их численность. Подобное разъяснение было направлено В.А Тишковым в Госкомстат России на имя Соколина. Но политическое решение в пользу Руководства Дагестана уже было принято: согласиться с позицией руководства Дагестана и не выделять в качестве самостоятельных какие-либо группы, кроме 14 официально признанных. Несмотря на все академические баталии, московские правительственные решения и научно-лингвистическое требование ИЭА РАН в пользу восстановления ущемлённых прав непризнанных коренных этносов Дагестана, дагестанское руководство провело перепись так, как определило это само местное руководство и доминирующий истэблишмент. [Документы, отчеты, подготовленные Дагестанским республиканским обществом «Ахвах», относительно ситуации в Республике Дагестан Российской Федерация для комиссии ЕС по поддержке нацменьшинств в РФ. Пo материалам комиссии ЕС по поддержке нацменьшинств в РФ].

Данная тема активно обсуждалась общественными объединениями Дагестана, открыто на тот момент обвинявшими руководство республики в ущемлении прав человека и народов - Дагестанской региональной общественной организацией «Карата» (М. Ахмеднабиев и Х.Ахмеднабиева), Национально-культурной автономией «Дидойцы» (Д. Магомедов и А.
Абдулаев), Национально-культурной автономией «Бежтинцы» (Г.Сулейманов) и др. (Журнал«Народы Дагестана», 2010). Таким образом, с 1939 года по наши дни идёт
«длительное подавление малых этнокультурных идентичностей среди дагестанцев в пользу статусных «наций», слабая поддержка развития их культур и языков (андо-цезские народы так и остались бесписьменными)», а арчинскому народу так и не ввели в школах арчинский алфавит и обучение арчинскому языку, несмотря на то, что арчинский алфавит уже давно составлен специалистами МГУ и с другой - «постсоветская этническая активность и («этническое возрождение») и демократизация общественной жизни» (Тишков В.А., Кисриев Э.Ф, 2005. С. 267).

Со второй половины XX в. проводятся историко-этнографические исследования малочисленных народов Дагестана. Эти исследования единственная связь этих народов с их историческим прошлым и свидетельство этнической уникальности их
культур и языков: «Арчинцы» (Сергеева Г.А., 1967), «Ботлихцы» (Алимова Б.М., Магомедов Д.М., 1993), «Бежтинцы» (Лугуев С.А., Магомедов Д.М., 1994), «Дидойцы (цезы)» (Лугуев С.А., Магомедов Д.М., 1995), «Хваршины» (Мусаева М.К., 1995), «Годоберинцы» (Алимова Б.М., Лугуев С.А, 1997), «Гунзибцы» (Ризаханова М.Ш., 2001), «Андийцы» (Агларов М.А., 2002), «Гинухцы» (Ризаханова М.Ш., 2006), «Ахвахцы» (Лугуев С.А., 2008), «Каратинцы» (Лугуев С.А., Магомедов Д.М., 2009), «Тиндалы» (Магомедханов М.М., Мусаева М.К., 2012), монографии по истории и этнографии багулалов (багвалинцев) и чамалалов (Панек Л.Б., Шиллинг Е.М., 1996; Народы Дагестана, 2002. С. 148-288).

Проблема коренных непризнанных народов Дагестана усугубляется с каждым годом и
требует к себе серьёзного внимания со стороны федеральных институтов власти с тем, чтобы помочь этим народам найти своё место и стать полноценными признанными народами, как они того заслуживают.

P/S По переписи 1926 года в СССР проживало 3276 дидоев (то есть дидойцев/цезов). В последующих переписях населения СССР дидойцы не выделялись как этническая группа. [Всесоюзная перепись населения 1926 года. М.: Издание ЦСУ Союза ССР, 1928-29. Том 9. Стр. 34-51. Том 10. Стр. 9-13. Том 11. Стр. 8-17. Том 14.Стр.6-16. Том 15.Стр.8-13. Том 16. Стр.8-12. Том 17. Стр. 8-25. Таблица VI. Население по полу, народности.]




БИБЛИОГРАФИЯ:


1. Алексеев М.Е., 1999. Нахско-дагестанские языки // Языки мира. Кавказские языки. М.
2. Архив МАЭ РАН. Ф. К-1, оп. 2
3. Гаджиев А.-Г. Великий русский язык — средство межнационального общения и
приобщения народов Дагестана к достижениям научнотехнической революции. Махачкала,
1981. с. 252—254
4. Бокарев Е.А., 1959. Цезские (дидойские) языки Дагестана. М.
5.Бобровников В.О., 2001. Советские национальные реформы и смена идентичности
народов Северо-Западного Дагестана // Расы и народы. Вып. 26. М.
6. Берже А.Д., 1857. Краткий обзор горских племен на Кавказе // Кавказский календарь на
1858 г. Тифлис.
7. Даниялов А. Д., 1960. Советский Дагестан. М.
8. Даниялов А., 1967. Думы о стране гор. М.
9. Даниялов Г. Д., 1966. Развитие экономики и культуры Дагестана (1945-1965
гг.). М.
10. Кара-Мурза С.Г., 2007. Демонтаж народа. М.
11. Карпов Ю.Ю, 2005. Многоэтничное социальное пространство Дагестана: от
прошлого к настоящему // Многоэтничные сообщества в условиях трансформаций:
Опыт Дагестана. Материалы Международной научной конференции. Москва, 25-27 мая
2004 года. М.
12. Карпов Ю.Ю. Взгляд на горцев. Взгляд с гор: Мировоззренческие аспекты культуры и
социальный опыт горцев Дагестана. СПб., 2007.
13. Кисриев Э.Ф., 1998. Национальности и политический процесс в Дагестанз. Махачкала.
14. Козубский Е.Н., 1895. Памятная книжка Дагестанской области. Темир-Хан-Шура.
15. Комаров А.В., 1873. Народонаселение Дагестанской области // Записки кавказского отдела Императорского Русского географического общества. Тифлис. Кн
16. Коряков Ю Б. , 2006. Атлас кавказских языков. М.
17. Мочульский (А): Мочульский. Война на Кавказе и Дагестан. 1844 г. — РГВИА,
ф. ВУА, д. 6528. 2 ч.
18. Ибрагимов М.-Р.А., 2010. К истории становления этнического самосознания народов Дагестана // Традиции народов Кавказа в меняющемся мире: преемственность и разрывыв социокультурных практиках: Сборник статей к 100-летию со дня рождения Леонида Ивановича Лаврова. СПб.: Петербургское Востоковедение.Стебницкий И.И., 1864.Статистическая таблица Дагестанской области // Записки КОИРГО. Тифлис. Кн. VI.
19. Ибрагимов М.-Р.А., Лугуев С.А., 1995. Андо-цезы: вчера, сегодня, завтра //
Возрождение. Махачкала, №2.
20. В.Ф. Минорский - История Ширвана и Ал-Баба.
21. Материалы Статистического комитета Дагестанской области
22. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
23. «Отечественные записки». 1859 года
Русско-дагестанские отношения, 1988, с. 272, 273, 302; Хрестоматия, 1999, ч. 1, с. 77—79
24. Гильденштедт И.-А. Путешествие по Кавказу в 1770—1773 гг. / Пер. Т. К.
Лавров Л. И. Некоторые итоги Дагестанской экспедиции 1950—1952 гг. // КСИЭ. 1953.
Вып. 19. С. 110-157
25. Рамазанова Д.Ш. Дагестан в составе России: административно-политический стату
территории и актуальные проблемы национальной политики (1921 -2017 годы. Махачкала,2019. С.21
26. Перечень имен народов, 1926-2002
27. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе 1852.
28. Приложения. Т. XXVII. Отделение II. Год: 1853с. 7—8
29. Шафрановской; Ред. и коммент. Ю. Ю. Карпов. СПб., 2002. с. 248—251
30. Шиллинг, 1948: Шиллинг Е. М. Дагестанская экспедиция 1946 г. // КСИЭ. М., 1948. Вып. 4.
31. Урушадзе Амиран. Кавказская война. Семь историй. Изд.: Новое литературное
обозрение, 2018 г.
32. Торжество национальной политики, 1936, с. 9
33.Отчёт, подготовленный Дагестанским республиканским обществом «Ахвах».
34. Материалы комиссии ЕС по поддержке нацменьшинств в РФ.
35. Всесоюзная перепись населения 1926 года. М.: Издание ЦСУ Союза ССР, 1928-29. Том
9. Стр. 34-51. Том 10. Стр. 9-13. Том 11. Стр. 8-17. Том 14.Стр.6-16. Том 15.Стр.8-13. Том
16. Стр.8-12. Том 17. Стр. 8-25. Таблица VI. Население по полу, народности.



Примечение: дидойцы и цезы название одного и того же этноса, в советском Дагестане было введено название в обиход название "цезы", которое является больше тотемом дидойцев, нежели их самоназванием, потому возникла путаница. Современные дидойцы отвергают название "цезы" и придерживаются названия "дидойцы"

На фото: Андийка из с.Гагатл, Дагестан. ТИЛЬКЕ


Автoр: Ш. Ю. Пашаева
18.08.2020


Рецензии