281. Два этапа перехода к новому восприятию жизни

281. Два этапа перехода к новому восприятию жизни.

Эпизод: С Сашей Б. на каком-то этаже как на экскурсии. У девы есть аппарат, который вначале как магнитофон работает, затем превращается в видеотелефон и на стене появляется изображение: дева с другой девой разговаривает о чем-то. Затем человека туда вталкивают. Всем интересно, что это такое. Лезут. Видят изображение. Ясно, что, попав туда, человек должен что-то говорить при этом. Но что это и зачем это, никто не знает. Все теряются, в том числе и Саша Б. Он и меня туда втаскивает. Я не хочу, так как мне не с кем разговаривать, чувствую себя дураком. Он же думает, что я умный и что-то скажу. Говорю, надо знать правила игры.

В 97 не было ни компьютеров со скайпом, ни видеотелефонов, ни изображений на стене, записывал я видение, предполагая, что это будет в каком-то далеком будущем, когда силой мысли можно будет воспроизводить не только на стене, но и в пространстве движущееся изображение. Однако в 2020 всё именно то, что записано, стало уже такой привычной реальностью, словно всегда люди с этим жили: человек предполагает, а Бог располагает: Духам конкретно известны наперед новые условия жизни на Земле. У фантастов очень многое из того, что будет, появлялось в их произведениях как реальность, потому что Духи, заглядывая в будущее, посылали земным авторам мысли об этом.

В 97 ТВ придумало новую передачу. Ставилась на улице будка, откуда шла трансляция на ЦТ. Ведущий звал человека с улицы и предлагал сказать народу на всю Россию то, что он хотел бы сказать. Будка эта была похожа больше на общественный туалет, поэтому входил туда человек легко. Но, увидев камеру, оказывался вдруг в положении таком же, как «без меня меня женили»: одно дело за бутылкой с приятелем что-то критиковать и совсем другое – перед всей страной членораздельно выразить свою мысль

Большинство сразу немели. Обнаруживали они, в прямом и переносном смысле, что у них отсутствует язык. Одно дело разговорная речь, у многих с нецензурными словами для связки, и совсем другое – когда надо сказать какую-то связную литературно грамотную речь на публику. А связи (связных слов) нет. Только рот раскроет – а там нецензурное слово. Опускает нецензурное слово, что-то говорит, но спустя мгновение начинает понимать, что несет ахинею, выглядит дураком и поспешно ретируется.

Другой человек, который имел опыт общения со всей страной, например, Жириновский, сразу начнет связно о чем-то говорить, потому что  в нем уже есть аппарат общения, который в качестве одной из своих деталей имеет язык. Достаточно посмотреть, как говорит Жириновский, почти не думая, чтобы сделать вывод, что мысль о некоторой самостоятельности языка не моя выдумка. Так операционная система в моем компьютере вдруг (после установки антивируса), когда я его включаю, стала сообщать мне о времени моей предыдущей работы над книгой, и давать выдержки из того места, на каком я остановился. Сама она эти цитаты выбирает. И каждый раз сообщает о времени загрузки ОС со своим комментарием «довольно быстро», «средне» с рисунком самолета или автомобиля. Очевидно, что обладает операционная система какой-то самостоятельностью (робота). Человек, если разложить на детали то, из чего состоит он в целом, тоже во многом роботизирован, поскольку поступки его обусловлены наличием определенных качеств в Душе.

Эта будка интересна нам в плане сравнения с восприятием совершенно неизвестной (с применением на практике) информации о реальном спасении Души. Религия о спасении Души говорит и даже исповедаться предлагает, но к этим разговорам все уже привыкли так, что не замечают их, а если замечают и даже каются в грехах, то делают это лишь для разговора. Мы предлагаем не разговоры, а технологию. Это, повторю, как будка, в которую человек входит, думая о ней как о розыгрыше (розыгрыши тогда на уровне ЦТ были в порядке вещей), но оказалось, что это вполне серьезная реальность сказать на всю страну, что ты думаешь о жизни и думаешь ли вообще. Когда человеку во Франции на бульваре Капуцинов впервые показали кино, в котором поезд несся на него, он, в полной уверенности, что поезд несется на него реально, бросился бежать из зала.

Прошло совсем немного времени, и теперь любой пацан, если бы увидел бегущего из зала человека при виде поезда, засмеялся бы. В 97 я предположил, что нынешний человек, не верящий и не знающий о возможности общения с Духами, в недалеком будущем, вначале недоумевая и, может быть, пугаясь, не поехала ли крыша у него, очень скоро, поскольку совершенствоваться коммуникация будет, станет принимать общение с Духами как реальность. В первой книге я рассказываю, как смотрел со стороны на общение Дины Александровны, Вали Большаковой с кем-то. Мне, поскольку я был материалистом, нужны были доказательства. Критически наблюдал я за ними и пришел к выводу, что самому не придумать того, что происходило с ними: самому не сочинить тех молитв, которые им передавали сверху. А потом и сам я вышел на тонкие планы с их помощью. И увидел такое интересное и многомерное кино, какого в кинотеатре не бывает: не может зритель в кинотеатре вдруг оказаться в самом фильме действующим лицом. Поэтому не совсем фильм это, а нечто, позволяющее действующему лицу действовать по своему усмотрению. Поскольку попадаешь ты в другой совершенно незнакомый мир, в котором ничего не знаешь, то предлагается первоначальная схема действий, что идешь по лесной тропе к дому учителя на опушке. Учитель или проводник в незнакомом мире нужен обязательно: кому учитель не нужен, поскольку по характеру своему он сам с усам, или вопросов к учителю у него нет, для того медитация тут же и кончается.  Не прошло и года с момента моего знакомства с иными мирами, как я уже сел за книгу об этом.

Позднее (после 97) появились аппараты, которые надевались (на юге я их впервые увидел) на голову и, судя по реакции, сам зритель участвовал в действе, которое происходило там. Вероятно, подсуетились Духи с помощью людям в деле, переведя вопрос в сферу развлечения, где, как на американских горках, несутся они куда-то и вот-вот останутся без опоры под ногами.    

1-й этап  перехода к новому восприятию реальности, которую я называю настоящей, в отличие от нашей материальной, несколько искусственной, в коей живут все люди, это ДОПУЩЕНИЕ, что такое, в принципе, вообще может быть. Только тогда может включиться третий глаз, через который откроется настоящий мир. Это как вера в Бога: на первом этапе в Бога верят не видя его, верят вопреки ухудшающейся жизни, верят вопреки каждодневным страданиям, верят вопреки сплошной несправедливости везде во всем.

Лишь после этого, когда первый этап пройден, человек может вступить на вторую ступень веры в Бога, на которой возможно общение. В первой книге я подробно рассказываю, как слушаю учителей-ангелов, разговариваю с Богом. Отвечает Бог не словами, а мыслями, сопровождая сказанное видеоклипами. Эти видео, повторю, отличаются от фильмов на стене, участием в происходящем того, кто смотрит. А происходит всё так, как будто не фильм это, а реальность со всей атрибутикой, присущей реальности.

Для первого этапа, повторю, характерна слепая вера в Бога. Теперь на втором этапе слепая вера подтверждается знанием с доказательствами. Слепая вера нужна при этом как обязательное условие, чтобы человек не испугался правды. А правда в том, что Бог многолик и не так красочны те разные лики Существ на тонком плане, как религиозные иконы. Идеализации Бога на первом этапе уступает реальное видение Бога, в котором и Дьявол, и Сатана, и Чёрт, и Зверь. Если в Душе человека нет первого этапа со слепой верой, то при первом же показе правдивого фильма он сбежит, как сбежал из зала человек с бульвара Капуцинов. Бежит трус. Миша А., увидев огромного Зверя, не побежал от него, а начал воевать с ним.

2-й этап освоения нового аппарата видения настоящей действительности подобен второму этапу кино, когда вслед за идейными советскими фильмами приходят фильмы о настоящей правде жизни, с насилием, убийствами, ужасами, настоящими страстями. И если такое ужасное кино, в принципе, человек может не смотреть, то кино об истории своей Души со всеми делами, которые он натворил в течение всех своих многих жизней, ему увидеть надо, если он думает о спасении своей Души. Можно, конечно, смотреть и думать, что это не твоё, поскольку в других жизнях другие лица, но, повторю, непризнание греха не снимает ответственности.  Сейчас человек живет, отбрасывая всё нехорошее, что числится за ним (в этой жизни), и лелея хорошее, благодаря чему и держится у него нос пистолетом. Здесь же, на Пути, надо, наоборот, заниматься тем, что отбрасывалось ранее. В первом случае вместе с водой и ребенка выплеснули. Во втором – находим мы этого ребенка и начинаем отмывать. 

У каждого человека есть такой ребенок в Душе его. Он грязный, зачуханный, не один раз выброшенный, но чудесным образом этот грязнуля каждый раз, когда его выбрасывали, возвращался домой. В том виновата технология, которой человек не знал. Теперь мы эту технологию человеку сообщаем. Это как игроку, который раньше играл, не зная правил, дать знать о правилах. А правила между тем были и раньше. Чтобы люди видели, какой игра получается без правил, дана им игра в регби, которая тоже как футбол, но с нарушением всех футбольных правил: играют не только ногами, но и руками, даже больше руками, чем ногами, друг с другом борются не только плечом в плечо, но и захватывая руками. Сейчас и в классическом футболе с недавних пор стали играть, борясь с противником руками. Одни судьи наказывают за эту борьбу, другие нет, замечая лишь слишком жесткие захваты шеи или удары локтем в лицо.

Повторю, раньше человек не знал правил, по которым он жил, но они были. Так у регбиста тоже есть правила, хотя это несколько иные правила, чем у футболиста. Теперь мы этому регбисту сообщаем о футбольных правилах и говорим, что следует ему играть по футбольным правилам, тогда будет футбол. Даём мы технологию спасения Души. Если футболист продолжает играть по регбийным правилам, то судья удаляет его с поля и всё: или иди учи правила, или оставь «надежды всяк сюда входящий». В концлагере, в лучшем случае, твоё место.

Бог от человека не требовал больше, пока человек не знал настоящих правил игры, но, сообщив, теперь Бог вправе требовать, чтобы играли все по новым правилам. В сказанном мною Слове всё разжевано до такой степени и столько раз, что грудному дитяти надо только рот раскрыть. Если же он читать или слушать не умеет, не вина в том Бога.