Сорока

Крепкие, зеленовато-жёлтые некрупные яблоки горкой возвышаются на старой газете, расстеленной на деревянном ящике.. Рядом стоит корзина таких же. Девчушка лет пяти сидит на другом ящике и что-то шепчет тихонько.
— Неужто сама продаешь? — обращается к ней женщина в цветастом платье.
Девочка глядит серьёзно.
— И почём яблочки твои?
— Двадцать копеек кучка.
— Вкусные?
Кивок.
— Ну, давай.
Женщина подставляет сумку и девочка аккуратно перекладывает в неё яблоки с газеты. Покупательница подаёт две монетки. Малышка внимательно смотрит на них, шевеля губами, считает сумму, удовлетворённо кивает.
— Спасибо, тётенька.

Проводив покупательницу взглядом, девочка поправляет газету и выкладывает из ведра новую яблочную горку. Аромат спелых плодов так и манит. Девочка выбирает из ведра яблоко, постукивает им по ящику так, чтобы вся мякоть под кожицей стала мягкой и с удовольствием откусывает кусочек. Она поднимает глаза, видит спешащую к ней пожилую женщину и вскакивает на ноги.
— Баба, у меня купили яблоки!
— Вот и хорошо, — улыбается бабушка, присаживается на ящик, — ещё вот эти заберут и пойдём.
— И халвы купим? — детские глазёнки загораются в предвкушении любимой сладости.
— Купим, — соглашается бабушка и окликает спешащих прохожих:
— Яблочки спелые, сочные, сладкие кому? Недорого.
Вскоре корзина пустеет, бабушка складывает в нее газету, уносит куда-то ящики. Девочка ждёт. Наконец, можно идти. Магазин буквально в двух шагах.

— Нам халвы граммов триста, — просит бабушка продавщицу.
Девочка завороженно наблюдает, как тетя в белом халате берет нож и откалывает небольшой кусок халвы от поистине огромного.
Потом кладет на весы два листа серой с прожилками бумаги и сверху серовато-коричневатый слоистый куб. Бумага мгновенно темнеет, промасливается, аромат лакомства окружает девочку. Продавщица равнодушно называет вес и цену, бабушка подаёт ей деньги и укладывает покупку в корзину. За руку с девочкой выходит из магазина.
— Баба, а завтра мы на дачу поедем? И ещё яблок соберём? А в гости пойдем? А давай...
Бабушка слушает детскую болтовню и притворно ворчит:
— Ой, сорока ты, сорока..