Почему молчат камни ч. III. Письма - финал

Письмо 13 (последнее)
февраля 12, 1991 г.                г. Пятигорск

Любезная Аленушка, мой ангел!
Имея место быть в Пятигорской клинике института курортологии и физиотерапии, я сегодня вдруг вспомнил как в один прекрасный вторник до меня чудом добрались два твоих письма от 17 октября 89 еще года — почему-то совершенно одинаковые, что-то о птицах, которые летают и куда-то там прилетают.
Сгорая от стыда и раскаяния за свое соль длительное молчание сообщаю тебе совершенно конфиденциально и исключительно доверительно: оказывается, люди пишут двумя руками, т. е. В процессе рукописания участвуют обязательно две руки, а не одна.
Мне стоило большого труда решиться тебе написать. И это потому, что ровно два года назад меня прямо в открытом океане саданул инсульт с естественно последовавшим за ним левосторонним параличом. И вот только сейчас у меня начала немного, совсем чуть-чуть, двигаться левая рука и, таким образом, я смог включить в процесс рукописания две руки, чего раньше не мог совершенно.
Да! Я еще и ходить начал! Меня тут в клинике током бьют! И еще золотыми иголками пытают. И еще каждый день в ванну целое ведро церебролизина с натрия хлоридом вливают. Несмотря на все это — улучшение в моем состоянии и мироощущение явное.
Хотя вообще-то я от этого спазма сосуда здорово отупел, сообразительность и ранее совсем невеликая совсем сошла на нет, морду перекосило, голос пропал, левая сторона отнялась полностью. Стал мизантропом и всерьез искал удобное место, где стреляться, чтобы не очень испугать дочь и внучечку Настюху. Однако,, зная, грех — это совершение таких поступков, о коих доподлинно известно, что они запретны, и от коих человек вполне волен воздержаться — обмяк и помягчел.
Начал отличать черное от белого и даже временами различать всю гамму красок. Да что-ж, думаю, у меня обе руки левые? - как говорят англичане. И вот — несу свой крест. Тя-ажелый!
Сначала я лежал в Британском госпитале (в реанимации) в Буэнос-Айресе. Полегчало. Повезли в Союз. Но снова стало плохо. А тут рядом, на мое счастье, случились Канарские о-ва. И  меня вышвырнули на остров де Тенерифе, в город Санта-Крус. Лежал в частной клинике синьора дона Фернандо Маркоса. Физиономия поравнялась, голос появился. Начал курить и все изобретал, как перелететь из Санта-Круса в филиал Золотой Орды и в тихой беседе с тобой выпить коньяка. Вот такая метаморфоза в испанском островном раю за 80 долларов в сутки.

А сейчас, вблизи пятигорского Провала в паршивой больничке с громким названием клиника попиваю водочку с друзьями детства, которые меня каждый день навещают и даже признаются в братской любви. Да и не мудрено — мы дружим более 40 лет.
А у меня настроение в основном весьма и весьма мрачное.
Вот часа через два придут Ванька с Юркой и начнется настоящая интенсивная терапия, хотя лежку в неврологическом отделении. А пока что надо идти в больничкинкину столовку развлекать кишки кашкой — размазней. Кормят так, чтобы паралитики лишь бы с голоду не передохли. Да, это не Санта-Крус.

С июля прошлого года я, само собой разумеется, инвалид 2 группы и пенсионер. В общем всё по-прежнему. По-прежнему нет главного: ума, здоровья и денег. Но все равно сумасшедше мечтаю вернуться в море. Стал моряком до безумия. А пока пугаю тут бальнесообщество своей черной формой, золотыми погонами и нарукавными шевронами. И палкой.
Напрасно хвастал, что пишу двумя руками, за 2 часа устал так, как будто рыбу в море перегружал.

Прости меня, Лена, за то, что я идиот.
Целую - Виктор.