Лунное затмение. 55 глава

   Ефим Натанович, стоя в коридоре ждал, когда из операционной выйдет его жена. Суровое, мужественное лицо мужчины, казалось, ничего не выражало. Но только он один знал, чего ему стоило пережить такую боль, чего ему стоит сейчас держаться, чтобы поддержать жену, которая за последние два года так изменилась, кажется, не только внешне, но и внутренне. Лидия Николаевна похудела, взгляд стал не только грустным, но и боль и страх постоянно стояли в ее глазах. Она меньше стала говорить, меньше улыбаться, ночами он часто слышал, как его любимая жена, всегда такая сильная, красивая и улыбчивая, плачет, зажав между зубами край наволочки. Теперь они редко занимались любовью, а ведь были ещё молодыми. Наверное, только мать сможет понять, какая это боль, когда твой ребёнок страдает, когда ему грозит опасность и даже смерть. Выдержать такое было трудно и ему, хотя он старался держать всю боль в себе. Ефим Натанович, увидев жену, молча взял её под руку.
   - Ну всё, Лидочка, всё, дорогая. Ты сама себя изводишь, прошу тебя, успокойся. Наш сын жив! Вот что главное, - шептал он на ухо жене.
   Лидия Николаевна подняла голову и растерянно посмотрела на мужа.
   - Слава Богу, он жив, да, да... И операцию провели ночью... спасибо Вам... спасибо, доктор, - обернувшись к Елизавете Фёдоровне, сказала Лидия Николаевна.
   - Мы сделала то, что должны были сделать. Вы зайдёте к сыну? - спросила Елизавета Фёдоровна, посмотрев на Ефима Натановича.
   - Если позволите... - кивнул он головой.
   Ефим Натанович прошёл следом за Елизаветой Фёдоровной и тихо подошёл к кушетке, на которую врач кивнула ему головой. Ефим Натанович едва сдерживался. Нет, конечно, он не имеет права плакать, но Димка... всегда такой жизнерадостный, смелый, храбрый... лежал с перебинтованной головой, с сине - жёлтым лицом, едва похожий на себя. Ефим Натанович смотрел на Димку, а в душе всё переворачивалась, за что же жизнь так обошлась с его единственным сыном, ради каких ценностей? Ефим Натанович развернулся и молча пошёл к выходу. Елизавета Фёдоровна с сожалением проводила его взглядом, затем, подумав, вышла следом за ним.
   - Не переживайте так, будем надеяться, что завтра ваш сын очнётся. Поезжайте домой, он не останется один, Дмитрий Константинович сейчас отдыхает после бессонной ночи, но сегодня он останется возле Дмитрия, сегодня профессор дежурит, - сказала Елизавета Фёдоровна, выйдя в коридор и прикрывая за собой дверь.
   - Спасибо Вам, доктор. Да, мы вечером придём. А поесть ему можно принести? - спросила Лидия Николаевна.
   - Дмитрий Константинович сказал, что Дима очнётся только завтра утром. До свидания, - ответила Елизавета Фёдоровна и открыв дверь операционной, зашла в палату.
   - Ладно, поехали домой, ты ночь не спала, да и я тоже, нужно отдохнуть, иначе мы просто не выдержим. А завтра мне уже на работу выходить, - взяв жену под руку и уводя по коридору, сказал Ефим Натанович.
   Лидия Николаевна, вытирая слёзы, шла за мужем.
   Вика, открыв глаза, немного полежала, словно осознавая, где она находится. Потом медленно поднялась и огляделась. Елизавета Фёдоровна сидела за столом и что-то записывала в свой блокнот.
   - Мама? А Дима... как он? - спуская ноги на пол и надевая сапожки, спросила Вика.
   - Проснулась? Тебе поесть надо, в палате всё осталось почти нетронутым, я только что поела. Иди, детка, поешь и ты,- сказала Елизавета Фёдоровна, подходя к дочери и обнимая её.
   - Мамочка, Как Дима? Мне нужно увидеть его, - собираясь пройти к Диме, сказала Вика.
   - Он спит, я только что прослушала его сердце, дыхание ровное, думаю, опасность миновала. А... вот и папа, - увидев Дмитрия Константиновича, сказала Елизавета Фёдоровна.
   - С Новым годом вас, девочки. Очень есть хочется. Как наш герой? Ты осмотрела его? - спросил Дмитрий Константинович, проходя к кушетке, на которой лежал Димка.
   Вика подошла следом за ним и нагнулась над Димкой. Дмитрий Константинович приоткрыл ему глаза и осмотрел зрачки, потом пощупал пульс на руке.
   - Неплохо... совсем неплохо... - пробормотал он.
   - Димочка? Скорее бы он пришёл в себя. Может быть к вечеру он откроет глаза, а, папа? Ему, наверное, есть нужно, да? - спросила Вика, поглаживая Димку по плечу.
   - По моим расчётам, он должен очнуться или глубокой ночью, или ранним утром, дочка и мы его накормим. Нужно бы бульон ему сварить. А что родители его, не приходили? - повернувшись к жене, спросил Димитрий Константинович.
   - Только недавно ушли. Наверное догадаются принести сыну бульон, - ответила Елизавета Фёдоровна.
   - Пошли, нам всем нужно бы поесть, - обняв дочь за плечи и уводя от Димки, сказал Дмитрий Константинович.
   - Я поела, идите сами, а я тут посижу. Не будем оставлять парня одного, - сказала Елизавета Фёдоровна, опять сев за стол.
   - Ты права, ладно, Вика, пошли, - выходя из операционной, сказал Дмитрий Константинович.
   - Да, я поем и поеду домой, сама сварю бульон Диме. Только спрошу у мамы, как его готовить, - сказала Вика, выходя за Дмитрием Константиновичем.
   Её слова невольно вызвали у него улыбку.
   - Очень просто, дочка. Я сам тебе расскажу, как готовится бульон, - не оборачиваясь, сказал Дмитрий Константинович.
   Они вместе зашли в палату интенсивной терапии, где лежал Димка до операции и где они, накрыв стол, хотели встретить Новый год, но так и не смогли этого сделать. Убрав салфетку, которой был накрыт стол, Дмитрий Константинович сел и с удовольствием стал есть.
   - Может из кухни горячее принести? Сейчас время обеда. Ну что ты будешь есть холодным? - предложила Вика отцу.
   - Хм... было бы неплохо. Где кухня, ты знаешь, - ответил Дмитрий Константинович.
   Вика быстро вышла и вскоре вернулась с подносом в руках.
   - Суп и на второе плов, видимо, в честь праздника больным приготовили. Но плов... хм, ладно, хотя бы горячее поедим, - ставя тарелки на стол, произнесла Вика.
   Убрав поднос, она села напротив отца.
   - Давай, рассказывай, как бульон готовить, - сказала Вика, с аппетитом отправляя в рот салат, который накануне принесла Елизавета Фёдоровна из кафе.
   - В кастрюлю положить косточки, кстати... лучше к нам поезжай, в морозильнике есть мясо. Да, воды налить не забудь и немного посолить. Пусть часа два варится, по ходу бросишь в кастрюлю лук, морковь, потом, в конце и пару картофелин. Только почистить всё не забудь, - стараясь говорить серьёзно, рассказывал Дмитрий Константинович.
   Немного поев, девушка встала.
   - Думаешь я вообще, да? - спросила Вика, повертев пальцем у виска.
   - Неееет, ну что ты! Нет, конечно. Просто я подумал, что ты никогда бульон не готовила... Ну прости, если обидел, - наконец улыбнувшись, сказал Дмитрий Константинович.
   - Ключи от дома дай. Я вечером приду. Если вдруг Димка придёт в себя... скажи ему... нет, ничего не говори, я сама... Давай ключи, - протягивая руку, сказала Вика.
   Взяв ключи, она сняла с вешалки и надела куртку и шапку, вышла из палаты и пройдя длинный коридор, спустилась вниз. В лицо ударил пронизывающий холод. Подняв воротник куртки, Вика быстро пошла по аллее до самых ворот больницы. Приехав домой, не раздеваясь, девушка вытащила мясо из морозильника, затем уже разделась, бросив шапку и куртку на диван. Резкий телефонный звонок заставил Вику вздрогнуть. Она подняла трубку.
   - Алло? Можно к телефону Вику Вишневскую? Её домашний не отвечает, - услышала Вика в трубке мужской голос.
   - Слушаю Вас, - ответила Вика.
   - С Вами говорит капитан Рахимов. Я передал дело в суд, рассмотрение дела состоится шестого января в одиннадцать часов утра, оно будет проходить в Куйбышевском районном Суде. До свидания. Да... Вы можете передать и Дмитрию Карапетяну, хотя я и ему домой отправил повестку. Он тоже должен явиться в суд,  - добавил капитан Рахимов.
   - Карапетян прийти не сможет. Сегодня ночью ему сделали сложнейшую операцию на головном мозге, трепанацию черепа. Надеюсь, что этот суд пройдёт и без него, - ответила Вика.
   - В таком случае, Вам нужно будет принести заключение врача об этой операции и о состоянии здоровья Карапетяна. До свидания, - сказал капитан Рахимов.
   - Я поняла, до свидания, - ответила Вика и положила трубку на рычаг.
   Она поставила на плиту кастрюлю с водой и сложила туда косточки, не жалея  и мяса, чтобы суп был наваристым. Часам к четырём, бульон был готов. Собравшись, Вика вышла из дома и поехала в больницу. Бульон она налила в суповой термос, для родителей тоже, зная, что они останутся дежурить на ночь. Вика и сама намеревалась остаться возле Димки на ночь, правда, утром ей нужно было ехать в университет, сдавать последний экзамен зимней сессии.
   - Ну что? Он пришёл в себя? - войдя в послеоперационную палату и увидев рядом с Димкой отца, тихо спросила Вика.
   - Пока нет, Марина капельницу ему поставила, но показатели неплохие. Правда... - Дмитрий Константинович запнулся, подумав, стоит ли говорить дочери, что угроза жизни Димки ещё осталась.
   - Что правда? Что, папа? - напрягаясь, спросила Вика.
   - Да нет, ничего. Эта ночь пройдёт и думаю, Дмитрий пойдёт на поправку, - ответил Дмитрий Константинович.
   Он не мог сказать дочери, что есть вероятность, что Димка может очнуться и с полной потерей памяти. Дмитрий Константинович помнил случаи, когда пациент просыпался с потерей памяти. Но вероятность того, что Димка может впасть в кому, уже отпала, операция прошла удачно и Дмитрий Константинович надеялся на лучшее.
   - Ты ведь от меня ничего не скрываешь, папа? - спросила Вика, держа в руках сумку с термосом.
   - Нет конечно. Ну что, бульон, надеюсь, вкусный получился? - пытаясь отвлечь Вику, спросил Дмитрий Константинович.
   - А мама где? Вы бы поели, пока горячий. А Диму я накормлю, когда он в себя придёт, - сказала Вика, ставя сумку на стол.
   - Мама ушла в своё отделение, там больному с сердцем плохо стало. Ладно, ты посиди с Димой, что ли... а я поем, - сказал Дмитрий Константинович, взяв сумку со стола и выходя в коридор.
   Он прошёл в палату интенсивной терапии, где был ещё накрыт стол, его просто убрать было некому, да и незачем.
   - Лида? Ты дома? - открыв калитку и входя во двор, громко позвала Тамара.
   - Калитка же открыта, значит дома. Давай в дом пройдём, - сказал Игорь, проходя по дорожке к дому.
   - Тамара? Аааа... Игорь? Заходите, - открыв перед ними дверь, воскликнула Лидия Николаевна.
   - С Новым годом, тёть Лид, - громко сказал Игорь.
   - С Новым годом и вас. Как баба Полина? - спросила Лидия Николаевна.
   - Нормально. Постарела она, то там болит, то сям. А... Димка как? В больнице ещё? - осторожно спросила Тамара, ставя на стол ляган, накрытый салфеткой.
   Лидия Николаевна села на диван и закрыв лицо ладонями, заплакала. Тамара испугалась, Игорь застыл в недоумении.
   - Лидочка? Что? Что случилось-то? Не пугай нас, - взволнованно сказала Тамара.
   - Операцию ему сделали ночью... Ой, Тамара! Если бы ты видела его, Господи! За что? - не сдерживая рыданий, говорила Лидия Николаевна.
   Тамара села рядом с подругой и обняла её за плечи.
   - Успокойся, Лидочка, ведь он жив! Понимаешь, как это важно? Димка наш жив! Всё образуется, он поправится, ещё на свадьбе его гулять будем, вот помяни моё слово, - уверенно говорила Тамара.
   Лидия Николаевна подняла голову и со слезами посмотрела на неё.
   - Да, ты права, Димка наш жив. Вечером пойду к нему, доктор сказала, что я смогу покормить его, - растерянно произнесла Лидия Николаевна, хотя Елизавета Фёдоровна и сказала ей, что Димка очнётся только утром.
   - Вот и хорошо, так что не переживай. Теперь всё будет хорошо, вот увидишь, - сказала Тамара.
   - Тёть Лид, а мне можно пойти с Вами? Я смогу увидеть Димку? - спросил Игорь. Так и не присев, парень стоял возле дивана.
   - Что? Ааа... нет, наверное. Нас с Фимой еле пропустили. Вот в палату переведут, тогда и сходишь повидать своего друга, - ответила Лидия Николаевна.
   Игорь промолчал, ведь пятого января он уезжал в Италию. Но говорить об этом Лидии Николаевне парень не стал.