Юность мушкетеро XVI Которая является всего лишь п

Глава XVI
КОТОРАЯ ЯВЛЯЕТСЯ ВСЕГО ЛИШЬ ПРОДОЛЖЕНИЕМ ПРЕДЫДУЩЕЙ 

После того как отец Жозеф покинул кабинет кардинала, Ришелье в тот же миг отправился к королю, дабы поведать ему о своих размышлениях и посоветовать прислать из Парижа   лучших зодчих*.

Людовик Тринадцатый, кто всегда прислушивался к советам первого министра, прислушался к ним и на сей раз.  Подозвав к себе секретаря, он приказал тому написать со своих слов приказ:

«Всем зодчим королевского дома, повелеваю: немедленно явиться под Ла-Рошель, в город Этре и быть готовыми к большой работе .

16 ноября 1627 года.   

Его Величество      Людовик XIII Справедливый. ».

 

Когда письмо было дописано, король позвонил в колокольчик, после чего велел гонцу немедленно отправляться в Париж и там зачитать сей приказ всем королевским зодчим.

Приказ был со старанием выполнен, и спустя чуть больше недели зодчие прибыли под Ла-Рошель. Когда сии люди предстали перед очами Великого кардинала, он кратко рассказал им о сложившихся обстоятельствах, после чего велел каждому, в кротчайший срок, разработать свои макеты.

Дабы исполнить приказ Ришелье, архитекторы поспешно   принялись  за дело.  Трудясь над макетами и дни, и ночи, они, спустя не долгий срок, предоставили, наконец, свои работы.   Из всех двенадцати представленных трудов, макет Жана Тирио показался кардиналу более всего подходящим. Его то первый министр и утвердил.
Это было грандиозное деревянное сооружение, которое надлежало строить поперек гавани; так чтобы оно защищало город от приступов с моря, и в тоже время было бы недосягаемо для пушек Ла-Рошели.
К строительству приступили сразу же, вкладывая в это занятие все умение и опыт. Прежде всего строители возвели толстые опорные столбы, на которых укрепили длинные заостренные на концах бревна. Затем, промежутки платины завалили большими  камнями скрепленные глиной.    В середине же, чтобы проходила вода во время приливов и отливов, оставили небольшое   узкое отверстие. 
Не смотря на все сложности строительства, не смотря на усмешки со стороны гугенотов, плотина день ото дня расширялась и увеличивалась. Как-то раз рассматривая это возводимое сооружение через подзорную трубу, маршал де Бассомпьер с уверенностью и восхищением, сказал:
— Вот увидите, господа, мы окажемся настолько глупы, что возьмем Ла-Рошель!
Между тем началась зима, за ней пришла весна, и вот уже строительство плотины окончательно завершилось. Помимо плотины в начале апреля закончилось строительство контрвалационных линий вокруг города, которая протянулась более чем на 6000 туазов. В общей сложности было возведено 11 брустверов и редутов.  В них были размещены пушки, на которых по приказу кардинала выправлена фраза, впоследствии ставшей знаменитой:        « Ultima ratio regis»   –  что означает – « Последний довод короля». Эта же фраза была отчеканена на шпагах солдат и офицеров.
Построение плотины редутов и брустверов, вскоре оправдали надежды Ришелье. Скоро он узнал от отца Жозефа, что на Ла-Рошели начался великий голод.
Так исчерпав все запасы еды, гугеноты вначале съели всех лошадей, потом – собак, затем – кошек, и дошли до того, что  начали поедать мышей и крыс. Но не смотря на все это бедственное положение, защитники города отважно сражались и свято верили на помощь извне, в чем их горячо убеждали герцоги Субиз и Роган а также их сторонники.
В мае, уже известный нам из предыдущих глав,  Жан Гитон собрал в ратуше всю оголодавшую знать и вынув кинжал, сказал внушительным голосом:

— Этим ножом, господа, я убью любого, кто заговорит о сдаче города. Вы также будете вправе убить меня, когда мои уста произнесут слово – «капитуляция!». Но,  ободритесь, друзья мои! Скоро Англия одолеет наших врагов, освободит нас от их навязчивого гнета и тиранства. И мы станем свободной нацией! Вы только подумайте об этом глотке свободы, о котором так мечтали еще: Кальвин, Лютер, наш славный Генрих Наваррский, до принятия католицизма, наши братья по вере, что погибли в Варфоломеевскую ночь. Вспомните о них! И каждый раз вспоминайте, когда дьявол будет вселять в ваши сердца малодушие. Только так мы одержим победу над внешними и внутренними врагами.  А Бог нам в это поможет! И если нам суждено умереть, мы умрем с честью и гордостью!

 Быть может часть наших читателей сочтут все эти подробности излишними, так как ищут в книги лишь чего-то яркого и неведомого, и заявят, что посвящены в эти детали не хуже нас. Так вот, эти подробности изложены вовсе не для тех, кто уже в них сведущ, – такие их могут пропустить, – мы адресуем наш рассказ лишь тем, кто, будучи привлечен притязательным названием «исторический роман», желает вынести новые знания во время его прочтения. 

8 мая английский король Карл Стюарт поручил адмиралу Ульяму Фейдлингу прорваться к Ла-Рошели. Спустя еще неделю, пятьдесят три английских брига, двадцать из которых были  вспомогательными, вышли из бухты Портмута. Однако уже через день английского адмирала ожидал, как нам уже известно, весьма неприятный сюрприз – в виде плотины. Увидев столь громадное сооружение, перегораживающие путь английской эскадре, адмирал Фейдлинг впервые в жизни растерялся. Он разумеется слышал о воздвигнутой по приказанию кардинала плотине, однако не предполагал, что все окажется настолько серьезно. Но деваться было некуда. Нужно было любой ценой: разрушить сооружение перекрывающее проход в гавань. Доставить на Ла-Рошель продовольствие и высадить, туда же, небольшую пехоту солдат. Все это надлежало сделать для поддержки боевого духа осажденных.
На другой день, вражеский корабль поднял грот и, идя в крутом бейдевинде, навел пушки левого борта на осаждающие столбы плотины. Сотрясая утренний воздух английский бриг произвел первый мощнейший залп.  Однако к изумлению и страху англичан, не одно вырвшееся из пушечного дула ядро, так и не долетело до цели.

Между тем французские батареи, которыми командовал как обычный канонир сам государь Людовик XIII, произвели ответный огонь. Крики восторга вырвались из тысячи глоток, когда ядра понесли сокрушительные повреждения близстоящему английскому судну.
С противоположной стороны тоже кричали, правда это были отнюдь не крики радости, а душераздирающие вопли отчаянья и ужаса.
Так из-за дня в день продолжалось ожесточенная перестрелка, которая неожиданно закончилась 16 мая.
Несмотря на то, что на протяжении всего дня английские пушки держали обет молчания, французы по-прежнему оставались начеку. И не напрасно. В ту же ночь на 17 мая англичане попытались подорвать плотину, направив на нее брандеры с порохом. Но, так как французские артиллеристы были,  как мы уже сказали,  наготове, брандеры* были в одночасье разбиты.

Еще целую неделю, адмирал Фейдлинг упорно противостоял французской армии, после чего, набравшись «смелости», решился, наконец, на отчаянный поступок.  Спустя еще два дня, к полному изумлению католиков, и к великому огорчению гугенотов, весь английский флот, подняв паруса, отчалил к берегам Англии.
Долго еще доносились ему вдогонку, сокрушающие крики ларошельцев, которые стали подозревать, что   король Англии Карл Стюарт   их давно забыл и предал.

Узнав обо всем об этом, лорд Бекингем впал в бешенство. Проклиная себя за поражение и обвиняя Фейдлинга в трусости, он лишил того всех званий, после чего, приказал адмирала казнить через повешение.
Поражения, не остановили Бекингема идти к надуманной цели. Несмотря на массовое отступление англичан, он продолжал настаивать, чтобы король возглавил третью по счету эскадру
    Вдохновленный Бекингемом, Карл I, тут же приступил к снаряжению новой экспедиции, командовать, которой вновь   поручил своему любимцу. Однако намерения короля, неожиданно встретило, самое решительное сопротивление со стороны парламентской оппозиции. Они  считали Бекингема главным орудием королевского произвола и ставили ему в вину неустойчивую внешнюю политику, из-за которой Англия постоянно терпела неудачи в сражениях. Парламент так же неоднократно обвинял герцога в нарушении национальных интересов и требовал над ним суда.
А английский народ просто и прямо решил, что Бекингем – это «злой гений короля» который втягивает его и добрую старую Англию, в дорогостоящую и опасную авантюру. В Портсмуте начался откровенный саботаж  готовящейся экспедиции, в которой внесли свою лепту агенты его высокопреосвященства.
Вопреки всеобщим протестам, герцог Бекингем, воспламененный любовью к французской королеве, в конце июля 1628 года, прибыл в Портсмут, дабы лично возглавить подготовку к новой экспедиции.
 Вряд ли бы это наступление принесло успех Англии, так как для этого у нее не оставалось: ни средств, ни снаряжения.

--------------
Зодчий* - тоже самое, что и архитектор. 


Брандер* — судно, нагруженное легковоспламеняющимися, либо взрывчатыми веществами, используемое для поджога или подрыва ...