Холодные лето и осень 1953-го

   Есть вещи, которые имеют значение для многих людей, разных поколений, рас и национальностей. Например - вера в Бога, религия, даты великих церковных или государственных праздников, прочее...
   Для миллионов советских граждан имел и для кого-то до сих пор имеет значение 1953 год, год смерти Сталина, которого кто-то называл вождем и отцом народов, а кто-то - кровавым тираном...
   Для меня 1953 год важен тем, что осенью  1953-го погиб мой отец...

   Но по порядку.
   Как я уже писал ранее, родился я на Урале, но к середине 1950-х жил с семьей в Куйбышевской области. Там же, в бараке города Новокуйбышевска, обитало наше семейство и в год смерти "отца народов" (в начале марта 1953-го), а также и нашего отца (в холодном месяце ноябре).
   Как закрепилось в общественном сознании нашего народа, 1953 год, особенно лето, были холодными (Россия вообще страна холодов). Но я точно не знаю, не помню, так как был еще мал возрастом, было ли действительно так уж сильно холодно в том году...
   Помнить не помню, но кое-что по рассказам старших родственников о той своей жизни знаю. К примеру, мне мама рассказывала, что когда мне было два или три года, я расшалился, разбегался туда-сюда по нашей крохотной квартирке и, не удержавшись, с разбега врезался головой в батарею отопления. Было много крови, крика и слез, и у меня с тех пор сохранилась отметина - шрамик на лбу на границе роста волос (да, в то время у меня была заметной такая граница на лбу...). Отсюда делаю вывод - я был непоседой, и в нашем бараке было центральное отопление (цивилизация!).
   Средняя моя сестра (она старше меня на 7 лет) рассказывала мне, что ей приходилось няньчить меня, укачивая в детской кроватке-качалке. Однажды, будучи оставленной меня няньчить (мама в это время куда-то ушла по делам), моя сестра-нянька придумала, как рационализировать свою службу, чтобы иметь возможность играть с подружками во дворе. Она привязала к кроватке веревку и пропустила её свозь растворенное окно на улицу, чтобы оттуда качать мою кровать со мной внутри, дергая за веревочный конец.
Игра сестры с подружками, видно, была весьма увлекательной, а я - слишком крикливым, поэтому сестренка так энергично дергала за веревку, что кровать-качалка перевернулась. Я, естественно, выпал, и меня накрыло всем барахлом, что было в кровати, и самой кроватью...
   Сестра сообразила, что что-то не так, когда осознала, что в нашй квартире как-то странно тихо, не слышны мои обычные вопли. Моя нянька кинулась внутрь барака и заскочила в квартиру, где ей открылась "чудная" картина... Говорят, когда меня с помощью соседки вытащили из-под кроватки, я был здорово синий.
Возможно, с тех пор я понял, что жизнь в любой момент может тебе преподнести подвох и накрыть чем-нибудь тяжелым... А еще из этой истории можно сделать вывод, что в нашем бараке были не глухие, а раскрывающиеся окна, и что рядом с бараком было какое-то место для детских игр. И это, прямо скажем, было очень неплохо!
   Но пора переходить к кульминации.
   В советское время вся страна, если кто не знает, имела несколько всенародных праздников, которые всегда усердно и дружно отмечала, как правило, выпивая. Самыми главными и важными из государственных праздников в те годы были Ноябрьские, то есть годовщины ВОСР - Великой Октябрьской социалистической революции, отмечавшиеся 7-8 ноября каждого года.
Так было и в 1953-м. Хотя, вроде бы, совсем недавно, в марте, страна потеряла Вождя и Отца, но уже и холодное лето прошло, и с властью в Москве наследники Сталина разобрались (каждому что-то досталось, кому - должность, кому - пуля в затылок в кремлевском подвале). Так что отнимать у народа главный праздник никакого резона у властей предержащих не было...
   Наши родители на Ноябрьские гуляли у кумовьев в одном из поселков-пригородов. Там, видимо, что-то по праздничному делу произошло. А может, и не произошло, может, причина была какая-то обыденная. В общем, деталей я не знаю, а придумывать не хочу. Но как бы то ни было, а отец собрался из гостей домой, а мать осталась праздновать дальше...
   Отец домой отправился пешком, срезая путь напрямую, вдоль железной дороги. Погода была еще та, тоже ноябрьская - ветер, дождь, сырой холод. Отец шел по путям, защищаясь от непогоды поднятым воротником пальто и нахлобученной до бровей фуражкой. И когда он проходил по одному из путевых мостов, его догнал и зацепил краешком грузовой состав...
   ...Отец умирал в больнице. Мать была рядом с ним. Она потом не раз рассказывала, что перед тем, как отцу умереть, ей послышались какие-то звуки, голоса... Потом отца похоронили и наша жизнь потекла совсем по иной колее... Мама стала вдовой в 43 года, имея на руках троих малолетних детей, самым младшим из которых был ваш покорный слуга. Замуж она больше не выщла, да и не хотела этого. Поэтому все мы, малолетки, росли безотцовщиной, что, конечно, наложило на каждого из нас свой отпечаток. Интересно то, что сестра моя, "нянька", став взрослой, была членом КПСС, ударницей коммунистического труда. В наше время, в спорах со мной всегда защищала и защищает советскую власть. Средний брат, который старше меня на четыре года, к советской власти относится индифферентно, не защищает, но и не ругает. В юности попав в "места не столь отдаленные", не любит ментов. Ну а я, по самым разным мотивам, действительным и, возможно, кажущимся мне, советскую власть не люблю. Может, сиротство, с барачной жизнью вкупе, повлияло...
А из барака в Новокуйбышевске мы в 1956 году съехали. В смысле - совсем уехали. На Украину, в Запорожскую область...
В заключение, хочу поблагодарить всех, кто дочитал этот мой опус до конца. Надеюсь, что вам, дорогие читатели, было хоть немного интересно.