Наденька-Надюша гл. 5
Год 1941 начинался хорошо. Страна жила в обычном своем ритме: в селах пахали поля, сеяли зерновые и овощи, растили урожай, а в городах выполняли планы в различных областях индустрии.
Вся семья Шкурко уже жила вместе в одной комнате четырехквартирного деревянного барака, который располагался вместе с двумя такими же "собратьями" недалеко от центра Артема, который получил статус города совсем недавно.
Комната, в которой они все вместе жили, была большая, и в ней делали всё: и спали, и ели, и даже производили водные процедуры. Из мебели были только железные кровати, стол с лавкой для сидения, сундук и комод.
Кровати стояли по углам и отделялись друг от друга только ситцевыми занавесками. Важной частью помещения являлась печь. Выложенную из кирпича и обмазанную глиняным раствором, её принято было к большим праздникам подбеливать, устраняя копоть. От этого в помещении становилось светлее, уютней и ощущался сам праздник.
У стены рядом с печью стояла лавка с утварью. Что не вмещала лавка, висело на гвоздях на стене. Большой цинковый бак с водой и ковшом стоял у двери на табурете, а по другую сторону двери висела вешалка для верхней одежды. Вот, пожалуй, и всё нехитрое оснащение жилья всей семьи.
Воду носили из колонки, находившейся недалеко от барака. Каждому владельцу полагались отдельный угольный ящик и место для хранения дров. Надворный туалет был общий. При бараке имелся небольшой клочок земли, где на своем пятачке жилец мог построить маленький курятник или голубятню, или разбить грядочку для посадки. Не довольствуясь этим, семья Надежды, как и многие жители, разработала для себя на пустыре пару длинных грядок под картофель, морковь и капусту, что являлись основной пищей трудового народа.
Когда переехала из Владивостока Надя, пришлось, конечно, потесниться, но какое счастье было семье вновь воссоединиться! Миша работал водителем служебного автобуса – возил шахтеров и ИТР на работу и с работы. Надя устроилась в городскую столовую поваром. Иван регулярно приезжал к ней на свидания, и осенью они уже надумали справить свадьбу, но их намерениям помешало важное событие.
22 июня 1941 года по всем радиостанциям Советского Союза было объявлено о начале войны с Германией, напавшей на нас, вопреки пакту о ненападении. Особой паники не было, потому что народ был уверен, что эта война ненадолго. Мол, гитлеровцы далеко не пройдут – их остановит наша доблестная Красная Армия. Тем не менее, повсеместно началась мобилизация мужчин на фронт. В числе многих ушли на войну брат Михаил и жених Нади - Иван Хмельницкий.
В сентябре их семье удалось собрать неплохой урожай картофеля, который спустили в погреб, и капусты, которую сразу заквасили. Насобирали в лесу и засушили грибы, лимонник, калину. Кто знает, насколько эта война продолжится, поэтому надо было хорошо подготовиться, чтобы потом не бедствовать, как в прошлые лихие годы. Ганна знала много целебных трав и ими тоже запаслась. Конечно, запасы делали многие жители. Шустрый Михаил до своей мобилизации успел организовать пару поездок в лес, собрав всех желающих из соседних бараков для сбора грибов, орехов и ягод.
По всей стране было объявлено военное положение. В магазинах ввели карточки на хлеб и основные продукты. В торговых точках ежедневно выстраивались большие очереди за хлебом и крупой, и надо было каждый день потратить несколько часов в очередях, чтобы отоварить карточки.
Было тяжело, но люди не роптали, потому что знали: на западе страны идут смертельные бои, и сотни солдат ежедневно умирают на поле боя, чтобы матери, жены, дети спокойно жили и в тылу ковали победу, оказывая всевозможную помощь фронту.
***
С марта 1942 года стали проводить мобилизацию девушек и женщин, в основном в войска связи, стрелковые полки и санитарные батальоны. Их также привлекали к различным хозяйственным и вспомогательным работам.
Прибавив себе год, ушел на войну Петр, вопреки воли матери, а в октябре 1943 года призвали на военную службу и Надю, только не на западный фронт, а дальневосточный. На Дальнем Востоке в Китае и Монголии хозяйничала Япония - выступившая союзником гитлеровской Германии, поэтому Советский Союз взял на себя освобождение этих братских стран, и также готовился к войне с Японией.
Надежду вначале определили в связисты. Взвод, куда была зачислена она, состоял порядка из тридцати девушек – одна другой краше. С длинной косой ей пришлось проститься, потому что не будет времени её расчесывать и заплетать.
Под жилье им определили какой-то старый барак или сарай. Интендант выдал каждой по двое панталон, по две майки, гимнастерку, юбку, пилотку, полотенце, две простыни и наволочку, чулки, портянки и сапоги, и кусок хозяйственного мыла.
- А... под это самое что-нибудь выдавать будете? – спросила его самая бойкая девушка Раиса Метелкина.
- Под что «это самое»? – повернулся к ней интендант, сделав непонимающий вид. – Я вам всё выдал, что положено. А на другие цели – не положено.
- А вот и не все, - без тени смущения проговорила она ему в лицо, – Разве вы не в курсе, что нам еще требуется для гигиены?
- Говорят вам: не положено! И разговор закончен - стоял на своем интендант и поторопился уйти.
- Нет, не окончен, товарищ старшина, и мы ещё к этому вернемся! – крикнула она ему вслед, а девушкам проговорила с горечью:
- Выходит, умирать за родину нам положено, а какаю-то тряпку для необходимых нужд выдавать не положено!
- Как же нам быть, а? - Где тряпки брать – не у людей же воровать? – недоумевала со всеми и Надя. - У меня запаса из дома только месяца на два хватит.
- Ничего, девочки, если надо, я и до командира полка доберусь, а вопрос этот решу, – пообещала Раиса.
На следующий день рядовая Зоя Щеглова после ужина говорит девушкам:
- Девочки, а на коммутаторе я увидела одну девицу, - она коротко прыснула.
- Ну, и что в этом смешного или удивительного? – не поняла Раиса.
- А в том, что она беременная!
- Ну и что, что девушка беременная, не мужчина ведь,.. хотя, - Раиса прищурила глаз, - у меня появилась одна идея, как можно заставить этого скупердяя выполнить нашу просьбу. Если и это не поможет, тогда поневоле придется обращаться к командиру.
Выловив интенданта, Раиса окликнула его.
- Опять вы,.. ну я же сказал,.. ну сколько раз можно об этом говорить? – старшина явно не хотел с ней говорить и поморщился, как от зубной боли.
- Да, я не о том, - не положено, так не положено.
- Ну, наконец-то поняли. Молодцы! – похвалил он.
- Мы решили самим выйти из положения.
- Вот это правильно! Только не вздумайте постельное белье портить!
- Да нет, что вы, мы пойдем простым путем, - мы все как одна забеременеем, а беременным, как известно, того, что не положено, не нужно.
- Что? – выпучил старшина глаза! – Да я,..да вы! – захлебнулся он от негодования и такого наглого заявления.
- Ну, что «да я»? Сами знаете, сколько гибнет народу в войне. Стране нужно восстанавливать численность населения. Разве не так? - вполне серьезным тоном говорила Раиса.
Интендант как представил такую картину, и если дойдет до командира, то ему, главному виновнику беременности всего взвода девчат, не поздоровится – могут разжаловать и в рядовые, и он проговорил, еле переведя дух:
- Х-хорошо, Метелкина, я подумаю над вашим предложением. – и, грузно повернувшись, направился в интендантскую.
На следующий день он принес в казарму две старые простыни, бросил на койку и сказал удивленным девушкам:
- Разделите на всех! А на следующий месяц что-нибудь еще придумаю.
***
Тяжело приходилось девушкам на службе. Сначала изучение винтовки, азбуки Морзе, затем полевые учения каждый день. Подъем в шесть часов утра, одевание за сорок пять секунд, умывание, завтрак и поездка в поле. Там по грязи, по траве, по кочкам, в мороз и в холод протягивали телефонный провод по назначенному маршруту и подключали к станции.
За день уставали до изнеможения. И пожаловаться некому. Тут так: не можешь – научат, не хочешь – заставят, да еще и опозорят при всех.
Через полгода Надю и еще пятерых девушек, по приказу командования направили в зенитный полк. Там она узнала, что такое зенитка, для чего предназначена, и как из неё стреляют. На новом месте было гораздо интереснее, да и солдат-мужчин было больше, которые относились к женскому пополнению бережно и с пониманием.
Девушки с большим интересом изучали зенитную пушку, учились стрелять, а Надю поставили подносить снаряды и помогать заряжать зенитку. Тем не менее, она очень этим гордилась.
Как ни тяжело на войне, но и здесь бывает время передышки, и тогда как бы возвращалось мирное, довоенное, время. И солдаты - парни и девушки - приходили в себя, вспоминая, что они молоды, полны сил и открыты для любви.
Наступило Первое мая. Какой же это был прекрасный народный праздник! По всем городам проходили митинги, демонстрации, массовые гулянья с песнями, плясками и застольями. Но война внесла свои коррективы.
По случаю этого знаменательного праздника, при штабе был проведен торжественный вечер с последующими танцами. Торжественная часть продлилась минут 20-25, где командир коротко всех поздравил, подбодрил, передал короткие сводки с линии фронта, воодушевил всех собравшихся громким и твердым возгласом: "Победа будет за нами!" и после бурного "Ура-а!" объявил танцы.
Осталась на танцы и Надя – не уходить же, когда все подруги решили потанцевать под патефон и послушать музыку. Да и ребята только и ждут, когда начнутся танцы, не разочаровывать же их.
Раздались волшебные звуки вальса «Дунайские волны» https://www.youtube.com/watch?v=nNUQf5WX1ww , и Надежде так захотелось закружиться в вихре его чарующей мелодии.
Она видела, как девушек нарасхват стали разбирать подтянутые и побритые по случаю праздника солдаты и офицеры, и вдруг услышала обращенный к ней приятный мужской голос:
- Разрешите вас пригласить на тур вальса!
продолжение http://proza.ru/2020/09/16/909
Свидетельство о публикации №220091401092
Спасибо!
С теплом,
Татьяна Самань 14.03.2025 08:29 Заявить о нарушении
С теплом и признательностью,,
Людмила Каштанова 14.03.2025 09:38 Заявить о нарушении