Мемуарчики Бабы Яги. Части с 1 по 10

Вступление.
Много слухов обо мне ходють по земле – матушке. И чего только люди не напридумывали про меня! Аж, кот мой, Баюн, диву даётся. Тем паче, что многие из них – чистейший поклёп на меня, голубушку. Я ведь женщина честная, всегда по совести поступать люблю. А они…с ентими своими фантазиями обо мне. Чес слово, покусать хочется! Так что решила я написать, так сказать, чистосердечное признание. Поентому, всё, что здеся написано не будет – фантазии вражеских диверсантов, и я за их выдумки никакой ответственности нести не собираюся.  Ещё хочу добавить, что те, что сплетни разводят, де – Яга малограмотная, - вылитые обманщики! Чай не один год как народилась. Могу побывать и в прошлом и в будущем. Так что, коли  кто хочет уму-разуму набраться, или просто житейские забавные истории, приключившиеся со мной послушать, - присаживайтесь, и держите ушки на макушке, ибо сказ мой ныне начинается…

№1.
С раннего возраста трудно мне было на месте усидеть: гляну в окошко – облака белоснежные по небу мимо моей избушки пролетают. И такие они красивые, что так и хочется их поймать и домой принести. Я маленькая совсем, трёхлеточка, выбегаю из дому, бегу за этими облаками. Гляжу, а они уже по озеру плывут. Ну, тут то их уже легче поймать, чем в небе. Опускаю руки в воду по локоть, и вытягиваю одно облако. Оказавшись у меня в руках, оно вырывается, снова в небо взмыть пытается. Да куда там?! Я цепко ухватилась. Обхватив его поперёк, домой принесла. Отец смеётся: « Экая ты ловкая! И что же нам с ним делать?». Я подумала и серьёзно отвечаю: « А оно для нашей мамы красивым платьем станет». Нет, в платье облако превращаться не захотело, а вот плащом стать согласилось. Мы прикрепили к нему красивую брошь, и мама надевала его, когда выходила из дому. Летом плащ защищал её от зноя солнца, а осенью дождевые капли скатывались с него «как с гуся вода». Зимой облако мирно «спало» в сундучке до следующей весны.
Я пыталась помогать сразу всем. Ко всему у меня был интерес: и тесто месить, и воду из колодца носить, и дрова рубить, и за скотом ходить. Так у всех под ногами и путалась. Только делать дело с отцом закончим, я уж возле матери. И ей помогаю, чем могу. А самое трудное – это держать на руках бабушкину пряжу. Никто не соглашался. А я сяду, но прошу, чтобы бабулечка мне сказки сказывала, пока клубочки сматывает. Много сказок я от неё услыхала, а иначе не смогла бы на месте усидеть.
Они часто говорили обо мне: « вот егоза!». Привыкли, что я рядышком, вот и кликали меня всегда, кто как: « Ега, Ёжка, Егозка». А бабушка слаще всех звала меня: « Ягодка», а сокращённо – Яга.

№2.
Детство. Что может быть прекраснее? В обиду я не давала ни себя, ни сестёр своих. Ещё иногда и братьям своим подсказывала, как поступать надо. Сказки многому меня научили. А отец с матерью очень нас всех любили, заботились о нас. Дедушки не было. Он умер, когда мне всего два годика было. Но старшие братья рассказывали, каким он охотником был. И всегда с богатым уловом рыбы домой возвращался. Бабушка сказала мне, что дедушка слова заветные знал. Она ему не поверила, но слова запомнила. И мне их пересказала. Сама не знаю почему, но я их крепко в памяти сохранила.
Сама жатва пшеницы проходит летом, с начала августа. Всем семейством в поле идём, превращаясь в жнецов и жниц. Колосья золотом колосятся, будто море волнами играет. А почему «жатва»? Да потому, что прежде, чем срезать колосья, их по несколько штук сразу в руке сжимают! Срезав первую сжатую горсть - « полоску», кладём её поперёк, а на неё уже выкладываем  другие горсти, а когда их наберётся много, то жница обвяжет их этой полоской, и получится сноп. Готовые снопы соберём в груды – копны, имеющие  конусовидную форму, и так замечательно пахнущие летом, солнышком, будущим хлебушком! Я любила сидеть, прислонившись спиной к копне, и кушать горбушку хлеба, запивая молочком из кувшина. Чем больше человек в семье, тем быстрее жатва закончится. Мы обычно справлялись за две недели. А вот и последний сноп, «сжатый в полном молчании»  – именинник. Жнеи и жнецы поздравляют друг друга с окончанием жатвы. Этот сноп будет весь год стоять в «красном» углу избы, принося в дом достаток. А нас  ждёт застолье, и пение жнивских песен.

№3.
Мой старший брат, Данила, был особенный: взрослый, добрый и деловитый. Когда мне нужно было что-то узнать, или игрушку какую, то я бежала к нему:
- Данилушка, братец, моя подружка уже 2 недели хворая лежит. Хочу ей гостинчик отнести. Вот, смотри, какую я веточку нашла. Она на дятла похожа. Смастери из неё птичку для Вареньки. Она, ой, как обрадуется! Пирожки будет кушать и с птичкой играть.
Данила много слов говорить не любил. И не любил, когда его лишний раз беспокоили.
Погладил меня по головке:
- Хорошо, Ёжка, будет тебе птичка для подружки.
Взяв ветку, унёс её к себе в мастерскую. Ему 16 лет исполнилось. Он взрослый совсем. Отец с матерью всегда на него в любом труде рассчитывать могут – он на все руки мастер. А бабушка уж и жалеет, что ему про Хозяйку Медной горы рассказала. Все мысли у него теперь, как бы мастером ему настоящим стать. Девушки в его сторону поглядывают, да он их взглядов и не замечает вовсе – всё свои думы думает. Но сердце у него доброе-предоброе! А сам он заботливый! Когда я совсем малюткой была, то у него на руках мне всегда спокойно было. Он позволял мне трогать ручонками его непослушные русые вихры. А глаза  как васильки. Глядя в них, сразу в лето окунаешься. Ничего рядом с ним не страшно!
Быстро он вернулся. В одной руке птичку держит, а в другой – свистульку:
- Вот вам для забавы.
Гляжу, а дятел – как живой! Я даже потрогала, чтобы убедиться, что это игрушка.
А ещё случай расскажу, года три назад приключившийся…
Меж нами и соседней деревней лес лежит и река широкая. А дело в самом конце осени было. Дождь накрапывает.
Добрался до нашей деревни, вплавь, переползая по тонкому льду, мужичок один из той деревни. Дрожит весь, а сам взглядом своим в самую душу проникает, сказывает: « Это лето неурожайное для нас было. Картоху затопило, а пшеницу градом побило. Вымрет деревня, если помощи не будет. Дороги развезло уже. До зимы не дотянем. Детушек жалко. Пришёл к вам вот. Может, пособите чем?»
Мужики стали думу думать, а бабоньки, сердобольные, уж провиант собирают. Добрые сердца людские!
- Помочь то хотим, да только как это сделать то, раз река уже непригодная для плотов, да по дорогам не проедешь?
И тут Данила вызвался, говорит, что есть у него задумки.
За пару дней смастерил плот широкий, а под плотом закрепил надутые бычьи пузыри. Такой плот «переползёт» по водно-ледовой реке.
А для лесных тропинок были сделаны две телеги, но не на колёсах, а на шарах.
Так - то вот и помогли мы соседям. А всё он – братец мой, Данила  Мастер!
№4.
Однажды я, собирая в лесу хворост, сильно ногу поранила. Со мною сестрица бала – Галочка. Она старшая среди сестёр.
Кровь течёт, мне страшно стало, и я заплакала.
- Не бойся! – говорит сестрица. – Мы сейчас быстро кровь уймём!
Отыскала она травку какую-то, помяла меж ладонями, и приложила к ране, а сама шепчет что-то.
Я плакать перестала, уж больно мне интересно всё, что она делает, да и боль, вроде, стихла.
Набрали хворосту, и домой вернулись. Бабушка, как только мы вошли, сразу спросила:
- Что приключилось, сказывайте! Неспокойно у меня на сердце было.
Я подбежала, обняла бабулечку. А Галочка, потупив глаза, рассказала, как она кровь уняла из раны моей.
Бабушка развязала повязку, поглядела, а ранка не кровоточит, даже кожицей уже затянулась. Улыбнулась бабушка. Погладила меня по головке, а родителям, что, как раз, в избу вошли, молвила:
- Вырастет ваша дочка Галина и станет ведуньей. Руки у неё заботливые, а сердце чистое и доброе.
Я не особо поняла слова бабушки, но порадовалась за сестричку. Подбежала, обняла обеими ручками и поцеловала в щёчку.

№5.
Ах, как же я праздники люблю! Когда праздник, то все наряжаются, радостные друг к другу в гости ходят. Общие застолья устраиваются. Баян раздувает свои меха, балалайки звенят струнами, трещат трещотки, ложки отстукивают такт. А плясуны и плясуньи так лихо танцуют – только ноги мелькают!
Зимой на санках с горки кататься – одно удовольствие. Морозец щёки щиплет, подгоняет: «эгегей!». Мы сани, что Данила нам выстругал, с сёстрами и подружками на горку все вместе поднимаем, запрыгиваем в них, и снова – вжик. Весело!
А по весне жилища в порядок привели, зиму со двора выгнали метлою, и начинаем  хороводы водить, через костёр прыгать, очищая себя от злых духов, что вместе с холодной стужей в человеческие сердца проникнуть хотят. Они в один миг сгорают в пламени весеннего костра.
Берёзоньки в рощах, как красавицы, серьги надевают. Чист и светел березняк. Идёшь по тропинке, а сердце от радости трепещет. Солнышко заигрывает с тобой, ослепляя отсветами. Ветерок нежно покачивает веточки берёзок, перебирая молодые листочки. А где – то рядом, вприпрыжку, бежит ручей, или притаилась скромница – речка.
Мой любимый праздник – День Петра и Февронии. Он посвящён семье, любви и верности.
Князь Пётр Муромский полюбил девушку из простой семьи за её душу чистую, светлую, и женился на ней. Жили они в любви и согласии, во всём помогая друг другу.
По традиции в этот день у крестьян первый покос, и все духи воды  уходят спать вглубь водоёмов, поэтому разрешается купаться без оглядки. Девушки же гадают на ромашках – цветах, символизирующих чистоту любви – на своих суженых.
В этот день совершаются помолвки. Молодым будут покровительствовать сами Пётр и Феврония!
А уж затем – полное раздолье для нас, детей! Спасы разные начинаются. А мы и рады: то яблочки кушаем, то медок пробуем: лесной, липовый, цветочный, гречишный, луговой…Мммм. Вкуснота!

№6.
Смотрела я на старших сестёр, и всему самому лучшему у них научиться хотела. Но только у меня, как мне 5 лет то исполнилось, музыка в голове звучать стала. А тело само понимать стало, как под ту музыку двигаться. Гибкость появилась, плавность движений. Чудно!
Бабушка заметила, говорит:
- Ты, Ягодка, не переживай. Видно, это подарок тебе от Светлых духов. Бороться с этим бесполезно. Учись танцевать, музыку ту слушай. Только чужим глазам не показывай танцы свои!
А через год бабушка умерла. Мы все сильно по ней горевали. Что-то тёплое, доброе покинуло дом. Она всегда была его частью.  Приходишь – а она тут, встречает тебя. Уходишь – провожает. Слова добрые, советы, всегда у неё для нас наготове были. Даже моя музыка в голове перестала звучать. Я часто роняла слёзки, пока не придумала вот что:  стала воображать, что бабушка осталась жить с нами. Видела её образ, шёпотом разговаривала с ней. И мне стало легче: она, будто, по-прежнему гладила меня по головке, ласково улыбалась. Это был мой маленький секрет.
Исполнилось мне 7 годков, а там и лето вновь наступило.
Ростом я была невеличка. И все продолжали принимать меня за малышку. Данила выстругал качели – лодочку и подвесил их на высоченных деревянных столбах. Как же я была ему благодарна! Ощущение, что ты – птица, и взмываешь высоко-высоко, в самое небо.  Стоит только отпустить  руки, и полетишь!
Мама сшила мне яркий сарафан. Был праздник. Цыгане, что мимо проезжали, заехали в нашу деревню.
Смех, частушки, веселье кругом. Я не удержалась, и тоже танцевать стала. Цыган ещё перебором душу раскрываться заставляет, красивым голосом нежит слух. Зазвучали монисты цыганок, бубен от одной к другой переходит, позвякивает. Цыганки павами ходят, юбками шуршат. А промеж них я. И так у нас слаженно выходит, что любо-дорого! Все глаза к нам прикованы! Односельчане монеты в бубен без счёту кидают, цыган главный от удовольствия языком цокает, и цыганочек нахваливает. Ночное звёздное небо, костры полыхают вокруг, добавляя свои фантастические отсветы…
В полудрёме услышала чужую речь, скрип колёс. Мерное покачивание подо мной доказывало, что я в телеге, которая едет куда-то. В одно мгновение я села, прогоняя остатки сна. Меня украли!
Я в кибитке, среди цыган. Маленький мальчишка-цыганёнок, чуть старше, чем я, глядит на меня своими глазами – угольками. Сам весь чумазый, кучерявый и в красной шёлковой рубахе.

№ 7.
Он мне яблоко протянул. Я брать не стала. Едем молча. Заехали в деревню какую-то. Табор снова своё «представление» устроил. Цыганёнок толкает меня:
- Иди, танцуй! Еды тебе за это дадут.
Я так зыркнула на него, что он попятился.
Тут цыганка подошла, хотела меня из кибитки вытащить, да я укусила её за руку. Она ударила меня:
- Иди, танцуй, как тогда танцевала!
- Нет! – говорю.
Цыган, глядя на мой укус на руке цыганки, рассмеялся, и сказал что-то на непонятном языке. Другие цыгане засмеялись, а цыганка сплюнула на землю, накинула шаль на плечи, и пошла к молодым девушкам, гадать  им по руке.
« Как бы мне сбежать от цыган?». Потихоньку, я попыталась выбраться из кибитки, но борта были такими высокими, что я, даже повиснув на руках, не достала ногами до земли. Бумц, и я, упав,  покатилась с горки, и выкатилась как раз к цыганскому костру. Раздались смех, хлопки в ладоши. Я уж было хотела закричать, но хитрые цыганки, стали как бы играть со мной, подкидывая вверх. И я вроде как закричала, но сельчане подумали, что от страха. И так, передавая меня с рук на руки, они вернули меня обратно в повозку. А цыган пригрозил мне плёткой. Пришлось временно отложить побег и притихнуть.
Цыганёнок дал мне половину пирога «за просто так»:
- На, ты маленькая и глупая. Но храбрая.
Есть хотелось настолько сильно, что сводило живот. И всё-таки я приняла кусок пирога так, будто это я ему подарок сделала и ела с гордым видом победителя. Мне показалось, что он зауважал меня ещё больше.
Съев пирог, я задремала под песни цыган, под звуки бубна и гитар. А когда проснулась, то было уже утро, и мы снова куда-то ехали.
Увидев, что я проснулась, цыган улыбнулся:
- Малышка, ты умеешь необычно танцевать. Когда мы заедем в деревню, то красиво нарядим тебя, дадим бубен и будем на гитарах играть. Люди насыплют тебе монеток, и у тебя появится новая  цветастая юбка. Хочешь красивую юбку?
- Нет. Я хочу домой. Отпустите меня, и я вернусь к папе и маме.
Цыган отвернулся, ничего мне не ответив.
Мы уезжали всё дальше и дальше от моего дома.
Шандор, так звали маленького цыганёнка, рассказывал мне про жизнь табора, их обычаи.
- А правда, что цыгане одурманивать умеют? – спросила я.
Он немного помялся, но потом честно признался, что и такое бывает, и что коней крадут.
Мальчишка так красиво рассказывал про лошадей, как они умны, добры, благородны. Я прониклась его рассказом, представляя этих животных в своём воображении.
- Когда я вырасту, то тоже обязательно украду себе коня! – мечтательно подытожил цыганёнок.
Теперь он всегда делился со мной своей едой, потому что никакую другую пищу я не принимала.
А когда мы заехали в очередную деревушку, то цыганки распустили мои косы, цвета спелой пшеницы, нарядили в цветастую юбку до самой земли, и вручили бубен. На шее у меня поблёскивали  монисто. Шандор отошёл от коня, которого держал в поводу и как-то робко приблизился ко мне, по пути сорвав василёк. Я спокойно сидела и гордо смотрела на него.
- Я вижу перед собой маленькую принцессу, – проговорил он, протягивая мне цветок. А потом, почти шёпотом, добавил: - Ты ещё прекраснее, чем конь! Светлые, как грива,  волосы и синие, как небо, глаза.
- Шандор. Я не буду танцевать. Наверное, меня изобьют плетью. И ты сейчас в последний раз видишь принцессу, – грустно сказала я ему.
- Нет! Я не дам им бить тебя! – сверкая глазами, проговорил мальчик. – Шандор – значит Гордый! Но для тебя я – Панка, что означает «скала или камень». Ты укроешься за мной, и никто не посмеет обидеть тебя!

№ 8.
Но тут из деревни вышли сельчане, и, подойдя к цыганам, сказали, чтобы табор ехал дальше, объяснив это тем, что сегодня будут похороны старейшины – не до веселья людям, и дали еды в дорогу.
Нам пришлось поехать дальше.
Из-за спины цыгана, что управлял конём, тянущим нашу кибитку, я увидела яркие отблески, пробивающиеся сквозь придорожные деревца. Придвинулась поближе к вознице. И тут…огромный водный простор открылся моему взору.
- Море! – сказал за моей спиной Шандор, про присутствие которого я совершенно забыла, глядя, как заворожённая, на эту лазурную гладь, с бегущими по ней белыми полосками пены.
- Море – отозвалась, как  эхо, я, пытаясь уложить в это коротенькое слово весь этот огромный простор, с порывами лёгкого ветерка, приносящего непривычные мне запахи.
Мои глаза были устремлены на этих белых, с чёрными головами, птиц, что будто повисли в воздухе, распахнув свои крылья. Солнце начало клониться к закату, и огромная золотая дорожка пролегла прямо посреди воды от горизонта к берегу. «Вот бы пойти по этой дороге!» - подумала я.
- Шандор, Шандор! Ты посмотри, как чУдно!
Я была в таком восторге от увиденного, что мне захотелось поделиться с ним этим чувством, что наполняло меня, переливаясь через край.
Шандор улыбался, глядя на мой восторг. Его белые зубы выделялись на смуглом, загорелом лице. Счастливая улыбка озарила его облик:
- Да, море прекрасно! Я плаваю в нём, как рыба! Оно солёное, не как река и огромное – огромное. Вон, смотри, парусник плывёт! – придвинулся он, указывая куда-то вбок.
Посмотрев в ту сторону, я увидела огромную лодку с множеством парусов. Это было зрелище! Она скользила по воде, как белокрылый лебедь. Я следила за ней взглядом, пока она не скрылась за скалой.
Наступили сумерки. Табор остановился для отдыха на равнине, возвышающейся своим берегом прямо над морем. Баро, самый главный среди цыган, был сегодня зол. Разожгли костёр, в котле готовилась еда, плакал маленький ребёнок на руках одной из цыганок. На постепенно темнеющем небе загорались звёзды. Шандор, и все другие дети, насобирали хвороста, что валялся поблизости. Солнце укатилось за море, а вместе с ним исчезла и яркая дорожка, золотившая гребни волн. Посмотрев с обрыва вниз, я увидела тёмные волны, набегающие на берег. Голова немного закружилась, и в страхе я попятилась подальше от края обрыва. Ветерок дул с моря, а мы были на высоте полёта птиц. Мне стало немного зябко, и я придвинулась поближе к костру.
Взгляд Баро упал на меня:
- Ты как настоящая цыганка в этом наряде – начал он. – Почему бы тебе не станцевать для нас?
Я удивлённо посмотрела на него:
- Зачем? Ведь нет зрителей.
- Ты будешь танцевать тогда, когда я тебе прикажу! – проговорил он, а в голосе послышалась угроза.
Я напряглась. Что-то внутри меня сжалось, попытавшись спрятаться глубоко-глубоко, чтобы стать невидимым. Опустив глаза, я молилась, чтобы беда обошла меня стороной. Тут мне послышался бабушкин шепоток: « не бойся, Ягодка, не бойся».
_ Танцуй! – взревел Баро.
Никто никогда не смел ослушаться его. За поясом у него висел кинжал. Он поднялся, и шагнул в мою сторону.
Но тут между мной и ним очутился Шандор. Он что-то стал быстро говорить Баро  на цыганском  языке, указывая на меня пальцем. Глаза цыгана наливались яростью.
Луна освещала эту сцену. Табор притих. Я поняла, что сейчас произойдёт расправа над Шандором, осмелившимся сказать слово против слова Баро.
В одно мгновение я вскочила с места, сорвала с себя монисто, и, вложив их в руку цыганёнка, побежала к обрыву.
Все глаза устремились на меня. Они оцепенели, поняв, что сейчас произойдёт прыжок с обрыва в море.
- Прощай, друууууг! – с этими словами, я, подобно птице, взмыла в воздух. Вспомнилось ощущение качелей, вот только теперь я разжала руки, и лечу!
А за спиной послышались крики цыган , и вопль Шандора.
№9.
- Степановна! Степановнааааааа! – кричала возле самого берега  озера русалка Таисья, глядя на окна избушки, что находилась невдалеке, почти полностью укрытая ветвями вековых елей.
- Ну, чаво тебе, чаво? Коли не отвечаю, знать, занята! – высунулась из окошка крепкая старуха.
- А когда это я тебя понапрасну звала, скажи мне?! – обиделась русалка. – Я тут стараюсь, а ты ещё и ворчишь! Вон, смотри, какой тебе подарочек доставила от Морского царя!
- Ух, ти ж…
Дверь избушки распахнулась, и на пороге уже стояла Матрёна, оправляющая юбки, и приглядывающаяся к тому, что принесла русалка ей на этот раз. Морской царь был добрый, щедрый и сердобольный. Коли сказку или историю жалостливую услышит, так сразу в слёзы. Душевный царь!
Его придворные подносили ему «успокоительные водоросли», но правителю почему-то больше нравились отвары из лесных трав. Вот Матрёна и потчевала царя «эликсирами счастья», да ещё и с доброй частушкой или смешной историей, которые она отправляла с «посыльной русалочкой». Царь сразу же делался радостным, и вновь принимался решать дела государственной важности. За это все подданные очень уважали Матрёнушку, чуть что – сразу к ней!
Степановна подошла к самой воде. Позади русалки плавал  зелёный шар – большой такой. В этот момент первый луч солнца коснулся вод озера. Хлопок, шар «раскрылся», превратившись в чудесную розовую кувшинку. Роса искрилась на кончиках лепестков, как множество бриллиантов. А в цветке, свернувшись калачиком, спал ребёнок – маленькая девочка. Её длинные светлые волосы укрывали её тельце, на котором было надето коротенькое платьице, сделанное  из рыбьей чешуи.
Русалка подтолкнула кувшинку к самому берегу.
Лучи солнца разбудили дитя. Девочка открыла глаза, и села в цветке. Синие глаза увидели старушку:
- Бабушка!
Ребёнок выпал из цветка прямо в воду. Таисья подхватила, и передала девочку Матрёне:
- Забирай! Царь просил сказать, что это очень хорошая девочка, поэтому он возвращает её обратно, на землю.
С этими словами русалка нырнула, и уплыла по своим делам, а девочка обхватила Матрёну, и, прижавшись к ней, всё твердила «бабушка, бабулечка моя».
Сердце у Степановны защемило. Вспомнила она молодость, семью свою, любовь, и как потом страшная болезнь отобрала всё это. И вот теперь, на старости лет, Бог послал ей эту малютку. Что же в ней такого, что сам Морской царь вернул её к жизни  на земле?

№ 10.
Оказалось, что девочку зовут Яга. О своём прошлом она ничего не помнила. Знает только, что Матрёна – бабушка,  забравшая её  из Морского царства.
Похлопотав, Степановна сшила малышке сарафан, сплела лапти, вплела голубую ленту в волосы. Коса то длинная – до колен. А вот наряд из рыбьей чешуи старуха заботливо убрала в сундук.
Девочка  была поразительно ласковая и заботливая:
- Бабулечка, а что ещё сделать? Всё, что ты велела, я уже выполнила.
Старуха пару раз в неделю выбиралась на базар. В этот раз и Ягу с собой прихватила. Свою корзинку с травами и кореньями она отнесла к аптекарю. Тот расплатился медяками. Получив монеты, Степановна с девочкой направились в торговые ряды. На расспросы торговок отвечала, что теперь с ней внучка жить будет. Девочка помогала отбирать овощи и фрукты. И молоко  с творогом выбрать сумела. Торговцы похвалили Ягу. Матрёна дала ей полную волю, и не пожалела – домой они вернулись с корзинами, наполненными  самыми лучшими товарами.
Лес для девочки был полон тайн и загадок. Старушка передавала Яге свои знания и опыт. А вот звери так и льнули к малышке. Степановна не боялась, когда девочка уходила за травами одна. Хищники  не причинят ей зла. Она твёрдо была уверена в этом. Разве что люди… Однако Матрёна догадывалась, что и Леший тоже добр к девочке, а значит можно надеяться, что он защитит ту и от дурных людей.
Наступила зима. Лес, укрытый опавшей листвой, уснул долгим сном. А поверх листвы навалил полуметровый слой снега. Тепло деревьям. Спят они, видя во сне солнышко, играющее с их зелёными листочками. Ветер нашёптывает им сказки, про далёкие страны, которые он повидал.
 Избушку замело снегом. Хорошо, что были ступеньки перед входом, и дверь легко отворялась. Погреб же полон разносолов, вяленой рыбы, сала, грибов и ягод. Запасов хватит до самого лета.
Яга разметала снег помелом, а Матрёна разгребала лопатой. Небольшое хозяйство у них имелось, поэтому и зимой, им сидеть, сложа руки, не доводилось. Накидав дров в печь, Яга ставила чайник, в котелке тем временем уже варилась каша. А бережно укрытое тесто скоро превратится в свежий горячий хлебушек. Бабушка и внучка рядышком сидели на лавочке. Крючок ловко сновал в руках Яги, а у Степановны постукивали одна о другую спицы. Кот Тимофей мурлыкал им «мрррр»,  потягиваясь и переходя от одной к другой, в надежде, что его угостят сметанкой, которую он, ой как любил! Девчушка часто поглаживала котейку, почёсывая ему за ушком, и нашёптывая что-то ласковое.
Яга часто рассказывала бабушке свои «сны» про царство Морского царя …
В подводном мире  тоже есть деревья, травы и цветы. Там снуют рыбки - такие красочные и пёстрые, словно бабочки. Тело становится лёгким и двигается так, будто летит по небу. Солнышко светит, пробиваясь сквозь толщу воды, и играя отблесками на морском дне. При этом все краски оживают. А ночью луна придаёт загадочность  подводному царству, делая очертания предметов таинственными.
Земля дышит, выпуская пузыри воздуха со дна. В свете луны это особенно красиво. Будучи маленькими, они становятся всё больше, больше, медленно поднимаются на поверхность и там, лопаясь, исчезают.
Всегда найдётся «провожатый», который укажет дорогу к тому месту, которое нужно. А если торопишься, то кто-то обязательно поможет, нужно только попросить.
Матрёне было интересно узнавать о мире под водой. Из рассказов девочки она поняла, что та какое – то время была русалочкой. А как же это произошло? Постепенно всё выяснилось.
Раньше она была, наверное, цыганкой. Помнит, что была одета в яркую цветастую юбку…
Очень часто «сон» начинался полётом со скалы…
Вот она прыгнула, летит, нырнула в воду,  «падает» всё ниже и ниже. Подняв голову вверх, видит свет луны, от которого исходит сияние. А затем огромная тень заслоняет этот свет.
Коснувшись дна, девочка отталкивается от него, пытаясь всплыть вверх. Тянется рукой к свету от луны, что виден вновь… Воздуха больше нет. Новый вдох сделать невозможно. В этот момент время остановилось, а что - то огромное, плоское, подхватывает её и скользит так красиво, будто летит в  воде…
На глубине находится подводное Царство. В нём живут русалы и русалки. Мудрый Морской царь правит, заботясь о красоте и гармонии. Очень-очень красиво в том мире. Кораллы растут так причудливо, что могут создавать любое строение по желанию царя. Россыпи драгоценных камней, жемчужины, раскиданные на дне, выстраивают неповторимый орнамент. А водоросли, тянущиеся вверх, превратились в настоящий лабиринт, путь в котором найдёт не каждый. Осьминоги сплетают эти водоросли в уютные комнатки с гамаками, в которых поселяется русал или русалка. Морские коньки доставляют «почту». Медузы являются прекрасным украшением жилищ и лабиринтов. Они охранники и одновременно «подсветка». Для всех обитателей есть работа.
Темнота…Створки огромной раковины – жемчужницы отворяются…Яга внутри неё. Садится. И видит перед собою…свой собственный рыбий хвост. Слышны новые звуки, любопытные рыбки, заглядывающие к ней в ракушку, мило ей улыбаются. А русалочки уже протягивают к ней свои руки, гостеприимно приглашая в этот чудесный мир.