Старик из тёмного переулка

Человек бежал по темной улице, спасаясь от преследователей. За ним гнались двое, и человек метнулся в незнакомый глухой переулок, освещенный единственным, тусклым и моргающим, фонарем. Он бежал наугад, не зная, где он и что здесь за улицы. Он устал, ему казалось, что он убегает уже очень давно.
Как раз в этом темном переулке он сумел немного оторваться от преследователей, но тут перед ним возник забор. Человек понял, что забежал в тупик. Он еще не успел замедлить свой бег, как в заборе отворилась калитка, которую он не заметил, и какой-то старик посторонился, давая ему проскочить.
- Проходи, сынок, проходи. - проговорил он как бы сам с собой. - Мне спешить некуда, я потихоньку иду.

Старик пропустил беглеца, затворил калитку и неспеша пошел по переулку. На углу его чуть не сшибли двое.
- Сынки! - обратился к ним старик. - Не видали, ларек открыт? Вот хлебушка вдруг захотелось, ан и нету дома-то!
Двое остановились, озираясь по сторонам.
- Тут один такой пробегал? Куда он рванул?
- Это в серой куртке-то? - спросил старик. - Так вон туда прямо и помчался. - он махнул рукой в сторону забора.
- Что там, проход?
- Тупик там, сынки. Кто войдет, так уж никуда и не денется.
Двое бросились в переулок.
- Так ларек-то что, работает? - повторил им вслед свой вопрос старик.

Человек, проскочивший в калитку в заборе, оказался на широкой многолюдной улице, прямо у автобусной остановки. Он как раз успел вскочить в автобус, даже не взглянув на его номер. Когда автобус тронулся, человек оглянулся - никто не выбежал из темного переулка и не гнался больше за ним. Там, откуда он, как ему казалось, выскочил, сверкал витринами небольшой ювелирный магазин, за ним книжный, парфюмерный... откуда за такой большой улицей взяться такой глухомани? Человек проехал пару остановок, вышел из автобуса, и увидел, что стоит прямо на углу своего дома. Только тут он перевел дыхание и начал соображать. Он не мог понять, как так быстро доехал до дома, если должен был бы ехать около часа. Или это какой-то новый маршрут? Жаль, не успел увидеть номер автобуса!

Двое, что ворвались в переулок, уперлись в забор.
- Тут он где-то. - сказал первый, переводя дыхание. - Ты слыхал, чего дед говорил: тупик тут. Некуда бежать.
Они огляделись. Бежать тут, действительно, было некуда. Глухой забор, ряд каких-то заброшенных гаражей, два нежилых полуобвалившихся дома, куча строительного мусора, сарай с заржавевшим тяжелым замком.
- Спрятался где-нибудь. - сказал второй, тяжело дыша. - Не искать же его по этим развалинам, ноги только себе переломаешь.
- Он на что тебе сдался-то? - спросил первый. - Чего вы не поделили?
- А... - досадливо махнул рукой его приятель. - Так... Не смотрел, куда шел, пнул меня локтем...
- И все, что ли? Ну, ты дубина! Надо было бежать за ним столько... Ладно, пошли назад.
Приятели двинулись по переулку и пошли прочь от забора, но там, где по их мнению, должен был быть поворот на улицу, оказался запертый сарай. Как на зло, в этот самый момент погас, и до того, еле мерцавший, фонарь.
- Эй, не туда идем! - выругался первый. - В этой темноте ни рожна не видно. Дед вон там прошел.
Они вернулись назад и взяли немного влево, но уперлись в какую-то кучу кирпичей и нагромождение проволоки.
- Я куртку порвал, - сплюнул второй. - Где этот проклятый забор? Давай через него махнем.
Они снова вернулись к забору и попытались заглянуть через него, но с той стороны было темно и тихо.
- Там пустырь какой-то, что ли. Не видно ничего.
Приятели еще какое-то время кружили по тупику, но так и не нашли выход.
- Как будто леший нас тут водит. Давай ждать. - предложил первый.
- Чего ждать-то?
- Ну, либо дед этот назад пойдет, либо до утра, как светать начнет, увидим что-нибудь.
Они сели на ступеньки старого дома. Было так тихо, даже шум машин не доносился сюда. Как будто не огромный город располагался вокруг, а заброшеннвя деревня и глухой лес. Так они сидели около часа, молча, думая каждый о своем.
- А это... - снова начал первый. - Ты слыхал, что дед сказал? Мол, кто в тупик войдет, тот уже не выйдет. Как-то так он сказал.
- Дурак ты, Колян. - возразил второй, но не очень уверенно, и для храбрости, наверное, добавил, - Как можно откуда-то не выйти?
- Да вот как мы сейчас. Загнал нас леший и сидим тут. Нечистая сила.
- На нечистую силу креститься надо. - заметил второй, и оба, переглянувшись, одновременно перекрестились.

Тут они заметили что над гаражами, где-то вдалеке, засветились окна домов. Стали немного яснее различимы силуэты развалившихся домишек, между заброшенными гаражами показались просветы, в которых, явно, мелькали огни проезжающих по улице машин. Фонарь в конце тупика вдруг снова включился и заморгал своим тусклым светом.
Почти в этот же самый момент откуда-то из-за угла вышел давешний старик с двумя буханками в пакете.
- Что ж вы, сынки, сказали мне, что ларек работает, а он-то и закрыт был! Пришлось мне вооооон куда ковылять, за хлебушком-то! А вы что тут сидите? - он остановился и насмешливо уставился на приятелей.
- Где тут выход, старый? - спросил первый.
- Дак вон! - указал рукой старик. - Налево свернете и идите себе.
- Ты леший что, ли? - буркнул парень, отряхиваясь.
- Станешь старым, и ты оглохнешь. - весело ответил старик, вроде бы не расслышав вопроса. - Тебя как зовут, сынок?
- А что? Ну, Коля я.
- Тоже вот Коля. - пробормотал старик себе под нос. - Ну, Бог с тобой, Николай. Ступайте, сынки, и я пойду.
Приятели дошли до угла и свернув налево, увидели знакомую улицу. Они обернулись - старика в переулке не было.

Спасшийся от хулиганов человек поднялся на свой этаж и открыл дверь. В квартире было тепло и уютно, вкусно пахло ужином, на кухне работал телевизор.
- Коля? - вышла из кухни жена. - Ты что так рано? Опять за оливками заехать забыл?
Человек открыл было рот, чтобы пуститься в путаный и бессвязный рассказ, но тут почувствовал, что сумка, которую он нес на плече, вдруг отяжелела. Он машинально расстегнул ее и увидел две банки оливок.
- Да вот же, принес я оливки... - растерянно проговорил он.
- Наконец-то! - рассмеялась жена, забирая банки. - Надо Николаю Угоднику свечку поставить за такое чудо!
Человек опустил сумку на пол и прислонился к двери.
- Надо поставить. - прошептал он. - За чудо.