Радужные Истоки - Антимирия

Едва Эфианэр окунулся в разрыв Мультимирии, как всё его могучее великодушное естество сжалось до скромного клочка неуверенности, зажатого в клещах неотступного омерзительного страха. Вместо привычной торжественной яркой многоцветности, вторженца встретила неприветливая тьма и вязкие облака невзрачного бордового и фиолетового огня, растекающегося рваными клочками, будто невидимые шакалы отрывали у них по кусочку снова и снова. С тяжестью сожаления и сокрушительного разочарования преодолев разрушающиеся стены из расползающихся, как змеи, луж жалкого света, Эфианэр стал первым свидетелем существования совершенно иного мира. Ему открылась картина ещё куда ужаснее, чем он предполагал.

Владыка с обезоруживающим потрясением узрел точную копию своего творенья, но вместо Радужных светящихся сфер, здесь безжизненно, как высохшие под палящим зноем гроздья ягод, чернели остывающими углями мириады миров. Из центра этого зловещего места изливался, как свежая кровь, яркий рубиновый свет, подсвечивавший жуткие сферы и вонзавший свои эфемерные когти в беспредельную тьму, подступавшую к окраинам этой вселенной, как угрожающая длань, вот-вот готовая сжать беззащитное горло.

Внезапно обезоруженный увиденным хаосом Эфианэр ощутил незатейливое едва уловимое дрожание невидимой энергии возле себя. Вдруг неизвестно откуда раздался дерзкий разливающийся окропленной красным светом тьме знакомый смех. Но был он как-то искажён и груб.

- Эфириар? – с сомнением прошептал изумлённый Эфианэр. Увидеть сына в подобном месте он и не надеялся. Ведь Владыка Мультимирии был непреложно убеждён в его гибели вместе со своей супругой во взрыве Чёрного Косморита. 

- Приветствую тебя, отец, в Антимирии – моём царстве, - упоённо смеясь, горделиво возвестил о себе Эфириар, внезапно вынырнув из подкрашенной красным маревом дрожащей тьмы, словно он там прятался, настойчиво дожидаясь своей добычи.

- Что? Антимирии? Как, когда?! – заявление сына повергло Эфианэра в ступор. И вот голоса могучих сущностей, как вязкий мёд, заструились меж тёмных сфер, вибрацией их содрогая, будто стёкла!  Эфириар совершенно не спешил с ответом.

- Я давно творил этот мир, пока ты не замечал меня, занятый своей жалкой... как ты её там называешь? Ах, да… Мультимирией. Ненавижу это расписную бессмысленную мозаику, - съязвил Эфириар. - Понимаешь, отец, в отличие от тебя, я не гнушаюсь использовать энергию Эфира, чтобы творить, а вся эта энергия Анэй… оставь её для своих разноцветных шариков, - вызывающе закончил самодовольный сын. 

- Глупец! Эфир совсем не та энергия, которой нужно поклоняться и уж с тем более, которой стоит шутить! Эфир несёт лишь первородный хаос, он сеет безнадёжное отчаянье и безвозвратную погибель. Им управлять нельзя, а то могущество, что предлагает он – пустой обман, что непомерной обернётся платой, - осуждающе парировал назиданием назойливого мудреца Эфианэр.   

- Зато, как видишь ты, отец, твои труды я превзошёл всецело, твои упорные наивные старания я кучкой талых звёзд сложил к твоим стопам. Признай же, наконец, что я творец куда умелее тебя. Признай, что власть эфира безгранична, что мы лишь отпрыски его, а потому должны всецело подчиняться его строгой непокорной воле, внемлить его безмерной силе и слово его грозное незыблемо нести. А потому, всё то, что говоришь ты мне – насмешливый пустяк. Ты просто трус, отец, страшишься ты бессменного могущества, которое ты мог бы получить, - заманчиво ответил Эфириар.

- Велико искушенье было, но не поддался я, но как ты мог, мой сын, так низко опуститься, пасть на колени пред тем, с чем должен был бороться?! я это не пойму и не прощу твой выбор никогда! – с презреньем ядовитым высокомерно ответил Эфианэр без попытки оправдаться.   

- Заносчив ты, отец, и в том твоя проблема. Из-за своей гордыни не видишь ты возможностей, что возвеличили б тебя. Но шанс свой ты упустил! Ты не смирился с пораженьем и гнев, что вызвало оно, на мать мою решил извергнуть – свою супругу!

– звучало осужденье разгневанного сына.

- Я за предательство лишь мщу  и ни за что другое!

- Всё это только блёклое, как и твоя вычурная Мультимирия, оправданье! – непримиримо отчеканил Эфириар.

- Ох, мой сын, как сожалею я, что ты родился, - ответил Эфианэр.

- Ты жалок стал, Эфианэр, из-за того что стар, наверное, иль по другой причине, но это уже неважно! Ведь больше я  тебе не сын! То имя бренное, что дал ты мне в момент рожденья моего, я отрекаюсь от него! Отныне, меня зовут Владыка Антимий и мать моя – моя царица, моя жена! – торжественно и громогласно сказал изменник-сын.

- Безумец! Ты тронулся рассудком окончательно! Тебя за это я немедленно убью! – взревел Эфириар от злости, что переполнила его и вспыхнула пожаром ярким, как тысячи искрящихся квазаров. В свирепом бешенстве отец набросился на сына, но ничего не смог поделать. В бессильном гневе он оставил тщетные попытки и отдалился прочь.

- Да-да, Эфианэр, ты верно понял! Ты мне не причинишь вреда! - насмешливо ответил Антимирий. – В моих Владениях тебе меня не одолеть, - восторженно глумился он.

- Тогда я просто от тебя избавлюсь. Закрою вход в твой мерзкий мир! На этом кончится противостоянье наше!

- О, нет, Эфианэр. О, нет… Оно лишь только начинается! – зарокотал, смеясь коварно, Антимирий. И тут проход, пестревший радужным огнём, через который Эфианэр прошёл из Мультимирии сомкнулся чёрной тьмой.

- Помнишь, как ты заключил меня в тюрьму, отец? – злокозненно ухмыльнулся Антимирий. – теперь моя очередь! – словно палач, выносящий приговор, победно сказал он, после чего Эфианэра овеял рубиновый туман и он провалился сквозь реальность.

Так, Эфириар, провозгласивший себя Антимирием - Владыкой параллельного мира, заточил своего отца в тюрьму в мрачных пределах своего царства, лишив тем самым правителя Мультимирии. Но корни его хитросплетённого плана ещё не глубоко впились в землю.

Долго Эфианэр томился в заточении в Антимирии, уже утратив надежду на освобождение. Но однажды его тюрьму посетила его супруга – ныне часть грязного союза матери и сына – Эфианэйя. Яркие разноцветные звёзды внутри её тела, кроме рубиновых и сапфировых светил, уже давно померкли и смирились с мерзкой фиолетовой тьмой эфира, что поглотил её клочковатым туманом. Эфианэр узнал её неприятный образ не сразу. Прежнего страстного огня ненавистной жажды отмщения уже не было в его сердце, остался только уголь безропотной жалости о нём.

- Что стало с тобой, Эфианэр? – грустно спросила она, голосом мягким как волны, омывающие берег. Несчастный узник ничего не ответил, лишь стыдливо отвёл взгляд на рубиновый горизонт, что окружал его со всех сторон немой черноты. Эфианэр презрел свою слабость – изрядное высокомерие, что привил ему, как зловредный сорняк, расцвет Мультимирии.

- Неужели ты сдался? Тот, кого я любила, никогда бы не сдался, я знаю это! Антимирий держит меня в заточении с тех самых пор, как ты уничтожил Чёрный Косморит. Он насильно овладел мной, а теперь, когда я родила ему дочь, но не заветного сына, он вечно сердит на меня и моё дитя. Его гнев непомерно растёт с каждым днём, и я не знаю, сколько ещё я смогу терпеть его издевательства, - страдальчески произнесла Эфианэйя, в надежде услышать если не желанное ободрение, то хотя бы пару слов скупого сочувствия. 

- Всё потеряно, Эфианэйя, я всё потерял, - равнодушно бросил Эфианэр, будто не слушал её и не хотел проникаться сторонними проблемами. – Все наши труты безвозвратно утеряны, - в бессильном гневе пророкотал он, после напряжённой долгой паузы.

- Нет, не утеряны, если ты вернёшься, - ободряюще произнесла Эфианэйя.

- Вернусь? Из этой гадкой тьмы? Но как?! Ведь это невозможно! – огрызнулся Эфианэр, чувствуя глумливую насмешку, которой на самом деле не было.

- Нет, Эфианэр, возможно! – обнадёживающе заявила Эфианэйя.

- Неужели ты знаешь как? – заинтересовался страстно узник. Огонь стремления вновь наполнил его и придал себе.

- Знаю, и могу помочь тебе, но … - намеренно оборвала предложение Эфианэйя.

- Но… что, но? – Эфианэр напрягся, ожидая услышать просьбу.

- Но ты должен обещать мне, что заберёшь мою дочь с собой, - выставила условия Эфианэйя.

- Хорошо, - неохотно согласился Эфианэр.
- Нет, пообещай мне! – потребовала Эфианэйя.
- Клянусь своим естеством и сетью Мультимирии, что заберу её с собой! Только как, я покину это место, и почему ты не можешь покинуть его? – подозрения зароились в тревожных мыслях Эфианэра. 

- Скоро моя дочь – Эфиамирия явится к тебе с ключом – радужной сферой, что я соткала из остатков ярких звёзд, что были ещё у меня. Ты будешь должен с его помощью создать радужный круговорот в сердце Чёрного Эфиарита (так Эфириар назвал сферы в Антимирии) и нырнуть в него – это вернёт тебя домой, - объяснила Эфианэйя. Эфианэр долго размышлял, прежде чем ответить.

- Но где же будешь ты, разве ты не можешь вернуться со мной? - спросил, наконец, он после утомительной тишины.

- Антимирий пристально следит за Эфиамирией, и потому только я могу его отвлечь, - дала ответ Эфианэйя.

- Стоит ли всё это, ради спасения того, кто вознамеривался предать тебя забвению? – раздираемый сомнениями спросил Эфианэр.

- Это стоит ради того, кого любишь и кому доверяешь, - кротко ответила Эфианэйя. Больше вопросов и просьб не звучало. Холодная тьма Антимирии вновь наполнилась благодатной тишиной. Эфианэйя покинула Эфианэра, оставив его вновь наедине со зловещим одиночеством.

Вскоре, как она и сказала, к узнику прибыла её дочь, сотканная из тёмных звёзд и фиолетово в красных зернистых пятнах тумана. Она принесла Эфианэру радужный камень. В руках пленника она заискрился разноцветными огнями, точно признавая в нём полноправного хозяина.

- Поразительно! так много времени утекло, я… я и не надеялся, что вновь смогу обрести прежнее могущество! – задыхаясь от радости, заговорил Эфианэр, благодарственно глядя на Эфиамирию. – Спасибо, спасибо тебе, девочка моя!

- Прошу, скорее, если мой безжалостный отец узнает, что мама его обманула, он скормит нас Тьме, - дрожащим от испуга голосом прошептала Эфиамирия, словно Антимирий уже был где-то рядом. Эфианэр, немедля, отправился в центр Чёрного Эфиарита и, как велела Эфианэйя, создал радужный вихрь, пожертвовав светящимся шаром. Яркая белоснежная пропасть с радужными краями разрасталась в ткани реальности, растворяя фиолетовые обрывки тьмы в серебристом море. Вскоре в белом окне появились очертания Косморитов, а через какое-то короткое время стали видны сверкающие границы Мультимирии.

- Нам пора домой, Эфиамирия, - восторженно заявил Эфианэр и смело шагнул в радужный вихрь, утягивая за собой внучку.