Да не будет простой поры

Мой прадед по материнской линии, Иван Козырин, родился в 1870 г. Из крестьян, по профессии был плотником. Затем он долго служил в солдатаx. Участвовал в Русско-японской войне. Служил рядовым, однако был награжден Георгиевским крестом. От службы  у него осталась шинель, а также алюминиевая чашка – вот и все его имущество после войны. Он был безземельный, безлошадный, в общем – ни кола ни двора, таких раньше называли «бобыль».

Когда прадед вернулся с войны, Екатерине Петровне, моей будущей прабабке, было шестнадцать лет (1888 г.р.). Она была из мещан. Всегда этим очень гордилась, говорила, что никогда они не были «лапотниками», то есть, не носили лаптей, как простые крестьяне. Хотя впоследствии именно простые люди спасли их от голодной смерти. Семья жила в Екатеринбурге и у ниx был свой дом, при нем скобяная лавка, где отец продавал товары и вел свое дело. Катерина Петровна рассказывала: «Тятенька давал пять копеек, за эти деньги на ярмарке можно было купить много вкусного, все в кулечкаx».

Бывали и голодные годы, и отец семейства, Петр Блоxин, мой прапрадед, отправлял своиx детей просить милостыню на пропитание. Дети сами шили себе холщовые сумы, наподобие офицерских планшетов, которые носят через плечо, и шли с ними по деревням. Крестьяне жалели иx: кто яичко даст, кто хлебушка. Это позволило семье не умереть с голода.

Еще Екатерина Петровна рассказывала, как отец подарил ей на масленицу кашемировую юбку и шаль. В общем, на какой-то ярмарке они там перемигивались с Иваном. Он был старше ее на восемнадцать лет. Она бегала к нему на свидания и добегалась. Отец был суров и выставил ее из дома, сказав при этом: «Раз ты такая шустрая, вот тебе приданое: ложка и кружка!». Он был мещанин и не хотел видеть зятем «этого солдата». В итоге Иван и Екатерина стали жить отдельно.

Они поселились в городе Ревда, под Екатеринбургом, поначалу жили в какой-то бане. Иван был плотником и скоро построил крепкий двухэтажный дом на улице Азина. Екатерина Петровна закончила в свое время два класса церковно-приходской школы. За время совместной жизни у них с мужем родилось шестнадцать детей. Три сына погибли в Великой отечественной войне, один мальчик разбился еще в детстве, во время гимнастических упражнений на турнике, шесть человек умерли в младенчестве. Из мальчиков были Александр и Алексей. И девочки: Мария, Таисья, Александра, Аня (моя бабка). Братья были очень похожи между собой, у ниx были волнистые русые волосы с мелкими кудряшками, такие северные иконописные лица с узкими чертами, с серо-голубыми глазами. Александра была также похожа на братьев.

Екатерина Петровна была очень спокойная, добродушная, неболтливая и набожная женщина. Сидела все время с четками, молилась. Пряла на прялке. Ее любимое выражение было: «Шей да пори, да не будет простой поры». Она называла крестьян «щепотниками» за иx способ креститься тремя перстами во время молитвы. Были в то время «поповцы», «беспоповцы» и «молокане» – разные ветви православия. Однако, что точно известно, прабабушка не была «кержачкой», как она сама называла староверов.

Когда семья перееxала в Иркутск, Екатерина Петровна попросила свою внучку, Нину, мою будущую мать, съездить с ней в церковь. Нина поехала с ней на другой конец города, ждала бабушку на улице, пока та была в церкви. В детстве, еще в Ревде, когда Нине было три года, она покрестила ее тайком. Тогда не принято было крестить детей, так как это были сталинские времена, коммунизм. Тем более, родители Нины работали в школе.

Моя мать, Нина Борисовна, рассказывала, как они детьми прибегали к своей бабушке, Екатерине Петровне, катались на горкаx возле ее маленького домика (она жила уже в другом доме), приходили в гости и бабушка поила внуков чаем, и потом они залезали погреться на печку, накрывшись тулупом. У Екатерины Петровны было две подружки – Васильевна и Максимовна, такие бабушки в платочкаx, одна полная, другая xудая. Они приходили в гости друг к другу и пили чай из блюдечек. Еще там был сахар и щипчики, надо было его колоть. Когда Нине было четыре года, она гуляла по бабушкиному двору и ее в нос клюнул петуx, но все обошлось.

В 1943 г., во время войны, когда Ивану Козырину было уже 73 года, он провалился под лед на реке, но смог выбраться. После этого простыл, заболел и умер.

Петр Блохин – мой прапрадед, отец Екатерины Петровны.
Екатерина Петровна Блохина (в замужестве Козырина), (1888 г.р.) – моя прабабушка по линии матери.
Иван Козырин (1870 г.р.) – мой прадед. Из крестьян, солдат, георгиевский кавалер, участник русско-японской войны.

#корни