Глава 10. Ласковый теленок

Хотя,  все  оказалось гораздо проще, чем я себе это представляла в мыслях,  идя к стаду и загоняя страх глубоко внутрь себя, что бы его запах не подвел меня к печальному концу.  Впрочем, я затруднялась сказать: а бывает ли он веселым? Но, точно знала, что  быть затоптанной стадом десяти тонных коров,  учуявших  твою панику  – точно, не самый лучший конец жизни.
Однако,  все прошло как по маслу.

Едва мы спустились с холма, как нас окружило стадо, голов в пятьсот, на мой взгляд.  По крайне мере с  высоты холма, его количество  показалось мне именно таким.
« Хотя, кто знает? Надо будет  их пересчитать, раз уж мне предстоит стать партнером этого стада.» - решила я для себя, сама удивляясь собственной  дотошности. – « Все же свое хозяйство надо знать.»
Эта мысль промелькнула в голове и тут же ушла с концами, едва меня окружили эти пятьсот голов, живого веса в десяток ( и более)  тонн, каждая.

Я стояла одна, окруженная лобастыми, зубастыми, рогатыми созданиями. Ко мне шумно принюхивались, фыркая и  взрывая землю острыми копытами. Тянулись огромными мордами  к лицу, облизывая шершавыми языками. 
Впрочем,  « шершавыми», это мягко сказано. Наружный слой кожи с моей физиономии исчез начисто, уступив свое место толстому слою слюней нжати. Оставалось только надеяться, что или их слюна обладает лечебным действием,  и не ядовита,  или с их молоком я получу противоядие. Ну, или на то, что молодая кожа быстро отрастет в принципе.

Забегая вперед, скажу, что на заживление и омоложение прекрасно действует молоко  нжати, которое, правда, как только оно засыхало на моей физиономии, они тут же слизывали, видимо заботясь,  таким образом,  о моей гигиене. Ведь точно так же они вылизывали и своих телят.
В итоге, моя  кожа  приобрела интересные свойства: она стала атласно – мягкой, упругой и очень стойкой  к любого вида воздействиям.
Но все это выяснилось позже, а пока в мою голову лезли самые разные мысли, касаемые  восстановления целостности моей шкурки.
Мысли,  наверное, не самые умные, но об особенностях слюны нжати в атласе Диких  ничего не было написано,  потому знания об этом о у меня отсутствовали,  оставались лишь фантазии на тему, призванные не дать панике одержать надо мной верх.
Да и как обойтись без намека на панику и завихрений идиотских мыслей,  шести летней девочке,  взятой в  плотное  кольцо огромными животными,   чувствующей на своем лице дыхание сотен пастей, каждой размером в  пару-тройку ее голов  и  физически   ощущающей как с их  очередным  «чмок»,  с ее физиономии исчезает еще один слой кожи?

Однако, все когда-нибудь заканчивается, закончилось  и знакомство стада со мной.
Так что,  через пару часов,  оно вернулось к свои занятиям, а именно к поеданию сочной, коричневатой травы, скрывающей в некоторых местах меня с головой.
Да это  и неудивительно, ведь этим многотонным животным, она доходила до шеи. Так что, я, с моим то росточком,  просто терялась в ее зарослях, словно блоха среди небоскребов.
Спасало врожденное чувство топографии  и  громкий хруст травы, пережевываемой стадом.
По нему я всегда могла, определить, где пасутся нжати, даже если теряла их из вида и  ломануться сквозь травяные заросли на шум, что бы совсем уж не потеряться и не отстать от стада.
Так что шум, издаваемый стадом,   придавал  мне толику уверенности, с одной стороны и вызывало опасение с другой. А ну как они чего-нибудь испугаются и все стадо рванет?
Тут уж мне, точно, не поздоровится.  Затопчут.  А если и не затопчут, то тогда  догнать их мне будет непросто. А если хищники? Самой мне от них не убежать, да и защититься нечем. Хотя, я совершенно не помнила ничего о водящихся здесь хищниках. Но это ничего не значило. Я о многом в этом мире, не имела  ни малейшего представления представления.

Посему я, старалась не упускать из вида хотя бы одну из коров, внимательно наблюдая за ее поведением.
Однако,  через пару часом осторожного передвижения между членами стада, я все же слегка запуталась в травяных зарослях .  Душа  в испуге  екнула и я  огорченно произнесла:
- Блииин…
После чего,  тут же была  подхвачена  за капюшон  плаща одной из ближайших ко мне коров с теленком, пасущихся ( по их меркам)  невдалеке  от меня и водружена на примятую траву,  рядом с ними.
Подумав, пару секунд о бренности бытия, пока пролетала над зарослями травы,  я, оказавшись на твердой земле и устояв на ногах, вдруг поняла, что проголодалась.
Возможно, так на меня подействовал прилив адреналина, вызванный полетом в зубах у коровы нжати,  или давно переваренный завтрак?  Не знаю.

 Но прожевав, вытащенные из рюкзака сухую лепешку, разделенную к тому же на троих, поскольку было бы невежливо не угостить вытащившую меня из зарослей травы корову и ее теленка;  и ломоть вяленного мяса,  я  осознала, что хочу пить. А запить то еду мне  оказалось  нечем.
Взятое из стана Диких  молоко, я оставила на холме, в качестве подношения духам. А другого питья,  у меня не было.
Конечно,  логично рассуждая, стадо должно было двинуться к водопою.  Но когда это будет? А пить то я хотела сейчас.
Опять же, можно было  и потерпеть. Но помня о том: « Зачем я здесь?» - я решила, не дожидаться отправки  нжати на водопой и ткнув головой в живот корове, поближе к вымени, вопросительно посмотрела на  нее  снизу вверх.
Та, в свою очередь задумчиво  посмотрела сначала на меня, затем на теленка, потом опять на меня. И, видимо решив, что ее детеныша я не объем, тихонько подвинула мне  свой лохматый бок поближе, видимо приглашая к обеду.
Отказываться от такого приглашения было бы странно с моей стороны и я им воспользовалась.  Тут же, параллельно со мной,  к вымени мамы приник телок, с интересом косясь на меня огромным коричневым глазом.
Впрочем, наелась я гораздо быстрее него, чем немало удивила как   теленка, так и его маму. Но тут уж ничего не поделаешь, -  едок из меня, по меркам нжати, был совсем некудышный.

А  по моим меркам, я поела очень даже сытно. 
И  поев, поняла, что  мне не очень нравится блуждать в траве, ничего не видя и не зная, что твориться вокруг. Моя душа или инстинкт самосохранения,  кто их там навскидку разберет, жаждали большего  контроля с моей стороны,   за  творящейся вокруг действительностью.
Поэтому,  я осторожно перебралась от вымени к передней ноге нжати  и,  робко прислонившись к ней, выразительно показала глазами наверх. Туда, где виднелся кусочек серого неба с черным отсветом Солнца на нем, и где,  возвышаясь надо мной, словно горный хребет, находилась ее спина.
Корова, задумчиво склонила голову набок, поглядывая то на меня, то на свою спину, то вокруг.
Наконец, тяжело вздохнув,  черным бархатным носом, она осторожно подтолкнула меня к своей ноге.

Ну, а дальше – забраться по ней наверх,  держась за густую шерсть, было делом техники.
А там, наверху, -  было совсем другое дело!
 Спина нжати была настолько широкой, что я могла свернуться на ней калачиком.  Кроме того, густая, длинная шерсть позволяла  не думать о спальном мешке,  достаточно было просто раздвинуть  ее и лечь, устроившись  поудобнее.  Жар идущий от огромного тела согревал не хуже печки, а теплая шкура не пропускала к телу ни дождь, ни ветер. Да и видимость сверху,  была просто отменной. Спокойно просматривались километры степи, не скрытые теперь от меня высокой травой.
В общем, мне понравилось.
Кроме того, когда стадо собиралось вместе, в кучку чуть поплотнее, я преспокойно перелезала с одной спины на другую, всегда имея возможность спуститься вниз и подпитаться молоком одной из коров.

Естественно, не сразу я начала себя чувствовать столь вольготно.
Вначале я угостила одну из коров, подошедшую к нам поближе и попросилась перелезть к ней на спину. Потом вторую, третью…
С быками было посложнее. Они шумно фыркали,  недоверчиво косясь на меня. Но, солоноватые кусочки лепешки и нежное почесывание между рогами – сделали свое дело.
Так что, через несколько дней я уже шустро путешествовала по спинам нжати, периодически спускаясь вниз,  к вымени, что бы подкормиться.
День сменяла Ночь, а к ней стадо меняло свою дислокацию, перебираясь для ночлега на участок с низкой травой.
Я уютно располагалась у кого-нибудь из нжати на спине, и спала, зарывшись в густую, длинную шерсть.
Три раза  в день стадо отправлялось на водопой, пересекая для этого пару холмов, поскольку озеро находилось в одной из ложбин, окруженной разноцветными холмами.
Было оно не очень большим, с чистой, прозрачной водой. От холода которой,  начинало сводить пальцы, буквально секунд через десять, после того, как я касалась ими воды.
Стадо всегда волновалось, когда подходило к воде. Нжати фыркали, принюхиваясь и нервно поводя ушами. И вставали полукругом,  направив чуть опущенные рога в сторону холмов,  и  утоляя жажду по очереди.

Дней через пять,  ближе к ночи, мне пришлось чуть отойти от стада, для того, что бы расставить силки. Сушеное мясо закончилось, а  сидеть  на одном молоке было грустновато.
Конечно, пришлось объясняться с дежурными бычками, не понимающими: почему телок отбивается от стада? Да и разожженный на холме костер, не слишком нравился стаду, видимо будя воспоминания о пожарах.
Но и это дело я уладила, поясняя, что сие приспособление, мне нужно для приготовления пищи, поскольку жевать траву, я категорически не в состоянии.
Тогда же, ожидая пока приготовится пойманная мною в силки дичь, от скуки я смастерила себе дудочку, из одного из стволов раскидистого куста, росшего тут же на вершине холма.
Конечно, предварительно попросив куст о выделении мне подходящей для этой цели  ветки,  и принесении ему  откупа, в виде цветной нити, повязанной мною на одну из его ветвей.
Куст, после обращения к нему с просьбой, качнул одним из своих стволов и обрезав его, я и смастерила  затем  себе дудочку. Благо,  времени на это у меня имелось предостаточно. Можно было заняться резьбой по дереву.
И теперь я наигрывала нжати нехитрые мелодии, сидя верхом на ком-нибудь из них.
Думаю,  что  помогло  мне  с костром и звукоизвлечением из дудки то,  что  к  этому времени кой - какой мысленный контакт был уже мной  со стадом  налажен, так что и костер, и дудочка были встречены довольно нейтрально и все  обошлось без эксцессов в виде бегства стада прочь или моего затаптывания в землю,  как их врага.
Так прошла  еще пара дней.

Через неделю меня уже не пронизывало насквозь, словно насаженную на кол, от их энергетики. Не трясло, выворачивая наизнанку,  как в первые дни, когда я еле бродила  среди стада, совсем без сил,  с постоянным ощущением подташнивания.
Возможно,  в этой адаптации мне помогло молоко  нжати, возможно  я адаптировалась к их энергетике.  А я так думаю, что безысходность.  Просто деться мне было некуда, кроме как выживать в предложенных Судьбой условиях.
Однако, не прошло и недели, как я вполне освоилась в новой для себя реальности и решила, что мне пора отправляться…  Вот только куда?
Несомненно,  по заданию Диких, переданном   Роханом, мне нужны были жангел ходы.  И я помнила об этом. 

 Но и пополнить запасы еды,  мне тоже было нужно.
Ведь непонятно, сколько времени мог занять поиск табуна?  И тут надеяться только на охоту, в пропитании,  было бы глупо.
Охота – дело такое. Может добудешь кого, а может и нет.
Потому, я решила  вернуться в лагерь Диких и уже оттуда,  запасясь едой, вновь отправляться на поиски, на этот раз жангел ходов.
Тем более, что по моим прикидкам, Дикие располагались не так уж и далеко, от места выпаса нжати.
Посему, прямо с утра я и решила заключить  таки,  договор со стадом и показать им,  где находится мой шатер.
Ведь,  наверное, так это делается? Стадо должно знать, куда им идти на дойку, например?
Хотя, откровенно, я так и не поняла: как такие соглашения заключаются?  Но, учитывая то, что мыслеобразный  обмен  между нами уже был налажен, решила, что как-нибудь да справлюсь с этим делом. И может быть…  Только  может быть, это стадо мне не откажет.
Посмотрим.  Утро покажет.
С этим я и улеглась спать.

                ***

Но, на этот раз тишина ночи была несколько нарушена.
И в середине ночи, быки резко поднялись,  направив в черноту Неба огромные рога. Они взяли телят с коровами в круг и стояли,  закинув лобастые  головы  вверх, оскалившись и издавая  трубный не то рык, не то скрежет, не то вой. Звук  был чем-то средним между  всеми этими.
А я лежала верхом на одной из телок, зарывшись в  ее густую шерсть,  и меня трясло  от ее тихого рычанья так, словно я сидела верхом на отбойном молотке, норовя сползти  с него на грешную землю. Я просто подпрыгивала,   от той  мощной вибрации, что волнами  разливалась  по  ее телу.  Но только  сползать  вниз, мне было никак нельзя.
Если б стадо решило рвануть прочь,  то  меня бы просто затоптали. Так что я, преодолевая накатившую слабость,  всеми силами стараясь не загнуться,  от рвотных позывов,  сидела верхом на нжати,  намертво  вцепившись в ее шерсть.
Наконец,  невидимая опасность миновала и энергетика стада пришла в норму.  Отпустило и меня. И  с облегчением  выдохнув, я вновь пристроилась поспать на широкой спине приютившей меня на ночь телки,  уютно сворачиваясь в клубок и зарываясь поглубже в  ее черную, волнистую шерсть.