Растворение

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ВИТЯ – мужчина 45 лет, глава семьи.
ТАНЯ – женщина 45 лет, жена Вити.
ПЕТЯ – юноша 20 лет, сын Вити и Тани.
ДИКТОР – мужчина 30 лет, появляется только на экране ТВ.
РАДИОВЕДУЩАЯ – её голос периодически звучит из радиоточки.


0. КОНЕЦ
Сцена представляет собой уютную гостиную в квартире семьи среднего достатка.
По центру сцены стоит длинный диван, слева от которого размещаются массивное кресло и торшер, а над ними на стене висит гитара. Справа от дивана – внушительный двустворчатый холодильник.
На левом краю сцены закрытая дверь – вход в квартиру – и закреплённый на стене плазменный телевизор, повёрнутый к зрителям.
На правом краю сцены – стол, несколько стульев, радиоточка над столом и там же полка с несколькими книгами, а чуть повыше светодиодная панель, также повёрнутая к зрителю. Она темна.

Дверь в квартиру открывается, на сцену выходят весёлые Витя с Таней и раздражённый Петя. Петя стремительно преодолевает всю сцену и с разбегу садится за стол, Таня подходит к холодильнику, открывает его и начинает там копаться.

Таня: Прямо, ребята, душа радуется от этого изобилия. Хотя талия при этом скорбит, не скрою…

Витя, с насмешкой глядя на сына, усаживается в кресло и по-хозяйски щёлкает пультом от ТВ. Экран зажигается, на нём виден Диктор при галстуке и в дорогом костюме, но звука нет. Петя всплёскивает руками.

Петя: Папа, что ты там хочешь увидеть?! Лучше всё равно уже не будет.
Витя: А спорим, сынок, что будет? Мы же как раз ходили туда, где можем что-то изменить. Избирательные участки на то и избирательные, чтобы из-би-ра-тель-но подходить к будущему. И мы подошли!
Петя: Не обобщай, не все. Я вас снаружи ждал.
Витя: Вот, сынок! Я всегда говорил, что ты против всего хорошего. Но это в тебе молодость и глупость говорят. Потом поймёшь. Может быть, в итоге извинишься перед нами. Хотя вряд ли.

Петя возмущённо фыркает, достаёт с полки одну из книг и начинает её нервно листать. Таня в это время вытаскивает из холодильника много разной еды и несёт её к столу.

Таня: Давайте отметим этот день. Мы его провели с пользой.

Таня начинает накрывать на стол. Петя снова фыркает.

Витя: И что же именно тебе не нравится, сын? Холодильник полон, телевизор – последней модели, мать у тебя красавица, да и я в порядке. Ещё пару лет – с ипотекой расплатимся, потом машину поменяем. А там и новые выборы. Кстати, тогда нужно будет и телек обновить.

Витя, сосредоточенно давя на кнопки пульта, включает звук на ТВ. Диктор, стараясь быть максимально торжественным, объявляет.

Диктор: Итак, согласно предварительным итогам, убедительную победу на выборах одержал действующий глава государства. Он уже принял поздравления от своих оппонентов.

Витя удовлетворённо выключает ТВ и откидывается на кресле.

Витя: Теперь заживём! И ведь, сын, мы сами определили свою судьбу!
Петя: И заодно мою тоже определили.
Таня: Прошу к столу! Колбасу и сыр у нас получают даже те, кто не голосовал.

Витя смеётся и встаёт с кресла. Свет постепенно гаснет.

Витя: Молодость и глупость, молодость и глупость. Но глупости даже больше.


1. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Какое-то время на сцене царят тишина и темнота. Наконец, в правом углу сцены красным цветом загорается надпись: «Понедельник, 6». Затем включается свет, постепенно становясь ярче.
Петя сидит за столом, перед ним учебники и тетрадь, в которую он пишет. Таня снуёт между столом и холодильником, унося в последний еду. Витя лежит на диване.
Когда Таня в очередной раз оказывается рядом с Петей, она спрашивает.

Таня: Сын, я забыла, что ты сегодня сдаёшь?
Петя: Актуальные проблемы создания и обеспечения качества космических электроракетных двигательных систем…
Таня: Вот ты сказал, и я опять забыла.
Петя: …Я не закончил. Моя работа посвящена проблемам очистки орбиты Земли от антропогенного мусора с помощью лазерной системы.
Витя: Ха-ха, антропогенный мусор, ха-ха. Его и на планете хватает.

Петя хмурится. Подходя к холодильнику, Таня интересуется у Вити.

Таня: Тебе не пора, малыш?
Витя: Не, у нас укороченная неделя.
Таня: А зарплата тоже укороченная?
Витя: Само собой, но я исправлюсь.
Таня: Ты уж постарайся, а то квартплату повысили.

Витя вздыхает и включает телевизор. Диктор всё в том же костюме, но уже без галстука, в его манерах проскальзывает некая вальяжность.

Диктор: Опросы общественного мнения говорят, что чуть более ста процентов граждан довольны своей жизнью, а восемьдесят пять процентов и вовсе счастливы. И другая новость. Согласно поручениям главы государства, уровень благосостояния населения непрерывно повышается, а уровень зарплат растёт ещё сильнее.

Витя выключает телевизор. Петя ухмыляется.

Петя: Папа, ты доволен? У тебя зарплата в карман влезает?
Витя: Сынок, не встревай. Тебе же прямо сказали, что всё хорошо и будет только лучше.
Таня: Действительно, Петь, у тебя есть задача – закончить университет и продолжить покорение космоса. А в телевизоре без тебя разберутся.

Петя встаёт со стула и начинает собирать учебники и тетрадь.

Петя: Действительно. Мне пора.
Витя: Я, пожалуй, тоже пойду. Приятель подработку предлагает.

Петя стремительно проходит по сцене и скрывается за входной дверью. Витя лениво поднимается с дивана, потягивается и тоже выходит из квартиры. Таня опускается на кресло. Радиоточка оживает.

Радиоведущая: А ты чего расселась?

Таня ошарашенно смотрит на радиоточку.

Радиоведущая: Расселась и таращится. Иди в магазин уже, там яйца со скидкой. Когда ещё такое будет?
Таня: Не указывайте мне! Я ещё посуду должна помыть.
Радиоведущая: Вот-вот, хозяйственного мыла тоже прикупи. А то перебои ожидаются.
Таня: С чего бы?
Радиоведущая: Люди говорят.

Таня скептически хмыкает, но поднимается на ноги.

Радиоведущая: Вот так, милочка. Ты бы вообще список покупок записала. В общем, диктую: сосиски «Докторские», кетчуп с майонезом…
Таня: Ой, именно поэтому сейчас радио и не слушает никто. Занудство сплошное.

Таня хмыкает и гордо удаляется из квартиры.

Какое-то время сцена пуста, но тут входная дверь снова открывается и в квартиру заходит Витя. У него в руках кипа бумаг, ухом он приник к мобильному.

Витя: Здравствуйте! Я представляю брокерское бюро «Жером Кервель и партнёры». Спешу предложить вам возможность выгодного вложения средств… Когда я могу вам перезвонить?... Не может быть, чтобы вам не было интересно получение хорошего дохода... Отличная новость: вы можете начать инвестиции с незначительной суммы!.. Если я вам оставлю свои контакты, вы перезвоните?... Тогда, может, я наберу?... Алло... алло.

Витя пожимает плечами и набирает другой номер.

Витя: Добрый день! Я представляю брокерское бюро «Жером Кервель и сыновья», то есть, миль пардон,  «партнёры». Спешу предложить вам… Merde!

Витя роняет на пол большую часть бумаг, но удерживает один листок. Всматривается в него и набирает очередной номер.

Витя: Алло, не бросайте трубку, это «Жером Кервель» с уникальным предложением!... Опять послали… Никакого уважения…

Витя усаживается на кресло и с осуждением смотрит на мобильный.

Витя: Ну, приятель, ну, хорёк вонючий, ну, дал же халтурку.

Мобильный неожиданно для Вити звонит.

Витя: Таки есть клиент!

Витя смотрит на экран мобильного и разочарованно вздыхает.

Витя: Но нет.

Витя отвечает на звонок и почтительно поднимается на ноги.

Витя: Алло, шеф, да, шеф. Сию минуту буду…

Витя выбегает из квартиры со встревоженным видом. Сцена пуста, оживает радио.

Радиоведущая: Кстати, интересную историю вспомнила. Жил-был один безработный, а через стенку от него примечательная девица обитала пикантной профессии. И как-то она предложила соседу нехитрый труд: побыть при ней «мужчиной вроде родственника». Мол, если она одна, то и цена небольшая, а если с кем-то, то стоимость повышается. Безработный согласился, конечно. Но одно дело – взяться за дело, а другое – довести его до счастливого завершения. В общем, не справился наш герой: напился пьяный на деньги клиента девицы, котлету его съел, полностью сорвал обслуживание в номерах. К чему это я? Не каждый, нет, не каждый способен трудиться там, куда закинула его жизнь.

Радио смолкает. В квартиру опять вваливается Витя. На нём грязная спецовка с надписью «Водосток» на спине. Витя начинает бродить по сцене.

Витя: Как такое возможно вообще?! Двадцать первый…

Витя на секунду останавливается, смотрит на часы, затем снова принимается ходить.

Витя: Точно, двадцать первый век на дворе. А они что?! Лопатой! Канаву! Девять часов!

Витя оказывается у холодильника, открывает его, горестно вздыхает.

Витя: А это?! Картошка с капустой. А мясо? Котлеты где? Двадцать первого века.

Витя устало опускается на кресло. В квартиру заходит радостный Петя.

Витя: Ну, завалил экзамен?
Петя: Наоборот!
Витя: Не понял. Дай угадаю. Ты не завалил, но наоборот. Значит, тебя завалили?

Петя смеётся. Витя бьёт себя ладонью по лбу.

Витя: Понял! Сын, что-то я с этой работой совсем глупый стал. Поздравляю.

Витя поднимается на ноги и обнимает Петю. Тот смотрит на спецовку отца.

Петя: А это что?
Витя: Новые возможности. Наш офис окончательно закрыли, а куда я пойду? Простой менеджер по закупкам. А сейчас время такое: не на что закупать стало, все продавать норовят. Пришлось пойти по другой специальности, видишь, карьеру делаю.

Петя сочувственно треплет Витю по плечу, затем отходит к столу и усаживается за книги.

Витя: Ты что, опять?! А отпраздновать, расслабиться?
Петя: Некогда. Завтра у меня исследование микрогравитационной обстановки на борту орбитального космического аппарата.
Витя: Ну, раз такое дело, то учись. Грызи гранит науки, впитывай вакуум межзвёздного пространства. Космос сам себя не покорит, сын.

Витя ложится на диван и включает телевизор. На экране возникает Диктор – на нём уже не пиджак, а просто рубашка.

Диктор: Сегодня глава государства подписал указ, который предписывает отныне называть главу государства общенациональным лидером-наставником.

Витя выключает телевизор.

Витя: Ну, если надо, то будем. Так и звучит лучше.
Петя: Нет, лучше – это если Верховный главнокомандующий Имперского флота.
Витя: Отличная идея!.. Постой, погоди. Или это изысканная шутка из космоса?
Петя: Да. Пока шутка.

Таня входит в квартиру с практически пустым полиэтиленовым пакетом. Она сразу направляется к креслу и садится.

Таня: А ведь правильно по радио сказали: яйца со скидкой сегодня.
Витя: Радио?! Это то же самое, что и телевизор, только без картинки и скучное?
Таня: Не знаю, Вить, сегодня оно говорило интересные вещи.
Витя: Ерунда. Вот первейшая вещь в доме.

Витя указывает на ТВ, а затем оглядывается на Таню и её пакет.

Витя: Не считая холодильника. Что купила?
Таня: Сосиски, макароны, на сыр не хватило.
Витя: Это ничего. Петя ракету построит, в космос слетает…
Таня: …Оттуда привезёт.

Включается радио, но ни музыки, ни голоса нет – сплошные помехи. Наконец, что-то пробивается через этот шум – слышны обрывки переговоров космонавтов с Землёй. Свет постепенно гаснет. Звук радио становится тише и пропадает.


2. ДЕНЬ ВТОРОЙ
В правом углу сцены красным цветом загорается надпись: «Вторник, 5». Свет зажигается, сцена пуста.
Вскоре в квартиру заходит Таня в халате медсестры, заметно испачканном – на нём следы крови, йода, ещё какие-то пятна.

Радиоведущая: Привет, Тань, в магазин сегодня не ходи. Нет ничего – дефицит.
Таня: Спасибо, подруга.
Радиоведущая: Что, тяжёлая смена?
Таня: Да.
Радиоведущая: Расскажи подробности-то. Любопытно ведь.
Таня: Слушай, давай в следующий раз.
Радиоведущая: Тогда и про скидки – в следующий раз.

Таня вздыхает, встаёт, подходит к холодильнику, широко открывает его, чтобы зритель видел – в холодильнике ничего нет. Затем Таня устало потягивается.

Таня: Ну, хорошо. Доставили к нам сегодня свежую партию раненых из Центральноафриканской республики.
Радиоведущая: Откуда?!
Таня: Страна такая есть. Наши туда газопровод проложили, нужно его охранять.
Радиоведущая: А зачем там газопровод?
Таня: Ты не понимаешь. Это гуманитарная миссия и интернациональный долг. Мы должны сберегать народ Африки и предоставлять ему возможности для развития.
Радиоведущая: Постой-постой, мне нужно подумать… А! Это тебе телевизор рассказал?
Таня: Что ты! Конечно, нет! Так нам в больнице объяснил особый уполномоченный по разъяснениям деятельности правительства. Специально приезжал, время своё тратил.

В квартиру заходит Витя в костюме банана. Замечает Таню и удивлённо останавливается.

Витя: Танька! Неужели тебя тоже аниматором наняли?!
Таня: Нет, пришлось на старую работу выйти. Мы опять ипотеку просрочили. А ты что за фрукт?
Витя: Да вот, наняли рекламировать отказ от мясной пищи в пользу вегетарианства.
Таня: А смысл?
Витя: Экономический – свинины всё меньше, а капуста с картошкой хорошо уродились.
Таня: Банан-то почему?
Витя: Начальник сказал, что у него имидж лучше, чем у огурца какого-нибудь. Вот почему.

Витя располагается на диване и включает телевизор. На экране появляется Диктор в футболке с принтом.

Диктор: Коротко о главном. Наш экспедиционный корпус в Центральноафриканской республике нанёс ощутимое поражение террористам из Бамбинги-Бангорана. Также отбита атака экстремистов Уам-Пенде и Мамбере-Кадеи. Сбито два параплана. Потерь с нашей стороны нет.

Витя удовлетворённо крякает.

Витя: Всегда бы так.
Таня: Но это неправда.
Витя: Быть такого не может, что неправда! Телек же.
Таня: Есть потери, сама сегодня за ними простыни собирала.

Витя потрясённо показывает на ТВ.

Витя: Да что ж ты говоришь такое! Там врать не будут.

Таня вздыхает. Диктор выжидательно смотрит с экрана на Витю и Таню.

Диктор: Я продолжу. Общенациональный лидер-наставник сегодня наградил основателя движения «За стабильность и чинопочитание» сразу двумя наградами – медалью Труда и медалью Республики. По мнению экспертов, это мотивирует других общественных деятелей отстаивать интересы государства всегда и везде.

Витя торжествующе смотрит на Таню.

Витя: Приятно, когда достойный человек получает признание.
Таня: Кстати, о «получает». Деньги за банан тебе заплатили?
Витя: Обижаешь! Конечно, заплатили. Правда, не все. Часть пришлось отдать за облигации. Они ещё называются так душевно: «Займ для будущих поколений». Всё для нашего сына, пусть, если не мы, то он всего добьётся.

Витя с воодушевлением выключает телевизор. В квартиру заходит Петя, имеющий явно растерянный вид. Таня замечает его состояние.

Таня: Сынок, что случилось?
Петя: Я пока не понял.
Таня: В университете проблемы?
Петя: Как считаешь, его объединение с академией богословия и умиротворения бездн – это проблемы?

Телевизор включается самостоятельно. Петя удивлённо смотрит на Витю. Диктор, одетый в майку с принтом, смотрит с экрана на всех.

Витя: Я его не трогал! Он сам включился.
Диктор: Мы знаем. Слияние университета космонавтики и ракетостроения с духовной академией произведено по многочисленным просьбам граждан и направлено на дальнейшую гармонизацию научных открытий с чувствами верующих.

Телевизор выключается. Витя обращается к Пете.

Витя: Вот видишь, всё хорошо будет.
Таня: Непременно! А теперь, пока мы не успели перессориться из-за всяких пустяков, давайте отметим завершение этого трудного дня.

Таня достаёт из кармана халата три галеты, раздаёт по одной Пете и Вите, оставшуюся надкусывает. Витя и Петя в молчании также поедают угощение. Свет постепенно гаснет. В темноте раздаётся голос Радиоведущей.

Радиоведущая: Прослушайте поучительную историю на ночь. Жил-был один человек, он работал на государство, но сильно сомневался, что оно всё делает правильно. Больше того: он вообще был уверен, что оно всё делает неправильно. Этот глупый и недальновидный человек был настолько агрессивен, что даже записывал свои мысли в дневник. Наконец, подлец столь распоясался, что закрутил любовную интрижку с неподобающей особой и пожелал вступить в ряды подполья. Но всё закончилось хорошо: полиция поймала негодяя, излечила его из дурных мыслей, заставила отказаться от гибельной страсти и полюбить государство всей душой. У вас есть время подумать над этим, пока не прозвенит будильник.

Наступает тишина. Но буквально через несколько секунд Радиоведущая опять подаёт голос, причём на французской части фразы буквально кричит.

Радиоведущая: Будильник! Ха-ха, будильник! Le reveil sonne: Premiere humiliation de la journee!


3. ДЕНЬ ТРЕТИЙ
В правом углу сцены красным цветом загорается надпись: «Среда, 4». Свет загорается и освещает сцену, с которой исчез холодильник, торшер, а кресло было заменено на аскетичную табуретку.
В углу дивана сидит Петя и, шевеля губами и водя по строкам пальцем, читает какую-то громоздкую книгу.

Петя: То есть как это – плоский диск?!.. В смысле – небесная твердь?! Сколько-сколько черепах?!

Петя быстро откладывает книгу в сторону. Телевизор самостоятельно включается. На экране – Диктор в майке-алкоголичке.

Диктор: Общенациональный лидер-наставник требует отныне называть его беспорочным рыцарем духа и охраны устоев. Одним из первых блистательных начинаний беспорочного рыцаря духа и охраны устоев стала реформа образования. Оно будет меняться в русле богобоязненности, смирения гордыни и противления ереси. У меня всё.

Телевизор самостоятельно выключается. В квартиру заходит очень уставший Витя, одетый в синий халат грузчика. Он без сил опускается на свободный угол дивана. Петя безмолвно смотрит на него.

Витя: Сегодня опять пальмовое масло на склады пришло. Пока по всем молоковозам раскидали, пока несколько партий на сыроварни не отправили, не отпускали нас.
Петя: Нормально хоть заплатили?
Витя: Выдали расписки и облигации займа борьбы с терроризмом, экстремизмом и чем-то там ещё. Сейчас.

Витя роется в карманах халата, достаёт цветную бумажку и зачитывает.

Витя: И секуляризмом.

Витя снимает со стены гитару, усаживается в кресло, перебирает струны и тихо поёт adagio.

Витя: С утра и до ночи трудился,
Все силы работе отдал.
А после я обогатился –
За труд получил капитал.
Лежит пятихатка в кармане
И хрустом своим веселит,
В лабаз за покупками манит,
«В кабак загляни», - говорит.
…Не хватит моих пяти сотен
На хавку, вино и табак.
Напрасно горю на работе
И спину я гну, как дурак.
Живётся трудяге несладко,
Но надо до смерти дожить.
Пущу я свою пятихатку
Усталость дурманом залить.
Вино мне подарит ответы,
Как на пятихатку прожить.
И в жизни своей беспросветной
Его я прошу не винить.

Петя: Пап, может быть, мне тоже работу найти?
Витя: Сынок! Отличная идея, но… Что ты умеешь, вообще? Книжки читать? За это сейчас, я слышал, не платят – все грамотные стали. Ракеты строить? Ну, не знаю, я недавно лопатой от души поработал, похоже, космос нам уже ни к чему.
Петя: Может, куда-нибудь на государственную должность…
Витя: Да кто тебя туда возьмёт без происхождения.

Витя и Петя печально замолкают. Включается телевизор. На экране Диктор в цветастой гавайской рубахе.

Диктор: Ослепительный гигант мироздания, ранее известный как беспорочный рыцарь духа и охраны устоев, повелел правительству совершить прорыв. Направление и глубина прорыва в настоящий момент прорабатываются экспертами.

Диктор замолкает и выразительно смотрит на Витю. Витя оживает.

Витя: Вот, вот оно! Будет и на нашей улице праздник!

Диктор кивает и показывает на Витю пальцем, одобряя его энтузиазм. Телевизор выключается.

Петя: Ну, не знаю. Нам сейчас в университете говорят, что на всё воля божья. То есть пятьдесят на пятьдесят.

Витя треплет Петю по плечу.

Витя: Вот видишь, сын! Стакан пока ещё наполовину полон!

В квартиру заходит Таня. На ней чёрный халат уборщицы, в руке – пакет с чем-то. Петя и Витя вопросительно на неё смотрят.

Таня: У меня дела так себе. Как будто у вас всё по-другому.
Витя: Но ты всё равно расскажи, хоть голос любимого человека услышим.
Таня: С чего бы начать?
Витя: С халата.
Таня: Ах, это. Медсестёр у нас оптимизировали, теперь мы называемся санитарно-техническими работниками по уборке помещений и иным операциям.
Витя: Иным операциям?
Таня: Ну да, перевязку сделать, укол, лекарства раздать. Ещё утки меняем.
Витя: Вот урок тебе – не называй работу политика грязной. А теперь про пакет расскажи.
Таня: Это я объедки с барского стола принесла.
Петя: Барского?
Таня: Ага, это в соседнем корпусе. Там лежат мелкие клерки из министерств. Иногда балуют нас – из окон еду выкидывают. Сегодня повезло.

Таня проходит к столу, начинает выкладывать объедки: погрызенную куриную ножку, половину пирожного, надкусанные куски хлеба, полколечка краковской.

Витя: Точно, Петь, надо бы тебе на государственную службу попытаться попасть. Вот бы только придумать – как.

Свет внезапно гаснет. Раздаётся голос Тани.

Таня: Надо свечей купить. Или, может, завтра получится огарки найти.

Свет зажигается – Витя уже стоит у стола и примеряется к объедкам. Таня от неожиданности вскрикивает.

Таня: Ты что?! Нужно на всех поделить.
Петя: Забыл сказать, сегодня с утра заходил участковый священник, напоминал, что десятую часть дохода нужно отдать бедным. Вечером за ней зайдёт.

Раздаётся стук в дверь. Витя идёт открывать.

Таня: Как быстро в наше время наступает вечер.

Витя выходит за дверь, слышен его голос.

Витя: Святой отец… Сегодня особо нет дохода. Разве только облигация… Хорошо, себе оставлю… Вам точно не нужна?.. Ещё есть куриная ножка, кусок краковской.
Таня: Хлеба ещё много!

Витя появляется в квартире, проходит к столу.

Витя: Сказал, колбасу возьмёт, а что надкусанное, ему – то есть бедным – не требуется.

Витя относит краковскую за дверь. Петя вскакивает, но ничего не успевает отцу сказать, говорит только, когда он уже появляется в квартире.

Петя: Нужно было надкусить её, нам бы осталась!
Витя: Сынок, тебе должно быть стыдно. Это стяжательство и обман. Мы – честные люди. И хотим, чтобы ты вырос таким же.
Петя: Но я пока не вижу очевидной выгоды из этого!
Таня: А как же то, что нам не в чем себя упрекнуть?! Жить не по лжи – мне мама рассказывала, что был такой мудрец, который всем говорил, что нельзя участвовать в обмане.
Витя: Ну да, это как непротивление злу насилием, только серьёзнее.
Петя: Что-то я вас не понимаю. То ли вас уже обманули, то ли я другие книжки привык читать…

Озадаченный Петя отходит к своей полке и начинает перелистывать книги. Телевизор самостоятельно включается. На экране Диктор в другой гавайской рубашке, ещё более цветастой, и с коктейлем в руке. Им он указывает Вите и Тане на Петю.

Диктор: Вы приглядывайте за этим опасным молодым человеком. Учёные установили, что слишком задумчивый вид приводит к появлению неблагонадёжных мыслей. А там уже и до расшатывания устоев общества недалеко.

Телевизор выключается, но сразу снова включается. У Диктора в руке новый коктейль.

Диктор: Забыл сказать. В целях обеспечения безопасности граждан отец-основатель и сын нации, признанный всеми в качестве великого строителя…
Витя: Это который раньше был ослепительным гигантом мироздания?
Диктор: Совершенно точно… Так вот. Отец-основатель и прочая и прочая вводит в стране комендантский час и отключение электроэнергии. Повторю: всё делается для безопасности граждан.

Телевизор выключается. Свет гаснет.

Радиоведущая: Ну а чтобы вам, маленькие любители великих свершений, не было страшно в темноте, спою колыбельную.

Радио поёт.

Радиоведущая: Баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю.
Придёт серенький волчок
И укусит за бочок.
Баю-баюшки-баю,
Я постельку застелю.
Пусть скорей наступит сон,
Всё - своим, чужим – закон.
Баю-баюшки-баю,
Скоро песню допою.
Если ты не будешь спать,
Сгинут и отец и мать.
Баю-баюшки-баю,
Знаю я судьбу твою…


4. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ
В правом углу сцены красным цветом загорается надпись: «Четверг, 3». Свет зажигается, сцена пуста. У стола только один стул, гитары нет, вместо дивана на полу лежит матрас.
Раздаётся громкий, требовательный стук в дверь. Потом снова. Затем дверь пытаются ломать, но безуспешно. Шум стихает.
Вскоре дверь открывается в квартиру заходит усталый Петя. Он держит в руках записку, читает.

Петя: Вы, нищеброды сраные, перхоть подноготная, мерзкие выродки. Зачем вообще ипотеку брать, если расплатиться не можете? Зачем бегать от нас, если всё равно найдём? Зачем зубы лечить, если всё равно выбьем? Это были риторические вопросы, переходим к сути дела. Если деньги не вернёте, выселим посмертно. Время пошло. С уважением, коллекторское агентство «Долги ваши тяжкие». Постскриптум: завтра ещё зайдём.

Оживает радио.

Радиоведущая: Хотела спросить, как дела, но теперь не буду.
Петя: Точно, не надо.
Радиоведущая: А как вообще дела?
Петя: На всё воля божья. Всенощную хорошо отстояли, душевно. Завтра ракета-носитель должна будет удачно запуститься.
Радиоведущая: Что-то ты давно своих книжек не читал.
Петя: Спасибо, что напомнила. Сжечь их надо.
Радиоведущая: В макулатуру, практичнее будет.
Петя: Да я пробовал, но там такую крамолу не берут. Даже ИТС отказались от них.
Радиоведущая: ИТС? Пётр, это только кажется, что аббревиатуры облегчают жизнь. На самом деле, они раздражают.
Петя: Пардон. Это «Инвест Туалетные Системы». Наш монополист на рынке общественных сортиров. Представляешь, даже там сказали, что слишком смелая литература. Хотели тюрьмой пригрозить, но мне с должностью повезло.
Радиоведущая: С должностью? Я что-то пропустила?

Петя достаёт из кармана корочку, разворачивает её в сторону радио.

Петя: Да вот, на днях присвоили новый чин: архидиакон-инженер по спутникам. Теперь меня могут судить только по Уголовному кодексу второй категории, а они по третьей хотели, для простолюдинов.
Радиоведущая: Отличные новости!..

В квартиру заходит Витя, одетый в камуфляж. В руке у него автомат Калашникова.

Радиоведущая: …И не у тебя одного, как я вижу!
Петя: Папа, у тебя опять открылись новые возможности?
Витя: Бери, сынок, выше – это новое призвание.

Витя молодцевато расхаживает по квартире.

Витя: Ни в каком костюме не чувствовал себя так бодро, как в военной униформе. Даже когда швейцаром был в морге – совсем другие чувства.
Петя: Так а что за работа у тебя сейчас?
Витя: Не работа, а служба, сынок. Завербовался я в велосипедные войска, отдельный гвардии батальон имени Юхана Сандельса. Это мне пока только полевую форму выдали, но скоро обещают и парадный комплект, красивый такой - фиолетовый. Я и контракт подписал.

Витя пытается что-то достать из кармана куртки, но автомат мешает. Тогда Витя, не слишком задумываясь, вешает его туда, где раньше была гитара. Потому снова лезет в карман и справляется, вытаскивая оттуда бумагу.

Витя: Что у нас здесь? Расторжение по причине гибели происходит за день до события. Отказ от ответственности. Пени за срыв боевого задания. А что не так? Вроде правильно всё. Ипотеку мы так же оформляли.

Телевизор самостоятельно включается. На экране появляется Диктор с голым торсом.

Диктор: Страна застыла на пороге новых свершений, смысл которых покрыт мраком величия. Наши доблестные соколы изъявили добровольное желание отправиться в африканское пекло для защиты того, что им посчитают нужным сказать. Отец-основатель всемилостивейше изволил дать воинам благословение на этот подвиг. «Умрите, если будет выгодно!» - так прозвучало это напутствие.
Витя: Петь, ты слушай, слушай! Это обо мне говорят!

Свет внезапно гаснет, потом так же внезапно зажигается.

Витя: Нужно будет Тане сказать, чтобы кредит на свечи взяла, а то кончились.

Раздаётся требовательный стук в дверь. Радио оживает, Радиоведущая говорит шёпотом.

Радиоведущая: Тихо, ребята. Это судебные приставы.
Витя: Да отдадим мы эту ипотеку!
Радиоведущая: Нет, они по поводу штрафов. Помнишь, ты не успел шапку снять перед кортежем?
Витя: Там же совсем маленький штраф.
Радиоведущая: А когда непочтительно высказался о ценах в магазине – это, по-твоему, тоже пустяки? Так и набежало.

Стук прекращается.

Витя: Это ничего. В Африке отработаю.

В квартиру заходит Таня в эротическом костюме медсестры. Таня немного стесняется своего наряда.

Витя: Да сегодня праздник какой-то! Ты пришла порадовать своего бойца? Будущего героя кровавых войн?

Витя приближается к Тане, ласково приобнимает её и вполголоса продолжает.

Витя: Только не при ребёнке же.

Таня отстраняется от Вити.

Таня: Это другое.

Витя в растерянности застывает. Таня некоторое время не решается продолжить, но затем берёт себя в руки.

Таня: Вить, ты же помнишь, как по телевизору нам рассказывали про право первой ночи, про то, что это правильно, что это нужно.
Витя: Само собой! Убедительные доводы приводили. Улучшение генофонда, борьба с порнографией…
Таня: А это – это продолжение. Меня приняли в федеральную программу обеспечения досуга высокопоставленных и заслуженных лиц. Сегодня первый вызов.
Витя: То есть… То есть ты теперь не только моя жена?
Таня: Что ты, что ты, любимый. Только твоя. Просто работа такая.
Витя: Не надо на неё выходить!
Таня: А что делать? Мы люди подневольные.

В разговор встревает Петя.

Петя: Мама, подневольные – это плохое слово. Нас учат, что правильно говорить – ответственные граждане.
Таня: Верно, сынок. Мы такие. Ну, мне пора.

Таня думает поцеловать мужа, но не решается и быстро выходит из квартиры. Телевизор включается самостоятельно. На экране Диктор по-прежнему с голым торсом, но при этом ещё и заметно пьяный.

Диктор: Труба зовёт! Рога трубят… Ой, пардон, я ничего не имел ввиду. Я к тому, что отец-основатель и сын нации, признанный всеми в качестве великого строителя, отныне именуется благодарными подданными не иначе, как духовный воин, который будет идти от победы к победе, оставляя за собой лишь пламя.

Диктор берёт паузу и прикладывается к стакану с прозрачной жидкостью.

Диктор: В этой связи объявляется мобилизация всех трудоспособных ресурсов. Цели пока не сформулированы, однако всем нам – то есть вам – предлагается поставить свой энтузиазм на службу государству. Подробности чуть погодя. Пока.

Телевизор выключается. Витя медленно направляется к двери.

Витя: Ну, значит, мне пора, что ли. Зовут, трубят. Энтузиазма требуют. Восторженности хотят.
Петя: Папа, ты не должен иметь по этому случаю ни тени сомнения. Нам так в университете говорят. То есть он уже переименован из университета в лётное училище Даров небесных.
Витя: Я стараюсь, сынок, не иметь сомнений. Но сейчас что-то в груди тяжело, странное чувство, не было его раньше. Будто обманывают меня, а я бессилен не обманываться. Будто жулик сел мне на шею, и руки у него длинные, до моих карманов достают. А я ни скинуть его не могу, ни выругаться, как следует. Вот такое у меня чувство. Страшно. Это я что, умираю уже?
Петя: Папа, ты ещё крепкий старик. Тебе ещё кредиты выплачивать. Мне кажется, я раньше что-то такое чувствовал, пока за ум не взялся. Ну, давай, не умирай, я на корпоратив. Будем отмечать день святого покровителя.

Петя дружески хлопает отца по плечу и выходит из квартиры.

Витя: Да и мне нельзя опаздывать на построение. В штрафбат отправят, а там совсем нехорошо, даже облигациями не платят. Нельзя мне туда.

Витя оглядывает пустую квартиру, взглядом натыкается на полку с книгами Пети. Потом смотрит на телевизор, потом – на полку.

Витя: За ум, говоришь, взялся? А мне тогда за что взяться? Да и где здесь правильный ум?

Свет постепенно гаснет. Оживает радио.

Радиоведущая: Телевизор, книжки. Про радио даже не подумал, дурак. А ведь только у меня звучат разные голоса – от дружеских до вражеских, раздаётся призывное эхо, шумят помехи, придающие приятной терпкости запретному плоду. Впрочем, что с него взять? Верно – уже нечего. Всё взяли уже.


5. ДЕНЬ ПЯТЫЙ
В правом углу сцены красным цветом загорается надпись: «Пятница, 2». Зажигается свет, на сцене, у полки с книгами, стоит Витя и листает их одну за другой, комментируя прочитанное.

Витя: То есть как это – государство для народа?!.. То есть как это – не быть скотом?!..

Потрясённый Витя расхаживает по сцене. Телевизор включается. На экране Диктор с голым торсом, подведёнными глазами и ещё более пьяный, чем раньше.

Диктор: Наш духовный воин, оставляющий пламя, издал высочайшее повеление, которое уже потрясло все основы. Отныне обязанность рассуждать и все связанные с ней тяготы возлагаются на специально уполномоченных специалистов. Прочим обывателям рассуждать возбраняется под страхом немедленного наказания по статьям Уголовного кодекса третьей категории.

Витя не обращает внимания на телевизор, продолжая задумчиво расхаживать.

Диктор: Между прочим, я к тебе обращаюсь, как там тебя.

Витя-по-прежнему игнорирует Диктора. Диктор пожимает плечами.

Диктор: Ну, моё дело маленькое, гуманитарное – предупредить. Остальное пусть решают эксперты.

Телевизор выключается, Витя оглядывается, будто очнувшись.

Витя: Кто здесь?

Витя прислушивается. Из радио звучат гитарные переборы andante. Витя поёт.

Витя: Недавно завёл я интрижку,
Жене никогда не  скажу:
Нашёл запрещённую книжку,
Ночами над нею сижу.
Всё верно там авторы пишут
Про злое отчаянье масс,
Что ветром восстания дышит
Несчастный трудящийся класс.
Интрижка меня увлекает,
Теперь я уже состою
В сообществе тайном и знаю:
Ему посвящу жизнь свою.
Возможно, она оборвётся,
А может, продлится в тюрьме.
И сердце ускоренно бьётся,
И мысль лишь одна на уме:
Интрижку начав, будь готовым,
К тому, что начнётся затем.
Из книжки запомнится слово,
И всем станет, кто был никем.
Мы искру восстанья зароним,
А ветер раздует её.
У каждой интрижки, запомни,
Есть предназначенье своё.

Музыка смолкает. В квартиру заходит Петя в строгом костюме. Витя бросается к нему, крепко обнимает.

Витя: Сын, я знаю, что делать.
Петя: Постой, постой. Делать? Зачем что-то делать? Кто разрешил?
Витя: Я твои книги прочитал и, кажется, всё понял.
Петя: Прежде, чем ты продолжишь, ответственно заявляю, что это не мои книги. Возможно, их даже подбросили. Теперь продолжай.
Витя: Как ты изменился, сын.
Петя: Конечно. Я вырос.
Витя: Только непонятно, в какую сторону… Ладно. Я о том, что всё обстоит с точностью до наоборот, не так, как нам рассказывают. А ведь словам нельзя верить, верят только делам. Они же ужасные – нас убивают, сын.
Петя: Ну, отец, на всё воля божья.
Витя: Нет-нет, на всё должна быть наша воля. Но мы почему-то боимся её проявить. И потому нас лишают всего – дивана того же. Распоряжаются нами, как скотиной. И при этом ещё дают разные советы.
Петя: Мы же неразумные твари, куда нам без советов?
Витя: Нет, не они нам нужны. Нам нужна свобода, пространство для жизни, для размаха. Ты разве не чувствуешь, что здесь душно?
Петя: Отец, ты говоришь страшные, опасные вещи. Свобода – это вседозволенность. Жизнь – это умирание. Размах – это неповиновение. Свежий воздух – это риск простудиться. Тебе ведь телевизор всё уже разъяснил давно.
Витя: Сын, я его перестал слышать.
Петя: Отец, ты болен.
Витя: Нет, я выздоровел.

Витя ещё раз обнимает Петю.

Витя: В общем… Береги мать, не поминай лихом. Я скоро… Или уже никогда.

Витя решительно покидает квартиру. Петя смотрит вслед отцу.

Петя: Сегодня точно сожгу эти книги.

Телевизор включается. На экране Диктор в тёмных очках, кожаных фуражке и жилетке.

Диктор: Поздравляю со вступлением в касту избранных!
Петя: Спасибо.
Диктор: По мнению аналитиков, молодой человек при должном усердии и безупречной лояльности достигает больших высот.
Петя: Буду стараться!
Диктор: Так держать, юноша. И не забывайте про бдительность и нетерпимость к экстремистам. Намёк понят?
Петя: Определённо, да.
Диктор: Я к тому, что ваш отец последнее время проявляет непозволительные качества – вольнодумство, скептицизм, тягу к запрещённым знаниям. Степень его восторженности упала почти до нуля. А это уже близко к государственной измене.
Петя: Я прослежу.

Диктор посылает Пете воздушный поцелуй. Телевизор отключается. В квартиру заходит Таня в костюме монашки.

Петя: Мама! Ты пришла к богу?
Таня: Нет, я пришла от клиента.
Петя: Высокопоставленного?
Таня: Весьма.
Петя: Таких людей надо особенно уважать.
Таня: А где твой отец?
Петя: Разве я сторож отцу своему?

Оживает радио.

Радиоведущая: Ну, подруга, не у того ты интересуешься. Спроси лучше у свободного ветра, могучего моря, великого солнца – больше толку будет.
Петя: Не будет от них толку. И от отца – тоже.

Петя подходит к Тане и сжимает руками её плечи.

Петя: Зато у тебя остался я. Усердный, лояльный, бдительный.

Свет постепенно гаснет. В дверь начинают громко стучать и перестают только спустя некоторое время.


6. ДЕНЬ ШЕСТОЙ
В правом углу сцены красным цветом загорается надпись: «Суббота, 1». Постепенно становится светло. Таня спит на матрасе. Петя отсутствует.

Телевизор включается самостоятельно. На экране Диктор в тёмных очках и всём кожаном – фуражке, жилете, куртке, перчатках. Рядом с ним сидит Витя.

Диктор: Уважаемая. Эй, милая моя. Кхм…

Таня сонно поднимает голову с матраса, смотрит на экран и резко приподнимается на руках, увидев мужа.

Диктор: Ну-с, можно начинать… Сегодня наши доблестные правоохранители, верные стражи спокойствия граждан, задержали особо опасного экстремиста. Он пытался прорваться в резиденцию Неистового Светоча, ранее известного, как духовный воин. При этом подозреваемый в терроризме агрессивно утверждал, что имеет на это право, поскольку голосовал за наше божество.
Таня: Витя, ты меня слышишь? Ты в порядке?
Диктор: Оружия при нападавшем обнаружено не было. Опрошенные нашей редакцией эксперты считают, что такой мирный протест крайне опасен, поскольку бросает тень на Неистового Светоча, а это недопустимо в соответствии с законодательством. Подозреваемый уже дал признательные показания.
Витя: Нет.
Диктор: Дал.
Витя: Нет.
Диктор: А я говорю: дал.
Витя: Нет.
Диктор: Тебя вообще не спрашивали.
Таня: Витя, родной мой, я не брошу тебя.

Таня решительно встаёт с матраса и почти бегом выходит из квартиры. Диктор наблюдает за женщиной.

Диктор: Наши источники утверждают, что в ближайшее время будет предпринята попытка освободить опасного экстремиста. Впрочем, вряд ли стоит сомневаться, что его сторонники будут остановлены на дальних подступах.

Телевизор выключается.

В квартиру заходит Петя, ведя за собой Таню.

Петя: Ты, мать, с ума сошла. Да ладно это. Ты же меня губишь, ставишь крест на моей карьере.
Таня: Как ты можешь думать о карьере, когда твой отец на краю гибели?
Петя: Он уже за неё заступил. Мы не прощаем непочтительности.
Таня: Мы?!
Петя: Наша партия. То есть не совсем партия. Партия – это так, шляпа. Мы же элита, ты пойми. Мы знаем, что вам есть, что пить, как купать ваших детей. Повинуйтесь нам со всем почтением, и ваша жизнь пройдёт замечательно. Сколько ей там отмерено будет.
Таня: Сын, я тебя не узнаю. Где тот мальчик, который мечтал о космосе и хотел сделать наш мир лучше, чище?
Петя: Ах, да – антропогенный мусор… Я говорил уже – я вырос.
Таня: Ты не вырос, ты мутировал.
Петя: У нас это называется: присягнул на верность.
Таня: И что дальше?
Петя: А дальше – только лучше, только не так, как я раньше хотел, а по-другому, как хочет вышестоящее руководство. Забудь уже про своего мужа, как я забыл про своего отца. Если сможешь это, я буду помнить, что у меня есть мать. Но на этом всё, ты же компрометируешь родного сына своими порывами. На меня и так уже косо смотрят из-за того, что я когда-то с интересом смотрел на звёзды.

Таня отстраняется от Пети.

Таня: И всё из-за того, что ты хочешь стать частью этой власти?
Петя: Я вынужден… То есть нет, не так. Мне кажется, я смог приспособиться и теперь без усилий получаю эти самые звёзды. И неважно, что их делают из меди. Я живу за счёт других, разве не замечательно?
Таня: Да будь она проклята тогда!
Петя: Нет!
Таня: Да!
Петя: Да… Да… Да кто ты такая, чтобы
Дискредитировать власть?
Она же ведь высшей пробы,
Избранная масть!
Начальникам всё виднее,
У них голова большая.
Надо быть им вернее –
Сплотиться, не поддаваясь!
Надо платить налоги,
Туго терпеть, держаться.
Догоним и перегоним!
Будут все нас бояться!
Начальники пусть решают,
Куда им направить стадо.
Ответственно заявляю:
На бойню пойду, если надо!
Лояльности руководству
Разве бывает много?!
Всё в нашей жизни просто –
Власть ведь, она от бога.

Петя грозно смотрит на Таню.

Петя: Между нами всё кончено! Я возвращаюсь в прекрасный новый мир. А ты живи своей старой жизнью, полной принципов, рефлексии, самопожертвования. И какие там ещё есть отвратительные стороны у смердов.

Петя снова грозно смотрит на Таню и выходит из квартиры, хлопнув дверью. Но сразу её снова открывает и, не переступая порог, обращается к матери.

Петя: Кстати, когда вернутся коллекторы, ты уж будь любезна открыть им дверь. Не создавай препятствий, чтобы всё так и оставалось – по многочисленным просьбам населения и для удобства граждан.

Петя окончательно закрывает за собой дверь. Таня, в секунду ослабевшая, еле доползает до стола и усаживается за него. Сжимает голову ладонями. Свет постепенно гаснет.
Телевизор самостоятельно включается, и оживает радио.

Диктор: Согласно новому благословенному повелению Неистового Светоча, отныне в спорах отцов и детей побеждает тот, кто занимает более высокую должность.
Радиоведущая: А по-человечески – уже никак?
Диктор: Мы учимся действовать внечеловечески, чтобы избавить себя от сопережеваний и перестать чувствовать вину.
Радиоведущая: Это чудовищно.
Диктор: Сама дура.

Наступает полная темнота.


7. НАЧАЛО
В правом углу сцены красным цветом загорается пустое табло. На нём прямая линия: «_________», которая напоминает кардиограмму скончавшегося. Постепенно светает.
Таня, сжав голову ладонями, недвижимо сидит за столом. Перед ней погасшая свеча.
Телевизор включается, на экране возникают самодовольно смеющиеся Диктор и Петя. Они в фартуках мясников на голое тело.
Диктор и Петя смеются до тех пор, пока не будят Таню – та медленно поднимает взгляд на экран. Женщина молчит.
Диктор и Петя, пихая друг друга локтями, указывают на Таню пальцами и перемигиваются. Таня смотрит на них молча – и вдруг резко срывается с места в сторону входной двери.
По дороге Таня хватает со стены автомат и устремляется вон из квартиры. Пока она проходит по сцене, лица Диктора и Пети вытягиваются от ужаса. Когда Таня равняется с телевизором, Диктор и Петя, в ужасе мешая друг другу, убегают подальше от экрана в глубину студии и бегут, пока не исчезают с глаз зрителя.
Таня вырывается из квартиры.
Раздаются автоматные очереди.
Раздаются испуганные вопли Диктора и Пети.
Снова автоматные очереди.
Наступает тишина.