Муж декабристки. Валенки

Озарения вдохновения зажгли жизни горстке придуманных мною героев. Плохо, что их мало. И хорошо, что в меру. А, ну-ка, грянет литературный Страшный суд, и все вымышленные персонажи разом соберутся у тех, кто их выдумал! Нежданные гости и все, как один, без подарка.
 
Сочувствую моим героям. Затянувшееся ожидание собственного признания на разнузданных просторах интернета, может любого из них отправить на поиски счастья в Бибирево. Как думаешь, кому они позвонят в дверь съёмной квартиры?
 
Взять хотя бы Жуку и Кужу. Ведь у них, касатиков, ни паспортов, ни инэнэн, ни снилсов. С чего начать? На что рассчитывать? Предел их мечтаний – бесправный вахтовый труд. Работодателю в Белокаменной плевать: способен ли ты улавливать его желания и молниеносно исполнять. Ему надо, чтобы мусор был убран без стресса, а товары упакованы в режиме многозадачности. Сам здесь уже пятый месяц резюме журналиста под всякие диковинные вакансии подгоняю и сопроводительные письма строчу. Да не читает никто, что ты будешь делать!
 
А вероникерам каково? У них же ни знания английского, ни контактов в федеральной прессе, ни навыков написания продающих текстов, что должны разлетаться, как горячие пирожки по всему Ярославскому вокзалу. Даже данных о начальной скорости полёта этих пирожков – и тех нет. И окромя моей руки, другую мохнатую руку в граде, основанном долгоруким человеком 873 года назад, они вряд ли сыщут!
 
Ладно, я тут мыкаюсь. Мать-Земля своего блудного сына, в конце концов, трудоустроит. А детям авторской фантазии, кроме уличного освещения и роя автомобильных фар на Алтуфьевском шоссе, вообще ничего не светит.
 
Не скажу, что предвидел вираж, который круто заложила моя жизнь, но два года назад с вымыслом я распрощался. Видно настал черед правдивых историй и реальных героев. Конечно, в их биографиях не всё так уж складно да ладно, но эти если и заявятся в гости, то хоть не с пустыми руками.
 
А между тем для пилигрим-проекта «Россия за моим порогом» требовался блогерский атрибут – флаг присутствия. И не какая-нибудь простыня, а эксклюзивная вещица. Мы знакомили читателей с творчеством умельцев. А Неваляшка, рождённая на стыке закона физики и выдумки мастеров фабрики игрушки из Котовска, на фоне любого ремесла выглядела, как родная. В то время на горизонте удачно замаячил фабричный юбилей. И наш колоритный пиар за символическое вознаграждение казался мне уместным. Осталось поджечь бикфордов шнур интереса, ведущий к смекалке любезного партнёра.
 
Я звонил с надеждой, что из искры моего креативного замысла в сухом, как порох, сознании директора игрушечной фабрики займётся ответное пламя. Дмитрий Николаевич к противоавантюрным тренировкам в те дни, очевидно, только приступил. Он отнёсся ко мне с недоверием пожарного дознавателя. К тому же, в его рабочем графике теснились столичные командировки. И о нашей встрече в обозримом будущем не было речи. Мы не могли приехать на фабрику в будни, а он – открыть её для нас в выходные.
 
Но я продолжал вести переписку похожую на осаду. И в ней с энтузиазмом толковал и о жизни проекта, и о его полных харизмы героях, и о роли попутчика проекта – котовской Неваляшке, и о нашем арсенале идей продвижения продукции фабрики. Но директор Завидов, проявив незавидное упорство, так и не раскрыл нам своих объятий.

Со временем маневровый паровозик отчуждения затолкал эту идею в тупик. Я понимал, сотрудничество популярного игрушечного бренда и неизвестного интернет-проекта с тремя сотнями подписчиков – никогда не станет для Котовских Неваляшек примером успешного маркетинга. И пусть я оставил свои виды на игрушку, что всегда возвращается в состояние устойчивого равновесия, но прощаться с идеей не стал.
 
Если твоя мысль приглянулась миру, то рано или поздно мир приведёт к тому, кто её поддержит. Меня всего-то надо было направить в тихий городок, где полвека назад настойчиво забилось моё сердечко.
 
Провинциальная жизнь, в пример её столичному аналогу, лучше подготовлена к восприятию любой творческой идеи. Это не только что мне в голову взбрело, это классиками ещё доказано. В столице сразу в толк не возьмёшь, какой здравый смысл она может отвергнуть, а какую глупость готова принять. Другое дело – город моего детства Бобров. На его гербе – трудолюбивый и настойчивый бобер. И что для животного инстинкт самосохранения, то для людей – венец творения. На доме, что помнит меня ребёнком, нет мемориальной таблички с моим именем. Видимо, моей лени, как и губительной скромности, воспеть городок пока не удаётся. Но за его славу я спокоен! И счастлив, что знаю тех, кто по праву заменил меня на этом поприще.

В Черноземье немало мест, где прямо кожей ощущаешь любовь, которую люди даруют своему делу. Они в него и души вкладывают, и надежды, и свои кровные. Благодать финансовой поддержки свыше если и выпадает на почву развития народных промыслов, то, как правило, избирательно. Глядишь, в тираж охотнее берут абы какую нелепицу, изготовленную на скорую руку. А настоящее ремесло так и остаётся убыточным и попранным. Брось мне в ноги камень, если сказал неправду! Ну, а если тот ненароком долетит до меня, то болезненный удар смягчится мягкой и натуральной обувкой. Той, что в поте лица валяют и расписывают в Боброве валеночных дел мастера из народной мастерской «Царство Шерсти».
 
- Валенки? Да, кому сейчас нужны валенки? – заколышется от смеха иной продвинутый читатель.
- Такие – каждому! – мгновенно расставит приоритеты народный мастер Воронежской области Роман Дмитриев.

Не настаиваю, что видел в жизни многого. Но повидать приходилось всякого. А вот моя память упорно хранит лишь наполненные счастьем воспоминания. И легко завязавшаяся дружба с нашими героями из их числа. Такой пары, движущейся по жизни в рваном ритме аргентинского танго, мы ещё не встречали. Изматывающий перфекционизм Романа Дмитриева и созидательные компромиссы Натальи Хмелёвой – слагаемые невероятной самобытности их валеночного ремесла и проявление завораживающего авторского таланта.
 
Валенки это обувь даже не из прошлого века, а где-то из века шестнадцатого. И есть у Романа Михайловича мечта: пристроить их на ноги современников. Он усердно работает над технологией изготовления валенка по индивидуальным меркам. Это изматывающий путь сохранения традиций ремесла и его адаптации к ожиданиям потребительского рынка. И это стезя истинно народного мастера.

А главное, прототип новых валенок уже готов. Роман мне так и сказал:
- По Наташиным меркам всё сделал. А Наташа их расписала-разукрасила. Были мы в столице, пошли гулять. И прямиком – на Красную площадь. Идём, Наташа видами любуется, а я, как бы со стороны, за реакцией людей наблюдаю. Знаешь, многие оборачивались и засматривались на валенки-то. Это что же выходит, людям нравится? А раз нравится, значит, мысль моя дельная и путь мой верный!

Так и стала пара Валеночек из народной мастерской «Царство Шерсти» желанными попутчиками нашего проекта. Они честь по чести расписаны рукой талантливого художника, а на голенищах гордо выведена надпись: «Россия за моим порогом». И где бы я во время путешествий не снимал наши Валеночки присутствия, они всегда находились в центре не только моего внимания.

Современная обувь более практичная, и по моде скроенная, и ценой своею неподъёмная. А вот если в расписные валеночки табачок от моли положить, то спустя годы их можно будет спокойно на мировых аукционах выставлять, наравне с картинами известных живописцев. А что? Роспись по свалянной овечьей шерсти. Начало XXI века. Антиквариат.

Продолжение «Муж декабристки. Антиквариат» уже написано.