Закон Великой Бездны. Глава 17

Глава семнадцатая.

Станция

1.

Белый свет заливал комнату. Постепенно в нём обозначались предметы: дверь, полки с расставленной на них аппаратурой, матовый светильник вверху. Под спиной ощутилась узкая лежанка. Всё это было раньше, на корабле Пилтиза. Или в шахте, где ставили чипы. Или в подвалах, в комнате для допросов...

Лалор окончательно очнулся и дёрнулся, испугавшись, что привязан и ему предстоит снова лежать на спине без возможности пошевелиться.

Но тело было свободно. А в два больших овальных иллюминатора смотрел Космос.

Космос! Великая Бездна! Её плохо было видно из-за света в комнате, но такая чёрная, бархатная тьма с взблёскивающими у самого прозрачного креанита искрами могла быть только ею! Лалор смотрел и смотрел в иллюминатор, впитывая её в себя, словно свежий ветер после удушья.

Из-за приоткрытой двери донеслись шаги и голоса.

– ...Антлоита переполнена – сотни тысяч пострадавших!.. – говорил незнакомый женский голос. – Мальчик – землянин, но у него что-то странное с иммунитетом. Полная неподготовленность организма к микробам и вирусам Земли. Возможно, он из какой-то экспедиции?

– Странно, – ответил мужской голос, – что на таких условиях он выжил.

Лалор осознал, что лежит на чистой постели, под мягким покрывалом. Голова покоилась на подушке. И лежать было удивительно хорошо.

Он снова осмотрелся, прояснившимся взглядом отмечая подробности комнаты, поднял свою руку. На ней не было и следа чёрной рудничной пыли. И состояние было удивительным: не горело в груди, глаза воспринимали свет естественно, словно не отвыкли от него в темноте рудника. И позвонки двигались легко, как заново пригнанные друг к другу. Это было прекрасно, как второе рождение.

В комнату вошли мужчина и женщина, голоса которых он слышал из-за двери. Оба были землянами. Женщина – невысокого роста, в светло-зелёном костюме, с собранными на затылке, гладко зачёсанными волосами; мужчина – довольно высокий, в тёмно-сером скафандре с какой-то эмблемой на левом плече, молодой, темноволосый и смуглый. Женщина улыбнулась, встретив взгляд Лалора, мужчина всмотрелся в его лицо внимательно и явно обрадовался своему наблюдению.

Женщина мимоходом подняла руку и коснулась переключателя на стене, прибавляя свет и одновременно делая непрозрачными иллюминаторы, привычно взглянула на экраны приборов и сказала:

– Здравствуйте, иркмаан. Я – ваш медиколог, моё имя Шим Чонны'.

Лалор кашлянул, чтобы его не подвёл голос, и ответил:

– Здравствуйте.

Он мог бы спросить, что значит «ваш медиколог» и где они сейчас, но не стал. Всё разрешится само, когда подойдёт время. Главное он, кажется, понял: он не у пиратов. Это и есть неведомая ему цивилизация.



2.

– Вы были в тяжёлом состоянии, – сказала медиколог с именем Шим Чонны. – Мы долго восстанавливали ваши органы и ткани. Я хотела подержать вас в искусственном сне ещё пару дней, но сотрудникам СГБ необходимо как можно скорее поговорить с вами. Поэтому я привела вас в сознание сегодня. Как вы себя чувствуете?

Лалор с удивлением рассматривал медиколога. У неё были узкие глаза, напоминавшие глаза Кадарчана. Она была одета наподобие Ченэйдэ в руднике: не в комбинезон, но в какой-то костюм из штанов и рубашки, которым он затруднялся дать правильное название. У него дома женщины никогда не носили штанов.

– Я хорошо себя чувствую, иркмаан, – сказал он с небольшим запозданием. – Так вы меня лечили?

– Да.

– Спасибо вам!

Мужчина, приостановившийся у двери, подошёл. Шим Чонны представила его Лалору:

– Это сотрудник Следственного подразделения СГБ Михаил Ва'кушев.

– Здравствуйте, иркмаан, – сказал сотрудник Следственного подразделения СГБ.

– Михаил прилетел специально, чтобы поговорить с вами, – продолжала медиколог. – Вы смогли бы ответить на некоторые его вопросы?

Лалор молчал. Его вдруг охватило сомнение. Что-то скрывать о себе в цивилизации было не нужно. Но уверенности, что всё происходящее сейчас не подстроено юнседовцами, у него не было. В конце концов, что мешало юнседовцам перенести его тело на корабль, вывести в Космос и вылечить?

– Думаю, у меня достаточно сил, чтобы разговаривать, – сказал он осторожно.

Михаил Вакушев присел в кресло возле Лалора, положил на колени чёрную папку и спросил:

– Вы действительно хорошо себя чувствуете?

– Да, – сказал Лалор коротко.

– В таком случае первое, что меня интересует, это ваше имя.

Лалор молчал. Тогда Михаил Вакушев спросил:

– Ваше имя – Лалор?

Он снова не ответил. Ему казалось невозможным, что этот допрос – продолжение подвалов, и сейчас, когда он только вдохнул здоровья и прекрасного самочувствия, всё начнётся сначала. Ему не верилось в это. Он не хотел в это верить!

Михаил Вакушев увидел, как помертвело его лицо, и сказал:

– Давайте-ка я сначала расскажу, что произошло, где вы находитесь и как вы сюда попали.

Этот человек, равно как и женщина Шим Чонны, не был похож на пирата! Оба были подтянуты и опрятны, они разговаривали как никогда не говорили пираты. И потом, зачем юнседовцам разыгрывать такое сложное лицедейство? Ведь у них есть сканеры памяти!

– Если вы хотите, чтобы я отвечал вам, – сказал Лалор глухо, – докажите, что вы не юнседовцы.

Михаил Вакушев побледнел и достал из нагрудного кармана своего скафандра какой-то предмет, подал его Лалору. Это оказалась маленькая книжечка с твёрдыми корочками и без страниц. На одной стороне внутри корочек был странный рисунок: голова этого самого Михаила. Строго говоря, она была не нарисована, а каким-то неведомым способом словно бы перенесена сюда настоящая. На другой стороне стояли значки космолингва. Лалор разобрал среди них довольно много знакомых.

– Это не убеждает вас, – понял сотрудник СГБ. – Значит, вы действительно тот, кого я ищу. Ваши друзья достаточно подробно описали мне вас.

– Друзья?

– Ченэйдэ Тафун, Кадарчан Бираулев, Ючебсти и Ючвлэт На'рхвон...

– Что с ними? Где они? – вырвалось у Лалора раньше, чем он успел себя остановить.

– Ченэйдэ и братья-рутийцы на Антлоите. Кадарчан, в сущности, там же, но уже не в качестве пациента. Он прилетел туда сразу, как только туда доставили пострадавших.

– Куда доставили? – едва не закричал Лалор. Ещё никогда непонимание не мучило его сильнее.

– Антлоита – это планета, центр медикологии Галактики. Их там лечат, – пояснил Михаил предельно просто.

– Как они туда попали? Они в цивилизации?

– Да. Всех, кого удалось спасти с Юнседы, доставили на Антлоиту или в другие места, где можно пройти лечение. Давайте, Лалор, я объясню вам всё по порядку.



3.

– Пиратскую группировку Юнседа разбила СГБ, – начал рассказывать Михаил Вакушев. – Операция по её уничтожению окончена неделю назад. То есть, – он запнулся и пояснил: – Сегодня как раз семь дней. С помощью сопротивления и...

– Уничтожена? – перебил его Лалор, жадно ловивший каждое слово. – Но Ченэйдэ говорила, что это невозможно! Если СГБ попробует уничтожить юнседовцев, то они отравят людей на руднике!

– Этого не произошло. Слаженно сработали сопротивление и люди, работавшие в группировке под видом пиратов.

– Лазутчики?

Михаил кашлянул в затруднении, не понимая этого слова из родного языка Лалора.

– Скажем так, разведчики, эсгебешники, внедрённые в пиратские группировки.

– Как Кригс?

Михаил снова замешкался и, открыв свою папку, оказавшуюся прибором, понажимал какие-то клавиши.

– Кригс – да, это пиратское имя одного из эсгебешников.

– Он жив?

– Да. Был в тяжёлом состоянии, но теперь уже на ногах.

– Значит, они и его... – пробормотал Лалор. И спохватился: – Простите, я постоянно вас перебиваю. Так что же с рудниками? Как помешали юнседовцам? Кто ещё остался жив?

– Кого вы знали на руднике? Называйте имена, и я скажу, что с этими людьми, если о них уже есть информация. Вы понимаете, было спасено несколько сотен тысяч человек, их разместили не только на Антлоите – она просто не могла принять всех. Часть пострадавших пришлось размещать на планетах по всей Галактике, а некоторых, как, например, вас, на космических станциях. Это те, кому нельзя по каким-то причинам на планеты. Собрать воедино информацию о каждом за семь дней, понятно, невозможно.

– Клэпр, Лулунлу, Двлаэр, Энсэф?

– Давайте по одному. Итак, Клэпр... жив, Двлаэр тоже, Энсэф... – Михаил довольно долго нажимал клавиши в своей «папке» и наконец сказал: – Да, жив.

– А Лулунлу?

– О нём нет информации. Но и среди погибших его тело пока не обнаружено.

Лалор вжался спиной в свою постель.

– Только не он! Пожалуйста, найдите его! Он говорил, что его скоро отпустят, но не могли же Боги отпустить его из жизни!

Михаил взглянул на Лалора коротко и мрачно:

– Он лул? И так говорил? Плохо. Но я сосредоточусь на нём и обязательно сообщу вам в самое ближайшее время о результатах своего поиска. Подождите отчаиваться. Информация о пострадавших до сих пор поступает в общий информаторий и к нам, в СГБ. Кто ещё вас интересует?

– Сатурн, Ургу, Дион. И ещё Пайн и все из комитета.

– Это уже подпольные имена и настоящих вы не знаете?

– Не знаю.

– Ну, давайте попробуем поискать так... На Диона информация отсутствует. Пайн... он на Земле. Ургу – это воурианец? Он жив. Как и Сатурн.

– А что с Пьером и Шуфом? Если Кадарчан в цивилизации, значит, остальные тоже? Как добрался до своих наш корабль? Юнседовцы не преследовали его?

– Преследовали. Но корабли СГБ встретили его почти у самой Юнседы. Как получилось, Лалор, что вы на него не попали? Ченэйдэ видела, как вы зашли в лифт, а Кадарчан не нашёл вас на борту.

Лалор отвернулся. Юнседовцы спрашивали его именно об этом.



4.

– А как попал сюда я сам? – спросил Лалор глухо. – Что это за место?

– Вы на космической станции внутри Солнечной системы. База стоит на орбите Нептуна.

Лалор помолчал, вдумываясь.

– Это далеко от Юнседы?

– На противоположной стороне Галактики.

Лалор кивнул.

– Когда я очнулся вдруг там, в подвалах, какие-то люди снимали меня со стены.

– Это были эсгебешники, захватившие здание Управления на Юнседе. Всем, кого находили без сознания, делали нормализатор. Если человек жив, он хоть ненадолго приходил в себя, если нет – по крайней мере, это сразу становилось понятно.

– А я подумал, это привезли сканер. Его почему-то долго не привозили, и пираты забыли обо мне.

– Так тебя оставили в таком положении дожидаться сканер памяти?

– Да. А вы знаете, в каком я был положении?

– У медикологов есть информация о пациентах. Врачи должны знать, что произошло с людьми, которых им предстоит лечить.

– А вы там были, иркмаан, среди тех, кто нас освобождал?

– Был. И именно в здании Управления. Но тебя не видел. Я был сначала в отряде прорыва, а потом остался разбираться с архивами, которые достались нам от юнседовской верхушки. В конце концов, именно в этом заключается моя работа. Юнседовцы действительно забыли о тех, кто у них в подвалах. Им стало не до вас. В какой-то момент они попытались вас уничтожить, но эсгебешники, работавшие в группировке, позаботились, чтобы это стало невозможно.

– Разведчики?

– Да.

– Так их там было много?

– Много! – чуть усмехнулся Михаил Вакушев. – Галактика положила массу сил, чтобы расшатать Юнседу. Может быть, ты думаешь, там всё было пущено СГБ на самотёк?

– Нет, я так не думаю, – по-прежнему глядя в сторону, сказал Лалор.

– Разведчики не могли открыто помогать вам, но делали всё, чтобы облегчить вам существование.

Лалор взглянул на Михаила.

– Вы как будто оправдываетесь передо мной.

Михаил не опустил взгляда.

– Оправдываюсь, да! – сказал он. – Думаешь, легко смотреть всем вам в глаза? Я – эсгебешник. СГБ должна была не допустить того, что с вами случилось. Разве это нормально, что шестнадцатилетнего мальчика... Если они послали за сканером памяти, значит, другие средства из их арсенала оказались исчерпаны, а ты не заговорил. Ты ещё и сейчас не вполне поверил, что я не юнседовец и не обращу всё, что ты скажешь, против тебя и людей из сопротивления! Да после всего, что вы пережили, я должен поставить вам памятник и ежедневно сам приносить цветы к его подножию.

– Да, – сказал Лалор, – мне не совсем верится, что я в безопасности и что всё кончилось. И всё-таки я вижу, что на пирата вы не похожи.

– Ну, хорошо хоть так, – вдруг улыбнулся Михаил. – Мне ведь нужно подробно расспросить тебя, а я не могу перейти к вопросам. Знаешь, какую я провернул работу, чтобы тебя найти? Без имени, по одним приметам!

– Зачем вы меня искали?

– По просьбе Ченэйдэ, Кадарчана и других. Они очень о тебе беспокоятся... – Михаил вдруг спохватился и снова заговорил с Лалором, как было принято, на «вы»: – А ещё потому, что с вашей судьбой связано что-то странное. Да я и сам теперь вижу, какая необычная у вас внешность. Откуда вы взялись, Лалор?

– Ченэйдэ знает. Я ей всё рассказал. Я или из прошлого, или с другой планеты, которую вы ещё не нашли.



5.

Михаил быстро оглянулся на медиколога. Шим Чонны стояла у непрозрачного иллюминатора. Она не уходила из комнаты и слышала весь разговор. Лалор вдруг увидел, как её глаза становятся круглыми от крайнего потрясения.

– Иркмаан! – едва выговорила она, в основном обращаясь к Михаилу. – Вы хотите сказать, что мальчик не землянин? И я могла погубить его, вместо того чтобы вылечить? Но я сделала все предварительные анализы и пробы. Меня тоже насторожила внешность мальчика.

– Так что же показали анализы и пробы? – спросил Михаил.

– Довольно необычна оказалась неподготовленность иммунной системы, как я вам уже говорила. Но в целом... я подключила к нему приборы жизнеобеспечения и наблюдала за показаниями. Но как мне могло прийти в голову, что мальчик не землянин? Разве мы знаем не все планеты, населённые разумом?

– Ещё несколько дней назад я с уверенностью сказал бы, что все. Но сейчас я не знаю, что подумать. Мне представляется более вероятным, что Лалор всё-таки землянин, похищенный пиратами из прошлого. Вы, как медиколог, склоняетесь к какой мысли?

– Что я могу знать о людях из прошлого? – пожала плечами Шим Чонны. – Я не сотрудник Службы Времени. Если бы мальчик не был землянином, медикаменты нанесли бы ему смертельный вред. А он, благодарение Великому Космосу, жив.

– В рубашке вы родились, Лалор, – пробормотал Михаил. – Ну, примем за истину, что пираты похитили вас из прошлого. Когда я найду их, им поровну нагорит хоть за то, хоть за это.

– А вы станете их искать, иркмаан? – спросил Лалор.

– Мне необходимо их найти. Помогите мне в этом. Мне надо знать их имена, приметы – всё, что вы знаете о них и их корабле. И вообще, мне нужна подробная информация обо всём, что вас касается.

– А те юнседовцы, тагассианин и маллонец Гафа, живы?

– Я ещё не знаю, кто там уцелел. Пиратов погибло не много. Все живые на Ти'ргме, но сколько времени понадобится ти'верцам, чтобы разобраться, кто есть кто, и распределить их по куполам, составить хоть примерную картотеку?.. Ти'ргма – это планета, тюрьма для пиратов, – пояснил Михаил. – Ти'верцы – охрана Тиргмы. А эти двое, тагассианин и маллонец Гафа, что-то знают о вас?

– Они знают, с какими пиратами вместе меня захватили, – сказал Лалор. – Они говорили на допросе что-то об этом. Читали на экране.

– На экране? – обрадовался Михаил. – Значит, информация о вас есть в их архивах? С архивами я скорее разберусь. И ещё надо сообщить о вас в Службу Времени. Пусть пришлют специалиста. Будем разбираться, откуда вы, Лалор, и где ваш дом.



6.

Некоторое время Михаил работал со своим прибором, поглядывая то на экран, то на Лалора. И, оставшись в тишине, Лалор начал понемногу обобщать то, что вдруг узнал. Он не чувствовал себя усталым, и информация укладывалась постепенно в его голове, рождая вопросы.

– Иркмаан, – сказал он, не желая мешать Михаилу, но и испытывая потребность выяснить ещё многое. – Так вы говорите, Юнседы больше нет?

– Группировки Юнседа нет. Планета Юнседа, по имени которой называла себя группировка, существует. Там сейчас работают экологи и прочие специалисты. А также, разумеется, СГБ.

– А рудники и предприятия? Люди с них? Они в госпиталях?

– Все, кого удалось спасти.

– Так удалось спасти не всех?

Михаил вздохнул и закрыл свой прибор.

– Юнседа как группировка просуществовала более пятидесяти лет. И всё это время она держалась на труде пленных. Нельзя сказать, сколько народа там погибло.

– Ну а те, кто были живы, когда... когда СГБ напала на юнседовцев, из них погибли многие?

– Нет. Давайте-ка я всё-таки расскажу вам, как всё было. Но в операции использовалась установка, которая остаётся пока секретной. Она ещё послужит для уничтожения других группировок, поэтому постарайтесь лишний раз потом не упоминать о ней. Три года назад с помощью этой установки была разбита группировка Терция, вы, Шим Чонны, конечно, помните об этом событии?

– И у этой Терции пустуют теперь территории? – спросил Лалор, в душе которого шевельнулось смутное воспоминание о чём-то. – Пираты Пилтиза, когда на них напали юнседовцы, кричали: «Зачем мы охотились здесь? Рядом территории Терции пустуют!»

– Эти территории охраняет СГБ, – чуть усмехнулся Михаил, – и сильно-то на них не поохотишься.

– Так что же операция по уничтожению Юнседы? – заинтересованно спросила Шим Чонны.

– К Юнседе нужно было подвести эту установку так, чтобы её не заметили пираты. А на случай, если заметят, нужно было обезопасить предприятия и рудники, чтобы запаниковавшие пираты не смогли подать команду об уничтожении. Вот здесь и нужно было, чтобы сопротивление и люди, внедрённые в группировку, сработали точно, как один механизм. Потому что если бы где-то произошёл сбой, там погибли бы все.

Лалор закрыл глаза.

– Этого не произошло, – поспешил успокоить его Михаил.

Лалор улыбнулся через силу.

– Ченэйдэ пришла как-то раз на собрание комитета радостная, – выговорил он с трудом. – Но я ушёл с собрания, чтобы не слушать. А она говорила, что рудник будут уничтожать, но если сопротивление справится, то всё будет хорошо. Вот о чём сказал ей тогда тот человек!



7.

– Но почему же вы ушли, Лалор? – спросила медиколог.

– Я старался знать поменьше, – неохотно сказал Лалор. – Правда, Ченэйдэ всё равно во многое меня посвящала. И даже брала с собой – туда, где и без меня могли обойтись.

– Если она лаурка, – сказала Шим Чонны, – то ей, безусловно, виднее. Так что же было дальше, Михаил?

– Для того чтобы приказ об уничтожении не прошёл, люди, внедрённые в группировку, должны были нарушить связь между верхушкой группировки и предприятиями. А сопротивлению предстояло отключить синтезаторы, вырабатывающие на предприятиях воздух. Потому что именно синтезаторы, при соответствующем переключении, стали бы подавать отравляющие газы.

– А как же без синтезаторов? – спросил Лалор. – Там и так-то нечем дышать!

– Продержаться без синтезаторов предстояло около суток.

– А радон?

– Было предусмотрено и это. В тубы с пищевыми концентратами за несколько недель стали добавлять вещества, защищающие от радона.

– Так вот почему вкус концентрата изменился! – вдруг понял Лалор.

– Ну, возможно, об этом я не знаю. Знаю только, что эти добавления были тяжелы для организма и злоупотреблять ими было нельзя.

– Тяжелы? – чуть усмехнулся Лалор. – Уж это точно! Так что же, – спохватился он. – Как наши из сопротивления сумели добраться до синтезаторов?

– Об этом лучше расспросите потом Ченэйдэ. Я же упомяну только, что эсгебешники, внедрённые в группировку, также должны были подстраховать сопротивление.

– У них получилось? – спросил Лалор взволнованно.

– Да. Избавиться от пленных юнседовцы не смогли. В атмосферу Юнседы вошли штурмовики, уничтожили крупную технику, из которой пираты могли обстрелять секретную установку, затем приземлились транспорты СГБ с людьми. Мы прижали негодяев к поверхности планеты, вывели на орбиту установку, она начала облучение, и юнседовцы оказались практически безоружны. Драться на этих условиях юнседовцам было уже невозможно, командир СГБ провёл с ними переговоры, и пираты стали сдаваться. Десант согнал их в заранее намеченные места и стал разоружать. Приземлились э'ртрулы медикологов и спецтранспорты для пострадавших, эсгебешники и добровольцы начали отыскивать и выводить пленных. В общих словах было так.

Лалор лежал, крепко закусив губу.

– А почему, – спросил он хрипло, – нельзя было сделать так же пятьдесят лет назад?

– Тогда не было этой установки. А без неё вся эта операция превратилась бы в огромную бойню, в том числе для своих. У пленных в принципе шансов бы не осталось. Ну и, кроме того, обстановка в Галактике последние пару лет серьёзно переменилась. СГБ возглавил человек, который знает, что надо делать с пиратами. Свежий взгляд на ситуацию, что ли?

– Если два года, – буркнул Лалор, – то всё равно можно было поторопиться.

– Операция по уничтожению Юнседы разрабатывалась давно. Чтобы собрать столько сил, пришлось стягивать технику и людей со всей Галактики. Только когда всё было подготовлено, приказ ушёл разведчикам на Юнседу. Но и тогда им было запрещено посвящать пленных в то, что группировка будет уничтожена. Нельзя было допустить утечки информации.

– Но Ченэйдэ знала! – сказал Лалор, вспоминая, с каким трудом взволнованная Ченэйдэ подбирала слова, как рвалось из неё радостное известие.

– Возможно, – сказал Михаил. – От лаурков информация к пиратам не попадает. Лаурки суровы, но не совершают зла – даже против воли.

Лалор уже знал это. Ченэйдэ была всепонимающа и мудра. Ей невозможно было не доверять.



8.

– Так вы виделись с Ченэйдэ!

– Да. Она считает, что это вы помогли уйти кораблю во время побега и, скорее всего, оказались в подвалах.

Лалор помедлил и кивнул:

– Они не видели меня, и мне легко было на них напасть.

– При вас был экранирующий прибор?

Лалор чуть усмехнулся:

– Они снимали шлемы, чтобы меня увидеть! Иначе палкой я бы их не достал. Но сообщить о них нашим мне было уже не успеть.

– На корабле не знали, что вы остались, Лалор, иначе корабль без вас бы не ушёл. Но приземление пиратского катера пилоты видели. Все ждали, что сейчас будет поднята тревога и тогда уйти не удастся.

– Откуда он там взялся, этот катер, так не вовремя?

– С планетарки Юнседы. Посадку нашего корабля увидели с орбиты и отправили дежурных проверить, что там происходит. Так что же там произошло на самом деле, Лалор? Вы могли бы рассказать обо всём по порядку?

Лалор ещё раз, пристально, всмотрелся в лицо Михаила и спросил:

– Что вас интересует?

– Всё. О вашем родном доме, о похищении и о том, как вы были на корабле Пилтиза, как попали на Юнседу, и о вашем пребывании на руднике, о подвалах. Давайте-ка, чтобы у вас не было сомнений, я прочитаю вам то, что узнал от Ченэйдэ. Или, может быть, вы хотите прослушать запись с её рассказом?

Лалор не слишком понимал, о какой записи может идти речь, но согласился.

Михаил снова открыл свой прибор, понажимал клавиши, и в комнате зазвучал негромкий голос Ченэйдэ. Она пересказывала подробно и по порядку то, что рассказал ей той длинной ночью Лалор.

Шим Чонны слушала, закусив кулак. У Михаила были плотно сжаты губы. Лалор вслушивался в знакомый, близкий голос с закрытыми глазами. Когда рассказ окончился, он спросил:

– Почему у неё такой голос? Как будто она очень устала или... Что, юнседовцы допрашивали её? Она была в подвалах?

– В подвалы её не отправляли, допрашивали на руднике. Юнседовцы не дураки и отлично понимают, что от лаурка информации не добиться. Но во всех этих событиях с побегом крайней сделали её.

Лалор сжал зубы и едва не застонал. Он так хотел помочь! Защитить всех, а особенно – её!

– Значит, «паучки» всё-таки не помогли!

– Отчего же? Юнседовцы сошлись во мнении, что это было похищение. Под видом таких похищений можно было бы организовать ещё немало побегов, но, к счастью, с рабством в Галактике покончено.

– Да, это хорошо, – сказал Лалор тихо. – Но она-то всё равно пострадала!

– Зато больше за этот побег не ответил никто. Как я говорил, сейчас Ченэйдэ в госпитале и идёт на поправку.

– А что её семья?

– Её муж и сын прилетели к ней.

– Они встретились! – пробормотал Лалор. – Благодарю вас, Боги!



9.

Рассказ Лалора получился длинным. Принц лежал с закрытыми глазами и говорил, а Михаил сидел молча, не задавая вопросов. У него на коленях лежал открытый прибор, на который шла запись. Шим Чонны несколько раз подходила к медицинской аппаратуре, что-то поправляла. И Лалор заметил, что его самочувствие после этого улучшается, подступившая было усталость проходит. Когда его рассказ всё-таки подошёл к концу, Михаил закрыл свой прибор и встал. Он тоже устал от долгой беседы.

– Надеюсь, я не слишком злоупотребил силами пациента и временем медиколога? – улыбнувшись, спросил он Шим Чонны.

– Я подержу теперь мальчика спящим, – ответила она, – и его силы восстановятся. Я понимаю, как важен был этот разговор.

Лалор лежал, глядя в стену.

– Так, значит, – сказал он, – всё было не нужно? Я мог спокойно рассказать о своей планете – юнседовцев разбили через несколько дней после этого!

– А если бы, почуяв опасность и имея в запасе координаты вашей никому не известной планеты, верхушка группировки успела бы сняться и ускользнуть туда? – возразил Михаил. – Даже несколько десятков негодяев натворили бы там бед. А если бы их ушло больше – несколько сотен или тысяч? А мы ведь ещё сейчас не знаем, где ваш дом. Они могли замести следы и убрать тех, кто что-то знал.

Лалор помолчал, обдумывая слова Михаила, и кивнул, соглашаясь.

– Я прилечу к вам снова, Лалор, через несколько дней, – сказал Михаил. – А сейчас, прежде чем мы расстанемся, нам надо решить вопрос с вашими документами. Ведь вам предстоит теперь жить и учиться в нашем мире.

Лалор не ориентировался в этом, и ему оставалось только положиться на более осведомлённого Михаила.

– Если потом выяснится, что вы можете вернуться домой, – прекрасно. Если же нет – что ж, у нас не самое плохое место, и, надеюсь, вы убедитесь в этом и постепенно приживётесь в нашем мире. Итак, в Галактике каждый человек имеет два имени: одно – личное, второе чаще всего родовое, которое передаётся по наследству. Я – Михаил Вакушев. Ваша медиколог – Шим Чонны. У неё дома, на Земле, там, где она родилась, её имя звучит: Шим Чон Ны. Поэтому Чон Ны записали в одно слово. Ваше имя – Лалор. Но, может быть, есть ещё одно?

Лалор улыбнулся:

– Моё имя длинное, в нём много слов. Но, мне кажется, нет ни одного подходящего.

Он задумался. Несмотря на усилия медиколога, он всё-таки устал.

– А можно мне взять второе имя Аюдэн?

– Отчего же нельзя? Если не секрет, оно что-то обозначает?

– Я носил это имя на руднике, когда был в сопротивлении. И кроме того... это имя моей страны, полуострова, королём которого я должен был стать, но уже не стану.

Михаил кашлянул в некотором замешательстве.

– Странная судьба для мальчика, которому должен был принадлежать весь мир! – пробормотал он и спохватился: – Конечно, Лалор, вы можете взять то имя, которое вы хотите. Когда я прилечу в следующий раз, я привезу вам ваши документы. Вы будете носить в Галактике имя Лалор Аюдэн.