Жор

Василич давно уже слышал ходящие среди рыбаков байки о том, что бывает так называемый щучий жор. То-есть когда щука берёт неудержимо, и на всё подряд. Обычно это происходит в конце осени перед ледоставом. Но при всём притом, что он охотой и рыбной ловлей занимался уже достаточно давно, ему как-то все не удавалось попасть на такую отчаянную рыбалку. И вот однажды где-то в конце восьмидесятых это случилось.
А было это так. Собрались они с Григоричем в конце октября на охоту. Направление было известное, это Бельский затон, а если точнее – занога Банная. Но Анатоль предложил:
- Давай на первую вечёрку заедем в Собачью дыру. Тыщу лет там не были, а утка должна в тех местах быть.
Надо сказать, что Собачьей дырой назывались разливы на Каме в районе Бельского, но с правой стороны по течению. И только знающий человек мог найти неприметный узкий проход в эти сказочные места, которые после небольшой протоки открывались во всей красе. Практически это были такие же разливы и озёра, как и на Бельском затоне, только менее доступные с Камы. Поскольку вход был всего один, да и тот скрывался за густыми ветвями ив и тополей.
Ну что же, дыра – так дыра. Нырнули в заход и местами, пригибаясь от нависающих ветвей, на малых оборотах проплыли вглубь. Метров через сто – двести деревья расступились, и открылась широкая панорама проток и озёр, перемежаемая небольшими гривками деревьев и уходящая далеко на северо-запад вплоть до синеющих вдалеке седых берегов старой Камы, поросших вековыми соснами.
Нашли подходящее место для стоянки, причалили. Разгрузили лодку, поставили лагерь, и в аккурат подошло время для вечерней зорьки.
Переоделись в гидрокостюмы, взяли ружья и разошлись в разные стороны по берегу большого озера. Солнышко медленно садилось, сумерки постепенно накрывали пойму, становилось прохладнее. Ноги уже начинали понемногу подмерзать, а утка всё не шла. И вот уже сумерки сгустились и остались места, только со стороны заката, где на воде ещё хоть что-то видно и куда можно было стрелять.
Наконец уже почти в полной темноте в воздухе засвистели крылья, и со стороны Григорича раздались первые выстрелы. Потом и перед Василичем метрах в тридцати практически уже в полной темноте села пара уток, и только по расходящимся кругам на воде можно было определить место их посадки. Василич пальнул из двух стволов. Одна осталась на месте, а вторая с кряканьем и шумом улетела.
Вечёрка закончилась, и они потихоньку двинулись к лагерю. Там разожгли костерок, заварили чай и после традиционного немудрёного застолья отошли пораньше ко сну, чтоб не проспать следующую зарю.
Встали ещё в утренних сумерках, хлебнули из термоса горячего чайку и разошлись по своим местам. Было туманно и прохладно. На траве кое-где в низинах лёг первый иней. Хорошо, что не было ветра, а то можно было и задубеть от холода. Пока заходили в камыши, утки, которые набились на ночёвку на озеро, услышав  их продвижение, дружно взлетели, и не оставалось ничего другого, как ждать следующего налёта.
Похоже, что в этот день они были в этих местах одни, и никаких других  выстрелов не было слышно. Так что никто уток не гонял, и приходилось ждать и надеяться на лучшее. В общем, в то утро Анатоль взял одного крякаша, а Василич хоть и подстрелил чирка, но не смог его найти в густых камышах.
Вот в таких слегка расстроенных чувствах он и двинулся к лагерю. По пути ему попалось узкое и длинное озерко, метров двести длиной и метров тридцать шириной. Голое, совершенно без всякой травы и водорослей в воде и камышей на берегу. Только чуть повыше, вдоль полосы песка и грязи густые кусты оживляли этот безжизненный почти лунный пейзаж. Вода в нём была цвета общепитовского кофе. Абсолютно мутная и коричневая. Не понятно, что тогда заставило Василича достать свой спиннинг и подойти к воде. Может он просто вспомнил, что прошел слух - вроде начался жор. Почти без всякой надежды забросил блесну под тот берег. Начал тянуть, и буквально через пару оборотов катушки почувствовал удар! Подсёк, и после недолгой борьбы вытащил приличную щучку. И тут началось!!!
Он быстро снял добычу, отбросил её в кусты и забросил блесну опять. Туда же, наискосок, под тот берег. Начал крутить и опять поклёвка! Опять вполне приличный щукарь! Ну и далее, как говорится, понеслось. Он понял, что попал на этот самый щучий жор, когда поклёвки и удары идут один за другим.
Он закидывал блесну, начинал крутить, и опять очередная щука сидела на крючке. Несколько шагов вперёд, заброс, пару оборотов  катушки и следующая через минуту на берегу. А бывало даже так - забросил, начинает тащить, а там уже сидит! Ну, это вообще обалдеть и не встать!!!
Он крикнул Анатолю, который вернулся с охоты, что мол, хватай спиннинг, иди сюда, клюёт «по чёрному»! И пошёл далее, размахивая спиннингом и вешая щук за жабры на заломаные ветки кустов вместо кукана, чтоб не терять драгоценное время. Вот в таком темпе и прошёл все двести метров этой «лужи». Оглянувшись назад, он увидел, что почти все кусты вдоль берега были увешаны щуками.
Кстати и Анатоль успел, пройдясь по другому бережку поднять штук двадцать приличных щурят.
Но это было ещё не всё. Они собрали добычу, погрузились в лодку и переехали на Бельский затон. Там, уже не отвлекаясь на охоту, конкретно взялись за спиннинги, и Василич в проточном озерке между заногой и Банным озером умудрился поймать самую крупную в тот памятный заезд щуку.
Озерко было метров двадцать, не более. И когда Василич, весь охваченный азартом борьбы закинул в очередной раз спиннинг, у него там повисло что-то серьёзное. А именно солидная щука. Он начал её вываживать, да не тут-то было. На холодном северном ветре, поцарапанные о щучьи зубы руки замёрзли, пальцы уже не слушались и с трудом держали катушку, крутить было почти невозможно. Щука, собрав последние силы, рванула, и спиннинг сломался. Но леска была достаточно прочной и Василич, весь в мыле и в чешуе, наконец, выволок на траву щуку весом килограмма на три, не меньше!
Далее, весь на адреналине, он скрутил бинтом сломанное удилище и в этом же озерке умудрился вытащить ещё пару щучек поменьше.
Короче, возвращались они с той памятной охоты с огромными рюкзаками, набитыми щуками. Еле дотащили. Слава Богу, здоровья хватило.
               
А потом Василич порассуждав и проанализировав ситуацию, сделал выводы, что первое озерко, где они обловились, после весеннего половодья осталось замкнутым водоёмом. И когда вода постепенно ушла, то зашедшие туда на нерест щуки и остальная рыба оказались в ограниченном пространстве. За лето, выловив всю мелочь, щуки перешли к более слабым своим сородичам и так далее, пока в обмельчавшем водоёме не остались только одни достаточно крупные особи. И когда вода захолодала, готовясь к зиме, они и вынуждены были бросаться на всё, что шевелится. А на Бельском затоне хоть и воды было достаточно, но подошло время хищникам запасаться на зиму калориями и поэтому их активность была гораздо выше, чем в обычный осенний сезон.
Вот это и есть щучий жор!