Поезд, на котором хочется ехать бесконечно

Мы с тобой разговаривали долго, беседовали. Я слушал тебя. Но ты больше любишь молчать. А я все время говорю, ты внимательно слушаешь, я чувствую тебя. Знаю, что ты хороший человек и все время спешу обрадовать тебя самым малым. Вниманием и своими воспоминаниями, где ты незримо присутствуешь при всех деталях нашего обстоятельного разговора. Без тебя ничего не проходило незамеченного, событийного, ты была самым активным моим участником малых и больших дел. Мы с тобой вставали на рассвете спозаранку, и, наслаждаясь первыми рассветными лучами солнца встававшего из отрогов ущелья Сукан - суу гнали телят нашей улицы на пастбище.
Потом  мы долго смотрели, как марево легкого тумана поднималось над домами нашего села и уходило, растворялось незаметно, исчезало и наступало всеохватывающая радость полного солнца и тепла и мы радостные и счастливые бежали домой. Быстрее к теплому хлебу, испеченному нашими матерями, пили айран, закусывали маслом, медом и сыром, пили чаи и бежали в школу, где уже было другое счастье: игры, учеба, друзья.
Помню день, когда я долго бродил по горам выше нашего села искал не вернувшихся накануне вечером домой наших овец. Будет звучать смешно, но я знал наших овец по лицам, по глазам и взгляду, это было так, потому что я с нашими овцами исколесил все окрестные горы и пастбища, находя густые и вкусные травы, и видел счастье, когда овцы сытые дремали на солнце.
И вот, я после долгих поисков нашел стадо своих овец и пригнал на место видное из нашего дома, и, оставив их на  холмах выше села бегу домой.
Мы не ходили в горах, мы бегали в гору, бежали с горы, могли прыгнуть с большой высоты на песчаные хвосты дороги и ни капельки страха. Ходили по кручам таким, где только козы ходили. Сейчас смотрю на эти кручи и понимаю, что в детстве мы не понимали слово опасность и не знали слово нельзя. Будучи уже довольно взрослым, вспоминая свое детство, решил пройти по тропе своего детства по кручам горы Сырбыт. И знаете, когда посмотрел вниз, стало страшно метров 300 пропасть, а мы в детстве бегали по этим кручам, над пропастью и не было страха.
И вот я бегу домой, прыгаю через камни, лечу, я проголодался, хочется пить. Спускаюсь в село, вот здесь уже бежать нельзя, шагаю с достоинством человека, который живет мудростью и традициями горцев.  Приветствуя сидящих на завалинке старших. Старики меня знают, я прохожу по этой улице, каждый божий день, и в дождь и слякоть, и в снег и в зиму, и в осень и в лето.
 Таково детство сельского паренька живущего в горах пасущего стада овец, участника сенокоса в горах и привозящего сено, нагруженное на трудолюбивых сильных ишачков по горным тропкам нашей земли. Такова повседневность, таким было детство моих сверстников, таким было мое детство.
И вот двор нашего дома, где я родился, это стоит подчеркнуть, я родился именно в этом доме, где живет наша большая и дружная семья. Ни в больнице, а дома, тогда понятия больницы еще не было. И это был тот период возвращения нашего народа, на свою историческую Родину прожив долгих 13 лет в изгнании, о котором мы узнали только спустя два десятка лет, став юношами, взрослыми, что наш народ вынес тяжелое испытание, был насильственно депортирован со своей земли, изгнан.
Свидетели этой тяжкой несправедливости - это зияющие пустотой разрушенные села Балкарии.
Которые, так и не восстановились и остались немыми свидетелями истории моего народа в напоминания страданий и горя оставившего свой след в песнях и рассказах тех, кто смог вернуться на свою землю и тех, кто родился на чужбине и приехал на Кавказ, в Балкарию на родину своих отцов.
Так, вот у нас часто спрашивают, а, где ты родился.
 На  чужбине или в родных горах Балкарии, мне в гордость говорить, что я родился в Балкарии, в доме, который отстроил мой отец, мои старшие братья и сестры, строили всем миром, Изеу (общий добровольный труд на благо по призыву).
Двор нашего дома, улица здесь прошло мое детство и босоногое и счастливое, беззаботное, искрящее счастьем  и радостные и грустные воспоминания.
Я помню, что, когда умирал мой отец, а я не понимал, что это так, что он умирает…
Помню, как в тумане меня подвели к изголовью кровати, где лежал мой отец. Помню его руки гладившие мою голову. Потом, много людей пришли в наш дом. Меня отвели к соседям. Я чувствовал непонятную для себя тоскливость и сбежал от соседей домой. Играл на задворках двора, перебирал книги. Прошло несколько дней, я помню этот день отчетливо,  19 мая День советской пионерии. В этот день мимо нашего дома проехал открытый грузовик, наполненный смеющимися, веселыми и распевающимися песни детьми школы находящейся вверху нашего села. Мне было грустно, я понимал, что случилось не что, что у меня на душе тоска и грусть. Я не плакал, но был близок, чтобы расплакаться…
Так, заканчивалось мое детство… 
Мне было тринадцать лет…
Детство оно все равно берет свое, забывается грусть, уходит тоска и веселые будни детских игр, и жизнь, наполненная крестьянским трудом, школой, учебой ведет к иным дорогам, где человек должен стать частью своего времени, эпохи жизни своего народа, страны…
Детство у каждого свое, свои воспоминания, свой груз и радости и печали.
И когда мы уже отмечены сединой, прошли многие дороги, съели много пудов соли.
 Мы рассказываем своим детям, внукам свое детство на примерах своей жизни, своих родителей мы пускаемся в воспоминания далекие и теплые, окруженные добротой своего времени, своего поколения и  дали дальние своего детства… в поезде, на котором хочется ехать бесконечно…

Тетуев Хадис,10.12. 2016г.