Ластик. Глава вторая

I

          Я, Борис Эдуардович Розенберг, с отличием окончил школу на два года раньше всех и стал самым молодым студентом факультета программного прогнозирования для совершенствования роботов в ближайшем приближении к человеческому сознанию при Ейском университете.

          Мои школьные годы пролетели настолько быстро, что после её окончания, даже стало грустно. Вы правы, конечно, из-за неё, Люси. Мы с ней расстались, как одноклассники, в шестом. После сдачи спец экзаменов я стал восьмиклассником. В то время стало резко меняться образование из-за нового компьютерного бума. Появились первые компьютерные программы для самомоделирования ими путей решения задач и спора с программистом о лучших вариантах. Вначале было интересно наблюдать за логикой компьютерных вариаций. Учителя устраивали соревнования во время контрольных работ. Но и им самим было интересно переиграть компьютер.  Это напоминало некоторое подобие игр с шахматными роботами в давние времена, забавлявшие как просто любителей шахмат, так и профессиональных шахматистов. Так что новости компьютерного мира были интересны всем: и школьникам, и студентам, не говоря уже о специалистах, пишущих программы. Наступил новый век человеческого сознания.

          Во время каникул между первым и вторым курсами я, как и мой одержимый отец, пропадал в разделе старых книг университетской библиотеки.
         Вдруг моё внимание привлекла знакомая обложка. Внутри аж всё похолодело: неужели это она – “Постигая Agile”? Как я обиделся на отца после случившегося с моим настоящим другом. Мой комок сгорел... Не хотелось ходить в садик. Ни с кем не разговаривал дома. Целыми днями пытался уговорить свой комок заработать.
         Люся со своей дружбой отошла на второй план. Папа купил новый самый современный компьютер. Но он не хотел со мной вести “молчаливые” беседы. Папа не мог понять, какое взаимодействие было между нами. А ещё профессор. Сколько пролито слёз... Правда, книга задержалась до перехода в восьмой. Мне показалось, из-за редкого к ней обращения. Я её перерос.

         Откинувшись на удобном кресле в зале обширной библиотеки, закрыв глаза, ударился в воспоминания. Раньше здесь всё было по-другому – столы в ряд, эти неудобные стулья, тусклый свет от настольных ламп. Вспомнилось, как в первый раз я, будучи второклассником, пришёл в эту библиотеку и попросил тётеньку найти мне что-нибудь с популярным изложением вопросов паранормальных явлений и их программного обеспечения. Запомнились её глаза.
          – Мальчик, что ты спросил? – Потом, нерешительно встав, долго стояла, как-будто не зная, в каком отделе находятся эти книги. – Я правильно...,

паранорма-альных... и ушла.
          – Это то, о чём ты спрашивал? – Она показала две книги: “Параллельные миры: реальность, похожая на вымысел” и книгу В.Шапарь – “Таинственное и необычное в человеческой психике”.
          – Первую книжку, спасибо, не надо. Я уже с ней знаком, а вот Шапарь мне интересен, – сказал я невозмутимым тоном. – Вот моя карточка.
          Наверное, это выглядело достаточно нелепо.
          Кстати, отец тоже сдержал слово. Старался объяснить необъяснимое.
          Было странно, но возле сломанного компьютера я начинал понимать ход его мыслей, в другой комнате он просто нёс что-то невнятное. Упросил не выбрасывать компьютер. Мы его перенесли в мою комнату, когда мне подарили для него небольшой стол.
          Вспомнилось, как папа учил меня открывать панель. Непонятные были эти взрослые. В своём конструкторе я нашё винтики, как от часиков, и больше отвёртка мне не была нужна.  Я часами мог сидеть с ним, с моим комком, когда был один и с ним разговаривать, поглаживая пробитую микросхему.
           Однажды палец вдруг почувствовал тепло от прикосновения к микросхеме. Это произошло в конце лета. Я позвонил к Люсе: – “Срочно приходи. Что-то происходит с комком.”

          Она пришла в новом платье и с маникюром. Весь её вид показывал неособенную заинтересованность. 
          – Люсь, не надо на меня обижаться. Я потерял друга. И мне было очень тяжело.
          – Нашёл? С ним и разговаривай. Я больше в любовь не верю. Всё! Теперь я читаю другие книги. Про кибернетику.
          – Люся, прости. Я был неправ. У меня важное сообщение, и сказать могу только тебе. – У меня даже ухо зачесалось от обиды.
          Люся посмотрела на меня примерно  как брат – сверху вниз. Упёршись руками в бока, сменила гнев на милость
          – Ладно. Но запомни – третьего раза не будет.

          Сколько воды утекло? Люська. Она так похорошела к окончанию школы. Кто бы мог подумать? Поступила в лётное училище. Решила стать штурманом. Она такая – всего добьётся. А голова – точно для учёного.
          – Не хочу превратиться в крысу бумажную.
          Случится же такое.

          Теперь жить стало веселей: в свободное от родителей время мы с ней читали книгу. Спасибо, она не пропала.
          Сейчас даже не понять, почему было интересно. Неужели что-то было понятно? То ли компьютер поддерживал такое состояние, то ли... Трудно предположить, что то ли. Но однажды произошло нечто необъяснимое.
          – Люся... Люся, смотри...
          Мы оба потеряли дар речи. Компьютер не был включён, но на передней панели
замигала лампочка. Послышался характерный щелчок, и я ощутил давно забытое состояние воссоединения с ним.
          – Борька, что с тобой?
          – Комок заработал. – Я погладил его и готов был расцеловать, если бы не Люся.

          Этот момент изменил всю жизнь. Сделал свой самый первый вывод: никогда не отступай от своих намерений. Вера, познание и усердие – главные принципы саморегулирования.
          – Всё. Кроме тебя об этом никто не должен знать.
          От возбуждения мы решили закончить наш сеанс тайной встречи. Люся ушла домой, чем-то встревоженная. А я принялся за поиски ластика. Нигде его не было.
          – Коми. Ну, найди мой ластик. Как без него? – У меня на глаза навернулись слёзы. Впервые после потери компьютера.
          Коми заморгал всеми лампочками одновременно. И появился незнакомый шум. Недолго думая, я снял крышку. Ластик лежал рядом с микросхемой. Но самое поразительное – в микросхеме исчезла дырка. Более того, когда отец вечером заглянул в мою комнату, комок выключился. Помню папа не мог понять моей счастливой улыбки.
          – Что, всё реанимируешь свой ненаглядный компьютер? Пустая трата времени.
          – Зато я знаю смысл слов реанимировать, настраивать, приводить в чувство и т.д. – пусть это бесполезно, но с пользой.
          – Кто тебя учит так разговаривать? Ты понимаешь смысл слов? Он был явно
ошарашен.
          – Бе-зу-слов-но. – Протянул я, с улыбкой смотря в глаза изумлённого отца.
          – Ну-ка, ну-ка. Где отвёрточка. – Он склонился над компьютером.
          – Молодец. Сам додумался? – И снял панель. Всё как было и раньше. Внутри зияла дыра в микросхеме.
          – Ну, ничего не переживай так. Уже столько времени прошло... Но ты молодец.
          Как только дверь захлопнулась, компьютер автоматически включился. И на экране монитора появилась запись:

          Ты прошёл тест. Теперь я в твоей программе обучения. Только об этом никто
         не должен знать. Даже Люся. Сеанс закончен.

II

          У меня началась новая жизнь. К первому классу я уже научился вполне грамотно писать прописными буквами, а читать стал достаточно быстро. Мой комок оказался интересным учителем. Он не давал никогда законченных предложений, особенно в понятиях. Всегда терпеливо ждал моего продолжения. И хвалил за настырность. Я рано стал понимать, как важно из всего делать собственный вывод. Плюс, книга начинала восприниматься без помощи отца.
          Надо же, в первом классе я проучился всего один день, и меня без экзаменов перевели сразу во второй к Люсе. Она была меня старше на восемь месяцев и смогла пойти в школу на год раньше. Я, конечно, очень завидовал. Зато у неё не было моего комка. Во втором классе мы дали ему имя – Комо, с большой буквы. Ведь он со мной беседовал, как человек. Люся, конечно, не могла этого осознать, так как Комо беседовал со мной на подсознательном уровне, и просто считала меня самым умным в классе.
          Со временем книга стала понятной и без помощи отца. Комо провоцировал разными вопросами в конце каждой главы. Кстати, этот метод восприятия, как он выразился, является самым действенным в прогнозировании и существенно упрощал занятия в школе. А в скором времени, с четвёртого класса, школа стала малоинтересной. Очень поверхностной.
          Отец наблюдал за мной, думая, что я ничего не замечаю. Иногда подслушивал мои разговоры с Комо за закрытой дверью. И в конце концов не выдержал.
          – Боря, с кем это ты иногда так громко споришь? И перестал мне вообще задавать вопросы. Интересно, чем ты так занят за закрытыми дверьми? – Он подошёл к моему столу. Каково было его изумление при перелистывании моих книг! – Тебе здесь что-то понятно? Мой Бог?! Это из школьной библиотеки?
          – Папа, это книги популярно-популистские. Ты что, не понимаешь? Я маленький, а они учат соображать, извини, лучше, чем ты. Ты слишком умный для меня. Если бы у меня были деньги, я бы много интересных книг купил. А так их надо сдавать в библиотеку в срок.
          Отец смотрел на меня как-то непонятно. Наверно, я так же рассматривал фотографию Стивена Хокинга, когда пытался в библиотеке что-нибудь понять в его книге "Краткая история времени". Он был, наверное, даже умней, чем папа.  Правда, библиотекарша на меня тоже тогда так же смотрела.
          – Напиши мне список названий книг. Я все куплю. – Он почему-то из комнаты выходил пятясь с непонимающим взглядом.

          Счастливое было время. Наш учитель математики, Иосиф Наумович, выделил в классе “умников”, как он выражался, и задавал на дом повышенной сложности задачи по всем математическим предметам, включая, конечно, и элементы программирования.  Комо занял принципиальную позицию: отключался в момены их решения.
          – Сам, исключительно сам. Проверю, чему тебя научил. Твоя воля фантазии.
          А в старших классах вообще включался только после выполнения всех домашних заданий.
          – Запомни, – писал на мониторе, – все знания – это параметры будущих программ. И они тебе ох, как понадобятся.

          Я сидел в библиотеке и с глупой или радостной, не знаю как это выглядело со стороны, улыбкой, рассматривал книгу своего детства. Совершенно элементарная для сегодняшних первоклашек. Да и мой реликтовый компьютер выглядел бы сегодня динозавром. И это всё за какие-то шестнадцать лет.

          То ли ещё будет...

Сентябрь 2020