Крона

Пасмурный, мрачный день. Гулко доносятся удары молота ремонтного завода, по прямой до которого километров пять. Слышна каждая машина,  ревущая двигателем разгоняющим её по асфальту дорог города. Густой воздух насыщен звуками работающих предприятий.

Я не люблю подобные дни. Они наделяются таинственной силой, способной из густоты доносящегося шума в любом месте, но обязательно передо мной — воплотить милиционера. Воплощаться он будет на ходу, идя мне на встречу, проявляясь всей своей грозностью и неизбежностью наказания за прогуливание уроков.

В школе уныло. Скучно и тяжело. Друг Петя болеет вторую неделю, с Серегой не разговариваем, так как поссорились из-за велосипеда. Классная - на переобучении, а сменный учитель параллельного класса, не пойдет к нам домой — жаловаться на мои пропуски занятий. Но эта мрачность улицы, плотный воздух наполненный трудом занятых работой людей — угнетает не меньше школьных уроков.


Первые два урока пропущены, осталось где-нибудь прогулять еще три. Не вспомнив название школы в центре города, побоялся уехать на «Седьмом» маршруте до центра, и вышел на школьной остановке. Серега рассказывал, что он, гуляя по центру, не смог уйти от милицейского патруля, который свистя в след, преследовал его несколько кварталов. Они опознали его по ранцу на спине с никелированной застежкой. По его словам, он попал в тюрьму, пока шло следствие. Тетради по русскому языку и математике ему до сих пор не вернули - улики. Он тоже забыл название школы, расположенной в центре города, учеников которой не задерживали в центре.

Прятать ранец в мокрой траве не стал — могут промокнуть обтянутые миллиметровкой учебники. Нести его на спине было не тяжело, но моральный груз затруднял шаги. В центре гастроном. С ранцем меня быстро настигнет патруль. Конечно, Серега многое приврал, вероятно его не садили в тюрьму. Проверять не хотелось. Как бы не манил гастроном своими витринами под высокими потолками в больших светлых залах, я выбрал путь, пролегающий мимо бетонных заборов фабрики игрушек и мясокомбината. Этот путь займет два урока и выведет к дому со стороны огорода. Еще урок я проведу в укрытии недостроенного коттеджа недалеко от дома.

Серега говорил, что на тропинке, у бетонного забора «Игрушечной фабрики», он часто подбирал бракованные машинки. Мы с классом были на экскурсии в одном из цехов фабрики. По конвейеру  двигались детали, рабочие брали колесики, оси, жестяные кабины грузовиков и собирали большие, яркие самосвалы. Кто-то из рабочих мог взять с конвейера не подходящую деталь, поставить, но пытаясь скрыть брак, выбежать и выбросить машинку за забор.

Серега рассказывал - его дядька работает на мясокомбинате и каждую смену он перекидывает через забор: то связку сосисок, то колбасу. Его жена бухгалтер - выходит на обед в столовую, но на самом деле идет и подбирает сосиски или колбасу.

Подходя к недостроенному коттеджу, понял что мне не повезло - рабочие отработали без брака, а Серегин дядька - не на смене.


Поднявшись на второй этаж кирпичного особняка без окон и дверей, по бетонной лестнице без перил, я пытался по доносящимся с города звукам определить время. Если бы я уехал на автобусе до центра и прогулявшись по универмагу вернулся пешком, то было бы уже двенадцать часов. Вокруг промзоны я проходил не первый раз, но прошедший ночью дождь затопил тропинку к котельной фабрики игрушек. Поэтому я не задержался у бункера с углем, где можно было найти под плавленные колеса игрушечных самосвалов или если сильно повезет — не полностью прокрашенный корпус модели легкового автомобиля.

Наблюдать за потенциальными прохожими со второго этажа было удобно. Не дождавшись ни одного живого человека, решил идти через огород домой. Возможно отец уже отремонтировал рабочий УАЗ и уехал — думал я крадясь по тропинке. Если нет - скажу что не было истории.

Марья Антоновна часто болела. Женщина полная, медлительная, но заслуженная. Я её боялся, как боятся поезд, с грохотом и шумом проезжающий по рельсам, по которым только что безмятежно шел ты и уступая ему путь вынужден был скатиться с высокой насыпи.  Встретившись на лестнице с историчкой, вариантов разойтись не оставалось. Только уйти с пути. Так с началом истории, у нас появился новый учитель — Марья Трехтонновна.

- Снова прогуливаешь? - спросил отец из под машины, не отрываясь от закручивания гаек.
- Да-нет, истории не было — неуверенно соврал я. - Ладно, переодевайся, поможешь кардан поставить — как всегда уличив меня в обмане, ответил отец. Я побежал снимать ненавистную школьную форму. Отец уехал с новым карданом, я сварил спагетти, зажарил их в луке с яйцами и сев на кресло в зале, понял что пульт переключения каналов снова не работает. Опять «Крона» села.

Пульт установленный мной на телевизор «Березка» был очень вредный, как и сам телевизор. Серега говорил, что у его дядьки есть японский телевизор, который он купил сразу с пультом дистанционного управления, причем, он не только переключает восемь каналов и управляет громкостью, но даже сам настраивает программы! Я ему доказал что это невозможно, так как для этого в выдвигающийся блок нужно поставить восемь двигателей, которые будут крутить привод гетеродинов, а места под них нет.
          
Девятивольтовая «Крона» была последняя и остаток дня я посвятил доработке блока питания от лампового телевизора «Рекорд». Вечером я снова пользовался пультом подключенным через телефонный провод к гудящему трансформатору. На ночь его заставили выдернуть из розетки. Прошел еще один пасмурный осенний день 1990 года.