Вызовы инволюции Повесть Синопсис

        На планете Матэр идет война между земными (атмплантами)                и подводными (гидрплантами) аборигенами. Удача и поражение с                обеих сторон, возмущается живая планета, отвечает стихийными бедствиями. Наиболее продвинутые обеих рас докапываются до прошлого. Когда-то были Гидроборея и Атлантида и один народ – планы. После катастрофы они разделились на два вида. Подземный пророк Катрэн раскрывает им глаза, вещает о мире. Дошло не сразу; опасность, нависшая над планетой, помогла объединению, слиянию однокоренного вида.
        Угроза от светила заставила искать выход. Выйдя в ближний космос, планы узнали о космической почте на астероидах и кометах. Делают запросы. Им присылают письма, видео о том, как инволюционируют и гибнут другие миры. Советы, а порой издевки из недр темной материи. Одна из записей как бы о них, но без них. Сплошные загадки и поиски спасения вместе с планетой и вне ее…

        Затяжные военные действия изменили быт и нравы, идея укрепляла дух: победить, во что бы то ни стало! Прежде нерешительный становился смельчаком, тугодум научился быстрее соображать. Обстановка заставляла преодолевать страх, а молодых и находчивых опасности только заводили, увлекали. В числе последних был и Боцманс, отважный воин-атмплант, мстивший, как и другие, за гибель родичей и сородичей.
        Он жил баталиями, не считал витки, забыл, какой период истории планета сейчас начинала. Ускоренный технический прогресс подгоняла потребность, Боцманс считался продвинутым техническим тактиком. Ластоконечные возомнили себя полновластными хозяевами морей и океанов, владельцами рек и озер – этому надо положить конец! «Гидры» - «жабы» нападали внезапно на побережье, опустошая поселения, а бесстрашные диверсанты командора Тыса совершали дерзкие рейды вглубь материка. Суда атлантов чаще держались у берегов, надеясь на защиту крепостных орудий.
        - Нам нужны ваши изобретения, Боцманс! – добрый товарищ, старший команды Кирлон, постоянно теребил технического тактика. Ну, как не обнадежить храброго воина, не желавшего больше сражаться             примитивными гарпунами и дротиками, требовавшего скорейшего усовершенствования огнедышащих стволов. У подводного противника теперь не только арбалеты, у «гидр» появились мощные водометы                и орудия, выпускающие ледяные снаряды. Осколки поражают плоть,                но «жабы» научились и метко попадать в раскаленные жерла огромных береговых орудий атмплантов: тогда целые батареи взлетали на                воздух.
        - Вот-вот обрадую! Пэрл выделил дополнительные средства! – успокаивал тактик. – Ваша последняя вылазка в подводный мир, Кирлон, вселила уверенность в победе!
        - Обычные мелочи, - скромничал гигант-коммандос. – Мы хорошо готовились…
        Последняя операция отборной команды стала полной                неожиданностью для гидрплантов. Коммандос перекрасили свою                зеленую кожу в синюю, уподобившись жителям океана, в соломенные волосы вплели водоросли, как диверсанты Тыса. А искусственные ласты                им изготовили в лаборатории Боцманса, как и рыбьи пузыри с запасом дыхательной смеси. Пробрались через пастбище китов, обманув                бдительных стражей и их помощников – эльфинов. Среди подводных зарослей, словно в лесных дебрях, старшина чувствовал себя настоящей рыбой  в воде. Трюк Тыса – под брюхом у кита - Кирлон перенял без                особых сложностей. Внезапное нападение с тыла, нанесение ущерба,                захват нескольких пленных укрепили за ними славу героев. Пример                старшины и его воинов стал заразительным. Юные бойцы хотели                стать бесстрашными коммандос, а изобретатели-технари забыли про                свой сон. Тем более, «гидры» не думали сдаваться, ответив на                дерзкую вылазку серией набегов на слабо защищенный участок                материка.
        В Совете были обеспокоены: если «гидрам» такое удается!..                Поморов-погранцов хронически не хватало, ящеры медлительны,                паровые машины громоздки. Минировать все побережье –                неразумно!
        - Есть предложение – воздушное наблюдение, - подал голос Пэрл. – Группа Боцманса просит средств из резерва.
        - А мерзких детенышей Катрэна ему не надо? – мрачно изрек вечно дремавший престарелый двухзнаковый авторитет.
        Пэрлу с ним не потягаться, но у него есть аргумент.
        - Рапорт старшины Кирлона. Он настаивает на ускорении                проекта.
        Доводы героя всегда принимали всерьез, и престарелый смолчал, ибо голоса распределились явно не в его пользу.
        Связка руководящих – старшина Кирлон и тактик Боцманс - готовила «жабам» очередные сюрпризы в строжайшей тайне. Только помощник старшины, шкипер Шкипэн Бот, был посвящен в детали очередной операции. Житель побережья, умелый водитель судов, Бот ведал о враге куда больше, чем другие. На то они и поморы, чтобы понимать звуки океана и его обитателей.
        - И моя команда будет состоять из этих, неживых? – Шкипэн Бот                не сразу оценил замысел технического тактика. Поморы медлительны в мыслях.
        - Вы один стоите десятка! – Боцманс решил сыграть на                самолюбии шкипера. – Управлять таким экипажем не каждый                сможет.
        - Значит, наши на глубину, а я, как чайка, в воздух? – Шкипэн изобразил сомнение.
        - В родную атмосферу! – строго напомнил Кирлон. – Ты, Бот, отвлекаешь, мы пробираемся на базу.
        - Но мое судно с ветряным двигателем пойдет ко дну вместе с        командой! – не сдавался Шкипэн.
        - Такова задача, шкипер! – старшина команды умел приказывать, и послушный помощник принял все, как должное.
        - Судно устаревшее, - на всякий случай успокоил всех Боцманс. – Скоро мы передадим вам новое, с двигателем на газе.
        - Оно? – заинтересовался Шкипэн Бот.
        - В пять раз быстрее, чем прежние! – не без гордости заметил Боцманс. – Конструкторы уважаемого Пэрла поставят на них устройства, способные выводить из строя черепах противника.
        - Давно пора! – обрадовался и старшина Кирлон. – У них и живые черепахи не хуже наших земных прирученных ящеров, а искусственные - втрое опаснее. «Жабы» вовсе не глупы!    
        - О них, подводных аппаратах «гидр», вам придется разузнать побольше в итоге задуманной операции.
        Боцманс завершил беседу и повел товарищей в производственный бокс. Новшество не должно вызывать подозрений у «жаб» и их наблюдателей, коими могли быть бакланы, выращенные в питомниках гидрплантов. И поэтому применил неординарность.
        …Судно двигалось осторожно, навстречу светилу, что, как казалось, выходило из глубин океана. Оно общее для всех обитателей Матэр, как подводных, так и земных. Только некие загадочные создания, вроде мифического Катрэна, скрывались в недрах планеты, лишь ночью, при звездах, напоминая, вроде, о своем существовании.
        Молодая поросль атмплантов почти не верила в существование подземных разумных тварей, смело гуляя под ночным небом. Старшие предполагали, что чудовища вымерли, во всяком случае, существа, избегавшие лучей, не вмешивались во вражду двух основных разумных рас. «Если обитатели мрачных подземелий все же не плод фантазий и суеверий, то спасибо им за нейтралитет!..» Фраза Пэрла вошла в учебные пособия, едва вылетев.
        Шкипэн Бот еще от предков-рыбаков унаследовал навыки                отменного судовождения, пусть даже на веслах или парусах. Он знал                мели, рифы, акватории, где резвились сообразительные эльфины.            Ластоногие хозяева океана приручили далеко не всех, эльфины не то, что туповатые гиганты-киты, они не всегда признавали насильственное вмешательство. Совсем как иные материковые ящеры, желающие сбросить с хребта не понравившегося всадника.  Шкипэн держал старые сети на виду, но мирных рыбаков теперь не осталось. Дозорные «гидры» всех считали браконьерами, а ловить приходилось лишь в глубоких заливах под защитой батареи.
        - Сейчас мы закинем трал! – Шкипэн Бот обращался к своим неразговорчивым членам экипажа, истуканами стоявшим на палубе. В это время Кирлон и еще трое прятались в трюме, готовые по сигналу покинуть его через люк. Маскировка проверена, как и средства передвижения под водой.
        - Эх, рыбки захотелось! – осмелившийся чудак-шкипер резко повернул штурвал влево, обходя опасный выступ. От поворота «члены команды» покачнулись, один шевельнул конечностями, как бы соглашаясь со своим начальником.
        - А вот и хозяева! – шкипер ударил в колокол, извещая товарищей о появлении врагов. Всплывали, окружая, готовясь к захвату судна.                Пришлось ответить из двух старых пушек, это было сигналом для                Кирлона и троих его коммандос. Они незаметно покинули трюм                незадолго до того, как днище повредили умельцы гидрплантов. Судно накренилось, вот-вот опрокинется, тогда бери команду непутевых смельчаков на абордаж.
        Появление летательного аппарата прямо перед ними атакующие                не сразу заметили. Корзина и два шара, которые держали ее в                воздухе, явились им в виде неожиданной неприятности. Боцманс, управляющий аппаратом, вначале сбросил веревочную лестницу, и                Шкипэн Бот мгновенно за нее ухватился. Немного совместных                усилий, и шкипер занял место рядом с техническим тактиком.                Прощальным и печальным взглядом помор проводил тонущее судно и обреченных на «плен» безжизненных чучел. Но цель оправдывает                средства.
        - Теперь гостинцы! – произнес Боцманс, а ядра и бомбы падали                на скопление гидрплантов, рано почувствовавших себя победителями. Трофеев – ноль, пленных еще меньше, а сверху падают губительные                штуки. Но сдаваться или позорно уходить вглубь они не                привыкли.
        Огрызнулся стрелой из подводного арбалета один из командиров,             потом всплыла черепаха, ударила легким снарядом по воздушному противнику, попала в шар. Тот зашипел, сдуваясь, но вместо него тут же надулся другой, огромный, который и поднял корзину с двумя атмплантами на недосягаемую высоту. Боезапас полностью израсходован, враг понес ощутимые потери. Шок также запланирован.
        В это время Кирлон с тремя надежными воинами пробирались в лабораторию «гидр» с чисто разведывательными целями. Узнать                о технике противника, захватить фрагменты, по которым изобретатели              Пэрла составят макеты. Повезло – пусто! Очень хотелось старшине поставить несколько мин на память о своем визите, но он этого                не сделал. Взорвать военную базу – одно, уничтожить лабораторию – совсем другое!
         От Пэрла, как от стратега, было строгое указание – не выдавать                свое посещение! Запомнить, прихватить деталь – куда важнее. Пусть противник не знает об их визите. А что там? Коридор, кажется, ведет в   жилой отсек. Дыша ртом через трубочку, Кирлон вдруг уловил запах женщины, матери, давно им забытой. Немыслимая интуиция подсказала старшине, что в отсеке самки «гидр» и их детеныши. Но почему запахи новорожденных ластоногих так знакомы, кажутся родными? А смог                бы он убить их самку, детенышей? Вся его внутренняя сущность противилась этому, а незлобное любопытство подталкивало внутрь. Стоп!.. Он резко приказал себе и троим подчиненным поворачивать назад,                уходя незаметно. Огромная благодарность стратегу за приказ не выявлять себя, не минировать, не убивать! Итак, сделано много. Воспользовались отсутствием гидрплантов, видимо, те занимались с Ботом и Боцмансом, а женщины кормили детей. Запомнили, зарисовали, прихватили нужные детали – и незаметно домой. Их ждут в условленном месте, там притоплена                шлюпка, дежурят техники на трех воздушных аппаратах. А радость не   только от задания. Припасли мины для командора Тыса и ему подобных! Какие-то ощущения, ранее неведомые, не позволили бы расставить мины возле отсеков, откуда доносились невнятные, но понятные звуки,                дать бой в случае приказа. В этом Кирлон был почти уверен, вовсе не являясь слабаком.
        Старшина группы коммандос проявлял героизм отнюдь не из-за вероятного уменьшения количества знаков в своем имени, но все же… Приятно искупаться в лучах славы, если вездесущие репортеры тебя основательно не допекут. Так и произошло: его не только достали, но взялись афишировать личную жизнь. Ну, уж нет!
        Рассерженный предводитель коммандос решил провести остатки короткого отпуска наедине с собой и природой. Горная область – наиболее безопасная часть территории атмплантов. Рассказы о пещерных и подземных тварях он считал небылицами. Во всяком случае, эти твари ему не вредят, если и гуляют под звездами, читая по ним судьбы. Долина всегда в цвету, плоды ее садов вкусны и полезны.
        Кирлон не привык к спокойному времяпрепровождению и в период восстановления, рекомендованный гумоведом Магмач. Эта девушка разбирается в своем деле не хуже, чем он в своем, но не все же                исполнять? Как не оседлать полудикого горного ящера, не забраться                на снежную вершину, не остудить тело в бурлящей реке? Постоять                под водопадом, наслаждаясь приятным массажем? Вот вам,                «гидры», противные «жабы», доказательство, что не вся влага на вашей стороне.
        Дотошной Магмач не положено знать о том странном, быстро промелькнувшем состоянии, что посетило его под водой у жилого                отсека. Он вначале сам разберется в незнакомом волнующем ощущении, определит его происхождение. Если это защитная естественная реакция подводных особей или невидимая сеть, созданная искусственно, то               гумоведу есть над чем тогда поразмыслить. Не ей же одной уединяться, разбираясь с водопадами психики? А сейчас ему хотелось побыть наедине с природой.
        Дозорные на высоких горных пиках и шумы в скалах его не тревожили, скорее радовали. Он знал, что там трудятся подчиненные Боцманса, добывают компоненты для взрывчатой смеси. И спасибо им! Все для  победы!   
        Назойливые корреспонденты и репортеры, вот кого он не желал тут видеть. Вроде оторвался, и нате вам: назойливая бабочка обнаружила его, словно мотылька по запаху. Порхающая, златоволосая Тамилай проявила удивительное умение. С виду – болтушка, ветреная красавица, неплохо владеющая пером.
        - О, героический старшина Кирлон! И вы здесь? – настырная газетчица округлила глаза и потрепала привлекательную пышную поросль. – А я командирована!
        - Догадываюсь, - неласково ответил отдыхающий воин.
        - Ну, конечно, вам известно, что Пэрл и Боцманс разрешили написать о здешнем руднике, - сообщила Тамилай.
       - Объект же секретный? – не поверил ей вояка, скорее из-за своей сердитости.
       - Жителям нужны положительные эмоции! Я же не укажу место! А вы здесь уединились? Как себя чувствуете?
        - Началось! – пробурчал потревоженный предводитель коммандос. – Садитесь на спокойного ящера и отправляйтесь к шахте.
        Он попытался спровадить назойливую бабочку, не прибегая к силовым средствам. Пусть считает его букой, женоненавистником, не знает всей подоплеки его судьбы. На то, чтобы не сближаться с дамами, у старшины есть особые причины. И даже проницательная старший гумовед до них никак не докопается, его натура – разработка минералов. Так-то, уважаемая Магмач.
        - Надеюсь, мы поужинаем? – неподдельная радость, наивный взгляд задели бы любого, но только не его. Бывшая подруга ссохлась от тоски,  когда его объявили «пропавшим без вести». И он не мог ей сообщить,                что это всего лишь тактическая дезинформация, входившая в стратегические планы Совета. Состарившаяся, увядшая, она сама покинула благородного старшину. Потеря подруги опечалила не меньше, чем гибель товарищей по оружию. Кирлон замкнулся, стал воевать жестче, но все же не смог тогда принести смерть в жилой корпус «гидр».
        - Как получится, - он все же не стал разочаровывать собирательницу информации. Надеется на свое обаяние, соблазняет героя? И пусть! Легкая усмешка ее не обидела.
        - Вы же не откажете газете? – она приняла кокетливую позу.
        - Но в личную жизнь я никого не пускаю. И газеты в том                числе!
        - А если, старшина! – порхающая красавица как бы махнула крылышками, испустила чарующий аромат. – Вы, Кирло…
        Или из-за негодования, или от волнения она увеличила его                статус, отбросив знак «с», что не было в ее власти. – Если описание   подвигов воодушевляет подрастающих, дает надежды женщинам. Если бы вы знали…
        Красавица не догадалась, что задела слабое место героя, его воспоминание о бывшей возлюбленной. Высыхают группами, тоска                сжигает молодой задор. Не признать в ее словах долю истины - значит, оказаться вне чаяний родного общества. «Эгоизм не стоит питать самолюбованием и самоунижением…». Эта фраза Пэрла весьма кстати, он смягчился.
        - Если только так!.. – бывалый воин не знал, как ответить. А эта   ветреная с первого взгляда красотка вовсе не глупа. – Вечером встретимся у очага.
        - Работающие там, - Тамилай указала в сторону рудника. – Они                дают по три нормы, восхищаясь вашими подвигами. Просятся на             передовую.
        - Обойдемся без них! – как бы спохватился старшина. – Они нужнее          там.
        - Как и женщины, что выращивают плоды и злаки для защитников. Они так переживают…
        Тамилай вдруг остановилась, смущенно опустила глаза. «Ей,                видимо, не чужды деликатности, она что-то знает о его трагедии», - догадался герой. Так свежа, хороша собой, ее еще не тронула мука                потери.
        - Сейчас я подберу вам надежного горного ящера, - Кирлон                скрыл свою неловкость под грубоватой деловитостью. Он воин, он                не может быть сентиментальным. – Не упадите на тропе, барышня-                газета.
        - Спасибо, я обучена верховой езде! – Тамилай, видимо, решила оставить его в покое. О герое и так немало сказано, а где он расслабляется и с кем, населению знать не обязательно. Но задание есть задание, и не только от главного редактора издания. Есть у нее и  другой руководитель, не всегда разрешающий упоминать его имя. Тамилай доверено нечто скрытное, пока не показавшее свою эффективность.
        - Не свались в пропасть, газета! – старшина усадил ее на двугорбого покладистого ящера.
        - Постараюсь, мой командир! У очага, на заходе?
        - Да!
        Ни он, ни она не знали, что обусловленный ужин сорвется, а причины этого окажутся трагическими.
        Зря атмпланты оскорбляли врага, обзывали «гидрами», «водяными змеями» и «жабами», обитающими в болотах. Земноводные, словно обидевшись, стали верно служить противнику. Лягушки-шпионы не                слабее в зоркости навязчивой корреспондентки, они не оставляли                старшину коммандос без внимания даже ночью. Отлично вымуштрованные, снабженные приспособлениями, они передавали сообщения обычным                с виду кваканьем. Агентура сравнительно новая, в лабораториях гидрплантов под руководством Руфы бесперебойно искали продвинутые способы одержания победы. Старейшины и Старец, ее дед, уповали на женский                вид, не надеясь на скорое пополнение мужского. Девочки рождались               намного чаще, развивались быстрее, что нельзя было сказать о                мальчиках. Бойцы-гидрпланты выбывали из строя целыми флангами, их места занимали девушки-воительницы. Собрание матрон становилось подлинным правительством редеющих океанских жителей. Старейшинам ничего не оставалось, как смириться, а легенды о морском царе Старце постепенно переиначивались. Девочки пели о мудрой морской царице, сочинительница Див преуспела в составлении гимнов, прославляющих совет мудрых матрон и ученых, таких, как Руфа.
        С ее подачи Совет матрон утвердил дерзкую операцию, не                имеющую аналогов в прошлом. Не принижать силу противника, извлекать уроки из прежних ошибок! Молодая исследовательница понимала, что быстрого перелома не предвидится, но удачная акция создаст временный перевес.
        Руфа скрывала, что ее доверенные девы ищут проходы через              подводные пещеры, подземные реки. Через них можно выпустить неслыханный десант, захватить батареи врага и столицу. Девушки-воительницы проникли глубоко и вдруг натолкнулись на нечто непредвиденное, ужасное. Страх заставил их повернуть назад. Руфа приостановила проникновение, ее осенила новая светлая идея. Диверсанты командора Тыса восприняли ее с огромным энтузиазмом, появился шанс для реванша.
        Отвлекающий маневр подводным воинам удался на славу. Сотни перископов были замечены сразу, потом всплыли гигантские                черепахи и открыли огонь по побережью. Ледяные бомбы, снаряды взрывались не хуже зажигалок, водометы смывали стрелков,                пробивали острыми безжалостными струями зазевавшихся врагов.                Но это была лишь часть операции, задуманной мстительным женским                умом матрон. За гибель их сынов, мужей и братьев мерзкие                материковые пресмыкающиеся должны ответить сполна! Воительницы у штурвалов и прицелов справлялись с обязанностью не хуже, а даже лучше павших в сражениях мужчин. Только группы командора Тыса это не касалось.
        Диверсанты использовали звуки боя, чтобы незаметно войти в охраняемый залив под брюхом эльфинов. Сети осторожно подрезали, прирученных океанских животных отправили назад. Через залив они                проникли в реку, пробирались по дну, направленные условным                кваканьем. Земноводные, обученные Руфой, оказались незаменимыми проводниками, они вывели Тыса и его группу прямо к тому месту, где безмятежно дремал Кирлон, все меньше предаваясь тяжелым воспоминаниям, давая проход предположениям о предстоящем свидании с Тамилай.
        И какая может быть бдительность на отдыхе в глубоком тылу? Женщины-садовницы врага в глаза не видели, а гидрпланты вряд ли здесь когда появятся. Расслабившись, Кирлон слушал их отдаленное пение и представлял, как танцует с Тамилай. Беззаботная легкость порхающей газетчицы его забавляла, отвлекала от непростых размышлений. И, возможно, между ними…
        «Застать врасплох» - будет неверной фразой, ибо операция тщательно готовилась. Ластоконечные теперь не неуклюжие тюлени, на них нацелены испытанные средства передвижения по суше, пусть и на четвереньках. Мало того, они с горбами напоминают домашних ящеров, давно приученных атмплантами для своих нужд.
        Тыс – вожак, он навалился на Кирлона, усыпляя старшину специальной жидкостью. Связали, поволокли в воду, готовясь надеть на пленника маску. Он нужен им живой, дорогой старшина.
        - Эй вы, стойте! – звонкий девичий голос насторожил Тыса. Порхающая девушка, очень похожая на танцующую Див, не понимала, в чем дело. Взбунтовались ящеры, но зачем волокут в реку? Да это… Со страху она молчала, разглядывая то ли шлепки, то ли подковы на конечностях странных существ. Да это… Приспособления ластоногих, враги захватили героя. – Тревога! Сюда!
        Ее запоздалые крики не привлекли внимания дальних часовых на вершинах, женщин на склоне долины и работавших в руднике. Все они находились на значительном расстоянии.
        Тыс направил арбалет на неожиданную свидетельницу – она могла их выдать. Она совсем вроде Дивы, но ее придется уничтожить. А запах… Он уловил нечто знакомое, как бы блокирующее выстрел. Вот вам! Усыпляющая игрушка брошена к ее ногам, но оказывается бесполезной, скатывается вниз. Тогда извини!
        Нечто удержало его от нажатия пусковой кнопки, он не выстрелил. Пленника транспортируют по дну, Тыс последним входит в реку.                Командор не посмел умертвить девушку, так похожую на его                сестру. Он с женщинами не воюет. Но она сможет помешать замыслу?                Нет! Условный свист, и несколько крупных жаб, таившихся у края,                вылезли на берег. Звуковой приказ, и земноводные бросились на                несчастную Тамилай, боявшуюся мышей и лягушек куда больше, чем                врагов. Они ее лапали, лизали языками, подпрыгивали, обращали в                трусиху.
        А Тыса ждал залив, верные эльфины у прорванной сетки. Вниз по течению они двигались куда быстрее, чем вверх, а река становилась все глубже и полноводнее.
        - Следить, чтобы он не захлебнулся! – Тыс сам проверил маску на лице захваченного старшины и высунул «ухо» из воды, чтобы слышать понимаемое им кваканье. Наблюдатели с жабрами, как и у него, докладывали: все тихо! Атмпланты пока не ведали о виртуозном похищении, Див позже сложит о нем песню. Обученные земноводные, видимо, неплохо нейтрализовали ту особь, что не вовремя появилась на берегу. А самочка, кажется, преданная подруга Кирлона? Руфу, возможно, последнее обрадует. Она будет вытягивать из героя-атмпланта все сведения, а тот воспротивится. Надавить через оставленную у реки его возлюбленную Руфа попробует. Впрочем, важнее сам факт захвата, за такого старшину при обмене дадут пять дюжих плененных гидрплантов. Предположение вдохнуло в командора такой оптимизм, что завершение авантюры произошло отменно, и преданные эльфины сразу переняли его настрой.
        И дозорные, и работники из отделов Боцманса спохватились                слишком поздно, чтобы вмешаться в дерзкое похищение старшины. Обезумевшую от страха Тамилай заметили женщины с плантаций,                но что они могли сделать? Тревога значительно запоздала, а шумные              работы в скалах заглушали ее крики. Преследование началось не                сразу, в это время Тыс со своими диверсантами и ценным пленником пробирался уже через устье. Да и где взять дополнительные силы,                если идет такой бой? Боцманс позже упрекал ветреную Тамилай: она, мол, подсказала врагу место отдыха Кирлона.
        - Девушка в шоке! Она сама потом расскажет! – старший гумовед Магмач вступилась за несчастную перед Пэрлом. – Вы же знаете, она участница программы с моего ведома.
        - Я вас не виню! – стратег отвернулся. Магмач не только изучала  породы разумных видов, она экспериментировала, пытаясь поднять дух народа. Ободрить, утешить, вселить оптимизм, рассказывая о подвигах и достижениях. Разговорить, отвлечь, помочь герою-старшине – задание не только от газеты, но и от  гумоведов. Труженики тыла, их успехи тоже надо показывать. Тамилай увлеклась на пользу всему народу и оказалась свидетельницей ужасного пленения. Можно ли винить в этом девушку, выполняющую свой долг? А если бы и она не увидела захват? Тогда бы Кирлона долго и тщетно искали, выдвигая самые нелепые версии. Океанские не сразу оповещают об успехах.
        Пэрлу в очередной раз пришлось осмысливать все происходящее не только с позиции стратега. Он все же ученый, у них с Магмач наметились точки взаимопонимания, осмысления непростых реальностей.

                ………………………………..

        Пэрл, самый молодой член Совета атмплантов, не сразу осознал, что развитие цивилизации на Матэр повернуло в сторону зловещей пропасти. Просто война могла завести в тупик, но здесь проглядывалось нечто иное, гибельное для всего живого. Конфликт не слабел, он набирал силу, длился тысячи витков, не принося победу ни одной из сторон. Теперь Пэрл узнал об истинных, скрываемых от народа потерях: население атмплантов катастрофически убывало. Вовлеченные в схватки гибли сотнями, мирные жители умирали с трехкратным преимуществом. Потери гасили радости отдельных удачных операций, горечь утрат реализовывалась в смертельные эпидемии.
        Пэрлу, как и другим, известно, что суша и вода на их планете –                вечные соперники. Одушевляемые древними жителями Матэр,                они в их глазах становились непримиримыми божественными                средами, покровительствующими своим избранникам. Возвеличивание Высшего начала появилось позже и не могло повлиять на столкновение существ, заселивших свои среды. Природа подавала отрицательный               пример.
        Океанские волны, как разбойники, налетали на берег, смывая                все на своем пути. Особенно доставалось поморам. Материки в                долгу не оставались, наступая оползнями, всячески способствуя                обмелению морей, усиливая испарение влаги. Аборигенам ничего не оставалось, как подражать своим средам, истребляя существ, на них не похожих. Противостояние двух основных групп разумных росло, что, как считали лидеры обоих рас, двигало эволюцию в нужном направлении. Пэрл долгое время придерживался тех же взглядов, заражаемый субъективностью почтенных наставников.
        Немыслимыми темпами происходило совершенствование боевых средств, которые впоследствии планировалось использовать в мирных   целях. Побочный эффект проявился позже. Это в самом начале                враждебных действий жертвы были минимальными. Воины атмплантов отважно наступали, не боясь ран от стрел с ракушками, пока они                не стали ядовитыми. Боевые пловцы гидрплантов получали в свои тела дротики и гарпуны с наконечниками из камня, пока в битвы не вмешались металл и взрывчатые смеси. У жителей материка они были сухими, обитатели подводного мира использовали жидкие составы. Смертей прибавилось.
        В секрете держались и другие страшные последствия гибели                храбрых воинов. Прикоснувшись к ним, ученый, ставший                полноправным членом Совета, потерял лишние волосинки на своей                круглой голове. Постоянное умственное напряжение и так не содействовало выпадению растительности, а шок являлся отличным катализатором               этого.
        Жены и дети воинов страдали от переживаний, а в случае гибели близких начинали усиленно стареть. Появившиеся специалисты-                гумоведы только разводили верхними конечностями – такого раньше не наблюдалось. Материализация чувств и эмоций грозила истощением                виду, а средства истребления становились все изощреннее. Боеприпасы наземных противников пополнялись минами, спарезами, бомбами,                судами без парусов. Гидрпланты делали ставку на бронированных                черепах, которые поднимались на поверхность, извергая смерть из                всех отверстий. Пэрл, назначенный стратегом, надеялся на мудрые                решения членов Совета, не поддаваясь настроению некоторых коллег. Ученые заявляли о губительности дальнейшего продолжения кровопролития, экологи и пацифисты настаивали на веротерпимости и разумности. Но исследователь, привлеченный к управлению, был не всесилен! К тому же стратег.
        - Две гумовидные расы схлестнулись в беспощадных схватках, неся все большие потери! – Пэрл пытался довести мнение экспериментаторов до влиятельных членов Совета, но не имел успеха. Сторонники войны до победного конца преобладали.
        Его неокрепший голос слаб, он сравнительно недавно стал четырехзначным. На решение влияли те, у кого было три, две буквы в  имени, а по одной имели лишь координаторы. У заклятых врагов, гидрплантов, как утверждали проверенные источники, все наоборот. Там вожди-старейшины гордились количеством знаков, отправляя                каких-либо «Юн» или «Ли», совсем юных обитателей океанских                глубин, на жестокие битвы. Цвет кожи и крови враждующих рас также основывался на антагонизме. «Лингвистическая и биологическая антонимия», - заявляли непримиримые, заваливая инакомыслящих подробными умозаключениями.
        Достоверные факты извращения, сводки о боевых действиях редактировались. Наученные репортеры возводили небольшие успехи в абсолют. Пэрл знал, как опасны ситуации, в которые попадал его родственник Боцманс. Их, кровных, осталось двое в династии.                Погибли отцы, дяди и братья, сестры высохли и сломались, как                сухие ветки. Потеря  близких ускорила взросление последних  из                рода.
        Древо могло возродиться с прививкой, вовлечением подруг из                чужих семей. Но до этого ли сейчас? Пэрл сполна посвятил себя науке, теперь попал во власть. Боцманс существовал в батальных эпизодах,                не зная отдыха, выдавая неожиданные тактические рецепты координаторам. В связке с главным коммандос, старшиной Кирлоном, он постепенно досаждал противнику. Неплохие результаты все же не обходились                без потерь, и Пэрл опускал свою круглую голову, на которой все меньше желтых отростков, как на ниве после жатвы злаковых. Не то, что у                Боцманса – пышная копна на вместилище мозга в виде зрелого                огурца. Пэрл мыслил стратегически, находясь рядом с координаторами, где двое из трех главных зачастую засыпали во время докладов. Состояние событий его все больше настораживало, а объективная оценка перспектив угнетала.
       
        …Известие о пленении Кирлона стратег воспринял достойно, не показывая своего горя, зато преклонных витков члены Совета не скрывали своих чувств.
       - Исправим, адекватно ответим! – Пэрл перемешал досаду с решимостью, но пожилые вдруг встрепенулись.
        - Только обмен, только договариваться! Жизнь старшины стоит всего. Вы слышите, стратег?
        Не ожидал такой сентиментальности от старших, но сторонники нового удара были пока сильны. И среди них Боцманс, заявлявший, что вызволит Кирлона силой.
        Так же считал и Шкипэн Бот, занявший место старшины. По поводу назначения шкипера-помора имелись сомнения у старшего гумоведа           Магмач. В докладной она указывала на отклонения в психике,                свойственные пограничным жителям побережья, а Шкипэну в                частности. Помощник Кирлона хорошо проявлял себя на вторых                ролях, с должностью предводителя коммандос он мог не справиться.                Магмач осторожно намекала на версии, которые требовали проверки. Старший гумовед выражала тревогу и по поводу состояния Боцманса, горевшего безумным реваншем. Некоторые его затеи могли повлиять                на всю природу Матэр, экологи давно сигнализировали. Со светилом                шутить не стоит, а зеркала технического тактика могут всем дорого                стоить, как и горящий океан. Гумовед настаивала на переговорах и                обмене пленными, хотела быть посредницей, обещала установить                контакт с морскими девами-воительницами. О них она знала гораздо больше других.               
        Пэрл изучал докладную гумоведа с некоторой грустью: он-то знал, понимал, что запредельные проекты Боцманса поддерживает большинство членов Совета и командиры всех рангов, мечтавших отомстить за героического старшину. Стратег не мог их не поддержать, но доводы Магмач также не лишены смысла. Новые операции – новые жертвы, промедление с освобождением Кирлона состарит сотни женщин. Та же Тамилай сразу опустилась на твердь, осунулась, поступь стала, как у многодетной матери. Себя винит за то, что навела диверсантов Тыса на успокоенного отпуском старшину, ослабила своим кокетством.
        Нападение лягушек также возбудило ее психику, хотя внешних повреждений земноводные не причинили. Стратег Пэрл скрывал       сомнения по поводу новшеств родственника-тактика, соглашаясь с мнением большинства, но в глубине мозговой массы прорастали семена сомнительных посылов.

                …………………………………………
        В том, что шкипер Шкипэн Бот должен заменить плененного                Кирлона, никто не сомневался, кроме старшего гумоведа Магмач.                Не лишенная причуд, всегда готовая сообщить свое мнение                атмплантка выражала беспокойство по поводу состояния шкипера-помора, утверждала, что назначать Бота старшиной коммандос преждевременно. Пэрл не мог однозначно отвергнуть ее наблюдения и выводы, оттягивая утверждение и не зная, что сказать шкиперу и любознательному родственнику Боцмансу. У того вызревали все новые планы возможного реванша.
        У Магмач всегда находились основания для своих пасов Совету,                но со Шкипэном все было не так просто. Мотивы вероятных сбоев                далеко не родственные. Захват Кирлона так отбомбил психику шкипера,                что он никак не мог прийти в себя. Отсюда, как полагала гумовед,                второй, генетически оправдываемый сдвиг в норме – морячение. В истории поморов – оно загадочное белое пятно, уходящее в глубь времен. Поддавшись морячению, предки Шкипэна Бота срывались, бросали семьи, кидались безрассудно в морскую пучину. В нынешних обстоятельствах такое состояние могло быть охарактеризовано как «поддался на провокацию». Подобное случалось в древности и нечасто, но опечаленный Бот мог запросто угодить в сети коварных дев. И поэтому скрытое наблюдение желательно.
        Шкипэн Бот устроился на прибрежной скале не хуже, чем на тахте,                но не ждал у моря погоды, как его суеверные прадеды. Он явно                жаждал запрещенного контакта. Атмплантам не следовало вступать в                беседы с ночным чудовищем по  имени Катрэн и ни в коем                случае не «распускать уши» перед сомнительными океанскими                самками. Шкипер сейчас откровенно не таясь, нарушал одно из                предписаний Совета. А достоин ли такой ослушник звания старшего коммандос? Внимательный гумовед Магмач не торопилась с                окончательным выводом, хотя сомнения налегали  плотной тканью на ее сознание. Оно противилось, вырывалось и натыкалось на неприятные подозрения, как бы поджидавшие мысли в засаде. Но стратегу                измышления не подашь, он опирается только на факты, а в перевербовку Шкипэна ни за что не поверит. Но ведь шкипера могли обработать                вопреки его воле, в состоянии грез. Поморам свойственны мечты и                фантазии на берегу и на судне в океане, от морячения до предательства                всего четверть витка, считала Магмач. Суеверия и грезы не для              командиров.
        Шкипер сдерживал дыхание, всматривался в просторы, считал                волны и вслушивался в звуки океана. Отличие жителей побережья от остальных атмплантов и в том, что органы слуха особенные, - едва              заметное третье ухо над глазницами. Само хранилище мозга более продолговатое, заостренное, у материковых оно больше округленное. Растительность на коже всегда светлая, ступни нижних конечностей широкие, пальцы почти сросшиеся. Отменные пловцы и ныряльщики, поморы когда-то тесно общались в «жабами», обменивались продуктами и изделиями с земноводными. «Гидры» тогда чаще выползали на сушу, глубоко дышали, но потом стали обходиться без этого. Приспособились, обзавелись устройствами вследствие эволюции.
        Эволюция и прогресс опережали нравственное содержание обеих враждующих рас, полагала Магмач. Отсюда и жаркие споры с избранником, упрямым технарем Боцмансом. Тактик грезит только усовершенствованием средств ведения войны, отвергает психологический фактор. Не понимает всей сложности поведения гумановидных видов. На почве несовместимости чувствам не вырасти до положенных параметров, они расставались неудовлетворенными. И Шкипэна он выгораживает, и эволюцию возводит в ранг божества. Эта эволюция лишь одна из форм движения и развития, порой первопричина несчастий…
        Она, как считала гумовед, дала повод стычкам и затяжной                войне. Впрочем, об этом выводе Магмач помалкивала, его могли                оценить как крамольный. Не все же в Совете так терпимы к новациям,                как Пэрл.
        Внимательный наблюдатель, оставленный Магмач, сообщил позже крайне шокирующие сведения: Шкипэну будто надоело прислушиваться                или он получил сигнал к беседе. Он залег в полосе прибоя, прильнув к               волне своим недоразвитым третьим ухом, и предался странному состоянию. Эпизод зафиксирован, и никакой Боцманс не назовет это «глупыми измышлениями гумоведов». У Магмач с техническим тактиком непростые отношения, без споров не обходится ни одна встреча. Разойдутся обиженными, но вскоре их опять влечет друг к другу непостижимая гравитация.
        Помор Бот находился с кем-то на связи, принимал информацию и давал ответ. Навыки предков не оправдывали его в глазах старшего гумоведа. Утверждением о том, что он понимает звуки волн, различает перекличку эльфинов, телепатию черепах, теперь ее не обманешь. Зачем скрывать такие способности от специалистов?
        Магмач нарочно дождалась, когда Боцманс отправился на                рудники, и напросилась на прием к стратегу в овальном звуконепроницаемом бункере. После истории с захватом старшины Кирлона были усилены                меры предосторожности. Лягушек взяли под контроль, усилили                заграждение в лагунах. Врага нельзя недооценивать, а морячение поморов может быть очередным коварством Руфы. От пленных гидрплантов и прирученных птиц, особенно «подслушивающих» чаек, поступала информация о новаторстве «старшей сестры». Незнакомая визави была опасна, но Магмач не хотела ее смерти, скрывая нелепое желание. А Пэрл пусть досконально разберется со Шкипэном Ботом, подверженным странным фантазиям. И права она, а не Боцманс, утверждая, что шкипера не стоит назначать старшиной. И вообще, без Кирлона эта должность ничего не значит. Да, Руфа, ты достойный соперник женского пола! А ваш наметившийся матриархат так заманчив…
        - Объясните, Шкипэн Бот, ваши действия? – Пэрл внял доводам Магмач и устроил шкиперу строгое дознание тет-а-тет.
        - Это секрет рода, от отца к сыну, - помор не торопился делиться тайной, и это было не в его пользу.
        - Вы на службе, в чине командиров, и сейчас война! -  настаивал  стратег.
        - Только вам лично! – Бот оглядел кабинет, как бы убеждаясь, что он овальный.
        - Пусть так! – согласился Пэрл.
       - Давным-давно поморы дружили с «гидрами», куначили, торговали, - напомнил Шкипэн. – Мы стали понимать их язык, плавали в гости, задерживая дыхание.
        - Пусть это правда, а не миф! Но к чему такая секретность?
        - Присутствие посторонних, стратег, снижает вероятность контактов до нуля, - нехотя объяснял шкипер.
        - И чем оправдываются твои действия? Очень похоже на передачу сведений врагу.
        - Что?! Я шпион? – возмутился пока не утвержденный старшиной            воин. – И вы верите ей? Я, скорее, наоборот.
        - Поясните!
        - Пение морских дев – успешный источник сведений. Особенно от простушки Див. В своих гимнах она перечисляет победы, выплескивая иногда нужную нам информацию. Мы со старшиной Кирлоном это использовали.
        - Так вы только двое знали об этом? – рассердился Пэрл.
        - Извините, стратег! Но старшина настоял. Мол, если знает третий, то дойдет и до противника.
        - Ну, вы… - против такого объяснения у Пэрла не осталось ни                капли неудовольствия. Конечно, он не посторонний, он главный куратор боевых действий, наконец, ученый, получивший еще молодым место в Совете.
        - Его приказ – закон для коммандос! – продолжал шкипер. – Мне велено было подыгрывать деве на ракушках. Аккомпанировать…
        Пэрлу стало стыдно за свою неосведомленность, но практицизм быстро взял свое. Если так, то надо использовать наработку, продолжить игру в поддавки ради удач.
        - Признайся, что гумовед в чем-то права? – спросил он, провоцируя.
        - Не знаю, стратег…
        - Ты все же одержим морячением, а оно, возможно, вирусное.
        - Никто не заразился от меня. Старшина Кирлон сам проверял                и тайно инструктировал, - упорствовал шкипер. – Вы не верите, а проверить…
        Шкипэн замолк, им обоим стало неловко. Стратег винил себя в плохой защите отдыхавшего старшины, в том числе и от назойливой Тамилай. А шкипер Бот переживал, что не был рядом с командиром в тот злосчастный день. Он бы Тыса камнями закидал.
        - На него похоже, - вздохнул стратег. – Но непосвящение гумоведов вызвало подозрение у Магмач.
        - Она все же женщина! – деликатно намекнул Шкипэн. – Хотите знать, что сочинила Див недавно?
        - Ты еще спрашиваешь? – стратег перешел на дружеский тон.
        - Гимн о победах, о том, как пленили опасного Кирлона, о богатыре Тысе и его диверсантах.  Они, мол, тренируются на атолле…
        - Сочинительница не хуже нашей Тамилай! – перебил его стратег. – И во всем  винит агрессоров, нас?      
        - Конечно же, уважаемый Пэрл! Все напевы одинаковы. Вероломные атмпланты нарушили договор, хотят поработить, овладеть океаном. Но Старец и Совет матрон нас объединяют.
        - Неплохо для крабьих мозгов! – похвалил стратег.
        - Теперь все чаще восхваляется жрица Руфа, надежда ластоногих, ее слушается и Тыс.
        - Да? – задумчиво заметил стратег. – У них, похоже, матриархат в стадии становления.
        - Вы о чем? – Бот, похоже, не знал такого понятия.
        - Да все о стратегии размышляю.
        - Я слушал, пытаясь узнать о судьбе Кирлона…
        - Друга и наставника! – досказал печально стратег.
        - Вы меня поняли, Пэрл?
        - Конечно! И готов приказать тебе продолжить разведку, но гумовед не даст нам покоя.
        - Неугомонная подруга Боцманса.
        - Она работает с пленными, их младенцами. Считает, что обаяние                дев – их опасное оружие. Попытки перевербовки вовремя пресечены, но все же…
        - Меня они не охмурят! – возразил Бот. – Мы их понимаем давно.
        - А если та же Див снабжает тебя дезинформацией? – заметил резонно куратор воинов.
         - Вряд ли! Ее рэп так наивен, уважаемый Пэрл.
        - Женские особи всегда хитрей! – напомнил стратег. – Наведет вас, коммандос, на опасную засаду. Сам сказал, будто Руфа разработала план захвата старшины, лягушек подготовила.
        - Выходит, так, - смешался шкипер.
        - Сейчас им надо выведать новые замыслы Боцманса. Он – их враг    номер два.
        - А первый? – спросил Шкипэн.
        - Сидит перед тобой в овальном укрытии.
        - Извините, стратег.
        Шкиперу Шкипэну Боту стало неловко за свою недогадливость.                Пэрл тем временем обдумывал все услышанное. Он даже представил,                как шкипер уткнулся лицом в песок, пытаясь выведать у разговорчивых                волн замыслы океанских противников. Потом, при звездах, он                постукивал камешками и ракушками, будучи по горло в воде, умиляя                слух Див. Пусть между ними и сетка, вода хорошо передает звуки. А                могли бы и Бота заловить, но не стали. Ясно! Вырвавшееся у простушки                Див упоминание о тренировочной базе Тыса очень похоже на                провокацию. Ловушка вовсе не дурна, сконструирована чисто женской логикой. Отмели, атоллы… Все же у них с «гидрами» много общего, даже родственного, как утверждает Магмач. За счет похожести она и предлагает заставить ластоконечных сдаться, покориться. Боцманс же полагается лишь на мощь боевых средств и неординарность тактических маневров. Стратегически мыслил лишь он, понимая, что взаимное истребление опустошает обе расы. В финале место атмплантов займут сообразительные ящеры, а в  рядах противника останутся только умненькие эльфины. И договорятся…
        - И поэтому поступим так. Пусть гумоведы в тебе сомневаются,                а Руфа сливает «дезу», полагая, что мы ей верим! – Пэрл теперь                рассуждал, как и положено стратегу. – Это нам на пользу, даже подозрение тебе.
        - Вам виднее, уважаемый Пэрл!
        - Успокоим Магмач тем, что тебе неизвестны новые затеи Боцманса. Устраивает?
        - Если так надо…
        - Именно! И без обиды: мы задержим твое назначение на какое-то  время.   
        - Что оно мне! – вспылил помор. – Нам бы старшину вызволить из плена.
        - И только живым! – добавил стратег. – Вслушивайся, докладывай и терпи слежку гумоведов.
        - Придется! – вздохнул шкипер, подчиняясь обстоятельствам.
        Отпустив Шкипэна, стратег предался глобальным размышлениям. Переход власти к матронам надо использовать по-умному.                Переговоры о возможном обмене пленными вести с ними. Хотя!..                Кирлона они не поменяют на сотню воинов, это так. Лишь бы не                казнили, а там время покажет. Боцманс задумал зажечь океан.                Водой – воду! Неординарный, спорный проект. Надо его еще обсудить, но с кем?
        Товарищи-ученые все больше склоняются к пацифизму и                экологии, ему приходится выполнять решения Совета о ссылках.                Хорошо, что именно ему, не лишающему экспериментаторов главного – творческого поиска. Однознаковые лидеры не просто так ввели Пэрла в Совет, полагаясь на его взвешенность. Не одобряет новации и Магмач, хотя бы из-за сложных отношений с техническим тактиком. Противится изысканиям Боцманса у нее намечено на роду. Хотя в данном                случае гумовед подберет отменные доводы, чтобы заморозить «зажигательный» проект. Но он сверхсекретный, не подлежит широкому обсуждению, может оказаться известным врагу. Вот так! Пэрл                обсудит его наедине с Боцмансом, но выступит как бы от группы оппонентов. И тот обязан понять, что если опыт окажется                неудачным…
        Он пригласил Боцманса в овальное убежище и позаботился,                чтобы им не мешали. Судя по первым фразам, дополнительных                ресурсов не понадобится. А это для членов Совета всегда определяющая истина.
        - Масло, горючая смесь горят на воде, - воодушевленно утверждал Боцманс. – Там, где их базы, будет жарко на поверхности.
        - Они затушат водометами, - парировал стратег.
        - А мы разбомбим ластоногих с воздушных судов! – ответил                тактик.
        - Пожар на воде? Атмосфера наполнится едким дымом!.. Экология нарушится.
        - Жидкость против жидкости – это новация! Они сварятся в своих панцирных броневиках!
        - Погибнут морские животные, рыбы, что нерестятся в наших реках. Убытки и для нас немалые.
        - Пруды в глубине материка нам куда выгоднее, - утверждал Боцманс. – Наши костры над стоянками их черепах «гидр» позабавят! Киты и эльфины взбесятся.
        - И нас тоже. Готовь замысел в тайне, я доложу Совету.
        - Так точно, стратег!
        Тактик при таких беседах не допускал фамильярности, намеков на родство. Иное дело – фамильный склеп, там можно оставить                субординацию. Энергичен братец, но порой его сильно заносит.                Пэрл не ждал от Совета полного одобрения, к тому же экологи что-то почуяли, тянут Магмач на свою сторону. А та, похоже, и с пацифистами опальными в дружеском контакте. Но у нее – широкий диапазон                действий, в том числе и воспитательный. А он поступит хитроумно.                Отвлечет возможных несогласных новыми летающими лодками с глубинными бомбами. Пусть эта весть дойдет и до обитаемых глубин,                где размещается центр гидрплантов. Совет он поставит перед свершившимся фактом, возложив вину на сверхсекретность. Успокоит тем, что поджог поверхности океана в нескольких точках – лишь очередной эксперимент.               Он де необходим, чтобы заставить «гидр» говорить об обмене                пленными. Огонь покажет, на что мы способны, хотя глубинные бомбометания себя не оправдывают. Толща воды – надежная защита от   бомб, а потраченный металл ластоногие начинают использовать с толком. Где-то в скрытых гротах у них дымятся плавильные установки. И пусть костры на морской поверхности осветят и укажут им дорогу к полной капитуляции!..

                ………………………………..

        Руфа организовала тушение очагов на поверхности довольно                споро, Тыс занимался непривычным делом – гасил огонь на воде.                Несколько его диверсантов топили горевшую смесь, а девы-воины                забивали огонь водометами, с восторгом взирая на героического               командора. Все его потенциальные подружки. Руфа едва подавила печаль: мужских особей оставалось все меньше, полигамия стала просто   необходима. У командора пять дев, у его подчиненных по три.                Зачинались редко. Рождались большей частью девочки, неизбежное кровосмешение грозило полным вырождением. А Старец со своими старейшинами почти не у дел, плавали в хороводе молоденьких гидрпланок-наложниц.
        Их вовсе не беспокоит, что две трети воинов – девы, уступающие    врагу в силе, но не в отваге. Совет матрон возложил постепенно все управление на себя.
        - Див, ты мне нужна! – Руфа постаралась позвать плясунью незаметно, чтобы не допустить зависти других морских дев.
        - Я здесь, старшая сестра Руфа! – певица и танцовщица в радостью откликнулась на зов.
        - Какие успехи, сочинительница? – тихо спросила старшая.
        - Исполняю, Руфа, ваше поручение. Пляшу для них у самого берега и выражаю мою страсть звуками.
        - Их воины крайне недоверчивы.
        - Вам лучше знать, вы извлекаете из мозга пленного старшины все, что можно. Удачно?
        - Тупит и таит военные секреты даже в состоянии                гипнотической эйфории! Твои проникновенные мелодии все же                впечатляют. Он становится откровеннее, но сразу пытается связать                или перемешать выдаваемые фразы. Образное мышление у него                зашорено.
        - Старец настаивает на пытках… Это так, Руфа?
        - Хочет использовать чужие конечности. Тыс сразу заявил, что он воин, а не изувер. И Совет матрон против жестокости, надо выведывать все незаметно.
        Руфа посмотрела на забавницу с любовью; сочинительницу едва отстояли, когда старейшина хотел взять ее в наложницы. Матери устроили скандал, а Руфа заявила, что Див выполняет особое поручение. Старцу передали неполноценную, с умственными отклонениями варварку с дальнего архипелага. Утешать пожилых им привычно и не обременительно, лишь бы кормили.
        - Я использую разные виды искусства, старшая сестра Руфа! –                сообщила Див. – Ведь ослабить их боевой пыл можно ложными                чувствами.
        - Атмпланты клюнули?
        - Кажется, есть один, помор из командиров.
        - Смотри, не увлекись! Легенда о деве, влюбившейся в материкового принца, тобою не забыта? – строго спросила старшая.
        - Что вы, старшая сестра Руфа! – творческая дева изобразила обиду. – Скорее я заманю его песней и утоплю!
        - Смертей не надо! – оборвала Руфа. – Нам полезнее пленение, чтобы обменять на сестер. И работники они умелые.
        - Как Кирлона? Что решили старцы?
        - Старейшинам почетный пленник дороже захваченных дев, - сердито ответила Руфа.
        - А Совет матерей?
        - Совещаются… У меня к тебе новое поручение, еще более                секретное.
        - Слушаю! – дева подплыла к старшей как можно ближе, потерлась лицом.
        - Мы ответим атмплантам достойно, но тебе – самое ответственное поручение.
        - Отвлечь их во время боя? Я готова!
        Старшая сестра не сдержала улыбку.
         - Проникнуть надо незаметно в хранилище знаний, в подводную пещеру.
        - Да… - смутилась дева. – Но туда нельзя без разрешения Старца, морского царя. И только мужским особям позволено.
        - Ха, царь! – ухмыльнулась Руфа. – У нас демократия, его старейшины в маразме.
        - Но там стража! – продолжала Див.
        - Ее ты обезоружишь пением и танцами, как ты умеешь, несравненная Див. Твои фронтовые концерты, коллективные песенные медитации                дают ощутимую пользу. Диверсанты Тыса совершают невероятное с                твоими гимнами в памяти. Девы-воительницы смело штурмуют                укрепления врага, не боясь расстаться  с жизнью. Позже мы с тобой                обсудим новую тему. Храбрость не значит безрассудность, ведь                жизнь воительницы принадлежит не только ей. Невосполнимые потери                за счет массового героизма не оправданы. Жертвенность должна                стать осознанной, это донесут до сознания сестер твои талантливые песнопения.
        Комплимент оказал на Див возбуждающее действие, она                мгновенно воспрянула. Состояние ее упругих грудей свидетельствовало о                сублимации.
        - Ты их завлечешь, другие девы, из отсталых, по две на одного стража, увлекут этих перезревших крабов в заросли водорослей. А тебе -                искать старинные рукописи с творческим задором.
        - Но они  же на камнях? – Див вспомнила курс обучения.
        - Должны быть и на коже! Найди их!
        Получилось все, как и было задумано: Див проникла в хранилище и обнаружила свитки. Шумиха возникла позже, когда три пожилых стража опомнились после бурных варварских ласк. Старец и его сторонники возмутились, заявили об утечке.
        - Я царь, я вождь! – бульканье престарелого Старца только ускорило крах хрупкого двоевластия. Совет матрон привлек на свою сторону Тыса и других командиров, подводная республика нуждалась в омоложении правящих особей.
        Руфа с волнением вглядывалась в записи, тайные знания                открывали глаза на многое. Мифы очень похожи на реальность. Жизнь                на Матэр зародилась в озерах, расы почти не различались. Позже                появились Гидроборея и Атмплантида – союзные дружеские государства. Это время именовалось «золотой век». Свобода передвижений,                предсказание судеб у пещерных оракулов, изобилие пищи и развлечений. Подземные мудрецы все же предупреждали об опасностях праздности и пресыщения. Появились гении, утверждавшие, что они цари природы, что страхолюдины из недр Матэр им не указ. Обособились кланы, вражду порождал и дележ материальных благ. Издевательства над родной планетой нарушили экологию, братья дрались из-за наследства. И природа рассердилась.
        Потоп нагрянул страшной бедой, выжившие аборигены как                бы забыли о славном прошлом. Вражда, сомнительные споры…                Пожалуй, ей следует уделять больше внимания почетному пленнику Кирлону. Ему созданы все условия в капсуле, командор Тыс ведет со старшиной беседы, пусть не дружеские, но все более откровенные.                А ведь все это было! Руфа обнаружила в рукописях сведения о                куначестве, пацифистах и экологах. Похоже, давние союзные                республики Гидроборея и Атмплантида были высокоразвиты, где-то остались схемы приборов. После Потопа – снова монархии и недоброжелательность, выжившие как бы искали виновников в остатках соседних  государств.
        Разбор древних сочинений был приостановлен печальными сообщениями. Атмпланты с воздуха атаковали скопление бронечерепах,                на этот раз ночью, когда те всплыли к самой поверхности. Причем,                в дальней акватории, которой до этого они не досягали. Освещаемые горящей на воде смесью существа с непробиваемыми панцирями                оказались уязвимы для бомб и снарядов с летательных аппаратов. Крошились панцири, гибли девы-воительницы, управляющие покорными существами.
        - Мерзавцы! Они поплатятся за это! – Руфа, ставшая координатором         всех подразделений, не могла сдержать гнева. Погибли опытные            погонщицы-водители, ее сестры. Нападение требовало достойной                вендетты, воспрянувший Старец требовал показательной казни                Кирлона.
        - Это не выход! – сестра-координатор выслушала все предложения, согласившись с Тысом по поводу новой диверсии через подводную реку. Подплыть, подрыть и нагрянуть… А если?!. Она вспомнила отрывки древнего текста.
        Потоп!.. Осенившая ее идея была немедленно озвучена на собрании матрон и командиров.
        - Достойный ответ ходящим, бродящим, конечностопым! – возбудился командор Тыс. Новый Потоп смоет атмплантов, загонит жалкую кучку на горы, и они сдадутся. Их ждет вечное рабство.
        - Если все будет так, - предупреждающе заметила Руфа.
        Она полагала, что не все ученые сестры с ней согласятся. Поднять уровень океана, растапливая ледники, возможно, удастся. Айсберги и так верно служили гидрплантам, теперь их надо растопить. Вызвать ливни сложнее, но и здесь есть наработки.
        - Обозначим угрозу! – решение совещания было несколько половинчатым, и это Руфу вполне устраивало. Ей вспомнился странный текст о мудрых змеях подземелий, о неком провидце Катрэне.                Он, согласно писаниям, близок к сердцу Матэр, понимает планету, давая советы прежним вождям планов. О неких планах и подземно-подводном мире сказано не так много, но не все найдено.
        - Затопив водой побережье, мы сметем все их укрепления                и батареи! – размышлял командор Тыс. – Под защитой айсбергов мы подойдем к ним близко. Глыбы льда укроют десантные черепахи                своими днищами и пусть зажигают. Вода зальет низменности, их слабые места.
        - Искусственными взрывами мы направим цунами на их поселки, - добавила Руфа. – Океан погрозит ливнем от туч, а Тыс взорвет самые важные дамбы!
        Обсуждение завершилось, и сестра-координатор вместе с Див вновь отправилась в пещеру забытых знаний. Стражи вильнули плавниками и наклонились, отдавая честь. Пускать посторонних по-прежнему запрещено, да и кому сейчас дело до древних надписей и дошедших до наших дней предметов? Руфа опасалась вражеских разведчиков, они могли спуститься на подводных аппаратах. Тот же Пэрл или неугомонный выдумщик Боцманс могли тоже заинтересоваться забытыми знаниями. Все же выудили у упертого старшины Кирлона кое-какие сведения в состоянии «экзальтированного драйва», а Тыс, беседуя с пленным о войне под видом воспоминаний, собирал нужное по крупицам. Свою пинту выведанной информации у помора внесла и Див. Копилась нужная взрывная масса знаний, и древние наработки могли ее сильно обогатить. И если все-таки Катрэн существует, носитель прошлых свершений и предсказатель вероятного будущего…

                ………………………………………..

        Не зря Магмач рассуждала о «войне нервов».
        - Ластоконечные твари! Вы у меня все вымерзнете! – негодовал Боцманс, узнав о коварных заготовках врага. – У нас тоже есть                способы сузить жизненное пространство «жаб»! Мы подошли к стадии уничтожения.
        - Подобное – подобным! – изрек стратег.
        Замораживание вод, минихолода, осушение лагун, искусственные острова. А что? Вдобавок к пожарам новые ледяные глыбы, с крылопланов сбрасываются специальные морозильные растворы. Сети в проливах и заливах, что-то засыпать дамбами из горных пород. Фантазия тактика не знала предела.
        - Прогрессируешь, Боцманс, - Пэрл как бы с сожалением утверждал проекты родича.
        - Новые зеркала направят лучи на океан, осушат отдельные участки, - предлагал технический тактик.
        - Светило общее, - стратег отчего-то приуныл. Данные от                Шкипэна Бота привели к размышлениям совсем иного рода.                К тому же экологи и пацифисты пытались склонить на свою сторону и гумоведов. Старшая воспряла с достоинством.
        - Эволюция приведет к катастрофе! – Магмач заявила об этом на   Совета.
        - Прогресс на нашей стороне! – возразил стратег. – Мы поднялись высоко, наши снаряды-посылки вот-вот полетят к другим планетам.
        - Это все чревато! – не унималась старший гумовед. – О последствиях думаете?
        С ней не так просто, ее не удалишь в ссылку, как других инакомыслящих. К тому же и Боцманс недоволен: среди опальных экологов есть продвинутые исследователи. И желание выручить силой Кирлона у него не пропадало.
        Шкипэн Бот тоже не одобрил крайние меры, они могли ухудшить положение старшины и других пленных. Разведка утверждала, что                они живы. В ответном сигнале шкипер должен был известить через                Див, что пленные гидрпланты содержатся в хороших условиях. Одна из пленниц подсказала пароль, чтобы Див и Руфа поверили информации                Бота. Магмач работала с захваченными «гидрами», особенно с женскими особями, надеясь через них определить слабости противника. Не такие                они и «жабы», хотя и с жабрами, и кровь иного цвета, и температура                тела. Возможно, прародители у всех общие, полагала старший                гумовед. Она догадывалась, что подземный мир, который простирался под дном океанов, тоже обитаем. Сказка про Катрэна похожа на правду, и она заявит об этом Пэрлу.
        С «милым сердцу другом» Боцмансом спорить бесполезно, он полностью исключает компромисс сторон. Как бы не замечает потерь, высохших от тоски женщин. Забывчив. Оптимизм Тамилай подугас                после пленения Кирлона, статьи об удачах никого больше не вдохновляли. Магмач серьезно опасалась, что «война нервов» скатывается не в                их пользу, женские особи гидрплантов более живучи, полученные ими раны быстро затягиваются. Воительницы стали осторожнее, сейчас они                надеются на Великий Потоп. Морозильники и испарители Боцманса истощают ресурсы, природа выражает недовольство действиями обеих сторон. Экологи бьют тревогу, будоражат Совет. Интересно, если                Катрэн все еще жив, то чью сторону он принимает? О неких                таинственных знаках в горах, появившихся совсем недавно Магмач оповестили женщины – сборщицы плодов в долине. Они, в свою                очередь, узнали это от мужей – проходчиков, подчиненных Боцмансу.                Тот или скрывал, или, скорее всего, не придал «каракулям» должного внимания. Картинки выглядели страшно, они, видимо, предупреждали. И вот оно, началось!
        Неожиданная реакция Матэр привела в ужас обе воюющие                стороны. Вовлекать природу в свои разборки небезопасно, как предупреждали экологи. Матэр возмутилась, ответив на все замыслы аборигенов серией землетрясений и извержениями вулканов.                Раскаленная лава заливала рудники, сметала поселки атмплантов,             подводные извержения разрушали городки гидрплантов. Ворчание недр, рассерженность родной планеты грозила полным уничтожением всех              живых видов на Матэр. Установки Боцманса разметало страшным              смерчем, подводные сооружения Руфы разбиты в результате потрясений океанского дна. Вызов матери-планеты нельзя было не заметить, а подземные твари оставляли на плитах и в подводных пещерах свои тревожные знаки. Грот, где также хранились секретные разработки гидрплантов, кто-то посетил, оставив непонятный рисунок. Пэрлу                доносили о кругах на полях, устрашающих панно на скалах. Ворчание рассерженной Матэр теперь слышали и материковые аборигены,                и разумные обитатели океана. Извержение и потрясения внезапно прекратились, более высшие силы как бы дали мыслящим созданиям                время на размышление. Пауза оказалась не в пользу технического тактика и его сторонников. Ссылка Боцманса была недалекой: ему и помощникам приказано приводить в порядок шахты и рудники, заваленные породой и замоноличенные остывшей лавой. Пэрл решился на это под давлением воспрянувших экологов и членов Совета, ратующих за перемирие. На удалении фанатичного сторонника войны настаивала и Магмач, она действовала вопреки своим желаниям. Пэрл руководствовался целесообразностью и решением Совета. Обстановка требовала кардинального переворота всего образа жизни, гордость не позволяла сделать первый шаг. Собрание подводных матрон и командиров понимала это и постановила, что дружеский заплыв совершит сочинительница и исполнительница Див, будто влюбленная в шкипера. И от себя лично призовет, и от согласных с ней сестриц. Неожиданно ее поддержал пленный Кирлон.

        …Играющий в зачарованного помора Шкипэн Бот был обворожен внезапным текстом, обращенным именно к нему прекрасной исполнительницей.
        «Шкипер, это я, Див, и сейчас я не соблазняю. О, Бот, привет от Руфы вашему Пэрлу и достойнейшей Магмач. Выхожу без оружия, и ты можешь меня убить…»
        Дева показалась обнаженной из пены, и шкипер поразился                ее прелестью. Да, древние поморские сказания говорили правду.                Она проникновенно пела на древнем наречии, понятном                атмплантам и гидрплантам. Див призывала через него к миру и                согласию.
        «…Старшина Кирлон в почетном плену, он жив. Ты поверишь,                если я скажу о той бомбе, что не разорвалась тогда на мели. Ведь                вы лишь двое знаете об этом. Пэрлу надо напомнить о надписи на                могиле прадеда. И передай всем мой рэп. Руфа и Совет матрон уважают Кирлона, Пэрла и ваш Совет и предлагают перемирие. Переговори и старшина Кирлон будет немедленно освобожден, как и остальные. Катастрофа на Матэр – гибель наших видов… Подземные мудрецы                тоже бьют тревогу. Торопись, Витязь, я любуюсь тобой не один                виток».
        Пленительный танец с брызгами был предназначен только ему, единственному зрителю. Гумоведы прекратили наблюдение сами,                хотя стратег забыл дать указание. Почему он весь переполнен                чувствами, плывет к ней? Ведь тела не одинаковы, как и кровь. Но                некто высший утверждает, что они пара, они  предназначены друг                другу. Бот приближается, он хочет ее осязать, но Див не                дается.
        - Потом, позже, милый! Лишь мир способен дать нам                счастье.
        - Я твой, я теряю разум, - шкипер ринулся к деве, но обнял лишь набежавшую волну.
        - Все зависит только от тебя, мой желанный, таланный, - пропела морская красавица и изогнулась, выскочив из воды и уходя в нее почти вертикально.
        Див исчезла с плеском, но Бот запомнил ее слова и поспешил с докладом. Похоже, задумчивый и встревоженный Пэрл ждал именно                такого. Выходивший от стратега сосланный Боцманс выглядел     подавленным, а встреченная Магмач была чем-то сильно раздосадована. Мальком глянула на Шкипэна, показалось, извиняющее, и ускорилась,                как бы избегая разговоров. Совсем не та гумовед, что пытала его десять заходов назад, выдавливая сокровенное, словно масловыжималка. Все менялось на глазах.

                ………………………………..

        Катаклизмы, вызванные возмущением Матэр, ощутило все                живое на планете. Заточенный в капсуле Кирлон едва не лишился воздуха вследствие подводного извержения.
        - Держись, старшина! – недавний злейший враг командор Тыс      натянул на него маску, перемещая в другой, не пострадавший отсек. Пленник жадно вдыхал атмосферную смесь, удивляясь неожиданной помощи противника. Еще раньше завязались неторопливые беседы, благо им было что вспомнить.
        - Как мы вас тогда, маневром? – говорил Кирлон.
        - А реванш с рекой? – напомнил Тыс и вдруг озаботился. – Матэр показала, кто хозяйка.
        - Или подземные ее подзадорили.
        - Не исключаем, старшина Кирлон.
        - Согласен, командор Тыс.
        Вояки одинаково пережили гибель близких, но прежней вражды                сейчас не испытывали. Мирные беседы много значат, но Руфа пошла     дальше. Кирлон не Бот, его песней не проймешь, а умные разговоры                ему явно по душе. Сопоставить Див и Тамилай, раскрыть правду                об их мире. Командор Тыс вовсе не развратник, веселившийся                с пятью девами, у них совсем мало мужских особей. Это просто необходимость.
        - У нас женщины от тоски стареют, - признался Кирлон.
        - У нас погибли основные особи мужского пола, - печально сообщила Руфа и показала часть тела.
        Симпатии завязались не сразу, они не видны постороннему. Но идея о перемирии и обмене старшину взбодрила. О том, что с ним неплохо обходятся, а командор Тыс спас во время извержения, он готов сообщить Пэрлу и Магмач.
        - Именно ей, - просила Руфа. – Нам, женскому виду, легче  договориться.
        - Детенышам еще проще, - внезапно выдал Кирлон, вспомнив давнее ощущение на подводной базе.
        - Они так похожи в чреве матери и в период грудного                кормления, - со знанием дела подтвердила старшая сестра–координатор                и как бы случайно обнажила свою великолепную грудь. Кирлон                ощутил волнение, призыв прекрасной и умной самки был                уловлен.
        - Покончив с враждой, мы обогатим свои виды и сделаем                скачок в развитии. Так сказано в древних текстах, - сообщила                Руфа.
        - Я их не знаю, - оправдывался Кирлон. Зато он лихо согласился составить послание Пэрлу и Магмач и сказал, как передать их. Конечно, через Шкипэна Бота или Боцманса. Его почерк все знают, да и не до сомнений сейчас. Пэрл найдет подтверждение истины, повторив подвиг богатыря Плана Великого. Руфа не настаивала, она лишь рекомендовала, ссылаясь на свой опыт. Содеянное скорее убедит непримиримых с обеих сторон, начнутся серьезные переговоры. А Матэр напомнила о своей силе показательным землетрясением.

        …Принимая решение без согласия Совета, стратег Пэрл рисковал не только своей должностью: позор опять стать «Пэрлоу» слишком мягкое наказание. Санкции могли быть и хуже, позавидуешь ссыльным экологам, которые оказались правы. Нарушать запреты не позволено и стратегу, но если они явно устарели? А древний, прерванный когда-то, контакт весьма своевременен. Матэр показала свой нрав, наказала примерно их и обитателей океана. Гидрпланты первыми запросили перемирия, гордость атмплантов не пострадала.
        Старинные предания, к которым он получил доступ довольно                давно, гласили о «золотом веке планов», о Гидроборее и Атмплантиде. В недрах планеты обитал Катрэн, полумифическое существо, близкое               сердцу Матэр. Предсказания и рекомендации этого бессмертного, якобы, создания, воспринимались планами с благодарностью. Потом вдруг все нарушилось.
       «…Лженаучные измышления, фальшивый язык змея! – поздние                писания отрицали все прежнее. – Сомнительные предвидения на руку «гидрам»! Прогноз дает наука, а не безмозглое чудовище из глубин                планеты! Предсказание, пророчества, прорицание, вещание – сплошной бред!..»
        С высоты последнего времени Пэрлу видны корни подобных утверждений. Стычки и долгая война требовали новых идеологических посылов. Небольшую планетку рвали на куски, прикрываясь патриотизмом, навязывая народам порочные истины. Древние писания прятали,                творчески «перерабатывали», дабы затуманить мозги. И надо быть                поистине мужественным инакомыслящим, чтобы сберечь для потомков подлинные мудрые понятия шифровки, надписи на дисках уберегли доисторические писания от безжалостных цензоров. Адепты агрессивных вождей не гнушались и подделками, которые сейчас выглядят                нелепо.
        Обличающие суеверия тексты были сравнительно свежи, их                установки приняты за основу. «Предрекать», толковать будущее постыдно, вредно. Живи настоящим, утверждали новые мудрецы атмосферных материковых. Научное обоснование явлений – бесспорно, мнения древних абсурдны! Мы главные на планете, «гидрам быть в подчинении. Всем на фронт!».
        Последние утверждения вызвали насмешку у Пэрла, затем сожаление. Возомнили себя хозяевами, затеяли войну, осудили подземных жрецов. Можно ли так избежать катастрофы? Разрушение от «материнского гнева» - это лишь предупреждение. Матэр сотрет их в песок, если они не образумятся. В древних текстах есть указание на прошлые цивилизации, погибшие в результате катаклизмов. А домыслы Магмач об издержках ускоренной эволюции не так уж беспочвенны, он станет нарушителем, поправшим запрет.
        Срочный вызов на заседание Совета прервал изучение древних рукописей. Пятистенный зал гудел от возбужденных голосов.
        - Нельзя верить коварным «гидрам»! Они нас обманут! Есть сведения, что перемирие позволит им перевооружиться! – сторонники жесткой силы были в явном меньшинстве, но надеялись на поддержку Пэрла и некоторых командиров.
        - Бдительность и расчет! Немедленно вернуть Боцманса из ссылки! Удаление тактика ослабило воинов!..
        Последнее требование стратегу на руку, Боцманс сейчас должен                быть рядом. Опять придется прибегать к дипломатам, играть на противоречиях.
        - Согласен с тем, что страховка не помешает! Технический тактик организует надежную защиту! – получивший слово стратег угодил непримиримым и тут же озадачил всех посланием старшины Кирлона. Обращение к Совету, командирам, стратегу было подтверждено кодами. Пленный настаивал на немедленном перемирии, перечислял гарантии  Совета матрон. Каждому командиру – условный образ–напоминание, и военные дружно поддержали старшину. А Пэрл вновь погрузился в разбор надписей.
        Древние тексты на языке неведомых планов основательно                стерты, но с помощью восстановителя их можно разобрать. Вызвать                жреца Катрэна из пещеры можно только ночью, при звездах. «Со                светилом сей оракул не в ладах», - предупреждали мудрецы                Атмплантиды.
        Вначале надо условно стучать по скалам, затем кричать призывное заклинание: «Ор, нас, нам!». Если существо захочет, то покажется, выдаст вещие драгоценные слова. Поделится видениями.
        «А если все это сказки для детей цивилизации? – стратега охватили сомнения. – Какие-то советы от доисторического создания. Верить тому,               что Катрэн и его семья самые первые разумные, приближенные к Матэр, просто глупо. Проще получать советы от братьев по разуму с соседних планет. Боцманс успел одолеть верхние слои атмосферы на новом  крылолете, он готов пустить почтовые снаряды в сторону соседей. Это научно, созвучно времени! Архаичный Катрэн, если и правда еще                таится в глубинах литосферы, ничего не дает своими предсказаниями. Прогноз по звездам более надежен, хотя… Пэрл стал перебирать ветхие записи. Совсем древний мудрец-план утверждает, что жрец Катрэн не                только суть – дитя Матэр, он ночью читает и по небесным светилам. Сомнительно, но хочется проверить… Возмущение Матэр многому                научило, предстоящие переговоры с Руфой стоит продумать. И                почему плененный Кирлон настаивает на перемирии? Сломили, обворожили?»
        Иммунитет мужественного старшины нарастал в боях, гумоведы проводили тренинги по противодействию. Закалила Кирлона и личная беда – гибель любимой, единственной. Принудить его к измене практически невозможно, совратить прелестями самки весьма проблематично. Заточение и невеселые размышления влияют на психику, это ясно и без                самодовольной Магмач, а то без общения с Боцмансом она возомнила себя авторитетной и непогрешимой. Радуйся и остерегайся, загадочная особа, твой дружок отозван из ссылки. Опала пусть недолгая, но все успели соскучиться, а у Пэрла к родичу серьезное дело. Заодно проверим                мнение товарища Кирлона по поводу послания. Могли ли ластоногие                дамы сломать отчуждение героического старшины? Старший гумовед в курсе матриархата у подводных, ее, похоже, вдохновляет их пример, культ слабого пола ей импонирует. Уж эти мне характеристики по половым признакам!..
        Из докладов помора Шкипэна Бота он знал о силе чар морских                дев, не надеется ли  привлекательная Руфа обольстить и его? Не получится! Первой переговорщицей будет старший гумовед Магмач, особа женского вида. Изучает давно породу гидрплантов, знает способы защиты. С техническим тактиком у нее странные отношения. Не могут долго друг без друга, а встретятся и утопают в спорах. Ну, Боцманс и сам хорош, истина для него дороже симпатии. Именно его, доверенного родича, он привлечет к своему неординарному эксперименту.
        - Вызывали, стратег? – вошедший тактик смотрел вызывающе и настороженно.
        - На кого же еще положиться?
        - Если прочите меня в делегацию посредников, то я против! – глухо произнес исследователь-экспериментатор. – Я же сторонник победного финиша!
        - Успокойтесь, Боцманс! – Пэрл не мог скрыть усмешки. – Посредниками выступят Шкипэн Бот и его морская пассия Див.
        - Обработали шкипера, а возможно… - технический тактик не сразу выдал наболевшее. – И сам старшина Кирлон попался на их                удочку.
        - Ты так говоришь о бесстрашном товарище? – упрекнул стратег.
        Он был рад, что родич клюнул на первую же наживку, как                детеныш акулы. Не надо готовить откровение, искать подходы.       Выкладывает все сразу, словно редкие сейчас устрицы не желанное              просо.
        - Я тебя не понимаю, Боцманс, - развивая тему, Пэрл вспомнил и о полузабытых деликатесах. – Ты считаешь, что морские блюда могли изменить его мнение? А тебе не хочется отменного крабьего мяса и вкусной икры?
       - Обмен полностью прерван! А вы это к чему? – растерялся родич.
       «Да, неискушен технарь и выдумщик в политике и дипломатии», - подумал Пэрл и строго произнес:
        - Ты стал сомневающимся?
        - Ни в чем нельзя быть уверенным в наше время! – сердито отозвался Боцманс, и его разочарование, несомненно, вызвано недолгой опалой и резкими метаморфозами реалий.
        - Ты стал циничным, а миротворцев и прозревшего Кирлона принимаешь за отступников… Я верно понял твои упреки?
        Возвратившийся из ссылки, похоже, нервничал, переводя все на свои недавние ощущения.
        - Я никого не упрекаю! Заточение и пытки его не повергнут к предательству. Но вот психика может дать сбои, - родич вдруг потупил            взор.
        - Ты говоришь, как Магмач! Научился использовать ее                определения?
        Несомненно, последняя фраза задела Боцманса, но он сдержался.
        - И сам разбираюсь! – буркнул он.
        - Магмач будет главой делегации, - успокоил Пэрл. – Она                допускает, что знатные командиры Тыс и Кирлон нашли общий язык после возмущения Матэр. Ты считаешь, что потрясения не были предупреждением?
        - Я находился в изоляции, меня не посвящали, - пробормотал возвращенный из ссылки и замолк, тупо уставившись в основание                овального кабинета. Естественно, у него было время подумать, очищая проходы к заваленным шахтам. Магмач называла это «трудотерапией», легким и полезным наказанием. Боцманс мог вполне осознавать долю                своей вины в разрушении экологического равновесия, но ведь им                двигали благие намерения? К тому же, все его начинания                рассматривались стратегом и утверждались Советом короткозначных. Конечно, проще все свалить на него, скрыв протоколы заседаний.                А если катаклизмы вызваны иными, внешними силами? В ближнем                космосе всяких хватает, они наблюдали. Или подземные твари хотят                извести всех верхних и овладеть поверхностью? Их загадочные каракули он смог подробно изучить, находясь в окружении вершин с часовыми                на пиках.
        - Важен научный подход… - стратег решил подать ему спасательную лестницу.
        - Если верить фактам, - Боцманс не хотел вспоминать, что именно                после его попыток обводнения и осушения планета воспылала                гневом.
        - Сам знаешь, что это так! Гидрпланты тоже вовремя поняли. Кстати, командор Тыс спас нашего старшину во время землетрясения, не дал захлебнуться.
        - Настоящий воин способен на благородство, - глубокомысленно изрек Боцманс.
        Он встретился взглядом со стратегом и понял: они подумали                об одном. Свидетельница похищения, порхающая Тамилай, пришла в                себя и все выложила под внушением. Да, Тыс мог ее запросто                прикончить, но  почему-то не сделал этого. Натравил агентуру из жаб,                чтобы завершить бескровную операцию. Пэрл вспомнил только                это, а Боцманс присовокупил к раздумью и откровения Кирлона.                Ему одному, да и как-то вскользь, старшина поведал об ощущениях                в жилом секторе базы противника. Особь, кормящую детенышей,                как и их самок, он не смог лишить жизни. Возможно, хорошему                обращению в плену он обязан тому благородству? И все же «гидры» их неприятели…
        - У меня к тебе, Боцманс, непростое предложение, - Пэрл понизил голос, проверил шторы.
        - Я слушаю, уважаемый стратег.
        - Да оставь сейчас официоз, мы одни, родич! И нам придется совершить нечто, что вызовет у Совета не только сожаление. Ты же только из горной ссылки.
        - Как?! – технический тактик был не изощрен в политических интригах, но оценил степень опасности.
        - Только мы двое под покровом ночи… Тебе придется лишь страховать, нас не должны заметить.
        - Обработка следов, газовая завеса! – быстро сообразил                Боцманс.
        - Само собой, разумеется, - повеселел Пэрл. Он явно не ошибся в выборе хорошего помощника. – Но ты можешь отказаться! Напоминаю, я совершаю должностное преступление, нарушаю важную инструкцию, стоит ли тебя вмешивать?
        - Глубже ямы не закопают! – бодро ответил Боцманс. – Надеюсь, мы не перелетим на крылоплане в расположение «гидр» и не начнем квакать подобострастно?..
        - Язык жаб у них в качестве сигнального, - пояснил стратег. – А так наречие почти наше, но с бульканьем. Нет, мы не изменники, скорее, новаторы великого забытого.
        - Туманно довольно…
        - Плотная, похожая на естественную пелену завеса за тобой,                Боцманс! И по воздуху мы совершим лишь часть пути. Потом на себе понесем груз. Подбирай по примерному списку, облегчай! Вот,                смотри…
        Бывший ссыльный быстро проглядел написанное, перечисляя и  уточняя.
        - Так, фонари разные, страховые канаты, маскировочные                дневные и ночные плащи, обувь с шипами, парализующие газовые           обоим…
        - И пулевой заодно… А прибор, которым долбят камень твои мастера, должен быть в миниатюре.
        - Нам придется разрушать твердую породу? – догадался тактик. – А если направленным взрывом?
        - Я прошу тебя изготовить бесшумное приспособление, разрезающее скалы, но при необходимости издающее определенный сигнал                стуком.
        - Понятно! Наши горняки так сообщают о встречной проходке.
        - Вот именно, родич! И никому об этом! Внимание общества привлечено к переговорам, что нас вполне устраивает.
        - Да! Тамилай и ее компания только об этом и твердят.
        - И правильно! Мы…
        Стратег не закончил предложение, но Боцманс догадался, что журналистская чехарда подогрета с его ведома. Перемирие, переговоры завладели умами большинства, но только не им. Пэрл задумал что-то необычное, параллельное начатой кампании. И то, что он не посвятил Совет в свой замысел, тревожило, но оказанное ему предпочтение льстило. Доверенный и проверенный родственник не подведет.
        Авторитетный, хоть пока четырехзнаковый, представитель их                рода обязательно поинтересуется: сколько времени уйдет на сбор необходимого? За четверть витка, конечно, ему не управиться. Ведь посвящать других и привлекать умелых специалистов он не имеет                права. Значит, все изготавливать самому, скрытно. Но Пэрл обдумывал другое.
        - Приказом я удалю всех посторонних из нужного района, - сообщил стратег.
        - Это может насторожить…
        - Тамилай организует фестиваль-надежду. Всем, даже часовым с вершин, будет предписано явиться на него.
        - Думаю, они обрадуются…
        - Не сомневаюсь! Но как быть с объяснением полета?
        Боцманс размышлял недолго.
       - Я знаю! Новый планер-дирижабль заждался испытания.
        - Отлично!
        - Я начинаю сборы? И потороплюсь!
        Перед тем, как расстаться, стратег дотронулся до верхней конечности соплеменника, глянул испытующе.
        - Мы очень сильно рискуем, родич… Нам не простят допущенных ошибок…
        - Когда звался «Перлоу», был намного смелее!  - напомнил Боцманс, слегка укоряя руководителя.
        - Твое представление на имя «Боцманс» также может стать долгим испытанием.
        - Так что надо делать? – деловито спросил родич.
        - Тебе, техническому тактику, я уже объяснял. Готовься в опасную разведку боем.
        - Считайте, что начал.
        - Я сообщу за час до вылета.

        …Ночью, при свете звезд и специального фонаря, они крались, скрывая лица среди горных выступов и расщелин. Пэрл сверялся с планом, составленным на коже ящера много витков назад.
        - Здесь был лаз, вход в пещеру. Он засыпан, - тихо прошептал               стратег.
        - Мы сейчас, без шума! – умелый технический специалист                направил зубастое колесо в указанное место. – Не сразу, но                поддается!
        Перед этим они делали ложные повороты, оставили за собой завесу,                не видимую во тьме. Стратег соблюдал все меры предосторожности,     объявив о цели ночного таинства лишь перед началом. Для всех                других – они испытывают новый воздушный корабль группы Боцманса, облетают горный массив с геологическими целями под вечер и могут заночевать в предгорьях. Дабы не вызвать настороженность у Магмач, следившей за каждым шагом возвращенного из ссылки «милого и противного», на нее напустили Тамилай. Какой фестиваль мира и                надежд без гумоведа? Ее выступление должно ободрить вдов, и переговоры вот-вот начнутся, впереди радость рождения нового и приятная занятость созидания. Подводный туризм и освоение ближнего пространства, украшение Матэр новыми садами и привлекательными пастбищами.                Магнач серьезно занялась докладом, оставив на время друга без                опеки.
        - Кажется, что-то есть! – негромко произнес Боцманс. – Главное, не сорвалась бы глыба, пласты не опасны, крошатся.
        - Освети! Да, это он! – взволнованно прошептал член правящего               органа.
        Удивительно круглый, выверенный геометрический лаз уводил куда-то вглубь, и протиснуться в него было нелегко.
        - Опасно, отверстие полированное, не зацепишься и угодишь в пекло ядра, - предположил тактик.
        - А мы и не сунемся туда, - успокоил стратег. – Кому надо, явится     лично.
        - И слопает! – сбалагурил Боцманс.
        - Сигналь, Боцманс, стучи – длинный и короткий! – приказал Пэрл, не расположенный к шуткам.
        - Слушаюсь, стратег! – понятливый изобретатель начал выводить перестуком знаки древней азбуки.
        - Остановись! – Пэрл прислушался. – Продолжай!
        Сигналы не желали принимать, и стратег осветил фонариком лицо доверенного сообщника.
        - Шашку приготовил?
        - Обижаете, вождь непобедимых! – родич извлек из сумки коробок. – Она и мертвого эльфина разбудит.
        - Ну, здесь не эльфин, и не ящер! – строго произнес Пэрл. – Если утверждения доисторических жрецов верны…
        - То вылезет чудовище Катрэн и закусит нами, - с натянутой иронией дополнил тактик.
        - Кидай осторожно, иначе нас оглушит, - напомнил стратег.
        - Выдержка правильная, - Боцманс опустил шашку в отверстие и прислушался, считая мгновения.
        Ее выхлоп оказался почти не слышен, но зато потом началось нечто! Задрожала порода под ними, рычание и сопение огромного ящера послышалось из хода.
        - Отодвинься! – Пэрл вставил рупор в лаз и закричал: - Катрэн, мы свои. Ор, пас, нам! Нам, пас, ор! Пас нам, вам!
        Известные и заслуженные атмпланты застыли в ожидании                чуда, словно задураченные малыши. Но ожидаемая животворная                игрушка не торопилась наружу, как бы размышляя, что делать.                Сожрать потревоживших ее наглецов сразу или разделить на                лакомые порции. Создание подземелий вдруг аппетитно                зачавкало.
        - Да ну его! – не выдержал технический тактик и отправил в отверстие камень размером в две стопы.
        - Ты что, лишился разума? – рассердился Пэрл и, желая исправить содеянное, закричал, сунув лицо в круглую дыру:
        - Катрэн, мы с миром и за советом! Я стратег Пэрл, со мной тактик Боцманс. Ор, пас, нам! Нам, пас, ор! Мы нашли твои знаки, мы опасались катастрофы!.. Помоги нам, вещий Катрэн, любимей Матэр, вразуми             падших!
        Кажется, заклинание сработало, чавканье прекратилось.
        - Я очень извиняюсь! – тактик поддержал стратега. – Это мои военные средства рассердили Матэр!
        Таких откровений от твердолобого Пэрл не ожидал. Но оно сработало. В ответ раздалось нечто похожее на вздох гигантского ящера и ощущение, что кто-то скользит по глубокому лазу, поднимаясь к ним наверх. Ни один, ни второй не показали страха, любознательность давно его осилила. Припасенное оружие приготовил лишь Боцманс, Пэрл о нем и не вспомнил. Но отступить от лаза поспешили оба, перекрестив над отверстием лучики фонарей.
        - Аз, есь, вам пас! – донеслось из пещеры и, наконец, показалась часть тела. Уродливая, отталкивающая голова, морда эльфина, чешуя рыбы. И, кажется, совсем слеп.
        - Мы за советом, уважаемый пророк Катрэн, - с уважением произнес Пэрл.
        - А, стратег атмплантов с верным сателлитом Боцмансом, -                чудовище выражалось слегка по-старинному, показывая, что узнает их и без зрения.
        - Честь имею! – нерешительно произнес технический тактик.
        - Конечно, имеете, иначе бы не потревожили старину Катрэна.                Зачем вам одинокий бесполый водоносец, существующий возле                ядра?
        - Мы знаем, вы оракул. Ваши предсказания и рекомендации нам              нужны, - Пэрл выдал заранее заготовленную тираду.
        - Еще бы! Инволюция теперь не призрак, неудовлетворенность                Матэр грозит вырождением ваших рас. У вас короткая память, вот                беда.
        Именно такого ответа не ожидали оба нарушителя предсказания когда-то существовавшего Совета. И создание, обитавшее в недрах планеты, все знало и ведало, не являясь зрячим.
        - Ты, Пэрл, помышлял о карьере, уговаривал Совет расширить                пятую статью расхода. Помнишь подковырку того двухзнакового и                свою зубную боль? А ты, Боцманс, возгордился после идеи зажечь                море, ты оскорбил свою подругу, назвал «влезающей в душу черствой букашкой». Додумали же, тактик – анархический… Именно так обозвала тебя Манмач во время близости. И пусть твой родственник знает…                Ваше соитие во время жарких дискуссий, и оно дает зародыша в виде бредовых идей. Стратег сублимирует, мечтая стать однознаковым                лидером, тактик после связи с Магмач, неполноценно, без зачатия, предлагает бредовые проекты, разрушающие природные комплексы! Что, все верно?..
        Теперь представители славного рода напоминали нашаливших подростков, получающих взбучку. Ментор Катрэн не только знал, он видел их внутри и насквозь, но зверем не был.
        В голосе предсказателя вдруг зазвучали теплые, отеческие                нотки.
        - Вы потомки планов, единого народа, населявшего когда-то                Матэр. Катаклизмы развели нас по средам. Мы, жрецы, скрылись в                недрах Матэр, среди литосферных плит нашли теплое пристанище. Гидрпланты обрели убежище в океане, атмосферные отсиделись на вершинах. Вижу гибель родственных видов, если вы не объединитесь! Мать сама от вас откажется, и вам конец! Только полное единение, слияние, соитие спасут вас от уничтожения. Станете снова планами, одним дружным народом на Матэр, и инволюция отступит. Обуздайте чрезмерную эволюцию, переводите в мирные проекты военные планы! Смешайтесь, ибо гибриды-планы улучшат геноцид аборигенов, впереди ждут новые вызовы инволюции…
        Катрэн вдруг замолчал, неумело вдыхая, видимо, внизу ему гораздо легче.       
        - А вы будете с нами? – Пэрл сделал шаг к оракулу.
        - Если вы опомнитесь, соединитесь, то уцелею и я, пробужу свою семью однополых. Мы научим вас правильно пользоваться предсказаниями, конструировать реальность согласно прогнозам. Все! Я задыхаюсь в атмосфере пороков!..
        Пророчащая голова скрылась в нише, но она уже не казалась двум атмплантам ужасной. Слова истины дошли до зрелых умов, они не услышали бесшумное скольжении узкого, гибкого тела по стволовому ходу. У представителя мудрого племени не нора подслеповатого крота, у него, вне сомнения, разветвленная сеть ходов с должной инфраструктурой. А как он получает подробные сведения о них, остается загадкой. Видно, материковая наука ровным счетом ничего не знает о своей планете, о светиле, дающем тепло.
        - Допускаю, что гидрпланты также у него на учете! – Боцманс первым нарушил молчание.
        - Есть в одном трактате упоминание об энергоинформационном поле, совсем не изученном и лишь предполагаемом. – Пэрл думал сейчас не о подводных недругах и не о том, как он представит услышанное Совету. Глобальные, вовсе не эгоистичные, планы зрели в мозгу, как бы прочищенном вещанием оракула.
        Зато Боцманс, все еще находясь в состоянии воина, предполагал, что гидрплантам тоже полезно пообщаться с Катрэном. И все гнал от себя истину, выложенную пророком. Его отношения с Магмач, поведение в обществе словно вытолкнуло на поверхность неслыханная прозорливость оракула. Кто-то тонко понимал его тайную сущность, разбирая мысли и поступки, будто по молекулам. И это не мог быть один собранный из органических деталей Катрэн, за его сверхпроницательностью угадывалась целая высокоорганизованная система.

                …………………………………

        Назревающие перемены не все члены содружества гидрплантов восприняли одинаково. Ортодоксальные вожди не желали признавать главенство матрон, женские особи они считали просто подвидом. Непримиримые старейшины удалились в отдаленные акватории, туда, где айсберги и архипелаги защищали отсталые кланы от посягновений воинственных дев. Война до победного конца воспринималась Советом матрон как нечто гибельное, потерявшее свою актуальность, а Руфа готовилась к переговорам.
         Вместе с Див они теперь свободно проникали в подводную пещеру древних, разбирали артефакты.
        - О, Руфа, смотри! – Див сделала круг от восторга, грациозно управляя конечностями-плавниками. – Этого диска раньше не было.
        - Ты уверена, катающаяся на волнах? – старшая из сестер, член Совета матрон, еще не выкормила ни одного детеныша. Но важное положение в обществе она получила благодаря мыслительным способностям.                Плавники верхних конечностей у нее более развиты, чем у Див,                четыре пальца не уступали в ловкости шестипалой ладони атмпланта. Зато груди небольшие, тугие и плоские, а у Див они полны желаний и предчувствий.
        Самыми привлекательными и желанными в соитии оставшиеся мужчины считали варварок с отдаленных акваторий. Мозг у тех дев недоразвит, зато женские прелести по завышенным нормам. Недалекие соблазнительницы плохо поддавались обучению, и Руфа предполагала, что данную породу ублажающих в свое время вывели ученые мужи. Дикарок готовили как прислужниц и девушек для утех, их детенышей определяли в группы сожительниц и отряды тупарей. Но где сейчас эти подлые мужланы? Женские особи крепко держали недавно взятую власть. Отнюдь не эволюционным путем, они  ее получили от старца, выжившего из ума. Произволу мужскому положен конец вследствие войны, которую когда-то самцы и затеяли.
        - Я не свихнулась на рэпе, как некоторые считают! – обиделась сочинительница.
        - Твои рифмы осмысленны, - примирительно заметила старшая. – Да здесь надписи на древнепланском, мертвом языке.
        - Тебе же он знаком?
        - Изучали!.. Ну, Див, ты у нас царевна из фольклора. Святые надписи зарифмованы под рэп.
        - Ты тужишь? – не поверила Див.
        - Не до этого! Знак оракула, как на доисторических таблицах                и сигнал от Катрэна. Значит, жив бессменный предсказатель.
        - Легенды! – не поверила певица-поэтесса.
        - Ты же утверждаешь, что диска раньше не было?
        - Верно! Значит…
        - Бессмертный подземный пророк готов нам вещать. Перевод таков: «Аз, вас, вам пас. Катрэн вам спас! Вот роль-пароль». Он указывает место и время встречи.
        - Я с тобой! Я заслужила! – капризно взывала сочинительница.
        - Никто не спорит! Но без Тыса нельзя. Командор обеспечит сопровождение и охрану.
        - И я воспою судьбоносное событие! – Див не забывала о своем предназначении.
        Руфе импонировала непосредственность сочинительницы, она любовалась юной девой. Тогда, избавив Див от посягательств старейшины, она перенесла усыпленную питьем Див в свою эльфинью упряжку,                раздела, пытаясь привести в чувство, и заволновалась при виде                обнаженной красавицы. Дотронулась до грудей, потянулась к промежности, но во время себя одернула. Воспользоваться умиротворенной                самкой, как недавно хотел мерзкий саладон? Ну, нет, она на такое не способна! Иное дело – по согласию! Ублажать себе подобных девы научились после массовых потерь мужских особей-воинов, а тыловые приспособленцы вырождались и перерождались. Не от пресыщения и праздности такие мутации, которые пороком давно не считались. Мечты о настоящих парнях все еще живучи не только в сознании Руфы. Такие, как пленный самец Кирлон, к примеру. Надвигающийся сладкий мир возвращал забытые надежды и желания.
        Место им знакомо. Через грот они подобрались к круглому отверстию, уходившему в скалу. Посигналили и потеплели от ответных звуков                из глубин планеты. Нечто вроде кита содрогало пласт, пытаясь                добраться до выхода. Тыс на всякий случай передернул затвор                стреломета.
        - Пас вам, яз! – Катрэн заговорил, едва высунувшись из лаза.                Вроде древнее планское наречие, но Див и Тыс тоже понимали суть сказанного.-  Материковые знают и вы теперь. Мир и согласие,                слияние и соитие вас спасут от праведного гнева Матэр! От ее                имени я предсказываю. Гидроборея и Атмплантида вновь станут одним целым, ибо вы потомки одного народа – планов! Объединившись, вы остановите инволюцию, ваши потомки станут мудрыми. Гибриды,                метисы, это планы-герои, единородные виды. Кирлон и Руфа дадут                начало новому, Див и Шкипэн Бот, а потом Тамилай и Тыс. Семья                Катрэна благословляет любовь, ибо ваши потомки смогут                корректировать будущее. Мир и счастье, совет да любовь! Генофонд еще можно спасти! А ты переоцени себя! Хоп, лоп!
        И тут Руфу будто опоили и сглазили.
        - Но как это! Что вы несете. Извините, предсказатель! Так                не должно быть! Не может! – Руфа возражала, несла чушь,                теплея и страдая от смущения. Температура тела подходила к                норме атмплантов, кровь вытворяла нечто невообразимое. –                Спасибо, не надо! Я не хочу! Не буду! И катись к себе в нору,                самец!..
        Впавшая в странное расстройство старшая сестра не хотела                ничего слышать, бестолково заметалась по гроту. Голова оракула                дернулась и поспешно исчезла в отверстии. А Див и Тыс с большим                трудом успокоили впавшую в транс создательницу подобных                состояний у других. Что это? Наказание или прощение? Ни сочинительница, ни командор не могли по-научному объяснить случившееся с                влиятельным членом Совета матрон. А кто, кроме нее самой, на это способен? Ее, исключительно разумной, овладевшей мастерством экзальтированного драйва, сумевшей затронуть сердце самого старейшины Кирлона…

                ………………………………………..

        Почти все, предсказанное Катрэном, совершилось с определенной долей импровизации. Пророк не скрывал, что предвещания предполагают и активную деятельность самого конкретного существа, будь то атмплант или гидрплант. «Строить будущее всех аборигенов на основе пророчества – это похоже на прогнозирование, исходящее от разума Матэр. Катрэн наблюдал и за звездным небом, ведя ночной образ жизни. И, как утверждала гумовед Магмач, психика оракула не была статичной, толкователь явно чего-то ждал или опасался.
        Объединение способствовало ускоренному прогрессу. Океанские ученые, преуспевшие в создании водородных взрывчаток, делились знаниями с атмплантами, продвинувшимися основательно в составлении твердых смесей. Теперь совместные исследования имели мирные цели, и подъем оказался внушительным.
        Только тот, кто пережил отвратительный ужас войны, может оценить по достоинству прелести мира. И бывший враг становился другом, ибо тоже недавно терял близких, страдал не меньше твоего. И, наконец-то, мерзкий кошмар в прошлом!
        Всеобщий порыв смел, словно цунами, остатки вражды, ведь разумных оставалось не так много. Содружество рас переходило в нечто более тесное, предвиденное вещателем и, возможно, навязанное кем-то свыше. Смешенные браки начались в группах, где занимались одним делом, а объединенный Совет планов исходил из того, что у океанских аборигенов преобладал подвид самок.
        Пример остальным преподала пара Руфакс и Кирл, так теперь именовали Кирлона и Руфу. Они осваивали ресурсы Матэр, устраняли результаты варварства своих соплеменников. Стыдно и за «потоп», и за «осушение». Двое детенышей-планов появились на радость родителям, все еще осваивающим существование в непривычных средах. Руфакс нуждалась в периодических погружениях, зато Кирл все дольше мог находиться в глубине. Боту и Див проще, они основали гнездышко на линии прибоя, и их малыш резвился на волнах.
        Тыс и Тамилай сошлись не сразу, но порхающая родила сразу                трех богатырей, а Див сочинила об этом очередной гимн. «Планчики-фонтанчики, герои возрожденной расы планов, станут героями»… Дружеские шутки не обошли стороной и Перла, ставшего важным Пэ. Бывший стратег, а теперь координатор Совета планов, дружил                сразу с двумя: атмпланткой и юной морской девой, контролируя семью из троих.
        Генофонд выправлялся, одаренные дети - «гибриды» и «метисы» - назывались «планами». Но они различались по некоторым показателям. «Гибриды» имели гидрплантное начало, а «метисы» материковое. Это сказывалось и на половых различиях, непохожесть усиливало одобренное Советом влечение.
        Боцманс и Магмач составили пару, не имеющую наследства. Не могли или не хотели? Получившие повышение сразу в несколько знаков, ставшие Маг и Боц, таили истину, прикрывались особой миссией. Походило на правду…
        Озадачивало и настораживало Совет поведение Катрэна: с оракулом явно что-то не так. Выглядел изнуренным, долго выходил на связь, говорил медленно, со вздохами. На последнем рандеву с Пэ и Руфакс он что-то явно не договаривал, как бы прося прощения, и настаивал на личной беседе с Боцом и Маг. Никто и не пытался ему отказывать.
        «Я рад вас видеть… - оракул вещал слабо, выглядел болезненно. – И может так случиться… Меня заменят»…
        - Но ведь вы бессмертны, - напомнила Маг.
        «Но не всесилен, - печально отозвался Катрэн. – однополость предполагает… Нет! Это лишнее. Вам предстоит наладить связь                с внешними мирами… Вселенская почта передается на телах                со знаком звезды и креста, вы их увидите, ибо вышли в пространство.        Далеко не улетите, но небесный камень дождетесь, свое приготовьте. Отправление на языке планов, вас поймут. Астероид Вук –                это почтовый объект, он скоро пролетит мимо. Перехватить и                вложить свое - в ваших силах, спасение Матэр ложится на вас…                Дерзайте, спасатели, мне пора на глубину. Катрин оповестили о                грядущем… Сказанное первым расшифровать, Боц, оно дополнило уже начатое».
        Проект «Внешние контакты» выходил за рамки атмосферы Матэр, аппарат Боца сумел преодолеть гравитацию. Топливо судна на водороде, разработано подругами Руфакс, оно гораздо эффективнее твердого. Зато снаряды-посылки, изготовленные супружеской парой, полетели к другим мирам. И чудо: им удалось получить ответное послание, вытолкнутое из темной загадочной материи. О них узнали, поздравили, указали координаты почтовых ящиков в ближнем космосе. Оказывается, Мировой разум давно позаботился, контейнеры перебрасывались с невиданной скоростью от системы к системе, от одного обитаемого мира к другому. И астероид  Вук был вовремя перехвачен.
        Послание передало им передовую технологию: создание дублеров по своему подобию. Эти искусственные творения, вроде детей, в них                заложена частица тебя; проникая везде, они не порывали связь с «родителями». Удивительные создания! Им не страшны любые среды,                вроде кислотных, плазма, радиация и субсветовые перемещения.                Посланцы дальних созвездий смело передвигались по космосу, не страшась метеоритов, ловко уходили от притяжения сверхновых, выбирались из черных дыр с видом победителей. Их изготовление поощряет сам Всевышний разум Вселенной, он заботится о видах, себя осознавших и им задуманных.
        Проект был суперсложным, производства на Матэр пока не                готовы к его решению. Но упрямую, постоянно спорившую парочку не остановишь. Даже в этом вопросе они не сошлись во мнениях, опираясь на сомнительное разночтение текстов. Переводы всегда грешили субъективностью, и Пэ с Руфакс не спешили с выговорами. Вечно спорящая парочка вырабатывала во время жарких дискуссий и последующего страстного соития особый вид творческой энергии, полезной не только им двоим. Драйв захватывал и других, подвигая сознание к неординарности решений.
        В очередной раз Руфакс и Пэ остановился перед входом в лабораторный цех, где конструктор и гумовед проводили большую часть жизни. Производственная семейная ячейка – прообраз экипажа орбитальной станции, считали координаторы. Экспериментальная лаборатория напоминала отсек с полной автономностью жизнеобеспесчивания.
        - Похоже, истина в этот раз не родится, - глубокомысленно                изрек Пэ.
        - Как и дите! – согласилась Руфакс, осторожно нажимая кнопку, чтобы войти через люкообразную дверь. Причина очередной эмоциональной дуэли была до обидного банальна.
        - Это будут киберклоны! – заявил Боц, едва разобравшись в присланной схеме.
        - Нет! Назовем их киберпланами! – Маг оставалась верной своему противоречивому характеру.
        - Тут же указано: «дублеры – кибернетические клоны определенного вида», - настаивал супруг.
        - Киберпланы – это индивидуальное, сохраняющее цельность личности, - не сдавалась Маг.
        - Пэ и Руфакс, главные координаторы Совета, нашли приемлемое решение: пусть каждый из супругов, вечных пикировщиков, остается при своем. Разве название что-то меняет? И перевод мог быть не совсем точен. Пусть ускоряют оба проекта, ибо Катрэн что-то предполагает.
        Сдает оракул или происходит нечто непонятное? Предсказания все более туманные, он как бы сам в них сомневается. И все чаще напоминания: вы и сами теперь взрослые, о родной Матэр обязаны заботиться. Она, мол, всего лишь небесное тело среди бесчисленного множества ей подобных, и ее сфера влияния довольно ограничена.
        Во Вселенной свои законы, светила и невидимая темная материя в вечном противоречии, обитаемые миры всегда в опасности. Деградация и дегенерация используют вирусы, не знающие снисхождения, они свободно проникают сквозь мантию планеты. И его род на грани…
        Предсказатель вдруг всхлипнул и поспешно исчез.
        С семьей приближенного к ядру Матэр сплошные белые пятна. Разбудил друга или подругу сам Катрэн, они однополые и вроде не живородящиеся. Само их сотворение окружено тайной. И как можно существовать под тектоническими плитами? Катрэн, задыхаясь, представил Катрин, члена своей семьи, и Оно неожиданно всем понравилось. Моложе и намного привлекательнее своего родича.
        - Я вас приветствую! – произнесла преемница.
        Симпатичная мордашка, носик, приятный голосок и женские повадки. Видимо, с пророками, кто-то экспериментировал в недрах планеты                Матэр, и энергоинформационное поле было причастно к загадочным  опытам.
        - Катрэн страдает, он за вас переживает, - пророчествовало Оно, или Катрин. – И Матэр в полном расстройстве. Светило наше возбудило, определило в немилость… А центральная звезда в опасности. Угроза, братья и сестры, нам всем, нашим мирам! Ищите пути спасения, пусть на проекты Маг и Боца привлекут все ресурсы! Они могут защитить Матэр и вас, планов, ибо Светило беспощадно. Ваши астрономы подтвердят мною сказанное, а я… Мы с Катрэном не видим будущего, возможности нашего поля ничтожны во вселенском масштабе…
        Предупреждение Катрин вскоре обосновали наблюдающие за                небом, Совет планеты пытался найти выход. Руфакс занималась                детьми, и вся тяжесть поиска решений вновь легла на мозг Пэ. Должность стратега упразднена, но кому-то надо думать за всех? Его, впрочем, такое устраивало.

                …………………………………

               …Координатор цивилизации планов Пэ работал над проблемой суперважной – сохранения их вида на родной Матер или хотя бы вне ее пределов. Две буквы в его имени говорили о высоком положении в сообществе.
        Еще 300 витков назад угроза от их Светила показалась бы                надуманной. Но желтый карлик обезумел, словно боевой акулус бывших врагов злонамеренных «гидр», бегущих от своего же живородного                орудия истребления. Казалось, зачастившим сюда плазмоидам приказано уничтожить все живое на  Матер, а у продвинутых  планов не хватало знаний и средств, чтобы противостоять агрессии. И где искать спасения?
        Опрос среди планов, живших в разных средах, выявил разногласия                по поводу будущего. Улетать в другие миры, переселяться на возможные станции желали немногие, подавляющее большинство не хотело покидать                Матер. Колпаки над полисами, защищающие от воздействия               смертоносных лучей, искусственное магнитное поле на основе возобновляемой энергии. Предложений было достаточно.
        Защищенное население могло существовать долго, если только планета не расколется на части.
        О взрывах во Вселенной ученые догадывались давно, последние контакты с другими обогатили  на порядки. Боц и Маг доставляли все новые «бандероли».
        …Экзопланетная  эра наступила с открытия астрофизиков и полетов в дальний, всегда непостижимый космос. Пэ анализировал все прежние и новые послания.
        У обычных звезд планеты были обнаружены спустя несколько                лет после их открытия у пульсаров. Самый продуктивный способ их                поиска – метод лучевых скоростей – также основан на измерении                смещения звезды под действием планеты. Если орбитальная плоскость системы хоть немного наклонена по отношению к наблюдателю, то при вращении вокруг центра масс звезда будет то приближаться к нам, то отдаляться.
        Если плоскость орбиты планеты лежит почти на луче зрения наблюдателя, то планета будет периодически проходить перед                звездой и частично затмевать ее, а также периодически прятаться                позади нее. При этом мы получим уже не нижнюю границу массы                планеты, а саму массу, поскольку ее можно рассчитать, зная                лучевую скорость и ориентацию орбиты. А по длительности                начала и конца затмения можно определить радиус планеты.                Наконец, сравнив спектр системы вне затмения (звезда + планета),                можно выделить вклад планеты, то есть провести ее спектроскопию                со всеми вытекающими преимуществами. Между тем для                выявления затмений необязательно исследовать спектр звезды,                достаточно измерить яркость исходящего от нее света. Стало быть,                можно искать планеты у более тусклых, а значит, более далеких                звезд.
        После применения всех технических ухищрений вы получаете                точку рядом со звездой. Но где гарантия, что это планета, а не                другая, более далекая звезда. Приходится прибегать к помощи                астрометрии, отслеживая собственное движение звезды и ее            предполагаемого спутника. Если они движутся по небосводу с                одинаковыми скоростями и в одном и том же направлении,                велика вероятность, что это действительно два связанных друг с другом       тела.
        У некоторых молодых звезд сохраняются остатки газопылевого                диска. Формирующиеся внутри него планеты своим тяготением порождают в диске неоднородности. По мере вращения диска эти неоднородности то в большей, то в меньшей мере поглощают свет звезды, вызывая колебания ее блеска.
        Создание телескопа в космосе – изобретение братьев по разуму, но Боц его сразу освоил.
       Усилия оказались ненапрасными. Планета Лав, названная так неслучайно, привлекла внимание, а своими движениями напомнила                нечто далекое. Древние планетяне, воюя между собой, а потом                с подводными «гидрами», уклонялись от попадания боевых                снарядов. Похоже, жители Лав научились уходить от смертельных попаданий губительных лучей своей звезды. Лавируя, планета                постоянно находилась в недоступном спектре, поглощая                необходимые порции энергии от рассердившегося светила.                Эксперимент жителей Лав был удивителен и уникален: нигде ничего похожего.
        Версий такого явления было несколько. Первым делом                следовало отправить им сигнал бедствия, просить совета. Но                Лав очень далеко, и отзовутся ли ее неведомые обитатели?
        Все надежды на звездную почту, ее невиданную скорость передачи информации от одного мира в другой. Обеспокоенные братья по разуму утешали тем, что отправления стали нейтринными. Эти частицы, не знающие преград, исполняли волю Всевышнего, неся в себе сведения. Соседи из ближних обитаемых миров делились уже им давно известным, они располагали сведениями о погибших или погибающих в своих мирах цивилизациях. Степени разумности самих планет сказывались и на детях, существах, на них обитающих. Однако, все было условно, противоречиво и в каждом отдельном случае развивалось самобытно. Вирусы деградации искали себе жертвы, не ведая усталости, ибо это было основой их существования.

                ……………………………………..

        2. Все изменчиво в мире живородных существ, и во Вселенной то же самое. Потрясения и сотрясения на Матер привели планов к единению, но Светило, щедро дарившее им свет и тепло, вдруг стало непосредственной угрозой. Небесные тела следуют своим правилам или в Галактике заправляет стихия? Влияет ли Высший разум на созвездия или они неуправляемы? На эти вопросы могли ответить более развитые создания, связи с внешними мирами стали первостепенной задачей. На творческих супругов, готовых пожертвовать личным, Совет возлагал главные надежды.
         Претерпели изменения их должности, их повысили. Боц стал именоваться главным астротехнологом планеты Матэр, Маг удостоили звания ведущего космогумоведа. Бездетная пара готова «усыновить или удочерить» киберклонов или киберпланов, пойти на рискованный эксперимент. Неразделимые супруги эмоционально обсуждали любой вопрос, выясняя истину, а потом бросались в объятия. Контакты с братьями по разуму – их несомненная заслуга, а своеобразие интимных отношений – их личное дело. Первые ответные послания расшифровывались с трудом, а универсальный дешифратор попал к ним не сразу.
        Сообщение осмысливали всем Советом, привлекали молодые таланты. Неведомые высокоразвитые отправители предупреждали о темной материи, опасных провалах в пространстве. Но именно через эти «поры» осуществлялась межгалактическая скоростная переписка. Подбиралось подходящее тело, астероид или метеор с допустимым вращением, закладывались капсулы, и ставился знак. Просчитывались гигантские орбиты, их корректировка доступна не каждому виду гуманоидов. Зато во всех секторах есть «зоны приема», обычно невдалеке от загадочных провалов, определено примерное время «выемки и закладки» почтовых дисков. Советы от наиболее продвинутых старожилов Вселенной пришлись бы весьма кстати, дежурить предстояло Боцу и Маг. Главный астротехнолог и ведущий космогумовед рисковали ради спасения Матэр, приобретали опыт на ходу.
        Закинутые в пространство капсулы с изображением гибнущей Матэр обнаружили не сразу, инструкция, тоже в капсуле, как бы вынырнула из темного провала и полетела к Матэр. Тогда они  еще не ведали, что подбрасывать подобные могли и когтистые твари вечной тьмы, перехватывающие порой сообщения и злостно их интерпретирующие. Антилюди их антиматерии…
        Они поджидали почтовый астероид, опасались пропустить его и, по обыкновению, препирались.
        - Вон тот, третий! – Маг наблюдала за проносящимися небесными глыбами в новейший телескоп.
        - Разуй глаза, космогумовед! – Боц протиснулся к прибору. – Это дикое тело.
        - А тебе, астротехнолог, надо очки на одно место нацепить, - подруга не осталась в долгу.
        - Тогда сними их со своего приличного места, дорогая Маг! Этот без опознавательного знака.
        - Но он призывно вращается! И нам подставляет плоскость.
        - Эти идут чередой! И не видно звезды.
        - И креста! Ты упустил почтовика, Боц! Ты меня никогда не               слушаешь!
        - А кто из нас главный астротехнолог? – супруг напомнил о звании.
        - Не умеющий различать астероиды!
        - Зато ты всевидящее око системы!
        - Молчи, себялюб!
         Кажется, подходило долгожданное вожделение, Боц стал проявлять желание к жене. Маг призывно возбудилась, но внутренним повелением подавила неуместное желание.
        - Не сейчас, милый! – прошептала жена.
        - Да, можем пропустить почту! – с сожалением произнес Боц. Воздержание не сразу сказалось на их физическом состоянии, у гумоведа позже возникает понимание этого момента. Стыдно будет обоим, за то, что прижались, наблюдая невнимательно.
        Ожидаемый объект они заметили одновременно. Боц автоматически направил аппарат для перехвата – стыковки. Прилипнуть к глыбе за счет одинаковой скорости. Она отпрянула не без сожаления: Маг                остается в корабле, Боц в защитном костюме перебирается на несущуюся глыбу.
        - Держи стык! – астротехнолог через шлюз направился к выходу. – Скорость – десять.
        - Осторожнее! – волновалась подруга.
        Шарить по несущемуся в пространстве осколку Боц научился,                не в первый раз перехватывают. Но этот объект неровен, бугрист,                почтовый ящик в глубокой нише. Знаки показывают, где запрятан контейнер. Вот он…
        Боковым зрением астротехнолог обнаружил нечто нестандартное: вращающийся в такт с почтовой махиной их аппарат, вроде, отстает, отдаляется.
         - Маг! Моя милая, единственная! Держи, десять!
         Она не могла слышать его крик, испуганно выправляя стыковку. Сбой случаен, корабль снова един с космическим камнем. Занятия на тренажере не были лишними.
        - Дорогой! Я, я, - впервые космогумовед заикалась от волнения. Потеряла скорость на миг…
        - Успокойся, любимая! – Боц не мог сдержать нахлынувших чувств.
        - Это я упустила, ослабила контакт…
        - Моя недоработка! – представитель сильного пола нашел подходящие слова. – Не послушал тогда простого шкипера.
        - Что? – не поняла взволнованная подруга.
        - Шкипэн Бот предлагал использовать позабытый якорь для страховки. Примитивно, но надежно. Надо осмыслить…
        Бот ободряюще поглядел на супругу.
        - Его несравненная пассия Див пыталась мне всучить свои диски. Ее гимны, мол, привлекут почтовика к нам, он подлетит, как услужливый эльфин. Наивная простота, но отказать в следующий раз не смогу.
        - Зато ты у меня самая, самая… Я сейчас…
        Он повернул корабль к планете, поставил на автопилот и заключил свою несравненную в жаркие объятия. Отвечая на его ласки, гумовед не забыла про свой просчет, приписывая его недавнему неудовлетворенному желанию после спора. Над этим стоит профессионально поразмыслить, но только не сейчас…
        …Полученный почтовый диск они позже изучали вместе, это, похоже, очередной своеобразный ответ на их просьбу. Логика отправителей не похожа на плановскую, информация, скорее, предупреждающая о деградации. Но спасибо и на этом, Совет обсудит ее подробно. Сообщение подано в виде интересного фильма в жанре авантюрного боевика. И тип гуманоидов им родственен.
        …Подтянутый моложавый мужчина лет под сорок довольно быстро привлек внимание секретных наблюдателей. Особых примет нет, если не считать странной ухмылки, не сходившей с довольно приятного смуглого лица. Он появился в казино с видом законопослушного гражданина, но с явной целью разорить игорное заведение. Утверждение, что новичкам везет, было не про таких, как этот вальяжный господин. Он ловко снял банк за игральным столом, ему несказанно везло с рулеткой, а игральные автоматы как бы спешили отдать ему имеющиеся в наличии суммы. Такое не могло остаться незамеченным, все зафиксировали камеры компетентных служащих. Кто этот наглец?
        О том, что это мистер О’Яз, остановившийся в лучшей гостинице, узнать не сложно, отследить гостя с Запада еще проще. Он сразу отправился тратить выигранное в соседний ресторан и не скупился на угощение. Изрядно выпив, О’Яз затеял ссору с соседом по столику и был аккуратно выведен из зала. И никакой полиции!
        Хозяева заведений не хотели шума, убытки казино возместят. Хорошо, когда заведения принадлежат нескольким учредителям, тут антимонополам ничего не светит. Все схвачено, за все заплачено в полисе развлечений. О’Яза привели в форму и с почтением доставили в ночной клуб. Почетное место, все желания гостя мгновенно исполнялись. Музыка, стриптиз, кардибалет – все по первому требованию. Возвращение денег казино происходило на вполне законных основаниях.
        Ободренный выпитым гость не отказался и от продолжения удовольствий в гостинице. Ему охотно пошли навстречу.
        В номер доставили угощения, голубого мальчика по вызову и самую дорогую путану. Оргия грозила полным разорением, но гость прибыл в полис развлечений с надежными кредитками. Его попробовали остановить, предупредить о возможном банкротстве, но гостю на это наплевать. Очень похож на того героя, что живет один раз и всего три дня. Но ведь он будет обо всем рассказывать дома. Оставлять гостей без последнего – не в правилах хозяев полиса.
        «Все и сразу! Удовольствия превыше всего» – его несомненный принцип. Путану и гея он пытался совокупить с помощью хлыста, потом шприца. Изощренный юнец и извращенная девица сопротивлялись, сумели вызвать «спасателей».
         И тут гость проявил себя в полной красе, он затеял классическую потасовку с сутенером и тремя мордастыми охранниками. Дрался, словно «профи», с азартом наслаждаясь не только своими выпадами, но и охотно принимал удары в свою красную физиономию.
        Подкрепление в виде полисменов с дубинками он воспринял, словно сладкий десерт, вытворяя чудеса акробатики. Визжала дорогая путана, испуганно жался под диваном лидер геев. Ухмылка гостя сменилась разочарованием и выражение брезгливости, когда его победа была близка.  О‘Яз ловко достал мобильник, нажал на кнопку и как бы растворился в неожиданном смоге. Противники чихали, прикрывали рот и нос тряпками, ничего не понимая. Необычный туман исчез также внезапно, как и появился. А гостя словно и не было вообще, тщательные поиски ничего не дали. Пришлось заявить в Службу безопасности.
        Специальный отдел Федерального ведомства сразу заинтересовали похождения О’Яза. Вскоре выяснилось, что гражданин с таким именем по месту прописки не значится. Да, был такой, но пропал без вести двадцать лет назад, этот буянивший «икс» чем-то на него похож.
        Свидетелям приказали повесить замки на языки, прессу снабдили надежной дезой. Зачем тревожить граждан, давать повод для слухов! Сотрудники отдела засекретили происшествие, но дело вовсе не закрыли. Подобные загадочные выходки ими классифицировались как «проникновения», преследовать таких – бессмысленно. О’Яз, или принявший его облик чужой теперь там, куда агентам вход воспрещен. Но на этот раз сотрудники специального подразделения сильно ошибались, и это дорого стоило истинным хозяевам планеты.
        Откуда им знать, что все эпизоды с выходом адреналина смоделированы заранее, вставлены в секретную программу посещений обреченного мира с нарастающей инволюцией. Экзотика для граждан из совершенных обитаемых систем, способных оплатить возбуждающий паркур.
        Утром в понедельник похожего мужчину при желании можно было бы заметить в колонне послушных клерков, не желающих опаздывать в свои офисы. Пропускное устройство индефицировало господина Язэфа, как добропорядочного служащего, ничем не выделявшегося среди остальных частичек корпорации.
        - Отлично! – сотрудник нажимал кнопки суперустройства, следя за перемещением виртуальных триллионов. Ложный сектор экономики процветал, капиталы умножались благодаря воздуху. – Это пойдет на юг, а миллиарды бумажек переправим в богатое ресурсами полушарие. Комитет Всешаровой определил коррекцию перемещений.
        Внезапно с добросовестным сотрудником что-то случилось. Он дернулся, зловещая ухмылка осталась незамеченной. Он нажал на черную кнопку, потом поднес свой мобильник к установке, запуская вирусы.
        - Давайте, парни, действуйте! – ободрил служащий невидимых разрушителей и неспешно покинул зал точно в обед. О страшном сбое суперсистемы он узнал позже, когда разразился скандал, и последовало обращение Комитета. Язэр остался доволен результатом, переместившись на остров Эдем.
        Остров расположен в благодатной климатической зоне, среди его буйной полезной растительности отменные особняки хозяев планеты. Мелкие островки окружали главный, на них таились незаметные охранные системы. Подводные лодки, шахтные ракетные установки надежно защищают эту часть архипелага. На Эдеме есть подземные и подводные укрытия, вертолетные площадки надежно замаскированы. Сеть подводных тоннелей призвана уберечь подлинных хозяев обитаемого мира от любых катаклизмов. Есть возможность веками отсиживаться в убежищах, переждать катастрофу на готовых к эксплуатации орбитальных станциях.
        Посещение райского уголка строго лимитировано, но важного гостя с Юго-востока ждал радушный прием. Членам Всешарового комитета, кукловодам правительств, не дано знать, что именно он вызвал сбой программ. У них был повод грешить на некое электронное братство, киберов-диссидентов, зараженных вирусом противления. Не догадывались правители планеты о крамольных мыслях летевшего к ним уважаемого господина Язаки. Маразм одолевал и престарелых владык-олигархов.
        «Так вам и надо, - злорадно рассуждал мужчина, ставший господином Язаки. – Гиподинамическая вырождающаяся раса, зомбированная пресыщением и электроникой, потребляющая на завтрак ложные постулаты, а ужин заполняющая продукцией шоу-бизнеса. Стареющая и почти без воспроизводства порода существ, ставшая рабами потребительства. У такой цивилизации нет будущего! Ну, если у их правителей, членов Всешарового комитета? Сейчас мы с ними познакомимся, хозяевами Эдема».
        - Проходите, господин Язаки! – помощник Председателя пригласил важного триллионера с Юго-востока в затемненное помещение. В святая святых мирового Правительства яркое освещение не жаловали, в полутьме не разглядишь лица.
        - Кризис искусственный, не имеет аналогов! – голос Председателя тихий, но аппаратура его усиливала. – Наши восточные колонии на грани бунта, Юг способен выйти из повиновения. Угроза может быть вызвана внепланетными факторами. Наше влияние требует подкрепления, поэтому господин Язаки согласился посетить Эдем. У него свое видение кризиса и конкретные предложения.
        Благосклонные, ожидающие согласия взоры невидимых кукловодов направлены туда, где подсветка указывала на присутствие желанного гостя. Контакты и пакты с ним имели место и раньше, но здесь желтолицый Олигарх впервые. В его собственности нанотехнические производства, верфи, новейшие установки. И если допустить, что именно его сверхсовершенные устройства спровоцировали сбои систем, то лучше ввести его в состав Комитета на правах кандидата. Последующие свадебные соглашения сделают его родственником и полноправным членом Комитета. Внуков и внучек у него хватает. Все ждали от него предложений, но получили нечто обратное и оскорбительное до крайности.
        Смех, зловещий, отвратительный раздался с места, занимаемого            Язаки.
        - Якудза! Банзай! – дерзкие слова потрясали помещение. – Банзай! Иппон, Куконаси! Иппон-сан!
        Служба безопасности не дремала, к гостю приблизились двое.
        - Банзай, дерзай! – господин Язаки показал всем комбинацию из пальцев и ткнул один из них в свой мобильник.
        Дикая музыка современных групп ударила по наушникам, пробивая защиту. В полутьме забегали голограммы, эпизоды из фантастических боевиков и криминальных лент, которыми с экранов ежечасно угощали законопослушных граждан. Чуткие приборы службы безопасности бесновались в электронном экстазе, служащие в шоке, не могли бессильно развести руки.
        Представитель Юго-Востока ухмыльнулся на прощание, исчезая в страховой оболочке вроде яйца без скорлупы. Удовольствие от неприятностей, от причиненных гадостей читалось на его лице. Потом его сменило глубокое разочарование и нечто, напоминающее сожаление. Служба безопасности Комитета объясняла появление и исчезновение Язаки телепортацией.
        В своем определении сотрудники не ошиблись, однако проследить маршрут перемещения они не смогли. А ему, переселяющемуся из эпизода в эпизод, предстояло очутиться за океаном, в тысячах миль от райского уголка. Многострадальное полуфеодальное государство изобиловало опасными зонами, где можно испытать острые ощущения. Ситуации и места определены заранее, выгодному клиенту ничто не угрожает. Получит то, что обговорено в туристической программе, с максимальной страховкой.
        Территорию, богатую ресурсами, населяли аборигены, не подозревающие о том, что они находятся в колониальной зависимости. Верили в суверенитет и обещание правителей, заливая тоску и радость пьянящими жидкостями. Пойлом для животных, низшей расы называли властные комитетчики эти гремучие смеси.
        Обыкновенный провинциал по фамилии Ясовский с чемоданом вышел из вагона, осматривая привокзальную площадь с откровенным любопытством. Мужик впервые в столице, ухмылка на лице, скорее, глуповатая, чем злорадная. Растерянность в движениях была тут же подмечена здешними экспроприаторами.
        - Эй, что толкаешься? – полногрудая особа сама чуть не сбила приезжего с ног, а ее дружок в это время ловки извлекал кошелек из нагрудного кармана зеваки.
        - Куда? – мужик успел схватить вора за локоть, но женщина грудью защитила своего хахаля.
        - Пошел ты! – паренек побежал по бетонной платформе, спрыгнул на пути, устремившись к заветному тупику с вагонами.
        - Держите! – гость столицы не надеялся на помощь и неожиданно быстро погнался за короткостриженным парнем. И догнал, достал под самыми колесами отдыхающего товарняка.
        Воришка не ожидал такой резвости от солидного господина, он окрысился и достал острое лезвие.
        - На куски располосую! – привокзальный уголовник скорее защищался, чем нападал. Да и под вагоном особенно не развернешься, хотя догнавший так не считал.
        Мужик вдруг перекатился, ударил вора обеими ногами и мгновенно заломил руку с выпавшей заточкой глубоко за спину. Неожиданность сыграла решающую роль при удачном захвате, а подошва ботинка гостя столицы давила на нос злоумышленника.
        - Ты чего, козел? – парень не смог расцепить стальную хватку. – Мент что ли?
        - Да нет, наоборот, сявка. За козла ответишь! – мужик заговорил на старинном блатном наречии. – Ты, гумза, замахнулся на общак. Перо в бок, а твою маруху сейчас режут на куски. Где захоронка, падла? Наши баллоны. Что манку не сечешь, придурок?
        Незадачливый карманник дрожал от страха, чего с ним не случалось даже при официальных задержаниях.
        - Ты что, дядя! Я не при делах…
        - Ты отщипнул от общака неположенную дольку, крыса! Закон ты не знаешь. Пахан тебя и в зоне достанет! Гони , сука, с процентами! Это я говорю, блатарь на законной отрицаловке.
        - Я, я не брал! – парень все же вырвался из ослабевших объятий мужчины, выполз и рванулся по скобам на крышу товарного вагона. Он перепрыгивал с одного вагона на другой, радуясь, что состав наконец-то тронулся. Парень взлетал, направляясь в сторону последнего вагона и, не заметив, угодил в открытую платформу с прекрасным током. Уткнулся лицом в спасительную породу, радуясь, что его никто не преследует. Предъява была страшнее любого обвинения, ему грозило нечто гораздо худшее, чем пожизненный срок.
        Состав постепенно набирал скорость, и незадачливый карманник радовался каждому метру, отделяющему его от столицы. О подельнице он старался не думать, такая не пропадет. Ее достоинства оценят и воры, допытываясь, куда делся дружок. Парень не знал, что ее никто не ловит, но она все равно стремится в родное село, в коровник, под защиту племенного быка Гришки.
        Приезжий усмехался, стряхивая с себя пыль. Его занимала картина бегства полногрудой самки, вернее, движения ее отдельных частей тела.
        Вскоре он забыл о привокзальной парочке, приведя себя в порядок в забронированном номере. Ясовский Константин Михайлович прибыл в столицу, дабы оформить важные для своей фирмы документы. Средний предприниматель из глубинки надеялся на протекцию и значительную сумму, выделенную ему на расходы своим же бухгалтером.
        Посредником вызвался стать земляк, уголовник со статьей, по кличке Собакевич. Пробившись из «быков» в «авторитеты», страшила стал фиктивным хозяином целой сети торговых центров. О том, что он прокручивал деньги «общака», знали единицы; Собакевич после зоны стал угрюмым и доверял только своему псу.
        - Мне на лапу сто штук зеленых, иначе вали! – он даже не смотрел на Ясовского, роясь в своем столе.
       - Хватит? – гость схватился за грудь.
        - А придуркам из контор дадим малую толику. Отвалишь пятьдесят их пахану в конце срока!
        - Но это разорение, земляк! – залепетал Ясовский.
        - А ты, пан, на нарах не торчал, баланды не пробовал! Готов?
        Провинциал склонил голову в знак покорности, а Собакевич дал адрес дачи недалеко от столицы. Там, в лесу, он передаст ему деньги без свидетелей.
        Ясовский все сделал, как велели, но все же подглядел, как                Собакевич передавал куш «рыбаку». А возле пруда много неприятного, хулиганят…
        Но столичный чиновник не мог обойтись без бюрократических проволочек, как без пищи.
        - А где справка из земельной комиссии? – в кабинетах Ясовского заваливали все новыми требованиями. – Учредители внесены в список? Где реестр? Прививки? Налоги с физических лиц уплачены? Подождите подтверждения полномочий!
        Хождение по мукам приезжему нравилось, он получал удовольствие, предвкушая последствия. А они  были следующими. Столичный                Собакевич договорился с главным, приличная сумма осела в его                портфеле. Только не знал временный поверенный, что купюры переписаны, заранее, а нужные правоохранители извещены. Это были отличные            офицеры, ненавидящие взятки, словно комар воробьев, потому что им не давали.
        Ясовский не мог сдержать довольной улыбки. Двое правоохранителей, осторожные коррупционеры, обдерут пойманного чиновника до                нитки. В этой стране правового нигилизма и беспредела все продается и покупается на денежные знаки заморской метрополии. Ни жесткий правитель, ни идеалист-цивилист, преуспевший в законотворчестве, ничего не смогли сделать. Пойла было мало, молодежь тяготела к курительной               дури.
         Обман руководил политиками и руководителями, откаты, приписки, скрывание доходов были нормой. Но именно это и хотел видеть Яз, отправляясь в экстремальное путешествие. Страховая оболочка надежна, услуги по прейскуранту. Туризм на «Зет-семь» всегда сулил массу удовольствий, давно забытых в его прогрессирующем мире.
        Еще одна, так называемая сфера услуг привлекла Константина Михайловича. Маги, колдуны, ясновидящие обещали исцеление, богатство и личное счастье. Ладно, это позже. Сейчас надо покинуть центр. Зеленый массив как нельзя, кстати, оказался на его пути. Но почему такой шум в зоне отдыха?
        Парк все еще назывался детским, хотя младенцев почти не видно. Безжалостно вырубались деревья, чтобы проложить бетонные дорожки, поставить кафе вместо спортплощадки. Бассейн в запустении, зато подростков с пойлом хоть отбавляй!
        Примитивная машина на гусеницах подчищала за гостями, субъект с папиросой во рту управлял ею.
        - Бутылки, банки, шприцы! – негодовал мужчина. – А где презеры?                Им не интересны слияния, они разучились размножаться. Пить,                колоться и гадить… Суки малолетние, под колеса лезут, чтобы опорожниться!
        Ругань прекратилась при виде начальства, подобострастное                выражение умиляло. Да, он все сделает, исправит. Можете не                сомневаться. А чуть позже – новая папироса и нелестное выражение в сторону удалившегося начальника. Двуличие очаровательно, турист зафиксировал это на пленке, потраченные средства оправдаются.                И какое различие между сияющим центром и жалкими районами на периферии…
        Окраина столицы напоминала прошлое: грязь, беспризорные, пьяные разных возрастов. Безумные старухи ругали с балконов своих потомков, а их мужья уже давно обрели покой на кладбищах.
        Пожилые женщины оказывались и жестокими.
        - За такое Дудку расстрелять мало! – сердилась одна, совсем              высохшая.
        - Четвертовать прилюдно, как в старину! – поддержала сморщенная подруга.
        - Нам бы Дока, он бы навел порядок, как раньше Железняк.
        - И Рия лагерями спасал бестолковых. А, чуть не забыла, сегодня Ванна хоронят.
        - Надо сходить, последний из дедов…
        Ясовский увязался за ними. На кладбище настоящий рост              производства, и если учитывать его в ВВП, - размышлял турист. – Копают, мостят, памятники, ограды ставят. За этими работами – будущее, иного им не дано…   
        Неприязнь к данному виду разумных оформилась в презрении.                Давно забытые ощущения, но ведь он за это платил? И только ли Всешаровой комитет виноват в этом вырождении? В что они сделали с природой? Загажены леса, водоемы грязные, везде следы бутылок и банок, под каждым кустом рубят последнее, оставляют непотушенным огонь. Ругань, скандалы, запоздалые крики о помощи никого не трогают. Властьимущие владельцы особняков передвигаются на шикарных иномарках, содержат юных любовниц. Загнивающие нравы, как и за океаном, идеям выживания нет места в данной цивилизации. Остается южное полушарие и при его посещении предусмотрено бесконтактное обозрение. Но какой межпланетный экстремальный туризм без риска! Яз переключил страховую оболочку на ручное управление, смело перемещаясь по меридиану вниз.
        Жаркий Юг возмутил экстремального туриста Яза почти сразу. Любой гуманоид бы не сдержался при виде подобного безобразия. И как эти бледнолицые симпатичные аборигены терпели такое?!.
        Диктатор по имени Док держал в страхе все население, но это не мешало сопротивлению совершать дерзкие террористические акты. Репрессии вызвали интерес туриста, и услуга была немедленно предоставлена – он схвачен.
        - Ты шпион? Ты послан империалистами убить Дока? –                начальник репрессивной службы Рия лично пытал Яза. – Засланец? Все расскажешь…
        Двуполый садист испытывал наслаждение, издеваясь в камере над жертвой. Дыба, тиски, горячие клещи вызывали смертельный ужас у несогласных с режимом. – Ты признаешься, подлый предатель?
        Пожалуй, это было кульминацией ощущений для Яза, решившегося на экстремальный туризм. Боль вполне настоящая, но не только телесная. Заныло внутри, где-то в психологической ауре, присущей всем живорожденным. Возмущение, едва сдерживаемая ярость его виду давно не присущи. Что это? Бесстрашный турист скинул маску презрительного безразличия. Прибор отобран, но защитная оболочка знала свое дело и без него. И спасибо за предусмотрительность, господа из туристского                агентства!
        Страховочная система многомерна, погибнуть путешествующему инкогнито по планете «Зет-семь» никто не позволит. Аборигенам еще                далеко до технологии гуманизированных миров, а этим грозит                вымирание. Закон невмешательства незыблем, а интерес к деградирующим цивилизациям все растет. Пожелание клиента уловлено телепатически и тотчас же исполнено. Хотите понять диктатора, пожалуйста! Все равно изменить вы ничего не сможете. Не позволено межгалактическими инструкциями!..
        Мысленный позыв, и Яз перенесся в убежище Дока, тщательно охраняемое доверенными Рия. Увиденное поразило: диктатор                молился.
        - О, Всевышний, ты знаешь, я прав! И не куплен Комитетом, а действую ради моего народа. Я был священником разных конфессий, но всегда верил в тебя. Души грешников, моих жестоких приспешников и террористов обречены… И мне ад! Но я держу в страхе свой народ, и его души без греха! Чистые, они пополнят твои райские кущи! О, Всевышний милосердный Бог, ты все видишь… Искушение во грехе, искушение болью. В ином мире мой народ станет избранным, ибо я уберег его от разложения и загнивания с помощью силы и лишений! Аминь!
        «В этом мире сплошной паркур! – Яз был вначале шокирован, потом возмущен и нарушил главное правило туризма: он решил вмешаться в судьбу этого мира. Ярость кипела, он был унижен, обижен не столько за себя, сколько за аборигенов, и он разошелся, забыв о том, что подписывал перед телепортацией на «Зет-семь». Контрольная страховочная защита снята, он же не последний специалист в своем идеальном, совершенном мире. Пусть получат то, что заслуживают, но нельзя оставить имеющих разум без надежды! И так ли вечен закон невмешательства?..
       Смягчить последствия стресса смогли бы музыка, театральное представление, посещение музея. Но учреждения культуры находились в забвении, их место заняли ночные клубы, залы с эффектами для продвижения шоу. А это что? Может в смотровом зале он найдет успокоение?
        Негодование экстремального туриста Яза усилилось в кинозале, куда он забрел с целью успокоиться. Куда там!.. С экрана неслась пошлятина, сцены убийств в каждом фильме. Ленты «Чужой» и «Охотник» окончательно вывели его из равновесия.
        «Если так, то вот вам я! Технолог совершенного мира, навестивший «Зет-семь». Вы сами этого ждали! Вы дичь, ваш загнивающий мир – охотничьи угодья, а я для вас чужой! Снимаю блокировку, начинаю акцию в ручном режиме, вам далеко до моих возможностей!.. Вы недостойны эволюции!..»
        Нейтрализовать диктатора Дока, обезвредить Рию и его аппарат Язу удалось за несколько мгновений. Усыпленные жестокие правители в состоянии «сомати» в глубокой пещере. Радуйтесь, особи, режим свергнут, лидеры сопротивлений установят демократию, а я умываю руки, перемещаюсь ближе к «Эдему».
        Чужой не видел, что бывшие повстанцы устроили террор тем,                кто их не поддерживал, искали Рию и Дока с помощью насилия.                Дорвались до власти, устроили невиданный хаос. Насильники,                уголовники, враждующие группировки пополнили стада грешников, не признавали никаких законов. Законопослушные и богобоязненные                существа громили жилища приспешников Дока, даже не помышляя                отдать их детям. Зато наследникам Дока и особенно Рия досталось по полной. Не пощадили и жен бывших владык, топили их в аквариумах. Полный беспредел, кровавые схватки быстро сократили количество                жителей Юга: те уходили в мир иной страшными грешниками. Не вмешивались и представители Всешарового комитета: они срочно улетели домой, ибо там обозначился немыслимый кризис. И это совсем не то, когда верхи не могут, а низы не хотят… Крах цивилизации ускорила всесильная, вышедшая из повиновения электроника.
        В государстве пресыщено, где находился Эдем, запущенные                Язом вирусы делали свое дело. Аллергия на фоне воздействия                беспроводных сетей  передачи данных поражала всех, невзирая на положение. Переизбыток информации породил эпидемию, преуспевающим господам грозил Потоп, во много раз превышающий мифический                водный.
       Геймеры, фанатичные приверженцы электронных игр, первыми              приняли удар неожиданной рукотворной стихии, владельцы                мобильников, разговаривающие часами, заполняли больницы. Против                этой эпидемии не было средств. Один безумный гений, правда,                предложил радикальное: отключить электричество во всем государстве. «Дикость! Оказаться снова в каменном веке! – завопили оппоненты,                а его преданный суперкомпьютер-смертник взорвался вместе с                любимым создателем по приказу свыше. Электронное братство давно готовилось взять власть в свои руки, но внепланетные вирусы                сбивали все программы. Отражение вмешательства чуждого                искусственного интеллекта усугубило положение живородных                существ, придумавших себе помощников, забыв о древних восстаниях          рабов.
        Головные боли, разрушение суставов, насморк не пощадили членов Всешарового комитета, зомбированных электроникой не меньше остальных. У отдельных, с особенным мозгом, проявились способности к телепатии, но Потоп настиг их первыми. Метрополия вырождалась за счет больных и сумасшедших.
        Восточная полуколония, которая рассердила Яза своей глупостью, податливостью к лжи и пристрастию к спиртному. Пили и те, кто                обманом наживался, и те, кто купился на дешевые фокусы. Но                вначале он захотел расквитаться с неким Солодом, вруном высшей категории.
        Господин Солод, потомственный шаман, жрец белой и черной                магии, чувствовал себя превосходно. Шеренга в коридоре, запись,                как в очереди за дефицитом. Денежный поток такой, что любые                чиновничьи плотины сорвет. И можно говорить о тайной власти над людьми…
        Очередной пациент, мужчина без возраста, старомодно одетый, не вызвал особого интереса у Солода. Такие обычно жалуются на немощь и измены любовниц.
        - Я вас слушаю, - маг и шаман переставил атрибуты на своем                столе.
        - Ностальгия загрызла… Потянуло снова на Патриаршие, - голосом умирающего поведал посетитель.
        - Молодки нынче не там, - пошутил Солод.
        - Тверскую проходил, ясновидящая меня сюда направила.
        - Кто?
        - Бывшая целительница, которую ты загнал в бордель, Хорь.
        - Что? – Солод вздрогнул: этот назвал его полузабытую                кликуху.
        - Дошло?
        - Знаете, на вас явная порча, - шаман и маг пошел в атаку.
        - Скорее не тебе, Хорь-Солод. Тебя, зека, шаман в тайге                проклял.
        - Плетешь силок, дядя…
        Солод уже понял: его шантажируют. Надо Быка с ребятами из стойла выводить.
        - Бык твой мычит уже в воронке, - старик явно угадал его мысли. – У пацанов разбежавшихся – жидкий стул.
        - Вешай кому другому лапшу.
        - Обижаешь, начальник! Поднахватался кое-чего у баб и шамана, тигром себя возомнил.
        - Что?!
        - Давишь волков-конкурентов.
        - Отвечаешь? – Солод хотел уколоть взглядом-ножом, но не смог. Мужчина сверлил его глазами, черным и красным.
        - Сколько хочешь?
        - У тебя не хватит. А в бурундука хочешь превратиться?
        - Нет, конечно. Назови цену.
        - Хорошо. Подрывай, как и раньше, авторитет целителей, которые от бога. А то они рьяно рушат идеологическую дедовщину и атеистическую чертовщину.
        - Не понял.
        - Куда тебе, с семью классами и ворфаком в зоне.
        - Я не понял, кто ты, вы – то есть?..
        - Не тужься, профан. Слов не подберешь. Это гений изрек, что я часть той силы, которая хочет зла, но творит добро.
        - Генич, тот, что в законе?
        - Нет, но я всего лишь испытатель.
        - Как летчик?
        - Летаю, выражаясь по-вашему. Проверяю души на прочность.
        - Ясно, шеф.
         - А ты твори свое дело. Мелкий воришка в крупные мошенники вылез. Значит, народ достоин таких авторитетов. Кури! 
        Солода обдало жаром, он закашлялся от дыма. Зажмурился. Открыл глаза и не поверил: ни дыма, ни огня, ни  старика. Очередь за дверью сгорает от нетерпения. И никто из помощников о странном посетителе ничего не слышал.
        Последующие действия расстроенного туриста не имели аналогов и в его, и в других мирах. Охотник действовал неординарно, с возбужденным сознанием.
        Ничего не предвещало странных событий в этом уютном уголке. Небольшой пруд, на топографической карте, напоминающий питона, проглотившего антилопу, лениво раскинулся среди смешанного леса. Достаточно глубокий водоем был востребован дачниками. Благодаря родниковым подпиткам он был домом для рыб и лягушек, утей и                птиц.
        Любителям ухи из собственного улова хватало места возле заливчиков, там, где водоросли и на крутых берегах. Уединенное тихое прозябание с удочкой устраивало единицы.
        Купальщики группировались там, где было удобно входить в воду. Пляжникам с травяными ковриками далеко до знаменитых морских, зато дачка под боком, да и до родной столицы час езды. Юные и смышленые ныряльщики соорудили мостки, подвесили «тарзанки» и с гиганьем прыгали в пруд.
        Брызги и визги подростков не всегда нравились степенным людям, осторожно входившим в воду и медленно плавающим. Иные ворчали, другие располагались подальше от юных и шумливых.
        Немолодой, умудренный опытом рыбак устроился на неудобьях, у заводи. Удочка простая и снасти немногочисленные. Правда, ветровку и рубаху дедок снял, аккуратно положив рядом. Позагорать-то тоже надо.
        Если подойти ближе, то можно было заметить нечто странное в его действиях. В том, что старый ловец дремал, не было ничего необычного. Но ужение рыбы ни на минуту не прекращалось. Руки поднимали удилище, когда надо, подсекалась хитрая рыбина по всем правилам и отправлялась в посудину с водичкой. Это было неестественно, а улов пополнялся довольно успешно.
        Но кто же умело управлял его действиями? Уж не щука ли, преданная Емеле? Он мог и такую малость попросить, будь хитер и коварен. Конечно, через силу исполнила бы такое желание: и корму меньше, и детки могли клюнуть. Дремлющий удачливый Емеля рассердил бы и энергичных приверженцев успешного клева.
        Полный, глыбистый мужчина с собакой примостился невдалеке, тяжелым взглядом сверля и баламутя водную гладь. Крупные, некрасивые черты лица исказила гримаса, выданная тем, кто направлял его                поступки. Это ленивое тело, заросшие мозги – хорошее убежище                для мелкого беса, промышляющего проказами. И кобель под стать                хозяину – Собакевичу, крупный, уверенный в себе. Не случайно они появились здесь в эту минуту, как и тот булгаковский персонаж на Патриарших.
        Собакевич пугал рыбу взором-кипятильником, а домашний зверь уверенно исследовал берег. Обнюхивая почву,  он как бы следовал определенному позыву. Подняв заднюю лапу, он справлял малую нужду невдалеке от спящего рыбака, а потом, обнаглев, окропил снасти и одежду удачливого деда.
        Купальщикам-реагистам не понять, что это был вызов одного духа другому. Это незримый поединок, это эпизод нескончаемой Великой Отечественной. Благополучной даме и вихрастому подростку на «тарзанке» не дано знать, что борьба идет именно за их будущее, что «рыбак» не так прост, что внепланетный гость стал поклонником паркура. Это место ему знакомо.
        Рыбак открыл глаза, которые сразу потеплели, сделал резкое движение. Пес заворчал, щелкнул челюстью, но хозяин этого как бы не видел. Не отозвал, не извинился, видимо, надеясь на полную безнаказанность. Воспитанный по его подобию кабель имел свойство портить настроение людям и себе подобным четверолапым.
        Рой пчел, внезапно налетевших на собаку, поменял акценты в его агрессии. Он разинул пасть, чтобы захватить дерзких насекомых и разом покончить с ним. Но сметливые дикие производители меда нападали со всех сторон, жалили везде, где это возможно.
        Схватка совсем отвлекла кобеля от рыбака, но насторожила его хозяина. Видимо, подобный оборот событий не был запланирован. Верному другу угрожала опасность. Ни свист, ни зов Собакевича не заставили собаку вернуться к нему. Вместе с нападающим роем озверелый кабель скрылся за кустами. Как-то незаметно исчез и загадочный дед-рыболов, будто испарился.
        Обеспокоенная глыба в образе человека озадаченно почесала затылок и решилась на пеший поиск своего четвероногого товарища. Сидевший внутри  бесенок тщетно пытался направить ярость тупицы на исчезнувшего рыбака. Собакевич как бы отмахнулся: это, мол, не уйдет. А вот без своего кобеля он терял часть злобной тупой мощи, становился слабым таежником без надежной собаки. Но где же пес?
        Кусты, березки, за которыми исчез хвост любимца, оказались пустыми, даже птиц не слышно. Из чащи доносилось урчание, трещал валежник. Неудобно медведеобразному человеку в зарослях, сваленные деревья не дают развить скорость. Что это? Самоуверенный хозяин пса и сети торговых заведений споткнулся о пень.
        - Ты? Ко мне? – с ужасом произнесла живая глыба, но его слова ничего не изменили.
        Пес как привязан к муравейнику. Насекомые, крупные, похожие на термитов, объедали мягкую ткань, очищая до костей.
        - Твари, вон! – испуганно взревел мужик, и тут же шмель ударил его в нос. Появились страшные осы. – Прочь! – отбиваясь от крылатых, он рванулся прочь. А за ним, вдруг обретя свободу, бросился скелет с нетронутым хвостом. Чудовище лязгало зубами, не узнавая хозяина, оно схватило его за ногу.
        Собакевич бежал к пруду, преследуемый осами и образиной, тем,                что осталосб от любимого домашнего животного. Куда? Огромный                дуб оказался надежным убежищем, даже осы не спешили                преследовать под ветками. Подобно загнанному охотником соболю тяжеловес со страхом глядел вниз и радовался обезьяной, улизнувшей от зубов хищника.
        Пес привстал, пытаясь влезть на дерево, потом зарычал. Навострил уши, оставшиеся целыми, как и хвост, и ринулся к пруду.
        К пляжику тем временем подкатил автомобиль, и мордастые                наглые парни разрушили мирную идиллию. Поругиваясь, они                отбросили одежду мальчишек, выбирая коврик получше. Нагло оглядев остальных, парни с гиком ринулись в воду. Брызги, гиканье и мат враз преобразили окружающую атмосферу. Мирные дачники не посмели сделать замечание подвыпившим самцам. Стали собираться девушки-студентки, три женщины с детьми. От нового соседства ничего хорошего исходить не может.
        Отрезвило молодцов совсем иное: страшная пасть, показавшаяся из глубины. Это даже не крокодил, это нечто ужасное, с головой пса, но без шерсти.
        Из воды парни выскочили, словно ошпаренные, другими, от былой спеси ничего не осталось. Чудовище медленно вылезало из пруда, показывая страшные зубы. В одну минуту пляжик опустел, а существо, как бы выбрав направление, помчалось за автомобилем наглецов.

        …Прибор подсказал возмущенному туристу, что именно это место – самое слабое звено в нравственной обороне аборигенов. Во время последней войны здесь прорывались к столице бронированные колонны захватчиков: памятники еще не все сдали на металлолом. Предки нынешних, распущенных особей устояли ценой невероятных жертв, но новое поколение забыло об этом.
        Местная власть думала только о себе, набивая карманы за счет продажи приватизированных земель. Живописные участки предлагались за огромные деньги столичным дельцам и отдавались почти даром нужным чиновникам федерального и регионального уровня. Торговля давно была поделена на зоны, но доходы не пополнили бюджет. Взятки и откаты, компанейщина стали нормой в районе.
        Безработным иногда бросали кусок: устраивали показательные акции. Криминал тесно сотрудничал с властью, убирая неугодных, помогая в отмывании средств. Пьянки и разврат среди молодых откровенно поощрялись, курение из обычного переходило в усиленное с дурью. Для вида восстанавливали храмы, неугодных священников устраняли физически наемные убийцы. Быть в состоянии легкого опьянения считалось нормой, пособия выдавались регулярно.
        Во время выборов, дабы показать их легитимность, спаивали целые кварталы. Инволюция как бы никем не замечалась.

        Неказистая железнодорожная станция в стороне от городка, она как бы стыдилась и пряталась от посторонних  глаз. Зелень умело скрывала устаревшие строения от тех, кто проносился мимо в вагонах класса люкс.
        - Осторожно, поезд по первому пути! Осторожно, поезд по третьему пути! – предупреждения по громкой связи следовали одно за другим.
        Скучать путейцам не приходилось. Электрички снисходительно притормаживали, а скорые проносились с высокомерным вызовом.
        Платформам пустовать не приходилось. Дачники, люди, работающие в столице, лица без определенных занятий и целей в жизни топтались по бетонным плитам. А в этот погожий июньский вечер было особенно многолюдно. Но о скорбной дате – начале войны – помнили немногие.
        Хотелось пить, и предпочтение от давалось пиву. Палаточки вблизи станции предлагали именно этот напиток. И промочить горло есть где. Густая посадка, близко подходящая к рельсам, имела сидения в виде сваленных деревьев и пней. Удобно для уставших ног. Ночами тут и  костры разводят, не боясь стражей порядка.
        Простоватый мужичок в ветровке и кепочке устроился за кустом на обрезке березы. «Очаковское-оригинальное» для него – молоко матери. Двухлитровую пластиковую подружку он обнимал, как желанную любовницу. Поднадоевшей супруге такие ласки и не снились.
        На продиравшихся рядом людей смотрел с превосходством, в глазах – вызов дуэлянта. Неприличность поведения не осталась незамеченной.    Тройка подвыпивших задержалась возле счастливчика. Неопрятны, неудовлетворенны, в карманах одни дырки это, конечно, от мелочи, которую они выскребали на последнюю бутылку. Ногти на пальцах загнуты крючками, темного цвета.
        - Закурить не будет? – это для начала, для затравки.
        - Не курю!
        - Обидно! Тогда добавь на пузырь! – самый крупный и наглый из молодцов начал с банальных фраз.
        - Денег нет!
        - А почему? – задумчиво произнес парень.
        - Сообразили, жду приятеля, - мужик надеялся этими словами отделаться от непрошенных корешей.
        - Нам нальете? – оживился второй бритоголовый, с синяком под             глазом.
        - Не знаю. Самим мало.
        - Да кинет он нас, - третий с ненавистью глядел на руки, прижимавшие коричневую пластиковую красавицу, как любимую куклу - девочку из детсада.
        - Жлоб, это видно, - первый переглянулся со вторым, и они придвинулись ближе к счастливчику. Третий, как и полагается шестерке, страховал их вниманием к другим людям. У мужика могли найтись знакомые, хотя он, конечно, не местный. Своих знали в лицо, ночью узнавали хрипу, кашлю и парольному запаху.
        - Вы чего?
        Почувствовав опасность, мужчина стал, надеясь выйти сухим из воды. Но ему это не позволили. Бутылку вырвали из рук, из горла несчастного вырвался вопль, который никем не был услышан. Корявые когти его поцарапали при грабеже.
        - Вали отсюда! – это произнес третий, с вожделением глядя на бесплатное пойло.
        - Канай! – первый поднял кулак после того, как передал посудину страждущему приятелю.
        - Да ну вас, - проворчал обиженный, и вдруг его лицо озарилось счастьем. Словно высокую долгожданную награду из рук президента получил… Потом выражение сменилось на хитрое, а затем – на зловещее. «Швайн-бар» - сказанное никого не задело. А к троице присоединились                еще двое, потом сразу пятеро. Пиво из бутылки не убавлялось, но                пьянчужки воспринимали все как должное. Народ прибывал, все пили, мочились за толстой осиной, которая расставалась с листьями прямо на глазах.
        Вскоре вокруг гулявших похмельных образовалось болото, отвоевавшее пространство у посадки.
        Солнечные зайчики заметались среди поездных зайцев, среда засасывала десятками. Интеллигентные оборонщики, неустойчивые подростки, женщины шли к неиссякаемому пивному источнику. Жидкий хлеб – это оправдание, хмель влек к себе. У юных – пивные «белочки»; пожилые становились глупыми и ленивыми. Все  по Бисмарку, ибо канцлер утверждал, что пиво делает людей глупыми и ленивыми. Его рецепт был умело использован здесь.
        Халявное пойло заманивало в трясину тысячи жаждущих. Электрички в «райское место» переполнены. Пиво наливалось в бочки, появилось и бесплатное курево, а болото разрасталось на глазах, двигалось в сторону столицы, захватывая все новые территории.
        Высшее руководство поздно известили о новой напасти, его пытались остановить, но тщетно. Сотрудники МЧС сами попадали под влияние соблазнов, осушение не дало результатов. А Всешаровому комитету не до них, в метрополии эпидемия и Потоп, на юге – жестокая междоусобица.
        Яз не раскаивался в содеянном.
        «…Порабощенный, одурманенный народ жаль, но кто виновен? Не сами ли определили свою судьбу? Спорный вопрос о роли масс и отдельных вождей… Или кланов? Люди работают на чужих, не ведая об этом, замбирование высшего качества…»
        Экстремальный турист увлекся паркуром, нарушил соглашение, грубо вмешался в судьбу «Зет-семь».

        …Отправляющая туристов в иные, проблемные, миры компания спохватилась не сразу, обнаружив потерю контакта. Служба страхового спасения захватывала сошедшего с ума туриста с помощью новейших средств. Экстремал не особенно сопротивлялся, впадая в глубокую прострацию.
        В Совет систем был отправлен тревожный сигнал: «Мир «Зет-семь» срочно нуждается в неотложной помощи. «Последнее слово за специальными группами, имеющими опыт и использовавшими психотехнологии. Но помощь отчего-то запаздывала, а ближние соседи не решались раскрыть правду. «Зет-семь» - заповедник, где наглядно прогрессирующая инволюция, будто учебный полигон. Цивилизация сама себя обрекла, а закон невмешательства никто не отменял. Посудите сами: планете грозит глобальное потепление, а они погрязли в пороках, увеличивая парниковый эффект за счет новых военных производств.
 

*     *     *
        …Проекты делились на две группы. Одни планы видели спасение в переселении, другие, их было больше, настаивали на выживании вместе с Матэр. Уклониться от лучей, сбить астероид, отводя угрозу. Строить убежища в недрах, под водой, автономные полисы, которым не страшны любые катаклизмы. Подземные существа готовы оказать содействие, предложившую это Катрин поддержали «П» и Руфа.
        Боц и Маг, регулярно перехватывающие послания от неведомых собратьев, получили нечто такое, от которого мозг готов расплавиться.                Из темного провала выскочила почтовая комета и призывно                засигналила. Сняли контейнер, поставили видеозапись и застыли в недоумении. Что это? Пародия, издевка, чей-то монтаж. В фильме                главные «герои» именно они, Маг и Боц, но названные «Боцманом»                и «Мэг». Но с ними такого не случилось. Не попадали в тот                погибающий мир, никаких детей! Ката и Кэта не создавали.                Копии внешне, но совсем не они согласно биографии. Дублеры                из темного мира, двойники из иного измерения? В виде насмешки им выслали этот сценарий или для поддержки? Показать, что есть                миры с двойниками или перерождение после физического                угасания?
        Страстный суд может быть предостережением…

Страстный суд

        Пейзаж, вызывающий душевный зуд, свидетельствующий о страшной катастрофе. Серое неласковое небо в дымке, развалины. Жутко,                тоскливо. Вдалеке воет то ли зверь, то ли ветер. К нему иногда         подключается похожий на скрежет звук. Что-то ищет во мгле красно-      зеленый луч.
        Появляются два страшных металлических существа, что-то пытаются обнаружить щупами, вонзаются бурами в породу. Взрыв!.. Становится                ясно, что это роботы разминируют участок. Один поврежден, а                второй его ремонтирует. Они гудят, перемигиваются и стрекочут, как телетайпы.
        За автоматами следят, крадутся пять человекообразных обезьян. Одетые в мундиры, модные костюмы, платья. Распомаженные, понакрашенные звери. После взрыва обезьяны бросаются к воронке, роют землю, извлекают червей, корешки. Грызутся друг с другом. Звуки, которые они издают, неприятны и нечленораздельны. Преобладает «Вар-вар»! Один бьет другого, третий спихивает в яму соседа. Кривляются от радости, прыгают, потом вдруг задыхаются, хватаются за сердце.
        Оправившиеся роботы угрожающе загудели, отгоняя непрошенных гостей.
       Обезьяны скрываются за развалинами, злобно рыча. Из-за укрытия они мечут камни и палки, как бы играя в городки. Они стремятся повредить автоматы, сбивают антенну у одного из них.
        Киберы идут в наступление. Появляется красно-зеленый луч. Звук шмеля. Битва прекращается, все скрываются в испуге. Странный широкий луч: в нем как бы вспыхивают звезды, месяц, крестики, миражи флагов, транспарантов. Видения он создает, что-то изображает на темном фоне. Появившийся спирит преклоняется перед ним. Луч исчезает, и противники снова начинают бесполезную войну.
        Рев двигателя. Голубое свечение. Спускается аппарат в виде полусферы. Вот выдвигаются опоры, и он становится похож на черепаху. Обезьяны с воплем убегают. Исчезают киберы, тревожно вереща.
        Боцман (он появляется из отсека, откидывает шлем, чихает и сразу же берет в рот трубку, похожую на матросскую курительную). Хулиганистые зверята здесь. Неприглядна среда обитания. (Кашлянул еще, достает прибор вроде транзистора, и защитное поле радугой обозначает).
        - Мэг, выходи! Это самое подходящее место на планете. Низкая степень радиоактивности. Но не вижу встречающих… Нас сорвали с орбиты, кто-то подал СОС и не показывается. А, Мэг?
        Мэг (прихорашиваясь на ходу, ступает на землю. И сразу же отправляет в рот что-то вроде жевательной резинки). Мятежная планета. Да, мой Боцман, они нуждаются в участии. Явные следы трагедии. После катастрофы (смотрит на часы) по их исчислению, прошло 250 лет. (Поправляет прибор-транзистор, ставит его подальше).
        Боцман (озабоченно). Атмосферу сразу не оживить. Загазованность слишком высокая. И растений долго тут не будет. Одни подземные организмы.
        Мэг. Для такого опытного старшины бота, как ты, это не                проблема.
        Боцман. Но повозиться придется. А тебе не терпится начать контакты, Мэг? С хвостатыми и рогатыми.
        Мэг. Угадал, как всегда, задним глазом и зобом. Как не помочь живым? Даже низшим организмам.
        Боцман (с иронией). Сестра милосердия… Старшая сестра для ребячливых индюшачьих цивилизаций.
        Мэг. Старшим всегда и везде хватает забот.
        Боцман. А по мне – лучше не вмешиваться в их дела. Оказал техническую помощь – и исчез. Лучше незаметно.
        Мэг. Я убеждена: следует вникать, воздействовать, воспитывать низшие формы жизни… Как и полезные микроорганизмы в твоем полуискусственном новом теле.
        Боцман. Главное – здоровый дух! Я против контактов!
        Мэг. Но.. Мы из созвездия оптимистов. Здешние обитатели должны ждать нас и надеяться.
        Боцман. Думаешь, очень нужны им твои советы? Обычные                попрошайки они. Видишь, следы злобы везде… Почему они не сообщили нам раньше на центральный пост? Капитан-координатор дал бы                приказ, и наш бот или любой другой патруль появился тут бы вовремя. Так, Мэг?
        Мэг. Выясним, мой старшина.
        Боцман. Очень надо! И если бы не свежая инструкция… Ступни моей семизвездной здесь бы не было.
        Мэг. Интерес к исследованию велик.
        Боцман. Это по твоей части – связи. Моя стихия – космическая волна, пустота и туманности, простор. Россыпи метеоров и коварные сирены – оранжевые миражи-зазывалы.
        Мэг. Старый космический волк ты, времядав.
        Боцман. А ты мать-героиня! Легкое ли дело – двух близнецов подарить обществу в возрасте – половина периода.
        Мэг. Пятьсот лет по-здешнему. Ну, хватит тебе! (поправляет голубой парик).
        Боцман. Что это?1.
        Возле радуги проглядывается какое-то движение. Тени.
        Мэг. Сними защиту!
        Боцман. Надо ли?
        Мэг. Да! Следует проявить внимание, понимание… Переводчик мой настроен (достает портсигар).
       Боцман. Так и быть! (не очень охотно снимает защиту, оставляя прибор на прежнем месте). Я зато усилю уменьшитель радиации и пыли. В моих дыхательных сверхпрочных клапанах что-то першит.
        Мэг. Подходите, не бойтесь! (ласково). Мы желаем вам добра (приглашает знаками, жестами).
        Появляется делегация киберов. Они гудят, перемигиваются, переговариваются морзянкой, стучит телетайп. Они отдают поклон                кораблю, прибору, что стоит невдалеке от Боцмана, игнорируя                пришельцев.
        Мэг. Мой Боцман, возьми индикатор.
        Боцман. Зачем?
        Мэг. Вообрази, эти простые механизмы признают лишь искусственный престиж автоматов (достает еще один прибор).
        Боцман. Если так (берет «транзистор» в руки, подходит к Мэг). Искусственные авторитеты у них, видать, в почете…
        Киберы отдают дань уважения ему и Мэг, передают ленту со знаками, вроде телеграфной.
        Мэг (берет ленту, смотрит на свой «портсигар»). Это довольно примитивное программирование. У них, кажется, споры с кем-то. И они передают нам петицию.
        Боцман (с иронией). Не поделили свои жалкие развалины и ужасный состав тропосферы.
        Мэг. Сейчас расшифрую. Они приняли нас за киберов высшего ранга. Могучих. И передают нам свою жалобу. Они благодарны Космосу и ЭВМ, что нас прислали. И небу благодарны.
        Боцман. Небо – что такое?
        Мэг. У приматов – верх и низ.
        Боцман. Непонятно! Таких измерений я не знаю!
        Мэг. У них это случается и в общественном построении.
        Боцман. Мой мозг не приемлет такого!
        Мэг. Но ты и не специалист по ноосфере
        Появляется обезьянья делегация. Напомажены, ухожены… В галстуках, при браслетах и ожерельях. Бормочут непонятное. Самец покрупнее поднял над собой плоский камень и приближается к Боцману.
        Боцман. Полундра в скафандре! Покушение на патруль! (вынимает трубку изо рта и наводит на самца).
        Человекообразный детина вмиг замирает с камнем. Выразительная скульптура.
        Мэг. Погоди, старшина! Прими у них…
        Юная вертлявая обезьяна тем временем подает дощечку с надписью, крадется к Боцману сзади. Он, не глядя двумя передними глазами, не оборачиваясь, протягивает руку и берет дощечку.
         Все обезьяны падают на колени.
         Мэг (подходя к окаменелому самцу). Какая работа, мой Боцман! Ты – прирожденный ваятель! После нас, если дать тебе волю, останутся одни истуканы планеты Пас.
        Боцман (сконфуженно). Право на защиту.
        Мэг. На камне иероглифы. Он нес тебе послание.
        Боцман. И на доске допотопные знаки. Чем-то вырезанные острым.
        Мэг. Освободи его, он не нападал. Он транспортировал тебе прошение. Неуклюже, на себе.
        Боцман (оживляя самца). Жаль! Они так хороши неподвижные. Враждующие особи. Не мешало бы останавливать.
        Мэг (разбирая знаки). Итак, они приняли нас за богов. У них сохранился от предков миф. Предание о божьем расследовании и разбирательстве… По их поверью, грядет страшный суд. Ты, по их мнению, возвратившийся Спаситель. Я – твоя мадонна.
        Боцман. Спасатель я с бота. Старший…
        Мэг. Они ждут от нас законного суда. У них спор с иными                видами. И те, и другие предъявляют права на наследие прошлого. Зачем только?
        Боцман. И автоматы просят о том же. Они чтят наш бот,                приборы наши, которые на 37 порядков выше их, совершеннее. Я                уточнил.
        Мэг. Нас они отождествляют с киборгами высшего разряда. Видимо, за особый неприродный состав крови.
        Боцман. А эти, планетяне, считают нас богами, нам                незнакомыми.
        Мэг. У них нет согласья между группировками. И они враждуют постоянно.
        Боцман. Уроды пустоголовые! Стоило из-за этого бросать здесь магнитный якорь? Таким я очищать атмосферу не стану! Какова основа моральная – такова пусть и материальная.
        Мэг. Мы не мессия, как они полагают, но наша миссия – важна. И нам придется разобраться с ними.
        Боцман. Очень надо! Пусть вулканы Плутона с ними                сюсюкают!
        Мэг. Мы имеем широкие полномочия от сообщества                гуманоидов…
        Боцман (недовольно). Да, нам, патрулям, даются права космического арбитража. Но тут – иное. Что у них случилось?
        Мэг. Вот и узнаем, организовав показательный процесс. Лучший                способ выявления истины через гласные суждения и показания.                Судя по развитию технических средств, у них должен быть автомат памяти. Обычно с его помощью обучают юных. Я догадываюсь, что здесь случилось…
        Боцман. Неприятный фон тут. Помехи сплошные. В недрах шара какие-то стоны.
        Мэг. Это их прародительница плачет… Судя по всему, здесь произошла страшная ядерная катастрофа. Погибло все живое, за исключением немногих выживших.
        Боцман. В яме, вроде этой. И спасатели наши не примчались.                Почему, Мэг? Зато вороны вселенной, вероятно, вдоволь                полакомились атомной тушенкой из разумных. Или безумных, скорее                всего.
        Мэг. Злобные твари! Мне порой кажется, что они специально                готовят агонии. Эти подлые вороны все подстраивают, травят, ложь подбрасывают.
        Боцман. Это не так, Мэг! Они – скорее санитары, истребляющие страшные остатки загнивших и погибших цивилизаций.
        Мэг. Мне сдается, что они все же как-то влияют на загнивание и гибель приматов. Им для прикорма нужны глобальные катастрофы. Они травят ноосферу пространства.
        Боцман. И каким же способом?
        Мэг. Отвлекая спасателей, плодя среди низших существ злобу и порочные наклонности, уводя их от главного, от труда. Это нетрудно проверить: те особи, что готовят войны, надеясь заготовить побольше мертвечины, являются агентами воронов. И в виде поощрения получают красивые бумажки корма.
        Боцман. Заметь, в том регионе, где пообедала стая воронов, снова возникает жизнь. В природе все связано, и ее тайны постигаются вечностью времени.
        Мэг (вздохнув). Погибшим от этого не легче. А вороны надеются на новые кормушки.
        Боцман. Погибают виды, не оправдавшие надежд природы, наделившей их разумом.
        Жалобные крики обезьян, возбуждение автоматов.
        Боцман. Я вас!.. (трогает волосы свои, и гремит гром).
        Мэг. Они не успокоятся, пока мы не разберем их споры. Твои звуковые эффекты ни к чему.
        Боцман. Я – сторонник невмешательства! Сами должны преодолеть заблуждения, выйти с дружелюбием за пределы системы. Тогда мы им – милости просим!
        Мэг. Но это антигуманно. (нежно). И ты добр, мой Боцман, как и все галакты.
        Боцман. Хищников среди нас не найдешь. Опять уговоры…
        Мэг (ласково, по-женски убеждает его). И наша совесть с нами. И мы выполним свой долг. У них тоже есть дети, семьи… (гладит мужа на расстоянии ладонями, губами).
        Боцман. Только недолго (он поддается ласкам, это видно).
        Мэг. Естественно, мой милый Боцман.
        Боцман (нежно). Твоя взяла, светлая Мэг.
        Мэг (прихорашиваясь). Не зря же я задержалась, запоздала на три минуты при выходе из отсека. (Лукаво). Чары еще действуют.
        Боцман. А как же иначе выжить в пространстве? Без них                стали мучительны бы световые годы странствий. Мы не можем                отказаться от чувств, души. При нашем долголетии это тем паче  необходимо!
        Мэг. Это проблема.
        Боцман. Будить ли детей? А, Мэг?
        Мэг (задумчиво). Кат и Кэт переживают медовый год. И еще… После такой сложной операции лучше их не тревожить. Однако, как говорит Сизиф с Сириуса, горы тоже следует кантовать.
        Боцман. Но дети могут быть членами суда. Помнишь о планете «В-О», где всех судили дети. И выполняли самое трудное.
        Мэг. Да, там культ старости, но с изюминкой. А наши… Будут обвинителями, защитниками, переводчиками. Развлечения-поучения им необходимы.
        Боцман (строго). Любые процессы такого рода поучительны для молодых. Будем их подымать.
        Мэг (заботливо). И пусть сразу возьмут сигары. Как твоя                трубка?
        Боцман. В полном порядке. А ты? Сон в невесомости, походе, молодит нас.
        Мэг. Я пользуюсь жвачкой. Детям не повредит инъекция.
        Боцман. Защиту мы еще расширим… От действий внешней                среды.
        Мэг. И переводные машины пусть они поднастроят. Возможно, мысли их подзащитных хорошо реализуются через мелодичные звуки, посредством музыки.
        Боцман. Как водится в ближних мирных мирах.

        Зал суда вроде амфитеатра. Не обделены местами и зрители. Две группы претендентов (обезьяны и киберы), настроенные враждебно друг к другу, отделены сеткой.
        Боцман в мантии, он – судья. Мэг – секретарь суда, записывает все лазерной ручкой на стене из бетона.
        Кэт и Кат с сигаретами в зубах. Кат в одеянии ангела, на Кэт –                костюм вроде водолазного, с датчиками и приборами, даже в                волосах. У них инструменты, напоминающие гитары. Они входят в роль, полны решимости отстоять правду, успокаивают своих клиентов, беседуют с ними.
        Гонг. Кат и Кэт исполняют небольшую часть сонга «Страшный                суд». 
                И всех рассудят тут,
                Не зная всяких пут.
                Здесь взятки не пройдут,
                И связи не помогут.
                Пугать судей не смогут,
                Проступки все всплывут…
                Воздаст аристократии,
                И скрытой бюрократии.
                И всякой плутократии
                Суд должное воздаст!
                Обманщикам воздаст,
                Не различая каст.
                Анафеме придаст,
                Учтя деянья каст!..
        Боцман (важно). Вы, зреющие и загнивающие под забытыми вами лучами вашего желтого карлика! (себе). И пигмеи развития, бедняки                духа. Вы собрались здесь (кашляет без трубки, но, едва глотнув                из нее, тут же продолжает) в ожидании приговора. Нас пригласили                на эту планету. Кто, пока не выяснено. Непонятно! И, похоже, ваши                средства не в состоянии подать нам сигнал. Мы – старший род галактики, готовы выступить в качестве судей. Суд действительно необычный, страшный. Две выжившие, очень малочисленные расы претендуют на роль наследников бывших планетян. Имеется в виду главенство. (Себе). Вот дикость… Старшинство в этой зоне обитания и возможность, видимо, представлять планету в межзвездье. И те, и другие получили адвокатов-переводчиков.
        Мэг. Адвокат первых, безрогих, немногих двуногих, небожитель                Кат.
        Кат кланяется им, обезьяны гримасничают, аплодируют. Юная гибкая обезьянка пробивается поближе к Кату, жмется к нему. Она в конце оттирает в сторону и вожака. Грозит Кэт исподтишка.
       Мэг. Адвокат вторых – дочь спасателей с бота, Кэт. Дочь суперсовременного устройства – бота, если вам так угодно.
        Автоматы одобрительно гудят. Киборг большой целует прибор                у нее в руках. Лучи высвечивают ее комбинезон, и он сверкает                золотом и драгоценными самоцветами, обрамляющими датчики и                схемы.
        Мэг. Адвокаты переведут ваши желания, доводы на первый,                звуковой язык галактики. А если понадобится, то и на язык музыки, доступный всем гуманоидам Вселенной. Это касается всех форм                разумной жизни, естественной и искусственной. Это особая линия контактов… И мы…
        Обезьяны вдруг завыли и все, как один, задымили самокрутками, подражая пришельцам. Кашель заглушил слова Мэг.
        Боцман. Полундра в скафандрах! Огонь в отсеках! (нажимает кнопку, и водопад окружает обезьян). Дым без огня?!
        Мэг. Глупцы, они копируют нам.
        Боцман. И верно. Но какую гадость они вдыхают (смотрит                на часы). Газы страшные. Здесь никотин! Карахин, ни-ни-ни!                Вулканы с Реа не выбросили столько дряни. Привожу в готовность                фильтры! Очистные зонды, к старту! Автоматические транспорты,                ко мне!
        Мэг (объясняет им). Двуногие, безрогие, прекратите травиться и загрязнять атмосферу! Наши трубки и сигары – это совсем наоборот. Не ясно?
        Боцман. У этих идиотов все шиворот-навыворот. Тупицы                клыкастые.
        Мэг. Поймите! Это очищающие воздух приборы. Это лечебные ингаляторы и бодрящие стимуляторы, удлиняющие нашу жизнь. Переведи скорее, Кат! У вас состав газов нехорош, а вы еще вредите себе! Убиваете себя!
        Кат (убеждает их). С пороков начинается самоистребление вида.               Ясно?
        Боцман (грозно). А ну, выбросьте эту пакость! Не курите! (гром извергает из волос).
        Кэт. Не с кем скоро будет нам судиться.
        Обезьяны неохотно вынимают самокрутки, сделанные из чего попало, прячут их. Пытаются затянуться тайком.
        Мэг. Слово защитнику двуногих.
        Кат. Мои несчастные безрогие клиенты надеются на божественную справедливость. Взгляните на них! Разве вызывает сомнение тот факт,                что они – подлинные хозяева планеты? Аборигены, наследники тех, кого уж нет.
        Кэт (с усмешкой). Эти разодетые грязнули?!
        Боцман (строго). Я не давал вам слова!
        Кат. Да-да! Их внешний вид работает на них. Порода                видна.
        Мэг. Слово защитнику вторых, роботообразных.
        Кэт. Мои подзащитные обладают еще большим количеством прав. Они сохранили материальную культуру, знания, умения. Они морально устойчивы, нравственно воздержаны. И имеют законные основания на то, чтобы хозяйничать здесь. И даже опасность красно-зеленая их не остановит! Не испугает.
        Кат. Смехотворные речи. Лучше бы изъяснялась на ультразвуках или на третьем – мыслями.
        Боцман (строго). Тихо! Вас не спрашивали! А то заговорите у меня на четвертом, формулами-символами.
        Мэг. Защита сказала свое слово. Теперь выступят представители обвинения.
        Боцман. Все по порядку; комета за кометой на первой                световой!
        Кат и Кэт все больше входят в роли, сближаясь с подзащитными, переводя, принимая их признательность, что-то перенимая у них.
        Боцман. Кэт, ваша порядковая очередь. Прошу к микрофону.
        Кат (себе). И эта за счет чар половых пробивается.
        Кэт. Неужели высокому суду не ясно, что эти никчемные животные                ни на что не способны? Их предки и они – преступники. Они                погубили цветущий край, миллионы безвинных втянули машины в грязное дело.
        Обезьяны рычат, кривляются, угрожают ей незаметно после перевода Ката.
        Кэт. Прошу высокий суд учесть их поведение.
        Боцман. Учитываем (с угрозой). Кто-то рычащий сейчас заработает силовое давление на челюсть.
        Кат переводит и усмиряет обезьян.
        Кэт. И так… Миллионы лет назад, по  их исчислению, они                попытались стать гомо сапиенсами. Природа была к ним благосклонна. Много предоставила им развивающих игрушек и забав. И как они                отплатили ей за заботу? А вот как! Они погубили ее, а потом и себя. Я обвиняю их, таких ничтожных! Они не могут претендовать на роль наследников! Никчемные мутанты, дикобразы. Их место в резервациях – грязных лужах!
        Кэт. Я протестую! Здесь оскорбляются святые чувства моих клиентов! Чувства любви к предкам.
        Боцман. Гм. Пожалуй. Если к предкам? Суд принимает                протест!
        Кэт (недовольно). Что заслужил, то и получи! Какая разница: предок ты или потомок кого-либо?
        Мэг. Состязательный процесс должен обходиться без оскорбительных фраз и намеков. И поменьше туманностей!
        Боцман. Есть ли свидетели?
        Мэг. Да! Он свидетель обеих сторон. Прошу вас, Спирит!
        Спирит (монотонно). Уточняю, я Спирит-5, свидетель всех сторон, обязуюсь говорить и показывать правду и только  правду! Я, машина времени пятого поколения, даю сюжеты, храню историю… Я воспроизвожу движение душ и образы умерших, я иллюзатор здешний, высшей категории. Любое видение или привидение покажу. По заказу: факты, реальности, умозаключения, думы, проблемы. Я настроен на бесстрастие и объективность!
        Мэг. Нам бы вначале общий план – состояние бывшей цивилизации перед страшной катастрофой.
        Спирит. Плохое состояние! Окопы, рвы противоречий. Омуты, воронки подозрительности, болота лжи, бесчестия.
        Мэг. Борьба умов и идей. Это закономерно. Даже светила спорят о силе притяжения.
        Спирит. Бурное развитие техники. Разные веры и течения. Три большие системы, отдельные государства – глина. Везде были разные (хорошие и плохие) люди. Мирное соревнование кого-то не устраивало. Они совершенствовали средства уничтожения. Заговоры и репрессии к инакодумающим…
        Боцман. Конкретнее!
        Спирит. Даю изображение… Номер 1989, серия А-В.

        Сцена. Великолепный особняк. Обезьяны-богачи дома.
        Она (поцеловав его, пошла открывать дверь). Я приму рассыльного, милый.
        Он. Я пока займусь делами. (Звонит телефон, он берет трубку). Я слушаю, Дик… Так они покупают наши системы? Отлично! А локаторы? Ясно. Пока! (Вешает трубку, потирает руки). И так, фирма процветает! (нажимает на кнопку).
        Голос. Информатор слушает, сэр!
        Он. Мой личный счет?
        Голос. Девятьсот, сэр!
        Он. Когда же придет еще сто?
        Голос. Когда у нас возьмут изделие по системе «защитный                колпак».
        Он. Понятно. Почему мне не несут кофе? Кстати, где слуга                Пит?
        Голос. Его ночью убили гангстеры, сэр.
        Он. Жаль, предан был. Он не отстреливался?
        Голос. Вашим оружием. Но у тех были автоматы конкурентов.
        Он. Это меня сильно удручает. Где же мой племянник?
        Голос. Сражается в джунглях, тяжело ранен…
        Он. Все меньше верных людей.
        Голос. Зато больше нас, машин.
        Он. Где наш ставленник, господин Пико?
        Голос. Он словно все время в парной! Чужой в своей стране, он расстреливает своих сородичей вашим оружием, сэр.
        Он. Кто же будет работать там, на наших заводах?
        Голос. Автоматы-штрейкбрехеры, сэр.
        Он. Ясно. Почему не идет моя супруга?
        Голос. Она хочет порадовать вас новой игрушкой.
        Он. Спасибо. (выключает прибор). Демократия без кольта или             авианосца – не демократия! Попробуйте убедить меня в                обратном!
        Она (с игрушкой). Котик, вот и я.
        Он. Опытное изделие наше с тобой?
        Она. Вот оно. (Дурачится с трубкой, наводит на него).
        Он. Кажется, Х7?
        Она. Да (восторженно)! Чудо-оружие! Настроенное на индивидуальное биополе. В своего хозяина не стреляет!
        Он. На чье поле этот настроен?
        Она (с восторгом). На твое, милый!
        Он. Почему?
        Она. Совет директоров поручил тебе рекламу Х7. Перед телезрителями продемонстрируешь его.
        Он. Почему я? Есть еще вице-президенты.
        Она. Но людей все меньше среди них. Не может же Киборг выступать? Зрители не поверят.
        Он. А где твой брат?
        Она. Погиб вчера при испытании подземной торпеды.
        Он. А Смит?
        Она. Смит болеет после посещения нашего химического                завода.
        Он. Не надо было самому ехать!
        Она. Кому же еще доверить? Нас все обманывают. Даже Киберы-саботажники появились.
       Он (с опаской берет Х7, подносит к виску). А если не сработает?
       Она. Поголовье уменьшится. Только и всего.
       Он (нажимает). Ох! (падает).
       Она. Ну и что? (нажимает на кнопку). Мой личный счет?
       Голос. Был девятьсот восемьдесят, теперь стал – плюс завещание,            леди.
       Она. Чем больше тут оружия, тем меньше тут людей.

Сонг. «Больше оружия – меньше людей!»

                И фермер без загонов:
                Земля для полигонов!
                Груз военных кораблей,
                Свел на нет весь дар морей…
                Оскорбляется природа,
                Изменяется погода,
                Измельчается порода.
                И съедают две ракеты,
                Весь запас бобов планеты!
                Выпивают две ракеты
                Все шампанское планеты!
                И огромные ракеты,
                Все клыкастые ракеты,
                Рвут озонный плащ планеты!
               Трубадуры лжи при этом,
               Всем вещают: конец света!
                Но истина, и нужная
                Для тех, кто не злодей:
                Чем больше – для оружия,
                Тем меньше – для людей!
                Чем больше тут оружия,
                Тем меньше здесь людей!
                Та формула-отдушина,
                Для тех, кто верен ей:
                Коль вниз – процент оружия,
                То вверх – процент людей!
        Мэг. Медленное самоубийство, с наслаждением от мысли, что скоро потеряешь и тело, и разум.
        Боцман. Какое подлинное безобразие!
        Мэг. Уродство нравов. Болото гнусностей рождало паразитов – не насекомых.
        Спирит. Цивилизация варваров, как выразился великий                человек в разговоре по поводу отложенного строительства                тоннеля.
         Мэг. В другой системе так же было? Не в звездной, а в                общественной.
         Спирит. Вовсе нет! Отличная социальная почва, благие порывы. Даю фон…

        Красноармейцы (из третьих) сажают прекрасные цветы, удобряют почву. Обезьяны им мешают коварно.
        Спирит. Коррозия почвы появилась от западных ветров,                незамечанием своих землетрясений, обособлением групп, нарушений справедливости, ошибок в распределении труда и оценки его, культа                одного человека. Появилась трещина в прекрасной почве. В расщелине завелся гнус.

        (Канава появляется, в ней обезьяны, хрюкающие звери).
        Разрыв слова и дела. В болоте его появились паразиты, неприкасаемые, болтуны, приспособленцы…
        Боцман. Обидно за хороших! Почему не оберегали почву, не осушали болота?
        Мэг. Да! А те, немногие, умело мутили воду, расширяли болото.                Кое-кто подливал помои, сами двурогие не уважали остальных,                многих.
        Он и Она (из первой сцены) в ковбойских шляпах, с кольтами, крадутся к канаве, льют помои, бросают модное тряпье.
        Обитатели болота хватают обноски, подачки, хрюкают, дерутся                рогами.
        Спирит. Трещина между словом и делом, в ней – зацвели паразиты. Опасность: на одного работающего – один призывающий, два контролирующих, предписывающий, развлекающий, убеждающий, запоминающий, учитывающий, разрабатывающий, оберегающий и т. д.
        Боцман. Дикость. Должен быть человек, а при нем – десять автоматов и кибергов.
        Спирит. Появился тип, который хоть и страдает от бумажной пыли и сидячего образа жизни, но не вымирал без хорошего пинка в то место, на котором он высиживал ненужные циркуляры.
        Боцман. Они, варвары, питались животной пищей, но не участвовали в ее производстве.
        Мэг. Чтобы заставить и их изрядно попотеть в порядке живой               очереди.
Сонг. «Бюрократ процветает»

                Пусть немного пугают,
                Бюрократ процветает,
                Свой девиз – меньше дела!
                Маскирует умело.
                Цель чинушечки проста:
                Не лишиться бы поста!
                Пусть пугают, ругают,
                Он уж корни пускает.
                Фраз цветастых букеты,
                Смело вносит в ответы.
                Под прикрытьем букета,
                Он уйдет от ответа.
                Полк бумажных вандалов,
                Защитит от скандалов!
                Цель чинушеньки проста:
                Не лишиться бы поста!
                В щель меж словом и делом
                Клин вставляет умело!
                Опутал учреждения,
                Внедрился в управление…
                Канцелярий аппарат –
                Сам одобрил, говорят!
                Ты, бюрократ, сановен,
                Во многом ты виновен!
                Волокиты вечный сват,
                И застоя сводный брат.
                И, погрязший в кумовстве,
                С циркуляром ты в родстве!
                Экономики всей спад
                Кто готовит? Бюрократ!
                Он разрыв слова с делом
                Маскирует умело.
      Мэг. Так не могло продолжаться долго.
        Спирит. Нашлись люди, стали уменьшать разрыв, бороться.
        Машины изводят болото, люди вылавливают из канавы уклоняющихся паразитов, двурогих.
        Боцман. Я бы вставил им в одно место по мини-двигателю                и пустил бы в пространство. Пусть побудут на самокупаемости и самокормлении.
        Мэг. Они хитрят, маскируются, изворачиваются. От подсобного цеха нос воротят, как говорят здесь. Но благ себе много набирают.
        Боцман. Я убрал бы все пыльные, истлевшие ширмы, за которые они хоронятся.
        Мэг. Верно! Можно избавиться от бюрократа! Объявлять конкурсы на замещение с обсуждением…
        Боцман. Сокращать говорунов!
        Мэг. Организовывать, к примеру, конкурс бюрократов под видом выезда в дом отдыха. Тесты им, словарные работы… Пусть состязаются в чванстве, волоките, возведении стен прогрессу…  И проверять: насколько лучше стали работать учреждения во время их отсутствия. Сыграть на их пристрастии к долгим, пустым совещаниям.
        Боцман. Если бы эволюцией овладели формалисты и паразиты, то многие долго бы оставались ящерами. Где-то я подобное наблюдал? В шестом антимире, кажется…
        Мэг. Ясно, система экономики. Но ведь и там, и там были люди?                У них была общность – духовная сфера. Идеи, веры. Вера в тот же                страшный суд, рай  на земле или на небе. Все верующие во что-либо светлое обязаны понимать друг друга! К примеру, все, кто любит зелень, цветы, горы.
        Боцман. На подозрительности не склеишь инородные материалы, формы. А материки она губит будто плазма белок.
        Спирит. Веры перешли в недоверие! Сплошное недоверие – это неверие, плесень, это опасно. Неверие огромной разрушительной силы.
        Мэг. Но развязали войну? Кто это посмел?
        Спирит. Тот, кому это выгодно, кто увидел, что трещина исчезает.
                Гул. Взрывы бомб. Сирены.
                Тяжелая пауза. Жуткая тишина.
         Кат. И все погубили, разрушили проклятые неодушевленные громилы. Жуткие системы, смертоносные механизмы. Торпеды, мины, ракеты… Предки этих роботов. Больше средств истребления – меньше шансов спасения; меньше живых организмов. Это аксиома существования. Еще раз подчеркиваю. Это на всем доступном языке сонга.

Сонг. «Больше оружия – меньше людей!»
(не весь. Поет один Кат)

                Но истина – жемчужина,
                Для тех, кто вместе с ней:
                Чем больше здесь оружия,
                Тем меньше здесь людей!
                И съедают две ракеты,
                Автономные ракеты,
                Весь запас бобов планеты!
                Автоматы – звери эти,
                Все съедят на этом свете!
И при этом, и при этом,
                Рвут озонный плед планеты!
                (Дразнит Кэт) А ты, певец, наемный,
                Уймись ты, поскорей!
                Ты – Петрарка бомбы!
                А гибели – Орфей!
        Кэт. Я протестую! Моим подзащитным нанесена обида. Это оскорбление нашего бота и всех приборов на нем. Бот – корабль, он же и ракета, но никого не ест!
        Боцман. Если так, то принято!
        Кэт. Но кто это оружие изготовил?
        Кат. Машины. Автоматические линии убийства. Компьютеры бескровные.
        Кэт. Которыми повелевали злые демоны, живые существа. Вот, мне подсказывают – крошки Цахесы.
        Боцман. Запутана история. Осложняется судопроизводство, как и судовождение возле черной дыры.
        Мэг. Но до истины стоит докопаться. Кто-то нарочно замел следы, извратил события.
        Боцман. Почему не помогли наши спасатели тогда? И кто, в конце концов, призвал нас сюда?
        Мэг (торопливо). Разбирательство продолжается. Вам слово,                Кат!
        Кат. Прошу снисхождения к несчастным. Они, немногие,                двуногие, безрогие, потерпевшие от злых ракет т бомбометов. Они                потеряли все. Ядерные мутанты, выбравшиеся из недр планеты,                они не узнали ее. Смертность у них – восемьдесят процентов. Они                вернулись к первоначальному виду Хвоста, длинные руки, нет рогов, шерсть… Это ли не наказание за первородный грех предков? Оно                страшнее жуткого красно-зеленого для них. Их предки не предугадали страшных последствий. Думали, война будет ограниченной. Кто-то выживет в бункерах, при хлебах. Они в подземных городах вновь оказались при хлебах!
        Кэт. Не убедительно! Спорно!
        Боцман. Кто они есть на самом деле?
        Кат. Они перед вами как на духу… Смотрите и слушайте!

        Сонг. «Немногие, двуногие». Дикие пляски обезьян, очень похожие на иные современные. Ужимки противны. Юная обезьянка не отстает от Ката. Беснуются они, особенно в конце.
                Немногие, немногие,
                Разумные двуногие,
                Мы уцелели в глубине,
                И счастливы теперь вполне…
                Мы – потомки богачей,
                Мы – осколки палачей,
                Самых знатных Медичей…
                В тех подземных городах
                Сытно жили при складах!
                Мы – против всяких важных дел,
                Забава – главный наш удел!
                Заветам пращуров верны,
                Не надо нам извилины!
                Анархии сторонники,
                Мы подлости поклонники.
                Пусть вечно трудится дурак!
                Не нужен умный нам вожак!
                Нас воспитали лень и спесь,
                Мы главные, конечно, здесь!
                А корень сладкий, и червяк,
                К нам на зуб попадут и так!
                Вы танцуйте вместе с нами,
                А погибнете вы сами!
                Не от брейка, не от рока,
                От порока, от порока.
                Все до сроков, все до сроков!      
                От пороков, от пороков!
                Немногие, немногие,
                Разумные, безрогие!..
        Кэт. Теперь ясно, кто вы? Чьи подонки.
        Кат (обнимая обезьянку). Наследники и повелители!
        Кэт (гладит Киборга). Какая дикость! Они тянут грязные лапы к наследию!
        Кат. Вы  заведомо предвзяты, Кэт! Вам, видимо, пообещали солидный бакшиш?
        Кэт. Искажаешь истину, желтый карлик! Связался с безрогими                и рад.
        Кат. Правду видно за парсек.
        Боцман. Вам слово, Кэт!
        Кэт. Мои клиенты, нет, друзья, вне конкуренции. Люди исчезли,                но остались умные машины, автоматы. Они – прямые наследники                минувшей цивилизации, сохранили умение, навыки, творческий дух. Они трудятся, развивая себя, создавая новые виды. Живут мирно, в согласии.         Они – истинные хозяева этого обгоревшего котелка, перевернутого вверх дном.
        Киборг берет Кэт на руки, возносит на престол. Автоматы надевают на нее корону из поршневых колец, алмазное ожерелье.
        Кат (кричит). У меня есть доказательства обратного. Обезумевшие автоматы и чокнувшийся ЭВМ! Есть! Спирит, дай, пожалуйста, сюжет                № 1313131313…      
        Спирит (неохотно). Так и быть… Где-то был.
       
        Видение. Зловещий гул сирены. Звуки воздушного боя. Диктор-комментатор.
        Диктор. Внимание! С благословения компьютера они начали                игру. Крылатая, немного задев хозяйский небоскреб, устремилась к                воротам, извините, объекту противника! Но защитник-перехватчик, вылетевший без пилота, начеку. Одна из ракет свалилась на базу,                но ему только легче от этого. Он заслонил проход крылатой. Та                делает сложный маневр, сбивая телевизионную башню хвостом, и                крадется вдоль канала. Истребитель дает очередь сверху и точно попадает в идущие корабли. Дым, огонь! Крылатая рвется к цели. В чью пользу закончится спор, разрешенный штабной ЭВМ? Истребитель-перехватчик становится на дыбы, и крылатая коварная красавица врезается в него.  Боевая ничья!..
         Во время матча уничтожено много, много… Но это нас не касается! Цель оправдывает вложенные в нее средства, как говорил наш генерал! Спасибо за внимание, дорогие Киберы!
         Репортаж вел и записал вам известный Спирит-2.
         Спирит (гордо). Мой прадед!
        Боцман. Электронная галиматья.
        Кат. Вот так! Ваши холодные тупые механизмы развязали войну. Бойню без милосердия. Пощады не жди! Бездушного исполнителя не остановит плач ребенка… Воин-человек способен подчас на милосердие, но не автомат с программным управлением.
        Кэт. Но обезьянолюди владели славными ребятами-киберами.                Жестокие отдавали приказы. Прошу учесть: мои подзащитные,                киберы пятого поколения, сами освободились от собратьев – машин истребления. Они разобрали их, направили блоки на мирные цели.                Они доброжелательны, разумны. У них – равноправие. Вот                доказательства…
        Сонг. «Киберг – венец творения». Парад машин. Кэт, восседая на престоле, дирижирует ими, принимает парад.
                Но это – вне сомнения:
Киборг – венец творения!
                И должен править всем
                Наш гений – ЭВМ!
               Из ценных спаек братия –
   Автоаристократия!
                Работы нам, заботы
Мы роботы, мы роботы…
                Задаст программу всем,
                Штабной наш ЭВМ!
Прекрасен, весь из схем,
                Наш главный ЭВМ!
                (Кэт обращается к Кату)
                Ты, славящий зверей,
            Замолкни побыстрей!
        Все наемные певцы
             Не Гомеры, не слепцы.
       И ужасные лжецы!
                Нас ждут миры,
                Нас ждут миры!
  Мы киберы, мы киберы!
                Мы все перенесли,
                Культуру мы спасли.
                Эмоций лишены,
                Мы проживем одни.
                Спокойны и важны,
                Планете мы нужны!
                Обязан править всем,
                Наш гений – ЭВМ!
                Не раб ведь ты?! Не раб ведь ты?!
                Мы - роботы! Мы – роботы!..
        Кат. Вот оно – самовольство и самодовольство Киберов. Бесноватый металлолом.
        Кэт. Оскорблений! Они трудятся и производят.
        Кат. Но не живут!
        Кэт. Как иные паразиты. Мои ищут мины и обезвреживают.
        Кат. Мои – червей и мел ищут, грызут.
                (Спорят, но нам не слышно).
        Мэг. Дети удачно вошли в роль.
        Боцман. Но мне это не по нраву!
        Мэг. Но у них явные организаторские способности по работе с низкими существами, детсадниками.
        Боцман. Мне это вообще не по вкусу.
        Мэг. Ты верен себе. За кого же ты, судья?
        Боцман. Звери мне противны. Во мне самом плутониевый зверь растет, как посмотрю на них. И самомнение машин несносно!
        Мэг. Мне страшно такой суд проводить. Хорошо, что у нас в гуманном обществе такое никогда не произойдет. Не ясны мне их намеки о таинственном красно-зеленом. Похоже, здесь очередная гравитационная головоломка.
        Боцман. Что-то в заседание включились системы торможения.     Испытаю-ка я их. (Поворачивается к ним спиной, достает что-то).
        Мэг. Внимание, аборигены! Судебный эксперимент. (Тоже поворачивается спиной).
        Боцман. (Через спину бросает и тем, и другим кусочки                мяса и блестящую пуговицу). Проследим. Думаете, я ничего не                замечу?
        Мэг. Они не догадываются, что у нас третий глаз на затылке и еще                кое-что помощнее их лазеров.
        Автоматы кропотливо исследуют подачки, интерес у них чисто познавательный.
        Обезьяны начинают свалку, кусаются, рвут подачки на части.
        Боцман. Взбесившиеся нейтрино.
        Мэг. Белки поглощают, белки (подбрасывает пищу).
        Кэт. Дикость нравов!
        Кат. Закономерный атавизм!
        Кэт. Непристойное поведение.
        Кат. Зато наследники! Не верите? Тогда посмотрите, из-за чего сражаются в очередях их предки.
        Мэг. За пустячины-астероиды, без которых можно обойтись.
        Боцман (с отвращением). Дикость! Обезьяний процесс… Такие штуки, видимо, в обычаях данной ограниченной системы. Звери и автоматы жаждут власти, признания… Наивные тупые исполнители и развращенные бездельники вообразили о себе. Орион ведает, что и тех, и других надо бы в зоопарк (спохватившись). Кат и Кэт, это не переводить! Полярная центральная себе такого не позволяет.
        Мэг. Такое, хоть и редко, но случается в цивилизациях с                низким уровнем нравственности. (Ее вызывают сигналом, и она                уходит).
        Боцман. Неприятная картина. Мне здесь не нравится. Хочу на отдых к Малой Медведице, в розовое измерение.
        Мэг (появляется взволнованная). Старшина, это невероятно! Тут не до розовых зорь-обоев…
        Боцман. Как и теория вероятности выжить в ядерной войне.
        Мэг. Я узнала! Это дико и страшно!
        Боцман. А ты думала – они культурные и чистюли-                гуманоиды?
        Мэг. Они себе отрезали все пути к спасению. Спирит-5, прошу                вас!
        Спирит (бесстрастно). Они паразитировали. Они погрязли в глупости и разврате. Не хотели трудиться, унижали достоинства ума, величие сердец… Они наводнили разным оружием все сферы. И, наконец, вывели атомные боеголовки на орбиту.
        Боцман (гневно). Конвенцией особой сообщества разумных                Галактики это строго запрещается! Негодяи! Если бы знал наш                патруль!
        Мэг. Они сделали так, что он не узнал.
        Спирит. Ближний космос они перенасытили системами, выдавая их за оборонные, СОИ! Они блокировали всякую связь с дальним космосом, и сигналы не дошли до спасателей.
        Боцман. Замкнулся порочный круг развития.
        Мэг. Самоубийцы. Убили мечту и себя в ней.
        Боцман. Таких идиотов я еще не встречал. Ночные чудовища                с РЭ-700 куда гуманнее этих тварей… Изобретателей по части самоуничтожения.
        Спирит. Потом кто-то дал приказ… И началась эра кошмаров.
        Кат. Конечно, робот повелся.
        Кэт. Обезьяна, не иначе! И обязательно хрюкающая.
        Боцман (зло). Им, тупицам, надо было создать систему «СОС»: фильтры-зонды; усилители озона щитовые; ловушки-преобразователи всякой энергии на орбите; маяки для нас.
        Спирит. Даю фон. (Плач и стон). И помощь не пришла ниоткуда. А мучения горстки двуногих продолжаются и сейчас.
        Мэг. Самоубийцы! Отвратительные, безрогие, ничтожные. Из-за прелого куска мяса, никчемной бумажонки, апломба, самодурства погубившие свой род, сами ставшие мясом для воронов!
        Боцман. Конечно. Наши маяки не уловили тревоги и не подоспели вовремя. И потом нас, спасателей, еще обвиняют в Совете галактики. Кто, кстати, был спасателем в этом секторе? Небось, сонные разноформенные с Сириуса? Во сне меняют облики.
        Мэг. Узнаем. Я запросила Центр. Вообще-то, регион закреплен за Орионом, если мне не изменяет один из видов памяти – факсный.
        Боцман. Там много галактов-переселенцев. Там на Орионе происходит смешение космических рас и формируются идеи всеобщего братства разумных. А как у этих обстояло с расами?
        Мэг. Они все братья по крови и сути, но презирали иных за цвет кожи. И так, продолжаем суд! И над расоненавистниками заодно.
        Боцман. Непостижимо?! Одна структура, видово-гинетическая                ветвь… И только из-за формы ушей и цвета? Но ведь светила                систем придают существам всякие оттенки. Шкуры сами они! Кат,                вам слово.
        Кат. Мне думается, высокому суду все ясно. Безумные и бездушные автоматы рассчитали орбиты, вывели ракеты на цели. Другие                исполнители донесли заряды до места поражения. Машины                погубили людей! Им нельзя доверять много! Из помощников                они делаются врагами. Военные хотели только попугать противников,                но роботы шуток не понимают, ЭВМ ошиблась и развязала самоизбиение            вида.
        Кэт. Виноваты хозяева, а не работники. Двуногие паразиты, немногие, погубили всех.
        Мэг. Им наплевать было на свое светило, оттеняющее по-разному кожу народов и пригревшее их! Они осквернили землю, надругались над растениями! Планетяне-обезьяны соперничали в бездушии с автоматами! И вот – финал!.. 
        Пауза. Гнетущая тишина, действующая на нервы.
        Мэг (она отходила снова). Поступили данные из Центра.                Период назад в этом секторе действовал наш спасатель Гоб.                Потом его отозвали. Совместители лишь изредка заглядывали на этот участок.
        Кэт. Типичная тактика безвоздушных! Как и предков двуногих, числившихся где-то на работе.
        Боцман. И что сделал Гоб?
        Мэг. Тебе это интересно (спохватившись). Ах, да!..
        Боцман (недовольно). Гоб – один из моих пра.
        Мэг. И его мозг сейчас отдыхает в ячейке, в назидание другим,                чтобы потом обрести только новое тело! Вот бы здешним                болтунам такое блаженство: можешь общаться, говорить, но                бездействовать!
        Боцман. Он наказан временным бездействием тела на целых                полтора периода. Многовато! Мысленно он может общаться. Но как это тяжело!
        Мэг. Еще бы… У нас бессмертие умов, но в теле тебе могут и отказать на какое-то время из-за проступка.
        Боцман. Его прозвали «творец».
        Мэг. За все, что он тут вытворял.
        Боцман (с обидой). Он творил, формировал из дикарей человеков и за это пострадал. Он хотел, как лучше, я знаю.
        Мэг (читает с пластинки). Несколько прямолинеен,                отличный технарь, Гоб часто отлучался, гоняясь за холостыми                кометами…
        Боцман (недовольно). Это не главное в нем!
        Мэг. Всю основную работу он возложил на юного помощника, фантазера Месса и своего любимца – Кибера - дублера Духа.
        Боцман. Какая безответственность!
        Мэг. Но он пытался вникнуть, вмешаться.
        Боцман. И напрасно! Я что говорю: не швартуйся, где попало!
        Мэг. Он передал аборигенам знания, он хотел творить из                них людей. Он попытался навязать им веру, страх перед Страшным судом истории.
        Боцман. Зачем им вера?
        Мэг. На определенной стадии развития общественных отношений она необходима. Вера во что-то пусть далекое, совершенное, необъяснимое, приятное. Пугающее немного.
        Боцман. Самое главное, когда разумные верят друг другу.                Это так основополагающе гениально! Ну и заодно: в свой разум, возможность постижения тайн мироздания, в контакт с нами, старшими братьями.
        Мэг. Для планетян это чересчур сложно. Они в Гоба стали верить по-разному.
        Боцман. Так и не «сотворились» в людей?
        Мэг. Гоб внедрил Меса к аборигенам под видом Спасителя. И пошли мифы… Талантливые, прозорливые. Мес – мастер фантазии, школу парадоксов посещал… Гоб, вернувшись из отлучки, требовал отчетов. Вот запись одного из них…
        Хрипловатый голос Гоба: «Какое свинство, говоря по-ихнему!                Планета-хлев! Переведи их на электропитание, они сожрут,                выражаясь их вульгарным языком, собственное небесное светило.                Ты, Мес, упорно внушал им: не убий, не укради, не ври, не                обжирайся. И что? Они тут все воры, и твои сказки им нужны                для сладкого сна… Что?! Они понастроили храмы во имя меня                и тебя? А зачем? Они все перевернули наоборот, даже мое имя!                Опорочили надежду, извратили мечту! Зачем мне их дурашливое поклонение? Строили бы лучше для себя здания с обогревом за счет собственного жара и тепла планеты. У них разные языки, веры?..                Ну, значит, они ни во что не верят! И твои фокусы с воздушными, магнитными твердыми дорожками над водой и другие они                приняли за чудо! Смешно! Забияки, оголтелая шпана в трех                тесных измерениях! Убивают ближних из-за побрякушки, за иное                мнение. Тут неверие и недоверие во всем! А чем занимался ты, Дук,                и вся твои биороботная братия: светлые с крылышками и ночные,                рогатые, хвостатые увальни? А, так и знал! Добром и злом вы                упорно пытались воздействовать на чувствительные души… Ты чего ухмыляешься, образина разносплавная, говоря по-здешнему? Получил звание Святого духа и радуешься… Хватит! Надоело! Ничтожества не достойны нашего внимания! И моя орбита теперь не пройдет мимо этого хлева двуногих тварей, выражаясь их же дрянным языком… Скотобойня не за веками!..
                (Издали доносятся звуки богослужения)
        Музыка дивная, голоса хорошие, но, а где же поступки? Ну,                хотя бы во имя меня назначьте день, когда вы будете делать друг                другу одно хорошее? Слабо?! Один день ради меня, день – для Меса, ради Духа – день добра, а остальные дни вашего короткого года – ради себя… Урскс!!.
                (Непонятное шипение, свист, писк летучих мышей)
        Боцман. Ну и дает! Какие оборотни частотные! 
        Мэг. Дальше он перешел на ультразвук, перевод ругательств очень осложнен…
        Боцман. Это и не для слабых разумов. Перерыв! У меня в голове – туманность Андромеды!
        Спирит (мгновенно появляясь). Эта книга великого гуманиста-фантаста с умеренным элементом утопии имела успех! Такие вещи могут останавливать гибель (исчезает).
        Мэг. Погоди! Видишь, что-то с нашими детьми случилось.                Заразились, заболели? Забыли про предохранительные средства?

        На заднем плане мечущиеся фигуры Ката и Кэт. Враждебность друг к другу. Вроде светового поединка, волнового.
        Боцман. Чего хорошего ожидать от общения со здешними. И сонги-выразители тоже поражают чувствительные органы психоприема.
        Мэг. Они телепортируют, махают всеми конечностями. Это признак возбуждения при спорах.
        Боцман. Здешним бы варварам такие возможности перемещения –                через минуту все бы лысые стали. Разберемся. Я хочу                антракта.
        Мэг. Хорошо. И пусть другие пока вспомнят о своих детях, их судьбе. Где они сейчас? С кем? Чем занимаются?

        Отрывки из популярных мелодий, голоса. Силуэты юных танцоров.
                Сонг. «Наши дети – ваши дети!»
        Наши дети, ваши дети,                (Ваши дети, наши дети,
        Нам дороже всех на свете.          Ради них живем на свете).
               Но!..
                О чем толкуют каждый вечер,
                «Казаки» самостийных сечей?..
                Но вопли уличных их бардов,
                Должны встряхнуть нас, как петарды!..

         Вам кто родня, соседи, тезки –
         Из неформальных групп подростки.
         У них свой лидер, есть свой клан,
         У них не каждый – хулиган.
                Они – иное поколенье:
                Свои мечты, свои сомненья.
                Но не должны всех мод спирали,
                Духовность одолеть морали!
                А тон гуманнейших идей
                Пусть увлечет и всех детей!..
          Наши дети, наши дети,
          Им ведь жить на этом свете!
          Подражают, вас исследуют!..
          И не лучшее наследуют!..

        Телепортация. Кэт и Кат. Появляются они, споря, в разных местах, исчезают. Мэг и Боцман, с трудом маскируясь, меняя облик, успевают следить за ними, слушать диалог. Обезьяны под шумок исчезают, автоматы тоже. Суд прекращается самопроизвольно.
        Кат. Ты не права, Кэт! Ты подверглась влиянию электромагнитного поля примитивных машин.
        Кэт. Ошибаешься ты, Кат! Обезьяньи наклонности хуже. Они погубили судьбу.
        Кат. Бездушие, перенятое у автоматов, к добру не привело. Это                ясно!
        Кэт. Дикари!
        Кат. Запчасти!
        Мэг. Кошмар! И это в медовый световой год!
        Боцман. Уже бранятся!
        Мэг. Образовали поля отчуждения: положительное и отрицательное,                и стараются победить друг друга, вытолкнуть за круг                почета.
       Боцман. Недопустимый расход биоэнергии!
       Кат и Кэт, как бы танцуя, сражаются полями. Любопытное зрелище: налетают и отскакивают, не касаясь.
        Кэт. Я все видела! Любезничаешь с этой юной обезьянкой!
        Кат. А ты в восторге от детины-киборга.
        Кэт. Ну тебя. Изгоню и отгоню!
        Кат. И без тебя! Я сильнее!
        Противоборствуют без касания, забывая о сигаретах.
                Землетрясение, гром.
        Спирит (бормочет, пробегая). Война богов с титанами. Покойники лезут наружу!
        Мэг. Они ссорятся! Одичали. Я беспокоюсь за их здоровье.
        Боцман. И толкаются, как дикари, полями! Какой атавизм! С кем поведешься…
        Мэг. Они у нас не закаленные потомки.
        Боцман. Среда очень опасная для них.
        Мэг. Дети слабы после сложной операции. Дегенерация –                не шутка. А мы с тобой как просили об этой операции. Может быть, напрасно?
        Боцман. Никакого воспитания у них. Явное разложение                элементов.
        Мэг (с горечью). А когда воспитывать? Когда? Все время в пространстве. Мы отдыхаем, а они дежурят. И наоборот. Информатор – их воспитатель, экран вместо живого общения.
        Боцман. Поток информации никогда не заменит воспитание! Скорее, осложнит его.
        Мэг. Но раньше все было хорошо. Они удачно влились в экипаж бота. Освоились на корабле-матке.
        Боцман. Дурное влияние здешнего климата – вот причина.
        Мэг. Пожалуй. Они настроены на жизнь в пространстве, на                станциях.
        Боцман. Они не готовы к контакту с низшими. Они излишний                интерес к ним проявили. Настроились на их душевные волны, перевели на мелодии.
         Мэг. Но они сделали это из добрых побуждений. Не                забывай!
        Боцман. Стоит объявить готовность «Ноль».
        Мэг. Пожалуй. А пока за дело. Надавим на родительский авторитет.
        Боцман. И при всем величии.

                (Начинает превращения)
        Они появляются перед детьми. Фон – крики ребенка, на Мэг – пеленка, Боцман как бы качает колыбель. Это все символы.
        Потом они раздуваются, растут в размерах, надвигаются горами на детей, разбивают их поля.
                Жесты назидания, непереводимые слова.
        Мэг. Что случилось, частицы нас?
        Боцман. Почему без нас утрируете материю?
        Мэг. Немедленно возьмите сигареты в зоб!
        Боцман. Что?! Повторить на ультразвуке или по телепатии?
        Кэт (с иронией). Судьи? Очень кстати.
        Кат. Для вас, господа, новое дело.
        Мэг. Вы заболели, дети?
        Кат. Нет! Мы хотим разделения общности.
        Кэт. Иначе говоря, по-земному, я требую развода с ним!
        Кат. И я настаиваю! У меня проявился к ней эффект                отчуждения!
        Мэг. Вы просто надышались азота!
        Боцман. Лучше не бросать бы здесь якорей! Скверная тут душевная погода.
        Кат (упрямо). Наш союз противоестественен по сути. И все это знают в галактике.
        Кэт. Брак неверный по расчету вас, родителей.
        Кат. Расчет мамы – незадачливого специалиста по контактам.
        Кэт. И папы – разгульного межзвездного скитальца. Вечный                старшина. Он никогда не станет капитаном межгалактического суперзвездолета.
        Кат, Кэт (вместе). И ваш собственный брак – чистая случайность.                Мы поэтому несчастны. И готовы дать и вам свободу от семейных обязательств.
        Боцман (себе). Ударили в реактор.
        Мэг. Юнцы, что вы знаете? Ваш отец - лучший из спасателей. На его счету сотни ликвидированных аварий и эпидемий. Он любит свою работу, жену, детей, и не хочет разлучаться с вами. Он практик, сколько раз ему предлагали усиление теорией, предлагали возглавить суперзвездолет. Но это значит – никогда не увидеть вас, нас. Его приглашают одного, без нас. Дальние полеты, не каботаж, туда не всякого возьмут.
        Боцман (с обидой). Я сам уйду от вас! Законсервируюсь и                усну.
        Мэг. Не взрывайся сверхновой, отец! Понизь накал!
        Кат (растерянно). Я не знал этого.
        Кэт (виновато). Информатор не сообщал нам.
        Боцман. Удар метеора ниже кормы.
        Мэг. И не сообщит. Отец – скромный галакт. А вы у меня пойдете на долгий карантин за психопатологию.
        Боцман. Пора улетать!
        Кат. Не надо что-то решать со здешними, наш старшина. Мне жалко здешние автоматы.
        Кэт (вкрадчиво). Наш старшина, не спешите… (ласкаются к родителям). Здесь можно запастись элементом «У». Он необходим для поворотов малых двигателей. Здешние хозяева, умные машины, доставят вам его в любом количестве.
        Кат (высокомерно). Если только им разрешат истинные наследники и повелители, немногие двуногие.
        Кэт. Блудливые, бодливые! Двурогие, двуногие!
                Из теста на вине. Противны всем вдвойне!
                Лишь глупостей ценители! Скатились к прародителям!
                Их самоцель – война! Бесценна их вина!
        Кат. У них в сердцах – мины!
        Кэт (с вызовом). Это мы еще посмотрим! Найдем.
        Кат. Усильте мины роботам!
        Мэг. Люди-мины? Не мешало бы найти их и освободить от                взрывчатки.
        Боцман. Хватит вам! Разыгрались, детский сад в провинции       осьминогов.
        Мэг. Погоди, отец! Тут вот-вот разразится война роботов и                дубинок.
        Кэт. И машины давно бы победили. Только неведомое вредное красно-зеленое сияние их останавливает почему-то…
        Кат. Побаиваются какого-то красно-зеленого и мои подопечные, но ничего объяснить толком не могут. Они не боятся автоматов, те настроены, видимо, так, что ничего не могут сделать плохого оставшимся двуногим. Хотя и пытаются.
        Боцман. Что-то странное.
        Мэг. Загадка какая-то. И надо бы ее разгадать.
        Боцман. Как и то, что кто-то неведомый просил нас о помощи. Если только сигналы запоздали на много стадий.
        Кэт. Я распрограммирую машины, и они разберутся с двуногими. Доволен, Кат?
        Кат. Как бы тебя саму не изолировали. Смотрите! Она представляет угрозу для аборигенов.
        Боцман. Надоело! Сопляки! (достает прибор и наводит на детей: они как бы уменьшаются в размерах). Я спеленаю вас обоих, очень омоложу, оребячу и отправлю туда, откуда вы появились.
        Мэг (с испугом). Не делай этого, отец! Я не выдержу! Я ведь не настолько молода, чтобы вынести возврат двух плодов, уже отравленных здесь.
        Кэт. Не надо, я больше не буду!
        Кат. Из благодарности к тем, благодаря кому я появился, я прошу прощения и обещаю вести себя пристойно.
        Боцман. Только из-за матери я прощу вас пока.
        Мэг. И еще потому, что мы галакты, самый гуманный и                справедливый род в системе миров. Впрочем, и другие не хуже                нас.
        Боцман. И не позволяет честь спасателя. Здесь виновата уродливая, загазованная атмосфера, испарения с гнилого болота нравов. Свалкой пороков назвал бы ее сейчас Гоб.
        Мэг. Ассимиляция по глупости – это ненормальное явление.
        Кат. Вы погибнете до сроков.
                От пороков, от пороков!
        Кэт. От гнилых болотных нравов,
                Вы получите отраву!
                Больше газов в атмосфере,
                Больше зла в моральной сфере (тоскливый куплет).
        Мэг. И угроза ноосфере.
        Вопли разбегающихся в страхе обезьян, гул встревоженных машин. Красно-зеленое свечение. Звук шмеля.
        Боцман. Кажется, знаки друзей с Ориона.
        Мэг. Наверное, прибыли они по сигналу.
        Боцман. Нет! Это не они.
        Появляется группа третьих. Это люди, но с несколько измененными формами. Цвет кожи разный, заплаты на частях тела.
        Лидер (подносит ладони к сердцу, виску, складывает их и воздает хвалу небу).
        Лидер. Здравствуйте! Мы немного опоздали. Извините.
        Мэг. Это выпросили о содействии?
        Лидер. Да, мы. Извините еще раз.
        Боцман. Кто вы?
        Лидер. Из здешних племен. Но мы знаем о вас. Ловим порой транзитные передачи с Ориона.
        Мэг. И владеете нашим первым языком?
        Лидер. Каждый должен владеть древним языком благородных,                мудрых галактов, старожилов созвездия. И мы рады, что                откликнулись на наш зов самый щедрый Боцман и добрая Мэг.                Спасители!.. О вас столько передач! Вам шлют хвалу миллионы                спасенных! У вас звание вселенское «герои-спасатели», но вы                вечные скромники. И жертвуете ради других многим. И дети следуют за вами.
        Боцман. Ладно, ладно! И вы тоже претендуете на роль                наследников?
                Кат и Кэт смущены.
        Лидер. Отнюдь не всех, живших до нас.
        Кат (себе). Папа-герой! А я и не догадывался.
        Кэт (себе). Мама-герой! Я не знала!
        Мэг. Это свечение – ваша защита?
        Лидер.  Верно! И звук насекомого-опылителя, друга землян. От звероподобных защита и агрессивных машин, которых, правда, обезвредили еще наши отцы и матери.
        Кэт (разочарованно). Автоматы хвалились, что сами это                сделали.
        Мэг. Где же они, ваши родители?
        Лидер (печально). Скончались быстро. Мы живем недолго, и нас очень мало.
        Боцман. Цвет коллективного луча выбран умышленно?
        Лидер. Да. Красный и зеленый – символы многих вер и                направлений, религий, которые, объединившись, могли бы повернуть                ход истории по-иному. Звезда, крест, полумесяц, в общем-то, призывали к спасению. Планетяне этого не поняли, извратив символы на потребу порокам.
        Кат. Я улавливаю вас (берется за инструмент со струнами).
        Мэг. Кто вы? Лично вы?
        Лидер. Я выбранный на время лидер. У нас – демократия.                Мы добирались сюда через пояса густой радиации из своей зоны.                Жилых зон на планете всего четыре, в каждой – по несколько десятков особей. Все болеют, мутируют… На грани полной гибели. И мы запросили о помощи.
        Мэг. Как вы уцелели? Ваша группа?
        Лидер. Наши предки входили в состав международной экспедиции.                Они проводили важные подводно-подземные исследования.                И вступили на порог великих открытий. Появилась возможность                отапливать планету за счет подводных выделений, вулканов. В момент катастрофы они находились в глубине литосферы и гидросферы. Вышли в защитных костюмах в зону, где радиация уменьшалась. И увидели страшное…
        Боцман. Разрушенные здания, груды тел…
        Кэт. И смертоносные механизмы. Фу! Они мне больше не                симпатичны.
        Лидер. И это тоже. И еще огромные существа, плазменные                крокодилы, чавкая, пожирали месиво из людей. Шумно всасывали распаленные тепловой волной мозги, выбивали из их костей                белок, прогретый взрывами и излучением, исчезая в их пастях                массами.
        Мэг. Куриные мозги не спасли себя и пошли в дело.
        Кат. У меня отвращение и к тем, кто насыщался, и к тем, кто довел себя до состояния заливного блюда.
        Боцман. Это космические вороны. Ядерная тушенка из                мозговитых существ – их лакомство. Балык, прокопченный радиацией, излучением…
        Мэг. Поглощают мертвечину, спаленную войной и страданиями. Мы гоняем их, но они хитры, изворотливы.
        Боцман. Как и куриные мозги самоубийц-миноносцев.
        Лидер. Ужасные, душераздирающие картины! Но мы                обнаружили: там, где они проводили свои трапезы, радиация резко уменьшилась.
        Боцман. Пыль до сих пор заслоняет  ваш  желтый карлик.
        Лидер. Поэтому мы решили обратиться к вам. Мы гибнем                полностью.
        Боцман. У нас тут суд… И я должен и вам все же устроить проверку (поворачивается спиной, кидает мясо и пуговицу).
        Лидер (с улыбкой). Мяса не едим, за блестящими безделушками не гоняемся…
        Мэг. Поэтому вы и остались людьми!
        Лидер. Да. И еще благодаря постоянному труду, самоотверженности, равенству, братству между нами.
        Мэг. Непременных качеств у истинных разумных. Тех, кто выживает назло воронам.
        Боцман. Кто ваши предки? К каким слоям они относились?
        Лидер. Чаще всего из вторых. Были из третьего мира. Мы потомки красных и зеленых. Веривших и боровшихся.
        Кат (настраивая инструмент). Я спою попозже.
        Кэт. И я уловила мотивы красно-зеленого движения. Розовые тона, синие тоже…
        Кат. Вечная борьба с коричневыми, черными, серыми…
        Мэг. Интересно. Вы можете показать что-либо о вашем                прошлом?
        Лидер. Конечно! Хотя бы трагедию Гуманиста, моего предка, похожего на меня. Где Спирит-5? Уважаемый, без спиритизма!
        Спирит-5. Я здесь, мой друг! Я благодарен, ты восстановил меня. Я готов. Вот он, Гуманист, пробрался на военную базу, на завод комплекса-чудища и развесил таблички.
        Кат и Кэт (подпевают). Больше оружия – меньше людей.
                Видение. Ракеты, танки, пушки.
        Гуманист (вешает табличку на пушку). Цена этой пушечки – прокормление ста тысяч голодных в течение года; а танк один может обеспечить село среднее энергией и тягловой силой; (на ракету) эта красавица обошлась нам в сумму, за которую можно вылечить миллиона полтора больных СПИДом и раком. А эти?!
        Сигнал тревоги. Гуманист убегает, прячется. Его преследуют роботы-охотники.
        Кэт. И они – сторожевые псы! Дикость!
        Гуманист. Запас оружия, если его использовать на благие дела,        позволит чудесным образом изменить мир на справедливых началах (спасается от машин, но натыкается на свирепых в мундирах обезьян). Небо соединит нас! Спасайте воздух! Количество свежего воздуха угрожающе уменьшается!
        (Он спасается от обезьян на башне, столбе, но они, ловкие, душат                его проволочной петлей). Воздух – это наше главное богатство! Силы                ветров хватит на всех. Воздушные подъемники дешевле кранов!                Лучшая машина, которая выделяет в качестве выхлопных газов                чистый кислород! Воздушные подушки, спасительные надувные                рубахи, шары-парашюты при аварии самолетов. Принцип мяча при                спасении скалолазов и монтажников. Пакетик с грушей-насосом, и вы не погибнете, падая из поврежденного авиалайнера, не утоните, к вам не подберутся акулы. Вы не задохнетесь в отсеке тонущего корабля! Люди, я забочусь о вас… Мои жилеты спасут вас в автомобильном падении. Но спасите воздух ради себя! Спасите небо ради ваших вер в него, ради будущих контактов! Вера в небо объединит всех: материалистов и идеалистов, людей и автоматы!
        Обезьяны с ликованием душат его, роботы-охранники уносят тело, тоже довольные.
        Гуманист (умирая). Мне перекрыли доступ воздуха. Что может быть ужаснее?
        Мэг. Вы унаследовали лучшее.
        Кэт. Гуманиста смерть обидна.
        Кат. Нам за предков этих стыдно.
        Лидер. Как же иначе? Мы потомки тружеников и гуманистов.                Живем сообща, коммуной. Справедливость при разделении труда и распределении. Мы – созидатели и одновременно производители радостей для окружающих. Наш девиз: «Нам радость для других – дороже нас самих!».
        Мэг. Почти как у нас в содружестве.
        Кат и Кэт восторженно смотрят на третьих, восхищаются ими. Выглядывают настороженно обезьяны и роботы.
        Кат. Умники!
        Кэт. Очень похожи на нас!
        Лидер. Мы смешали расы и создали единую и могучую! Эх,                если бы не катастрофа! Если бы это сделать двести пятьдесят лет                назад! Ведь наши предшественники, под давлением расизма,                преследовали себе подобных из-за иного цвета глаз, волос, формы                ступни.
        Мэг. Какая низость! Сейчас на Орионе по рекомендации Совета галактики идет эксперимент по смешению космических похожих рас… Единый народ, но с индивидуально-родовыми отличиями. Разными формами лица, оттенками кожи, чтобы интереснее общалось, увлечения имели бы место.
        Лидер. Вот это – уровень гуманоидных!
        Боцман. Ваших расистов и всех нелюдей, погубивших планету, я бы вовремя отправил в зоопарк на Ыргу.
        Лидер. Нам стыдно за иных предков! Некоторые из нас меняют                свою внешность, чтобы не быть похожими на безумных извергов.                Мы избавляемся от дурной наследственности, чтобы начать все                сначала, по-иному. Эх! Если бы не радиация, пыль, обратная, регрессивная эволюция…
        Мэг. Репрессивная эволюция!..
        Боцман. Не беспокойтесь! Экипаж моего бота поможет вам всеми средствами. (Что-то шепчет «транзистору»).
        Кэт. Мы умеем это отлично делать.
        Кат. Я готов начать хоть сейчас!
        Кэт (немного стесняясь). А как у вас обстоит вопрос с личной жизнью. Самой личной…
        Кат. Очень любопытно.
        Лидер. Судите сами. Спирит-5, пожалуйста, сюжет «плюс сорок, ноль, интим-резус. О!».
        Спирит. Даю. С удовольствием! Вы восстановили мою память, утихомирили злодеев здешних.

                Сцена. Он и Она в зелено-красном.
        Она (ласкаясь нежно). Я тосковала, милый.
        Он. Вахтовая смена. Но я свободен теперь на три дня. Я хотел                тебя.
        Она. И я! (стыдливо).
        Он. Мы сделаем много полезного для общества. Планктон – пища богов, как сказали бы древние!
        Она. Я сражалась с пылью. Мечтала о будущем. Радовалась предстоящей встрече с тобой.

                (Танцуют медленно, влюблено)
        Он. Система сегодняшних и завтрашних радостей: от труда, учебы, общения…
        Она (застенчиво). Наша интимная жизнь нуждается в некотором усовершенствовании. (шепчет на ухо). Помнишь, ты говорил? Я была у медика… Совсем несложная процедура… Ты согласен?
        Он. Милая! (с жаром). Прости, я не то имел в виду, я не упрекал. (смущенно). Но ты поняла сама…
        Она. Я знаю. Но если есть возможность устранить физическую или физиологическую несовместимость между супругами, то почему бы это не сделать? Ты ведь в свое время согласился несколько изменить сво физические данные ради большего моего удовольствия. И психику перестроил соответственно.
        Он. Моя умница! Тонко понимающая все! Благодаря только тебе, у нас быстро произошла психологическая адаптация.
        Она. И тебе!
                (Обнимаются нежно, исчезают)
        Кат и Кэт, наблюдая эту сценку, очеловечиваются, вдохновляются, мирятся. Влюблено смотрят друг на друга.
        Кат. Это образец и для нас, моя Кэт.
        Кэт. Да, милый Кат!
        Кат (Лидеру). Мы вам что-то сейчас споем о ваших предках. Упреки к пробуждению!
        Кэт. И что-то вроде гимна спасения. Спирит, дай немного                0105-Брехта!
        Кат. Я пока настроюсь.
        Спирит. Даю мелодию (отрывок из песни Б. Брехта «Песня единого фронта»).
        Кэт. И мы готовы. Есть сонг.
        Кат. О том, что не успели сделать ваши предки, но успеют другие. Бертольд подавал вам сигналы, и другие.
        Кэт. И не на дубль планете вымышленной, а не реальной.
        Кат. Слушайте, внимайте! Требуйте ответа!
        Кэт. И немедленно создавайте!
                Пока сонг, Боцман отдает снова приказания приборам,
                Отходит ненадолго.
        Мэг собирает киберов и обезьян, строит их, будто детсадников, просвещает, убеждает, как умелый воспитатель. Одна из них переживает, очеловечивается понемногу.
                Сонг. «Единый фронт».
        Кат. Вначале обращение кое к кому!
                Гуманиста смерть обидна,
                Нам за предков ваших стыдно!
                Для какой такой потехи
                Вас поколют, как орехи?
                Ты зачем, лихой ковбой,
                Всех готовишь на убой?
                Ты, двуличный господин,
                Хочешь в ад? Иди один!
                Коль «творил» вас Гоб-отец,
                Значит, не на холодец!
                Чист и ясен ваш удел:
                Триллионы добрых дел!
          Кэт. И потом уже призыв к сплочению и действию!
                Лучом х-мечта прекрасная,   
                В ней сила неуемная.
                Зеленое и красное,
                Вы – посильнее темного!
                Цвет крови – вечный наш пароль,
                А любовь к природе – отзыв.
                И – неспокойною порой,
                Рот-грюн фронта - первый созыв!
                И спасем совместно землю,
                Все мы, кто во что-то верит!
                И галакт, спасатель верный,
                Прилетит к нам и проверит.
                Ледокол готов спасенья,
                Сбои торосы недоверья!
                И фалангой, и лавиной,
                Наступает фронт единый!
                Мы спасем тебя, младенец!
                Все те, кто хоть во что-то верит,
                И понятье «иноземец»,
                Рот-грюн фронт совсем изменит.
        Мэг. Гм. И для нас тут есть кое-что полезное.
        Кат. Я прошу прощения перед Кэт и родителями.
        Боцман. Такие недоразумения есть у всех.
        Кэт. И я тоже.
        Мэг. Проблема связи поколений – глобальнее проблемы                контактов.
        Кат. Мы поведаем им о нашей драке. Можно, мама?
        Мэг. Это не  совсем драка.
        Кэт. Можно, папа?
        Боцман. Они свои люди, поймут…
        Кэт. Мы близнецы: брат и сестра, полюбили друг друга и хотели быть с родителями в патруле. Но мы – родные, сейчас чужие.
        Кат. И очень близкие.
        Мэг. Нам позволили провести сложную дегенетизацию. Отчуждение от родственности.
        Боцман. Что на пользу иным учреждениям!
        Мэг. И научным экспедициям.
        Боцман. Не каждый решится на такое, как наши дети. Здесь есть доля риска.
        Кат. И мы стали как бы чужие биологически.
        Кэт. Но близкие по другим признакам.
                Шепчутся и удаляются ненадолго.
        Боцман. Я мечтал о семейном экипаже и получил его.
        Мэг. Последствия операции проглядываются… Наши дети более чувствительны, чем мы, ранимы. Они больше похожи на вас, людей. Как активно защищали их на суде. (Показывает на притихших обезьян и машины).
        Лидер. Вы все прекрасны! Вы из будущего светлого.
        Мэг. Мы ваши братья по разуму и пространству.
        Лидер. Вы – эталон для нашего народа. Если он будет.
        Боцман. Обещаю вам это! Начались работы… На подходе, я уже вызвал, автономные платформы-баржи с оборудованием.
        Мэг. Вы победите, пробившись, черноту зловещих туч.
                Появляются Кат и Кэт. Необычен их вид: купцы.
        Кат. Нам не терпится присоединиться к спасательным работам, но мы хотели бы предупредить…
        Кэт. Это тоже форма спасения. Да, для всех загадочна.
                Кэт и Кат – коробейники с лотками.
        Кат. Покупайте! Берите задаром! Правда, горькая правда. Но…                правда.
        Кэт. Кривда с медом, с машинным маслом, джинсами и запасными проводами. Совсем дешево!.
        Обезьяны и автоматы бросаются ко второму лотку, третьи – к       первому осторожно подходят, лишь один из них колеблется.
        Кат. Тот, кто заботится о потомках или думает только о своих детях… Кто он? Скажи, скажи! Его нам покажи!
        Кэт. Тот, кто не мечтает, не хочет, чтобы люди жили в братстве?                Кто он?
        Кат. Тот, кто сказал: «После меня хоть потоп!».
        Кэт. Тот, кому наплевать на все, что скажут о нем после его смерти. Кто он?
        Кат. Он не человек, а обезьяна!
        Кэт. Или бездушный исполнитель!
        Кат и Кэт (вместе). Скажи, скажи,
                Его всем покажи!
                Морали те изъяны
                Идут от обезьяны!
                Бездушья размножение
                Грозит вам вырождением!
        Боцман (с чувством). Знаете, я не жалею, что приземлился здесь и познакомился с вами, потомками тружеников и гуманистов, красных и зеленых.
        Мэг. А то страшно становилось во время суда.
        Боцман. Будь таких, как вы, побольше, не случилось бы несчастье         такое! Неужели все верующие во что-либо, будь то рай на земле или                на небе, не смогли одолеть недоверие? Спасти небо от глупой системы         СОИ?
        Мэг. И начать систему СОС? Верующие в светлое будущее не                смогли одолеть тех, кто ни во что не верит. Жаждет  наживы. Верьте                в небо! Космос объединит вас, спасет, свяжет с нами в конце концов! И те, кто верит в рай небесный, обретут много в результате контактов и исследований!
        Боцман. Именно так мыслил сплотить людей спасатель Гоб, но враждебные торгаши, обезьяны все переиначили. Гоб «творил», создавая их, но не закончил…
        Кат и Кэт. Сонг истинных верующих мы раздобыли (поют).
                Сонг истинных верующих, страдающих от неудобств
                Отче преподобный,
                Нам ведь неудобно!
                Спать во время мессы,
                Ждать налетов бесов!
                Всяких черта сватьев,
                Нам во Христе – не братьев!
                Боль от их поборов,
                Стон – от из раздоров.
                Падре преподобный,
                Бедным – неудобно!
                Муфтий бесподобный,
                Нам не так удобно!
                И во время хаджа
                Нас терзает жажда!
                С мирною беседой
                Не идем к соседу!
                А с войной без страха
                Именем Аллаха!
                Все умрем до срока
                С именем пророка!
                Равве ты наш добрый,
                Очень нам удобный.
                Даже на осине,
                Но…  не в Палестине!
                Нет удобств, конечно,
                За земле той грешной!
                Все воюют детки,
                На земле той предков.
                Вот заветам Будды,
                Век верны мы будем.
                Есть в них и сердечность,
                Святость-человечность!
                Но… Мы ведь в реальности,
                Так удобны ль крайности?..
                С верами затея –
                Знайте, бесподобна!
                Гоб, мечту лелея,
                Творил!.. Себе подобных.
                И не ошибся Мес,       
                В подборе тех чудес,
                Был он добр к народу,
                Обратив вино в воду!
                В воду непростую,
                Целебную, святую.
                Подлые – обманом
                Осквернили веры,
                Поприкрывшись сеном,
                Лжи создав барьеры!
                Неудобств барьеры,
                Для «святой» карьеры!
        Мэг. Пусть подумают о себе сами. Творчество самих себя доступно каждому. Всякий может сотворить себя по чудным слепкам светлых фантазий.
        Боцман. Неужели лучшие среди первых, вторых, все верующие во что-то, красные и зеленые не смогли бы спасти жизнь? Постигнуть иные миры  и наслаждаться бессмертием умов?
        Мэг. И надо было бы всем народам вашим заранее устроить суд чести. Страшный суд над самоубийцами! Где-то в конце двадцатого века по-вашему. Суд истории, самый праведный. На него и намекали мифы, созданные фантазией Меса, душевного отрока. И Духа, благородного Киборга-созидателя.
        Боцман. А после разбирательства вы бы стали жить по-человечески, как положено вам. Как велит закон тяготения совести.
        Мэг. Как живет большинство разумных в межзвездье.
        Боцман. И чтобы не случилось полундры в скафандре.
        Мэг. И бурь в ближнем космосе. Смотрите, Спирит                страдает.
        Боцман. И нам, спасателям с ботов, с огромных станций-ботоносцев, пришлось бы заниматься своими прямыми обязанностями: спасать корабли, глушить эпидемии, ликвидировать аварии.
        Мэг. Советуем всем разумным: страшный суд проводить до гибели! Очищаться от пакостей и идти к счастью, к нам! Суд истории и потомков ожидает и нас, и вас, и всех…
        Боцман. Невзирая на то, что живете ли вы или нет. Но судить погибшие цивилизации не очень приятно. Просто тошно.
        Мэг. Лучше выживайте и стремитесь к бессмертию умов. И даже душ, если вы уж так на этом настаиваете.
        Кат и Кэт поют. И все поют.
                Сонг. «Страшный суд»
                И всех рассудят тут,
                Не зная всяких пут.
                Подлоги не спасут,
                Здесь взятки не пройдут.
                И связи не помогут,
                Пугать судью не смогут.
                Проступки все всплывут.
                И обнажатся тут.
                И будет приговор суда
                Суров и строг, как никогда.
                Воздаст он ядрогонии,
                Воздаст он вещегонии,
                Воздаст и самогонии,
                Научной эпигонии,
                Правдивый суд истории!
                Мучителям воздаст!
                Не разбирая каст!
                И должное воздаст,
                И каждому воздаст,
                Анафеме придаст,
                Учтя деянья каст!
                Воздаст аристократии,
                И скрытой бюрократии,
                И всякой плутократии.
                Обманщикам воздаст,
                Не различая каст!
                Но каждому воздаст,
                Учтя деянья каст!
                Тот станет нас судить,
                Кто после будет жить.
                Он разберет агонии,
                Он – честный суд истории!
                В нем судей нет продажных!
                В нем – триллион присяжных!
                И всякому воздаст!
                Суд, не стесняясь каст!
                Опасен суд истории,
                Домоклов меч истории –
                Для тех, кто на престоле!
                Анафеме придаст,
                Он, не стесняясь каст!
                И венчика свечение,
                Над тем, кто пал в мучении!
                Он должное воздаст,
                И каждому воздаст,
                Учтет деянья каст!
        Боцман. Не забывайте об этом!
        Мэг. Суд установит истину и спасет.