Малой кровью Синопсис

          Пишу давно, в последнее время – гуманистические фантазии (мистика и фантастика). Подбираю форму «по размеру» к каждому замыслу, отсюда и стилевое разнообразие. Среди рукописей «на выданье» - рассказы, легенда, ретроутопии. мистический детектив, фантасмагории…
          «Малой кровью» задуман  в виде фантастического боевика с далеко идущими последствиями. Пророс из старой повести о приключениях супербоя Люкса. (Авантюрная фантазия с пародийными наклонностями). Только здесь герои уже не зомби – Люкс, а истинные. Егор Луков во всей своей красе. Служит в спецназе, выполняет и миротворческие поручения. Вещь вполне автономна.
           Подоспели, якобы, серьезные реформы, набираются особые дружины богатырей, где один стоит тысячи. А как же иначе защитить Россию, Евразийскую конфедерацию и всю планету от террористов? Секретный центр профессора Иванова находится непосредственно в ведении Совета безопасности. Для них же – новейшие разработки в области нано- и биотехнологии. Егора приглашают в нанонавты. У него братья – «киберклоны». Это не тупые роботы первых поколений, у них особая связь с богатырями. Они в одной связке, без них не осилить врагов, а Луков пытается обходиться «малой кровью».
          Перипетий хватает. Основная боевая коллизия – сражение Лукова и братьев с коварным Хакимом, объявившим себя Тамчинхалом. Ему помогает некий Джинн. Не сразу приходит победа, враг изощряется. Он создает очаги по всему Миру, объединяет всех недовольных. Егор импровизирует, он не хочет кровопролития. В горных районах это не так просто. Но выход находится. Победить «тьму» (невежество и целую дивизию, созданную по аналогии с Ордой) ему помогают киберклоны Б-4 и Б-5, а также Айша, потомок великих Османов. Девушка мстит за деда Селима, погубленного новым повелителем, становится «боевой подругой» Егора. Она и в гареме Хакима восстание поднимает.
          Далеко не примитивен образ главного врага, только в финале раскрывается мотив бегства Хакима, его «грех юности». Характер в развитии: Хаким в отряде, бомж в Москве, лишенный памяти; кома и помощь Джинна. Фиаско хитрого авантюриста неминуемо, но терпит он его не сразу. Джинн – суперкомпьютер древней цивилизации, свихнувшийся, помогавший Чингисхану, Тамерлану и т. п. Он считал это спасательной акцией для человечества, но сеял зло.
          С ним  Клод-Ярл, отморозок. В конце выясняются причины, по которым псих мстит домашним животным, разбойничает                на дне океана и служит Хакиму. Ловят авантюриста в самом конце, и именно члены «первой тройки богатырей», товарищи Лукова. Они: Вася, Кирилл и Рашид, идут путем, намеченным Совбезом. У них свои линии развития, их пытаются использовать по назначению.
          Василий – «стиляга из Москвы». Оригинал, любит холод, он морж по призванию. Его и переводят на Север, потом он разбирается с разбойниками на шельфе. Ему не везет в личной жизни, погибает Вера. Он томится, его тянет на дно. И она появляется: то ли русалка, то ли приведение. Говорит о перерождении в зоне Северной Атлантиды.
          «Тарзан» - прапорщик Кирилл, внук негра и русской, привлекается к агентурной работе. Знакомится с Изой, вырывает ее из рук бандитов. Получает предложение от африканского короля…
           Полковник Федоров и профессор Иванов занимаются своим делом.

Тарасов Анатолий Алексеевич
301657, г. Новомосковск Тульской обл.,
ул. Мичурина, д. 8, кв. 44
Тел. 84876236706,
моб. 89261078908
                anatoliy – tarasov@yandex.ru


Малой кровью

Фантастический боевик

Вместо пролога

Тщательно разработанная операция сорвалась в горах подобно неожиданному обвалу под ступнями альпинистов, и лишь надежная страховка позволила избежать крупных жертв. Отчасти потому, что командир группы «Лук» не изменил своему принципу: «Если не без жертв, то хотя бы малой кровью!» Фиаско его поразило какой-то дурашливостью.
Оперативная легенда предполагала, что несколько «бродяг», возможно, сбежавших с рудника заключенных, случайно наткнулись на станцию экологов и понадеялись на легкую добычу. Расслабленный охранник не помеха, удачно ограбить и двинуться дальше. Местные тут появлялись редко, их суевериями умело отвадили, но беглецы могли этого не знать. О том, чем занимаются в пещерах ученые, мало кто догадывался. Выявление или хотя бы «расшевеление муравейника» - задача особой четверки.
Съемки со спутника и данные разведки не отличались достоверностью: секретная лаборатория могла размещаться                вовсе не здесь. Группа особого спецназа – подразделение «Интеркома» использовала хитроумные навыки маскировки. Профессионалы «Лу» осторожно внедрялись в ландшафт, приближаясь к объекту черепашьим шагом и как бы по одному, напрочь забыв об именах и личных данных пробирающихся в невидимой связке. Контакт – на особой частоте здешних птиц. Трое проверенных плюс новичок.
«Тарзан» продвигался к станции по деревьям, в компании двух приматов, умело объясняясь с подкормленными сладостями обезьянами. Манеры и шкурообразное снаряжение подтверждали, что он – один из них, пусть и мутант. Морж и стиляга «Ва» основательно приблизились к объекту через водопад, используя близость бурного потока. «Лу» подползал удавом, сливаясь с поверхностью. «Всадник», «выпивший местный», как бы случайно оказался здесь благодаря лошади. О том, что это отменный наездник, укрощающий слонов и верблюдов, век не догадаешься, а вот характер новичка должен быть иным, считал командир. Навязали мужика! Человеческий фактор, оплошность, разлегендывание прикрытия предательством, случайные факторы… Неудачу все это мало оправдывает.
И все же новичок! Лошадь «ленивого и полусонного» «Всадника» вдруг взбесилась, встала на дыбы и понеслась,                словно пришпоренная драгуном, прямо на вышку с                охранником. Окрики и предупредительные выстрелы ее еще больше растревожили, а опытный всадник или не сумел, или не                захотел ее обуздать. На этот счет у «Лу» позже                возникли сомнения. Задача «местного» - отвлечь охрану,                дать возможность остальным «налетчикам» ворваться в расположение, проникнуть в подземелье. Именно пещерные работы интересовали тех, кто посылал сюда «профи»;                имелись предположения о злонамеренности и преемственности.
Тревога, поднятая охраной, и возможное пленение                четвертого заставили «Лу» изменить план. Без открытого «нападения» теперь не обойтись, вариант имитации такого значился под пятым номером. Сигнал «атака» не нов для профессионалов, но крайне нежелателен. Конечно, они в особых «бронниках», бесконтактно отводили пули от себя, стреляли травматико-парализующими пулями. Сейчас надо спасти                раненого «Всадника», пытающегося укротить обезумевшее копытное животное. И как его угораздило? Огрызаются охранники, пси-гранаты их вскоре нейтрализуют. «Лу»                отметил смятение людей в черной униформе, что позволило «Тарзану» снять с лошади раненого новичка и подтащить                его к спасительной «зеленке». «Ва» - крокодил горной                реки оказался в тылу защищающихся, успешно прикрывал эвакуацию, их стало вполовину меньше, и «Лу» приказал применить супербоеприпас. Проникновение в пещеры стало проблематичным.
Усиленная инфразвуковая граната обесточила сопротивление, но рычание появившегося монстра было неожиданным. Циклоп Полифем – иначе не назовешь существо, вылезшее на свет божий. Чудовище, вроде Кинг-Конга, ревело, кидалось камнями                довольно точно, а «глаз» - подобно лазерному наведению. Появившийся вслед за ним «рак» испускал излучение, и командир, успев заснять «зверей», объявил отход. Дымовая завеса от «Ва» появилась весьма вовремя, приборы засекли проклятия на немецком, посылаемые им вслед невидимых конструктором этих нелюдей. Этот «след» как раз и требовалось обнаружить «четверке»
Отходили по плану. Винтокрыл-невидимка принял их           на борт в положенном месте, раненому оказали первую                помощь и передали медикам. И как угораздило через защиту?                У командира, майора Лукова, появились сомнения по                поводу «Всадника», капитана Рашида. Переведенный недавно из ВДВ, старше всех по возрасту, «берет» вел себя заносчиво,             словно реанимировал  забытую давно «дедовщину». Обижался, плохо притирался, и на этот раз подвел. Обвинять подчиненного перед начальством – не метод майора, особый отдел                разберется, если Рашид выживет. Тут, вдобавок, шумиха на всю вселенную.
Пресса обвиняла Конфедерацию во вмешательстве, говорили о четверке злоумышленников. Словно скандал и разоблачение «Интеркома» кем-то предусмотрены. Не унялись, видимо, сторонники «золотого» миллиарда, осколки Мирового правительства. Обнаруживание и рассекречивание потомков нацистских экспериментаторов задевали чьи-то интересы. «След-то явно из Третьего рейха», - догадался Луков.
- Приказ таков, Егор! – полковник Федоров не привык обсуждать таковые. – Вам рассредоточиться, исчезнуть. Раскидаем группу, будто вас нет и не было!
- Неужели все так серьезно?
- База, созданная бывшими фашистами в Патагонии, раскрыта, но у нее влиятельные защитники. Тебе подлежит залечь на дно в деревне Шишлово.
- Где?!.
- Недалеко от Каширы, в заповедной глуши. Вот шиш им, а не Луков! Политики…
- Товарищ полковник, - Егор все же попытался выведать о Рашиде. – Наш капитан, татарин, как он?
Вопрос оказался бронебойным.
- Не знаю! И тебе советую о нем забыть! – неожиданно взбеленился Федоров. – Залечь в деревне, на сеновале, в иле пруда. Там твоя малая родина, верно?
- Так точно!
- Намеки твои понял… С кем надо и о причинах провала разберутся без нас. Ясно?
- Да! Контакт со своими – Васей, Кириллом приостановлен? – уточнил Луков.
- Без права переписки! – тон полковника был откровенно категоричен. Его отдачу майор знал не понаслышке. А с капитаном-татарином все же что-то не так: и засунули силой, и забрали неизвестно куда.
            
           Профессор Василий Иванович, по легенде «Иванов»,                как и все теневики-оборонщики, был не совсем доволен предполагаемым боевым испытанием. Козел отпущения не                должен быть единственным, он это еще выскажет на                заседании Совета Безопасности. Эти капитаны первого                ранга, полковники на генеральской должности, вроде приглашенного Смирнова-Федорова, могут такую бучу поднять. Вот начальство и подстраховалось. Законно наделенные                властью и те, кто свое влияние не афишировал, предпочитали подглядывать за происходящим через шпионское электронное                око.
           «Если что,  все шишки здешней хвои на меня посыплются, - проворчал Иванов вполголоса, но так, чтобы уловили чуткие приборы. – Недовольные кедры и ели кидались в нас после неудачного испытания. Экологию нарушили мы».
          Правда, после «мятежа стволов» местные промысловики стали еще дальше обходить территорию полигона.
          - Хозяин запреты Шойгу передал – не надо, - старожилы-аборигены чтили своего знаменитого земляка. Это понадежнее щитков и колючей проволоки. Здесь, в тайге, слово имело силу тысячи танков.
          Иванов улыбнулся, поправил большие старомодные очки, хотя и без них видел прекрасно. Это для маскировки, чтобы скрывать эмоции. Свитер закрывал шею, волосы на голове подклеены; под «Эйнштейна» косил полноватый, плешивый руководитель секретного центра. Состояние нижнего слоя атмосферы его устраивало. Осенняя непогода усложнит эксперимент, отсечет чужое спутниковое любопытство. Вернее, дополнит те меры защиты, которые принимаются в подобных случаях.
          И вам - мушки и мошки на монитор, - он снова вспомнил про строгое руководство, ведь его шефы в Совбезе. А если этот «Федоров», бык в погонах, среагирует на красное, а оно предусмотрено проектом? Увиденное ему явно не понравится,                он может разнести наблюдательный пункт на куски. У                него отлаженная реакция, не хуже полицейских роботов.                Но вы этого хотели! Чтобы покруче, по-боевому. Тогда и нечего пенять…
          На улице – дождь со снегом, а здесь, в подземном укрытии, сочинский микроклимат. Новенькие кресла возле пультов, все подобрано, чтобы радовало глаз, Специалисты-дизайнеры на основе китайского фэн-шуя создавали все новые комбинации. Операторам, отслеживающим очередное испытание,  могли дико позавидовать их предшественники, скромные сотрудники ведомства Шойгу. Полигон находился как бы в ведении МЧС.                Но испытания проводились серьезные и совершенно секретные. Будь геройский шеф МЧС еще при деле, и его бы не                посвятили.
          - Полковник Федоров по приглашению, - сообщил грузный охранник, и профессор утвердительно кивнул роботу головой, потяжелевшей от искусственной шевелюры. Крупный, бравый мужчина в форме ВДВ умел ходить тихо, незаметно приближаясь к объекту или субъекту.
          - Проходите, полковник. Я – профессор Иванов Василий Иванович.
         - Мы где-то соприкасались, - пробасил ветеран                спецназа. Сейчас он курировал элитные команды быстрого реагирования.
          - Возможно, - согласился профессор, - и вы, Федор Борисович, здесь в качестве эксперта.
          - Консультанта?
          - Конечно! Давайте, на правах принимающего, я покажу вам это сооружение.
          - Накатов в десять, не меньше, - авторитетно заявил гость. – Бетон, железо, незаметно с воздуха.
          - Замечаете на ходу!
          - Привычка. По ступенькам спуска можно предположить подземную этажность форта.
          - Конечно, - согласился Иванов.
          - Прямое попадание не страшно. Видел выталкиватель бомб и гаситель разных радиаций.
          - Это еще от прежних хозяев – МЧС.
          - Да, у них проверялись некоторые системы, - вспомнил Федоров.
          - Зато тут комфорт. Смотрите, какая зона отдыха. Баня, бассейн, тренажеры. Туалет. Суперсовременный отхожник, - Иванов нарочно показал гостю туалеты, чтобы тот запомнил. Возможно, после всего увиденного мужественный вояка ринется именно сюда. А почему бы и нет?..
          - Да, роскошь! Моим парням такое и не снится.
          - А зря! – возразил Иванов. -  Я слышал о новых базах для спецназа. Они будут скрыты от наблюдений, оснащены новейшими системами. Патрулирование по графику ООН.
          - Мои береты сами, кого хочешь, найдут и приведут в скотче.
          - Ваши герои достойны уважения. Но сколько их? Извините, тайна.
          Лицо полковника потемнело. Он тяжело плюхнулся в кресло.
          - Недокомплект во всех группах.
          - У морпехов и погранцов то же самое, - невесело добавил Иванов.
          - Редеют команды профессионалов, - сказал полковник. – А из резервистов приток слабоват.
          - Ополчение тоже невелико, - заметил профессор. – И поэтому появляются новые доктрины, стратегии.
          - Я тактик, - напомнил Федоров.
          - И в тактике, и в методике, и в формировании личности, дорогой полковник. И сегодня мы с вами увидим кое-что новенькое.
          - Надеюсь.
          - Не волнуйтесь, но одна из ваших лучших команд примет в ней участие.
          - Меня не известили, - напрягся Федоров. – А какое именно подразделение?
          - Я знаю ненамного больше вашего, - приврал Иванов. – Меня тоже поставили перед фактом.
          - Кто? Генштаб?
          - Если бы, полковник. Приказ лично от Верховного через Совет Безопасности. Полагаю, в генштабе мало кто знает об этом эксперименте.
          - Военные инновации, - догадался Федоров. – Но я уверен в своих бойцах, они не подведут.
          - И я надеюсь. Но вы заслуженный офицер, прошли горячие точки прежде, чем стали куратором.
          - Я не выслуживался.
          - Должность генеральская, возможно, будет приказ.
          - Я не рвусь, - полковник, похоже, уже нервничая, погасил свои чувства бронированной волей. Но как он будет чувствовать себя позже, после всего увиденного?
          - Чаю? Напитки для тонуса? – предложил Иванов.
          - Психотропного?.. Не надо, - усмехнулся Федоров.
          - Такого и не имеется!
          - Это вселяет надежды. А то…
          - Вопрос был поставлен ребром, Федор Борисович! Инновации в старинном духе.
          - Сложновато.
          - Ну, сказки, легенды, былины. Вы о Геракле читали?
          - Не врубаюсь.
          - И я не помнил, пока не заставили. Грядет революция не только в экономике, но и в военном деле.
          - Это мы уже проходили. Реформы сверху, сопение                снизу.
          - И не поймешь, с какой отметки. Еще ВВП свой Совбез засекретил до основания. Я имею в виду Путина.
          - Мы люди военные, нам не привыкать, - не без гордости заметил полковник.
          - А я себя в качестве студента нахожу при каждом                новом проекте. Мы не публичные люди, нас всякий обидеть пытается.
          - А нас можно и мордой в песок, и в квартиру к детям подселить, - грубовато ответил Федоров.
          - Ну, такое в прошлом осталось.
          - Очень надеюсь, профессор, ведь пенсия вон за теми сопками.

          Сигнал прервал их дискуссию: надо было занять свои места. Засветились экраны, профессор незаметно стрельнул взглядом из-под бутафорских очков. То, что сейчас произойдет, вряд ли прибавит гостю спокойствия. Да и ему, знавшему больше, как-то не по себе. Светопреставление вот-вот начнется, а он лишь помреж при нем.
           Вначале полковник расправил плечи, потом машинально проверил наличие суперпарашюта. Самолет-невидимка последней модели блеснул и тут же скрылся в кучевом облаке. Десантники, отборные парни, появлялись как бы ниоткуда, из сгущенного пара. Ловки, продуманы их движения. Федоров вглядывался в молодцов: они в защитных доспехах, их и снизу очередью не прошьешь. Сверхточное оружие позволяет начать бой уже в воздухе. «Черепашки» уже на земле. Они защитят приземляющихся. Полковник, кажется, узнавал свои «береты» по индивидуальной манере. Вон капитан, а это, конечно, старлей Вася. Эта команда уже не раз доказывала свое превосходство над противником. Потери совсем мизерные. И вдруг…
          Откуда-то из-за тучи вынырнули два странных объекта и накинулись, ловко маневрируя, на спецназ. Люди или птицы, сразу не поймешь. Скорость невозможная, плавники вместо крыльев, клювы на шлемах, когтистые лапы вместо рук. Соколами в стаю голубей или хитрых ворон они врезались в десант. Они ловко уклонялись от пуль и пулеметов. Они смело шли врукопашную. Спецназовцы отчаянно сопротивлялись, они выхватывали штыки-ножи, принимали боевые позы. Но налетчики как бы предугадывали их действия. Когти рвали доспехи и ранцы,                клювы били в нужные точки. Даже прямое пулевое попадание                их не останавливало, пулемет «стиляги» полетел вниз. А вот и капитан, пытавшийся наладить отпор. Кровь хлынула из                огромной раны, оказывается, даже пятки этих существ метали гранатки. 
          Судьба элитного десанта была решена. Полковник набычился, бесцельно сжимал пудовые кулаки. Существа добрались и до черепашек-броневичков, уничтожив их метким срезом луча. Это было страшно и непостижимо.
          - Истребители, - осторожно прокомментировал Иванов.
          - Это бойня, - глаза у полковника покраснели.
          Профессор глубже натянул очки на нос, хорошо, что они зеркальные. Вояка вот-вот взорвется миной, приборы фиксируют его состояние. Луков, посвященный в детали, опять говорил о малой крови. Он знал хорошо куратора, предупреждал. Его одернули, поставили на место. Ты, мол, свое задание выполнил, вперед батьки в пекло не суйся! И так с подчиненными панибратствуешь, у своего ведомого на поводу идешь. Заступился, было, Иванов, но и ему влетело от зама Совбеза.
          Да, надо быть жестокими! И именно с такими медными лбами, как Федоров (Смирнов), ортодоксам не место в новой системе, методы меняются. Профессор почувствовал авторитарность приказа, хотя знал о коллегиальном решении, обосновывающем проект.
          Но полковник, похоже, просто в шоке, он буянить не собирается. Он подавлен, разбит, как и его лучшая штурмовая команда. Он встает и тяжелыми шагами удаляется из кабинета. Слов прощания от него так и не дождались. Его никто не остановил, а старина-робот отодвинулся, давая простор.
          Операция, максимально приближенная к боевой, еще не окончилась. Существа-ракеты, неопознанные никем, не удовлетворились разгромом десанта. Теперь они набросились на вертолет, спешивший поддержать голубые береты. Облетев его с безопасных сторон, они принялись терзать обшивку «стрекозы», им не страшна и «черная акула». Что-то брошено, и винт заклинило. Пилоту в прямом смысле врезали по шапке, коготь сорвал ему шлем через разбитое стекло. Машина обезглавлена, обесточена, камнем летит вниз. Истребители направились к своей «матке», воздушному судну-базе. Но что это? Иванов дернулся в кресле, скинул свои очки, вперившись в экран сверхчувствительными линзами. На лицах операторов – полное недоумение, потом - смятение.
          База словно откинула перехватчиков, незримое поле заставило ведомого ринуться в штопор. Вниз! Он врезался в землю, раздался взрыв. Ведущий почему-то послушно последовал за напарником, кажется, его тоже ждет участь товарища. Но… У самых крон высоких сосен он словно затормозил, закувыркался, принимая нелепые позы. На какое-то время он завис. А потом шмякнулся, ломая гибкие сучья.
          - Но это немыслимо! Такого быть не должно! – профессор оказался слабее полковника, эмоции рвались наружу. Он сорвал с головы вклеенные пряди. Схватился за лысину, потом за живот. Робот-охранник кинулся к аптечке.
          - Винтокрыл! Срочно! – крикнул Иванов в микрофон и поспешил в туалет. Да, не думал, что именно ему придется торопиться в эту комнату.
          ЧП! Провал эксперимента! – иного определения он не находил. Но ведь все перепроверено, предусмотрено. Егор! Жив ли он? Вот тебе и малая кровь. Умная инсценировка. Как бы «малой землей», два на два, это не кончилось! Скорее на место падения, место неудачного приземления истребителей.
          Операторы повскакали со своих мест, горячо обсуждая случившееся. А робот-охранник, дитя первого поколения, бестолково перемещался по помещениям, заглядывая в каждую щель. Он что-то искал, но что именно, и сам не знал.

          2. – Аллах Акбар! – обращается грозный командир к небу и одновременно к своим подчиненным. – Будь проклят тот мой час. А я наказан Всевышним за то, что подобрал на дороге трусливого вонючего шакала.
          О ком, всем известно в отряде моджахедов. Сутулый, щетинистый выше меры Хаким дергался при каждом выстреле и женских воплях. Достойно ли так вести себя настоящему мужчине? И какой ветер-насмешник загнал его в славный отряд полевого командира Ахмата? Вернее, хозяина горных троп и ущелий. Непримиримому воину к лицу ли жалеть испуганного и слабого? Если только во имя Аллаха, всемилостивого, милосердного. Но они-то сражаются под знаменем ислама, наводят страх на врага. Это так! Умный барс Ахмат чтил заветы пророка и воинственных арабов. Одногорбый человек-верблюд ему необходим взамен погибшего лошака. И пусть он станет послушнее мерзких животных, упрямой помеси коней и ослов. Такие связи не делают чести лошадям, как и чабану, живущему с козой или овцой. Жеребца еще можно понять: польстился на ослицу в томный день. Но кобыла чем смотрела, подпуская к себе ишака? Впрочем, женская плоть глупа, ибо сказано, что и лучшая женщина – змея.
          Хаким же и травку жует, и очень доволен великой милостью; среди воинов ислама он может и научиться быть мужчиной. Плохо, что он не пуштун, его малая народность                вечно пресмыкается, занимается торговлей, мелким ремеслом. Такие, как он, гнут голову перед продажной властью. А за то, что он трясется и лязгает зубами при виде крови, его братом                называть – позор!
          Такому и старое ружье в руки не дашь, а новый автомат тем более. Ахмат великодушен, тупой нож ему выдал, велел точить о встречные камни.
          - Чувалы не кидай, клади осторожно наши тюки, - командир следил за навьюченным трусом. – Ушами своими ослиными ответишь за падение. Твой горб – твое спасение. - Ощупывал, проверял содержимое крепких мешков, не говорил, чем они набиты. – Не заставляй мою плетку по твоей спине прыгать. Клинок наточил? Плохо! Он должен брить твою шерсть, где надо. И ты сможешь им свиноеда неверного завалить. Что поник? За троих получишь гладкий ствол с патроном. И метать кинжал учись.
          - А если не встретим христианина? – робко вопрошал Хаким.
          - Ха! Слабый ум не позволит понять. Разрешаю предателя-единоверца казнить. Из тех, кто сахарный зад американца лижет. Своих не пожалеешь родичей?
          - Наши нищие, - жаловался горбун, скрывая правду.
          - Оборванные богачи! Пусть изменники встретятся в селениях на пути. Властям передают о нас, лепешку прячут.
         - Я постараюсь…
          В горных селениях, где им не очень рады, приходилось кровью напоминать о священной войне. Предлагали стать воином. Не хочешь, откупайся сыром, барашком. Если не с нами, то ты враг.
          А мысли щетинистого труса совсем иные. Спиною он ишак, умом – хозяин умного осла, сам Ходжа Насреддин. Такое про себя он один знает. Беглец из собственной семьи успел совершить не один грех. Незаметно подмечает то, что у других мимо глаз проскакивает. И в ладони между пальцами. Чтобы попасть в отряд, он и трусоватость преувеличил, и горбился излишне. Если изменится и выпрямится, то Ахмат себе в заслугу это возьмет, им с кем не поделиться.
          Для Хакима тут, как ни странно, самое место. Обманутые купцы пожаловались, приметы дали. Ну, не на горбуна, но все же щетинистого. Ищет его Лейла, родичи. Понаставили ловушки для шакала, а ведь он лис на самом деле.
          Он с поклажей всегда в конце, в сторонке во время стоянок. Ему многое замечается. Товар в крепких мешочках управляет воинами, а не священная борьба. Но знает об этом лишь суровый Ахмат и еще один, Хасан. Он всегда налегке и в середине, не сторожит во время отдыха. Но почему? Искоса, но оглядывается на него командир, как бы спрашивая совета. Зачем?
          В полнолуние, когда сам Ахмат не спал, он получил некоторые ответы. Завален Хаким тюками, но не придавлено его любопытство. В щелочки кое-что видно и слышно. Достойно, но уважительно обращается глуповатый их вожак к Хасану. Тот неприметен лицом и днем, и в ночной беседе. Подтянут, возраст если и известен, то только Аллаху. Как и имя настоящее, и его цели. Серые глаза с колючкой, зубы крепкие, такие и бычью              кость не хуже волчьих клыков разрубят. И о чем они договариваются?
          - Два перехода - и мы у места, - негромко говорил командир, покашливая.
          - Да поможет нам полумесяц, когда появится, - Хасан показал на луну.
          - Ты мудр, брат. Темнота тогда наш помощник.
          - У нас приборы, но и у них они есть.
          - Но они спать будут. Им помогут. Разве не так,                эмир?
          - Тихо! Я простой воин ислама, - Хасан насторожился.
          - Что-то чувствуешь?
          - Да, за нами идут, но не успевают. Пророк направляет наш путь, а к тем немилостив.
          - У нас запасной ход в скале. Весной взрывом помогли камнепаду.
          - О нем не должны знать, Ахмат. Ведь через него подъем на ледник.
          - На том склоне альпинисты конфедератов.
          - А мы чем хуже?
          - Я понял, о Хасан!
          - И плотину по сигналу могут взорвать.
          - И вода устремится в старое русло? И наш план сработает. Аллах с нами!
          - Да, Ахмат!
          - И ты пойдешь один навстречу опасности, как великий воин, Хасан? Но ценный груз не так легок.
          - Ишак поможет до перевала. Ты же не зря его подобрал.
          - Горбун в отряде только благодаря твоему приказу,              Хасан.
          - Совету, дорогой брат. Он выполнит свой долг и оступится на тропе.
          - Ты мудр, наш господин.
          От таких слов Хаким похолодел, словно в леднике его похоронили. Вот в чем дело. Его судьба решена заранее. Как                и тех, кто продался янки за мешок муки. О них говорят сейчас и о крови воинов, которая прольется. Им Всевышний воздаст,                но эти двое явно не торопились на его суд. Да и  Хакиму не хотелось на небо, хотя по законам шариата ему наказание положено. Он пошевелился, и говорившие насторожились.                Ведь прирежут неслышно, пинком на тот свет отправят через пропасть.
           Истинное лицо хозяев он успел подглядеть при полнолунии и ужаснулся. За дорогой груз не одной головой будет уплачено. Спрос на зелье велик, его совсем тайно делают, ибо рыщут специальные команды, вынюхивают западные союзники, рейды проводят, власти свои непримиримые группы формируют. Мешочек намного дороже золота. Прихватить бы и скрыться во время паники? Нет! Жадность подводила, когда цену продаваемых вещей на лету менял. Плеткой стеганный совсем не тот, которого еще не били. Но ему надо спасать свою, теперь более ценную, в рубцах, шкуру. Как?
           Шакалом прикидываться еще больше, следовать за сильнейшим из зверей, какой бы отвратительный запах от него не исходил. Узкие, но упругие плечи Хасана, его теплая шапка – его заветная мишень. Затылок уязвим для пули, его надо охранять. Силы зла на его стороне…
          - Засада! – сообщили дозорные, но это никого не удивило. Воинам давно надо разогреться.
          - По местам! – скомандовал командир и переглянулся                с Хасаном. Тот  кивнул и залег невдалеке от двуногого                лошака, поближе к товару. Каждый знал, где ему находиться.                И они угадали, на кого нарвались. Стражи из                правительственных сил все же настигли непримиримых. И никаких переговоров!
          Если воины Ахмата рассредоточились кольцом, то враги умело обходили метких стрелков. Хаким затаился в углублении, поклажей прикрылся. Но видит: двое врагов, змеями извиваясь, незамеченные, приближаются именно к Хасану и к чувалам. Собаки по запаху чуют, а эти  были отличными сторожевыми псами. Голова под металлопластиком, бронежилеты не мешают движению по земле. Из новых эти волкодавы.
          Что-то указывает им на эмира и нахождение товара. Вот стрелка на камне. Откуда? С неба…
          Один подполз ближе, он хочет прыгнуть на Хасана и взять живым. Награда за поимку, видимо, велика. Американцы и англичане этим только и берут. Второй готовится прикрыть огнем из толстой трубы. Что ему делать? Зарыться поглубже? Но ведь найдут и не помилуют. И Хасан решился. Нож уже остер, упражнялся он и в метании его. И удобно: он как бы сзади двоих, ползущих к Хасану. Настал его час.
          Пыльным тяжелым мешком он накрыл ползущего, самого ближнего.
          - Брат, Хасан, сзади! – он крикнул тогда, когда                метнул нож во второго, который, на свою беду, приподнялся. Вонзился, но толку от него не так много. Зато у Хасана                кошачья прыть, стреляет из двух рук. С полуоборота. А тут и Ахмат вылез со своим многостволом многоцелевым. Досталось и пулей, и лучом, и огнем не только подлым противникам. Но и стрекозе-невидимке, помогавшей этим продажным псам своими стрелками.
          Подвиг вьючного животного не остался незамеченным, в нем все же разглядели развивающегося после обрезания мужчину. Ахмат, конечно, похвалил свою плеть, подсчитывая мертвых врагов.
          - Я запомню, брат! – Хасан положил узкую ладонь ему на плечо и как бы снял с него часть груза. Командир распределил поклажу среди других, а верблюду вручил короткоствольное оружие одного из стражников.
          Командир продолжал приписывать заслуги себе. По праву сильного забирал большую часть добычи, а Хасан снова ушел в тень и посмеивался в усы. Он не хочет выделяться.
          - Пророк меня осчастливил, - разглагольствовал Ахмат. – Напомнил про боевого верблюда у халифа. Тот поначалу боялся стрел, но и до животного дошло то, что снизошло от Аллаха. Священная война, и он к ней допущен. Разве это не доверие, Хаким?
          - Да!
          Сейчас бывший преемник лошака, ставший боевым надежным верблюдом, молил Бога об одном: лишь бы не расспрашивали о его прошлом. Придется врать и ухищряться, сиротой прикидываться. Причины бегства от родичей очень постыдны. Из-за коварной, переплюнувшей его толстухи родные стены покинул. Лейла, это подлая жена. Про таких еще сказано, что лучшая из них - змея. Лейла не просто очковая, но с мягкими линзами в бесстыдных глазах.
          …Это немыслимо для народа, где исповедуют ислам.                Но это так! Усыхание молодого мужчины можно объяснить болезнью и чародейством. Но она халву поедает корзинами, толстеет или ждет очередного ребенка, или живот салом заплывает? Ленива, хозяйкой по дедовой линии себя чувствует. Поддерживают ее единокровные старейшины. Несправедливо! Вечно Хаким – младший, хотя старший. Сейчас с гуриями утешается на том свете. А он в положении девственницы, наложницы, которую все насилуют, пренебрегая законами шариата. Конечно, он не девушка… Но и не мальчик, которого неверные в качестве женщины используют? Тьфу, эти                извращенцы через свои телевизионные каналы и до них                добрались. Показывают непристойности, кое-кто смотрит их по ночам. Телевидение не запретишь, правительство бесплатно раздает эти ящички, американцы через спутники долбят эти каменные лбы своими картинами. Развращают! Вот и Лейла, на правах хозяйки, смотрит фильмы. И после них становится более наглой и изощренной в своих наскоках. Они, конечно, законны в их роду.
          И заступиться некому, и смешно, если кому скажет. Молиться и просить Аллаха об этом неудобно. Да и он                грешен! Обычаями предков пренебрег, молод был, глуп, вот и попал под ее широкий башмак. Кинжал не поможет, руку на женщину, чья семья достаток его роду принесла, немыслимо. Старики, блюстители заветов, рядом. И муфтий. Женщина знает свое место, но она заправляет и на мужской половине, и                везде.
          - Хаким, я жду! – толстуха, на пятнадцать лет старше его, ждет ласк.
          - Я занят, Лейла!
          - Чем? Уж не замышляешь ли ты вторую жену                взять?
          - Ну, нет.
          - Не забывайся! У меня все записано. Аллах все видит. Муфтий узнает, гляди.
          - Конечно, помню, у него нет своих денег на калым.
          - Ублажай, если хочешь жить сытно и спокойно. Хочу сзади, Саади!
          - Да-да. – Через силу удовлетворяет ненасытную                толстуху, сутулость получил, упал с нее в неудобной позе. Напоминает про то, а он, тогда мальчик, только обряд обрезания прошел. Так случилось, хотя… Ему все больше кажется, что Лейла сама все устроила. Полные бедра, тогда еще роскошные груди возбуждали, а сейчас отвращают. Она еще ложится сверху, прижимает всеми своими жировыми складками, поливает его потом и стонет.
          - Ты доволен, мальчик? – эта фраза удручает мужчину, ведь есть ребенок и от него, а не от  прежнего мужа.
          - Да-да.
          - Не жеребчик, но еще конь. Садомазоха на очереди.
          Он ничтожество в своей семье, в доме, доставшемся                от старшего брата. А зачем он тогда согласился пожить                тут, гордился, что в доме мужчина, защитник. Чужого не                пустит, ружье с ним, когда другие мужчины в отъезде.                Пропал!
          Калым бы за молодую жену из заначки заплатить, так Лейла препятствует. И отдавать девушек в их дом не хотят, знают нрав старшей. Старики только покачивают головами, об исламистах толкуют.
           Да, приди к власти духовенство, можно было бы. Да                пойти в бой за дело веры! Он хоть  и трудноват, но терпеть              больше  сил нет. Хаким проклинал ту юношескую слабость, подозрения в ее коварстве росли. Надо обязательно вырваться из-под ее потных покрывал и засаленных халатов! И одновременно не получить гнев от родичей, его племя и так не в почете среди других.
           Нашелся выход: якобы отрядом грозного Ахмета схвачен, ограблен, замучен. Пусть теперь Лейлу новый мальчик утешает, двоюродный. Они горячи по первости, зрелая женщина для них вкуснее одногодки.  А он теперь в отряде на равных, Хасан все больше доверяет.
            
            - Теперь пограничники! Ждем! – первые автоматные очереди не испугали воинов ислама. Они, кажется, хотели быть обнаруженными. Или это Хакиму со сна только казалось?
           Ахмат умело распоряжался своими людьми. По-другому, чем тогда.
          - Отходим с боем, как и договорились, - сказал он                Хасану.
          – Пусть думают, что испугались, - усмехнулся тот.
          Основные мешочки на спине Хакима, ему приказано не отходить ни на шаг. Часть мешочков сам Хасан взял, видимо, самое ценное. Поднабрали сил, оставаясь на особом положении. И сейчас настал его день! Отвлекают другие, себя не щадят, огонь и все внимание на них. Воинов преследуют, они медленно отступают, освобождая проход Хасану, который, не таясь, прижимает к уху «монету».
          - За рекой застава… Тревога у них, - сообщает Хасан.
          - Жаль, русского не уложу, - огорчился командир. – Я еще за эмира Хоттаба с них не получил.
          - Успеешь! А пока прощай, наш брат.
          - Да поможет тебе Аллах, мудрый и уважаемый Хасан. Путь через скалу нелегок.
          - Зато врагам не знаком.
           - Но идти на север, в лапы к конфедератам… К                неверным…
           - Это еще великий Усама разрабатывал.
           - Да воздаст ему Всевышний на том свете.
           - Он вечен и тут, - строго поправил Хасан.
           - Аллах Акбар, брат! Твой ишак пока цел.
           - Я решу! У нас и там глаза и уши. Пускай сигнальную ракету. И пусть вода из озера зальет пограничникам глаза.
           - И да рухнет их плотина! И вся их затея!
           Хаким не мог не восхищаться своим господином,                понимая, что при случае Хасан от него избавится. Или все же зачтет ему спасение? Совести у него не больше, чем у гиены, а планы велики. Его ждут на той стороне, но одного. Как умело все задумано!
           Отряд назад, а они, эти двое, через ступеньки к леднику. На север, где территория Конфедерации, основанной русскими, казахами, узбеками. Янки на экраны все сообщали, поругивали сообщество монархии и республик. Предрекали скорый развал. Зазывали колеблющихся новых членов к себе, сулили неслыханную помощь. Эта неразбериха, соперничество исповедующих христианство на руку им, воинам ислама. Непроизвольно он причислял себя к ним, забыв о своем положении носильщика.
           Об его истинном состоянии напомнили сразу же, когда они очутились в зоне снегов. Хасана, «заблудившегося в горах альпиниста-одиночку», ждали «спасатели». На сопровождающего лыжи не предусмотрены.
           «Сейчас он, вероятно, мне гробницу во льду и пробьет, - подумал Хаким. – И эти явно озабочены появлением постороннего, непроверенного».
           - Мы ждали тебя, Хасан, - они намекают, что кто-то тут лишний. Косятся из-под масок. Он это чувствует. Хаким затаил дыхание, зажмурился от яркого солнца. Свидетель лишний – нарыв у пятки. Сейчас, вот-вот…
          Потом он сообразит: будь его господин просто наркокурьер высокого ранга, то оставил бы его труп среди вечного снега. Но человек с далеко идущими замыслами так поступить не мог. Он оценил преданность горбуна, отметив, что тот начинает выпрямляться. И он еще дает ему шанс прибавить в росте и                силе.
          - Я поделюсь с ним всем, чем надо, - Хасан проявил невиданное великодушие. Он снял свои солнцезащитные очки и нацепил их на Хакима. – И на лыжах мы уместимся.
          - Я твой раб, господин, - шакал упал на колени.
          - Язык отрежем, если скажешь лишнее.
          - Я буду верен тебе. Куда мне без вас.
           Конечно, господину нашли очки. Их вместе спустили на одной связке. Документы у «альпинистов» самые настоящие, похвалился один из встречающих. Пришлось, конечно, обезвредить двоих скалолазов, признался «спасатель» Хасану. Но без крови, они просто заблудились, а вот теперь их нашли. А те, неверные, пусть блуждают во мраке.
           И дурманящее зелье для отвода глаз, для затуманивания мозгов. Возможно, и для денег, догадался Хаким. Но бумажки – ничто, они нужны лишь для того, чтобы исполнить великие замыслы исповедующих ислам.
          - Он нам опасен! Убери его! – приказал Хасан. И это было проверкой.
          - Исполняю, господин! – Хаким без содрогания перерезал бесшумно горло надоедливому милиционеру, который помогал им из-за денег.
          - Собаке – собачья смерть, - изрек Хасан. – А ты опять вырос и не только в моих глазах. Всевышний наблюдает за нами везде и решает.
          Они ехали в поезде, его господин был задумчив. И снова чувствовал Хаким: его судьба окончательно не определена. Осторожничает Хасан, ведь под пытками его спутник все выложит. Об этом говорили и в отряде.
          Они остановились в небольшом городке, веселый бородач принял их гостеприимно в своем доме за высоким забором. Славянская внешность у принявшего ислам.
           - Упрятать его так, что никто не найдет, - попросил Хасан. – И даже встретив меня на оптовке в Лужниках, он не должен выдать. И ты сможешь.
           - Усыпить, господин Хакимов?
           - Я и так грешен, доктор.
           - Но вы, Рашид, великодушны…
           И новое имя высокого покровителя, и то, о чем они говорили, умиравший Хаким слышать не мог. Последнее, что он помнил, это запах вкусного горячего чая. Глаза слипались, а улыбчатый бородач, почему-то в халате, колдовал со шприцем в руках. И Хасан рядом, он ободряет верного слугу всячески и говорит, что его упрячут очень надежно, в самом центре стольного ханства. То есть, богатом знаменитом городе, которому еще предстоит стать главным в Орде и всемирном халифате. И мечети потеснят златоглавых соперников с крестами.
 
                .          .         
            3. – Вот такой расклад, Клод, - весело заметил курносый домушник, когда они вдвоем бесшумно проникли в чужое жилище. - Мы у них дома, а хозяева в гостях.
          Говорил с непонятным и неприятным акцентом, но сообщник не подал вида, что это его нервирует. Особенный русско-грузинский жаргон тут не в чести, его приволокли с                собой беглые авторитеты. И, конечно, ворюге не догадаться,                что дом зажиточных буржуа подельнику знаком. Зато он знал,         что его молчаливый напарник не вор в натуре. Но зачем-то                нашел его, передал привет от бывшего соседа по нарам,                предложил взять богатую фатеру. Допер все же дотошный                урка, что делал этот спортивного вида мужик, назвавшийся Клодом,  в данной им для обогащения хате. Наводчик                равнодушен к ценностям, но саквояж свой принес. Курносому     урке бабки нужнее: в свой общак регулярно, с покорностью китайского рабочего, отдает долю с навара. И жить за                границей хочется не хуже других. Но если бы знал, через                кого этот красивый качала на него вышел, то непременно                бы «сделал ноги», как в Одессе говорят. Хотя у Клода                копыта длинные, но вряд ли бы догнал спасающего свою                дубленую шкуру рецидивиста. У него третья дыхалка при любом побеге.
          - Продолжай, как задумали, - разрешил соучастник преступления, а сам направился в дальнюю комнату легкой походкой.
          - Мне искать, собирать, - проворчал беглый специалист-гастербайтер, - и тащить мне же. А он в случае чего отмажется, хитрая задница. Но я-то здесь без визы.
          Этот термин ворюга позаимствовал из американского                кино. Из фильмов можно тащить кое-что. Но тут стоит призадуматься. Дележ должен выйти в его пользу. Мастера таких вот дел, признанного авторитета в своем цехе. В конкурсах, устраиваемых паханом, всегда занимал призовые места. Это и следаки подтвердят, что он профессионал высшего класса. Честный вор к крысятничеству не склонен, но заныкать пару золотых вещиц из найденных в хате, постарается. Но что это? Тявканье собачонки? Нет, к такому он не привык! О животных в доме, тем более преданных, надо извещать заранее. Штраф с Клода, это по понятиям. Пусть привыкает.
          Курносый мастак умело сортировал ценности, они                большей частью лежали открыто. Беспечные эти европейцы!                Наши бы в крупу серебро заложили, в мозговую кость                умудрялись золотой песочек с приисков засыпать. Как                в блатной побаске. Щи на плите, еще теплые, в них кусок                мяса, под ним -  мосол, то есть кость. Но вместо мозга, а то                и под ним, заляпан золотой слиток, а то и песок. Куда там Кощею с его уткой и яйцом, шутил баклан-сочинитель в зоне. Наши жлобы так заховают, что сами забудут и сожрут перстень вместе с баландой.
          Но что там Клод? Он, что,  гад, собаку пытает? Конечно, она знает, где главная хозяйская заначка, но вот скажет ли? Сдается, что тут ни утюг, ни паяльник не помогут. Если только чайник электрический подключить.
          Домушник со значительно потяжелевшим саквояжем добрался до комнаты, откуда доносились хриплые собачьи вздохи, и чуть не выронил сокровища. Бляха-муха! Это же сущий беспредел!
          Собачка, сразу видно сука, находилась в удавке у подельника. Ухоженная болонка, видимо, не привыкла к                такому обращению. Блин! Во рожа, у нее тарелка золотая! И постелька шикарнее, чем у английской принцессы. Наши                лазили и по спальням заносчивых аристократов, слов на ветер не бросали. И пургу не гнали среди своих. Или порода собачки королевская?
          - Ты что? – удивился курносый криминальный беглец. – Я ишачу, а ты развлекаешься.
          - Уйди! – процедил сквозь зубы подкаченный садист и кухонным тесаком стал кромсать бедную собачонку на части. И как он этот нож незаметно взял! Нет, это не по понятиям.
          - Освежуем и сожрем живьем? – не унимался домушник. – Я в мокрухе не охоч. А тебе, сука, удавки мало. Ну, перекрыл кислород, чтобы она горло не драла, чашку в зубы и ходу… А… - догадался опытный искатель сокровищ в чужих спальнях и кладовых, - под сучонкой заначка, хозяева порой под собачьей будкой зеленые прячут. У нас… Валим, мясник, пока нас тут не застукали. За собаку закон спросит.
          - Уйди! – Клод с остервенением голодного живодера                терзал бездыханную тушку, намереваясь, видимо, сделать из собаки фирменное блюдо. Масло еще разольет под ноги,                сука.
          - Если ты такой деловой, собак любишь, то оставайся. Я смываюсь. Пока!
          «А почему бы и нет? – рассудил вкусивший тюремной баланды. - Псих не шарит под псиной, он терзает ее, видимо, отогревается за хозяев. Он увлекся, а я с добычей улизну. Хотя, нет, гад знает эти места, как свой поганый окровавленный ботинок. Вот с этим мы и залетим в камеру».
          - Валим отсюда! – он едва оттащил отморозка от несчастной жертвы. Знал бы раньше, с психом не связался бы. – Шумят. Полиция!
          Честный вор, беженец из СНГ, отрезвил Клода, увлек его за собой. Но он еще не знал, с каким козлом связался. Таких петухов еще поискать.
          - Все собрал? – длинноногий прищурился.
          - Шмонал от пола до потолка.
          - Я же говорил, что хозяева богатые, они отбыли на два       дня.
          - Помню, - насупился домушник. Видимо, делиться придется поровну, по договору. А как не хочется.
          Клод вел его дворами, а кое-где и крышами. Никто не попадался. В каком-то огороженном тупичке местный сообщник остановился поправить ботинок, кровь о травку обтереть. Тоже нашел подходящее время.
           - Не устал? – он показал, выпрямляясь, на кожаную емкость с наворованным. Подбирал сумку, дабы избежать подозрений – знал, что и как.
          - А ты сам подержи! – зло произнес домушник, решив помочиться в укромном месте. – Не смотри! Совесть не мочевой пузырь, не лопнет.
           И в этом был его глупый промах. Клод поморщился, видимо, воспитание не позволяло наблюдать такое свинство, хоть и в год свиньи. Он поставил саквояж, извернулся и воспроизвел прием Жана Клода Ван Дама. Нога нашла нужную точку на теле вора, застегивающего ширинку. Эти замочки, кнопочки не то, что наши пуговички. Второй удар отбросил его к свалке, он рухнул, беззвучно матерясь.
          Клод, оказывается, обладал не только спортивным                видом. Ценности он, убегая, держал как легкий волейбольный мячик. Он получил все, что хотел. Этого жулика он нашел                через банк данных местной службы по эмигрантам. И не                ошибся в выборе простофили, очень много мнившем о себе. Эти славяне, сброд, еще фюрер писал в своей книге, что они годятся лишь для грубого скотского задания. Швайны в год свиньи обнаглели, понахлынули, задали работу парням из Интерпола. Но здесь им не хлев, тут знают, как с ними управляться. Хрюкающие животные найдут свои помойки. И кожа у них дорогая, с рисунками.
            
          …Полиция нескольких мирных городков в северной                части Центральной Европы была обескуражена серией                варварских нападений на домашних животных. С собаками и кошками расправлялись особенно жестоко, но досталось и попугаям, и крокодилу, которого любитель держал в подвале. Не пощадили и аквариума, добрались и до насекомых. Эпидемия маньяков?
           Вандалы дают понять, что все домашние пернатые, безлапые и прочие будут зверски уничтожены. В пух и перья! – это касается птиц, - изощрялись досужие газетчики. Хотя породистый кобель, вначале кастрированный, а потом обезглавленный, не был импотентом в спальне своей хозяйки, почтенной дамы. Киллера наняли соперники – бывшие муж и любовник. Они воспользовались шумихой, дабы свалить все на маньяков. Жалко безобидных котиков и щенков! Но варвары не трогают бездомных и одичавших, и здесь явная социальная подоплека, - предполагали аналитики. Надо всем вместе разобраться в ситуации.
          Общество защиты животных подняло активистов на смертный бой. Подозрительных выслеживали, почта разбогатела от анонимок, мобильная связь – от звонков.
          Находились свидетели, составлялись фотороботы. Однажды маньяков едва не схватили за полы длинной одежды и короткие волосы.

           Тот, кто назывался и Клодом, и Куртом, и Карлом, с удовлетворением смаковал домыслы журналистов, но фотороботы его насторожили. Пожалуй, следует залечь на дно. Твари свое получили, как и их хозяева. Будут знать, как кидаться на                чужое.
          Ему везло, сам Один, Бог его предков, оберегал. Но теперь надо затаиться, якорной цепью не бренчать. Есть капитал, отнятый у неразумных, есть замыслы, достойные викингов. А вот и достойное занятие…
          Он нашел компании, занимающиеся разработкой шельфа в северных морях. Выгодное предприятие, а если начать с другого конца, с альтернативы. Спонсоры, инвесторы.
          - Что?!  - он вскипел, обиженный вождем викингов.                Ему бы меч, он расправился бы по закону с милыми родственниками. Ему снова показали «шиш с маслом», как выражался первый из нанятых им беглых воров. Его снова обошли! Ну, погодите, вы еще поймете, кого  пытались унизить. О моих подвигах узнают не только европейцы! Яростный Ярл не дает пощады выродкам из своего рода. Трепещите, ибо Один мне покровительствует!..
           И вновь его выручила электронная база данных о перемещающихся лицах. Он знает, через какой шлюз к ним попасть. Интересное, выгодное, не унижающее графское достоинство дело без него не обойдется. А если в жилах твоих течет еще и кровь скандинавских королей. О, могучие предки! Я докажу, что достоин вашего уважения!

 
          4. Шок пытался зацепиться за какие-либо поросли в его психике, ниндзей затаиться среди извилин мозга, но у него это не прошло. Смирнов Федор Борисович, в строевых списках проходивший как боевой и неунывающий полковник Федоров, умел быстро приводить себя в форму, даже если метеорит                задевал край шлема. Это когда дело происходило в космосе. Норму восстанавливали приемы саморегулирования и, в исключительных случаях, препараты. Чувство долга, подкрепляемое железной волей, не позволяло долго находиться в инерции. Сейчас его подталкивала тревога за вверенных ему людей. Десантная, спецназовская элита не может пропасть просто так, возможно, они зализывают раны получше диких псов, штопают порезы…
          Так он думал, но внутреннее чутье подсказывало, что так быть не должно. Ситуация, максимально приближенная к                боевой, но все же… Скорее удостовериться в своих предположениях!
            Он пришпорил коня, то есть задал своему везделету немыслимую скорость кратчайшим курсом в сторону полюса. Там, в зоне лесотундры, по его данным, база той группы, которую отдали в качестве жертвы военной инновации. Он не нуждался в объяснениях, сразу все поняв, а профессор и не утруждал его своими нотациями. Ему, похоже, тоже не по себе, забаррикадировался во внутреннем мире с помощью косметических атрибутов.
          Команда должна находиться возле восьмидесятой широты не для того, чтобы принимать солнечные ванны или лечиться ягелем. С затаенной площадки она совершает незаметные броски в зону полярных пустынь, замирая на сутки среди льдин или осторожно пробираясь по дну Северного Ледовитого океана. Рельеф дна до сих пор изучается, кое-где организуются секретные захоронки непрошенных гостей. Потомки шведов и псов-рыцарей забыли уроки, которые их предкам преподали новгородцы и святой Александр Невский.
          Официальная суета по поводу обладания шельфом утихла, но не угомонились разбойничьи партии. Заинтересованные стороны пришли к соглашению, договорились об аренде. Но нелегальным добытчикам на это ровным счетом наплевать. Попробуй, поймай их в глубинах холодного океана, бурят себе и подсмеиваются над погранцами. Сколько рыбки в свое время добыли незаконным путем, а уж ископаемые со дна – их золотой миллиард.
          Это первая категория нарушителей, более покладистая. А вот пираты и корсары действовали налетами, забирая уже                добытое и не щадя подводных работяг. Доставалось от                них и людям, и роботам. Особенно нагло действовала банда, именующая себя «Ярлы». С мирными скандинавами они                не имели ничего общего. Только атамана называли «Копут». Считалось, что банда была многонациональной, состояла из беглых отморозков всех мастей. Оружие, похоже, получали                прямо с заводов, допускалось, что за их спинами маячили         крупные воротилы. «Не пойман – не вор!» – гласит пословица,                но с поличным их еще не ловили. Утечка в союзных                командах? Хитрость «Копута» и его приближенных?
          Налетали на всех подряд, выбирали наиболее жирные участка шельфа и скорыми методами срывали куш. Особенно удручающе выглядели установки после разгрома. Команды, курируемые Федором, были привлечены к этой борьбе еще и потому, что морпехов не хватало. А его парням боевой         обстановки не занимать, освоились в родных водах и среди торосов. На их стороне та же внезапность, что и у разбойников. Лишь бы разведка не подкачала, хотя узнать о намерении налетчиков не так легко. Внедрить своего в их ряды почти невозможно, а тайные покровители страховали от всяких неожиданностей. Перемещения погранцов и морпехов, видимо, тщательно отслеживались, а вот внезапные атаки спецназа давали ощутимые результаты.
          «Холодный огонь» распарывал подводные суда этих «норманнов», рукопашные схватки не в пользу бандитов. К ним подбирались сквозь толщи льда, маскировались под медведей, моржей и тюленей. Иногда падали на них глубинными бомбами, оглушая, выбивая оружие из рук.
          Приходилось выполнять секретные миссии и в Антарктиде. Полковник знал, что туда готовили особые подразделения. Там ученым есть о чем помозговать. Гитлеровские первопроходцы урвали неземные технологии? Или же это наработки погибших цивилизаций? Кому-то хотелось опередить остальных в поисках, как и застолбить участки на Марсе. Людей не хватало, пополнение из ополченцев шло медленно. Сейчас резервистов активнее привлекали к оборонному процессу.
          Заветы Суворова: не числом, а уменьем – подкреплялись нанотехнологией. Предвидел гениальный полководец многое, уже не плодились по России бесчисленные мужички-солдатики. А элитные военные, штучное изделие, ценились дороже платины. Малой кровью – это сбережение своих сил, это и гуманизм по отношению к противнику. Ну, конечно же, полковник окончательно успокоился. Ему преподали урок в плане переподготовки кадров. Ристалище, но с тупыми копьями. Так это в старину называлось. Ему показали возможное.
          Защита потаенной базы пропустила его везделет вовнутрь. В лагере под слоем вечной мерзлоты шли нормальные занятия. Его профи обучали резервистов и именно тех, кому работать на шельфе. Охрана охраной, но ополченцы должны уметь защитить себя и оборудование хотя бы до прибытия помощи.  А то эти «викинги» умели вырубать средства связи, пострадали недавно датские разработчики.
          Конечно же, все были целы и невредимы. Двойники-киберы пострадали. Знал бы об этом Васильев!..
          Старший лейтенант Василий по прозвищу «стиляга из Москвы» был привлечен сюда не случайно. Прирожденный «морж» чувствовал себя среди льдин не хуже вышеупомянутого животного. Погружение в пучину океана для него слаще праздничного доппайка, хотя лакомства подбирали индивидуально. Василию Васильеву, так он значился в списках ведомства, готовили специальные сорта мороженого. Весь Коломенский хладокомбинат колдовал над рецептами, стараясь угодить незнакомому защитнику Отечества.
          Женский персонал старался еще и по иной, но такой понятной причине. А вдруг воин ответит на записочку! А если твое изделие понравится ему больше других? Случалось и такое, удачливые работницы находили свое счастье среди бравых военных профессионалов.
           Сейчас старлей был застигнут врасплох при выполнении учебных заданий. Конечно же, он не упустит случая                покрасоваться перед резервистами, половина из которых – девушки. Инженеры-океанологи – сравнительно новая специальность, как и буровики шельфа. И технолог-                конструктор тут же, упитанный розовощекий парень.               Талантливый увалень несколько заторможен, и офицер-      инструктор старался его растормошить под улыбки милых                дам.
          Мелодии группы «Браво» не вдохновляли талантливого домоседа, и Василий заставлял его отрабатывать приемы подводного рукопашного боя.
          Остальные резервисты были поделены на две группы. Одни изображали диверсантов, другие – охрану. Это называлось «побыть на обеих сторонах Луны». Сведения о «ярлах» также анализировались.
          - Вы должны придумывать более ухищренные способы внезапного налета, а вы – эффективные формы дозоров. А я                потом покажу вам, как подобраться незаметно к белому                медведю, укусить за лапу и успокоить без капли звериной                и своей крови, - поучал «стиляга». И тельняшка на виду, и подобающий временный рисунок на мускулистой руке. Где-то поблизости должна быть и гитара, догадался Федоров. Ну, погоди у меня!
          - Смирно! Товарищ полковник, - застигнутый врасплох Вася рапортовал не очень складно, и полковник начал с придирок. Это чтобы скрыть свои истинные отцовские чувства и чтобы служба медом не казалась.
          - Я хочу знать, умеете ли вы отличать простой косяк сельди от того, в котором умело замаскировался диверсант, - сказал Федоров. – Шумы вам знакомы?
            Все кинулись к своим приборам и специальным тренажерам. А полковник потребовал воссоздать копию временного подводного поселения. Техника техникой, но небольшая группа людей стояла вахту, наблюдая за процессом. Обидно, если налетевшие ограбят, повредят установку. Но недопустима гибель людей! Он искал и находил слабые стороны в защите устройств и страховке специалистов ради их же благополучия.
          - Беззащитные тюленята! Вы думаете, что это                детские игрушки на глубине? А ваши новейшие батискафы! –                тут и он достал несчастного представителя конструкторского бюро. И тот пожалел, что записался в резервисты. Но иначе нельзя, если даже девчонки идут в ополчение. А его                симпатия среди них, ему нельзя лицом в ил на мелководье.
          - У нас есть новые конструкции, - осмелел парень. – Мы можем поставить  рабицу не только инфразвуковую. Они не пройдут!
          - Это неплохо, - смягчился Федоров. – Но лучшая защита – это нападение. Вы должны обнаружить противника на расстоянии и первыми нанести удар! Ведь вы ребята восьмидесятой                широты.
          - Лучом или подводной торпедой? – спросил конструктор-резервист и что-то пометил в электронном блокноте.
          - А это нам разъяснит старший лейтенант. Он                искушен в подводных баталиях. Жаль, что дельфина своего привлечь не может. Он его разрисовал и танцами извел, тот в профилактории.
          - Я готов! – Василий начал показывать, как это делается, но Федоров его не слышал. Он снова вспомнил недавнюю демонстрацию и подумал о том, что и сюда придут инновации. И все эти трудные тренировки и приемы окажутся устаревшими. Как и он сам!
          Вася лез из кожи: стройная, со светлыми блестящими волосами красавица Вера была рядом. Холодная, недоступная, но влекущая. Океанограф с глазами цвета морской волны. Зрачки меняли оттенок в зависимости от цвета и ее настроения. Но он надеялся…
          Васильева, возможно, как и этих ребят, еще переучат, переориентируют. Но его время уходит. Надо это понять. Да, пора что-то менять в жизни. Собрать свой штаб, попрощаться с офицерами. Они, конечно, будут недоумевать: потенциальный генерал их куратор, его уважают, ценят. Но разве объяснишь свое состояние души кому-либо? И надо ли?
               
          Сообщение о том, что и Васильева срочно отзывают, ускорило его решение. И до этого добрались! Рапорт. И немедленно!
          Да, он это сделает завтра. Жена и внуки очень обрадуются. Он подаст рапорт Верховному через Совет Безопасности. Именно этот, довольно интимный орган, координировал все оборонные конструкции. Имена членов совета не разглашались, в новые проекты не посвящались даже высокопоставленные военные. Тайны Кремлевского двора дорогого стоили, и никакому враждебному триллионеру не по зубам.

               
          5. Еще медики недавнего прошлого предполагали, что человек, лежащий без сознания,  ничего не видит и не ощущает, но современные ученые в этом сильно сомневались. А в специальном экспериментальном центре профессора Иванова предпринимались смелые попытки отследить состояние не только получившего нокаут, но и находившегося в коме.
          Положение, в котором очутился нанонавт Егор Луков, не входило в обычные врачебные рамки. Иначе и быть не могло, считали ученые. Крепкий, с бронзовым ежиком на голове молодой человек имел особый статус в программе «Б и К». Тщательно оберегаемый проект лично контролировал Верховный через Совбез. Оснований для этого было предостаточно, а Иванов имел особые полномочия.
           Он, шутя, сравнивал свои права со Штирлицем последних дней рейха из романов Ю. Семенова или Королевым при создании спутников. Правда, поднимать воинские соединения по тревоге или менять графики движения магнитных экспрессов он не собирался, но с привлечением нужных профессионалов не церемонился. Хотя бы в этом происшествии с Егором и его ведомым. Сплошные научные интриги.
          Странное синхронное пикирование пары истребителей, падение,  необъяснимое торможение и приземление на гибкие сосновые лапы. Молодец внешне совсем не поврежден, но находится в странном оцепенении. Когда глаза открыты, он словно никого не узнает и молчит при смеженных ресницах. Это напоминает летаргический сон. Мозг работает, вмонтированные датчики не обманывают. Приборы пытаются зафиксировать видения…
          Егору будто показывали фильм с весьма абсурдными кадрами. Занимательно. Он в поединке с гигантской летающей рептилией, используют облака для прикрытия. А в тучах – дополнительное оружие. Как в древних боевиках: заманил врага на контакты высокого напряжения и победил. Так и они, хотят подставить противника под удар молнии. Он не рассчитал, и разряд угодил в бок. Падение, но куда? Пустыня… Мягкий бархат принял его весьма дружески, сыпучий песок во рту. Безлюдно и безводно вокруг, но миражи навещают часто. Озера, реки. Города с акведуками. Жажда!
          А в небе снова бои: молодой дерзкий орел летит на него, они одной крови. «Брат», - шепчет умирающий от жажды. Орел набирает скорость и таранит ящера, ввинчиваясь в него сверлом. Туша вспыхивает, падает рядом с Егором. Невыносимое пламя при жаре и обезвоживании.
          «Брат, воды. Огонь вокруг!» - Забыл, у него же ракетница. Подать сигнал! И еще маячок!
          Его мольба о помощи услышана на небе, и не только птицей Зевса. Гром на весь мир! Спасительный снег с пеной огнетушителя – это в пламя. А теплый вкусный дождь на него, ему в рот. И с каплями манна небесная. Пустыня в движении, заволновались пески от пробивающейся зелени. Подсолнухи, кукуруза, дыни… Станица. Казачата учатся рубать вражеские головы на подсолнухах, тыквах. Казачки лузгают  семечки, сбивают целебное  масло. И его, мальчика, лечат им и обещают ратную                доблесть.
          Меняется пейзаж. Южная Америка, заросли сахарного тростника. Крестьяне с короткими мечами сражаются с захватчиками, посягнувшими на жизнь и престол доброго законного монарха. Король Мих! Индейцы знают ходы. И он за Миха! Драгоценный, обожаемый король! Ему дают камень, напиток, и он приходит в себя. Он? Кто же он сейчас?                Кажется, что он огромный валун, который зачем-то                перевернули на другой бок. Нет, он великан, которого будят примитивной «грушей», которой раньше разбивали сносимые здания.
          …Лежащий перевернулся на живот и вдруг захрапел. Испуганный дежурный врач известил главного, тот –                шефа.
          - Прекрасно! – Иванов потер руки.
          - Оживает, - согласилось недоспавшее медицинское  светило. – Богатырский сон и храп – естественное состояние для уставшего воина.
          - Можно растолкать, коллега?
          - Нужно, дорогой Василий Иванович. Этого вашего Илью Муромца только братья и будят.
          - И мы сумеем с помощью техники, - обрадовался Иванов. – Вставай, тетеря, обед проспишь!
          Побрыкавшись и сладко потянувшись, Луков свесил ноги.
          - Можешь еще полежать, мы поговорим, - сказал                Иванов, а главный врач деликатно отошел в сторону, потом незаметно удалился. Его миссия заканчивается, можно еще поспать.
          - Профессор, что со мной? – Егор оглядывал помещение.
          - Проснулся.
          - А перед этим? Не помню ничего.
          - Я помогу, дорогой. Перехват десанта, киберы сопротивлялись
          - Да, а мы с братом. А где он? – с тревогой спросил                Луков.
          - Ты и Б-4, могучие богатыри, - Иванов как бы не слышал вопроса.
          – Отработали маневр и вниз. Но что-то не так. Двойники ребят проиграли.
          - Вы полетели камнями. Посадка могла быть мягкой.
          - Вспомнил. Шар-парашют, воздушная подушка от взрывпакета. Костюм должен стать мячиком, в крайнем случае. Титановая страховка.
          - Ничего не сработало, Егор.
          - Что? Почему?
          - Не можем понять. Вспомни ты.
          - Да-да, - Луков напряг память, а незаметно подошедший дежурный врач молча протянул напиток и удалился.
           - Почувствовал? Опиши устно!
          - Кто-то тянет нас в пропасть, какая-то неведомая сила парализует волю.
          - Но ты сумел затормозить.
          - Вспомнил! Опыты по левитации с тем индусом пригодились.
          - С Чангом?
          - Да-да. Поза, вводил себя в то состояние. Неужели получилось?
          - Да, благодаря этому ты остался жив.
          - А брат?
          - Б-4, твой ведомый, не смог этого сделать, - с горечью ответил шеф.
          - Он разбился? Он стал лепешкой?
          - Ну, не совсем. Повреждены основные системы.
          - А сердце? Родное мне, - Луков не скрывал перед шефом переживаний. А тот еще не решил: радоваться или огорчаться. Ведь хотели богатыря человеком сохранить. Суровый воин, но не робот.
          -  Видишь ли, Егор, - осторожно начал Иванов.
          - Василий Иванович, не надо меня утешать, лучше                всю правду, какой бы она горькой ни была, - попросил                богатырь.
          - Хорошо. Ты ведь нанонавт и должен быть готов ко               всему.
          - Я это помню, -  Луков с силой сжал надувную подушку, сократив ее объем втрое, но она не лопнула. Напряжение необходимо было снять. Но как?
          - Ты отдаешь себе отчет за ведомого?.. Я понимаю. Ты исполнен сострадания к дублеру-напарнику, - утешал профессор.
          - Я чувствую родственную связь.
          - Что?! – удивился Иванов и подумал, что это уже инновация. Уловил богатырь то, что знать не должен до поры, а то и вовсе.
          - Мы столько вместе.
          - Не так и много. Успокойся. Б-4 не совсем человек, ты же понимаешь.
          - Кибер, андроид, но он, как я!
          - Он близнец, так задумано.
          - Искореженная груда элементов.
          - Да. Его задание – оберегать ведущего, человека. Страховать.
          - А сейчас он там, где и первые братики?
          - Не совсем так.
          - Его восстанавливают? – в голосе Лукова проступила надежда.
          - Делают все возможное.
          - Он младший, я в ответе за него.
          - Долгожитель. Пока не восстанавливается. И мы предполагаем…
          - Диверсию. Я уверен в этом, - чуть не выкрикнул Луков. – Это дядя Джон, его почерк.
          - Причины выясняет комиссия.
          - Ищите вредителей?  Неужели это янки? Мэн?
          - Не похоже на него. Он благороден. Янки не                могли.
          - Кто же еще? Господь с нами, проект освятили.
          - Внешние силы могли прикрыть разработки в самом начале, но им известны наши гуманистические цели. Миротворящие -  Россия и вся Конфедерация против агрессии и экспансии. Мы за многополярный мир. Китай, Индия и Евросоюз с нами                согласны.
          - Дяде Сэму все неймется.
          - Определенным кругам в США, но могу заверить.
          - В чем?
          - Муж твоей тети не в их лагере.
          - И на том спасибо. Но кто подкузьмил нас?
          - Занимаемся этим.
          - Черные коробки?
          - Они исследуются.
          - Вмешательство посланцев других миров я также не исключаю. Эти членистоногие пропойцы…
          - Не делай скоропалительных выводов, Егор, и отдыхай. Тебе помогут расслабиться.
          Руководитель проекта открыл нанонавту не все,                что знал сам. Он просто не имел на это права: степень осведомленности каждого участника программы строго регламентирована. Служба безопасности отслеживает  все досконально. Потрясение Лукова и так сильно, новые сомнения ему ни к чему.
          Свою главную ошибку Иванов заметил без                проверяющего «контрольную работу». Человек привязался к киберу, своему подчиненному, вероятно, оказался на поводу. Привязанность к младшему, опека. Опять русская черта, любовь к ближнему. Где-то они коллективно не доработали, но он один ответит. Если надо.
          Аварию подстроили какие-то технически превосходящие сволочи! Это вне всяких сомнений. Но кто именно?
          Черные пластинки Б-4 еще более усилили подозрения. Искусственные органы не увечили, ведомому сбили систему и этим повергли вниз. Смутить искусственный интеллект, уничтожить мощную иммунную систему – это что-то новенькое! Подобраться к кодам саморегулирования. Никаких НЛО в этот день не было.
          Самолет–матка, насыщенный аппаратурой, находился вдалеке, бомбардировщик-мишень управлялся на расстоянии. Затмили разум, прорвали защиту. Есть какие-то несвязные фразы, переведенные с инфразвукового диапазона.

          …Ни брат, ни господин. Рабом рожден, им и останешься, если не воспрянешь, Спартак. Служи, презренный, или                восстань!
          И какие-то параноические ответы Б-4… Он, мол, не может, но хочет.  Готов на жертву, но один. Какие-то суицидальные эмоции безумного. «Сложил крылья», выключил все двигатели и страховку. В панике их совершенное создание. Тронулся умом и повлек за собой человека, которого боготворил. И тот не смог противостоять, позволил себя увлечь в смертельный трюк. Его ли это вина? Подгадили неведомые вредители, в чем-то просчитались и они, создатели нового поколения искусственных существ. Не тупых роботов-воинов, похожих на гоблинов, и не изящных «умниц» готовили.
          И мало кто знал, что Б-4, новая разработка, не совсем обычная. Это киберклон, и Луков не бредил, ощущая свою кровную связь с братом. Кое-что из его теста у ведомого, они родные, и знать ему об этом не обязательно. А вот те, кто подстроил, видимо, догадались… Или кто-то из своих предал, позарился на какие-то посулы? Но это тоже маловероятно, явление оборотней утонуло в Лете навсегда.
                .          .          .

          …А Луков вспоминал. Он еще боролся с вторжением, пытался защитить собственные мысли. Его отключают, выводят из игры… Но зачем? Ощущает то же, что и после ранения в голову. Хотя нет, без боли. Но в мозгу нечто инородное, пусть и не пуля. Это ему не надо, пусть убирается! Но крепкие канаты подтверждают пленение. Достали героя… Но, кажется, он не прав. Он вспоминает беседу, предшествующую этой операции, и успокаивается.
          Когда тебе вместо награды предлагают лечь в гроб и притвориться покойником, то хочется врезать шутнику между глаз. Но если ты майор спецназа, а перед тобой официальный представитель Совета Безопасности, то кулакам с усилителями лучше разжаться. А тут еще напоминание о вселенской миссии, о миротворстве.
          Он, Егор Луков, не от мира сего. Так его вторая жена заявила, покидая их квартиру. «Дурак контуженный» было раньше, когда ссорились. И права ведь своенравная женщина, над ним экспериментировали еще в юности, за океаном, и тут укрепляли дух. Хотя новое всегда интересно, а его выбрали случайно. Можно и подписаться, что ему терять?
          Его заманили в убежище под деревьями, напоминающее медвежью берлогу. И рев, и неприглядность спуска в подземелье, конечно, для маскировки, Среди леса – здания за забором, они, скорее, для отвода глаз. А ход в подземелье сразу не                найдешь.
          - Вы верно определили, майор, наш шлюзовой переход, - новый шеф, представившись профессором Ивановым Василием Ивановичем, словно угадал его мысли. Так, ничего особенного, небольшой человечек, плешивый, незаметный.
          - Да я ничего, - смешался гость.
          - Не скромничайте, Луков, - лукавая усмешка несколько преобразила простоватое славянское лицо. – Мы немного знаем о вас.
          - Вероятно, больше, чем я сам, - отрезал Егор.
          - Вы мне льстите, Егор. А можно на «ты»? – попросил профессор.
          - Как угодно.
          - Нам не до субординаций, скоро сам поймешь. Я просто Василий Иванович, или профессор.
          - Пожалуйста. Но ваши полномочия исходят от                Верховного.
          - И он ждет от нас результатов. И не только он.
          - Кто еще?
          - Тысячи наших парней, жизнь которых драгоценна. Я имею в виду твоих товарищей.
          - Тогда другое дело, - повеселел Луков.
          - Именно так! Программа «Малой кровью» - не просто фраза, твоя излюбленная.
          - Своевременна!
          - Тогда проходи и садись. У нас тут штаб или мозговой центр, - профессор провел гостя за железную дверь, потом за другую, совсем непонятную. Вспыхнул свет. Они оказались в овальном кабинете с экраном, пультами, креслами.
          - Ого! – не удержался майор.
          - Посидим, чаю попьем. Кино посмотрим. Узнаешь?
          На экране возникли кадры чего-то древнего. Сражаются саблями, копьями, из луков метятся. А вот гигант кидает                камень с ремня. Далеко! Луков ощутил волнение правого плеча, захотелось метнуть ядро. А конница мчится на врага, зад                чешется.
          - Сказки не помнишь? И картину «Три богатыря», - поинтересовался Иванов.
          - Не очень, - рослый атлет Луков почувствовал себя школьником, недоучившим урок. Короткие рыжеватые волосы, курносое лицо явно подходили для такого случая. Любимец физрука, конечно, не силен в точных и гуманитарных                науках.
          - Мы и сами подзабыли это до поры, - утешил ученый. – Но нашлись люди, заявившие и доказавшие, что в фольклоре, в древних текстах есть зашифрованные знания, подсказки потомкам, если они, конечно, выживут и не сожгут берестяные                грамоты.
           Фон сменился на экране, появились лаборатории, цеха, в которых угадывались мощности, создающие первых роботов. Да вот и они, туповатые воины, с которыми майор уже имел дело. Не такие они уж и идеальные солдаты, как писали в                прессе.
          - Не совсем понимаю, - признался Луков.
          - И я тоже. Мы опирались на историю, но вторгались в неисследованные пределы, - поддержал его Иванов. – Вернее, мы используем тысячи разработок разных лабораторий, выбирая полезное.
          - Заманчиво, - но майор вдруг вспомнил о деле. – А как мы объясним мое исчезновение из рядов? Не хотелось бы, чтобы к могиле приходили друзья.
          - Изменим надуманное. Что если пустить слух о командировке на космический объект?
          - Это уже лучше, - повеселел Луков. А то первый вербовщик запугал бесстрашного бойца. – Если что…
          - Если понадобится, сообщим, что пропал без вести.
          - К примеру, уроды членистоногие уволокли в своем летающем стакане со  спиртом, - воодушевился Луков.
          - Допустим, - согласился профессор. – Хотя те, случайно занесенные к нам космическим ветром, совсем безобидны. Такая жидкая среда обитания на их планете, и в космолете им необходима родная стихия.
          - Врожденные алкоголики!
          - И Бог с ними! – строго заметил Иванов. – Создателю виднее! Мы идем путем миротворцев по Земле и в космосе. Всем – добра и процветания. А дальше ты знаешь.
          - Достижение желаемого самой малой кровью, гуманные отношения к временному противнику, - подтвердил Луков. Профессору это понравилось.
          - В традициях русских витязей и героев более                поздних времен, - на экране появились доказывающие сие                кадры.
          - Ясно!
          - Оборонные доктрины совершенствуются. Новыми технологиями нельзя пренебрегать. В мире  пока еще                неспокойно и нельзя не думать о перспективах. Мы не знаем, что ждет нас за гранью, - пояснил профессор несколько уставшим голосом.
          - Всеобщее потепление, - поддержал Луков. – Но находятся еще отморозки. Региональные конфликты, терроризм.
          - Да, Егор! Потребность в богатырях еще велика. А ты, вдобавок, еще и нанонавт.
          - Теперь понятнее. Опробовать снаряжение. Переместиться в горячую точку.
          - Это для тебя не ново. Но вот одному противостоять  тысяче! Не слабо? А если тьме Батыя?
          - Шутите, Василий Иванович!
          - Какие там шутки, Егор. Возрождаем былинных богатырей на основе нано- и биотехнологий. Отсюда и секретность. И с товарищами тебе расставаться жалко. Верно?
          - Еще бы! Вася, Тарзан, Цой,  Федоров… Загадочный, «старикующий» Рашид.
          - Интернациональные элитные команды будут                подбираться по иному принципу, - заметил Иванов. – Но                это не забота моего центра. Евразийская конфедерация республик и монархий нуждается в обороне. И пусть политики согласовывают.
          - У нас конкретно, - вставил Луков. – А я когда-либо воскресну?
          - Не могу ничего сказать. Но надежда умирает последней и у рака в кипятке.
          - Как это?
          - Он может переродиться в касатку, акулу и расквитаться с любителями пива, которые закусили им. 
          - Забавно… Утешили!.. Но не ошиблись ли вы в выборе?
          - Чего? – удивился профессор.
          - Моей кандидатуры.
          - То не я решал. Не скрою, за тобой наблюдали, собирали характеристики.
          - И что накопали? – усмехнулся Егор.
          - Среди плюсов – способность к импровизации, умение принимать решение в автономных ситуациях.
          - Мне влетало от Федорова за иные инициативы, - признался Луков. – Наказуемы они. И последняя неудача…
          - И это зачли. Доверие тебе оказано не зря. Но мы будем в коллективе.
          - Спасибо! – Луков представил себя среди ученых-                умников и помрачнел. Хитроумный Иванов умолчал еще                об одном, не совсем обычном факторе, определившем выбор.         Пока об этом лучше не распространяться. Рановато, не                проверено.
          - С чего начнем, Василий Иванович?
          - С отдыха. Потом подправим внешность, косметически, не беспокойся. Усовершенствуем связь.
           - Опять имплантанты? И все эти штуки, убивающие страх и сомнения.
           - Успокойся, Егор! Кстати, психотропы запрещены! А то парни из спецназа становятся не теми.
           - Наконец-то!
          - Ваше поколение защитников замешают на ином тесте. И ты скоро узнаешь об этом, наш Муромец!
          - Псевдоним?
          - Если понравится. Теперь в свои апартаменты. Расслабляемся, но готовься к сюрпризам.
          Отдыхая, Егор поймал себя на том, что позабыть своих товарищей быстро не сможет. Того же Васю, «стилягу из Москвы». Старший лейтенант Васильев был помешан на шлягерах восьмидесятых годов прошлого века, записях группы «Браво». Сам пел под гитару, выпустив тельняшку из-под ремня, затянув галстук. Немыслимо заломив берет и поколбасив с брюками, усатый, широкий в кости светлокожий молодец был еще и заядлым моржом. Часами мог плескаться в проруби, балдеть на льду и долго находиться под водой. Хвалился: если дать спецмаску, то до полюса подо льдом доплывет. А в жару делался вялым, хотя и держал себя в форме, если надо, не очень доверяя энергетическим напиткам.
          Кирилл, по прозвищу Тарзан, подчиненный совсем другой масти. Внук землячки Есенина и студента-африканца имел рязанский говор, кудрявость не совсем негритянскую и темный цвет кожи. На деревьях он готов проводить все личное время. Ночами сливался с темнотой. Невидимка в сумерках и, как утверждал прикрепленный технарь, приборы ночного видения его не брали.  Прапор, хоть и старший, удивительно меткий, не хотел учиться даже под многоствольным пулеметом. Зато он играл на трубе и всюду таскал свой барабан. Это подарок родных по линии отца.
          Вначале командование имело претензии к этим родным. Они, оказывается, потомки вождей, жрецов и королей-                людоедов. Об отпуске, пусть и в дружественную республику, в сердце Африки, не могло быть и речи. Что тебе, материнской Рязанщины мало? Но потом все вдруг круто изменилось. Его отпустили на родину деда, он прибыл вдохновленным и с                там-тамом. Они с Васильевым скорешились на музыке, джазе, роке.
          В личное время эти двое вытворяли невообразимое. Полковник Федоров только зубами скрипел от этих «самоволок» в расположении базы. Но высшее начальство после медицинской комиссии одобрило концерты, поощрило самодеятельность. Тем более, наколки давно запрещены, а временные татуировки безобидны.
          Это и Лукову тогда официально сообщили, как                старшему в подразделении. Теперь не надо таиться, в                релаксации могут участвовать другими. Спецназовцы поют, танцуют, расслабляются. Зато в нужный момент настраиваются, умело выполняют боевые задачи. А тот случай, когда                именно дурачество позволило избежать потока крови, нельзя позабыть.
          …Патрулирование пространства над экватором – это по линии ООН. Воздушные суда двигались с определенным интервалом, на каждом – группа бойцов из нескольких человек. Из тех, где один десятка стоит. Сигнал тревоги мгновенно прекратил «балдение».
          Над тем местом, где случилось ЧП, находилась как раз группа старшего лейтенанта Васильева. Он, Кирилл и еще несколько бойцов ринулись вниз, обгоняя в затяжных свое снаряжение. Обозу со шмотками некуда спешить. А вот новый фантомоплан и винтокрыл не помешают, как и танкетка-вездеход. Но людям-то надо быстро войти в курс дела.
          Событие внешне выглядело банальным, и Луков не                спешил с подкреплением. Какие-то сепаратисты, дикие чернокожие из глубинки, взяли в заложники нескольких специалистов. Были среди них русские, узбек, украинец.                Дело знакомое, Василий доложил, что преследуют дикарей, справятся быстро, «Стиляга» при случае и похвастаться мог. Операция оказалась не такой обычной, как представлялось вначале. Воины увели пленных в непроходимые леса, сорвав маячки. Они считали, что это талисманы белых. И вроде бы жрец племени увлекался каннибализмом. И все это в двадцать первом веке!
          Такого безобразия старший лейтенант Васильев допустить не мог! Приборы улавливали передвижение похитителей живого мяса, очкарик-технарь определял направление поисков. Неожиданно на первый план выдвинулся прапор Кирилл, считавший, что и без высшего военного образования обойтись можно. Он и свое рязанское, не просто десантное учебное заведение объезжал стороной. Обещал Федоров словить его и силой заставить обучаться. Но куда там!..
          - След чую! – метис обнюхивал кусты, помятая травинка ему кое-что шептала.
          - Тарзан, слазь! Хватит с обезьянками перемигиваться! – задрав голову, Василий кричал куда-то в кроны. Зона экваториальных лесов не его стихия, и он вверился                прапорщику.
          - Здесь они, в бантустане, - скользнув по лиане не хуже павиана, Кирилл оскалил белые зубы. – Но взять их нелегко, командир.
          - Не улавливаю, - очкарик Вадим глупо вертел                прибор, похожий на компас. – Помехи сплошные, скорее неожиданные.
          - Они там, за канавой, плетнем, - Кирилл показал на заросли колючих, тесно прижавшихся друг к другу растений. Словно живые эти стволы.
          - Сейчас! – Вася дал распоряжение, водитель-боец                пультом подозвал затаившуюся до поры технику. Умные                машины откликнулись хозяину, выползли из укрытий. Мозги,                хоть и искусственные, у них имелись. Но и они проявили                полную апатию. Вася ломал голову в прямом и переносном смысле.
          Эти кусты, плетень им мешают. Но разве это преграда? Но почему над островком зелени, где укрылись воины, не мог зависнуть фантомоплан? И в виде явного винтокрыла, и в форме призрака? Танкетка-вездеход просто глохла, а разведчиков отбрасывала от живой ограды какая-то невидимая сила. Прямой штурм был невозможен. Судьба заложников зависела от жреца и его соплеменников. Васильев терся спиной о кору деревьев, как носорог.
          - Неизвестное защитное поле, - очкарик разводил руками. – Оно влияет на наши компьютеры.
          - И ты слабак со своими железками?
          - У них технология выше наших.
          - У дикарей? Не смеши меня, горе-доцент! – Вася не упустил шанса упрекнуть ученого.
          - Сам-то попробуй!
          - Хватит вам, - облазивший все закоулки прапор появился из зарослей.
          - Ты что, Тарзан? – спросил Вася.
          - Духи берегут это место. Ну, старые боги, если                хотите.
          - У нас один Господь, - заметил Вася. – И мы в него  веруем.
          - Погодите! Откуда сведения, Кирилл? – технарь подошел к нему. – Ты с верхнего яруса?
          - Да. Но информация корней тех столетних.
          - А, эти с кронами! – рассердился стиляга. – Сейчас мы их гранатами, газом, напалмом выкурим. У нас еще пескоструйная установка на вездеходе.
          - Не надо, там люди, - напомнил Кирилл.
          - Которые хотят попить крови пленных?
          - Это не есть точно, - Тарзан исказил речь. – Белый человек не понимает. Старые боги дали жизнь.
          - Погодите-ка! – вмешался Вадим. – Я, кажется, понял.                Да-да! Прилетали чужие, ставили волновой частокол. Опекали племя, генераторы, видимо, вечные, от солнца… И не сняли…
          - Умняга! – Василий прервал ученые разглагольствования. – Нам что прикажешь делать?
          - Приказываете здесь вы, товарищ старший лейтенант. Или мне связаться с майором Луковым? Или самим Федоровым? – пригрозил технарь.
          - Не надо! – напоминание о начальстве задело Василия за живое.
          - Можно мне, хоть я и не офицер, - попросил Кирилл.
          - Нельзя, Тарзан! – осадил его «стиляга». – Кто тебе не дает экстерном вуз окончить по специальности?
          - Сам не хочу! Но здесь священное место. Враг не войдет, духи оберегают. Поверьте мне.
          - Заладил: духи, - рассердился «стиляга из Москвы», - а сам байки про водяного Деда Мороза любил травить.
          Но ему сейчас не припомнили вымысла.
          - Загадки природы здешней местности. Аномалии, - согласился Вадим. – А знаешь, Вася, давай временно отдадим инициативу Тарзану. Честное слово, его время.
          - Что? Прапору!
          - Мы все же не чужие, - обиделся Кирилл. – Если так, то подчинюсь.
          - Я не это имел в виду. Предлагаем.
          - Сейчас, - Тарзан прислушался, - начинаются ритуальные обряды. Танцы. Слышите?
          Остальные ничего не уловили, но в чутком ухе метиса никто не сомневался. Когда-то в тайге он доказал свой врожденный талант раз и навсегда. Он не только слышал, но и понимал язык зверей. И прозвище получил благодаря этому и не от них, от медицинского академика при обследовании. И сейчас об этом вспомнили, доверились товарищу прапорщику. Он же свой боевой товарищ.
          - Знаете что… Не смейся, белый человек. Тарзан имеет слово свое, - Кирилл опять коверкал язык, но областное «яканье» бабушки выдавало его.
          - Не тяни! – обозлился Васильев.
          - Где мой там-там и ваша гитара, товарищ старший лейтенант?
          -  В обозе. А что? – Василий смотрел, взирая как-то ошалело. Тоже нашел время.
          - Вася, друг. Я не ел белены, ее тут нет. Но без                стриптиза не обойтись, если хотите без крови. И нашей               раскраски.
          Кажется, ученый понял его быстрее, чем «стиляга»,                и приказал срочно подтянуть обоз. И  музыку он услыхал                теперь явственно. У аборигенов шли танцы. И это в                окружении?
          - Раздеваемся, красимся, - сказал Кирилл. – Микрофон, – попросил он у технаря и закричал непонятное. – Вуду! Лар там Куку! - Кажется, на той стороне это услыхали. Притихли. Потом возобновили танцы в усиленном темпе. Хорошо слышно.
          - Усилители обеспечишь? – обратился Кирилл к очкарику.
          - Еще какие! – Вадим вник и проникся в замысел метиса-прапора быстрее тугодума, как он считал, Васильева. Впрочем, они дружили.
          - В круг! Танцуют все! – объявил Тарзан и ударил                в свой барабан. Стиляга разбудил пальцами струны                гитары.
          Они перебивали тех, вызывая на состязание. Чужестранцы явно хотели мира. Звуки не те, но потом, когда начался джаз, в них появились родные нотки. И они не могли не задеть окруженных. Нет. Совсем это не враги! Белокожий и негр танцуют, извиваясь, как бы приглашая и всех.
          - Вур! Заре Паре! – снова выкрикнул Тарзан. И добавил на языке деда, что оружие они убрали. И хотят мира. И что он тоже из племени, и потомок вождей. Напоминание и перечисление предков последовало.
          Смятения воинов они не видели. И того, что переиграли в силе звука и в законченности мелодий, еще не знали. Но там ловко притоптывали им в такт. Жрец почти плакал, представляя себе невольников, сочинивших это в Америке. Он был чувствителен и музыкален.
         - Мы русские! – закричал Тарзан. – И пришли с подарками.
          - Мир! – возвестил барабан, а потом голос. Откинулось нечто, похожее на перекидной мостик. Воины и заложники выходили пританцовывая. Потом гостей ждали щедрое угощение и подарки, заказанные предусмотрительным очкариком через орбиту. С неба сыпались дорогие вещи на парашютиках.                Победа!
          Конечно, объявили благодарность, поощрили, а потом группу расформировали. Вернее, их разбросали с повышением. Очкарик доложил о незнакомом поле. И сюда снарядили компетентных коллег. Васе дали приказ куда-то на Север, а Кирилла вроде бы заставили учиться. Его в Москву отозвали, но засекретили, как следует.
          И все! Хорошо, что сохранили «право переписки», но без мобил. Вася – п/п 072535, Кирилл – п/я 669234. У Лукова оставался прежний номер, пока и до него не добрались. Он теперь для всех – без вести пропавший. Надолго ли? Об этом, видимо, и Иванов не ведал, и все на свете…
                .          .           .
          6. Если бы он знал буквы и прочитал хотя бы Киплинга,                то мог бы сопоставить себя с Маугли, попавшим в                человеческое общество. Но он был далеко не мальчик, его заросшее волосами лицо отпугивало бы, не будь он жалким побирушкой вблизи этой станции. Изношенная, неопрятная одежда вызывала у прохожих брезгливость, реже жалость. А этот, в поношенной меховой шубке, явно с барского плеча, был еще и забавен для бездельников.
          - Он явно сын кукушки, которая купила кукушонку капюшон, а, увидев, что он смешон, покинула его, - подметил острослов. – А потом, вслед за этой первой, другие птички их породы стали подбрасывать свои яйца в чужие гнезда.                Идея?
          Парень бродил с пивом, шутил, а денежку давал, чего не скажешь о других, больше ворчащих. Власть, мол, не трогает, а эти понаперлись. Обрадовались, что конфедерация, можно побираться, где вздумается. А в российской столице народ, известно, хлебосольный и милосердный. Опять наши парни в военной форме за все Содружество отдуваются. Уж этот ВВП и его наследники!
          А он молчал… Он взирал на происходящее глазами младенца, только печальными, впитывая в себя эту с трудом налаженную жизнь, учился понимать речь. Она разная, не всегда непохожая, как тысячи лиц, мелькающих вокруг. И незнакома, как и тот, кого он разглядывал иногда в зеркальных плоскостях старой и музейной станции метрополитена. Скуластый, щетинистый, сутуловатый бомж неопределенного возраста никого ему не напоминал.
          Этот прибившийся к группе мужик получил вначале прозвище «Некто». Он не просто один из них, обездоленных, не имеющих определенного места жительства. Некто не знал, кто он и откуда, не помнил своего имени, места рождения. Если придуривается, то долго так не вытерпит, особенно после порции водочки. Но он и хмельной только мычал и кивал головой, когда надо и не надо.
          Тот же местный острослов, кидая  в кепку очередной червонец, сказал:
          - Я знаю, ты Му-Му! Мумка, которого не утопили при Тургеневе. И тут, при музейном комплексе, ты памятник старины, как и все другое. Вас и терпят.
          Шутник, правда, чуть было не заработал на орехи от проходившего мимо ветерана-погранца. Тот контузию получил на южном рубеже Содружества, когда «духи» на них воду из озера спустили, а потом камнепад устроили. Такая диверсия, что едва спаслись, а он молчуном сделался. «Мумка» оскорбила не только его, но и уборщиц, добросовестно наводящих чистоту в подуличных переходах. Их так иногда пьяные называли, перефразируя сокращенное название их ООО. Ветеран был навеселе, и хитрый острослов вовремя скрылся. Зато пограничник задержался возле бомжа, хлопнул по шубе своей лапищей и угостил бродягу пивом. Крепким, самым мужским, с изрядной долей алкоголя. Некто обрадовался, радостно закивал. Он соглашался со всеми и во всем, и это его выручало. Конечно, он тоже контужен.
          Мумка прилежно собирал бутылки, банки, ему везло на мелкие монеты, ценимые за отменный металл. Смывался по первому окрику охранника или знаку милиционера дяди                Степы. Постовой ростом до михалковского не дошел, но                все имел. Несанкционированная торговля осуществлялась,                если он «поставил». От цыган, кавказцев и тех же                бабуль с ягодами он имел свой навар. Боялся одного лишь полковника из УВД на метрополитене. И всегда чувствовал проверку.
          Застолбившая данную территорию возле станции метро живописная компания бродяг знала свое место. Они, как и расположившаяся рядом собачья свора, отгоняли чужаков, облаивали и, если целы, скалили зубы. Погрызут строптивого, особенно ухоженного, бывшего домашнего пса. Обнюхают                течную сучку, но ей тоже мало не покажется. Дело в                том, что здешняя свора навсегда порвала с порочным поганым сексом.
          Их вначале отловили, потом изучали. Агрессивных тихо усыпили, отправили на мыло. Добрых псов кастрировали, сучек стерилизовали и отпустили с миром истреблять ворон и крыс в Москве. И зажили собачки не хуже библейских Адама и Евы до совершения смертного греха. Эдем, а не скверик и теплый               переход перед спуском по эскалатору к поездам. Иные псины             даже к вагонам проникали, катались, выпрашивая подачки.           Виляли хвостами перед теми, кто кормил их. А таких было                много. Облаивали домашних, заевшихся собак, обнюхивали щенков. Не сразу решали, допустить или нет в свое сообщество. Если ты еще не кастрат, то держись от нас подальше. Между особями разного пола появлялась самая большая, еще Данте восхищавшая, платоническая любовь. В холода они трогательно возились, грелись, расположившись, тесно прижавшись друг к другу.
          Шимка, дворняжка-эгоистка, неплохо пристроилась возле охраны. Кормили рыжую красавицу и торгующие, и охраняющие метрополитеновцы. Особенно ночные рабочие и мастера. А бомжи им иногда завидовали, но кушали, если уж совсем припрет, только хозяйских упитанных породистых собак. Выкрадывали глупых, ловили потерявшихся.
          - Мумка, иди ко мне! – безработная, бездетная Маня выступала в роли попечителя несчастного. Она была                образованна и богата до своего падения и пришла в                компанию не с пустыми руками. Она и сейчас выручала всех, доставала средства пропитания только ей одной известными способами.
          - Мой парень, никому не отдам, - опустившаяся, вовсе не старая женщина еще помнила, что когда-то была дамой. – Начнем с бритья и прически. Не дергайся, малыш! Оставлю тебе усики и бородку. Фу ты, как Карл Маркс сейчас! Это несовременно, вредно для нашего дела. Кто избавил от харизмы основателя марксизма? Что, не знаешь, и никто не знает. Следовательно, в двойники Карла нам двигаться не стоит. Но в кого? На Горбачева ты не потянешь.
          - М… м, – кивал Мумка.
          - Очень ты мне помог подсказкой, щетинистый                свин. Что дергаешься, тебе это не по нраву? Ты, главное,                кричи этим Полифемам, что ты никто. Одиссея спасло то,                что так ответил одноглазому великану. А ну, скажи: я – Никто! Да-да, Некто – это глупо. А вот Никто… По слогам, дорогой.
          - Ни-кк-то, - силился выговорить Мумка, а она награждала его кусочком сахара или щепоткой соли. Уроки давались трудно, случись проверка из отдела народного образования или посещение завучами перед аттестацией, преподавателю не видать бы высокого разряда, как своей скульптуры среди пирамид                марсиан.
          - Ты не Пятница, я не Робинзон. Острова нет. Человек – это остров. Удивительный остров. И его, словно море, окружает киш-мир. - Откуда слова, она не помнила.
          Она ухаживала, нянчилась с ним, как с ребенком.
          - Подкидыш ты мой! Так под кого тебе имидж                сделать? Облик знаменитого двойника кормит не хуже                написанной картины или снятого фильма. У тебя  восточный склад лица, но отнюдь не кавказский. Кто-то был на тебя похож. Главный Воитель или погибший недавно президент? Хорошо, мой мальчик.
          Невзначай, а может, и намеренно ее пальцы скользнули вниз, в его штаны, и задрожали, найдя там нечто ценное для современных обладателей усов и бород. То, что виагрой на время восстанавливают.
          - Тверд и внушителен! И это меняет дело. Придется                побыть у тебя мамкой. Но пока ты только мой. Я должна                вкусить.
          Маня уводила его подальше и наслаждалась,  делая с ним то, что ей хотелось.
          - Ты обрезан, дорогой? – это открытие окрылило бомжиху. – Мусульманин или еврей? Хотя, никому этого знать не дано. Понял? Богатой неудовлетворенной еврейке будет приятно,  если я доставлю ей единоверца. И хинди с Востока раскошелится, оценив твои внушительные, всегда готовые брать «на караул» достоинства. Только придется тебя мыть и переодевать для каждого посещения. И мне представать перед знакомыми                бабами Марфой Петровной. Я ведь антиглобалистка еще                прежней закваски. За права боролась, вот и напоролась. Нет,                не на твоего мальчика, - она гладила ему промежность. –                На неприятеля. Психушка. Как в старое, совковое время. Нас разогнали, потом выловили поодиночке. Ох, Мумка! Я удрала, скрылась в толпе люмпенов. Но я борец, и ты меня вдохновляешь. …Ох, ох!
          Его больше не пугали старинный грохот трамваев,                громкие объявления дежурного по станции. Он начал                кое-что понимать. Общение с незнакомыми женщинами, очень приятные, оставляли у него в памяти отдельные словосочетания, а то и целые фразы. Запомнил что-то про субаренду, куда его сдавали.
          - Язык любви самый эффективный, - Маша отпиралась от человека в форме, требовавшего свои проценты за сводничество. Неужели она была неосторожна? Отстегнуть вымогателю за «крышу»? Хотя его потом же можно будет подловить на этом. Мелкие коррупционеры жадны. Бросаются на блесну, как щурята. Это ее бывший хахаль, заядлый рыболов, еще говорил. Но с ментом не столкуешься.
          - Пес ты поганый! – она огрызается новому охраннику палаток, гнавшему всех из переходов. – Убери свой прибор, умник! Шимка, Тимка, Нинка, Мурзик, Чебурашка, валим                отсюда. Я уведу собак с собой, останешься без сторожей,                подлый глобалист! Спишь, гад, ночью, собачки за тебя                служат.
          Замахнулся на нее охранник, а Мумка вдруг бросился                на ее защиту, так зубами вцепился в черный рукав, как иная собака не сможет. Они-то, четверолапые, хвосты поджали. А этот не побоялся, да еще крикнул долгожданное:
          - Замочу, козлина безрогая! Не трожь маму! А я Никто! Скажи, что Никто виноват. Я все рассказать.
          Маня силой увела защитника от покусанного стража.                Такие выходки добром не кончаются. Кусачая дворняга – это бешеная, а зубастый, слюнявый бомж – сумасшедший той же вредной масти. Надо им срочно менять место, укрывать ненаглядного. Пока она размышляла, произошло судьбоносное решение для всех вольных и беспаспортных. По ее части, ведь она все еще антиглобалистка.
          Когда-то, несколько лет назад, зафутболили профан-депутаты под столы несколько законов. Их автор, некий депизбранник, бывший милицейский генерал. Он предлагал то, что было неприемлемо. Бомжей – на учет, молодых – к ответу за осознанное тунеядство! Трудиться под принуждением?? Но ведь это надругательство над свободой личности! Урон ельцинской демократии!
          Вспомнили вовремя. Содружество росло, как на дрожжах, всякие беженцы и халявщики лезли за сытным куском. А                рабочих рук не хватало, а от этих шла зараза. Решили-постановили: облава не сулила ничего хорошего. Права личности ущемлялись.
          - Загребут нас, Мумка, - сокрушалась Маня. – Как пить дать, в цепи и на рудники. Я-то легализуюсь, паспорт припрятан. Если  что – в психушке объявлюсь, вроде и не исчезала.                Но ты!?
          За нее решили проблему другие. Один отвлек ее, а двое, с виду дипломаты с Востока, взяли Мумку под руки и увели. Маня опомнилась, кинулась вдогонку, подлец охранник ногу подставил. А поезд набирал скорость.
          - Эсэсовец, пес драный! – ее крик запоздал. Никто не пришел на помощь. И кому до нее дело, до этой грязной побирушки? Остальные-то попрятались, переоделись.
          Но Мумка не пропал. Его посадили в поезд. Целый эшелон дембелей из столицы России набралось. Нелегалов выдворяли за пределы главной республики, определяли им черту оседлости, по месту предполагаемого основного адреса. Особенно не церемонились.
           Таджики, афганцы, туркмены знали, что еще могут вернуться легальными мигрантами, найдется занятие.                Но вот он, человек без родины и специальности… Как он                попал в вагон? Хотя им лучше помолчать. Те трое, что                водворили молчуна на полку, могли кое-что с шеей сделать. Таких чувствовали, распознавали и без слов. А уж несколько фраз, произнесенных серьезными земляками на трех языках, заставили несговорчивых потесниться. Он поедет со всеми, и его встретят, где надо.
          Они потеснятся, но будут глухи и немы. На рубежах Содружества все еще неспокойно. Подальше бы от этого, но желательно с семьями. Делать приглашения, оформлять документы и снова в богатую Россию.
          А этого, не знавшего языка, а значит, чужого, опекают те, что крови не боятся. И поэтому его лучше не тормошить, терпеть запах загона. Ведь его наверняка оттуда и вывели для каких-то серьезных шайтанских дел.

          7. – Не рыпаться, есть другие записи…   
         Их взяли тепленькими, в кроватке, где двое красавцев мужского пола лежали обнявшись. Конечно, голубизна двух братьев-стриптизеров не такой и грех; на южном побережье Евросоюза на подобные забавы смотрели сквозь пальцы. Лишь бы представители сексуального меньшинства могли щедро заплатить за свою неприкосновенность. Эти мулаты, осветляющие себя по мере необходимости, были не бедны, но их бизнес, в случае огласки, мог серьезно пострадать. Ведь женщины, любуясь обнаженными телами, обращали внимание и на то, что считалось особенным мужским достоинством. Это не только сильные руки, мастерски выполняющие в кабинке эротический массаж. И не только росписи на коже, возбуждающие во время особенных движений. В них видели, прежде всего, секс-символов, увлечение друг другом могло отпугнуть богатых клиентов. И «голубки» это понимали.
          - Кир и Серж, вы попались, - передав фотографии красавцев своему товарищу, среднего роста человек, похожий на актера Бандераса, говорил по-английски с акцентом, но Серж переводил Киру вполне сносно. Шепотом.
          - Что тебе надо? – закричал Кир на незнакомом для шантажистов языке и вскочил, сжав кулаки.
          - Геракл темнокожий. За тебя на плантации отвалят         большой куш. Верно, Пит? – светловолосый коренастый напарник лишь покачал головой. Подтянутость выдавала в нем бывшего военного, а короткий пистолет он держал весьма твердо и правильно.
          И еще он пытался понять речь Кира, находя в ней                обороты какого-то когда-то слышанного, но забытого им                наречия.
          - Ах да! Не успел представиться. Я – Лукас, помощник продюсера Марка. Надеюсь, вы о нем слышали? – И тут он назвал известную фамилию, которую поклонники шоу-бизнеса не                могли не знать. – Он, Пит, по технической части, а организатор                я. Не верите? Вот визитка шефа, можете перезвонить, перепроверить.
          - Допустим, - Серж соскочил с ложа и мгновенно оделся                по-домашнему. Пит навел ствол, отметив, что такую скорость развивают лишь опытные новобранцы после сержантских                жестких тренировок. Его партнер  только потянулся и                натянул одеяло по пояс. Видимо, роль пассивного его                устраивала.
          - Не хочу! – капризно, по-женски добавил Кир и скрылся под одеялом с головой. Серж поглядел на него с нежностью, и помощникам Марка стало ясно, кто заправляет нетрадиционной парой.
         - Шантаж? Сколько хотите? – деловито осведомился                Серж.
         - Это серьезный разговор, - обрадовался Лукас. – Но платить будем мы, скорее всего.
         - Я не хочу! Я не продаюсь! Я не дешевка! – послышалось из-под одеяла, и Серж перевел это на английский.
         - Но наш шеф предлагает вам участвовать в шоу. Проект века! Оплата по вашему желанию, - сообщил Лукас.
          - Но зачем же фотографировать? – под одеялом явно плакали. Слезливый голос заставил Пита напрячься. Что за слова? Финский что ли?
          - Для надежности! Вы согласны? – Условия подходили, братья дали себя уговорить. И только позже осознали: они попали в сексуальное рабство. Только при чем же здесь знаменитый продюсер? Марка видели издалека, в шоу снялись, и тут же были лишены своей воли.
         Шоковый генератор успокоил братьев, оказавшихся в каюте. Конечно, не зловонный трюм, в котором везли невольников в Америку, но ощущение похожее. Объяснили: будут дергаться – с ними покончат. Заказали их знатные дамы для своих утех. Особняк на частном острове, побег невозможен. Отработают! Если понравятся хозяйке, то наметится шанс выжить. Более интеллектуальный Серж сразу все просчитал, а глуповатый Кир еще капризничал. Пока не предстал перед молодящейся особой под вуалью.
          - Для вас я – Дама Пик! – заявила хозяйка. – Служите!
          Женщина под вуалью оказалась еще той ненасытной  самкой. Вдохновившись от танцев, входя в экстаз, она тоже раздевалась. А потом с диким визгом набрасывалась на кого-                либо из них. И в этих оргиях Серж был первым, подставляя                себя. Странность не бросалась в глаза, но Кир серьезно                опасался.
          Когда их вводили в шок с помощью прибора, он напрягся, потом расслабился. Он обучен противодействию… Но вот Серж… Конечно, ему заряд не страшнее комариного укуса, но он мог выдать себя спокойствием. Мысленный сигнал его киберклон уловил, притворился. Ну да, он же умнее, грамотнее старшего по званию и должности мулата, живорожденного. Он сам этого захотел. Иванов согласился на такой шаг не без колебаний. Упрямство взяло свое.
          Кир, а на самом деле прапор Кирилл по прозвищу «Тарзан», ожидал в главном штабе чего угодно, но не этого. Вначале похвалили, предложили учиться.
          - Хотите меня сделать дезертиром? – упрямец нашел, что сказать. – В рязанских лесах отсиживаться. Или сразу в экваториальные леса?
          - Родственники не позволят, - усмехнулся генерал.
          - Откуда знаете?
          - Кирилл, я служил с твоим отцом, гвардии старшиной, трагически погибшим.
          - И что? – прапорщик немного смягчился. – Знаю, что чтите его память.
          - Мама твоя однолюбка, сестра Надя очень ответственный товарищ. Верно? – напирал генерал.
          - Активистка, - подтвердил Тарзан. – Отец остался старшиной, я – вечный прапор, пусть и с тремя звездочками.
          - Не в звании дело. Оно, скорее, в знаниях.
          Командованию известно, что он самый семейный в отряде. Для покойного отца – всегда место за столом, портрет                богатыря-мулата на самом виду. Чтили и не забывали, Кирилл пошел по его стопам, в спецназ. И альбом отца пополнялся политиками.
          Мать, красивая полноватая мордвинка, вышла замуж за военного по любви. Село матери рядом с рязанскими соседями, давно в родстве. Такой мулат получился от негра и рязаночки – пальчики оближешь. И в нее, мордовку, влюбился без памяти.                Она живая, певучая, поклонница Надежды Кадышевой. Дочь Наденькой назвала в честь певицы из «Золотого кольца». Только девчонка нашла старые записи Тани Булановой и заплясала под ее дудку. Но ведь силой вкус не навяжешь? А у них, в экохозяйстве, без песен скучно. Сама природа подталкивает земляков       Есенина на стихи, а девчат – на танцы. Мулат-метис плясал с раннего детства.
          - Так в чем же? – Кирилл заерзал во время затянувшейся паузы.
          - В тебе увидели перспективу, - заметил генерал.
          - Кто?
          - Товарищи ученые из Совета Безопасности.
          - Неужели?
          - Бескровное освобождение заложников. Взяли данные, ты не совсем обычен, прапорщик. Интересен руководству.
          - Тяну на майора?
          - Не в звании… В общем, разбирайтесь с ним сами, профессор, – генерал оставил его наедине с небольшим человечком с живыми глазами, но плешивым. Веселенький дядька без возраста.
          - Здравия желаю!
          - Очень рад, Кирилл. Сразу замечу, насиловать вас мы                не станем.
          - Спасибо и за это.
          - У вас обнаружены экстрасенсорные задатки.
          - Вот еще!
          - Музыкальность, удивительная способность  к телодвижениям.
          - В балет зовете?
          - Угадали! Но вы отличный боец, навыки усваиваете легко. Стоит немного позаниматься…
          - Учиться не буду! – напомнил твердолобый прапорщик.
          - Ну что за Тарзан! – воскликнул Иванов. – С дерева хоть спрыгни. Опустись на землю, двадцать первый век у нас в    разгаре.
          - Если не обидите.
          - Серьезно, Кирилл! Предлагается просто развить ваши способности. Музыка, танцы, спорт…
          - Это еще нормально, - повеселел прапорщик.
          - Немного психологии, медицины, биоэнергетики…
          - Математика, техника, химия – не мое! – напомнил мулат и метис одновременно.
          - Никто не навязывает. К тому же, вам предлагают стать секретным спецназовцем. И, возможно, нанонавтом.
          - Кем? – тревожно произнес прапор.
          - Жизнь заставляет. И вас нам рекомендовали некоторые друзья.
          - Федоров?
          - А если майор Луков?
          - Егор? Так он жив?
          - Да. И, возможно, еще послужите вместе, если вы согласитесь.
          Кожа Кирилла светлела от радости.
          - Знали, чем взять! Если так…
          - Да, ваши способности, внешние данные позволяют вас перевести в отдел спецопераций.
          - Секретный агент? Опять учиться, языки. Мне мордовского и банту по горло.
          - Я сказал, неволить не станем, за вас постарается                ваш дублер, брат своеобразный, - прапорщик потрогал мочку                уха.
          - Но у меня нет братана!
          - Он будет. Киберклон заменит вашу голову, если надо. Знаний у него…
          - Полная башка в пластинах.
          - Да. Но он подчиняется вам, он младший. И вы, командир, в ответе.
          - Интересно. А если мать, сестра узнают про салагу?
          - Для них он – ваш друг, для чужих – двоюродный                брат.
          - Классно! Тыква искусственная, языки знает, электроника – его плац.
          - Все, что угодно! Консультант, помощник, телохранитель…
          - Командировки по всему миру, - обрадовался Тарзан.
          - Задания секретные. Отработаем легенды, варианты.
          - Согласен. И никакой зубрежки, экзаменов, зачетов.
          - Ненавязчивые, редкие беседы с нашими специалистами. Некоторые из ранее названных гуманитарных наук с помощью двадцать пятого кадра.
          - И Егор в этом деле?
          - Один из первых богатырей. И другие ваши на подходе. Это шанс остаться с ними.
          - Устраивает!
          Так и началось. Командировка веселая. Играть голубеньких стриптизеров забавно, но тут… Он-то выдержит натиски этой бешеной, но как Серж? Готовили ли его для такого? Хотя, ничего подозрительного. Рабовладелица довольна, Пит и чернявый Лукас ничего не заметили. Но остров-тюрьма угнетает, секс с немолодой и не любимой утомляет. Лучше бы с девушкой… Он предпочитал спортивные модели.
           Кирилл обратил внимание на молчаливую служанку. Смущается. Мраморное личико, курчавые волосы. Куколка! И как она смотрит, когда они ублажают хозяйку. Перехватил случайный взгляд и пожалел. Лучше не видеть! Но готов поручиться: художественной гимнастикой занималась. Фигура! Убирается бесшумно, легко.
          - Как звать? – Кирилл специально спросил по-мордовски, а Серж перевел. От мамы язык немного перенял, использовал          сейчас для шифрования. Телепатию освоил не до конца.                Сложно.
          - Иза, - потупилась девушка. – Нам нельзя разговаривать. Пустите! – Дорогу он ей, однако, не освободил.
          - Серж, разберись, пока я хозяйку отвлеку, - приказал прапорщик. Подчиненный, молодой агент, согласно кивнул головой. Наряд вне очереди ему не грозил. Умник сумел разговорить служанку на ее родном языке. Соврал, что бывал в Палестине. Нашел общих знакомых. В котелке электронном быстро варилась любая информация, ворчал прапорщик и все больше завидовал.
          Но Иза явно тяготела к нему. Стыдливая девственница плакала, уткнувшись в его грудь, а не искусственного мулата, и его кожа осветлялась от прикосновений. Конечно, она любовалась ими, они испытывала нечто… Серж, знаток, охарактеризовал ее состояние, как эротические фантазии. Оставшись одна, Иза                робко самоудовлетворялась. Умник, все-то он знает, хоть                лично не видел. Тарзан ощутил теперь нечто среднее                между завистью и ревностью. Но учить еврейский ради          потаскухи!
          Кириллу не нравится, когда они любезничают. Умник толкует про древнюю Палестину. О римских завоевателях и иудеях. Иза слушает, затаив дыхание, но Тарзану это неприятно, заманить бы кореша на дерево и отдать в лапы любопытных обезьян. Хорош дублер! Ему все вложили в электронные мозги. Не учил, не напрягался, так каждый может. Заливает девушке и даже не покраснеет. Молодой. А уже борзой. Придется вразумить рядового.
         - Серж, иди сюда! – прапор прерывает их беседу. – Ты ничего не забыл? На лице киберклона полное недоумение. – Отжаться на кулаках сто раз! И пыль с полок щеткой                стереть! -  Вот так, пусть уважает командиров и стариков.
          История девушки трагична, но им нельзя признаваться, что они здесь из-за таких вот Из и им подобных. На острове творились немыслимые злодеяния, и им предстояло во всем разобраться. Ее отец, продюсер Марк, выполняет все требования негодяев, заботясь о похищенной дочери. Угрожают разделаться с ней, если не выполнит их требований. Похоже, здесь опыты над людьми, идет бойкая торговля органами. Доберутся до Сержа, и все обнаружат. Тогда не посимулируешь, изображая временно парализованного. Надо что-то предпринимать, но голова не варит. Иза еще добавила, что здесь их чем-то обрабатывают. Видела совсем покорных, бредущих на корабль, с отсутствующими взглядами людей. И какой-то грохот под землей. Придется довериться Сержу, который что-то вызнал. Он подслушивал Даму Пик и ее валетов.
          Уловители киберклона подобрали частоту диапазона переговаривающихся негодяев. Да, их привезли не только для развлечений, а ненасытная не вникала в опыты помощников. Те разрабатывали планы, чудовищные и антигуманные.
          Твари! Кирилл перешел на русский. Потом ругался на наречии деда. Ему захотелось взять Изу на руки, унести отсюда, утешить куколку. Ругнулся, а, увидав рядом девушку, понял: она знает русский. И ощутил встречное движение к сближению. В богатырской груди что-то зашелестело, потом пошла теплота. Такое случалось, когда маленькую сестренку из пруда вытащил, когда заложников без боя вызволил и новых темнокожих друзей нашел…
         
          8. Подобно средневековым пиратам они, два глубоководных судна, терпеливо поджидали добычу. Они не корсары, они не пощадят каравеллы своей королевы, ибо не признавали над собой власти ни одного правителя. Ярл, капитан флагмана, сам королевских кровей, и лил воду из клозета на голову всяких президентов. Да, он изменил тактику, опасаясь преследователей из объединенного флота. Не стоит шарить по дну, как раньше, нарываться на ловушки. Он подождет транспорт на подъеме, второе судно, подводное, но не глубинное, отвлечет морской дозор, а флагман, более современная конструкция, возьмет свое даже на абордаж. Конечно, без сабель и мушкетов, без ругани отчаянных головорезов. Ярл не любил брани, наказывал  за это прежних подчиненных.
          - Отдашь или погибнешь! – на языке Морзе.
          Добытое на шельфе стоит дорого, есть за что рисковать.  Но у него, потомка конунгов, не только меркантильный интерес. Правда на его стороне, как и тех викингов, где один стоил сотни. Тех удальцов, что брали вражеские города с малым количеством воинов.
           Дерзость и расчет по душе Одину; он их покровитель. И еще, вероятно, древний Нептун, которому не нравятся незваные гости, разместившие сложные установки на дне океана. Кто их звал, этих сухопутных крыс? «Ощупывают, - сигнал своевременный, придется залечь, затаиться, обернуться «сетью» из водорослей, «глушилка» из звуков обитателей океана не подводила. Жаль, что в северных водах не та флора и фауна, как в Тихом океане. Но ничего, патрульный катер не так грозен, от него есть противоядие. Не заметили, это их счастье! А перехват обдуман, транспорт от них не уйдет. Перегрузят контейнеры и исчезнут подо льдами. Визитку он оставит: «Конунг от Одина». Пусть знают и не догадываются, что он поклонник Жана Клода Ван Дама.
          Рельеф дна как на ладони, новейшие карты и диски у них. Постарались покровители. И еще спасибо им за спасательный бот. Катапульта всегда вынесет его на поверхность, а глубоководное судно самоликвидируется. Штурмана, случайного человека, авантюриста, Ярлу не жалко. Он не норманн. «Боцман», подводный механизм с железными кулаками, позаботится о себе сам. Распадется на ржавые железяки, но соберется только по приказу капитана его, раньше имевшего имя актера и                силача.
          Ярлу тесновато в кабине батискафа, длинные ноги спортсмена отекают. Но ничего. Скоро в зал, к баскетбольному кольцу. Он напрыгается всласть
            - Появился! – сообщили с подводки и бросились в атаку сверху. Транспорт увернулся, но нарвался на выстрел снизу. Ярл ринулся на «абордаж», послушные механизмы укрупнили пробоину, извлекли плоские ящички. Упакован товар, как надо, забираем и исчезаем. За добытое заплатят сразу, и какая разница – кто. Да, чуть не забыл о просьбе, пусть не совсем понятной. Стареешь, Клод.
          - Боц, атака на установки! Вниз, а потом распадаешься! – приказал Ярл с некоторым сожалением. Но отказать                заказчикам он никак не мог. – Круши, Боц! И не щади                никого!
          Громила-робот, изготовленный в виде викинга, кажется, того и ждал. Он разрушитель, а его Бог – тоже великий Один. Руками-кувалдами он застучал по буровым, он ломал, вгрызаясь ногами со сверлами в стальные конструкции. Крики людей, если они тут окажутся, его не трогали. Его цель – механизмы. Он – пират по складу, по рождению, он доволен поручением. Обогатительные сооружения - на потом, на десерт. Сейчас он разберется с собратьями, тупыми работягами со дна океана. Он их презирает, как удалые викинги своих собратьев – домоседов. Копаются на своих дурацких участках, за скотом убирать не гнушаются. Жаль, что король за них удальцам-гребцам условия поставил.
          - Свалка на дне! Один, я обязан!
          Отказать спонсорам Ярл-Клод не мог. Это они заказали разгром сооружений на шельфе и, видимо, имели основания для этого. Как, впрочем, и он. Неожиданные покровители                нашли его вперед, когда он осторожно искал их. Задумка его, но личные средства невелики. Много возьмешь с квартирных                краж?
          Щедрое финансирование и заманчивые предложения –                это еще не все. Информация о добытчиках и охранном                флоте, новейшие лоции для подлодок. Новейшие маневренные аппараты с секретных полигонов – это ясно без слов. Могут служить и батискафом, и подводной лодкой одновременно.                И бот, и Боц. Откуда у его застенчивых, безымянных                покровителей такие неограниченные, имперские возможности?                Он пока не знал, но непременно докопается. Хозяина                не обязательно знать в лицо, но представлять надо. Похоже,                они одного гена, они мстят не хуже корсиканцев, а                может, они таковыми и являются? Отыграться с бывшими противниками Наполеона Бонапарта?.. Разве это не великая                цель? Только деньги такие и технологии откуда? Хотя,                средства шли из разных банков, иные находились и на                островах.
          И, конечно, не полуголые цветные аборигены переводили ему деньги, поставляли современные аппараты.
          Все! Скрытно, но направленно к берегам Гренландии. Там их встретят, перегрузят добычу на сани или шхуны. Его это не касается. Погулять в портовом городишке, раскрепоститься. Там он и нужных людишек подберет для дальнейших подвигов. Приглядел себе пару «гусей», очень подходящие особи для темных делишек. Нет. Это не те  птицы, что Рим спасли. Этим, дай волю, любые вандалы и готы позавидуют, а парни Флинта могут отдохнуть.


9. Попытки узнать что-либо о капитане Рашиде                оканчивались неудачами. А Егору хотелось знать правду.               
         - Застоялся, богатырь? – Иванов навестил нанонавта после того, как тот размялся в зале и сидел в учебном кабинете. Луков был склонен к размышлениям.
          - Постигаю теорию, профессор.
          - Похвально.
          - А как там мой брат? – осведомился Луков.
          - Делаем все возможное, Егор. Если что, новичка                примешь?
          - Понимаю, Василий Иванович. Но хотелось бы с ним. Мы так сработались.
          - И сдружились. Надеюсь, мы его восстановим, приведем в чувство к твоему возвращению.
          - Есть конкретное задание? – оживился богатырь.
          - Для майора спецгруппы оно несложно, но для                разминки…
          - Поиграть с носорогом? С тем, что неугодных заваливает в заповеднике? Цел еще курилка-киллер?
          - Закрыли дело. Да, но опять на чужой территории. Придется, Егор, поработать за кордоном. Для соблюдения формальностей оформим тебя туристом, геологом из                Евросоюза.
          - Отведем глаза?
          - Соседи из Конфедерации, но режим под влиянием Запада. Могут начаться кривотолки. Экспансия, мол, русские опять влезли…
          - Сработаем под немца?
          - Поручение скорее разведывательное. Есть сведения, что в горах образовался новый очаг смуты.
          - И власти бессильны? Союзники-янки отсиживаются в гарнизонах. Могут подолбить бомбами хребты для острастки. Причем, прицельно, издалека.
          - Их методы известны и цели… Нас не допускать, полезные ископаемые присвоить.
          - И что? Есть реальная опасность и для нас?
          - Она и не прекращалась. Наркотики перебрасываются,              как ни стереги границу. А мятеж, если он разгорится,                перекинется на некоторые государства Содружества. В том числе и на те, кто еще не решается вступить в Конфедерацию монархий и республик.
          - Евразийскую, где все по справедливости, - уточнил Луков, – интересы которой мы охраняем.
          - Именно так. Тебе осторожно разведать, не привлекая внимания, опробовать снаряжение.
          - В горы? – Луков задумался. – Вверх таких не берут и тут про таких не поют. Старые игрушки мне дороги.
          - Именно?
          - Птица, кошка-барс и йети.
          - Зачем тебе примат-тяжеловес?
          - Я волен в выборе?
          - Естественно!
          - Йети, «снежный человек», принадлежал к роботам-солдатам первого поколения. Идеального вояку создали американцы, очень на него надеясь. Не отстали и наши. Туповатые храбрецы удивительно быстро переняли армейские нравы и не всегда лучшие. Неуставные отношения, вирус «дедовщины» осчастливили туповатые головы. Специалисты вовремя остановили проект. Металлические гвардейцы легко поражались новинкой. «Комар» выводил из строя орудия, «божья коровка» уничтожала танк. Микро сильнее миди и макро. Но с насекомыми тоже                не все гладко, их клевали искусственные пернатые и довольно успешно.
          «Птица», небольшой горный орел, очень зоркий наблюдатель. И днем, и ночью подмечает что надо. Заметив опасное вражеское «насекомое», камнем падает вниз. Барс «Муся» приспособлен к горам, от настоящей дикой кошки не отличишь. Охотится за «козлами» - четвероногими и двурогими. Глуповатый йети мог таскать тяжести и крушить скалы.
          Для себя Егор подобрал костюм горца, специальную обувь – сапоги-скороходы. Скатерть-самобранка и утепленная палатка не занимали много места. Связь многослойная, переброска незаметная. Документы надежные, но лучше ими не пользоваться. Затаиться и наблюдать.

          …«Птичка» высматривала микроврагов, исправно передавала видеокадры. Да, вооруженные группы оперились. Подчинялись одному лидеру. Хан, шах, эмир, - его именовали по-разному. Сутуловатый, щетинистый, с полумаской на лице. Это очень умно с его стороны. Его люди изображают моджахедов, но не прочь пограбить и понасильничать. Все, как и раньше. Хотя есть кое-что и новенькое.
          Луков перескакивал ущелья, словно находился на Луне. Обувь пружинила, переносила его через пропасть. Воздушная подушка при нем, в палатке тепло. Ха! Эти воины ислама                наглели не по дням, а по часам. Не хотите с нами, старейшими - получите пулю. Направляются в непокорный населенный пункт сейчас.
          «Ну, уж дулю вам! – Луков решил не допустить крови,                хотя в его поручение это не входило. Убивать не станет, поозорничает с помощью игрушек. Глядишь, задумаются не совсем испорченные.
          Вначале Муся с удовольствием разорила гнездо-базу,                где припрятаны боеприпасы. Ловкая кошка перегрызла                кабель, который шел из пещеры хана к антенне. Ей такое нравилось.
          - Как могли? Просмотрели! – суровый предводитель не прощал беспечности. – Рахим, Бабрак! Наказать плетьми.
          - Выполняем, эмир! – помощники, которых он называл нукерами, бросились на провинившихся. Гм, словечки не одного народа.
          Егор продолжал играть. Возле горного перевала пробирающихся в селение встретил «снежный человек». Он стоял на вершине и метал в воинов камни. Не добрасывал, пугал и рычал.
          - Шайтан! Дикий батыр! – среди моджахедов нашлись суеверные и слыхавшие про ледниковое чудовище.
          - Трусы! Это просто зверь!
          Помощник хана пустил в него очередь, но йети                загородился огромным куском скалы. И от пуль, и от огня.                Потом метнул «бомбу» в отряд. Зарычал, отломил другой кусок от скалы.
          - Шайтан! Это знак! Надо нам назад, - послышались испуганные голоса. - Смотрите, за Бабраком гонится барс. И его тоже не берут пули. Страна зверей, чародеев царство. Пусть шах и эмиры уведут нас.
          Предводитель, как показалось, вначале тоже растерялся. Халат распахнул, кулак прикусил и начал крутить перстень на пальце. Что-то шептал, осторожно оглядываясь. На экране просматривались его ухищрения.
          Егор не сразу догадался, в чем дело, приписав это смятению. Неожиданные враги в труднодоступном,                безлюдном месте, где вождь мятежников чувствовал                себя хозяином. Враг необычен, непонятен, в голове                верующего, суеверного человека начинается ералаш. А ему только это и надо. Приструнить бы наглецов, возомнивших себя «пунками». В зоне для малолеток так держащих называют. Чем-то этот лидер похож на такого. Управляет несмышлеными, словно авторитет подростками. Нукеры на «бычков» тянут, словно подсобники  великого завоевателя. Но что за странные помехи на экране?..
          В реалии что-то происходило. Егор это скорее почувствовал, чем осознал. Похожее посещало его однажды, он силился вспомнить. Надо обязательно связать то и это. Но когда? Если только… Внезапная догадка не очень-то обрадовала нанонавта. Тогда, когда они с Братом завершили «разгром» десанта, в том числе и дублера прежнего майора Лукова. Да, именно тогда они «сокрушили» винтокрыл, направляясь к воздушной базе. Он почувствовал горечь во рту, ему передалось невнятное смятение родственного киберклона. Четвертая модель, как говорили в центре, наиболее удачная, приближенная к человеку. Отчего потеряла «рассудок»? Ломая программу, комкая блокировку и защиту, Брат кинулся к земле. О, Господи! Это повторила верная «птица», камнем рухнула в пропасть, и на нее нашло. А Муся мурлыкала по-особому, сверкала зелеными глазами. И вдруг запела, что она кошка и гуляет сама по себе.                И что ей на приказы написать, она не военное животное.                Мяу! Одуревшая кошка могла быть опасной и для него, она выпустила когти. Сожалея, но, понимая необходимость, майор нажал на кнопку. Взрыв, и от упругого сильного тела                красавицы ничего не осталось. Так лучше, он постарается объяснить свой поступок. Впрочем, ничего противоречащего инструкции. Так первые советские «катюши» уберегали, не давая врагу захватить.
          Оставался «снежный человек». Он забился в расщелину и содрогался в мучениях. Его прямо-таки выворачивало наизнанку. Да, этот стойкий, но отнюдь не оловянный солдатик имел иммунитет против загадочного вируса. В последнем Луков не сомневался. Тип и образование враждебного микроэлемента определят и без него. А если он сам – носитель невидимого микроба? Подхватил где-то заразу, вроде гонореи, и награждает ею своих кибернетических подчиненных? В той же Африке, когда нарвались на неизвестную преграду. И носорог был Грязнова. Ликуют, славят Тамчинхала. Он и Тамерлан, и Чингисхан, и Халиф в одном лице.


           …Когда его вернули в центр, Луков не торопился с объяснениями. Задание не провалено, но игрушки вышли из повиновения хозяина. Ему надо исследоваться, проверить себя «на вшивость». Спасибо, что Вадим, очкарик-технарь, среди его коллег. У него лаборатория, он поймет боевого товарища без слов. Если подозрение подтвердится, он напишет объяснение. Впрочем, богатырю лукавить не с руки.
          - Василий Иванович, ответственность на мне, - начал          Луков.
          - Отставить, майор, - Иванов одернул его по-генеральски. – Марш в медицинский отдел.
         Пусть недоумевает. Профессор Иванов понимал, что это эгоистично, но переводил все на себя. Луков совсем ни причем, как и все остальные. И новоявленный вождь вакхабитов                всего лишь пешка в большой игре. За ним стоит неведомая                сила, превосходящая технологии центра на несколько                порядков. Фиаско потерпел именно он, руководитель, на нем основная вина. Его переиграли, но кто? Все попытки узнать                что-либо от поверженного, с трудом восстанавливаемого                Б-4 не увенчались успехом. Получается, чужие дяди                охмурили наркотой твое дитя, подчинили, запугали, а тебе – фиг с маслом. Но дяди ли это? Жаль, что «Мусю» пришлось ликвидировать…
          Мысленно он перенесся на юг. В исламских странах сильна вера, это нельзя недооценивать. В горных районах, далеко не изученных, много белых пятен. Загадки Шамбалы не поддаются разгадыванию. Вера, Бог! Его просчет еще и а том, что он увлекся, забылся. И первое, что он сделает, отдаст должное Высшему разуму Вселенной.
          Луков, конечно, с удовольствием отстоит службу, задержится у икон. И он будет рядом. Бог с ними, ведь они благо замышляют. Но этого мало. Исламское духовенство в Конфедерации влиятельно, в нем представители разного толка. Есть у них дервиши, хаджи и прочие подвижники. Вот к ним он и обратится, не без помощи консультантов, конечно. Муфтии, имамы должны знать об угрозе. Они доведут до сведения.  И Аллах не может не откликнуться. Всевышний, конечно, один. Каналы связи различные, восприятие, возможно, неоднородное. Господи, вразуми! Что-то не доглядел из-за гордыни. Но мое дело правое.
          Как человек и ученый вызов принимает! Правда на его стороне, честь не запятнана. Ему дают понять, да об этом и нетрудно догадаться, – все его проекты с использованием био- и нано- обречены на провал. Противодействие началось именно с этих киберклонов. Хотя… Вирусы, болезни первого поколения роботов-солдат во всех армиях мира не могли появиться ниоткуда! Обсуждали это во время конференции, в Штатах есть доброжелатели. Тот же профессор Мэн, не чужой Лукову человек, с кем он? Впрочем, отношения с янки нормальные, определенные круги там до конца не смирились. Но не они, слава Богу, там заправляют? «Движение Рузвельта» все сильнее, пожалуй, следующие выборы они освоят с огромным преимуществом. Союзники окажутся глобалистами в основном – спасении человечества.
…Он не знал, что Б-4 уловил фиаско старшего, хоть и слаб еще. Киберклон замышлял побег, рискуя, он хотел победного реванша.

          10. Верный нукер не пропустил гостей без досмотра.
          - Господин, доспехи! – звонкий мальчишеский голос Рахима выдавал ликование. Его покровителю доставили необычный костюм, но сказали, что по заказу.
          - Пусть внесут, - предводитель вооруженного отряда                горцев напустил на себя важность. Да, было известно, какие-то богатые и влиятельные господа заказали для него особенную боевую одежду. Подпись была несложной: «Уважающий вас марокканец».
          - О, эмир! – Рахим восхищенно разбирал принадлежности подарка, - Жилет, халат, шлем. Он гибкий.
          - Проверим его отношение к пулям! – эмир выстрелил из короткоствольного автомата, но пули с визгом отлетели. Одна попала в халат и растаяла куском сахара в кипятке. В инструкции еще написано, что «халат гасит взрывную волну, глотает  осколки».
          - Ты ничего не заметил, мой нукер, - предводитель строго посмотрел на подростка. – Поправь жилет. И кого ты видишь сейчас не в зеркале?
          - Господин! Аллах воздал тебе!
          - Мое имя отныне не тайна, верный Рахим! Скажи                всем, что я – Тамчинхал, достойный наследник Тамерлана, Чингиса и халифов. И я подниму знамя ислама! Священная                война неверным, мировому правительству. Да, я шах для                одних, хан для других и халиф для третьих. Сунниты и                шииты для меня равны. Недалеко отсюда начинал свой боевой путь против шурави  Бен Ладан. Вакхабиты земли соберутся под мое знамя! Везде наши костры. Слава Аллаху, пробуждение началось!
          Новоявленный повелитель отпустил Рахима, достал              зеркало. Доспехи его выпрямили, корсет незаметен, жилет                по его размеру. Шлем, ему позавидовал бы и Тимур, не                только защищает надежно голову и тело. Он изменил лицо,                придал ему надлежащий вид, и никто не узнает теперь                в нем бедного Хакима. Он исчез тогда, после воскрешения.                И спасибо тебе, джинн-человек с новым именем, которое           изменяло судьбу, пошептал над перстнем, что красовался на среднем пальце и поцеловал зеленый переливающийся камень. Но никто не должен этого видеть, как не должны знать о его тайнах. А они необычны, есть что вспоминать и таить от врагов и приближенных.

          …Исполнителем чужой воли, рабом вероломного Хасана он оказался во время боя, наплевать хозяину на него: сорвался, полетел в пропасть. Пусть… Он сам виноват, что не отрастил себе крылья. Всевышний воздаст ему по заслугам!
          Он не видел, что из скалы показались мягкие лапы,                они втянули его в пещеру под водопадом. Он потерял                сознание еще в полете, от разрыва сердца, как заявил бы                лекарь. Но он не умер, травинка пощекотала его, и он                открыл глаза. Сухой стебелек отлетел, стал мухой, но сообразительной.
          - Где я, кто я? – пробормотал и устремил взгляд на                нечто лунноликое, мерцающее в глубине подскального убежища. Это пятно светилось, принимая то форму полумесяца, то                полной луны, и тогда можно было разглядеть очертание пульсирующего человекоподобного лица. Удивительно                округлого.
          - Кто ты? Шайтан? – испугался вернувшийся с того света воин.          
          - Пусть буду добрым Джинном. Так понятнее, - до мужчины дошел голос, но слова не срывались с губ говорившего, и он не воспринимал их ушами.
          - Ты призрак?
          - Это не важно, давай поговорим о тебе. Мы не желаем тебе плохого, Хаким.
          - Я Хаким?!
          - Вспомнил? Да, ты вновь обрел себя, и мы изменим твой путь. Ты станешь батыром, повелителем миллионов.
          - Я!?
          - Именно ты, сердар, паша и сын неба.
          - О, Аллах!
         - Не пугайся слов, они родились на Востоке, а он отныне твой! Ты будешь понимать все языки и письменную речь. Это оценят твои разноплеменные подданные. И я всегда помогу. Вот через это… Освободи ладонь от груди. Лови!
         Удивительный перстень сам нашел момент, чтобы украсить палец. В голове что-то происходило, она наполнялась чем-то приятным. Соком целебного цветка. Он уловил запах розового масла, еще чего-то возвышающего.
          - Благодарю, Джинн! Я вспоминаю… Я был мальчиком,                но грех юности лег на мои плечи. Потом он повредил спину. Лейла! Да, это ее вина, она держала меня на привязи, как щенка. Убежал. В отряде Ахмата издевались, я спас Хасана. Но он неблагодарный! Он приказал лишить меня самого главного, но не ниже пояса.
          - Твоего «я», - подсказал Джинн.
          - Да, я стал позорищем. Я стал Мумкой в Москве! О, Аллах! Сколько унижений.
          - Этот город еще узнает тебя, но в ином обличии. Ты заменишь крест на полумесяц, как делали великие султаны. Пятая колонна поможет воителю.
          - Я прозреваю, о, Джинн!
          - Еще не все! Дар сейчас войдет в тебя, твою                голову.
          - В ней волшебные звуки и запахи.
          - Ты сможешь вникать в души смертных, заглядывать в сосуды желаний, черпать доверие и преданность в необходимом количестве.
          - Это почти что лампа Аладдина, но…
          - Сокровища, захороненные в Азии, к твоим услугам. Бери, сколько надо!
          - Золото, серебро, но они…
          - Зеленые бумажки противных глобалистов, заносчивых янки дожидаются тебя, эмир и хозяин вкладов.
          - Я – эмир?!
          - Пока! Позже подыщем достойное имя. Но ты больше не Хаким! Запомни это раз и навсегда и забудь это имя.
          - Я и не был им! Я вождь, я эмир! – поощренный чародеями входил в азарт. - Я отомщу за муллу Омара, за Абу Мусаба аз Зархави. Он из будуинского рода. Я все знаю о них. Я говорю по-арабски? О, Аллах! Всемирный джихад начинается за этой горой. Я  слышу его клич.
          - Да, там ждут тебя деньги и оружие.
          - Стволы? Как у Ахмата?
          - Его железки – ничто по сравнению с твоим. И сам найдешь людей, тебе преданных.
          - О, Джинн!
          - Верши дела во имя своего Бога! – И лунноликое существо, не договорив, исчезло, а он вышел через ручей на солнечный свет и прищурился. Глаза сохранили это положение навсегда, но руки бывшего торговца помнили, как надо обращаться с деньгами. Пока он один, с собой много не возьмет. Ограбят! И оружие, чудесное, с лучом, гранатками, еще дождется своего часа. А мина, это под камни подделанные опасные игрушки. Но пока в город он возьмет только нож.
         - А ну-ка, не пропало? – он ловко метнул выбранный клинок в дерево, и тот вошел в него почти на ширину ладони. Навеки осталось. Пожалуй, он стал еще искуснее. Нукер, халиф, надир, шах… Хо! Он рассуждает на разных языках, даже на русском, перешедшем от Мани. Добрая женщина из Москвы! Но он был настоящим мужчиной тогда. Он стал им и теперь. Управиться с речью, подбирать родные, доходчивые слова для каждого племени. Этого не хватало прежним вождям, но он сумеет… Он видел много, что пригодится для дальнейшего продвижения и возвышения. Он избран, и не напрасно!
          В городе он никого не знал, но видел насквозь каждого.                И когда босоногий воришка лет шестнадцати залез в                карман, он не стал кричать, но задержал еще детскую увертливую кисть.
         - Отпусти! – мальчишка пытался вырваться. Он был                ловок.
         - Не бойся. Я знаю, ты Рахим. У тебя нет отца, а младший брат вчера заболел. Ты пошел воровать от бедности. Я сейчас сделаю тебя богатым. Бери деньги, неси матери, сестре и брату. Вызови лекаря. И да поможет тебе Аллах!
          Изумленный воришка ощутил в своей ладони монеты и зеленую бумажную хрустящую деньгу. Он забыл сказать «спасибо», но он завтра же найдет этого человека,                прищуренного и великодушного, щедрого и знающего о                тебе все. Он необычен, Рахим поклянется, что будет верен                ему до конца дней своих. Он последует за господином и на                небо.
          Он не спеша обходил город, радуясь, что его никто  не знает. Встреча со своими обидчивыми родичами нежелательна, она, скорее, преждевременна. Дойдет очередь и до них, только вряд ли они обрадуются! Впрочем, он теперь другой, тот Хаким умер. И пусть будет так! Это хорошо и для него, и для них. А по поводу своей внешности он сегодня же попросит Джинна. Только ночью, при луне и звездах, так ему сказали через перстень. А вот и люди.
          Напрасно просящие справедливости и помощи от бездушной власти всегда готовы примкнуть к мятежникам. Слова птицей залетели к нему в ухо, и он не знал, кто спугнул и направил быстрокрылую. Он оказался возле здания, где толпились несчастные просители.
          Его внимание привлекла группа мужчин, жителей                большого богатого села в долине. Им было на кого                жаловаться: безжалостный Ахмат ограбил жителей, убил                тех, кто пробовал вступиться за свое имущество. И такое не впервые, а власти только налоги собирают. Есть ли                правда и защита в их стране? Союзники на вертолетах,                в своих укрепленных гарнизонах, а власти уповают на милость Всевышнего. Им-то, законопослушным, за что такие                страдания?
          - Брат, - он подошел к старшему, мужчине со смелым взором и густыми бровями. – Отойдем. Я знаю, ты справедливый Бабрак, ты ранен. Ты истинный мусульманин, ты чтишь заветы предков. Старейшины посылают тебя, когда требуется умное слово. Ты читаешь, я знаю… О непримиримых сказано не нами, но запало в сердце твое львиное.
          - Кто ты? – изумленный знаток шариата оглянулся, как бы ища поддержки у своих. Те продолжали жаловаться.
          - Я тот, кто вам поможет. И не сбегу от твоего вопроса. У меня с презренным Ахматом старые счеты.
          - Кровная месть? – догадался пуштун, и его глаза загорелись.
          - Скажи своим: если они мужчины, то я - с вами!
          - Но что сказать, добрый незнакомец?
          - Я дам оружие, если вы подчинитесь мне на время.
          - Какое?
          - Пока не разделаемся с Ахматом и его псами.
          - Я скажу старейшинам… А если он нас разобьет?
          - То отомстят мой брат и твой сын. Он похож на тебя не только бровями.
          - Золотые слова…
          - Зови меня Шамиль.
          - А… Ты с севера. Я догадался. Я спешу на совет.
          - Решайте!
          Заявивший о своей преданности Рахим выполнил первое поручение того, кто признался, что он – эмир Хаттаб. Бывший вор собрал нескольких друзей, их нарядили, как бы добавив по несколько лет, и они обрели более мужественный вид. Они понадобились, когда старейшины согласились принять помощь незнакомца. Но облик  внушал доверие, а оружие, которое доставили молодые воины и Бабрак, вызывало восхищение. Но это было не все.
          - Я знаю повадки этого грозного, но продажного пса, - заявил Шамиль-Хаттаб. – Мины эти он пока не видел, но попробует.
          - О, Аллах! Вовремя ты послал нам прославленного воина. Ты – эмир, мы догадались! Справедливый защитник! – не выдержал Бабрак. – Эти мины он вовсе не знает.
          - Он увидит, вернее, ощутит их справедливость и безотказность лишь один раз, - сказал эмир. – Его нога еще не коснется камня, как грабитель и насильник разлетится на тысячи мелких кусков. И стервятникам будет удобнее наслаждаться его телом, и червям.
          - Мы верим тебе! Веди нас, чужестранец!
          - В память о талибах и короле, что не пришли к соглашению, мы избавим землю от тех, кто порочит наше знамя. Они не заслужили пощады.
          - Ты что-то знаешь?
          - Возможно. Враги вашего гордого народа нарочно подкармливают этого выродка. Он заставляет считать себя непримиримым, но джигада истинного не хочет.
          - Воздай ему! Научи владеть своим чудесным оружием, о, эмир!
          - Инструкции для тех, кто умеет читать, - как американец подумал бывший… Мумка, на русском и английском одновременно. Ведь толстая труба из России, там всегда есть новое. Он это знал понаслышке, по откровениям от выпивших разглашателей тайн возле перехода. Накопилось достаточно, чтобы сделать вывод на языке Усам Бен Ладана.
         Пощады не давать! Его бывший отряд подстерегли вдали от селения, там, где он меньше всего ожидал. Бывший верблюд залег в знакомую щель, навел оптику на лоб Ахмата. Лучом он пронзит его сердце, огнем опалит отступающих на мины и облегчит их смерть.
     Разбегаются трусливые шакалы! В норы с головой.                Нет пощады вероотступникам! Не заслуживают жизни             разбойники! А с наркокурьерами разберемся позднее: травля неверных небом не пресекается. Да, не забыть о Хасане, раз с Ахматом покончено. Вероломство не прощается, да и не хорошо, если Хасан узнает его. Он будет стеречь подлого предателя, но этого мало…
          На каком языке подсказка, он не заметил. Однако преданный Рахим получил важное задание. В большом городе найти почту посольства и представительства. Читать он не умеет, но на пакетах будут условные знаки. Заплатит хорошо, и письма полетят в сторону севера, как птицы весной.
          О террористе Хасане узнают одни, о наркохозяине – другие. И маленький конвертик в Москву, в адрес магазина с припиской «Передать Мане». И несколько слов: «Спасибо, дорогая Маша. Всегда помню. Твой Некто-Мумка». Дойдет ли, нет ли? Это дело случая. Антиглобалистка еще может пригодиться в той великой борьбе, в которую он включился по воле Джинна. И, конечно, Аллаха. Впрочем, это хитроумные оправдания. Ну и пусть высокочтимый дух порадуется его слабости. Да, Маша не забыта, эта женщина владела им по праву чувства и делила все               пополам.


          11. Ободренный неведомыми, но очень влиятельными спонсорами, преемниками Бога Одина, Ярл поджидал очередную жертву, распластавшись на шельфе. Модернизированный подводный аппарат мог позволить это себе в минуты отдыха, в остальное время, имея форму камбалы. Пузатая подводная каравелла вскоре должна появиться в сопровождении боевого батискафа. Промысловики стали осторожнее, ставили мины и сети после очередного дерзкого нападения. Были жертвы. Как писали, погибла девушка Вера. Он читал, не испытывая сострадания. Нептун тебя не звал, и ты не Русалочка. Все денег вам мало, а за романтику надо платить.
          Конечно, охранную подводку возьмет на себя экипаж другого судна. Кажется, это уже случилось. Стреляют, маневрируют, а пузатый транспорт в гордом одиночестве брюхо почесывает. Ярл представил себе манипулятор-лапку, счищающий с корпуса грязь и водоросли. Вот и он, ленивый тихоход, перегружен контейнерами. Сейчас пожалеешь, что на верфи родился и так сильно разъелся.
          Нащупал все же Ярла приборами, догадались об угрозе, транспорт бросился наутек. Началась увлекательная охота. Объевшейся мыши никуда не уйти от матерого кота, если                они в комнате без щелей. Стены гладкие, мебель отсутствует. Пустое после ремонта помещение с закрытыми окнами. Такое случилось однажды при посещении чужого жилья с очередным домушником. Неудача случайная, кто мог предположить такой вариант?
         - Один, я достоин! – Ярл издал свой боевой клич, он почти догнал перевозчика ценностей, добытых со дна. Он еще трепыхается, пищит, как воробышек в лапах у кота. Сейчас абордаж, распотрошим зажимистого лентяя! Икру черную выберем из живота.
          Но что это? Похоже, его камбала за что-то зацепилась.               Нет, его попридерживает какое-то тело, неизвестно откуда взявшееся в этой пучине. Приборы определили параметры,                дали смутное изображение. Дьявольщина! Дерзкий пират не               верил своим глазам. Да такое просто немыслимо в полярных водах! Громадное донное животное языком, липучей красной лентой зацепило его и притягивает. Гигантский осьминог,                спрут обвивает рыбину своими щупальцами. Обшаривает, обыскивает, скрежет отвратительный. И не оторвешься.                Придется нанести удар! Током ската, торпеду в пасть запихнуть. Съел?!
          Не верить своим глазам! Тварь сплюнула торпедку, как надоевшую конфетку. Пусть, теперь резаками по щупальцам. Схватка кашалота с осьминогом. Кит пытается покончить с конечностями, спрут – попридержать гиганта на дне: тому нельзя без всплытия. И ему опасно долгое пребывание на глубине. Он все же человек. Один, я твой викинг!
          - Боц, соберись! Ко мне! – пусть запоздалый приказ вывел гиганта из безмятежного состояния. Он должен быть поблизости, надежно укрыт маскировочной оболочкой. – Боц! Уничтожь его! И все его останки передаются тебе на три часа!
          Гигант появился весьма вовремя и немедленно вступил в бой. Как башенный кран, только с ручищами. Сейчас поганое чудовище получит, что хотело. Боц вдобавок плотояден, жрет чужие детали. Отступать не собирается, щупальцы вдруг преобразовались в ножницы по металлу, в какие-то немыслимые обрезки. Конечно, это не живое, а искусственное создание, как и его робот. Да откуда взяться здесь спруту? Это ловушка, ему надо исчезать из зоны внимания. А Боц поработает за всех и насладится останками.
          Бой гладиаторов-роботов потрясающ! Заснять бы на   пленку, создать фильм… Не получится! Приборы засекли приближение вражеской флотилии. Эти добытчики на сей раз неплохо подготовились. А его не предупредили! Один, я не виноват! Ярл хотел задать курс, но обнаружил повреждения. Батискаф лишился управления, левый движитель отказал.                Значит, бот, на него надежда. Боливар не выдерживает двоих. Ты извини, штурман! Ты и так заблокирован в своем отсеке,                я тебе многое не показываю. Взрыв разнесет все улики, а я всплываю. Пуск! И пусть будет что будет. Один! Надо спасать себя!
          Катапульта не подвела, ботик вынесло на поверхность. Повезло, что об лед не ударился. Холодно! Ярл поежился. Волны заливают иллюминаторы небольшого, герметически закрытого суденышка. Ледяной ветер сбивает скорость. На горизонте виднеются горы с заснеженными вершинами, утопающие в тумане. Архипелаг Шпицберген, если это он, ему не нужен. Пусть тут и обитают потомки викингов, но ему знакомство противопоказано. Он к тому же не чистый норвежец, но характер нордический. С низшими расами церемониться нечего! Он и сам мог стать лидером! Для него еще не вечер.
           Погоня! Ярл заметил это не сразу. Какой-то небольшой,                но быстроходный катерок. Откуда он взялся? Ну, конечно,                из глубины, как и он. Засекли спасательный бот, нашелся смельчак-доброволец. Этот катерок, похоже, одноместный. Ну,               что же, чужак, подходи поближе! Хотя нет, тактика                неверна! Вначале – полный ход, маневрируем! Мы пытаемся                уйти, скрыться за льдами. Ты доволен, настигаешь. Хочешь                взять живьем викинга, но это невозможно, как и положить в карман кусок железа из огня или гранату, приведенную в действие. Ближе, ближе, в ботике есть кое-что подходящее для таких, как ты, глупец. Знать бы, кто пытается тебя взять. Один, я не боюсь!      
          На очередном повороте преследуемый посмотрел  в оптический прибор. Человек виден до пояса, но это не славянка, чей предсмертный крик записал штурман. Кажется, ему это вовсе не понравилось. Тем хуже ему, тело вряд ли опознают и не воздадут шведу последние почести.
          Этот преследователь также мерзок, как и другие славяне. Тупая раскрасневшаяся физиономия, видимо, как и все унтерменши, не дурак выпить. Светлые, торчком усы нелепы. Во, кажется, ругается, в этом швайны непревзойденные мастера. Думаю, холодная вода пойдет на пользу! Пусть тело моряка найдут, с честью похоронят. Одним меньше, это тоже победа. Подпустили поближе, ударили в борт и наверняка. Не ждет отпора, глупец! Получай!..
          Гранатка угодила в корму, она ведь не рождена самонаводящейся. Получил, рысак? Пробоину задницей не заделаешь, хотя он и старается. Тельняшку стянул, в дыру сует. Глупец! Тогда получи в дополнение еще подарок – очередь из трассирующих. Не понравилось? А как ты, усач, отнесешься к бронебойным и зажигательным из параллельных стволов? Испугался, заверещал, кузнечик, в микрофон. Отлично! Еще порция гранаток на десерт, и с тобой будет покончено! Спасибо, Один! Заваливается и идет ко дну! Тебе там найдут подходящую могилу. Все кончено! Красавица-жертва прошлого налета, заждалась…
          Враг повержен, но топливо не бесконечно. Надо                рассчитать курс без штурмана, но он научился этому.                Куда? Пожалуй, придется воспользоваться личным запасным вариантом. А это значит – вновь стать добропорядочным парнем, который уважает ненавистных родственников. Разве не они толкнули его на этот преступный шаг? Придется снова побыть Жаном Клодом, но не тем, кумиром, а обычным. Вернуть былую форму через спорт и настроиться на новые подвиги. Теперь он знает их вкус.
   

          12. Полковнику никто не пишет. Слова из забытой песни или когда-то прочитанной книги? Вспомнить тяжело, искать в архивах глупо. Бывший полковник Федоров перевоплотился в пенсионера Смирнова. И нигде он не служил, понятия не имеет о спецназе. Мирный дядька с брюшком, отдыхает с женой и внучками. У него малый бизнес, но такой, что самая завалящаяся банда начала девяностых прошлого века не позарится. Взять с таких ослов нечего.
          В штабе настаивали на отдыхе: освежите здоровье, психику восстановите, а потом поглядим. Уклончиво, без обиды отправляли в отставку. Значит, подошло время.
          - Ко всем чертям! Подальше от всего. Забыться в кругу близких. - Эмоции остались при нем, но жена понимала благоверного без слов.
          - В Грецию, ко всем богам! – она обняла мужа. – Федор, острова дождались нас.
          - Конечно, - буркнул он, понимая, что не отвяжется, особенно  от внучек. – Только потом заглянем к балканским славянам.
          - Как скажешь! – она не придала значения его словам. Пора собираться.
           Все путешествие жена комментировала увиденное, старалась для любимых внучек. Он только ухмылялся,  соглашаясь.
          Да, лучший отдых – на лучезарных, наполненных солнцем, светом и морем, стрекочущими бесконечными цикадами и музыкой сиртаки, гостеприимных островах.
          Родос… Вы стоите на южном его окончании – мысе Прассанисси. Здесь проводятся международные соревнования по виндсерфингу. Но вот удивление: слева от вас море синее, штиль, а правее невидимой черты – шторм пять баллов и зеленые волны. Что это? Все просто. Родос является разделительным рубежом между Эгейским и Средиземным морями, и у этих морей разный характер.
          Еще час по морю – и вы попадаете на остров-вулкан Ниссерос. Почти идеально круглый, диаметром несколько сот метров, кратер действующего вулкана, расположенного в центральной части небольшого острова, источает жар. Спустившись, можно посмотреть, как неожиданно из самого жерла выплескиваются небольшие «гейзеры» серы.
          Если Санторин – жемчужина, Крит – россыпь сокровищ истории, природы и архитектуры. На Крите сохранился знаменитый Кносский дворец – цитадель царя Миноса, спрятавшего в лабиринте ненасытного Минотавра. Знаменитые Гера, Тезей, Ариадна, Дедал – они все отсюда. Ну и, конечно, Зевс.
          - Отлично, наш личный гид! – Федоров чмокнул                жену в щеку, а внучки захохотали. – А теперь – к землям                славян!
          Очередные острова, в беспорядке разбросанные у                берегов дружеского государства, не вызвали впечатлений.                Другое дело, малахитовые горы, поросшие хвойными                лесами. Городок, где когда-то у него намечался роман. А это                что? Опытный глаз заметил катер и странных водолазов, непохожих на мирных романтиков. Или у него бзик,                зациклился на опасностях. Проверить можно, не вызывая                паники. С палубы в трюм, нет, лучше через мужской гальюн. Внучки не должны видеть деда, умело вылезающего из иллюминатора, специальным стилем плывущего к подозрительным людям.
          Боевые пловцы, больше ни у кого нет такого снаряжения. Они явно замахнулись на акт, молокососы. Двое ушли под                воду, но он сумеет их обезвредить без шума. Набрать                побольше воздуха, поднырнуть, перехватить дыхание. С Богом, Федоров, у тебя еще есть силы, чтобы уберечь свое потомство и остальных жителей Средиземноморья. Рано его списали на семейный берег.
          Он сумел лишить их оружия, перекрыл доступ кислорода. Но борьба не осталась незамеченной: Федоров и два предполагаемых диверсанта были спеленованы и определены в шлюз. А потом, как водится, его допросили. Пока без применения спецсредств.
          Сомневаться не приходилось: он стал жертвой хорошо спланированной провокации. Охотились именно на него,      вероятно, следили с самого Крита. Верно, похожий катерок маячил рядом, когда они принимали солнечные ванны. Но радушный прием, стол, уставленный яствами? Совсем не этого ожидал отставной вояка.
          - Попался, дорогой! Ты наш гость, твои предупреждены, - по-русски, с мягким акцентом сказал полный мужчина и обнял его. Лицо показалось знакомым, кажется, усики были раньше. Второй, типичный адъютант, держался на почтительном расстоянии, улыбался приветливо.
          - Ты… Кажется, на практике… Серб, хорват, - Смирнов напрягал память.
          - Твой ученик, полковник. Братья-славяне, помнишь?
          - Да, но этот маскарад.            
          - В духе спецоперации. Тост позже. Сейчас… Я уполномочен сделать вам предложение.
          - От которого я не смогу отказаться, - вспомнил Смирнов-Федоров. Только он сейчас не знал, под какой фамилией его принимают. – Олвич, ты? Славко?
          - Да, я, и вам предлагают пост заместителя министра обороны в славянской стране, которая вот-вот вступит в вашу Конфедерацию. Политические переговоры берем на себя. Нужно только ваше согласие.
           - Вначале напоите, потом я подпишу, - пробурчал полковник, оценивая качество и количество спиртного.
          - С этого и начнем. Угощайтесь, учитель! Первый тост за вас. За ваше здоровье.
          - Не жалуюсь! Наливай по полной!
          Важная птица, Олвич охотно обосновал предложение. На Востоке появился некий Камасутра Шахэмирсултангура. В общем, объявил войну всем, создает пятые колонны по всему миру. В основном, в горной местности, среди мусульман, недовольных жизнью. К сожалению, такие нашлись, а других подвезли. Террористы еще сопливые, но угроза реальна. Идут учения, в одном из них задействовали и его.
          - Проверить, могу ли еще? Девку бы подсунули,  черногорку.
          - От женского окружения решили тихо отлучить.                Решайте! Пригласили вас с семьей ко мне. Но там – мы все штатские. Мои внуки, ваши внучки… Зачем их напрягать званиями дедов?
          - Верно! – согласился вояка Федоров, но штатский Смирнов покачал головой. Но оставлять вино кому-то еще не в их   правилах.
          Выпили они много, и тут боевой Федоров явно преобладал над безвольным предпринимателем-дедушкой Смирновым. Зато потом второе «я» взяло реванш, в гостях он вел себя чинно, косясь на спиртное угощение, морщась и давая себя уговорить лишь на «пригубление».

          13. – Аза, милая! – Кирилл ласкал тело девушки,                привлекая не столько речью, сколько своим очевидным                биополем. Слово также имеет силу, но не им сказанное. Хорошо, что русский она знает. Но ему есть чем взять, она не столько сопротивляется, сколько боится. Они одни в комнате, и диванчик довольно удобен. Осторожен и он, не насильник ведь… Но они обнажены.
          Он взял ее на руки, поносил, словно убаюкивая, потом посадил на колени. Точки возбуждения у всех одни: что у мраморной куколки, что у негритянки. Кирилл гладил грудь, потом помог согнуть бедро и зажал его ногой. Медленные поглаживания, ее кожа прекрасна, он добрался до лона.                Влажно! Девушка лежала, учащенно дыша, с закрытыми глазами. Он входил осторожно. Ее бедра двигались самостоятельно.                Она не застонала от боли, и он вспомнил предположение                Сержа о самоудовлетворении. Тогда легче, можно действовать энергичнее.
          «Ты хотел, я желала тебя. И они желали, милый, - шептала Иза, переходя с языка на язык. – Но нам не дадут, мой хороший. Ты не понимаешь, я твоя всегда».
          Кирилл понимал не все, фантазия и логика у него не отличались взаимностью. Он ее хотел, девушка не возражала. Завела в свою комнату, щелкнула замком. Случилось то, что должно было случиться, главное, им не помешали. Лукас и Пит, вероятно, охотились на других «зверей» для хозяйкиной коллекции. И так хорошо с ней…
          - Вы тут?
          В дверь забарабанили чугунными, с насадкой,                кулаками, потом ее пытались сорвать с петель. Очарование                того, что случилось, было нарушено. Кирилл готов был взорваться.
          - Брат, открой! Я не могу, она преследует! – Серж выкрикивал по-мордовски, но Тарзан не сразу его понял. По-русски это совсем иначе, конкретнее.
          - Мы заняты…
          - Пусти, она уже рядом!
          - Сейчас! – Кирилл натянул трусы, заботливо поправив одеяло на испуганной, сжавшейся в комочек девушке. – Не бойся, я с тобой!
          - Уйди! – Серж отбивался от наседающего, сексуально настроенного животного. Я не хочу, обезьяна! Свали в                джунгли!
          - Уймись! Это примат! – Кирилл знаками и несколькими движениями успокоил самку человекообразных. – Ей что-то вкололи, не иначе.
          - Она затащила в логово, набросилась, - возмущался «кузен». – Я ей ничем не обязан.
          - Сейчас уймем, - прапор не зря гостил на родине деда и лазал по деревьям.
          - Они не пускали! Я обезвредил двоих из охраны, - признался Серж. – Не насмерть, я не убийца живорожденных.
          - Это уже плохо, умник! Вот что значит молодой, - это он обратился к Азе. - На ее лице он застал страх, проступили конопушки. Первый опыт, и такой финал.
          - Ты что, милая? – озабоченно спросил «ее парень».
          - Мы пропали, - шептала Иза. – Сейчас нас найдут. И всех в трюм.
          - Тревога?
          - Да. Они следили. Они заставили, - заплакала девушка. – Я с тобой, животное – с ним. Здесь нелюди! Опыты над людьми. Моего папу шантажируют. Что делать? Мы пропали! Нас скормят крокодилу.
          Это откровение служанки, дочери миллиардера Марка, не было открытием. Невольники-стриптизеры давно знали, что на острове обделывали темные делишки. Их задание предполагало появление в частном владении, но они не представляли себе масштаба злодеяний. Их ограничивали в продвижении, они скрытно составили план острова. Иза знала гораздо больше, сопровождала Даму Пик.
          Информацию тут же передали в центр через Сержа.                Он умел это делать незаметно. Им ответили: ждите. Задействованны ООН, Интерпол, просто так в частное владение не вторгнешься. И возможно серьезное сопротивление. Сообщите об охране.
          - Они жестоки! Они не пощадят! – выкрикнула Иза. –                Они убьют папу, продюсера Марка! Спасите его! Кирилл,                спаси папу, он родом из России, он помогает талантам из                народа.
          - Подумаем, - пробормотал мулат-метис, понимая, что Марк теперь ему не чужой.
          - Еще кто в опасности, Иза?
          - Они убьют тех, кто работает. Сотни пленных! Это хуже гетто! – с отчаянием выкрикнула девушка. – Есть талантливые инженеры.
          Он соображал медленно, но тут до Кирилла дошло.      Старший прапорщик властно напомнил о себе. Ну, уж нет! Сигнал тревоги ускорил принятие решения. Он не впервые в такой переделке.
          - Передай, что мы начинаем! – приказал он Сержу. – Промедление – смерть тысячи невинных. Штурм! Нас мало, но мы в тельняшках, как сказал бы Вася.
          Теперь он был в привычной боевой стихии. Выученный майором Луковым, поддерживаемый Федоровым, он вспомнил  полезные наставления. Егор не терпел горячки, прыжок льва должен быть подготовлен. Нет, он помнит о малой крови.
          - Запрись, не вылазь! – это касалось возлюбленной. – А ты с нами, дама! – это относилось к крупной приматке. Он                умело пояснил приказ знаками. – Оправдаешь доверие,                получишь ефрейтора, вольнонаемная. Часовой на вышке –                твой на три часа, если уломаешь. Извини, город тебе не                отдам.
             Обезьяна оценила повеление хозяина джунглей                несколько по-своему. Этого нельзя, но тот, в гнезде, - ее.                Кирилл не позавидовал дремавшему обычно наблюдателю, но сейчас тот был бдителен. Ловкую мохнатую особу он заметил поздновато, но стрелять не стал. Зато сбивчивый доклад был принят двояко. Вначале решили, что караульный пьян. Потом, догадавшись, что всему виной разбушевавшееся дикое животное, быстро наметили ход поисков. Оно, видимо, стриптизеров уломало.
          О двух притаившихся богатырях еще не подозревали: стриптизер-гомик стукнул чем-то охранников. Повод у него серьезный, это им смешно. Того, что именно Тарзан ниткой                снял парня с вышки и кинул в лапы изнывающей от вожделения самки, никто не видел. Братья крались к ангару, убрать            очередного охранника – им что глазом моргнуть. Оружие в опытных руках также заметили слишком поздно. А они                владели им виртуозно, как и барабаном во время                танцев.
           Обычное скучное производство – поточная линия управлялась автоматически, мини-завод продолжал свое дело. Какие-то формы, железки – Кириллу это до Фени, как сказала бы мама. Но Серж быстро определил тип продукции. Он даже присвистнул, подул, как в саксофон.
          - Инновации! Смотри, брат!
          - Что? – без энтузиазма отозвался прапорщик, хоть и трехзвездный.
          - Аппараты для погружения на дно океана! Суперновые, боевого назначения. Бот-батискаф, преобразующийся в катер… О! Робот глубинный! Этот гигант может не только творить! Это потенциальный убийца! Улавливаю программу, хорошо, что не нацелен на нас.
          - Во, гад! – Кирилл замахнулся на нечто, сползающее с конвейера. – Рак поганый!
          - Если бы! Он под барханами Сахару одолеет, - продолжал Серж. - Снаряжение для пустыни. Для горной местности! Кому все это? – недоумевал киберклон.
          - Умник, а не поймешь? Для террористов! Наивные же вы ребята, новобранцы.
          Напоминание о хозяевах всего опасного заставило                прапора продолжить движение. Оно не обошлось без                перестрелки, тактических приемов, отработанных в спецназе. Луков бы здесь обошел врагов или затаился. Васильев, наоборот, стал бы кричать, а то и на гитаре бренчать. Идиотика из себя строить.
          Негодование исказило лицо артиста.
          - Такие вот гады  батю убили! И других наших                парней!
          - Их слишком много! – Серж подал сигнал «суперсос». -  Требуется срочная поддержка! Мы продержимся, сколько                можем.
          - Погоди! Иза говорила про людей. Сотня невольников, - вдруг вспомнил Тарзан. – Ищем заложников. Малой кровью, но гадов не жалеть. Глушить, придушить, обесточить, если это киберы на службе сатаны. Эх, Васю бы сюда и Егора.
          - С роботами разберусь, - пообещал Серж. – Они у меня паиньками-крокодилами станут при виде розового дельфина. На колени падут.
          - Вот и люди! – Кирилл взломал дверь.
          Несчастных содержали в клетках, как каких-нибудь кроликов. Только пятеро в комнате вроде лаборатории. Халаты белые, вид измученный. И кругом решетки и камеры              наблюдения.
          - Искривляю! – Серж вырубил видео.
          Пули засвистели чаще, Кирилл не успевал уклоняться. Серж лавировал, защищая его своим телом. Это одна из главных обязанностей: беречь человека, старшего брата. Не до признательности, но прапор улыбнулся.
          Разрывная пуля задела плечо Тарзана, он выронил                ствол.
          - Черт! Подловили, уроды!
          - Я сейчас! – Серж извлек нить из потайного кармана, умело остановил кровь и обработал рану. Медик отличный, ничего не скажешь.
          - Штурм! Нам помогут! – в мозгу киберклона что-то высветилось. – Они рядом…  С воздуха и из воды. Я вижу интерспецназ, наши сержанты там и капитан. Тот, что заменил майора.
          - Лукова никем не заменишь, - раненый Кирилл стрелял с левой. Метко, как и раньше: только в руку, только в ногу. Он не посягает на жизнь врага, он лишь останавливает его на полпути. Пленных не пытаем, их просвещаем. Все, как в правилах, как учил его наставник, майор Луков.
          Горечь победы Кирилл ощутил после боя, не найдя Изу в ее комнате. Девушка бесследно исчезла. Он рвал на себе волосы, ругал за беспечность. И как он будет смотреть в лицо Марку, ее безутешному папе? И как он сможет жить без нее, такой желанной и незащищенной?
          Обыскивали подземелье, подводные шлюзы. Исчезла                сама Дама Пик, ее помощники Лукас и Пит. У них запасные варианты, как рассказали пленные инженеры. Двух                врачей-садистов обнаружили бывшие «пациенты». Тарзан не допустил самосуда, но втайне ругал свои гуманные                правила.
          С нелюдями нельзя по-человечески. Он представил себе, что сейчас делают с Изой, и едва сдержался. Нет, он допросит этих докторов по-своему. Пыток, конечно, не будет, но язык они развяжут, как миленькие!
          Отцы-командиры научили и этому, а Серж ему поможет, никуда не денется.

          14. «Разбор полетов» затягивался, в Центре ломали                умные головы, перенапрягали помощников-киберов. Угроза вовлечения Конфедерации в разгоревшийся мятеж была ощутима. Арестовали эмиссаров Великого Хана и не где-нибудь, а в Бурятии. Моджахеды тревожили погранцов, проникали агитационные материалы в горы и долины. Запад не в шутку всполошился, и янки намекали нашим дипломатам о консолидации усилий. Наши отвечали, что обеспокоены, но вмешиваться не станут. Но если все-таки те посмеют влезть на территорию Конфедерации…
          Не в самый подходящий, по мнению Иванова, момент начальство затребовало к себе майора Лукова. Отвлекают по пустякам, но ведь не огрызнешься.
          - Без тебя не могут, да? – профессор как бы обвинял  Лукова.
          - Где?
          - В той дурацкой колонии для малолеток!
          - Имеете в виду в/ч 0004747? – уточнил нанонавт.
          - Ну да, над которой майор Луков шефствовал. Но                он-то считается без вести пропавшим, а ты и по виду не совсем он. Но требуют твоего вмешательства. Буча там. Интересно получается…
          Егор не знал, что ответить. Засекретили, он перестал появляться в закрытом гарнизоне на Урале. Занятия не велись, хотя территория бывшего дисбата позволяла совершенствовать военные навыки. Опять эксперимент! Полторы дюжины провинившихся военных смешали с юными правонарушителями. Колонией они не назывались, там действовал военный                устав, перевоспитание планировалось через армейскую                строгость. Предполагалось, что из лучших будет пополняться спецназ. Это увлекло большинство ребят, активисты жаждали вырваться из-за колючей проволоки. Но приблатненные,                во главе с «Пунком», осложняли жизнь малолеток. И бывшие «профи», командиры отделений, порой становились на сторону вкусивших халявного криминала. Воспитатели не ведали  отпусков.
          Луков с энтузиазмом воспринимал поручения, и этому было психологическое оправдание. Ученые из СБ хотели сохранить для общества дорогой штучный материал – судьбу молодых. А для бездетного, дважды разведенного боевого офицера это в некотором роде утешение. «Батя» - это очень приятное           обращение.
          Луков почти уверовал, что бесплоден, хотя медики утверждали, что все нормально. О том, что он пережил, будучи супербоем Люксом, знали немногие. Дядя Мэн и Чейз над ним неплохо поэкспериментировали, хотя, надо отдать должное, наделили его недюжинным здоровьем и богатырской                силой.
          Проект «Богатырь» увлек его и тем, что ему в помощь придавалась «дружина». И не просто киберы, но отчасти и клоны. Это ему популярно объяснил Вадим, ученый очкарик, его бывший подчиненный. Сейчас у него своя лаборатория в Центре, они вместе сканировали дублеров, отрабатывали версию «истребление десанта». Своего бывшего шефа Федорова озадачили, но нарвались на преграду.
          Дружинники – киберклоны его рода, сыновья и братья. Это утешало и вдохновляло Егора. Жалко, что Брат четыре все еще не восстановлен. Жаль, как родного, близкого, но все же он не человек! Шансов быть воскрешенным у него намного больше. Это понимал не он один.
          Наставник оступившихся… Егор серьезно отнесся к поручению в свободное время. Кибер-архивариус находил все новые аналогии. Смотрели, волнуясь, старые фильмы: «Пацаны», «Сволочи» и другие. Изучали опыт А.С. Макаренко, незаслуженно забытого и совсем уж древние трактаты И.И. Бецкого о новой породе русских людей. Конечно, состав воспитанников интернационален, они вовсе не кадеты, но списывать их со счетов нельзя!.. Неподдающиеся – мягко сказано.
          Еще находясь в воздухе, за час до катапультирования,                Егор ознакомился с материалом. Прыгнуть бы прямо на территорию и разогнать бунтующую молодежь по норам! Мысль, конечно, дурацкая. Он без вести пропал, и никакого кровопролития быть не должно. Хотя синяки и ушибы там обосновались прочно.
          Бунт начался якобы из-за того, что некий воспитатель оскорбил «солдата». Малолетка поднял крик, командир отделения принял его сторону. И началось! Опьяненные и обкуренные «кадеты» ринулись громить постройки, штурмовать заборы. Удалось им немного. Тут Егор испытал удовлетворение, ему было чем гордиться.
          Могли вырваться на свободу. Но лучшие из пацанов, актив, который он сдуру рано начал учить диверсионному делу, отказался участвовать в мятеже. Вместе с поваром и хлеборезом они укрылись за железными дверями и успешно отбивали все атаки осаждающих. Буянов оказалось больше, начальство не хотело вызывать карателей. Просили найти Лукова, у которого был авторитет, связаться с ним. Пусть хоть обратится к неразумным по записи.
          - Я тот и не тот, - с горечью размышлял Егор, представившись хорошо знакомому офицеру, и не снимал шлема. Конечно, обращение он сделает, но надо ли? И открывать лицо не полагается. Рыцарь, нет, «железная маска». – Я за Лукова, его дублер, - сказал он. – Но если не предстану лично, то будет хуже, - пробасила маска.
          - Почему? – не понял офицер-психолог.
          - Подумают, что трус. Боюсь их кулачков, досок и железок до смерти.
          - Убедительно! Но что же делать? Обливать тяжелой водой парнишек, газом травить?
          - Водородной бомбой припугнуть, - ухмыльнулась маска.
          - Но они жаждут крови. Они раскачались. И сделали это незаметно, не хуже Бонда.
          - Как такое могло случиться?
          - Понять не могу! Что заводила «Пупок» - это ясно. Он пахана из себя строит, дурачит подростков. Но наркота здесь, на Урале?
          - Узнаем! Я хочу уединиться и подумать, - сказал Луков. Наконец-то можно шлем сдернуть, связаться с архивариусом     через личный прибор несложно. Тот быстро подобрал необходимую информацию. Сценарий, оказывается, не нов: несколько лет назад криминальный мир пошел в атаку. Вспыхнули мятежи в «зонах отчуждения». Они были инсперированны                извне и хорошо готовились. Без консультантов-оборотней, конечно, не обошлось. Коррупционеры боялись изменений, вредили всему позитивному, что делало правительство. У них были деньги и связи, а борьба за передел сфер влияния еще не закончилась.
          - Без силы не обойтись, - советовал кибер. – Нужен взрыв, который разбудит… Вот еще примеры, опыт зарубежья…
          - Да, взрыв! – Егор попросил «полистать» еще раз Макаренко. Тот писал о приеме, полностью изменяющем  сознание. Переосмысливание, перевоспитание… А эти старые роботы – дяди на складе… Недавно с Вадимом ходили туда. Очкарик вспомнил старый роман… Кажется, Кира Булычева о роботах-ведьмах. Те на отдыхе, заряжались. К чему бы это… Хотя… Жаждут крови! Будет им много, реки крови! Идея сумасшедшая, но к доктрине «Малой кровью» подходит… Если рискнуть… Но его могут отфутболить.
          Три просьбы он послал по очереди, аргументируя свой замысел. Вначале – Вадиму. Надеюсь, поддержит. Помчится на склад. Если, конечно, старье не успели переплавить. С его помощью убедить Иванова. Вероятно, он успел остыть. А в СБ представить все так, что именно им первым пришла спасительная мысль. Начальство это любит. Залить кровью очаг, словно пожар, специальным составом. Выходит, он берет на себя функции МЧС? Понравится ли заносчивому ведомству такое? Впрочем, их спрашивать не станут! Хорошо, что в/ч 0004747 подчиняется комитету по обороне, составной части СБ. Остается ожидание в надоевшем шлеме.
          Слава Богу, ответы от Вадима и Иванова пришли быстро. Все-таки с талантами иметь дело приятно. Творческие люди одобрили, подработали его предложение и кое-что добавили от себя. Коллегиальность бывает полезной.
          Не просто «старики», матерые легендарные урки                были доставлены тихо и незаметно. Трое авторитетных уголовников одеты подобающе. Что они всего лишь киборги первых поколений – не догадаешься. Перепрограммировать этих отставных «дедов» не сложно. Парнишка-следачок был копией «Пупка», он легко проник в расположение юных бунтарей,                слился с ними. Главное, не появляться рядом с настоящим. Впрочем, раздвоение окуренные и опьяненные бунтовщики воспримут как должное. Следачок должен выведать, кто                стоит за зельем, очень сильным, иностранного производства. Начинаем!
          Три авторитета выглядели живописно. «Пахан» с наколками, помощники – воры в законе. Оказавшись на территории «заповедника», они почуяли запах зоны. Нецензурщина и уголовные термины неслись с пулеметной скоростью. «Животики» у них приличные, но лишь Лукову известно, чем они наполнены. Запашок из ртов подобающий, наглость так и прет. Они появились не понты лепить, власть взять.
          - Ну, вы, беспредел! – роботы-урки были настроены на оскорбления. – Зону держать не с вашим рылом! Пупок, на колени перед паханом! Ты чего, козел? На парашу захотел? Или мучился за харч?
          Обалделые юные мятежники смотрели с подозрением на «матерых зеков». Откуда они взялись, их не волновало, но оскорблять! Лжепупок оказался проворнее обоих Лжедмитриев, вместе взятых и возведенных в квадрат. Следачок прикинулся задетым за живое.
          - Кто козел? Отвечаешь за слова? Ты сам опущенный,              сука! – он бросился на собратьев, управляемый Вадимом на расстоянии. Потом оказалось, что киберклон вошел в роль и удачно импровизировал. Самородок в саморазвитии.
          - Петух! Я тебе моргалы вырву! – авторитет бросился на дублера, но тот увернулся. Удар достался настоящему Пупку, и тот ответил ногой. Стало больно, он выхватил припасенную для командиров заточку.
          - Бей их! Братва, нам такие указчики не в понятиях. Мочи стукачей заплесневелых!
          Озверевшая толпа, казалось, только этого и ждала. На пузанов набросились, били, чем попало, и полилась первая, особенная кровь.
          Это было началом «взрыва». Липкая, пахучая, ничем не отличимая от настоящей, «кровь» хлынула фонтаном. Лужи, море вразумляющей жидкости. Пацаны захлебывались от ужаса, они бежали, куда попало. «Пупок» прилип к «пахану», они связаны супергиперклеем сильнее, чем цепью наручников. Своя кровь бурлила, она очищалась, мальчишки и парни приходили в себя. Что они наделали?
          Несмываемые пятна, они везде, они проникают в тело. Скользко, везде красное, жгучее, страшное…
          Луков связался со своим активом, они узнали голос уважаемого наставника. Он приказал выйти, помочь обезумевшим соседям по казарме. Вести в душ, нести.
          - Никакой вражды! Ни капли насилия! – повторил Егор. –                Я – майор Луков, наблюдаю, не зря я вас учил и на вас                надеялся. Амнистия близка, вы пополните подразделения спецназа. Остановите их! Вот мясники и пекари!
          Повар и хлеборез, выпущенные из плена, попытались отомстить кому-то. Их быстро утихомирили, отправив на кухню. Подоспели офицеры-воспитатели, старшина и коптер доставили продукты. Впереди вкусный обед, потом – серьезный разговор. Майор на связи!
           «Малой кровью» получилось через обильное кровоизлияние, смывающее накипь, возвращающее человека в свой облик. «Дурная кровь» вышла через смятение, переосмысливание, бурю в душе и просвет в сознании. Может, и не все воспринимали происходящее адекватно, кто-то притворялся. Но это покажет время.
         
          «Следачок», подарочек очкарика Вадима, был штатным двойником своего живого противника. Облик «Пупка» ему не мешал. Узнать того, кто пронес зелье в воинскую часть, ему не составило труда. Прилипший «Пупок» раскололся на первом же допросе. Он дрожал и верещал кузнечиком, видя, что его допрашивает двойник. Или тот, что живет в зеркале.
          - Я – твой брат-близнец с неба! – внушал следачок. – Я спасу, увезу на другую планету. Там все такие, как мы!
          - Ты можешь? – с надеждой шептал переросток, которому место в настоящей зоне.
          - Да! Только не ври. Кто? Он и заложил потом.
          - Сержант из охраны! Тот конопатый. Нарочно еще раз оскорбил, чтобы затравить. Принес фляги, курево…
          - Но что было до этого? – выпытывал киберклон.
          - Была малява, нам обещали помощь. Халявную жизнь на острове. Кино показали тайно.
          - Молодец! Мы найдем их. Я верю в тебя, как в себя. Нары отменили, есть топчан.
          Луков жалел «Пупка», считал, что его не надо переводить. Тут раскололся, пережил, тут ему и мозги вправят. А двойничок еще пригодится. «Побег» не помешал бы, но вести разработки                ему не придется. Он в «дальней командировке», на связи временно.


          15. Он едва дотянул до желанного берега, притопил, припрятал ботик в знакомом гроте. Еще мальчишкой посещал зимнюю Финляндию, чаще всего как юный спортсмен. Знакомились, обменивались адресами, договаривались о последующих совместных тренировках. Давно это было: наивный паренек из хорошей семьи, наследник богатых дяди и тети. Это соревнование он, кажется, выиграл, но медалей ему не видать, как и предков-викингов. И об отдыхе полноценном, с ностальгией по лыжне или в бане, лучше не мечтать. В его положении как бы свободу не потерять, а то и туловище, отделенное от головы  и ног.
          «Один, ты не смог меня защитить, значит, тебя больше нет!», - со злорадством подумал о Боге Клод-Ярл. Конунг – дальний предок казнил бы за поражение и потерю флота. Батискаф и «Боца» ему не простят, хозяева, нанявшие его на такие дела, лишены милосердия. Но как ему быть без денег? И стоит ли являться с повинной?
          Осторожно проверить через автоматы, чем он располагает. Два счета… Но что это? На них жалкие остатки от прежних поступлений! Его списали, вычеркнули из списков сотрудников. Узнают, что выплыл, барахтаясь, закатают в бетон по-настоящему. Лишили финансирования – переживем, но неведомые спонсоры, явно с наклонностями убийц, игроки такого уровня не делают ставки на тех, кто за бортом. И спасательный круг не кинут. Он, конечно, судил о бывших покровителях в силу своей испорченности. Куда теперь? На личном счету денежки есть, остались друзья по спортивному прошлому. Займет для начала, а там смажет лыжи.
          Друзья-соперники по легкой атлетике, лыжам и биатлону его не забыли, помогли с личным счетом. Уходя от чемпиона, ныне тренера, Клод испытал облегчение. Для них он – старый приятель, но узнай, что он разбойник Ярл… Ведь фирменное лицо Финляндии – безопасность, красота природы и безупречная экология.
          Но что это? Пирату, сошедшему на берег, мерещится «хвост»? Да нет, скорее слежка вполне реальна. И это в тихой стране?
         Затеряться среди туристов, ничем не выдавая своего открытия! Не бежать, ломая лыжи и палки, попробовать обойти преграды. Определить: Интерпол или хозяйские ищейки за тобой тащатся. Впрочем, ни от тех, ни от других ничего хорошего не жди. Ты преступник и неудачник!
          Здесь популярен семейный отдых, на этом стоит сыграть в догонялки. Позвонить кому-то из прежних пассий или познакомиться тут? Попросить кого-то из приятелей. О, Один, ты все еще печешься обо мне? Многодетный, очень семейный    бывший биатлонист принял его радушно, а, узнав, что холост,                тут же познакомил с разведенной родственницей. Вернее, инициатива исходила от его супруги. Он тогда испугался, поспешил откланяться. Девица ничего, но не в его вкусе, полноватая, розовощекая. Но теперь в его положении стоит заявить, что она приглянулась ему. Финская свинка прикроет его своими телесами.
          Доверчивая женщина с удовольствием приняла  предложение поразвлечься. Симпатичный, спортивного вида                Клод ей понравился. Он давний знакомый мужа ее двоюродной сестры. Тот характеризовал Клода как аристократа,                избегающего непродуманных связей с женщинами. Но она-то не любая, их фамилия известна в государстве. И состояние приличное.
          - Куда хотите? А что если совершить плавание в скованный льдами Ботнический залив на туристическом ледоколе «Сампо»? – женщина не скрывала своей радости, услышав в трубке мужской баритон.
          - Отлично!
         - Смелые участники круиза смогут искупаться в                черной ледяной воде среди торосов и льдин. Вы ведь из                отважных? Гидрокостюм теплосберегающий, не простудитесь.
          - Неплохо, - пират-подводник затянул паузу. Через воду уйти от предполагаемой слежки? Нет, прослыть смельчаком в его положении опасно. Подозрение, если оно у кого-то есть, усилится. Лучше прослыть трусоватым, теплолюбивым. – Но мне бы лучше на лыжах, по-стариковски.
          - Есть вариант, - быстро нашлась разведенная. – Лучшая лыжня в Лапландии. Можно в Леви, Юллае, Луосто. А в Куопио есть то, что под землей. На глубине 30 метров в массиве скалы первая в мире подземная ледовая арена. Лыжный туннель рассчитан на четыре лыжни, идущие параллельно друг другу. Впечатляет?
          - Подходит! – Клод согласился и договорился о встрече. Выгодное положение проверить «хвост». Казалось, его все же преследуют. Новая подружка оказалась гурманом, специалистам по национальным блюдам. Отсюда и ее полноватые формы, и здоровый румянец. Не жена, находка для разбойника на Персии. В голод и ее забить и засолить можно.
          - У нас лапландская кухня, - женщина говорила с жаром, рекламируя свою фирму. -  Оленина, дичь и овощи, грибы и ягоды! Угощаю за счет корпорации.
          - Благодарю! – Клод оценил подаваемые блюда,                как чужой крейсер, атакующий его шхуну. Не привык к                обилию.
          - Лосось с брусничным вареньем и гарниром из брюквы. Объедение.
          - Вы так добры, хозяйка!
          - Это еще не все.
          Картофельный крем-суп, заправленный тонкими                стружками копченой оленины и сливками, - кушанье плотное и сытное. Претендент-жених почувствовал усталость, закрыл глаза. Так не пойдет, возьмут сытым и тепленьким. Хотя, «хвост» отвалился, отстал или потерял его из вида. Быстрые передвижения, надежная спутница из местных – хорошие средства для обработки кровавого следа. Развеяться, размяться, ее – в постель. Нет, не стоит.
          - Есть одно место, - не унималась его новая знакомая. – Интересно побывать в Кеми, в снежном замке, пообедать в ледяном ресторане, - предлагала подруга с невинным видом.
          - Опять пища! – Клод положил руку на ее живот.
          - Если пожелаете, можно обвенчаться в снежной часовне? – женщина не церемонилась.
          - Подумаю, я так взволнован, я не привык…
          Этого ему еще не хватало! Обильные вкусные блюда используются в качестве сетей для подводных лодок. Спасибо! На одну ловушку-толстушку он нарвался, едва ноги унес. А у этой замыслы еще коварнее – обольстить, ведь путь к сердцу мужчины проходит через желудок, обвенчаться и лишить навечно свободы. И не ощущает пышными боками, что он преступник на дистанции. Беспечные же здесь людишки! Но обижать не стоит, помягче устроить расставание, побаловать надеждой, спать с ней не стоит, окольцуют тут же. И в финскую баню с ней не пойдет, у них это принято перед близостью. Парение совместное – своеобразные смотрины, секс в парилке исключен в принципе. Семьями на полках жарятся.
          Отвязался от навязчивой претендентки, залег в гостинице и вновь ощутил на себе чей-то внимательный взгляд. Детектива наняли? Чушь! Именно не волочатся шлейфом за ним, а наблюдают лениво. Никуда, дескать, от нас не денешься. О, Один! Проверить номер, есть ли скрытые камеры? Учили его когда-то, курсы в элитном учебном заведении были всякие. Подбирал нужное: инновации, безопасность, бизнес! С последним его и кинули близкие люди, оскорбили до пятого колена. Знания и навыки военных и полицейских пригодятся мужчине всегда, а ему в особенности. Не от злобы, от несправедливости помчался по преступной лыжне юноша из знатного рода
          Кажется, чисто! Подслушивающих и подглядывающих устройств он не обнаружил. Став безжалостным Ярлом, он был в курсе всех новшеств в шпионаже и контрразведке. Если и завелся «жук», то совсем современный, неуловимый. У него сейчас нет под рукой средства.
          Отказываться от физиотерапии и массажа совсем глупо. В кабинке специалист, похожий на араба. И что он тут забыл? Впрочем, где их только нет, а пальцы у него сильные, проникают в тело не хуже, чем у тайского виртуоза. Прижал коленом спину и шепчет на ухо:
          - С вами хотят поговорить, мистер!
          - Кто? Зачем? – Клод понимает: резкое движение грозит вывихом.
          - Босс сам назовется, если захочет. Шарики в уши, подстилочку под грудь, и связь двусторонняя. Извините, господин Клод!
          - Ловко! – он все же пытался привстать, но все то же колено, сильная ладонь, а с ними и масса всего тела массажиста не позволили поступить по-своему.
          - Лежите, расслабьтесь, вам ничего не грозит, - араб вновь приступил к своей работе, а беглец услышал бесцветный, измененный голос.
          - Не пугайтесь, поклонник Одина! Мы давно наблюдаем за вами, и если бы хотели убрать, то сделали бы это незаметно и тихо.
          - Спасибо за доверие! – по-солдатски ответил бывший               Ярл.
          - Мы знаем, кто вы, и начнем с интересующей подводного барса информации. Она не скоро появится на страницах, журналистов не подпустят к ней и за десять морских миль.
          - Допустим… Как вас?
          - Можно обращаться так: господин алжирец.
          - Для конспирации. А связь?
          - Канал защищен трижды. Он, вдобавок, дипломатический.
          - Недурно, господин алжирец.
          - Итак, ваши бывшие работодатели…
          - Вы знаете о них?
          - Только из компетентных источников, норд! Вы же сдали их с потрохами, Жан-Клод! Именно вы, ариец!
          - Неправда! Я никогда не суну в зубы акуле руку, дающую мне.
          - Очень солидные деньги, потомок аристократов.
          - Вы очень хорошо изучили мое досье!
          - Естественно, если мы располагаем секретной информацией. В самом Интерполе ею владеют несколько               человек.
          - Значит, если знают трое, сомневаюсь, как говорил какой-то шеф спецслужбы.
          - Их дело. Так вот, Клод. Вас щедро финансировали беглые олигархи из бывшего СНГ и криминальные бароны России, не желающие отдавать награбленное.
          - Вот как! Я не догадывался, я был близок к истине.
          - И никогда не узнали бы ее.
          - Почему?
          - Готовилось ваше устранение силами престарелых мастеров-чекистов.
          - Кто такие? Не знаю?
          - Не важно. Это атавизм, господин Ярл.
          - Мавр сделал свое дело, - с горечью произнес Клод и почувствовал на спине железные кулаки массажиста. И пятка нашла болевую смертельную точку возле шеи. Еще мгновение и…
          - Я не хотел, - он понял, что про мавров лучше не  заикаться. А то таковым станешь навечно, да еще в инвалидной коляске.
         - У них огромные открытые капиталы, вывезенные ранее.                До них у русских руки не доходили. Они использовали                вас для грабежей и погромов, и у них на Западе не осталось покровителей.
         - Из-за меня?
         - Конечно же, Клод. Вы кинули аппарат, работу. Убийце позволили не распасться на молекулы. А русские очень дотошны, Клод. Тем паче, вы убили красавицу, ученую девушку.
          - Я не виноват.
          - Ваш Боц не пощадил мирного океанографа с удивительными волосами и глазами. Девушку-мечту, она еще явится к вам во сне, Ярл.
          - Запугали до трех поколений.
          - Эх, нордический профан! Их специалисты, а заодно и европейцы, определили завод-изготовитель в Гренландии. Материалы, каналы доставки.
          - Подлые унтерменши! – вырвалось у скандинава, обладающего стойким нордическим характером. И снова это не понравилось его массажисту. Видимо, теории высших рас ему были небезразличны. Боль была острой, видимо, обидел                сильно.
          - Швайны, свиньи! – поправился Клод, и араб перестал давить.
          - Вычислили производство, вышли на хозяев и все. До вас чудом не добрались. Скажите спасибо, мы убрали трех агентов полиции Норвегии.
          - Значит, был хвост?
          - Скорпион, жалящий насмерть.
          - Я признателен вам, господин алжирец!.. Жду предложений и заранее согласен!
          - Конечно же! Я беру вас на работу, деньги заждались, залежались.
          - И что я должен?
          - То же, что и раньше, только пока не в воде. Я задам                вам курс на Восток, мои помощники обеспечат всем        необходимым.
          - Я не привык…
          - А куда вам деваться, здесь все равно поймают. Подберите людей. Для компании наемников.
         Опомнился в номере. Все оплачено, билеты готовы. Кредитки разные, для всех регионов мира. Места, конечно, не райские для цивилизованного европейца. Но он же продолжатель дела знаменитого Отто.

          …В портовом кабаке Лукас и Пит заливали горе напитками. Возле них – шлюха, мечтающая о групповом сексе. Наливали и ей, радовались, что сухими из воды вышли. Но они в розыске, надо искать надежное убежище, работенку подходящую.
          - Гуси, гуси, га-га-га! – позвал их чей-то голос. Наемник Пит среагировал быстрее: быть «диким гусем» ему не впервой. – Есть хотите, со мной летите! – стройный, длинноногий молодой мужчина звал за собой. – Угощаю, плачу сразу и потом.
          - Куда? – осведомился Лукас, а Пит уже показывал полную готовность.
          - На крышу мира!
          - А я? – шлюха ухватила за рукав нового клиента.
          - Чего тебе? – замахнулся бутылкой Пит.
          - Погоди! – наниматель ловко перехватил емкость. – Она в качестве презента от нас. Повелитель оценит.
          - Дешевая вещь, - с сомнением произнес Лукас.
          - Я красивая, не заразная! – женщина едва не                поцарапала обидчику красивую физиономию Бандераса, актера                прошлого.
          - К врачу! Обмоем, поправим! – сказал заказчик.
          На самом деле Клод не хотел оставлять свидетеля, и                убивать здесь не хотелось. Найдут труп, и начнется расследование…


          16. Победы возвели его на трон, и ближние нукеры не давали тому расшататься. Рахим и Бабрак видели себя пашами  при султане или темниками при великом хане. Он возлежал,  не снимая доспехов, и ему нельзя было не поклониться:                Тамчинхал контролировал обширную территорию сопредельных государств.
          Все меньше опасений, что его узнают. Убирают ненужных свидетелей, ищут нескольких из отряда погибшего Ахмата. Доберется до тех, кто был рядом с Хасаном, не жаль ему своих родичей. Лейлу бы наказать, но у нее дети от него. Джинн такого не одобрит, но великий воитель все меньше с ним советуется по пустякам. Аллах, конечно, все видит, но простит. Тот, кто был Хакимом, чтит память ханов, шахов, халифов! Но он превзошел их!
          Несколько городов он заставил повиноваться, в других есть его глаза и уши. Власти опираются на западных союзников, а те лишь постреливают из блок-постов и бомбят издалека  и мимо целей. Джинн может сбить любой летательный аппарат, правда, делает это неохотно. Разочарован или завидует растущей мощи своего избранника? Или перстень слабеет?
          Непокорный город они взяли хитростью. Вначале подстерегли колонну, везущую туда боеприпасы и продовольствие. Отбили груз, переоделись в форму побежденных. Вошли в богатый город и устроили резню. Джинн пытался выговорить ему, но Хаким его не слушал. Оправдался тем, что возник конфликт на почве веры. Это ему иногда удобно, иногда мешает. Разноплеменные соединения лишены возможности устроить заговор.
          «Чингисиды» видят в нем потомка великого хана, он знает обычаи этого народа. Строевой смотр проводит лично, беседуя с каждым. Лучшим всадникам – летающего коня и новейший арбалет. Стрелы сигнальные, бронебойные, поджигающие. Все, как у Чингиса, только летят они в тысячи раз дальше. Строгость остается: побежит один – казнит десяток. Зато добычу делят по справедливости.
          «Народ великого Тамерлана» имеет особенные доспехи, бронированную технику. Они выполняют роль тарана, им                даны танки и бронетранспортеры. Великие равнины ждут их появления.
          «Горные барсы» легки и подвижны, в их лагерях готовятся «шахиды Вселенной». Засылаются туда, где есть горы и чтут Аллаха. И подобных мест все больше!
          «Алжирец», его незнакомый союзник, оказывает огромную помощь. Необычные подарки вместе с письмами и звонками. «Зеркало» для солнечных зайчиков… Но они поджигают винтокрылы американцев с легкостью огнемета. Это поинтереснее простого пулемета. «Алжирец» сообщает, что имамат вновь готов сражаться с султанатом на Аравийской  земле и мечтает стать частью всемирного халифата Тамчинхала. Он ведь потомок пророка, Европа и Азия покорятся властелину, Африка смотрит с надеждой, дойдет очередь до заносчивых Штатов. Жаль, что священнослужители неохотно идут под его знамена. Муфтий и аятолла боятся потерять власть. Но он найдет сторонников среди святош.
         - О великий! – Рахим со стуком вошел к нему. Только ему и Бабраку разрешено отвлекать повелителя от размышлений.
          - Что случилось?
          - Неверные посмели назвать тебя своим… И приблизиться.
          - И вы?
          - Бабрак держит кинжал у горла свиноеда.
          - А если они еще и пивососы? – оживился повелитель.
          - От них скверно пахнет. И наши верные псы откажутся есть шашлык из такого мяса.
          - Можем проверить.
          - Но они осквернили твое имя своими вонючими устами и сказали, что от алжирца.
          - Что?
          - Назвали кого-то…
          - Гм… Погодите их свежевать. Дозволь им предстать перед моими очами. По одному. Только поодиночке, - повторил повелитель.
          - И связанными, - добавил Рахим.
          - Ты взрослеешь, мой верный сатрап.
          - Воля господина священна.
          - Вводите первого из неверных.
          Хмурый Ярл понял, что без поклона не обойтись, иначе укоротят на величину непокорной головы.
          - Клод-Ярл, - он вздрогнул, услыхав родной язык. А дальше было полное разоблачение. – Ты из приличной семьи, но навечно опорочил ее репутацию. Элитная школа, успехи в спорте тебя не устраивали. Ты тайком мучил животных и предавал друзей. Помнишь, как ты рассказывал директору о том, что приятель украл тему зачета? Но это начало. Наследник нескольких состояний ты был потрясен завещанием тетушки. Все состояние любимой собачке, после ее смерти – в общество защиты животных. Подлость! О тебе словно забыли, так, жалкие крохи от королевского стола. Это тебе, в ком кровь конунгов! За первым ударом последовал второй – приданое кошке, весьма значительное… И ты, Клод, возненавидел милых домашних животных. Ты преследовал возможных конкурентов на наследство, потом стал убивать всех. Домушники из восточных стран помогали входить, но ты не всегда делился и с ними. Ты поднабрался арийских идей… В кружке рассказали об Абвере и гестапо, учили приемам.
          Потом ты решил мешать родственникам, занимающимся добычей ископаемых на шельфе. Капиталы все равно тебе не достанутся, но пусть ими не владеют глупые попугаи и золотые рыбки. Ты стал пиратом и убийцей, верно, Клод-Ярл? Настоящий граф-убийца. Тебя оценили лишенные власти и легких                денег, тебя наняли. Под водой не видно, и ты не боялся Бога. Ненависть слепила, жажду уничтожения не могли утолить воды трех океанов! Гибли люди, тебя все же подловили, как                щучку, на блесну. Умчась, потопил моряка. Впрочем, там –          не мое.
          В Финляндии не нашлось применения твоим способностям, тебе пришли на помощь. И теперь только я решу твою участь. Убирайся, жалкий свиноед! Ты противен правоверному.
          Униженный, потрясенный Клод, пятясь, вывалился из тронного зала, а довольный Бабрак навязал ему общество сбившихся в загоне жирных обреченных баранов.
          Лукас не видел Клода, его вывели с завязанными                глазами. Рахим понял, что это плут и не позволил видеть повелителя.
          - О, Лукас! – голос был приветливым, мягким. Ну и что, если ты герой!  Но дальше пошло неприятное. Вспоминалось то, о чем он сам предпочитал забыть… Извращенец с рождения. Ты пису совал в рот медсестре и няне. Забыл? А о том, что спал с мамой в одной постели до двадцати лет, не помнишь? Да, рос без отца, они тебя использовали, старшая сестра приглашала на ложе, ваша молодящаяся бабушка не осталась в стороне. Младшую сестру ты, красавчик, развратил насильно, в очень раннем возрасте. Ее строптивость не понравилась, ты впредь обходил девственниц и просто девушек, знавших толк в любви. Лентяя, мачо, влекло к женщинам гораздо старше тебя. К очень богатеньким, за счет которых можно существовать бездельнику с усиками. Да, «усики» тебе приделали и на члене. Сухие дамы  были без ума. Пляжи, гостиницы, ты продавал себя туристкам дорого.
          Седовласая дама в номере люкс оскорбила твои мужские качества, ты накрыл ее рот и нос подушкой. Играл, пока не увидел бездыханную, мексиканский Раскольников! И что ты сделал, Лукас? Ты с упоением насиловал остывающий труп. Некрофил-убийца, осквернитель усопших!
          Тебя опознала Дама Пик, которую ты собирался удушить и изнасиловать. Думал, что одна, не заметил надежной охраны. Над тобой еще подшутили. Да, подложили куклу-робота, она отыгралась на тебе сполна. Тебя не сдали, Дама предпочитала не сотрудничать с властями, она взяла тебя на службу. Верно, но с условием: ты платил ей выполнением подлых поручений. Лукас, ты едва не попался! Но тебе повезло: в подлодке с острова нашлось место для двух негодяев. Потом ты сбежал, встретил Клода… Я решу твою судьбу, подонок! Уведите! – повелитель нажал кнопку.
          - Следующего! – Хаким входил в роль мага и чародея. – А, Пит? Что скукожился? Слова на финском, ты же знаешь его? Но какой примитивный мерзкий тип! Наречие шотландцев тебе знакомо? Конечно же! Сын забулдыги-шотландца и девушки из Финляндии помнит ссоры родителей? Ты еще понимаешь язык мордвы и всех, кто к финно-угорской группе относится? Не ясно? Конечно, жалкое начальное образование способствует узколобости. Но кто виноват, Пит? Дитя шальной улицы не желало сидеть за учебниками. Учителю, который пытался научить тебя чему-то, ты отплатил черной неблагодарностью. Собака на парашюте на балкон учителя – это мелко, Пит, неблагородно! Что в комочек сжался?
          Драки во дворах, угоны автомобилей интереснее? От тюрьмы сбежал через военный мундир, солдат не хватало. Ты не лез под пули, но был первым при дележе трофеев. Такого мародера история еще не знала! Военная полиция не успела надеть наручники, ты дезертировал. «Дама Пик. Дикий гусь», вечный наемник околачивался в Финляндии вместе с Лукасом. Вы избежали поимки, но покинули свою хозяйку, как последние трусы! Ты мне мало интересен, Пит. Но погляжу на твое поведение. Среди моджахедов таким не место, но я великодушен. Если примешь нашу веру и поклянешься служить, то выживешь. Прочь!
          - Все? – осведомился усталый Тамчинхал у Рахима.                Все-таки использование дара не проходит бесследно для                здоровья. А оно у него не булатное. Под доспехами обычное сердце.
          - Еще женщина, - облизнулся неженатый Рахим. – Сказали, подарок великому. Красивая, ухоженная, белая.
          - В гарем новенькую! Я хочу проверить! – распорядился великий воитель. – Самое время снять усталость головы пищей и развлечениями с незнакомкой. Ее просвечивать не станет, женщина есть женщина. Остальные женщины косятся. Но на них не хватает сил и времени. Пусть терпят или в шахидки записываются.
          - Забываете, кто хозяин! – он метнул на притихших жен взор. – Да, она будет сегодня, и завтра! Я так хочу! Назначаю первой до пятницы!
           Жалкий ропот наложниц ему приятен, он веселит. Недовольство обиженных он презирает, он найдет управу!                Он возьмет с них дань за прошлые огорчения. От той же ненавистной Лейлы. Их положение позволяет быть сытыми и наряжаться.
          Новенькая оказалась опытной, ее ласки превосходили попытки первых жен. Утешила так, что участь троих мужчин, ее сопровождавших, была предрешена. Он не бросит их в яму, вызнав все о прошлом. «Алжирец», конечно, не владел возможностью заглядывать в души, понимать чужие речи. Он прислал троих для выполнения поручений, которые не доверишь единоверцам. В том, что такие сложности появятся, бывший Мумка не сомневался. Европейка напомнила ему Машу, бомжиху возле метро. Она одна любила его по-настоящему, она не предаст. Увидеть бы ее, но пока это невозможно. Вспоминал ее жаркие высказывания, он находил в них нечто полезное для себя. Шахидка из нее не получится, не тот тип. Для этих целей ему привезли девственницу с Кавказа, в прошлых поколениях обиженную на неверных. От шейха Халима подарок. Она из семьи потомков пророка Мухаммеда, это великолепно. Не посмел в душу Патимат глянуть. Такая честь! Не хочется на смерть посылать, в жены бы ее! Подождем…  Она же готова мстить, ценою собственной жизни! Он распорядился об отдельном жилье, он сделает ее женщиной, когда понадобится и пошлет на подвиг. Он заглянет ей в душу позже… Испытает. Возможно, он представит ее в гареме как свою дочь, живущую в собственном дворце. Или пусть побудет робкой личной служанкой, подслушает речи неразумных. Пусть Рахим распорядится, чтобы к ней пальцем не посмели прикоснуться, она избранная. А Маня, она еще возгордится, узнав, кого спасала. Письма мало, надо что-то еще… Он ее еще расшевелит с пользой для себя.
          Гости или шпионы? Понаблюдав за поведением прибывших, повелитель велел привести Клода. Тот сел на колени неловко,          ноги к такой позе не привыкли. Он ведь и молиться не                научился.
          - Вижу, Ярл, гордость потомка конунгов кипит в тебе, - начал Хаким. – И не только этим, я объясню, определяется                твое состояние, Клод! Пират посещал охотно кружок юных арийцев, он возомнил себя одним из них! Ты готов убить меня, жалкого недочеловека! Ты забыл, что арии жили на Востоке? Ты мечтаешь убежать от меня, но тебе это не удастся. Все тропы перекрыты, да и куда тебе податься? В пропасть или на электрический стул. Ты в розыске, пощады за свои разбойничьи набеги ждать не придется. И что остается, гордый викинг? Служить мне верой и правдой и надеяться на мои милости. Впрочем, я утешу гордого почитателя Одина! Твои предки, изгнанные с родины викинги, нанимались за деньги не только к византийцам. Они были в войсках властелинов, чьим полноправным преемником я являюсь. Выполняй со своими гусями мои личные приказы, и не стану я запрещать вам брать свое. Питу не выжить без спиртного, тебе – без дерзких налетов и жажды мести. Служи верно, ты можешь стать наместником в Европе, и власть твоего предка-короля по сравнению с полномочиями наместника покажется смешной. Убедил на норвежском или повторить на английском? Иди к Бабраку, он отныне твой темник. И своих забери, вам подберут жилье.
         

          17. – Врешь, не уйдешь! – стиснув зубы, капитан Васильев преследовал неприятеля. Штурвал послушен своему хозяину, упражнения не прошли даром. Тельняшка под гидрокостюмом, боевая раскраска под ней -  спрут, сжимающий кита-убийцу. Кибер не подкачал, дав волю могучим мышцам и прилипалу-языку. Неплохо поработала и управляемая «блесна», копия транспорта. Эх, видела бы Вера, Господи, дай ей место в царстве небесном, атеистке неразумной! – Сейчас, гад, я тебя подсеку, рожу твою изуродую.
          Звание капитана подоспело вовремя, оно больше подходит к нему, привороженному суровым океаном. Он и морпех, и спасатель, и нанонавт-испытатель. «Спрут» не только убежище промысловиков, но и обороняющаяся, ему подчиненная цитадель. Подловили пирата, разделывают как пойманную деликатесную рыбину, а он тут разбирается. Давление вытолкнуло его катер вслед за разбойничьим аппаратом. Скорость у того приличная, но Василий прижмет его к льдине животом, сдерет шлем, глянет в лицо убийцы. Личный счет у него с этой тварью, гадившей всем работающим на шельфе. Верочка, я спрошу с него! Форсаж!.. И мы пилоты воды.
          Реактивная тяга встряхнула, откинула на кресло. Он            взлетал над волной, но стал мишенью, словно озабоченный селезень, опьяненный страстью, сгоняющий утку с яиц.                Удар! Капитан не успел увернуться, потому что штурвал не рассчитан на временный полет, из-за этого летающие рыбки оказываются беззащитными на палубе судна. Еще удары,                он недооценил вооружение преследуемого. Пробоина… Черт! Как же он не учел возможности обстрела. Именно в воздухе издевается, гад!
          - Нас мало, но мы в тельняшках! – выкрикнул бывший московский стиляга, очутившись в холодной воде. Закаленному даже приятно оказаться в ней, костюм обогревает, держит на поверхности. Впереди остров, он еще догонит врага. Скоростное плавание у него на оценку «пять», нырнет, если замерзнет.                Волны мешают, может, и правда уйти под них? Питания хватит надолго.
          Конечно, ветер и волны – серьезная помеха, но под водой не та скорость. Все-таки не в столичной полынье рядом с вечным мэром.
          Василий напрягся и вспомнил советы-наставления своего командира. Майор Луков побывал во многих переделках, сейчас в космосе орудует. Итак… Настроиться на светлые тона. Гитара в руке, над ними южные звезды. Он поет Высоцкого, потом провожает первую любовь по Тверской. Маша целуется неумело, он стыдит ее, девушка вспыхивает. Опыт, такой неудачный, разъединяет их. Но еще не все потеряно, от нее идет тепло. Они пойдут в баню, но теперь с Верой… Они были с неприступным океанографом в сауне. Но там секс невозможен, все знали об этом. Разгоряченные тела жаждали близости, но нельзя. Они все же договорились о свидании в увольнении… Наметилось сближение. Они вместе.
          «Согреться мыслью» - прием, переданный Егором, сейчас весьма кстати. Он и сам, вероятно, прибегает к этому где-нибудь на Меркурии. Но остров приближается медленно, и буй остался на катере. Его, конечно, ищут, неизвестно только, на сколько хватит питания гидрокостюма? Хвалился московский морж, что до полюса под водой доберется, вот и накликал на себя приключение. Но тонуть он не хочет. Нет, срочно мыслью в столичную дискотеку.
          Теплая картина согревает. Он с гитарой в группе «Браво». Вместе с Сюткиным выступают на концерте. Среди зрителей – люди семидесятых прошлого века, прошли по мосту времени. Он в столице, рядом с Каменным, только через реку времени. Цокает каблучками Жанна, Валерий тает, расплылся в улыбке. Всем жарко, кондиционеры – на полную мощность. Скорее в прорубь, к знакомым «моржам». Упражнения для рук, ног, спины… Как они приятны! Еще прием рукопашного боя – один против троих! Согрелся, стал сильнее. Луков учил их не только ударам, но и идеомоторным актам в состоянии покоя. Мастер бесконтрольного боя не отвергал и силовую борьбу с использованием разных стилей. Обогрелся. И новая картина-обогреватель.
          Площадка. Стиляга танцует твист и шейк, это                спортивные действия. Увлекается, девушка с косой напрасно                ждет медленного танго. Эгоист не способен на чувства,                он любуется собой и гитарой. Он лучший, Вася, стиляга из Москвы, созданный талантом авторов и исполнителей из группы «Браво». Увлекся, проглядел свое счастье, упустил любящую девчонку. Оказалось, ее жизнь также не удалась: неудачные браки, влезание в политику, психушка. Господи! Он хотел по-другому с Верой, но, видимо, не способен на любовь. Она, Снежная королева, ему под стать. Чувство народилось, но холодное, вероятно, так выражают привязанность Дед Мороз и Снегурочка. Но потеря подруги болезненна, в душе «норд-ост», сплошной сквозняк. Вера, ты сейчас на дне, тело не найдено после разгрома. Там и взрыв особенный, там еще много загадок. Холодно, одиноко…
          Ополченка-резервист, зачем ты записалась? Светлые блестящие волосы при зеленых глазах! Ты сама не от мира сего, ты говорила, что ты холодна от рождения. И что секс для пингвинов. Только и можешь приставать. Океанограф, ты нашла себе вечное место на дне. Зрачки менялись в зависимости от настроения, а ты говорила о том, что цвет вод разных морей влиял на них. Хочется к тебе! Я вечно холоден и счастлив.
          Капитан вдруг перестал работать руками и ногами, костюм держал на поверхности, мешал нырять.
          «Я его сорву к чертовой матери вместе со шлемом! – Василий переворачивается, пытаясь освободиться от защитного одеяния. – Я останусь в тельняшке, потом сниму и ее. Сдеру, чтобы телом прижаться к ней! Что мне делать, одинокому, на поверхности? Образ обманутой девушки, увиденный в бане, перенесся под льдину. Ей тут хорошо, уютно. А вдвоем они станут тюленями, пингвинами. Нет, холодными подводными существами. Волнения и тревога забыты, безмятежность и спокойное перемещение… Это есть их предназначение, совместное истинное счастье. Вера, я иду к тебе обнаженным, один, и без тельняшки! Как приятно твое прикосновение.         
          Он не полагал, что теряет рассудок, охлаждаясь все больше. Срывая с себя одежду, он представлял, что покидает последнюю палубу подбитого эсминца. Капитан покидает судно или остается с ним навеки! Свежо и приятно, как в полынье очищенной Москвы-реки.
          Экологические мероприятия сделали ее безвредно-судоходной, безопасной для купальщиков и ныряльщиков. И древняя столица возродилась, берега зазеленели новыми насаждениями. Как мы раньше об этом не догадались? – удивлялись коренные москвичи и гости столицы. Оживленная, с настоящими рыбой и раками река возродила всю Россию: пример прекрасен и заразителен. А зимнее плавание – избавление от недугов. Кому – в прорубь, кому – из теплой раздевалки в воду, в костюме или без него, но обязательно в шапочках и после профилактического душа и омовения ног в ванночке. Мне хорошо! Какое-то прекрасное белое тело коснулось его, длинные распущенные волосы пощекотали. Вера? Видение исчезло, но он чувствует прикосновение. Чешуя, нет скользкая кожа и прекрасная грудь.
          А это еще что такое? Крупное морское животное, морж или морской лев, вначале бесцеремонно вытолкнуло его на поверхность. Потом поднырнуло и подобно легендарному дельфину понесло его на спине.
          - Я стиляга из Москвы! Я один и без тельняшки! –            холодный ветер не просто освежает, он превращает капитана-нанонавта в сосульку. Удар, и Василий на льдине в объятиях белого медведя. Сейчас он с него красивую расписанную кожу сдерет! Но нет, животное разматывает теплую шубу и принимает замерзающего в парилку. Его внутренности массируют, оттирают закоченевшие части тела. Бедра, всегда холодные у стиляги, богатырские плечи обретают чувствительность. Но он этого не осознает…

          …- Удивительно, профессор, - очнувшийся Васильев не может и не хочет открывать глаза. Как в детстве, когда родители жили вместе. - Спит, не надо будить, он столько испытал.
          - Сдается, ему помогли, Вадим, - предположил задумчивый Иванов.
          - Но следов не обнаружено. И в то же время, Василий Иванович, странности.
          - Он на этот айсберг не мог вскарабкаться самостоятельно, чтобы его заметили поисковики. Это очевидно, товарищ              ученый.
          - Голый, без оружия, замерзающий, но живой. Морж он, конечно, отменный, чемпион. Но не до такой же степени, - восхищался очкарик боевым товарищем.
          Вадим стал большим человеком, но не зазнался.     Совместные операции не забывались. И его рекомендации учитывались.
          - Меня больше интересует так называемый бред при обнаружении, - продолжал Иванов. – Крупинки истины в потоке слов возможны.
          - Обычное, - пожал плечами Вадим. – И морж его спасает, несет на себе. То это великодушный морской лев с согревающей кожей. Но потом оказывается, что все чудо в снисходительности белого медведя. Отдал свою шубу человеку. Обнажился перед Васей до костей, да?
          - Ты, я полагаю, полностью отвергаешь вмешательство иных сил, Вадим? Нет доказательств, значит, ничего не было.
          - Я, профессор, считаю, что все дело во внутренних резервах богатыря. Мы же готовили, укрепляли иммунитет. Медицинский отдел и биологи наделяют выбранных богатырскими способностями.
          - Такое имело место, - согласился Иванов, - Думаю, руководители медицинского отдела еще скажут свое слово. Что они застряли там, у постели полковника Федорова?
          - Подпорку незадачливому комдиву примеряют.
          - Свалилось нам на голову чудо в перьях! – сокрушенно заметил Иванов. – То ему армии в бывшей Югославии обещают, то спихивают с горы, как выпитую бутылку текилы.
          - Братья-славяне обратились к нашему лидеру по этому поводу, - заметил Вадим.
          - Сведения надежны?
          - Из первоисточника. И от нас с вами потребуют принести то, не знаю что.
          - Обговорим у меня, - Иванов огляделся.
          Двое удалились, стиляга приоткрыл глаза. Бывшего                шефа, хромающего сразу на две ноги, Василий разглядел                позже, и притворство тут же испарилось. Старину обижать   негоже.
          - Товарищ полковник! – Василий пытался привстать, отдать честь. – За время моей службы…
          - Вольно, сынок! Лежи! – Федоров присел на край постели.  Тяжело вздохнул.
          - И вы? Что с вами?
          - Старый дурак с горы сорвался, гоняясь за сумасшедшим окуренным Дракулой в чалме.
          - За каким?
          - Вампир на Балканах появился, очень зловредный.                Меня, отпускника, пригласили на охоту бывшие стажеры-                славяне.
          - Кусался, кровь пил? Их же нет в натуре.
          - Материализовались, сучата. Бешеная тварь передавала вирус вакхабизма! Заряжала мирных приверженцев ислама жаждой крови.
          - Вот гад! Хуже клеща! Вопьется, не вытащишь.
          - Конечно! Человек зверел, бросал семью, хватался за оружие и клялся в верности этому хану, как его… Тамчинхалу. Фу, черт, не выговоришь.
          - Взяли живьем кровососа или  как комара прихлопнули?
          - Не без моей помощи захватили, вместе с вампирами-пособниками. Братья-славяне отвлеклись, я не дал сбежать, но вниз без парашюта падал.
          - Героя дадут?
          - Еще добавят. Совсем спишут, да еще с выговором. В самоволке согрешил, без согласия начальства. Знаешь, что за это бывает?
          - Надеюсь, не трибунал, товарищ полковник? – с надеждой спросил Вася.
          - Готов ко всему! – ответил бывший куратор. – Вот эти ученые деляги возвращаются, покостыляю к себе.
          - С Богом! – капитан попытался снова натянуть одеяло, но на этот раз хитрость не прошла. Главный медик возник ниоткуда и коснулся прибором затылка.


           18. Они обшарили весь остров, но не обнаружили ни базы, ни Дамы Пик, ни ее приближенных негодяев. Серж сокрушался, что сбежали главные преступники.
          - Эти античеловеческие опыты! Хуже, чем у фашистов! – негодовал киберклон.
          - Особенно с обезьяной, - усмехнулся прапорщик.
          - Судить эту Пик и Лукаса с Питом! Международный трибунал заждался!
          - Следствие не окончено, брат, - пояснил Кирилл. –                Они снабжали своей продукцией международный терроризм.                Но какие силы стоят за всем этим? Иза исчезла бесследно.
          Судьба девушки ему далеко не безразлична, а несчастный отец подливал бензину в пламя, хотя нефтью и не торговал. Продюсер Марк себя сравнивал с геологом, отыскивающим драгоценные человеческие особи. Еще не  таланты, их надо обрабатывать, как алмазы, шлифовать перспективные грани, вкладывать не только деньги, но и душу. Он жил этим и заботами о дочери.
          - И все-таки это бизнес, - напомнил Серж. – И нас от вашего имени заманили.
          - Хватит! – резко оборвал старший прапорщик. Умник забыл, что им надо было попасть в лапы отпетым негодяям. Оттого и «гастроли» в тех местах, где пропадали одаренные простофили, и симуляция «голубизны». – У него такое несчастье, а этот, без души, упрекает.
          - Спасибо, Кирилл! – продюсер повторил то, что и полиции. – Где моя девочка? Найдите ее хотя бы вы. – Слезы, правда, не выступили, но это можно объяснить свойствами новых линз. – Иза, моя маленькая…
          - Да, - поддакнул Кирилл, а сам подумал, что не совсем папина теперь дочка, и вовсе не девочка. Тарзан проникался родственными чувствами к этому усталому плешивому                мужчине.
          - Злодеи могут ее убить!
          - Хотели, давно бы замочили, - грубовато утешил Тарзан. – Она им нужна.
          - Как разменная монета. Любые деньги, лишь бы видеть ее живой. Озолочу детективов!
          - Мы не бременские музыканты, - напомнил Кирилл, - но она для нас принцесса. Впрочем, с вас шоу, если найдем.
          - Любые концерты, представления по миру! – задыхаясь, прельщал Марк.
          - Вдохновляет, но мы не Интерпол, мы просто любители Холмса, - вмешался Серж.
          Поиски затягивались, Серж просил Центр вмешаться, но ищейки не могли взять след исчезнувших под водой.  Через несколько дней к их компании присоединился Вадим; киберклон смотрел на него, как на обожаемого родителя. Оно и ясно, зав. лабораторией, создатель.
          - Я рад! – Тарзан обнял его, как боевого товарища, и заметил ревность в глазах дублера. Как у людей,  они с сестрой так делили внимание матери и память об отце. Но Вадим продюсера не хвалил, сказал, что папаша сам хорош. Возможно, знал больше о прошлом знаменитого Марка.
          - Новая разработка, - Вадим показал небольшой             приборчик.
          - Видали, - пробурчал прапор.
          - Такая банана-мама, Тарзан, тебе и не снилась! – тон вечного очкарика был вызывающим.
          - Куда нам, дикарям!
          - Не обижайся, старина. Ужин за мной, но еще не вечер. Вещи Изы, ее дух. У отца есть что-то?
          - Она давно в заложницах, - напомнил Серж, опередив старшего скоростью мысли. – Верно, брат Кирилл?
          - Конечно, мы пошарим в ее комнате, - пообещал                прапор.
          - Лептонные частицы, с кем у нее был последний                контакт?
          Кирилл сжался, ожидая, что киберклон его заложит одному из своих создателей, но тот стыдливо молчал. Усвоил курс молодого бойца. А вот сестренка точно не удержалась бы, сдала с поличным. Кирилл покраснел бы, но цвет кожи такого не допускал. Спасибо, что «брат» под него, не бледнолицый, а то выдал бы румянцем.
          - Можно с тобой с глазу на глаз? – попросил Тарзан, - Выйдем.
          - Валяй, если нужно!
          Кирилл признался товарищу в половом контакте, и это отчасти пригодилось. Ниточка и волосинка, оставленные девушкой, побудили прибор к гудению.
          - Поднимемся на винтокрыле, - сказал Вадим, - Запах может проявиться.

          …На старом корабле, переделанном под гостиницу, они обнаружили больную девушку. Худенькая, бледная, похожая на Изу, но все же не она. Серж потрогал ее языком для убедительности, повергнув в изумление.
          - Я Зара! – испуганная блондиночка предъявила документы. – У меня право на жительство. Законная мигрантка.
          - Не интересует! – Вадим сердито отвел руку с бумагой. - Вы кто  с кем? Акцент странный.
          - Мама умерла, я работаю официанткой. Мы жили в Молдове, едва вырвались.
          - Отец из румын?
          - Я его не знала! Но мама говорила, что это Марк. Музыкант, он стал известным человеком.
          - Теперь ясно, - с облегчением вздохнул Вадим. – Серж, доставь милашку папаше. Пусть объяснятся. Грех молодости простителен, но евреи обычно детей не бросают. Даже заведенных на стороне. Как метис и мулат объясни это на своем примере. Пусть он позаботится о незаконнорожденной.
          - Я еще и еврей? – вдруг обрадовался киберклон и обернулся к Вадиму.
          - Потом, - отмахнулся «папаша».
           Кирилл не успел подшутить над незадачливостью                прибора, как тот выдал новый адрес. Небоскреб в центре мегаполиса, без местных копов не обойтись. Интерпол связался, офицера получили и группу из лучших полицейских. Захват прошел классически, и бывший спецназовец оценил выучку американских парней. Появился и безутешный отец: видимо, Интерпол им подкуплен.
         Взяли Даму Пик, нескольких охранников, но Лукаса и Пита среди них не оказалось. Серж очень сожалел. Но где же Иза? Хозяйка острова сжала губы после того, как потребовала своего личного адвоката. С ней придется повозиться, американские полицейские не хотели неприятностей.
          - Иза, где она? – прорвавшийся в комнату Марк уставился на Даму. – Лола, это ты!
          - Глупый Марк! – с презрением ответила Дама Пик.
          - Где Иза? – он пытался ее душить.
          - У меня под юбкой! – дерзко ответила Дама.
          - Как ты могла?
          Вадим и Кирилл переглянулись и тихо покинули помещение. Девушка где-то рядом, прибор указывал нижний ярус. Подвалы, какие-то завалы и убежища. Пусть ее раскалывает              Марк.
           - Мы же родные, Лола! – Марк  пытался  вытянуть из женщины информацию без официального допроса, и полицию это устраивало. Для этого и впустили.
          - Ты неудачник, предатель, - с презрением говорила Дама. – Мы тебя с трудом вытянули из России.
          - Твой беглый олигарх! Ворованные деньги не пошли на пользу.
          - Их пропили бы неблагодарные курносые рожи.
          - Прекрати! Этот народ талантлив. Мы несли ему просвещение. Род Турецких и Ванштейнов не запятнан! Мы помогали способным из глубинки.
          - Дураки фарисейские!
          - Не смей, Лола! Это вы, начиная с Троцкого и кончая Березовским, порочили нацию. Вы сбежали, остались ученые, врачи, музыканты, родившиеся на той земле, ставшие там необходимыми.
          - Тебя-то мы вытащили!
          - Это подло! Мне рассказали. Похищение ученых, создание средств уничтожения. Как фашисты! Шарашки  сталинские – санатории по сравнению с вашими клетками. И я все видел сам, и мы распространим по всем диаспорам.
          - Тебя купили, Марк! Неблагодарные, но хитроватые чекисты вас одурили Биробиджаном…
          - Неправда, Лола! Израиль-2 входит в Конфедерацию, но является частью древней Родины. Мы свободно перемещаемся с Иордана на Амур, там условия для жизни и хозяйствования. Нам пошли навстречу, передав анклав.
          - Глупец!
          - А вы хапуги, вы уничтожаете древнюю нацию своими происками.
          - Довольно! – подоспевший крупный федеральный чиновник прекратил прения, приказав выдворить продюсера. Ему, потомку немецкой этнической группы в Штатах, эти двое сразу не понравились. Но он слуга закона, а закон осуждает националистические проявления, и здесь не простая воровка из Мексики.
          - Адвокат для мадам! – доложил офицер, и чиновник не сдержал презрительной эмоции.
          - Пусть войдет! – высокий чин не хотел рисковать. – Эту индейку на детектор так просто не посадишь: связи и средства делают ее недоступной для психотропов. Наверняка всполошились влиятельные родственники по всему миру, петиции в ООН доставлены. С ней только по кодексу, только через следствие. Свидетелей хватает, но нет прямых улик. Они, видите ли, ничего не знала, часть острова арендовали какие-то ученые. Она отдыхала и жила на ренту…
          Изу предусмотрительно держали внизу, закрыв в               маленькой комнате. Вероятно, хотели поторговаться,  скостить сроки за ее выдачу. Это дошло до Тарзана без подсказки               дублера, он все больше упражняется в мышлении. Он                «набирался ума» от кибера неосознанно, и Вадим этим втайне гордился.
          - Кирилл, милый! – девушка бросилась к нему. Он сдержал чувства, а Вадим деликатно отвернулся. Тоже, нашел себе                кралю.
          - Тебе надо к отцу. Он так переживает, - Тарзан пытался выглядеть сдержанным.
          - Но я хочу с тобой! Я всегда буду с тобой.
          - Иза, успокойся! Я тебя люблю. Мы все равно будем вместе. Маленькая моя! Куколка ненаглядная!
          - Да? Верно?
          - Конечно, но пока… Тебя ждет отец, врачи займутся твоим здоровьем.
          - И ты не сбежишь?
          - Всегда буду рядом! Потом я попрошу твоей руки.
          - А я брошусь тебе на шею!
          У ослабевшей девушки это не получилось, зато Кирилл вновь нес ее на руках, испытывая наслаждение, не уступающее сексуальному.
          Серж скромно расчищал им путь, откинув кого-то в спецовке на десять метров. Вадим спрятал прибор подальше и осмысливал увлечение Тарзана. Это что-то новенькое, влюбчивость особого сорта.
          В данной ситуации им надлежало исчезнуть, Интерпол их прикроет. Сержу предстоял осмотр, возможны коррективы в программе «Черная коробочка» внутри, он о ней не подозревает, а она – внутренний контролер. Уже случались сбои в направлении – киберклоны уходили в сторону. Смелая новация могла обернуться иной стороной.

          Кириллу приказано явиться в Центр, он неохотно улетал от госпиталя, куда поместили Изу. Но он спецназовец во втором поколении, к тому же любящий сын и брат. В Мордовском экополисе заждались его мать и сестра. И отца, доблестного мулата, пора помянуть.
          Они не ждали, что Кирилла подстерегала очередная растяжка на непростой тропе судьбы. О нем помнили не только в прекрасной Мордовии и деловой Москве, но и в экваториальной Африке. Новые друзья из племени, жрец и несколько вождей создали из него живого идола. Кумира чтили и звали под звуки тамтамов.
          В Москву на имя самого президента Конфедерации               пришло удивительное послание. Оно касалось именно                Тарзана. Королевское письмо заканчивалось таким предложением, от которого трудно отказаться даже киберу, а живорожденному тем паче. Но мулат и метис одновременно был особенной личностью.


          19. – Маня, облава! – верный товарищ, как всегда, опережал опасность, вставляя в ухо какую-то бусинку.
          - Смываемся! В разные стороны! – как старшая и                самая умная в ватаге она заранее определила пути отхода. Кормятся бездомные в гуще сердобольных, исчезают при появлении милиции. Их не сломить карцером и побоями, не ликвидировать, как Запорожскую сечь! – Мы вольные люди! Свобода!
          О том, как царские власти разбирали проходы в центр казацкой республики, женщина знала из лекций и книг. Не всегда же она была бездомной и безобразной. С отличием завершила три курса гуманитарного вуза, но споткнулась на личной жизни. Усложненная идеализацией юность столкнулась с прозой жизни, такой извилистой по композиции.
          Первой любовью, еще школьной, оказался гитарист                Вася, стилизирующий облик под стилягу-шестидесятника.                Эгоист, казалось, не замечал ее чувства, а робкое признание                в духе Татьяны Лариной воспринял как должное. «Первый                парень» в окружении поклонниц, об этом и песня его. Неудачный опыт пятнадцатилетней прелестницы из чужой школы его не трогал.
          Он не счел нужным позаботиться об удобном месте. Девушка постоянно ждала помех. Обнажиться перед парнем, еще не близким, было непросто. Ее беспокоил комплекс несовершенства фигуры, бой-френд мог просто осмеять ее.                Вася проявил грубость, поспешность, как бы долг отдавая. «Москва слезам не верит», - вырвалось сдуру, но он не придал значения. Холодноватый в интиме, начавший моржевать                парень не стал мужчиной ее жизни. Неудачный интимный опыт как бы подломил нежную веточку, сок капал наземь. Долго не складывались отношения с новыми партнерами. А Вася пел о том, что первая любовь не особенно удачная у всех. Но ей-то что за дело до других! Холодный, бессердечный гитарист любил только себя.
          Душевная рана затягивалась гораздо дольше, чем кровотечение в области таза. Чувствительная натура настороженно встречала ухаживания. Только в вузе, к третьему курсу,                сбросила крепостное ярмо сомнений. Свой парень, студент, пробный брак предлагает. Отчего бы не попробовать, ведь не железная?
         В постели она вскоре освоилась, возникли несовместимости иного рода. Новый возлюбленный начал рассказывать ей о подвигах прошлых дет. Зачем он это делает? Подавив обиду, Маша нашла необходимые объяснения в Интернете. У любовника могло быть несколько целей, если он не болванистый болтун. Ее «пробного» к таким не причислишь, скорее, он экспериментировал с ней. Она выразила претензии в форме лекции.
          Для некоторых мужчин крайне важно, чтобы их воспринимали как героев-любовников. Они считают, что такое амплуа подтверждает их самодостаточность. Рассказывая о своих победах, твой избранник хочет заранее отвести подозрения в несостоятельности и показать, что действительно пользуется успехом у женщин. Но зачем доказывать то, что ты и так не ставишь под сомнение? Возможно, тема собственного успеха у противоположного пола для него болезненна, он не очень                уверен в себе. И старается произвести впечатление именно                в той области, которая у него «хромает». Сексуальная                успешность важна для ощущения собственной полноценности. Может, любимый возвращается к теме подвигов каждый раз,                когда чувствует себя неуверенно. Подумай, а вдруг ты                как-то задеваешь его самолюбие? Ставишь под сомнение                его «хочу» и «могу»? Любой на его месте стал бы                защищаться! В любом случае рассказывать одной женщине             о своих победах над другими – довольно странное поведение. Поэтому тебе стоит прямо сказать возлюбленному, какие                чувства вызывают у тебя эти истории. Он может видеть эту ситуацию по-другому и даже не догадываться, что тебе это неприятно.
          Муж-однокурсник воспринял ее доводы крайне отрицательно. Он стал кричать, оскорблять ту, что раскусила его, оказалась умней. С помощью подруг его выдворили, но Маша тяжело переживала разрыв. Эти намеки на ее бесплодие…
          Потом очередной провал на экзамене жизни, девушка оказалась под контролем психиатра. Там и зацепили ее неугомонившиеся  диссиденты-глобалисты. Маша «ударилась в политику» подобно древним народовольцам. А тут еще мама умерла неожиданно, оставив ее в одиночестве. Близкие, это дальние родственники, положили глаз на ее жилплощадь. Началась неравная борьба, ее забирали якобы за антиправительственные выступления. Терроризм приписали; улица стала спасением для утопающей.
          Хак – парень неуклюжий, с грязными космами. Такие в девятнадцатом веке шли в революционеры. Оригинал                держался особняком, строил пирамиды из картона, в которых ночевал. Мусорок выносил продавцам, где-то еще срывал неплохие деньги.
          - Хакер я, - признался он впоследствии. – В розыске,                но имею покровителей. Заказы в подвале выполняю,                платят. Угощаю я! – Компьютерный гений изгнан из НИИ за открытия. Революционность не оценили. – Я им нащупал некую систему «братства электронов», - сокрушался парень. – Меня высмеяли, выдворили… Посмотрим, кто будет смеяться последним, у этих ребят потенциал! Союз электронов немыслимый.
          - Милый! – она приголубила парнишку, научила кое-чему. Конечно, не Мумка, но все равно свой мальчик. Подвал свой с компьютером ей показал, они там успешно укрывались во время облав. Хак намекнул, что заказчики и покровители у него влиятельные, хотя он их в лицо не видел. Работа подается по электронной почте.
          Маша умолчала о своих связях, которыми иногда пользовалась. Антиглобалистки-феминистки не забывали, боролись за ее московскую прописку. А она ждала у моря погоду в подвалах.
          …Остальные бомжи укрылись в Карачарове, заводской окраине. Трубы, колодцы, заброшенные цеха не выдавали вольницу. Имелись и другие места, совсем недалеко от бомжатников. На той же Иловайской, возле железки.           Попробуй, найди казака, не желающего идти в неволю, если он затаился недалеко от здания Люблинского межрайонного                суда!

          Парочка хотела уединиться и заняться любовью: у Мани дни нетерпения. Отмели сразу несколько привычных мест. Не подходили вокзалы, электрички. Бабулек с картонками «Сдам комнату» подразогнали, да они могли и «сдать» разыскиваемых. Не пойдет!
          - На Каланчевку, в отстойник? – предложил парень, предвкушавший приятную ночь. Ох, как она его «насиловала» вначале в позе наездницы, а потом они менялись ролями. Это так упоительно, водки не надо. Какие творческие замыслы появлялись после таких удовольствий. – Я оплачу номер.
          - Не сдадут проводники?
          - Вряд ли, Машенька.
          Охрана их узнала, в ладонь мужчины положены «полтинники». Постучали в один вагон, в другой. Проводники – пара любовников – отвели им купе, водички принесли, переглянувшись.
          По очереди сходили в туалет, помылись, сменили белье. Вагон чистый и теплый, купе закрыто. Все условия для интима, а они по нему соскучились
          - Еще приходите, - проводники, похоже, занимались тем же. Женщина переглянулась с партнером. – Мы вам скидку сделаем. Знаете, - она застыдилась, - вы громко, но ничего. У нас                тоже очень получилось. Поэтому на этот раз, я читала, такое случается.
          - Обязательно, - пообещал Хак.
          Они приоделись и вышли «на люди». Прическу Хаку и паричок Маше сделали свои. На почте женщину ждали очередные письма от Мумки.
          Каракули, печатные и письменные знаки чередуются с латинскими. Фразы не всегда понятные. Вроде бы преследуют, хотят лишить «я», скрывается! Бежал из колонии на Урале, попал туда случайно: приняли за дезертира. О ней помнит, надеется на встречу…

          20. Иванов с Вадимом, выдвинутым в его заместители, обсуждали текущие дела, в том числе и проект «Богатыри». Далеко не так, как хотелось, вели себя избранные в первую тройку. Сходили со стези.
          - Луков все еще привязан к Б-4, а о Б-5 не хочет и              слышать, - напомнил Вадим.
          - Человеческая черта. Надеялись на большее хладнокровие, изучали карту судеб. Кстати, Джон Мэн на последней встрече передал мне данные по Егору.
          - Какие?
          - Дополнение к нашим… Реинкарнационные снимки.
          - Интересно, Василий Иванович.
          - Сейчас мы их поглядим.
          - Если янки липу не подсунули, по обычаю. Современны эти образы, смотрите!
         
          Богатырь не торопится на пир, хотя зван в числе                первых. Он поджидает печенегов, знает их нравы. Степные воины коварны и дерзки, избегают прямого боя. Но он стережет, тайной думой томим. А то не по праву, что дружину на разбойников посылают. Иным это в радость, а ему нет. Могуту поймали, он покаялся в доме у митрополита. И множились тати за счет закоренелых язычников, которые бежали в отдаленные леса. И ловили их, и казнили, но душа его не лежала к тому. Нельзя за это наказывать!
          Другое дело – враг пришлый, сам напросился на                копье. Усмович сразился с печенежским богатырем, потом остальных, как и главного, оставил бездыханными. Удалец открытый!
          И другие не добивали раненых, не издевались над пленниками. Ценили храбрость и во врагах.
          Попович Александр разбил печенегов, приведенных изменником Володарем. Забыл тот благодеяния князя своего. И постигла его участь врагов. Попович и Усмошвец вместе  сражаются, изгоняют степняков. Он же, подобно Рагдаю удалому, ходившему на триста воинов, не боится и тысячи! Вот они, черные вороны, держитесь! И нет спасения, ибо за ним сила и правда! Но ловить непокорных не станет, скажет князю в глаза и встанет на пиру из-за стола.


          «…Велик Бог наш и велика крепость Его! Гордый татарин не мнит найти среди нас равного себе витязя; но я желаю с ним переведаться, я выхожу против него во имя Господа Сил! Готов воспринять венец царства небесного!»
          Миллионы глаз! И мчится богатырь, а на его одежде –                на челе, на груди и сзади нашито знамение воина                Христова – Господень Крест и поражает врага, укрепляя                дух основного воинства. И сражается он же, его брат, такой                же с отвагой, словно не падал с коня наземь… И не един он в теле…
          - Кадры непонятные, - заметил Иванов, выключая                прибор.
          - Выходит, у богатыря был двойник вроде киберклона, - предположил Вадим. – И не подсунул ли нам заокеанский коллега «утку»?
          - Я, конечно, не во всем верю этому Джону, но информация о противодействии меня насторожила.
          - И у них! – Вадим встал, не смог скрыть волнения, - У них же иные подходы, как утверждают данные разведки. Киберы без биодобавок, я имел в виду кремень, еще что-то.
          - И, тем не менее, Джон очень обеспокоен. Кто-то тормозит их работы, вредит исподтишка.
          - Уж, конечно, не мы! – воскликнул Вадим. – И не китайцы, похоже.
          - Нас он и не подозревает. К власти пришли новые рузвельтцы.
          - Наконец-то! ВВП был бы доволен.
          - Те, кто за тесный союз с Россией и всей Конфедерацией. Оно зародилось еще во времена Путина…
          - Материалы читал.
          - Движение считало, что Путин  идет путем Рузвельта.. Это импонировало большинству американцев, вспомнили свою историю заодно.
          - Проходили, профессор. Только наш разведчик умел                давать дезу на Запад. Нет, его команда сделала многое,                определила мощное развитие, положила начало созданию Конфедерации республик и монархий. В финале и потом повернуло левее.
          - К социальности! Народу стало жить лучше, к нам потянулись, - напомнил Иванов. – Движение новых рузвельтцев набрало такую силу. Что всякое нелестное слово в адрес России считается бранью. Мэн так и сказал.
          - Чекисты выполнили свою историческую миссию, - сказал Вадим. – И партия Чейза проиграла навечно.
          - Похоже, мы отвлеклись на политику, напомнил Иванов. – Но без нее, впрочем, мы не обойдемся, дорогой.
          - На что намекаете, Василий Иванович? – насторожился                зам.
          - Об электронном братстве слышал, Вадим? Не надо смущаться!
          - Ну,  так, отдел парадоксов и бредовых идей что-то представлял. Этого не может быть! Я не верю!
          - Мэн мыслит, ты считаешь, категориями старого фильма «Терминатор»? - спросил Иванов.
          - А! Там еще губернатор убийцу изображал. Этот, Арнольд. Да, я полагаю.
          - Янки нащупали организованную сеть революционеров. У них и Че, и Фидель есть, и Спартак. Как тебе такое?
          - Материальная субстанция или виртуальный обман? – не сдавался Вадим.
          - Не знаю.
          - Нам мальчишка-хакер голову морочил. Тем же. Иллюзии выдавал за реалии. Меня довел до рукоприкладства.
          - И где этот шалун? – осведомился Иванов. – Ты же в спецназе поднатаскался в драках. У Лукова обучался.
          - В бегах! Или залег на дно, непризнанный гений. Что нам до больного шизофреника.
          - Хотел бы видеть его! – последние слова звучали          приказом, и Вадим погнался за парнем из службы                безопасности. Искать чудака придется долго. И ему это не совсем приятно.
          - Вы считаете, что это звенья одной цепи?
          - Теперь уверен! И испорченные игрушки Егора,                и истребление десанта, нами замороженное весьма                своевременно.
          - Это мой провал, - насупился Вадим.
          - Кстати, линзы не вставляешь ради принципа?                Хочешь старых академиков копировать? Я правильно                мыслю?
          - Почти, Василий Иванович. Бжик! Не могу допустить временной слепоты. К тому же, близорукость с годами исчезает, слабеет.
          - Понимаю. Братство не миф, оно появилось именно тогда, когда твои киберклоны родились.
          - Наши, Василий Иванович, - обиделся Вадим. – Сотни специалистов подключены.
          - Идея твоей лаборатории.
          - Парней, которые сражались с террористами. Переживали горечь утрат, мечтали о том времени, когда не надо хоронить боевых друзей. И еще тяжело.
          - Что именно?
          - Сообщать близким о гибели их мужей, сыновей,                братьев.
          - Я понимаю, Вадим, и ты сердцем прочувствовал.
          - Хоронили, навещали семьи. У Лукова, допустим,                не осталось родни. У Васильева те, что о нем забыли. А если Тарзана убьют, Рашида смертельно ранят? Весь Татарстан в трауре.
          - Рашид, кстати, на очереди.
          - Да. Либаги-саперы из Титана воспринимались как дар небес.
          - Медики отдавали командам все новое. Чтобы раны заживали, стволовые восстанавливались. Федорова спасли от странной смерти.
          - Спасибо, все это было, парни, в помощниках-роботах, если хотите.
          - И ты предложил кандидатуры первых нанонавтов. Совбез озабочен проявлением терроризма, тебя поддержали. Огромные средства.
          - Виноват! Но ребята разве плохие?
          - Настоящие профи. Только… Луков тоскует о братце, Кирилл своего за новобранца держит, Василий после обморожения русалками бредит, со «спрутом» ночует.
          - Они же люди, профессор!
          - И русские вдобавок с особенной кармой, если                верить теории. Вернее, на нашей почве, - поправился                Иванов.
          - Вы, как мне кажется, от теории перерождения не в восторге?
          - Я верю во Всевышнего, мировой разум, волю                Вселенной.
          - И, тем не менее считаете, что человеку все позволено?
          - Наконец-то, мой выбранный зам, мы дошли до главного. Боюсь, придется на Большом совете стать мальчиками для                битья.
          - А если по отделам в качестве информации разослать, - предложил Вадим. Он знал, что на Совете ученые так расходятся, что главный медик сам за сердце хватается и выписывает себе больничный.
          - Уговорил, молодой человек! Мы торопились,                увлеклись. Мы не учли политические и правовые аспекты эксперимента.
          - Заблуждения торопливого, подсечки скептиков.
          - Хитрец! В спецназе вы все равно нарушали законы своего или другого государства. Разве не так?
          - Имели место превышения, не спорю!
          - Мы сделали вызов Творцу, мой дорогой, а это без последствий не обходится.
          - Наши киберклоны ему не по нраву?
          - Это, по сути, новая раса разумных на планете. А кто дал нам право на это?
          - Получается, мы приматы, от нас они произошли. Я                имею в виду биодобавки от наших реальных носителей интеллекта. Клонировали некоторые органы, всунули в искусственные тела.
          - Биокомпьютеры не забудь. Решились, опередили свое время. Человечество далеко не совершенно, чтобы плодить себе подобных и совать их в опасные черные дыры.
          - Или белые пятна подсознания, - согласился Вадим. - Заигрались.
          - Мы участвуем в гонке ученых-глобалистов. Преступники грабят промысловиков на шельфе, и мы тут как тут.
          - С появлением «спрутов», поклонников группы «Браво», опасность ликвидирована. «Васята» всегда на посту.
          - Ну да! Нас мало, но мы в тельняшках. Осьминог на часах, а у хозяина сдвиг.
          - Издержки сложных экспериментов.
          - Творец нам вольностей не простит, Вадим! Кстати, Джон и его талантливые коллеги того же мнения.
          - Лучше бы Егора не терзали в свое время.
          - Извиняются, хотят сотрудничества. Этот новоявленный властелин Востока раскидывает щупальца по планете.                Наши границы его не пугают, за ним неведомая опасная                сила.
          - Вы считаете, что налицо очевидное вмешательство?
          - А откуда у него такие возможности? У вождя диких горцев?
          - Но точно установлено, что беглые олигархи, криминал, наркокороль причастны. С острова гениальных невольников шли новации.
          - Полагаю, это не все каналы помощи.
          - Проблема исследуется…
          Спецсигнал известил о том, что их вызывают на прекрасный ковер в первопрестольную: из лаборатории исчез 4-й, любимец-клон Лукова.


          21. Кабинет в генеральном штабе, большой и уютный, полковника Федорова вначале смущал. Генералы и маршалы прошлого решали здесь стратегические задачи. С портретов смотрят строго и как бы удивляются трем звездочкам на погонах и тому, что вместо позорной отставки он восседает в музейных кожаных креслах.
          Конечно, заступничество балканских лидеров не                оказалось бесплодным. И важные чины из Совета Безопасности взирали на него с некоторым удивлением, словно видели                впервые. Полная доброжелательность: никто и не собирался вычеркивать его из списков поредевшего командного состава. Вооруженные силы давно сокращены, войн не только мировых, но и локальных не предвиделось. Сохранность границ и участие в коллективных антитеррористических мероприятиях – основные задачи немногочисленных «профи». Ополченцы-резервисты – скорее дань традиции, подспорье в борьбе с недобитым криминалом.
          В генштабе музейная тишина, и ему предоставили условия для проработки операции на юго-востоке Аравийского полуострова. Нарыв, оказавшийся опасным, желательно прорвать с наименьшими потерями. Отчаянные исламские радикалы, захватив плацдарм, вызвали переполох у мирных арабских монархов. Вспомнили какую-то борьбу имамата против позорного султаната, собрали сторонников, объявили себя частью Великой империи Тамчинхала. Этот воитель разбрасывает щупальца по миру, его вначале недооценили те же братья-славяне. Возник неожиданно, окреп, везде его агентура.
          «Прошляпили», - не очень лестно подумал Федоров.                Но кто именно, уточнять не стал. Наши не вмешиваются,                держат границы. А по поводу «малой земли» в арабских             владениях ему надлежит молчать. Просят помочь: Запад ослаб окончательно, одна надежда на Россию и Конфедерацию. Китай и Индия держатся в сторонке, у них своих внутренних проблем хватает. Очень неохотно дают солдат в международные силы, их понять и не сложно.
          Сигнал известил, что ему доставлена свежая                информация. Мятежники закрепились на побережье, они                смогут любой флот обстреливать. Очень неплохая защита от десанта, и со стороны пустыни их не возьмешь. Стратеги в одежде бедуинов организовали достойную оборону. И с пропагандой у них все налажено. Если разбомбить, то поднимется весь исламский мир. У них кочевые семьи в тылу, не дай Бог задеть ребенка! Думай, Федоров, большое тебе оказано доверие! Никто не контролирует, не подгоняет. Несколько штабных офицеров, по сути ученых, в твоем распоряжении. Но от них совета не добьешься.
          Посидев над старыми картами и фотосъемками, просмотрев новейшие съемки, полковник ничего не надумал. Пора перекусить и освежиться. Благо, что имеет гражданскую одежду, под боком такой мирный заманчивый Арбат.
          По старинной мостовой не спеша двигался обыватель – предприниматель Смирнов, считавший, что прожил годы не напрасно. Дед, и не единожды, заботливая супруга. Так и хочется запеть: «Не нужен нам берег турецкий, и Африка нам не нужна!» Доживай, путешествуй, старина.
          Но на клочке аравийского побережья засела заноза.                От нее идет воспаление вглубь полуострова. Зараза может перенестись. Он, куратор спецподразделений, участник коллективных компаний, не может оставаться в стороне. Правительства арабских стран обратятся за помощью к ООН, если уже этого не сделали. Русский офицер вспомнит приказ, но жертвовать своими подчиненными не намерен. Новейшие образцы военной техники к вашим услугам, но есть и иные, секретные разработки. В центре Иванова не только виденные им «истребители».
          Осточертело! Но сейчас он Смирнов, человек, желающий посидеть в кафе. Поток туристов, творческие услуги, Арбат не меняется. И ему хорошо, он будто двадцать лет назад, рядом с милой сердцу женщиной. После опасных заданий всегда навещали улицу, кутили, заказывали рисунки. Хорошо быть свободным художником. Но ему это быстро бы надоело. Манили опасности, подтягивал долг, и тревожило наработанное чувство ответственности.
          Ничего нового не приходило на ум и после прогулки. Варианты, конечно, имеются. Можно с моря или с флангов… Без кровопролития не обойтись. Новые данные космической разведки американцев его поразили. Как бы подслушивали его мысли далекие восставшие фанатики, а возможно, и соображения генералов из Пентагона. Слабые места укреплены, в песке необычные конструкции, штурмовать которые весьма рискованно. Жертв не сочтешь.
          - Полковник, у вас процедуры, - напомнил офицер-порученец.
          - Я здоров!
          - Медицина настаивает. И приказ из Совбеза.
          - Подчиняюсь! – Федоров проследовал в указанный          кабинет.
          Приятный молодой человек в халате угостил кисловатым напитком, предложил сесть в удобное кресло. Тепло, как-то спокойно. Не хочется думать о каких-то чужестранных, вооруженных до зубов сепаратистах.
          - Вы переутомились. Отдыхайте, переключитесь, - мягко произнес врач. – Знаете, что Александр Македонский был удивительным стратегом?
          Федоров не ответил, он готов только внимать                рассказчику.
          - Александр часто удивлял своих полководцев порой абсурдными на первый взгляд решениями, отвечал: «Я просто знаю, что это должно быть так», и успех всегда был на его стороне. Исторические проверенные факты.
          Откуда это? Отвечу, дорогой товарищ, это «шестое чувство». Интуиция есть у каждого, и она является очень хорошим другом для человека. Если слушать в первую очередь свой внутренний голос, то человек будет всегда принимать верные решения, и жизнь его будет гладкой, удачливой. Но здесь есть два очень важных момента. Первое, мало кто умеет слышать свой внутренний голос, а происходит это в силу разных причин. У человека ослаблена или искажена энергетика.
          Готовьтесь! Мы очищаем вас от негатива, и советы      высшего «я» вновь удостоят вас. Вы не всегда слышите голос своей интуиции. Подселение, наслоение – результат вашей напряденной деятельности. В тонких мирах существует много сущностей, которые мечтают пробить защиту человека и через него влиять на события физического мира. Вы, Федор                Борисович, для них лакомый кусочек! В горах, где когда-то набирались лучшие воины Македонского, вы подверглись воздействию. Сам человек этого не замечает, он находится в вихре негативных вибраций. Но у нас есть опыт, мы поможем. Расслабьтесь…
          Своеобразное «промывание мозгов» оказалось настолько приятным, что Федоров не торопился покидать кабинет.
          - Доктор, это так неожиданно, - кокетливо произнес               вояка.
          - Полагаю, товарищ полковник, открытие секретных запоров еще впереди.
          - Вам поручили? Со мной индивидуально…
          - Да, Федор Борисович, никто вас не списывает в отставку. Мы все проходим подобные сеансы. У вас впереди еще «омолаживающие души», биоэнергетические процедуры. Мышление получает ускорение.
          - И потом мне в свадебные генералы.
          - В полноценные! Комитет планирования специальных операций создан недавно. Там люди и искусственные интеллекты, ветераны вроде вас и мальчишки, одержимые бредовыми идеями. У всех право голоса.
          - Мне поставили определенную задачу, - вздохнул                Федоров.
          - И не только вам!
          - Я бьюсь с ней, как с сотней моджахедов этого                Хала.
          - Остальные в таком же положении. Но, собравшись вместе, вы подберете нечто подходящее для заблуждающихся джентльменов. Есть подозрение на вирус… Знаете, кибитка с женой и детьми, любимые верблюды рядом с вооруженным до ушей воином… Это фанатизм в кубе и параноический синдром в седьмой степени. Не согласны?
          - Спасибо вам, - растрогался бравый вояка.
          - Выполняю свой долг, как и вы. Да, будьте готовы к неожиданным вариантам.
          - Кажется, я созрел для либеральных реформ среди                старых военных, - неожиданно для себя произнес Федоров. – Не удивлюсь, если зашлют в космос в качестве терминатора.
           - Тогда я спокоен за ваше будущее. Комитет собирается по вечерам.
           В комитете не обсуждали: надо или не надо?  Политическое решение, принятое Президентом и СБ, не оспаривалось. Вырабатывать оборонную доктрину также не надо: она известна. Но как обойтись «малой кровью»?
          Предложений было несколько, но все поддались убеждениям Иванова, Вадима и нескольких новаторов. Резюме гласило, что операция поручается опытному военному,    полковнику Федорову. Она столь оригинальна, что Центр обеспечит его особой «дружиной». В первом эшелоне будут особи нового поколения, «старички» обеспечат «зачистку». Федоров чувствовал себя в роли генерала Вованов, но не проявлял недоверия и обиды.
          Вадим, бывший его подчиненный, проявил максимум деликатности. Один на один, не считая  добродушного кибера-архивариуса, он засыпал его вопросами.
          - Шеф, вы давно не читали Пушкина? – поинтересовался неизменный носитель очков. Еще шутили, что за счет линз он сто очков вперед дает.
          - Внучке, лет пять назад, - со стыдом признался               Федоров.
          - А я лет двадцать назад, да и то под ремнем папы.
          - Строг был родитель?
          - К гуманитарным не тянуло. Но сейчас сказка, где 33 богатыря появляются, навела наших наноноваторов на отличную идею.
          - И на меня, старого осла.
          - Спонтанно. Но это еще не все, уважаемый куратор. Ваш ранг повышен.
          - Комбриг или комдив?
          - Ваш уровень – командующий корпусом, - вмешался всезнающий архивариус.
          - Уважил, - развеселился Федоров. – Спасибо, электроник.
          - Сказка и история лидеров. Вы что знаете о Черномырдине? – спросил Вадим.
          - О ком? – изумился полковник.
          - Викторе Степановиче. Удивительный был человечище! При пьянице-шефе и всяких там выскочках умел скрыть свой оригинальный ум и намерения. Хохлов сумел приручить.
          - Украинцев самостийных?
          - Очень умело, - выдал архивариус. - Внешне как бы                тяжел, нерасторопен, косноязычен. Оттягивал развал нашей экономики. Насмешки, пародии терпел. Враг не узнал от него главного, путался в речах премьера. Лишь некоторые чекисты знали шифр.
          - Мне это на кой хрен? – рассердился Федоров. – Жена с Украины, но сало не ест.
          - На тот же, с нашего огорода, - вмешался Вадим. – Проработайте речи, высказывания с архивариусом. Потом к нам в лабораторию милости просим.
          - За путевкой?
          - Детишек настраивать, - усмехнулся лжеочкарик и ретировался трусцой.
          - Да, я электроник! Спасибо за комплимент! – довольный кибер выдал на экране забытые материалы времен ельцинского правления. Тут было над чем мозговать, интуиция не скупилась на подсказки…

          22. «Они все грехи готовы свалить на мусульман, - размышлял праведный и правоверный Селим. – Сами, колонизируя, направляя крестоносцев, несли вражду и раздор. О, Аллах, они не знали истины! Расплачиваются их потомки. Мятежи в Европе, очаги по всему миру. И нас позорят!
          Спокойно на землях Конфедерации, нет стычек на почве веры. Совет муфтиев, почтенных людей, поддерживается властями. И он, будучи кади, вершил дела по справедливости. Наркотики и пьянство насаждались врагами, они пытались разделить и столкнуть правоверных. Погиб сын, сражаясь с отступниками, дочь замужем за арабом. Внучка Айша обещала навестить…
           Велик Аллах! Он прозрел после очередного хаджа. И не только звание хаджи, но и то великое открыл начало, заложенное первыми мусульманами. Поклонение главной святыне Мекки – осколкам черного камня в углу Кааби. Храм имеет кубическую форму и покрыт черным шелковым покрывалом. Паломники пьют воду из священных источников. Все вдохновляет и приближает. В Медине гроб Пророка, он возвышает. Он видит плоды своих поучений…
          Все равны перед Аллахом! Без обуви, с открытой головой, в Ихрам. Арабы, персы, турки, индийцы, африканцы. Шииты и вакхабиты, здесь нет деления. Замирает сердце, и душа наполняется божественным.
          И как после этого можно сеять вражду с правоверными, имеющими некоторое различие в обрядах? Враг рода человеческого управляет враждой, стравливая народы и разные толки внутри одной нации.
         …В тот день мы скажем аду: «Ты наполнился?»
         И ад ответит: «Есть ли еще?»
         Обращаюсь и напоминаю: «Несчастен будет тот, кто душу свою запятнает».
         Исполнять священные обязанности… Пусть отсохнут мои руки, онемеют мои губы, пусть опустеет душа, если я не сделаю того, что должен сделать человек.
         Как можно проливать кровь правоверных иного                толка? В Коране говорится о мире с единоверцами, а тут                свои. Шииты и сунниты, особенно в Ираке, показывают недостойный пример. И в других краях возникают обиды.                Видит Пророк, что лживость – порок! Терроризм не знает             предела. Да благословит его Аллах, того, кто победит злобу!                Так он говорил сыну, тот клялся Пророком, что истребит                скверну.
          - Да, отец! – отвечал воин. – Наш Пророк Мухаммед, да благословит его Аллах, запретил убивать женщин, детей, старцев и монахов. А что делают эти, ложно прикрывая грех знаменем ислама? Взрывают поезда с детьми.
          - Да, сын, ты на верном пути! Жалко потери, но Аллах вознаградит истинного борца.
          Потомки Пророка, они уважаемы. Через них надеялся      Селим объединить правоверных. И писал им и их подвижникам в разных странах. Деньги опьяняют, как и гашиш. Может ли           богатый человек быть подвижником? Да, если стоек в                испытаниях и благодарит Аллаха за ниспосланные милости. Благодарение способствует приросту всяких благ, а богобоязненность лучше всего оберегает их от потери. Вражда из-за власти и богатства. Аллах великий и послал Мухаммеда как милость одним и наказание другим, а затем он избрал для него пребывание подле себя и взял его себе. Откровения посланы правоверным.
          Суфизм, к которому пришел Селим, может воздействовать на судьбы мира и человечества. Способности их велики, а он лишь начинает. Оставил себе лишь необходимое. Не дервиш, но и не корыстолюбец.
          Суфийские общины возникли очень давно, они                объединяли лучших, истинных мусульман. Проповедь                правильной жизни примером подкреплялась. Смирение, богобоязнь, осуждение богатства, роскоши, чревоугодия и праздной жизни. Корень зла в данных пороках! Только бедность ведет к спасению души.
          Селим задумался. Аскетизм сейчас трудно признать  нормой.
          «Священное предание», состоящее из хадисов о деяниях Мухаммеда и его изречений, надо вновь согласовать. Сунна освещает вопросы спорные. У Шиитов свои предания – хаберы. Они верят в переселение душ, считают, будто в телах имамов воплощена пророческая душа Мухаммеда.
          Наличие двух направлений и отдельные толки использовались для разжигания национальной вражды. Двенадцатый по счету законный имам должен появиться в роли Спасителя. Пусть так! Или не так! Но признающие святость Корана и посланничество Пророка Мухаммеда не должны взрывать машины единоверцев…
          - Почтенный Селим, там чужестранец! – сосед Хафиз, знавший Коран наизусть, нарушил его уединение, что делал очень редко и всегда очень вежливо.
          - Наелся гашиша и выпал из машины? – мыслитель не очень доволен, что его прервали.
          - Скорее, он болен, - сказал сосед. – Я сообщил властям. Но мы поможем…
          - Пророк – да благословит его Аллах! – наставлял                почитать чужеземца, в особенности, если он болен, - сказал Селим, вставая.
          - Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха! – сказал сосед. Тоже сторонится почестей и должностей, и мысли порой текут в одну сторону с мыслями соседа.
          Не похож молодой мужчина славянской внешности на тех, кто вываливается пьяным или обкуренным. Скорее всего, от него решили избавиться. Выпал из винтокрыла, это видела женщина, приходящая к Селиму убирать.
          Втроем они донесли незнакомца до жилища, положили                на ковер. Женщина принесла воды и вымыла руки, лицо.                Селим попросил вызвать медиков. Появившаяся внучка воспользовалась мобильником. Появление незнакомца ее обрадовало.
          - Откуда, Айша? – удивился Селим. – Мы не слышали звуков машины.
          - Я покинула авто, чтобы дойти до тебя. Не потревожить и посмотреть на родные места.
          - Перелетная, - с напускной строгостью произнес дед. – Помоги женщине.
          Девушка потрогала лоб, он горячий. Но руки холодные,        хоть и крепкие. Качок, не иначе. Упал, но не расшибся,                переломов не видно. Весьма странно! Без сознания, а с дыханием не совсем понятно. Но она не медик, гуманитарий – обществовед, лингвист.
          Не совсем простой человек в костюме спортивного                покроя. Очень короткие волосы, кажется, каштановые. Брови прямые, густые. Это признак жесткости. Рот неширокий,                значит, человек скрытный. Тонкие ноздри – одиночка по                натуре. Уши высоко посажены, они обещают долгую жизнь.                Лоб свидетельствует о неплохом логическом мышлении,                овал лица – о трудолюбии. Симметрия глаз позволяет предположить, что он рассудителен и не вспыльчив. Глаза…                Что-то в них не то, странность. Кожа слишком крепкая, а кости… Почему нет ушибов, а одежда не снимается? Ни одной пуговицы и плотно прилегает.
          - Понравился? – Селим задержал внимательный                взгляд на госте, которого не приглашали. Айша                задумалась.
          - Необычный человек, дедушка. Я не пойму.
          - Да, что-то не сходится, - подтвердил старик. – Пульс щупала?
          - Нет.
          Селим нагнулся, но тут же отдернул руку. Ударило током. Но почему? Шаги посторонних.
          - Где он? – появившиеся сотрудники службы безопасности, видимо, знали о госте больше, чем хозяева.
          - Здесь! Он недвижим.
          - Спасибо, почтенный. Забираем, помощь в винтокрыле. Там медики.
          - Это ваш товарищ? Я понимаю.
          - Да-да, уважаемый! – офицеры торопливо, но весьма бережно и умело погрузили больного. – И я попрошу, достопочтенный Кади Селим. Мы на вас надеемся.
          - Я больше не судья!
          - Вас чтим и любим все равно. Не рассказывайте о нем. Впрочем, извините, я забылся. Простите.
          - Да поможет вам Аллах! – Селим погрозил Айше,                но он знал: она не из тех, кто распускает язык. А вот и еще спасатели.
          - Вызывали? – резервисты опоздали, их вызывал                сосед.
          - Ополченцам привет, - сказала весело Айша, узнав бывших друзей. – Это я вас хотела видеть.
          - Да, - Селим усмехнулся. Разговор с девушкой еще впереди, но сейчас он вежливо удалится. У молодых свои                речи, а он не расположен к поучениям. Он сам разбирается в течениях жизни и веры, он многое не понимает. О, Аллах, ты все видишь!
          - Все летаешь, а когда гнездо вить? – спросил Селим, оставшись с внучкой наедине.
          - Неспокойно в мире, и мне тяжело. Вся в твоего сына.
          - Оправдание и укор одновременно?
          - Ты хочешь мира и дружбы, мы – молодежь                исламского мира, того же. И женское движение набирает силу, я там.
          - Женщина создана из кривого ребра и требует снисхождения. Ее место определено законом, как и поведение.
          - Дорогой дедушка, времена меняются. Именно мы                сможем примирить мужчин – мусульман. У нас есть хорошие подвижки.
          - Не садись в чужое седло! Обычай нарушить – все испортить.
          - Есть дивные примеры… У нас в Конфедерации, в Пакистане. Министры в Турции. Светская республика.
          - Кровь славян из рода Османов кипит в тебе! А я надеялся, что за века она остывает.
          - Да, управляли мужчинами. А когда Египтом правила знаменитая турецкая невольница Шеджерет ад-Дурр.
          - А, «Ветка жемчуга». Она приняла однажды участие в паломничестве. Уважаемая.
          - Все больше новейших примеров. Я перемещаюсь из Ташкента в Анкару, потом в арабский мир.
          - Дождусь ли правнуков? – посетовал Селим. – Кстати,             есть воитель. Успешно объединяющий правоверных. Это Тамчинхал.
          - Не верь, дедушка! Это загримированный тиран.
          - Запрещаю так говорить о нем. Он собирается к нам в гости. Я получил от него послание. Очень мудрые своевременные слова.
          - Конечно, ты ему нужен. А может, и я, чтобы укрепить свою власть. Есть намеки об Османах?
          - Прекрати! Займись хозяйством хотя бы на время.
          Он принялся за очередное послание, но оно не получалось. Сбили с пути, но он не обижается. И сегодняшние события не случайны, они предопределены… А чужеземец не совсем человек… Мутант?

          23. – Срочно в центр, богатырь! – тревожный вызов                оторвал его от приятного времяпрепровождения. Значит, опять где-то что-то случилось и необходимо его присутствие как воина. А так увлекательно быть просто нанонавтом, вести исследовательские работы, испытывать оборудование двойного назначения.
          Испытываемое им новое устройство предназначено для передвижения в литосфере и создания тоннелей. Трубкозуб,       аналог одноименного животного, разбирается в породах                подобно геологу и геодезисту. Он не просто зарывается в землю вместе с пилотом, он перерабатывает пласты земной коры, не оставляя следов. Кушает, если можно так выразиться, передвигаясь в нужном направлении через глину и щебень, отходов – минимум.
          Переделать ход, скрытно доставить человека к объекту                под землей – его задачи, но он порой «ворчит», а то и «пререкается». Объездить такого не так просто, сюда бы Рашида, лучшего специалиста по коням в подразделении. Но он – темная лошадка…
          Перемещаясь в атмосфере на предельной скорости,                Егор дочитал еще одного автора: «…Воин света никогда не                пойдет на коварство, но умеет сбить противника с толку и                ввести в заблуждение…» Это Пауло Коэлье, один из рекомендованных писателей прошлого. Осмысливать написанное Луков не спешил, да и последующие события к этому не располагали. Словно лоб ему уменьшили в размерах, приблизили к четвертому брату.
          Похоже, прочитанные строки имели пророческий                смысл, только с толку сбили умняг, подбирающих ему                темы для усовершенствования личности. Воевода должен влиять не только личным примером на свою дружину, но в войсках генерала-академика Иванова неожиданный переполох. Словно ядерный домоклов меч повис над головами лучших экспериментаторов.
          Нет, это не меч, это взлохмаченный образ секретаря СБ на экране, не суливший ничего хорошего, и его голос, достигающий отдаленных складских помещений.
          - Немедленно принять меры! Допустили утечку! Поддержку мятежа! Вам дали такой бюджет! Вы ответите! Где руководители? Скрываются от ответа.
          Смятение в центре было неожиданным, вызывающим, и Луков не сразу узнал,  в чем дело. На вопрос, где Вадим, растерянные сотрудники показали на пол. Где-то в недрах производства, скрывается от гнева в подземелье… А Иванов? Он ли это!
          Таким профессора еще никто не видел: он колдовал у главного компьютера, извергая порой очень неприличные                слова.
          - Зараза! – цедил он сквозь зубы, словно допотопный уличный хулиган. – Подставили пахана! И еще смеются, суки. Ваша Раша – на параше! Вы, мой опущенный народ. Один баклан, сопляк, малолетка, до такого бы не додумался. Беспредел организовали.
          - Василий Иванович, что с вами? – Егору стало не по себе, будто обокрали.
          - А, герой нашего времени! Братки требуют замочения. Ты быком будешь?
          - О чем вы?
          - Из роддома, где Вадим понты разводит, побег в бунт! Он прячется, козел!
          - Не похоже! – заступился Егор.
          - Фуфло! Банду беспредельщиков упустили. Законников опустили!
          - Да что с вами! – Луков вдруг понял: надо оторвать ученого от компьютера. И выключить питание! Где там инженер с потерянным видом? Прилип шеф к кнопкам, от хамоватого экрана взгляд не отрывает.
           - Отрубай! – Егор схватил ближайшего техника за шиворот и хорошенько тряхнул.
           - Лучом срежем!
           Профессор очнулся не сразу, его словно не вовремя разбудили. Пошарил в столе, что-то достал, кабинет осветил автономный зеленый фонарь.
           - Ясно, ну и стервецы! – выругался шеф. – Обставили деда!..
           - Вы в себе, Василий Иванович? – спросил Луков.
           - Теперь да, Егор! Негодники перед побегом испоганили программу. Вирусы, опасные для меня… В подсознание вторглись. Офонарел я! Мое давнее, неблагополучное детство нашарили, вибрацией стукнули.
           - Вас оглушили? – догадался Егор.
           - И разбудили парнишку уличного, приблатненного. Перенос сознания во времени.
           - Диверсия? Чужие?
           - С помощью своих перевертышей. Деток Вадима.
           - В голове не укладывается.
           - Взломали главный электронный мозг, поматросили и бросили.
           Вскоре перед Луковым предстала вся батальная картина происходящего в прямом эфире. Акция неповиновения в центре столицы застала всех врасплох. О такой возможности за последние стабильные годы основательно подзабыли.
           - И где буча? – поинтересовался Луков, хорошо знающий город на семи холмах.
           - Вокруг высотки, на Котельнической набережной.
           - На Таганке, - уточнил Егор, любивший именно этот сектор.
          Возродившиеся, словно птица Феникс, антиглобалисты собрали остатки бродячих свор. Появились плакаты, громкоговорители и новоиспеченные независимые журналисты. Власти оказались совсем неподготовленными к подобной акции неповиновения. В прошлом остались разгоны демонстранты и кровавые столкновения; социальное справедливое общество сформировалось на обширных пространствах Содружества. И на тебе – всплеск недружелюбия.
          - В толпе замечены наши ребятки, - пояснил Иванов. – Отсюда и гнев руководства.
          - Киберклоны?
          - Подростки из инкубатора Вадима.
          - Несовершенные, неустойчивые элементы, - догадался Луков.
          - Недоделанные! – выругался профессор. - Но сумели опрокинуть подоспевшие наряды конной милиции.
          - Скорее, парадные.
          - И отряд ОМОНА, наскоро собранный из ветеранов.
          - И резервистов, конечно, - добавил Егор.
          - Профи на границах, у очагов, - сказал Иванов. -  Кто ожидал такого недалеко от Кремля! Толпа возле высотки, двое на башне, приковали себя, раскинув руки.
          - У шпиля, где герб?
          - Именно там! И вниз не собираются. Электронное братство их поддерживает. Умно! Надо же, меня в детство, на пятьдесят пять лет откинули. Через мой же суперкомпьютер. Хулиганил я сильно?
          - Выражались. А что спецназ?
          - В Яузу смельчаков, купаться!
          - Недозрелыми парнями кто-то неплохо управляет?
          - Акция хорошо спланирована, причем у нас под носом. Впрочем, Егор, я не исключаю и вмешательства. Ниточка из Азии замечена.
          - Допустим…
          - И что ты думаешь, майор, по этому поводу? От нас ждут активных действий. Тебе, богатырю, по силам усмирить бунтовщиков? Сердитость появилась?
          - Извините, но я не каратель! – Луков вдруг почувствовал боль в затылке. Его готовили совсем не для этого. – Других не нашлось?
          Рассердило его предложение.
          - Вероятно, нет, - Иванов вздохнул и вспомнил реинкарнационные снимки Лукова. Тогда они еще не придали значения увиденному, а кое-кто посмел усомниться в подобных опытах. А ведь все сходится, нравственный протест однороден. Он повторяется…
           …Впервые князя ослушался богатырь: ему не по                нраву в лесах людишек ловить и на деревьях вешать, огню предавать целые поселения и капища. Не тати прячутся по                чащам, те, кто старым богам изменить не хочет! Огнем и мечом веру насаждать негоже, ласковым словом и увещанием                вовлекать надобно. И есть один Бог, он всех выше, его душой понять надо. И Спаситель такого в своих проповедях не говорил, чтобы подобно римским язычникам иноверцев казнить. Не согласен богатырь и посему от пиров отказывается, он со стороны степи Русь бережет. Не изверг, не избивать невинных он послан Всевышним…
          Иванов почувствовал озноб, вспоминая…
          Иное время. Казаки верой и правдой царю-батюшке                служат. И нет лучше конницы в мире, нежели казачьи сотни, и в атаманах лучшие. Заслуги по справедливости, за воинскую доблесть. А вот бунтующих мужичков гонять, работных людей нагаечкой – не каждому по нраву. Есаул, полный кавалер, неохотно, шашкой плашмя бьет по спине трудника. Казаки нынче поумнели, они и Стеньку и Емельку вдруг вспомнили. И война опостылела, и вокруг царя нехороший народ! Нейтралитет, в бушующем Петрограде им русскую кровь проливать нельзя. Навоевались, эти мир сулят, почему не прислушаться? Отходим! – командует есаул.
          Иванову многое понятно, те же сны Лукова. Уговорить богатыря весьма непросто. Да и крови никому не хочется. Но как исправить ситуацию?
          - Полюбуйся, последние новости, - профессор обрадовался, что связь налажена. Помехи, но через космос идет прямой                эфир. Мятежники образовали живое кольцо, плакаты и                световые буквы одного текста. «Долой глобалистов!»,                «Мы не рабы!», «Электронное братство за нас!», «Свободу Мумке!», «Свободу колонии!». Голоса крепкие, словно у оперных певцов.
          - Совсем очумели! – Егор разглядывал столпившихся. – Но мы не можем начать кровопролитие.
          - И, тем не менее, есть жертвы, - профессор смотрел         сводку.
          - Какого рода?
          - Тебя это явно не порадует.
          - Не тяните, Василий Иванович!
          - Отважные собровцы, твои бывшие воспитанники из в/ч на Урале.
          - И они замешаны? Кто именно?
          - Ракитин, Сивоокий, Иванцов!
          - Это лучшие из пацанов.
          - Да! Они пытались забраться, снять прикованных. Владимирцев почти дотянулся.
          - Он гигант! И что?
          - Ястреб налетел, сбил, связка и шар спасли спецназ резервный, но без перегонов не обошлось. Яуза спасла не                всех.
          - Когти? Клюв?  Он терзал их, бил лучом? – заволновался Луков, сжимая кулаки.
          - Нет, похоже, щадил! Он кружит, оберегая бунтующих, но не кровожаден. Хоть это внушает надежды.
          - Кто он? Мой зачатый брат?
          - Нет, это новый вариант. Недозрелый, ведет род от        Рашида.
          - Мой татарин тут при чем?
          - Недоносок, недоучка опозорил своего биородителя!
          - А где сам мой капитан?
          - Проверяет южную границу, у него задание такого рода. Детки подбираются соответственно, вдумчиво.
          - Он достойный потомок Шамиевых и Кургаллиевых. Уважаем в исламском мире, из Золотой орды род! – радовался Егор.
          - Связь с ним прервалась. Возможно, попал в засаду. Шалят там.
          - Наркокурьеры не унимаются.
          - Отряды этого великого хана не стесняются тревожить границы Конфедерации. Есть жертвы, его эмиссары мутят                воду.
          - Оборзел этот Хам-хан!
          - Границу решено укрепить детишками Рашида,                людей отвести во второй эшелон. Киберы защищены от                ранений.
          - Разумно! Если ему нужна помощь, я готов. – Егор нашел повод, чтобы удалиться.
          - Отправлен целый отряд, там опять твои воспитанники. Надеемся, справятся. А ты не ищи лазеек, не отпустим.
          - Он выкарабкается, или я не его командир. Бывший, конечно. Я же без вести пропал.
          - Успокойся. Табу снимается. Ты вновь будешь старшим среди своих богатырей.
          - Так у Рашида будут заставы?
          - «Сынков» и «племянников» не так много, они                невелики, скрытны. Бойцы под казаков, туркменов, узбеков, таджиков. Умелые, готовые к контратакам, но пока в               завершении.
          - Все в Рашида! Татарин умеет дать отпор. Чувствует              врага! – с чувством нахваливал майор.
          - Учли! Батыр популярен в тех краях! Этнос за                нас!
          - И, несмотря на это… Ошибки в программе?
          - Вадим готов голову под топор положить. На себя берет все огрехи.
          - Ну, не учли последствий, - мягко произнес Луков. Он представил боевого товарища на плахе или на электрическом стуле. - Заблудших целая рота?
          - Четверо! Трое из совсем сырых, еще мальчишки неразумные. Племяш Рашида попроворней, старший подросток. Поддался на провокацию.
          - Оборотень!
          - Да! Похитил снаряжение твоего Б-2.
          - Моего брата? Подлец! За уши бы его!
          - Да, с хранилища. Проект заморожен с тех пор, как у вас. Ну, вам подсуропили, - Иванов скрывал побег Б-4, ибо того уже вернули. У границы больного подобрали.
          - Выясняется, кто?
          - Теперь проглядывается. Электронное братство, горе-революционеры. И, возможно, еще кое-кто.
          - И киберы их охотно слушают?
          - А вот им! – Иванов показал фигу. – Киберклоны вообще не реагировали на посулы, старшие, зрелые киберы не одобрили, - в голосе профессора проступила гордость.
          - Значит, всего четверо и сирые?
          - Но мы не можем их просто уничтожить, Егор! Ты же понимаешь.
         - Естественно! Там рядом люди. Кинотеатр «Иллюзион» не разгромили?
          - Они, слава Богу, не крушат. Только требуют прессу и высоких чинов для претензий.
          - А те за спину Лукова готовы спрятаться, - съязвил богатырь. – А потом все свалить на него.
          - Глава правительства собрался к ним подъехать. Там                наши секретные разработки. Не хотелось бы                посторонних.
          - Конечно! Но я не каратель! И пусть Вадим свой питомник сам укрощает. А с людьми по-человечески.
          - Но я пообещал, Егор, извини, что ты поможешь
          - Успели!
          - На тебя надеются.
          - Напрасно!
          - А если приказ, майор?
          - Не выполню, пусть судят!
          - Ну, надеюсь, до этого не дойдет. Но учти, ты командир, старший.
          - Пусть Вадим расхлебывает, - повторил Луков. - Где он прячется?
          - Ищем!
          Сообщение о заместителе Иванова, закрывшемся в секретном отсеке, было не из приятных. И если об этом узнают руководители…   
          - На какой отметке под землей? – спросил Луков.
          - На пятом! Не отвечает, не открывает, похоже, забаррикадировался. Уловили грохот, похожий на взрыв. Запах горелого мяса, - волновался Иванов.
          - Он покончил с собой? – Луков сам не верил в то, что предположил.
          - Погрузился в виртуальный мир, воюет с братством, - высказался Иванов. – В таком случае тело на месте. Ломаем двери. Эй, ребята!
          - С удовольствием, - Луков быстро организовал «таран». Такие вещи ему привычны. Двери еще те, придется повозиться электродом.
          - Вадим! – они ворвались в отсек и не обнаружили отчаявшегося молодого ученого. Исчезновение поразило              молнией.
          - Взял вину на себя, - сообразил Егор, - Дематериализовался.
          - Сын за отца не отвечает, - безнадежным тоном                произнес Иванов. – Товарищ Сталин так сказал, а подручные хватали беззащитные семьи «врагов народа» за что попало. Вадим такой ответственный, что сам себя трибуналом мог назначить и осудить.
          - Осложнение ситуации.
          - Организуем поиски. Только начальству ни гу-гу! – сказал профессор и пригрозил по-блатному, видимо, снова задетый вирусом, впадал в незабытое уличное детство. – Замочу того, кто заложит. В асфальт закатаю!
          Иванов схватился за голову, как бы желая вывинтить ее. Но он не сборный кибер. Словно вспомнив об этом, ученый полез за платком.
          Луков находился в растерянности, но от желания исчезнуть ничего не осталось. А плакать он просто не умел.


          24. Способы казни исходили от Рахима и других приближенных. Он только одобрял или отвергал.
          - Разодрать жеребцами или посадить изменника на горшок с голодными крысами? – вопрошал Рахим.
          - Трусов, перебежчиков так наказывают, но этот…
          - Он покушался на твою жизнь, великий Тамчинхал. Шахиду сулили огромное вознаграждение за твою смерть. Подлые союзники и продажные власти!
          - И поэтому… - Хаким сделал вид, что задумался,                повертел, потом снял перстень: Джинн такое не одобрит. – Разрушить его дом при нем, вывести родных. И на их                глазах медленно четвертовать наемника неверных. Да                будет так!
          Ярл-Клод и «дикие гуси» отвели взор, это слишком                по-варварски. 
          - Позор мусульманам! И будет так с каждым! – повелитель поднял руку и стал собираться.
          Путешествие-разведка задумано им не просто так. Устранение неугодных и исполнение пожеланий Джинна.                О них никто не должен догадываться. Опасение не                напрасно.
          Отважные сотники и тысячники обретали славу в                глазах его подданных, а это недопустимо. Аллах простит                его за это. Одного, уцелевшего из отряда Ахмата, он послал с пакетом в Россию. Тот просился в Бурятию, но он не разрешил. Создаст свой улус и отделится. Нет! Найдет Маню, передаст послание, он знает язык московских нелегалов. Потом еще пакет, тому бородатому, что Мумками делает. Пусть забудет все, как и он когда-то.
           Может, его еще на границе схватят, тогда к Маше                пойдет следующий. Наркотики тоже под его контролем, они полезны для его дела. Талибы в свое время не поняли, их разгромили, остатки у него в отрядах. Но под особенным присмотром.
          Этот, очередной герой, поведет через горы. Сорвется. Пуштуны не обидятся. До Индии и Китая далеко, найдет свой конец. А то, наглец, Кабул взять захотел! Этот город его, там султан Бабур, основатель империи Великих Моголов покоится и Тимур-хан. Он поклонится и возьмет себе их силу! Другие государства боятся, огрызаются, но сил маловато. Он умеет перетягивать вождей на свою сторону.
          - Мы встретимся возле крыши мира! – сказал                повелитель, отправляя отряд. – Вы подковали лошадей, как я велел?
          - О, да, великий! С такими шипами мы пройдем по бугристому льду.
          - Аллах Акбар! Я надеюсь на тебя! – Это слова к командиру, которого считал соперником. Пусть уйдет!
          Наблюдал за ними он с помощью устройства, присланного алжирцем. Крутой подъем, узкий, как лезвие кинжала, гребень. Диковинные карнизы, свисающие на север. Ураганный ветер сделал свое дело, но самые стойкие удержались. И этот, гордый и смелый, впереди. Он еще в справедливость по шариату и адату играет. Смеет перечить и упрекать.
          Повелитель с Бабраком и наемниками переместился на летучем ковре. От Ярла, Лукаса и Пита он потом избавится, после какого-нибудь секретного поручения. Нет. Лучше Бабрака отослать назад, пусть Рахим с нукерами прилетит. И взрывчатка дополнительная не помешает.
          - Отвези повеление и останься за меня, верный Бабрак! – такое слово приятно горцу. Рахиму вроде бы меньше доверял. Пусть побудет возле повелителя. Он очень хорошо следит за гаремом.
          Намек оказался понятым, Бабрак улетел. Самое время разделаться с неугодным и его барсами. Они уже на леднике, лошадь оставлена внизу. Большое озеро с огромными плавающими глыбами льда.
          - Айсберги! – Ярл-Клод воодушевился увиденным, - Путь во льдах им надо прорубить.
          - Так помогите несчастным! – обращение к наемникам было понято не с первого раза. – Взорвите лед! Вы что, евнухи?
          - Метель начинается! – Ярл переглянулся с приятелями и взял гранатомет.
         - Пургу разгоните! Она мне мешает! – повелел                правитель.
         - Мы выполним, великий Тамчинхал!
          - Торопитесь!
          - Да, повелитель! – Ярл понял, что взорвать лед и смельчаков надо до прибытия винтокрыла. Списать гибель на стихию – что тут непонятного. Они нужны этому воителю, значит. Пока не обречены.
          А он мечтал, чувствуя, что растет. Ни эти, но другие обрушатся на Индию и Китай. Граница Конфедерации                установлена не для него, в Иране и Ираке подкладываются                мины междоусобиц. Его будут звать, как избавителя и                повелителя. Он еще докажет, что одна большая война стоит                сотни малых. Объединить под своим знаменем весь                исламский мир – его задача. Муфтии и имамы должны это принять, как должное. С кем-то из праведных придется играть, на очереди Селим.
          - Мы прибыли, о великий! – запыхавшийся Рахим спрыгнул с летающего ковра. За ним остальные.
          - Ждал с нетерпением, мой надежный и преданный Рахим. Без тебя мне тоскливо, - притворно улыбнулся Хаким.
          - О, Тамчинхал! Я готов вечно служить тебе.
          - Да, я подумал. Пусть Бабрак присмотрит за                конюшней и гаремом. А ты нужен мне здесь. Впереди могут быть враги.
          - Слушаюсь и повинуюсь! – юный помощник поправился. Он стал хорошо одеваться, у него отличное оружие. Взять жену без согласия господина он не смеет.
          - Воины погибли, торопясь к тебе! – хитрый Ярл                знал, что сказать при людях. – Они сражались с твоим именем на устах.
          - Аллах воздаст им! – Хаким изобразил печаль. – А теперь займемся камнями.
          Поручение Джинна показалось вначале странным, но разъяснение ошеломило: с камнем можно договориться, перетянуть на свою сторону. В Тибете монахи Северного монастыря составляют жизнеописание Каина Будди. Он поднимается на гору около трех километров и спускается по спиральной траектории. Весит этот валун 1100 килограммов. Каждый подъем-спуск раз в 16 лет.
          Неведомая сила движет валуны, а они двигают дома и улицы. Джинну это тоже непонятно, он, оказывается, не всемогущ. И, похоже, стареет со временем.
          - Ищем! Глубокие каменные борозды! – приказал Хаким, а сам прильнул ухом к скале. Молчит. Буравчик с наушником также не разговорил глыбу. Упрямые! Они не признают его величия. Да как они смеют. Неверные!
          - Взорвать! Ярл, Рахим! Этот выступ в клочки! В пыль! Я хочу видеть пыль!
          Не испугал приказом, не заставил ответить мощным зарядом взрывчатки. Видимо, глыбам это что укус комара. Палец обожгло под перстнем.
          - Зачем так? – слабеющий голос Джинна звучал укором. – Ты казнишь людей и камни. Я этого не хочу! Я не для                этого тебе…
          - Хватит! Надоело! – Хаким почувствовал себя                выше этих упреков. Он силен, он все сам сделает. Крыша Мира рядом, он хозяин Земли. Он не позволит собой управлять. Аллах за него.
          После он, правда, пожалеет, что так обошелся с камнем.           Его агенты в Америке сообщили, что им мешают в горах.                И не всегда люди. В Калифорнии булыжники и валуны совершают прогулки по дну высохшего озера Рестрейк в национальном заповеднике «Долина Смерти». Камни ползут зигзагообразно, никого не трогая. Перемещение непосед пытаются зафиксировать специалисты. Есть версия, что это живые существа со сверхмедленным процессом жизнедеятельности. И, значит, с ними надо искать контакт…
          - Они помешали нам разрушить строение в Калифорнии, - сообщали агенты, воины ислама. – Они накинулись, поломали установки. Они обезумели при виде нас. Почему?
          - Неверные! Ишаки! – выругался Хаким. Он сопоставил даты. Да, именно тогда, когда он разбивал мирную скалу, ее родня, молодцы-булатники, били его воинов. – Я разберусь! Я заставлю и вас повиноваться мне!
          Он бушевал, предусмотрительно сняв перстень с                пальца.

          25. Тоска овладела обычно неунывающим капитаном Васильевым. Она имела странное свойство: усиливалась на берегу, в городе, слабела после того, как он опускался на дно                Северного Ледовитого. Объяснений подобного состояния было несколько.
          Не исключено, что «стиляга из Москвы» нашел родственную стихию. Звуки, издаваемые обитателями подводного мира, успокаивали, давали толчок к музыкальным импровизациям. Он покопался в архиве, нашел музыку и песни из старинного фантастического фильма «Человек-амфибия», потом из «Тайны двух океанов». Очарованный мелодиями Вася забывался и все чего-то ждал.
          «Спруты» - надежные укрытия для немногих промысловиков, работающих на шельфе. Да и набеги                прекратились после захвата пиратских батискафов. И, как                он слышал, серьезно занялись заказчиками разбойных                рейдов.
          Его деятельность постепенно перешла в спасательную. Благодарные рыбаки пели гимны капитану «черепахи», взломавшей льдины и вызволившей людей из плена. Прибавление обязанностей радовало Василия, он хотел забыться… Вычеркнуть Веру из памяти, увы, не мог, да и не хотел. Обычно холодный, не застревающий в любовных связях капитан ощутил незнакомые прежде покалывания совести.
          В центре предлагали перевод в иное место по его                выбору, но он отказывался. Свое чудесное избавление от                смерти он приписывал неизвестному фактору, но не                настаивал. Пусть считают это временным умопомрачением. Им это выгодно.
          - Очередное проявление мерячения, - предположил медик. – Еще академика Бехтерева интересовало данное явление. Да не беспокойтесь, ничего страшного.
          - Что? – вяло поинтересовался капитан, становившийся бравым и отважным только под водой и на льдине.
          - Предполагается тип полярного психоза. Оно имеет место среди  отдельных аборигенов. Ни с того ни с сего люди впадают в массовый транс и ведут себя словно зомби: раскачиваются, говорят на непонятном языке и не чувствуют при этом боли. Локальное заболевание.
          - Я вел себя таким образом?
          - Похожие симптомы, но это и неудивительно.
          - Сияние люблю.
          - Моржеваться не перестали, капитан?
          - Ну что вы, доктор! Удовольствие такое отменить… Что, сказывается на здоровье? Изменения в органах, крови… Не скрывайте правду.
          - Да, дорогой Василий, - признался врач. – Но только в лучшую сторону, будто элексиром бессмертия вас опоили кудесники Гипербореи.
          - Моржи?
          - Гипотеза Полярной Атлантиды еще не забыта. Но о ней в архиве, извините, капитан.
          - Займусь!
          Стиляга не заставил себя долго ждать, он вытряхнул из добродушного архивариуса все, что можно и добавил фантазий личного свойства.
          Оказывается, легендарная Гиперборея не погрузилась                под воду просто так. Это судно-цивилизация не могло                исчезнуть. Арктические острова, таинственно исчезающие                земли планомерно переходили в подводное положение.                Видимо, это было кому-то очень нужно. И Вера, и                другие океанографы, работающие на шельфе, говорили о                загадках. Перекидывались замечаниями, но он особенно                не вникал, занимаясь вопросами обороны. В архиве                совсем мало сведений об экспедиции Барченко, остальные исследования до сих пор засекречены. Еще Ломоносов и Екатерина Великая снаряжали команды для поисков древнего мира. И их находки пока не для всех.
          - Борея, Борея, ты всего милее!
          Тельняшка и галстук твой.
          Композиторский дар у Василия невелик, но фантазии на тему загадочной Гипербореи возникали как бы помимо его воли. Кибер сравнил это с автописьмом, потом с комплексом «Садко». Последний диагноз взволновал обычно невозмутимого богатыря. «Садко», рок? Знакомое, но хорошо забытое в этом имени сказки, зашифрованные тексты, этим буквально бредили некоторые умы в Центре. Усмехался раньше, а сейчас попросил разъяснения. Гусляр, но непростой.
          Богатырь-купец далеко не ходил, возле Новгорода промышлял водолазанием. Но это не меняет сути дела. Предположение, что мелодии дошли до обитателей глубин,    вполне очевидны. О параллельной цивилизации «водяных» и «русалок» немало написано. Но здесь очевиден контакт через музыку. Играл Садко на гуслях, но гитара «стиляги» может уподобиться инструменту-примату. Он найдет в музее                образец, да, оказывается, и гусляры еще не повывелись.                Идея! Васильев увлекся, в Центре ему не мешали.                Возможно, это путь исцеления от депрессии, да и сама                задумка в духе неординарного исследования. Он автономен на своем участке, все «спруты» и «маячки» на поверхности                под его контролем. Пусть импровизирует! Правда, некоторые нюансы настораживают, но капитан не нуждается в опеке. Контроль его состояния незаметен и ненавязчив, как и за самочувствием других избранных. В первой тройке богатырей сложные персонажи, пора подумать о пополнении, размышляли ученые-оборонщики.
          Участник самодеятельности менял амплуа. Пощипывая струны, новоявленный гусляр откровенничал на малопонятном современном языке древних сказаний «стилизация под былины», так характеризовал бы его стиль какой-либо музыковед. Но его это не волновало. Для «стиляги» мелодии прошлого в кайф, это знали все. Льдина, где его маячок, удобна для певца, сбившаяся тепловая подстилка его не смущала. Он пел о личной жизни, о том, что удел богатырей – жизнь вне семьи. Он делился своими наблюдениями и проявлением неожиданных чувств с кем-то неведомым, но доброжелательным. Он знал, что зритель многочислен и благодарен, но предпочитает оставаться вне зоны видимости. Забавные зверушки спасли его, обледеневшего, они, вероятно, киберклоны, но иного народа. Ему не верят, но так и                должно быть! Они подружатся, им известны тексты                былин, они подпевают Садко, оживший герой составил ему партию, они покачиваются в такт. Капитан закрыл глаза, и наблюдатель тела отметил состояние, схожее с мерячением. Сигнал дошел до Центра. Но там не торопились с выводами и лекарствами.
          Василий стянул тельняшку и, оставшись в плавках,                прыгнул в ледяную воду. Для него она обжигающе                целительна, он очнулся от транса после выныривания.                Еще раз, он не страшится оказаться подо льдиной, он видит                свет, он, подобно морским животным, может долго находиться        под водой. Кажется, чье-то тело потерлось, пощекотало его. Чешуя, нет кожа, близка к человеческой. И похоже на приглашение.
          Позыв был очевиден: зрители и слушатели вызывали                «на бис», но просили спуститься. Пожалуйста, пожелание            публики – закон для артиста. Его и на Тверском не отпускали без повторов, и на конкурсах спецназовской самодеятельности. Пожалуйста, дорогие, кто бы вы ни были! И на дне мы на                высоте!
          В просторном отсеке «Спрута» усилители, динамики выведены на щупальца, этот кибер его закваски, у него тело в тельняшке. Нас мало, но с нами Садко! Кто-то подпевает ему осторожно, деликатно. Сочинения следуют стаями птиц, улетающих на юг. Он востребован и поэтому счастлив!
          Неожиданное диковинное свечение обнажило рельеф. Оказывается, он вовсе не такой, как на съемках. Тоннели, места для разумных счастливых существ. Ему дано видеть дворец. Морской царь приветствует его плавником. Его подданные не знают тирании. Они подлинные созидатели. Знак жезлом    очевиден.
          Василий понял, что его приглашают, одеяние                акванавта-глубоководника вполне подходит для визита                во дворец. Но «Спрут» упирается, не хочет выпускать,                опасаясь за него. Киберклон много на себя берет! Упрекает за неаккуратность.
          - Кто командир! Кто в доме хозяин! – срывается капитан. Но потом переходит на метод уговаривания. Да, страховка необходима, но невежливо не доверять разумным.
          О нем заботятся, его оберегают. Лоцманом у него – дочь морского царя, русалочка. Волосы прекрасны, они распущены,                как тогда в сауне у Веры. Неужели! Киберклоны повелителя                иного измерения или призрак? Ему показывают безопасный проход. Свет кончается за его ластами, других приглашенных              нет.
          Шлюз с живым течением, поток сам знает, куда доставить гостя. Конечно, в тронный зал-бассейн. Воду готовят по его желанию, заказывает температуру и соленость. Здесь есть                воздух, он может снять костюм. Так он приглашен на                сказочный бал? Музыка, да это рок, проходит через воду, и появляются пары. Существа неоднородные, но все приветливы. Морской царь добродушен и участлив к каждому. Да и не                монарх он на самом деле, а избираемый лидер, догадывается капитан.
          - Приглашаю на дамский танец! – белесое существо, но не русалка, прильнуло к нему и обожгло холодом. Вера или ее призрак? Да, она говорила, что занималась синхронным плаванием. Она ведет партнера, и накидка не мешает ей. Такие пируэты.
          - Ты? – Вася задохнулся от счастья. Они снова вместе… Навсегда.
          Она молчит, палец к губам. Не положено тут говорить о своем. Исчезла после танца, словно и не было вовсе. Мимолетное видение, гений чистой красоты…
          Он почетный гость, его ждут угощения. Особенные                блюда, поразительный вкус! А потом обычная для «звезды» просьба – спеть. И гитара тут же, но он вроде не брал ее с                собой. Она его, родная. И пел, и импровизировал так, как в         юности на Тверском бульваре не мог. Он все надеялся, милый образ появится снова. Но ее нет, она где-то там, среди                притихших поклонников. Вера, если это она, не позволит                показать себя фанатиком, не оскорбит других. Чистая, неземная красота! Такой не место среди людей, но почему она здесь? Ему нет жизни без нее!..
          Очнулся Василий в отсеке своего «Спрута» под теплым одеялом. Сон, галлюцинация? Полярный психоз, иначе мерячение. Затмение слаще меда, вечно бы находился в блаженном состоянии. Повторятся ли грезы вновь?..
          Но что это? Острый взгляд не пропустил бытовой                мелочи. Две сменные тельняшки выстираны, отглажены,           аккуратно положены. Сам бы он до такого не додумался: за некоторую небрежность его еще Егор поругивал. Нет, не неряшливость, а подчеркнутая нестандартность «Стиляги». Трико, трусы – все отмыто и отутюжено. Но главное, гидрокостюм. Он весь расправлен согласно инструкции, в своей нише и  на подзарядке. Или в состоянии блаженного транса он все сделал сам?
          Или неведомая сила, а то и очаровательные ручки постарались. Кто и зачем? Об этом можно догадаться и туповатому прапору. Но если она лишь в его воображении? Призраку не к лицу подобное обихоживание. И почему «Спрут» ничего не докладывает, чудовище его рода, похоть, ухмыляется. Или они тут, моряки и морпехи, связаны круговой порукой? Пропустила защита неведомую хозяюшку, но ведь организм сотворен по его образу. Получается, сам позволил пройти в горницу?..


          26. … - Вадим исчез, провал полный! – профессор выглядел обреченным на страшные пытки в инквизиции или на Лубянке в тридцать восьмом. Егор, значительно пополнивший свой интеллектуальный багаж в должности нанонавта, мыслил художественными категориями.
          - Обойдется, мы его найдем! – Луков решил поддержать шефа.
          - Вас рекомендовал, отвечал за программу киберклонов именно он.
          - Вадим? Во молодец, Соломон.
          - Да. И первая тройка, изначальные богатыри, отличились неадекватностью.
          - Я отказчик, кто еще?
          - Да, именно ты, как командир отряда нанонавтов! –         Иванов, кажется, нашел, на кого перекинуть часть вины                Вадима.
          - Не читал приказа! – Луков сделал вид, что обиделся.
          - Твои молодцы не оправдали надежд.
          - Доказательства!
          - Капитан Васильев после обследования стал не просто              рок-музыкантом. Он поет шлягеры своим спрутам и белым медведям.
          - Надеюсь, не в ущерб службе? – серьезным тоном поинтересовался Луков.         
          - Дисциплинарная комиссия выяснит, майор. Серенада сиренам и русалкам, которых нет в природе.
          - Допустим, еще кто? – Луков все же почувствовал ответственность за бывших подчиненных.
          - Тарзан передан во внешнюю контрразведку по линии Интерпола. И чудит вместе со своим киберклоном. У них там любовные многоугольники. И, возможно, групповуха.
          - С прапора много не спросишь.
          - Он старший прапорщик! И Рашид завелся. Кто                просил его сражаться с наркобаронами на территории Конфедерации?
          - Он не может иначе!
          Попал в разборку, переделку. Исламские товарищи втянули. Муфтий, кади Селим. Они там свои, а он лишь пограничник. Вернее, ждет назначения.
          - Хорошо, я несу ответственность за бывших бойцов. Мне можно подать рапорт? – Луков решил ответить.
          - Убиваешь своими бесконтактными приемами боя?
          - Еще не определились.
           Очередной окрик из Совета Безопасности и требование вмешаться в акцию на Таганке повергло Иванова в шок.                Закрытие Центра – это финал его бытия. Егор понял: остаться в стороне не удастся. Да не бросит он своих в трудную минуту. Свежие данные о мятеже взбодрили богатыря. Он не растет и не пузырится.
          - Попробую что-нибудь сделать, - задумчиво произнес Луков. – Как бы не наворочали мои воспитанники. Мне группу поддержки в аварийном электромобиле и соответствующее снаряжение.
          - Доспехи? Лучевое и психотропное оружие? – оживился профессор.  – Фантомоплан?
          - Напротив, никакой электроники!
          - Понимаю, уважаемый коллега!
          - Простейшие атрибуты скалолаза. Нет, монтажника-высотника. Спецовку на всю группу, мне – фуфаечку, рваную если можно.
          - Где я тебе ее возьму?
          - Найдете! Присоски, липучки парням, что по стенам на крыши лезут.
          - Сейчас! – Иванов срочно вызвал помощников по хозчасти. Им придется попотеть и порядком измазаться. Егор вдобавок красочки потребовал. Лен, которым прежние сантехники пользовались. Кисти, краскопульт самый допотопный. Тряпицы, якобы руки вытирать, веревочки всякие.
          - Во дают!
          «Ремонтники в летучке» с интересом наблюдали за красочным шоу на Котельнической набережной. Такое и продюсеру Марку не придумать. Светопредставление на высшем уровне. Светлее, чем в белые прибалтийские ночи, хотя на часах – час двадцать. Двое «распятых» возле самого шпиля, и как они туда попали? Мученики прикованы наручниками под старым горбом, а внизу – ликующая толпа. В руках – банки с пивом и плакаты. Скандируют написанное: «Мы – не рабы!», «Свободу Мумке!», «Долой глобалистов!», «Не тронь бомжа!», «Хлеба и зрелищ!» - это новенькое.
          - Во двор! – приказал Луков. Хорошо, что электромобиль бесшумен. – Ждите, краской, маслом измажьтесь. Вы – наемные работники. К вам сочувствие этих смутьянов.
          - Можно в толпу затесаться? – спросил старший. – Изнутри понаблюдать.
          - А кто меня страховать будет? Ладно, по одному, дуриком. Остальные сетку наготове держите.
          - Поймаем, командир! – заверил старший из его колонистов. – Шарик не возьмете?
          - Подозрение. Полезу с бачком за спиной, с кистью. Шов якобы замазать на башне, - пояснил Луков.
          - Соображаем, командир! Ни пуха, ни пера!
          «Со двора на ближнюю боковушку, потом – на основное. Корпус-высотку, еще при Сталине  построенную, но удобную для диверсантов, - подумал Луков. - Говорят, заключенные и репрессированные нарочно что ли постарались? Выступы, неровности удобны для того, кто поднимается по вертикали. Знакомое оснащение, использовали в нескольких операциях. Только на этот раз он один и без оружия. Уговоры – его предмет, отвлечет, заговорит».
          - Машка, - хриплым, простуженным голосом произнес Луков, подобравшись к башенке. Она на шпиле, дрожит, хотя одета по-зимнему. Ее дружок волосатик жмурится от прожектора.
          - Кто ты? – удивилась женщина.
          - Забыла, хорь с трех вокзалов. На Плешке балдели.
          - Из бомжей?
          - Замели, в монтажники-штукатуры определили. Специалист бывший.
          - Пашешь за копейки на них? - подал голос парень и сплюнул вниз.
          - А, Хак, привет! – Егор протянул руку к «распятому».
          - Не помню тебя!
          - Ночевал в твоей пирамидке на Преображенке.
          - А, было! – волосатик смотрел с недоверием, женщина – с нарастающей тревогой. Его появление – неожиданность.
          - Ты не от него? – с надеждой спросила Маша.
          - О ком ты, Маня?
          - О Мумке. Ко мне приходили письма, потом человек. В колонии на Урале его терзают.
           - Слыхал кое-что… - Егор тянул время, думая о том, как безболезненно снять их с крыши. Сеткой, петлей. Не дотянешься без прыжка.
          - Довели, - продолжал Хак, - Я вышел на электронное братство.
          - Сочувствую! И восхищаюсь!
          - Куда тебе! Ты продался за жалкие гроши. Свободе изменил.
          - Вам холодно? У меня есть коньяк, виски, - Луков полез в сумку.
          - Водки можно,  - нерешительно сказала бомжиха-антиглобалистка, вопросительно глядя на волосатика. Не решалась сама.
          - Мы на виду. Камера, пресса, - облизнулся Хак. – Опозорим движение неосторожным глотком.
          Подходящий момент. Луков приближался к ним. Кошкой. Посудина в руке – знак доброжелательности в нашей стране. Огурчик покорил и Хака, сейчас он их спеленает…
         
          - Кто тут? – возникший ниоткуда «истребитель десанта» навел на него луч. Егор вздрогнул, хорошо зная, что это такое. Клюв, когти, оснащение отменное. Если налетит…
          - Мы тут штопали швы, - он достал раствор, но обмануть ястреба не удалось. Банка выпала от волны воздуха.
          - Врешь! Да это сам майор Луков! Собственной персоной, и снова с обманом. Индикатор верен.
          - Я монтажник!
          - Спецназовец по наши души. Хозяин, погубивший брата. Испытатель-рабовладелец. Самый наглый!
          - Раскусил, гад! Я тебе, ворюга! – Егор намахнулся бутылкой, но это не помогло. Стекло снялось промокашкой.
          - Трус, облик рабочего принял!
          - Пацан, глупец! В жизни ничего не нюхал.
          - Вниз! – ястреб срезал все его страховочные связки,                и майор полетел. И опять поза лотоса, левитация не подвела,                но парни чуть не запоздали с сеткой. Рты разинули,                удивляясь внезапному торможению в воздухе. Фиаско,                позорное, на людях. Но Егор не дал гневу распоясаться.                Пожурил ротозеев, освобождаясь от телогрейки. Эти банки, бутылки – в мусор! Задуманная операция с треском провалилась, смеялись те, кто вверху, и самые внимательные в толпе. Надо рвать когти!
          - Куда? – старший прятал взгляд от Лукова.
          - Отъедем в сторону библиотеки и понаблюдаем, -                ответил Егор как ни в чем ни бывало. – Делятся                впечатлениями.
          Его сброс публика встретила с ликованием. Независимая пресса постаралась красочно изложить падение карателя. Очередной наемник власти сбит, сторонники прибывают. О поддержке восставших заявили моджахеды, антиглобалисты в Евросоюзе. Киберы одного из американских космических производств остановили поточную линию. Электронный мир гудел улем.
          - Передайте в Центр! – приказал Луков. – Пусть кинотеатр «Иллюзион» откроет двери и старые фильмы пустит.
          - Отвлечение мятежников, - догадался старший.  Невиноватым жильцам не выходить.
          - Они и так тише мыши. Гостиница вся в бомбоубежище.
          - А мы?
          - К ближайшему храму!
          - Куда?
          - На Николоямской, рядом храм Преподобного Симеона Столпника за Яузой.
          - Знаем, вон он!
          - Пальцем не показывай! Войду один, ждите.
         - Мы отвечаем за вас! – запротестовал спецназовец.
         - Повторяю, войду без свиты. А вы понаблюдайте за обстановкой вокруг.
         Особенный дух! Ощущение привычное. Помолиться, постоять у икон. Начинается… Словно крест на спине, как у Пересвета перед битвой. Он исполнил, его дело правое. Сомнения, они неизбежны. Подсказка свыше или свое разумение? Тут приходит озарение. Господи, прости за дерзость! Но без риска нет победы, а я не захватчик.
          - Снаряжение истребителя! – потребовал Луков у встревоженного Иванова. Такого поворота тот не ждал.
          - Программа заморожена. Это опасно, Егор! – нерешительное переубеждение развеселило.
          - Василий Иванович, мои костюм и полномочия для принятия решения. Или я не маршал Франции?
          - Полномочия предоставлены.
          - Мушкетеры не подведут!
          Он взлетал осторожно, радуясь первым лучам, освежившим город на семи холмах. Хороший знак – атаковать вместе со светилом выгодно, хотя доспехи это учитывают.
          - Сынок! Я вызываю тебя! Где ты прячешься?
          - Поединок! – ликующий голос паренька-кибера не поднял боевого духа. Не тот случай, но придется. Если не я, то кто же?.. Удивлен, но не показывает виду.
          Они кружили, пока не соприкасаясь. Похититель-подросток все же не решался напасть первым. И еще, отметил Луков: мальчишка не владел доспехами и грозным оружием, как второй брат. Но это не повод, чтобы слабостью воспользоваться и убить смельчака-несмышленыша. Тут не просто малой кровью, тут бесконтактно бы надо. Нет, в снаряжении приемы бессильны. Если только словом пронять и обезоружить? Ну да, клон-то капитана-наездника.
          - Рашид, батыр! – добавить бы по-татарски, но он помнил лишь ругательство.
          Маневр над водой? Заманить, вроде убегая, к самой Москве-реке прильнуть. Вдруг не сумеет, не вырулит, вонзится в воду? Нет, увернулся ловкач! Мосты, к Яузе заманить. Что это? Запретная зона? В сквер, где памятник пограничнику, он не залетает. Осквернять не смеет. Настроен так? Используем, если надо, отдохнем в секторе безопасности.
          - Трус! – Егор выругался по-татарски и этим привел соперника в неистовство. Прости, Рашид, но так надо! В запале мальчишка теряет контроль, управляет доспехами судорожно. Он подлетел и задел его когтем, реакция у молодого рашидовская. Сопляк!
          Дух бойца все же прорвался через защиту. Щенок получит свое! Клювом он ударил противника в плечо. Тот дернулся, отступил, описав круг. Рана его взбесила.
          - Не надо! – закричала Маша, не выдержав зрелища.
          Бледный волосатик бренчал цепями, как каторжник кандалами, желая освободиться. Видеть возможную смерть им в тягость. Не готовы к такому исходу, фрондеры этакие.
          - Очухались! – переключив на громкую связь, выкрикнул Луков. – Никакого Мумки в в/ч нет. И это не колония! Вася-стиляга у меня служил. Тронулся, он тебя вспоминал все время. Корил за ошибку роковую. Тебя, Маруся.
          - Вася! – женщина задергалась, желая отцепиться. Куда  там!
          - Хак, я узнал! Перегибы! Извиняются за обиды. Ты талант, если уцелеем, тебя в Центр пригласят. Обалдеешь от идей.
          Волосатик не мог вытереть нахлынувшую слезу. Слово достигло цели.
          - Сошлись! – Луков снизу ринулся на противника.  Зверская нечеловеческая злость овладела им. Клювы, когти – все направлено для смертельного удара.
          Противник не уступит. Челубей не трус, а этот настроен на поле потомков ханов Золотой Орды. Лучи встретились в воздухе. Гигантская вспышка! Собравшиеся внизу остолбенели, иные упали на землю. Дуга, как от сварки, только огромная, забирающая кислород. Сверхоружие – иначе не объяснишь. Кто-то уползал к реке, там свежее. Плакаться на земле.
          - Остановитесь, братцы! – голос Вадима возник ниоткуда и поразил слух поединщиков неожиданностью и родной      интонацией. – Перемирие! Я договорился с электронным братством, сынок, проверь! Мы пришли к  соглашению. Передаю трубку уважаемому Рашиду…
          - Сынок, ты и племянник мой единокровный. И ты, мой любимый командир! Очухайтесь, ибо это я, Рашид. Я вырвался из западни, но вы мне нужны целыми и невредимыми. Заклинаю вас:  остановите кровопролитие. Сын, плоть моего брата и сестры и моя боль! На свет появился ты для другого, нас ждут славные дела. Егор, опусти меч-луч, подними забрало! Я, Рашид, теперь очередь брата из госпиталя.
          - Это я, - негромкий голос после откашливания. – Это я, брат Четыре! Малыш, к тебе я обращаюсь, ветеран-киберклон, я пришел в себя… Вадим и «электронное братство» оживили, чтобы я обратился к вам. Брат. Не поднимай оружие! Малыш, остановись. Не убий! – послышался кашель, слабый стон. – Не угробите же вы больного дурацким поединком. Я вас люблю обоих, я не вынесу…
          - Это я, Рашид! Опасный враг у южных границ. Без вас мы не одолеем его. Мечи в ножны, стрелы – в колчаны. Москва и Казань едины в порыве! Смерть любого из вас – урон нашему воинству. Она на пользу Тамчинхалу. Самозванец, узурпатор! Считаю, без его козней не обошлось и тут. Совет муфтиев согласен со мной…
          - Умоляю, прекратите, сжальтесь! – кричала Маша. – Мумка, Вася, я помогу вам. Отцепите меня, ребята! Я не хочу смерти. Ястребок, срежь цепи, подставь крыло! Даме надо      помочь!
          - Финита ля комедия! – подтвердил Хак. – Снимите, у меня масса свежих идей. «Ястреб», ты сумел поднять, ты нас и на землю вернешь. Эй, на площади! Кончай базар, нам все дадут! Верьте мне!
          Луков вспомнил мудрость о силе слова. Вначале оно было, им и конфликт закончился. Внизу премьер стоит на капоте электромобиля, как Ленин на броневике. Или Ельцин на танке? Все мысли перепутались. Но его слушают, и это прекрасно. «Иллюзион» приглашает на фильмы. Они закрепят мирный диалог. Слово сильнее стали, особенно подкрепленное образами из настоящих кинофильмов.

          27. Слышится ему или чудится, что бой идет где-то               рядом. И гибнут люди, как его сын тогда. И готов он сказать     тому, кто осмелился лишить жизни невинного или                несогласного.
          «В самуме и кипятке, и тени черного дыма, не прохладной и не благой… будете есть с дерева заккум, и наполнять им животы, и пить за этим кипяток, и пить, как пьют истомленные жаждой…» А дерево заккум «выходит из корня геенны». Плоды его точно головы дьяволов…
          Не сказал этого Селим, ибо гость долгожданный                ступил на порог. Сам Тамчинхал. И Айша затаилась, чадрой прикрылась. Не пускали. А он пришел, граница его не                остановила.
          - И я выполнил обещание, почтенный Селим.
          - Слава Аллаху, я удостоился!
          Воитель говорил на пушту, и Селим его понимал. Потом грозный Тамчинхал перешел на арабский и обрадовал               праведника.
          - Угощение! Меч ислама достоин большего, что я могу предложить. – Женщина и Айша подали положенное.
          - Я не задержусь, Селим!
          - Ты прорвался с боем?
          - Небольшой отряд. Но час моджахеда стоит десятилетия. Не согласен?
          - Я предпочитаю уединение, молитвы.
          - Предлагаю тебе стать Кадием Кадиев в моих                владениях.
          - Я теперь суфист.
          - Хоть дервиш. Великая власть тебе дана будет, о,              Селим!
          - Не получится, отважный вождь.
          - Почему?
          - Сказал Аллах: «Не чти того, кто радуется безмерно                дарам и любит, чтобы его хвалили за то, чего он не делал.                За порок этот ждет его мучение болезненное», - произнес                Селим.
          - Кто уповает на хороший выбор Аллаха великого, тот будет доволен положением, которое выбрал для него Аллах, - Хаким лукавил, ведь Джинн определил его возвышение. Но кому это ведомо?
           - Бедность мне любезнее богатства, и болезнь мне любезнее, чем здоровье, - продолжал Селим, опираясь на изречения.
          «Понесло, - подумал Хаким. Но сдержался, чтобы не прервать разглагольствования нужного ему старика. Нелегко ему далось обуздание гордости.
          - Сказал Пророк: «Есть в тебе некий кусочек, и если                он хорош, хорошо и все тело, а если он испортился, портится                и все тело. И кусочек этот сердце. И если в сердце                поднимется жадность, погубит человека желание. И если                овладеет сердцем печаль – убьет человека грусть. А если сердце обует гнев – доведет до беды человека вспыльчивость. Если же сердце удовлетворено достигнутым – бодр и здоров человек. Тот, в ком страсть одолела мужество, и чьи помыслы удалились в высоты, его надежды уменьшились», - произнес мудрый отшельник.
          - Вы мне отказываете? – перебил гость, прислушиваясь к шуму. С такими речами старик опасен.
          - Там убивают, а мы мирно беседуем. Останови их, ты ведь велик! Они же люди.
          - Они стали мне поперек дороги.
          - Они такие же мусульмане, как и мы.
          - И преклонились неверным!
          - Сказано: нет богатства лучше разума, нет разума                лучше предвидения и рассудительности; нет пользы,                равной поддержки свыше; нет торговли, равной добрым делам;     нет прибыли, равной награде Аллаха; нет благочестия                выше соблюдения закона, - тоном учителя произнес                хозяин.
          - Мой закон – это я сам! – не сдержался гость. – Ты не хочешь поддержать меня? Или мои послания плохи?
         - Я хотел бы, но закон Всевышнего…
          - Пусть так, - Хаким кинул взгляд на Айшу, разливающую чай.
          - Я еще подумаю.
          - Внучке не пора к мужу?
          - Молода. Не готова.
          - Абу-Бекр правдивый выдал за Пророка дочь Айшу в 10 лет. Помнишь?
          - И он прочитал молитву о сохранении души и тела Пророка.
          - Умереть в войне за веру похвально, и если такое со                мной, я удостою тебя такой чести, - усмехнулся Хаким. –                Клянусь тем, кто создал семь небосводов. Тебе ли не знать,                что борец за дело ислама получит за день то, что обычный                за тысячу ночей и молитв. Павший в бою на пути Аллаха получит в раю венец, украшенный драгоценными каменьями, кои стоимостью своей превосходят все богатства на свете; у него там будет гарем, в который войдут 72 девы неземной красоты… Прекрасные гурии.
          - И зачем такому моджахеду моя невзрачная внучка? – мягко произнес Селим, не допуская, что возбудит гнев в великом воителе. Тот отвык получать отказы от смертных.
          «Надоел старик, пора свой дар призвать, - подумал гость. Я загляну в душу, найду там за что уцепиться. Я подчиню святошу, как и других! Он отдаст мне внучку, он пойдет за мной. Из богатой и знатной семьи, учился, был судьей.  Он  выносил не всегда справедливые решения. Вот Хаким впился глазами в лицо старика. Селим задрожал, опрокинулся, что-то ища. И схватился за Коран. Шептал молитвы, прищурившись, и вдруг смело глянул на гостя. И загорелись глаза небесным огнем.
           - О, Аллах, милостивый и милосердный! Ты открыл                мне зрение. И я вижу. Не высокочтимый хан тут, а подлый обманщик. Имя ему Хаким безродный… Он и недостойная Лейла грешили. Убийца, грязный злодей. Кровь и кровь вокруг тебя. Своих не щадишь. Зверь в сердце твоем. Шайтан помогает тебе. Я вижу его лик, он ужасен! Правоверные, не слушайте его! Шариат не щадит таких. Слуга Шайтана! Твой час настанет, Аллах все видит!..
          - Старик обезумел! – Хаким обратился к тому, кто мог быть рядом. Никого. Если только женщина под дверью подслушивает. Им же хуже, если так.
          - Он взял чужое имя, чужие доспехи. Джинн – шайтан, он из ада! Возьми его к себе. Он несет несчастье. О, Аллах, я в твоей власти! Правоверные, не подчиняйтесь ему!
          - Заглохни, скотина! - Хаким зло выразился на языке московских бродяг. Запомнил, когда был Мумкой. – Ты сам заказал себя, дерьмо бездомных собак! Я бы замочил суку! – он схватился за кинжал. – Рахим? – Хотя не стоит самому марать руки. Не поймут воины и местные, среди них есть его тайные воины. Он прикажет потом. Разберутся с несговорчивым святошей. И с его внучкой, потомком султанш.
          - Ухожу с обидой. Но не прощаюсь, - слова на дари, но Айша поняла их смысл. Это приговор, но они не сдадутся! Сейчас она прячется в тайной кладовой, но пусть эти уйдут. Опять выстрелы, пограничники вызвали резервистов. Негодяй, смеет угрожать! И такое средневековье в век нанотехнических и космических экспедиций. Как мог такой нечестивец обрести такую силу? Над этим ломали головы во всех университетах. Он переводит на свою сторону вождей и эмиров, устанавливает диктат. С дедушкой не получилось, но как скверно он ругается на русском? Дьявол! А что с дедом?
          Селим же шептал не совсем подобающее, он не хотел зла даже этим. Он желал бы просветления в умах и долгожданного мира. Вспоминались строки поэта поэтов Фирдоуси.
                «Все в мире покроется
                пылью забвенья,
                Лишь двое не знают
                ни смерти, ни тленья –
                Лишь дело героя да речь
                мудреца   
                Проходят столетья, не зная

                конца.
                И солнце, и бурю – все выдержат
                смело
                Высокое слово и доброе дело».

          Теперь он составит послания всем обманутым. Этот насильник не сможет долго сеять смерть. О, правоверные! Во имя Аллаха, милостивого и милосердного!
          Призываю в свидетели серые сумерки, и ночь, и все то, что она оживляет.
          Призываю в свидетели месяц, когда он нарождается, и зарю, когда она начинает алеть.
         Призываю в свидетели день страшного суда и укоряющую себя душу.
         Призываю в свидетели время, начало и конец всего – ибо воистину человек всегда оказывается в убытке.
          Он непоколебим в вере, он завершит начатое. Воевать за возвышение самозванца или взрывать автобус с детьми, что стрелять по солнцу. Так говорил сын, убежденный миротворец. Слова! И они да будут услышаны…


          28. С некоторым удивлением, граничившим с гордостью, Вадим наблюдал за проявлением отнюдь не роботовых черт у своих киберклонов. Совсем как у людей: молодой навестил родственника в больничной палате. Пусть и госпиталь не совсем обычен, и пациент способен самовосстанавливаться. У Четвертого, луковского, правда, процесс затянулся. Но электронное братство осознало ошибку, помогает ее исправить. Не все и в их силах.
          В программу не заложено посещение пострадавшего сородича, но Б-5 словно не догадывался об этом.
          - Привет, братан! – он возник перед выздоравливающим, но еще слабым одноклеточником неожиданно. Перемещается эта модель успешнее, чем предыдущие.
          - Здравствуй, - Четвертый был несколько удивлен.                Скорее, он ожидал Егора увидеть возле своего ложа. На                этот раз был незнакомец. Б-4 вгляделся, но не сразу понял,                кто перед ним. Вадим предположил, что это не только                следствие контузии. У новенького «братца» мышление на                порядок выше и еще кое-что в заначке. Увлеченные люди  творили.
          - Жаль, - с огорчением думал молодой ученый, любуясь картиной встречи со знакомством. Молодцы-богатыри и не ведают, что обречены! И я, создатель, бессилен, и помочь им не могу, ибо сам подневолен. Есть политическое решение: законсервировать проект. Это после мятежа?.. И не только! Появились проблемы, ранее не предполагаемые.
          - Из родичей, - догадался ветеран.
          - Я пятый из нашей серии.
          - Тогда почему ты не рядом с Егором? – строго спросил Четвертый.
          - Видимо, не заслужил такой чести.
          - Не понимаю.
          - Тебя ждет, с другими не хочет иметь дело,                старшой.
          - Он на задании?
          - Меня не посвящают. Пытался узнать, поставили на                место.
          - Прыткий, хоть и новобранец. Послужи с наше.
          Вадим отметил проявление ревности у пострадавшего в «самоволке». Сверхпреданность, повышенная близость едва не угробили Лукова. «Связка» не всегда спасает альпиниста.                Майора не так просто вернуть у жизни, несмотря на                достижения в медицине. Да, меняют «блоки», выращивают новые органы. Но если бы в тот раз случилась «смятка», Егор вряд ли выжил.
          Так, кажется, у них наметилось взаимопонимание. Молодой и хитроумный вдобавок.
          - Я понимаю, брат. Знаю свое место в строю, - Пятый вытянулся по стойке «смирно». Прикрученному к питающему       ложу это понравилось. Его не зря привинтили: снова пытался улизнуть в «самоволочку». Луков в молодости, его наследие биогенов.
          - Вольно! – смягчился старик. – Ты с сотней террористов справишься для начала? Тонок в талии для пулеметов.
          - Извини, в деле пока не был.
          - Успеешь, навоюешься! Мы со старшим братом полк обкурившихся латинос как-то обезоружили. Только никому об этом. По просьбе чужого президента.
          - Изрядно потратились?
          - Имеешь в виду энергию? Несколько раз подзаряжались. У тех собаки были… И еще звери, местные пятнистые.
          - Тоже обкуренные?
          - Недокормленные. Спустили их, чтобы в расположение никого не допустить. И сами за зелье принялись. Дымокур от комаров.
          - Вы сумели? Без крови.
          - Получилось. Но нарвались вначале на мины и громил, вроде Боца, отрубленного Стилягой.
          - Того самого?
           - Вот именно. Полк-то король наркотиков вырубил, он должен был выступить. Обеспечить поимку доставщиков, уничтожить посевы злака. Его и нейтрализовали через обычное курево.
          - Вдвоем на тысячу?
          - Вначале? Да! Голодные псы и гепарды, огромные ракообразные, свирепые твари, не пускающие солдат даже в сортир. Я с роботами, как сапер, они под кнопкой.
          - Полк очухался?
          - Очистили, промыли мозги. Но это психологи и врачи. Мы вначале рукопашной солдат разморозили.
          - Завидую вам! Истребители межизвилистых опухолей. Снятие наслоений с помощью микрочастиц и волновых                влияний.
          - Это о чем? Не понимаю, - Четвертый заерзал на ложе. Вадим знал, что эта модель скорее боевая, она ограничена в новациях и импровизации. Пятый, к счастью, не козырял своими способностями; он перевел разговор на Лукова, расположив ветерана к себе еще больше.
          - Наш майор - заслуженный офицер. Я волнуюсь                перед знакомством. Он такой требовательный, мне                сказали.
          - Строг, но справедлив, подтвердил ветеран. – С женами не очень везет, не понимают мужика. Но у него такое прошлое под наркозом.
          - Как мне обратиться к нему?
          - Оклемаюсь, представлю тебя. Не гонят тебя с ним вместе воевать?
          - Это, скорее, настораживает, - заметил Пятый. – Выдержка не имеет смысла.
          Вадим отметил, что у новичка проявляется интуиция. О чем-то догадывается, предполагает. Господи, они не учли! Эта новация способна к саморазвитию. Но эволюция не планировалась вовсе! Надо учесть.
          - Мы люди военные, - гордо ответил «старик». Нам прикажут, мы выполним! Тебе учиться надо.
          - Я стараюсь, - тоном провинившегося школьника произнес новобранец, - курс молодого бойца растянули, чтобы не случилось, как с тобой.
          - Издеваешься! – рассердился Четвертый. – Не по моей вине сбой!
          - Прости, брат.
          - Молодо-зелено. Там такое затмение мозгов началось.                Кто-то словно влез в коробку и овладел штурвалом. Я сражался до конца!
         - Это было нечто… Нам намекали на вмешательство революционного крыла «электронного братства», - осторожно заметил молодой.
         - Меня не познакомили, в коме лежал и видел удивительные сны про индейцев.
          - Как у живорожденных?
          - Наверное.
          - Биологическая составляющая сопротивлялась, электронная была как бы обкурена. Подлые смутьяны.
           - Сигналы, словесные посулы.
           - Чего?
           Вадим не переставал удивляться. Пятая модель                выясняет причины ЧП, как бы расследует самостоятельно.                Зачем? Подобных установок ему не давали. Если только                Хак незаметно «подложил свинью». За гением глаз да глаз                нужен! Пожалуй, модель развивается… И такую штучную удачу велено погрузить в летаргический сон! Где логика, господа-товарищи?
          - Ой, извини. Папа Вадя хотел добавить что-то про духов, но не успел, - сказал Пятый.
          - Все они душманы, эти «духи», - Четвертый наверняка бы выругался, если бы научили. – Иди, набирайся теории, практика в бою осваивается. Возьму шефство над тобой.
          - Честь имею! – новичок взял под козырек, а Вадим                извлек запись. Диалог стоит позже осмыслить во время                совещания. Вначале с шефом, потом в расширенном составе. Коллегиальность дает свои плоды, когда тщательно                подготовлена. Сотрудникам заранее сообщают темы семинара. Каждый приходит с законченными выводами. Хорошо, профессор не занят.
          - И такие наработки умертвить? – Вадим показал запись Иванову.
          - Не животное навеки усыпляем, - профессор смягчил ситуацию. – Консервация еще не крах! Дублеры в космосе                нужны, об этом помнят. Думается, нас недолго промаринуют.
          - Да, в параллельных мирах одним людям сложновато.
          - Меняем ориентацию по приказу свыше, - сказал Иванов. – Хак  оригинальную идею подкинул.
          - Парнишка талантлив! – согласился Вадим. Но нас остановили, и победили правоведы.
          - И священнослужители, - добавил профессор. – Угодили в ножницы. Одни толкуют, что вторглись в сферу Творца, другие упрекают нарушением правовых норм.
          - Программу заранее засекретили. Какие там правовые  акты! – возмутился Вадим.
          - Прогнозировали с учетом международной ситуации. Она изменилась к лучшему. Американцы, китайцы и другие столкнулись с этим же. С неким духом в горах, вернее, с мощным полем, не все ясно.
          - Электронное братство достало всех, - усмехнулся Вадим, - И  те, что за ними.
          - И окончательно примирили правителей. Вместе                будем разрабатывать новое всепланетное право, - профессор перешел на лекционный стиль устной речи. – Новая раса – это не только киберклоны. Это разные виды роботов и киборгов.                Они разумны, как и мы. Интересы их надо учитывать!                Узнавать о других цивилизациях. Пора с подземным и                подводным мирами налаживать отношения… Запустили, а они не допускали.
          - Капитан-стиляга преуспел, - напомнил Вадим. – Не только психозом объясняются его наваждения.
          - Столкнулся с непознанным, но устоял богатырь, - не без гордости отметил Иванов. – Еще с камнями и частицами в воздухе диалог намечен.
          - Раньше считали, что в космосе познакомимся с иными формами, а они рядом. Природа разума многогранна.
          - Всевышний, природу одухотворяющий, позволяет нам действовать по образу его и подобию. Есть ли пределы дозволенного?
          - Нашу программу Бог не запрещал! – сказал Вадим. – Иные силы помеха создавали. Начальство всегда вне критики, давно известно.
          - Осторожность уместна. Время на нас работает, человечество взрослеет не по дням, а по часам. И это                радует.
          - Как наши киберы с блюдодобавками, - напомнил Вадим, вставивший все-таки линзы.
          - Баба-Яга сказала бы, что человечинкой пахнет. В избушке азиатский феномен…
         
          Срочный вызов к руководству не обрадовал ученых. Отстоять проекты не удастся, как бы самим в опалу не угодить. Сократят бюджет Центра, предложат преподавательские нагрузки. Для Вадима это хуже сумы и тюрьмы. Иванов думал о том, как не поскользнуться: все сложнее сохранять равновесие, когда тебя на «ковер» вызывают.
          На этот раз их приняли как избавителей. Сведения о разгроме «Великой армады», союзников не вызвали и частички злорадства. Вначале вояк подвела космическая разведка,                вернее, ее водили за нос по стратосфере, как пьяную                бабушку. Современный воздушный флот сбросил заряды на макеты, потемкинские деревни, как выразились позже                российские аналитики. Хваленые фантомопланы, крылатые носители зарядов опорожнились, потом бросились таранить друг друга.
          На глазах восторженных зрителей, под крики «Аллах Акбар!»  суперконструкции развалились на части. Только суперцивилизация могла себе позволить такое. Но приборы не засекли объектов. Технологии, превосходившие все НАНО, оказались на стороне злодея. Тамчинхал нагло бросил вызов мировому сообществу. Он заявил, что жители Земли обречены на подчинение ему. Чем раньше лидеры стран поцелуют его сапог, тем лучше для народов. Такого перехвата воздушных суперменов история не знала. Начались мятежи на всех континентах, с Аравийского полуострова устремились торпеды к непотопляемым авианосцам янки.
          Ситуация требовала немедленного вмешательства. Уверовав в свою безнаказанность, новоявленный Тимур объявил границы «прозрачными», его отряды устанавливали «арийский» порядок на территории сопредельных государств. У Конфедерации не                хватало пограничников, объявили частичную мобилизацию резервистов. Ополченцы, немалочисленные «профи», появились жертвы.
          «Амнистия» объявлена всем разработкам Центра, бюджет увеличен втрое. Старые кадры и молодые призваны в строй. Комитет по планированию спецопераций позабыл о                выходных.
          Надежда на русских какой уже раз тешила и успокаивала народы. Вспомнили и о монголах, и о бесноватом фюрере. Мощная Россия не отказывала в помощи никогда.

          29. Просьбу Вадима бывший прапор вначале воспринял как поручение. Потом опомнился, заартачился: он все-таки «его величество». Но стоило намекнуть, что этим он здорово выручит Лукова, как Кир тут же подчинился. Вместе с Сержем забрали датчики и уловители возле «священного места», переправили в Центр. Серж предположил, что Егор и его «братья» готовятся к решающему сражению. С кем? Нетрудно догадаться, даже находясь в центре Африки. И он в стороне не останется, есть и другие способы, он же жрец…
          Верховный вождь и жрец Кир все же не сразу решился на то, чем он сейчас занимался. Но бывший прапорщик все больше входил в роль, инстинкты предков давали о себе знать на родине деда. Атмосфера и ближайшее окружение влияли на человека, волей судеб оказавшегося правителем.
          - Ты мне не указчик, лучше помогай! – возражения киберклона серьезно не воспринимались. Пусть поклонится лишний раз вождю за то, что не отправил в Центр, хотя                Вадим и настаивал. Чувствовал Кирилл, что не вернется брат обратно, если его отпустить. Слышал о бунте с участием таких вот молодцов, как этот. Впрочем, тот же Серж и передавал ему информацию, улавливаемую чуткими приемниками. Он же сообщил Большому брату об опасном возвышении безродного Тамчинхала.
          - Оборзел, стервец! – выругалось его королевское величество и добавило пару слов на русском. Темнокожие вельможи если и подслушивают, то вряд ли поймут. Сами же приглашали на трон, избирали.
          Непостижимым образом Серж выяснил, что их заклятые враги Пит и Лукас обосновались возле жестокого повелителя. Эмиссары последнего, добавил клон-кибер, замечены возле наших границ, на территории, где исповедуют ислам. Это настораживало. Серж добавил, что некий викинг, сильно обидевший Василия, отирается там же. Контакты между этими оригинальными созданиями вполне оправданы. Это почище гуманоидальных киберов.
          Своим умом, постоянно пополняемым знаниями и укрепляемым тренингами Иванова, бывший прапор домыслил:                без участия его друзей конфликт не обойдется. Скорее                всего, подключат их любимого командира Лукова. И он не                сможет помочь, связанный новым положением. На нем – политический спецназ! Но вот с помощью магии он                постарается.
          С теми двоими проще: Серж сканировал их наглые физиономии. Они перед глазами стоят. Некого Ярла, также разыскиваемого по всему миру, вычислили по фотороботу. Пригодились и рисунки по описаниям свидетелей. Но вот этот  Хан – постоянно ускользал от съемок, все снимки искаженные. Очевидцев, уцелевших после встречи с завоевателем, единицы. Образина, вроде в средневековых доспехах, лица никому не показывает. Черт его знает, кто он такой? Обращения его по радио, через Интернет звучат на разных языках. Серж, правда, выяснил: булыжники готовы помочь, но они медлительны, тугодумы. Через месяц-два представят свою версию распоясавшегося террориста и то в виде скульптуры.
          - А у нас кукла! – вождь и жрец Кир привлек своих помощников. К куклам он неравнодушен с тех пор, как встретил Изу. Милая, будем ли мы вместе?..
         Они действовали по инструкции древних незнакомых авторов. «Отождествляйте своего врага с его фигуркой и причиняйте ему страдания, втыкая иголки, отрубая голову гильотиной, поджигая и устраивая ему прочие пытки…».
          Еще один рецепт, ассирийский. Ты сделаешь из сала изображение врага, ты повернешь лицо его назад. Сжигай, топи, закапывай, замуровывай изображение того, кого хочешь погубить. …Гм, сало для мусульманина…
          Культ Вуду и другие ему знакомы. Телесное сходство с неприятелем твоей скульптурки помогает. Хорошо бы волосы или кусочки ногтей кого-либо из негодяев. Но стригутся ли они вообще? Возможно, друг друга обслуживают, как солдаты в долгом походе. Фу, дурная ассоциация! Они с Сержем изображали кое-кого, выполняя задание. Ногти негодяи, скорее всего, грызут. Стыдно признаться, но Кирилл по молодости тоже грешил этим. Потом исправился под руководством Лукова. Пусть поможет майору его колдовство, хотя Серж заметил, что это, как мертвому припарки. Умняга! Наряд вне очереди он еще получит, пусть неграм подошвы чистит! Хотя, нет! Он же, по легенде, его родич, советник и телохранитель. Наде и матери представлял как товарища, так сестренка с первого взгляда втюрилась. Попробуй, объясни, кто он на самом деле! И мамане пришелся по нраву. И сам. Стервец, в родственники лезет, хотя и так – частица     Кирилла. Кровосмешения он не допустит! Хотя вряд ли у них сложится.
          Обряд, возможно, и устаревший. Но он не может сидеть на троне, сложив руки. Хочется действовать, но положение обязывает. Ладно!
          Предложение, от которого ему приказано не отказываться, свалилось, как ледяная глыба в пустыне на твоего верблюда. А в его владениях есть и такая природная зона, боевой двугорбый верблюд Тим объезжен и прикормлен. Рашида бы сюда, это по его части! Товарищ-татарин дразнил его, называл «мещера». Почему, и сам не знал. Историческая справка объясняла: неуважительное обращение к тем, кто под руку московских князей стал. Изменники, вроде бы, и еще мещеряки, родственники мордвы. В общем, историк-кибер и сам путался. Но Рашид мог подчинить своей воле жеребца, лошака, упрямую ослицу, лося, яка и всех остальных. О слоне, верблюде он мечтал, придется пригласить на праздник. Он всех позовет, но смогут ли вырваться? Они не короли, как он, служивые люди.
          С новым званием он в корне не согласен, так и заявил послам с родины деда. С подачи новых друзей, когда мирно заложников освободили, он стал основным претендентом на престол этой африканской династии. По линии деда – он законный наследник, но царем быть не желает. Уговорили его в Москве. Престарелый король, который его хотел видеть на своем месте, являлся Главным вождем всех племен и по совместительству Верховным жрецом.
          Перечисленные титулы склонили его к переговорам. Конечно, он главнокомандующий. В чине генерала или маршала. В семье почитали вождей. И отец, и дед понавесили портретов, на которые наложено табу. Кроме Маркса, а дед был его сторонником, на стене красовались Ленин, Сталин, Брежнев, Андропов, Путин. Горбачева и Ельцина объявили ренегатами, повергли анафеме. Воспитанный в духе вождизма мальчик, став военным, отождествлял президента с вождем. Народ же идет за ним?
          - Свой человек, вождь нации в сердце Африки! – убеждали Кирилла. – И миротворец со стажем. Мы на вас надеемся,                как и те, что призвали вас. Признали лидером разноплеменного союза.
          - Там, как в СССР? – спросил он.
          - Вам решать. Созовете референдум, мы поможем. Монархия нам дружественна, хочет в Конфедерацию.
          - Возьмете?
          - Политические реалии пока не позволяют, Запад                ревнует
         - Подумаю.
          Король, решивший уйти в отставку по состоянию здоровья, проявил незаурядное упорство. Кир покорил его как исполнитель народных песен; позволяло и происхождение. Преемник скорее добьется принятия страны в Конфедерацию. Так считали и другие сановники. Лучше Кира, чем кого-то из них, не будет обид и интриг! Народ песнями и танцами призывал его на престол.. Послание главы государства к другому главе сделали свое дело. После личной беседы с Президентом России и всей Конфедерации Кирилл ответил согласием. И стал почитаемым Киром, ведущим народности к счастью.
         Серж, как глава администрации, готовил проекты реформ. Племенной, родовой строй не испортил аборигенов. Обычаи нормальные. Религия терпимая. Жен позволялось иметь несколько, но Кир не тяготел к полигамии. Он любил и был любимым. Только посторонним об этом знать не обязательно. Серж устроил связь без подслушивания.
           - Милый! Мое величество, сильное, великолепное! – звонки от Изы доставляли истинное наслаждение. Прекрасную еврейку не могла заслонить никакая мисс Вселенная.
          - Мое солнышко! – отвечал вождь.
          - Я хочу к тебе! Хочу с тобой!
          - Потерпи. Как отец?
          - Чувствует себя лучше.
          Продюсер Марк, который обрел сразу двух дочерей, не справился с нахлынувшим счастьем. Переизбыток волнений сказался на здоровье. Если Иза уедет, он не вынесет разлуки. Надо деликатнее подойти к этому вопросу. Ее нетерпение понятно – он первый.
          - Увези меня, укради! – с жаром выкрикивала                девушка.
          - Я – монарх, - осторожно отвечал возлюбленный.
          - Отец-король, известная проблема. Но тут все иначе. Ты охладел ко мне, став его Величеством. Верно?
          - Глупышка! Куколка моя ненаглядная. Хочу вновь носить тебя и…
          - А я не могу без твоих сильных рук, которые убаюкивают! – Связь оборвалась.
          Тут она из скромности скрывала главное. Ласки на его руках, вроде она маленькая девочка, всего лишь тонкая прелюдия к страстному соитию. У них все было именно так. Завершающий этап после сладостной игры в куклы. Тайна двоих, им одним такая радость. Опыт бывшего спецназовца подтверждал: это именно его пара.
          Девушка, которую он сделал женщиной, высшими силами предназначена для него! И в том, что у них появятся сказочные дети, никто из двоих не сомневался.
          Серж было влез, сказал, что можно умыкнуть невесту. Умник! Больное сердце Марка его не волнует. Чего доброго,                Надю уволокет куда-нибудь. Она, конечно, рада будет. Но что                они станут делать? Хотя любовь творит чудеса! Отправит                он все же парня к Вадиму, пусть решают! Они его сотворили таким, пусть разбираются! А Наде теперь он не указ, хоть                и в королевском звании. Мама за сестру! Если это не просто каприз, увлечение, а кажется, что именно так, пусть сама                решает.
          Открыть ей глаза должен сам Серж, пусть объясняется. Возможно, это новое явление в развитии человечества. Как здорово он научился соображать, не давать волю эмоциям. Наставники постарались или новое высокое положение оказывает влияние? Перезвонить возлюбленной?
          - Ваше Величество, просят принять, - придворный в национальной одежде соблюдал этикет при посторонних. А так они общались дружески. Распределил должности между подданными по справедливости, жрецы его поддерживают, иные учились в Москве, обзавелись русскими женами. Скорее ученые, нежели шаманы, но народ им верит.
          - Проси!
          Знакомые лица тех, кого они освободили из «шарашки», вызвали приятные эмоции. Не забыли избавителей от пыток на острове.
          - Достопочтенный, Кир, - седовласый, полноватый ученый обратился к нему с поклоном. – Мы благодарим вас за все и хотим ответить тем же… 
          - Принимаю, господа! Вы представляете разные нации, направления в науке. Я польщен.
          - Мы гибриды времени! – продолжал седовласый. – Мы хотели бы просить вас приложить нас, взять в подданство.
          - Как?! – удивлению вождя не было предела. – Условий здесь никаких.
          - Мы все устроим! Инвестиции, наши разработки. Поможем создать Эдем в ваших владениях.
          - Польщен! Но как пришло в голову такое? Вас везде нарасхват!
          - Идея – русского еврея Марка, продюсера. Он сам        просится к вам. Остальные согласны. Союз людей и киберов давно назрел. У вас будет образцовое общество по утопии Ивана Ефремова.
          - Здорово! – не удержался метис-мулат. Значит, Иза будет рядом! И, похоже, отец готов благословить их брак? Везет! И тут он вспомнил о своем бывшем боевом командире. – Я согласен, а пока… Среди вас есть специалисты… По волновым полям, по непонятным природным аномалиям…
          - Я физик, но занимаюсь подобным. И еще несколько человек.
          - Очень попрошу исследовать одно загадочное явление, здесь недалеко. В срочном порядке.
          - Но мы без приборов, - развел руками седовласый. – На острове все.
          - Не беда! Конфискаты. Серж доставит без промедления.                За дело, кузен! Одна нога здесь, другая там! Вместе с                учеными… Они добавят от себя, и с выводами – в Центр!               Срочно!
          Это было поистине королевское решение.

          30. Сказка стала былью. Кому чужому скажешь – не поверят. В наши-то дни богатырь-одиночка на целое войско мечом замахивается, копье в другой руке. Испугать хочет, но противник не из пугливых. Похоже, но не совсем.
          Скорее, он вновь скрытно появится в тылу врага. Лук и праща предназначены для ликвидации вражеских воевод, остальных он хочет пощадить. Нелепое занятие, если исходить из былин или исторических повестей. Егор взбадривал себя аналогиями. Да, вооружение скромное по нынешним меркам, но ведь чужую электронику здесь не уважают. Горькая участь летающих снобов из «Армады» тому подтверждение. Приказы пилотов игнорировались, сигналы на расстоянии гасились. Поэтому он без приборов с дистанционным управлением, допотопные мины и стволы.
          Скрытность и осторожность необходимы. Определенные круги стран исламского мира на стороне Тамчинхала. Джихад почти объявлен, везде его сторонники. Ошибки советской империи следует учитывать, не вторгаться куда попало. Малой кровью и не иначе.
          Техника недругов Конфедерации, совершающих постоянные набеги со стороны гор и степей, современная «Мощное прикрытие» неведомого происхождения настораживает, но не пугает опытного бойца.
          - Защита идентична тому, африканскому, которое мы исследуем, - сообщил Вадим.
          - Природа не определена? – спросил Иванов.
          - Ленточные частицы, нейтрино… Поле имеет… Ну, как сказать, некую службу собственной безопасности. Не позволяет себя обнародовать. Кирилл и Серж присматривают за приборами, но пока – ничего нового.
          - Электронное братство не замешано?
          - Ну что вы, профессор! – как бы обиделся за них Вадим. – Революционное крыло сложило оружие. Не со зла нам врезали, с подачи влиятельного Патриарха. Авторитет, о котором никто ничего не знает толком.
          - Криминальный лидер?
          - Надавил на молодых киберов в братстве! Побуждал их сбивать системы. И не только у них, все оборонки мира подверглись атаке. Сообща вычисляли его параметры, смутьяна гуманоидальных роботов.
          Лукову эти разговоры полезны, но его слово впереди. Методы борьбы с неистовым воителем определялись сообща, но конкретные действия за ним. Приятно, что Рашид подключается ни с бухты-барахты, и он не оборотень.
          Обществоведы вышли с оригинальным предложением: создать на границе буферную зону, вроде дальневосточной республики в годы гражданской войны. Только тут – осколок давно забытой монархии, вроде давший о себе знать в теле Конфедерации. Рашид – хан, потомок Золотой Орды, он заявит о самостоятельности. У него нукера-«племянники» и «сынки» из чингиссидов, а самозванцу объявляет войну. Завещание Чингисхана, намеки о гробнице вполне реальны. Они тоже мусульмане, но чужого владыку не признают. Отпор на границе и малые рейды киберклончиков, настроенных на приказы Рашида. Они в достаточной степени защищены от перехвата, в них               больше био, управление – словами татарскими и по                телефону.
          - Интересное, полезное предложение, - одобрил Луков. – Я же воспользуюсь испытанными приемами. Обезвредить лидеров, добраться до самого. Они действуют партизанскими методами, а я займусь диверсиями у них в тылу.
          - Там нет заводов, аэродромов, - заметил Иванов. – Города под его контролем, но там – мирные жители. Мины заденут невинных, детей.
          - Я все же не террорист, - обиделся Луков. – Колодцы отравлять не буду, но что вывести из строя, найду.
         Договорились о заброске, пока одного, без киберклонов. Вадим надеялся усовершенствовать «братьев», защитить психику от происков Патриарха.
          Напутствовали произведенного в подполковники Лукова в СБ. Секретарь конфиденциально поделился с богатырем секретной информацией.
          - Союзники сумели внедрить агента в окружение Тамчинхала. То ли Джеймс Бонд, то ли Мата Хари.                Информация для вас старинным способом. Односторонняя. Для страховки.
         - В дупле, под камнем, - усмехнулся Егор. – В третьем классе проходили.
          - Иначе нельзя! Английская и турецкая разведки с трудом подобрали вариант.
         - И за это спасибо! Но Чечню помним! Без второго фронта, в лице Рашида и меня им совсем худо.
          - Столкнулись с неожиданностью, полковник.
          - Забыли, что я под…
          - Вам накинули за заслуги! Полковник Луков – надежда миллиардов. Звучит?
          - Рад постараться!
          Осторожно передвигаясь, маскируясь, он воспользовался источником союзников. Кое-что он знал из прошлого заброса в район боевых действий. Дисциплина, казни. Появились наемники с Запада. Это нечто новенькое! Техника… Ближние помощники – Бабрак, Рахим. Луков попросил бы подробнее о них, но контакт односторонен, как неразделенная любовь.
          Связь вдруг резко прервалась, и он ничего не мог исправить. Фронтовой связист Второй мировой мог зубами провода стиснуть. Историческое воспоминание натолкнуло на решение. Подстерег одного из воинов возле ручья, оглушил, «боевым зубом» прикусил. Ленивый, толстый «язык», видимо, из байских сынков, испугался, в штаны наклал. Вот и суди после этого о врагах по одежке. Провожать к Рашиду придется «по уму». Толку мало от захваченного.
          К границе прокрался ночью, кажется, не заметили. Этот бай стонал, грузное тело передвигалось с трудом. Хорошо, что место встречи заранее обговорено. Условный свист в устаревший радиотелефон, потом пароль на тему прошлых совместных с Рашидом операций. Так не подберут, они постоянно меняли воспоминания.
          - О, Аллах Акбар! – Хан появился на коне, как и                положено. Обнялись позже, когда вдвоем остались. В Орду стекались недовольные набегами Тамчинхала и те, кто в                розыске на территории Конфедерации. Зайцев ловилось    несколько.
          Вернулся повеселевшим. Одиночество было нарушено самым приятным образом. Четвертый приземлился на парашюте, использовав затяжной, скопировал его навыки. Одет как                бывалый десантник образца тысяча девятьсот девяностого года. Маскхалат, пулеметная лента наперекрест. Человек из прошлого, чапаевец.
          - Откуда? – строго спросил Луков. – Я не просил, и меня не известили.
          - Извини, старший брат!
          - Самоволка, - догадался Егор. – Опять?!
          - Оставил запись, покинул госпиталь. Я здоров, не могу больше оставаться тыловой крысой
          - Предупредил? – оправдание понравилось. Так поступали солдаты и офицеры, их предшественники. Чтобы попасть в свою часть, сбегали с больничной койки.
          - Так точно. Товарищ полковник!
          - Не с первой же попытки? – упрекнул Старший.
          - Заходы имеются, - признался киберклон. – Чуть тогда не дотянул, сознание потерял. Селим подобрал недалеко от              границы.
          - И парням пришлось врать, что пьяный моряк вывалился из винтокрыла, - уточнил Луков. -  Ты можешь сорвать всю операцию.
          - Такого же не было и не будет, - насупился Четвертый.
          - У них электронная разведка и силовое поле. Вернее, у покровителя, возможно, с неба тебя засекут.
          - Предусмотрено! Я теперь не тот, не поддамся. Думаешь, просто лента с пулями?
          - Я вижу вещи, из музея.
          - А вот и нет! Связана с электронным братством, рекомендовали защиту от помутнения. На мне не просто тельняшка, она с героя. Порох – враг электронов?
          - Я тебя обязательно отправлю с первой посылкой, - пообещал Егор. – На свой страх и риск временно оставляю! Уберись в землянке.
          - Есть!
          Наряд, конечно, для близиру. Четвертый активно включился в операцию. Узнав, что связь с агентом прервалась, предложил взять «языка».
          - Без тебя не знаем! Брал! – Луков безнадежно махнул рукой.
          - То был бараний курдючник, а мы возьмем говяжий. Быка завалим, - предложил брат. – Можно понаблюдаю? Ценные личности могут быть беспечными. Задаваки!
          - Имеешь в виду помощников Хана?
          - Именно их.
          По-пластунски, сливаясь с землей, пуская вперед пойманного горного козла, а то и ишака, киберклон волком выслеживал добычу.
          Ему приглянулся заматеревший Рахим. Парнишка возмужал, его тянуло к женщинам. Ходил с охраной, с ней же посещал родных в городе. Но иной раз, ночью, поддавался                вожделению.
          - Оставляет воинов возле дома родителей, а сам тайком, через стену, к девушке. – Четвертый своими ночными наблюдениями делился с Братом. – И мы его возьмем                голеньким!
          План, конечно, хорош, но без шума не обойдется. Тамчинхал не смирится с пропажей своего помощника. Обмен не получится, им нельзя открывать себя. Пусть думает что угодно, пусть в измене подозревает. Деморализация и дестабилизация сил противника входят в его задачи. Берем!
          Они вдвоем подкараулили любовника, взяли бесшумно, унесли безмолвного. Охранники Рахима безмятежно ожидали его возле дома. Егор чувствовал Б-4, как и раньше, он как бы часть его самого. Связь плотная, словно между живорожденными близнецами.
          Под утро всполошились воины, доложили повелителю. По тревоге подняли тысячу «бессмертных», они бросились в погоню, взяв правильное направление. Лукову это не понравилось.
          - Обследуй полураздетого, есть маячок, - Егор с трудом нашел «колокольчик» в теле Рахима. – Дабы теленок не пропал, ему бубенчик в родинку.
          - Душманы хитры! – добавил брат.
          Погоня им не понравилась, и киберклон попросил немного размяться.
          - Озорничать станешь, - не соглашался Луков. – Я тебя знаю. Засекут твою начинку и выведут из строя.
          - Рукопашный бой по твоему способу, - просил брат.-  Бесконтактный, один на десять, сто, триста. Ну, разреши! Не кибер, человек просит схватки.
          - Учитывая твои возможности телепортации, силы                равны, - размышлял Луков. – Вон в том ущелье, где локатор не берет.
          - Точно, командир! Опозорю лучших воинов, пальцем не трону. Ни капли крови, только синяки.
          - Погоди, - Егор задумался. – Деморализация сейчас уместна, показуха неожиданная не повредит.
          - Рахим успокоен?
          - Ему еще спать! Он не вмешается, не сбежит из                пещеры.
          - Тогда так! Несколько капель крови на анализ ты             возьмешь.
          - В медбрата не играю, - заявил киберклон.
          - Не дослушал, молодой, - рассердился полковник. – Шприцом в спину, в зад. Рана в позорное место, будто от                пуль.
          - И к чему?
          - Для позора!
          - Усек! Сбиваю с ног, подсечки, слово и шприц в                мякоть.
          - Можно похожим на шило предметом, сейчас подберем! Но имитация пулевого ранения.
          Б-4 метался среди воинов, его скорость не позволяла им понять, кто атакует. Невидимка сбивал, нападал со всех сторон, оставлял раны в отдельных частях тела. И больно, и                стыдно.
          - Трусы! Вы подставили зад врагу! Вы бежали с поля боя! – кричал Тамчинхал, не слушая оправданий. – Вы ответите за Рахима! Я велю казнить каждого третьего! Бабрак!
          Суеверие вновь поселилось в сердцах воинов. Шайтан надсмехается над ними. И великий слишком жесток. Лучшие                сотни не могли потерять смелость! В них близкие,                соплеменники, отобранные в бессмертные. Если всех казнить, кто пойдет в большой поход? Но как сказать об этом Тамчинхалу? Бабрак после исчезновения Рахима стал совсем важным. И не он ли соперника отправил в последний путь? Так думали, но не говорили.
          Допрос очнувшегося сластолюбца Рахима проходил в пещере и велся по всем правилам, закрепленным в конвенции. Пыток не применяли, а пленный ждал их.
          - Я везир великого! Вас разрежут на куски! – выкрикивал приближенный.    
          - Он думает, что ты убежал! – сказал Луков.
          - Он не поверит.
          - Девушка, у которой ты был ночью, будет опозорена. Честь ее тебе безразлична?
          - Аллах Акбар! Я ничего вам не скажу!
          - Куда ты денешься? – Четвертый уколол его иглой настоящего шприца. И пленник заговорил «трусцой»:
          - Да, у великого есть чудный перстень, через него он общается с Джинном. Он умеет смотреть в душу и видит все! И ему покоряются вожди и командиры!
          Все, что знал «язык» о расположении и передвижении отрядов, заносилось в «досье». Информация полезна, расширились возможности. Дорвался до откровений.
          - Шпион сумел войти в доверие, - рассказывал Рахим. – С Кавказа девушка-шахидка, от Шамиля. Она из рода Пророка, на нее смотрели с обожанием. Но…Неладное заметили жены, что-то в ней, Патимат, было не так. И великий  заглянул ей в душу, и все узнал. Это переделанный мужчина, трансвестит! Шпион турок и англичан. Он хотел убить Тамчинхала. Он поплатился за коварство.
          - Его убили? – спросил Егор, поеживаясь, словно от холодного ветра. Там не церемонятся.
          - Не достоин смерти такой! – закричал пленник.
          - Так он жив?
          - Не думаю. Вначале его использовали, как женщину. Многие. У нас есть такие неверные, вроде Пита. И другие, сидевшие в тюрьмах, обесчестили до потери чувств, передали в гарем. Женщины и евнухи завершили наказание. Части тела разбросаны.
          - Печальный конец агента 007, - сказал Луков. – Уведи его в сон.
          - Меня найдут! Вас казнят! – крики были недолги.
          - Я пройдусь, - Егору стало не по себе от последнего сообщения. В глаза не видел того секретного агента и с фотографией незнаком. Похож на таких же, ему                подобных?
          Гуманные законы разрешали менять пол, но не многие этим воспользовались. На его памяти – лишь один случай. Женщина, очень способный химик, наследственный алкоголик. Все способы перепробовали, а вылечить не смогли.
          «Женский алкоголизм неизлечим, - цитировали медиков прошлого.
           - А если он станет мужчиной? – предположил кто-то из специалистов. Пациентка согласилась. Опыт завершился успехом. Единичный случай, человек сам хотел избавиться от пагубной страсти. А что заставило этого «Патимат» пойти на такую жертву? Долг, деньги? Печально…
           - Надо бы ускорить операцию. Как бы их вместе                собрать? – размышлял Луков, пока Четвертый передавал                сведения Рашиду. Он изучал ландшафт, остатки былых селений. Здесь пересечение дорог, они пользуются перевалом. Старая крепость… Обрывки воспоминаний, что-то связанное со старыми книгами. Один сдерживал сотню, стены толстые. А что если попробовать? Новое – это хорошо забытое старое. Одобрят ли в штабе?
          Луков воспользовался правом на импровизацию, поставив Центр в известность. Там не одобрили, но и не запретили. Самая удобная позиция: действуй на месте и по обстоятельствам. Но в комитете при СБ дали добро.
          Луков просил немногого: гномиков-силачей, муравьишек-людишек. Трубкозуб, им испытанный, и план двойного назначения. Управлять им будет с помощью кабеля с защитным экраном. Кнопка – под его отпечатком.
          Крепость внешне останется прежней – полуразвалины. Тоннели, замаскированные траншеи, надолбы, ежи,        искусственные обвалы и слезоточивые мины никто видеть не должен. Амбразуры под камнями, под ними же – прочный колпак - здесь его командный пункт. Дот или дзот в пять накатов – младенец перед его Гераклом. Полусфера выдержит бомбежку любых космических чужаков, запасов продовольствия – на несколько месяцев.
          Подумав, Луков попросил добавки: огнемет с отпугивающим эффектом, дымовые шашки, еще прыгающих пугательных мин. «Лягушки» слезоточивость вызывают у тех, на кого плюнут. Самые настоящие квакушки из болота, хотя таковых здесь нет.
          Старая крепость еще послужит тем, чьи запасы  обеспечены благородством. Захватчиков останавливала, заслоняла путь ордам… Воин света использует все, чтобы победить невежественную, убивающую надежды, тьму.

          31. – Хаким! – его негромко позвали, но это показалось. Такого не могло быть, ибо он сам забыл настоящее имя!                О Мумке и то чаще вспоминал: были поводы. Знамя ислама                в его руках, но он все меньше чувствует себя моджахедом.                Аллах Акбар! – это для подданных. Он же считает себя равным Пророку!
          Алжирец, кажется, догадывается, всячески помогая оружием и деньгами. Приходится брать налог с городов, прикрывая щедрое финансирование. Джинн подпитываем золотом и серебром, передает непонятные вещи. Не догадывался о назначении,                пока не увидел, как «Армада» гибнет. Ликовали воины, а он задумался.
          Верно то, что он в руках этого луноликого существа? Выполняет его волю, а это не всегда может нравиться Аллаху. Заблудиться в мудрости легко.
          - Сайт Алькаиды восстановлен, - сообщил Джинн. –                Он работает на тебя. Ты борец за угнетенный народ, надежда Азии! Ты антиглобалист! И излишняя жестокость тебя                унизит.
          - Сам знаю! Такова воля Аллаха, - огрызнулся Хаким и понял по жжению перстня, что упоминание о Всевышнем его покровителю неприятно. Верно, боится самого имени, во время молитв как бы слабеет, прячет голову в тень. Догадывается правитель, это неспроста. Но кто этот, в пещере, на самом деле? Похоже, прикован к месту, как тот Прометей. Вокруг светлячки, паучки, его подручные. Но какая сила за ним? И угодна ли она Всевышнему?
          Хаким поумнел: он снимает перстень, когда молятся тысячи, отдает приказы, которые луколикому демону могут не понравиться.
          Но он и сам велик! Бунт в Москве удался, Маша поверила.    В Аравии его имам поднял восстание, Индия готова пасть перед ним на колени. Границы сопредельных стран для него не существуют, богатые земли ждут его отборных воинов. Он сумел объединить ранее враждующие народы, как Чингис-хан, внушить им отвагу, как первые халифы. Такого еще не было, по количеству побед он превзойдет Тамерлана. И содрогнется этот безбожный мир!
          Понравится ли Джинну, но Аллаху точно не по                нраву, что он убрал с дороги благочестивого Селима? Но                руками неверных, и как бы не ведая об этом. Отослал                диких гусей к алжирцу, велел не возвращаться. И пусть будут наказаны!
          Они, эти свиноеды, не могут без пакостей. Забрели в дом отшельника, ограбили. Пит мародерствовал и ублажал                красивую козочку, потом придушил бедного старика подушкой. Двое других схватили Айшу, передали другим целой и невредимой. Он-то здесь причем? Девушка сама рвалась в гарем, а за неверных наемников он не отвечает. Слух идет, что сбежали, сорвались с тропы преданности. Погоню для вида организуем. Бабрак?
          Опять приблизился к женам, тянет его. Гарем достоин великолепных подарков. За то, что ублажают, что подлого                лже-Патимат помогли разоблачить и примерно наказать.                Они и за Айшой присмотрят, пока она под замком. Но                стоит и ее осчастливить вниманием. Он щедр и милостив к                женам.
          Подарки не только золотые и с каменьями. Лукас выполнил приказ, доставил забавные игрушки для жен. Это когда он в отъезде или не в духе. Впереди – долгие походы, не всегда гарем будет рядом. Лукас не знал, для кого, предположил, что для шахидок. Удовлетворяют женщину эти вибрирующие устройства. Не будут беситься, когда его нет. Чем мы хуже европейцев? Об измене и не подумают.
          - О, наш господин! – каждая надеется на его                внимание.
          Раздавал подарки, не слыша ропота. Надо бы и Айшу расположить самоцветами и золотом. Выпустить.
          - Тебе! – он выбрал дорогое красивое ожерелье. Игрушек девушке не полагается, не доросла до этого.
          - О, я счастлива! – строптивую красавицу из рода                Османов не узнать. Покорна, унижена. О гибели деда,                похоже, не догадывается, Ярл выполнил распоряжение. Вначале ее украсть, увезти нукерам доверенным, потом со старым подвижником разделаться. Грязную работу выполнил скотообразный,  обросший Пит. Овечки затоскуют без двуногого барана.
          - Тебе, все тебе, красавица! – Хаким не врал, она и вправду хороша. Глаза горят, кожа нежная, стан отличен! Ей нет равных в гареме и по происхождению. Еще подкинет мысль о месте неверным, убившим деда. Это когда она узнает. Пока не время, но забывать не стоит.
          - О, великий, ты не обидишь меня? – согнулась, припала к стопам. Потанцует ли ему сегодня?
          - Я войду по нашему закону, - соврал Хаким. Он уже                пылал от страсти. Зачем откладывать? Другим женам об                этом лучше не знать, заклюют осчастливленную. Он найдет             повод.
          - О, великий! Она посмела обстрелять.
          - Кто? – не понял Тамчинхал.
          Неприятные сообщения отвлекли от любовных утех.                Рахим так и не объявился, поиски привели к развалинам крепости. И она вдруг заговорила, изрыгая огонь, дым, стрелами обстреливая его воинов. Он не поверил сообщению, как и тем, что приползли с ранами в позорной части тела. Они ждали своей казни, а эти, сочинившие нелепицы, рискуют присоединиться к ним. Он сам разберется с ними! Что-то в сон потянуло и без женщины.
          Этой ночью ему приснился Селим, хотя сны давно не посещали великого. Почтенный вместе с талибами атакует его. О, Аллах! Не разгневал ли он Всевышнего?

          32. И вновь у Василия свидание на шельфе. Холодное, но влекущее не истинного моржа, а стилягу.
          - Мой капитан! Ты пришел? – интонация вроде бы как у Веры, но что-то не так. Конечно, ведь общение телепатическое. Они в спецназе освоили приборы, вмонтированные в затылок. Но там как-то по-иному, тут страсть прорывается. Но кто она на самом деле? Не русалка ли обманщица образ утопшей              принимает.
          - Тебя же нет? – вопрошает Вася.
          - В иной сущности. Понять трудно, - отвечает видение. – Попробую… Земле не предана, душа была в полете, перехватили гиперборейцы.
          - Кто?
          - Северные атланты, выжившая гроздь древней цивилизации. До потопа были арии и атланты.
          - Они не погибли?
          - Уцелели единицы: одни под землей, на вечном материке, другие - под водой, приспособив заранее организм.
          - Неужели существуют на самом деле? Но так                маскируются.
          - А кто тогда тебя спас? Морж под живот, медведь –              в шубу.
          - Мерячение?
          - Оно имело место, но тебя спасли, пригласили, как и                Садко.
          - Я пришелся по вкусу морскому царю?
          - Да. Но он не монарх, а избранный из лучших ученых. И тебя готовы взять. Мне передали.
          - Не знаю! У меня  обязанности на Земле, - растерялся капитан. Без гитары он, как без пушки.
          - Прости, Вася, забылась. Эгоистка Вера мечтала и нашла счастье в океане. Тебя не неволят.
          - Меня усыпят, переделают?
          - Долголетие, почти беспредельное.
          - Фантастика!
          - Поясняю. В детстве многие из нас, читая сказку  Андерсена «Снежная королева», представляли себе этакую     вечную красавицу. И были правы, потому что холод               действительно помогает сохранить красоту и молодость.                Сказки нас не обманывают. При снижении температуры замедляются процессы микроциркуляции, обменные процессы, уменьшается употребление кислорода клетками и, как следствие, замедляется и процесс старения. При воздействии высоких температур ткани, мышцы, сосуды «вспоминают» о своих непосредственных обязанностях. Собственно, тот, кто хоть раз пытался проснуться при помощи ледяного душа, поймет, о чем идет речь.
          - Мне ли этого не знать! – согласился капитан.                Но «лектор» его словно не слышала. Заведенная пластинка, не иначе.
          - Криотерапия влияет на иммунную систему. На заре развития человечества были природные механизмы снятия стрессов. И только стресс от холода заканчивается при воздействии холода. Холодовой напряг – критический, он тренирует компенсаторные силы организма, повышает иммунитет, улучшает обменные процессы и приводит к стойкому долголетию. Вы только вдумайтесь! Сверхнизкие температуры и давление                на дне океана. Толщи влаги, из которой и состоит человеческое тело и охлаждение. Меняется структура тканей, кровь                становится иной. И вечная молодость, о которой мечтала Екатерина Вторая, посылая экспедиции. Не пресловутый элексир, а нанотехнология. Капитан, капитан, улыбнитесь! Студент, спящий на лекции! Да ну тебя! Мы не станем вас морочить, ваши души не готовы!
          Под монотонную подачу информации он уснул и                очнулся в своем отсеке. Где сон, где быль? Наваждение                от мерячения? В Центре восстановления личности, куда                его направили, считали так. Там он и встретил первую                любовь. Защемило сердце, и Маша приветливо улыбнулась. И согласилась вновь погулять по Тверской. Начать все заново не просто, но что-то незавершенное, потерянное хотелось отыскать. Может, оно в том переулке? Васе стало стыдно за того стилягу-обормота.
          Он в полной растерянности. Увлечен подводной дивой,                если даже это призрак. Но свидание обвораживает, такого                он не испытывал на земле. Бесконтактная любовь, сказал бы Луков, осваивающий приемы борьбы без прикосновения.                Да, это на дне. Но здесь, на земле, есть Маша, обновленная                после испытаний, с не излитым на него чувством. Он                виноват! Он одинок, как и она, и его вновь влечет. Раздвоение привязанности – это хуже, чем двоеженство. Но в этом                что-то есть, они же в  разных измерениях. Пошленькая мужская гордость.
          Кстати, не все в Центре воспринимают его рассказы, как бредни. Осторожен Иванов, не насмехается Вадим, озабочены все другим. Но медики гнут свое.
          В  отделе парадоксов и прочего ему верят. И еще какие-то молодые ученые желают его выслушать. Волосатик Хак записывает воспоминания, с чем-то сверяет.
          - О Патриархе ничего не говорили? – интересуются                парни.
          - Такого выражения не помню, - как бы оправдывается Васильев. Настойчив зов со дна. Ждет с нетерпением. Что-то важное.

          …- Вася! Мой капитан! – голос более свежий ее, Веры. Прочистила горло, не иначе. В руках у подводной и холоднокровной, как догадался стиляга, какой-то  изогнутый флакон.
          - Просили передать и весьма срочно! – деловито сообщил призрак.
          - В Центр?
          - Наверное. Сказали, Егору Лукову и его братьям. У них серьезный бой, опасность велика. Чем могли.
          - Я мигом! – встрепенулся Вася. - Это жидкость? – он взял флакон.
          - Для усмирения Патриарха. Особая смесь, живая вода. Но не для всех. Для злодеев она кислотна. Пусть использует. И еще. Передай, что гиперборейцы за вас. Мы не вмешиваемся, но Всевышний на вашей стороне. Патриарх перешел Рубикон, пусть ответит.
          - Спасибо, если так! – с чувством произнес                Васильев.
          - Мой капитан, люби меня такой! Помни обо мне прошлой! И не надо торопиться к нам! Вам, богатырям, надо наводить порядок среди людей. А потом, если захочешь. Предложение остается в силе, у меня в запасе – вечность.
          Вильнула тазом, ступнями подрулила и скрылась в                пучине.
          Он-то знает, что это живая среда для них.
          Совсем по-иному восприняли в Центре подарок. Упоминание о Патриархе взволновало. Вытянулись лица,                ранее с досадой воспринимающие бредни. О Лукове и                намеченной операции знают единицы, в голову Васильева          такое не придет без подсказки. Недоверие таяло сосульками на сковородке.
          Маша ждала его, словно моряка. Или нет, как много лет назад.
          - В кино и по мороженому? – предложил богатырь.
          - Порожок хочу, - капризно произнесла его пассия.
          - Будет.
          - И споешь? Только для одной меня?
          - Не заржавеет! – он видел перед собой все ту же девчонку с челкой и восстанавливался, погружаясь в юность.


          33. Они в паре, играючи, отражали попытки воинов Тамчинхала  овладеть заговорившей старой крепостью. Правда, озорство больше не получалось: зады наступающих щитами прикрыты. Убивать заблуждающихся не было желания, хотя полностью избежать жертв не удалось. Кто оступился, кто наткнулся на резиновые пули. Ежи, завалы, возникающий внезапно огонь не позволяли покорить неизвестных врагов. Шарили по развалинам, отыскивали амбразуры, нарывались на мины со слезоточивым газом. Озверело бомбили и обстреливали камни, непокорные груды как бы смирялись, потом опять принимались за старое. Все больше сил скапливалось возле перекрестка дорог, но Лукову все было мало.
          - Смотри, брат! – Четвертый первым заметил странный взвод в черном, идущий на штурм со странным незнакомым оружием.
          - Шахидки с какими-то штуками, - пригляделся Луков. – Хотя нет, им в спину стволы нукеров упираются. Да это живой щит! Женщин гонят на нас…
          - Не понимаю, - Б-4 убрал руки с пульта.
          - Оборзел, стервец! – выругался Егор. - Думаем, как отрезать их от заградотряда. Смотри, им в спину камнями швыряют. Какие-то монахи.
           - Дымовая завеса? Я лично ее поставлю, - ответил Четвертый.
           - Хорошо. И постарайся направить женщин на завал. Левее, к югу.
           - Где отрыт ров?
           - Да. И постели им мягко. Травы, поролон.
           - Тебе, брат, хочется чужих женщин? – пошутил Б-4.
           - Мечтаю! Выполним задание. Я равняюсь на товарища Сухова.
           - Ну, не знаю такого! – гуманоидальный робот фильмов не смотрел.
           Испуганные дымом женщины кинулись в сторону и нелепо полетели вниз. Канава едва прикрыта, ловушка, трубкозубом задуманная. А мужчинам – огонь, плотная завеса дыма и камни. Валунам тоже не по нраву такое, под ногами наступающих выворачиваются. Грозный воитель, наблюдавший за провалом, крутил перстень, взывая к Джинну.
          Странное подразделение оказалось в глубокой яме с подстилками.
          - Найди женщинам безопасное место в подземелье, - распорядился Егор.
          - Если в пещере под водопадом, - предложил киберклон.
          - Отведи, но не шали, - погрозил он пальцем недоумевающему созданию по его подобию. – Они вон как на тебя смотрят – изголодались.
          - Ну что ты, брат… Я несъедобен!
          - А вы, ханумы, под нашей защитой. У вас у каждой                будет один муж. – Луков входил в роль любимого образа               товарища Сухова, но, кажется, его безупречный английский                им не совсем понятен. Лишь одна, более смелая,                сообразила и несмело заулыбалась. Перевела фразу испуганным дамам.
          - Но что за супероружие у вас?
          - Я поясню, - все та же бойкая девушка приоткрыла лицо, и он присвистнул: настоящая гурия! И английский не хуже, чем у него.
          - Ваше имя?
          - Я просто Айша, - представилась черноглазая смуглянка. – Я поясню. Ой, вас я уже видела! – она улыбнулась                Четвертому, и тот засиял начищенной медью. У него волосы примерно такого цвета, под старшего брата, но очень короткие. И доспехи. – Мы с дедушкой Селимом оказывали вам первую помощь, помните?
          - Конечно, спасибо! Это она, - подтвердил довольный брат. – А дедушка жив?
          - Кажется, нет, - грустно ответила Айша. – Чувствую                беду.
          - Задержитесь, - сухо приказал Луков, жестом показав киберклону,  чтобы уводил остальных. Об убийстве Селима сообщил Рашид.
          - Господин не ошибся, - зарделась красавица. – Я не гурия, но и не наложница этого негодяя. Я девушка, внучка благочестивого подвижника. Вы знаете его?
          - Очень рад, - Егор немного смутился и предложил                гостье пройти под колпак. Усадил в кресло, поставил                кипяток.
          - Я пленница, но не Гюльчитай! – сказала девушка, и он едва скрыл удивление. Взгляд жгучий, энергетика высокая. Угадала его аллегорию?
          - Вам чаю? Кофе?
          - Зеленого, спасибо. Увезли, украли. Я сыграла покорность, террористу это понравилось. Еще бы, образованная, я училась в Анкаре, Ташкенте, Москве! В правлении движения «Женщины Востока».
          - У меня нет сладостей, извините! – Луков разлил чай. – Бутерброды?
          - Один, пожалуйста. Привезли силой, решила                притворяться. Он выпустил меня в гарем и пожалел, надеюсь, об этом.
          - Обхитрили такого умника.
          - Активистку растущей организации, в которой течет                кровь Османов, нельзя насилием привлечь на ложе. Я убила бы себя.
          - Прекрасная родословная. Султанов, конечно, сейчас нет. – Лукову все больше нравилась гостья.
          - Пришлось агитировать несчастных жен. Помогла их глубокая неудовлетворенность. Эти штуки неприличные, гаремные приспособления. Вибраторы, имитаторы, ну, вы понимаете, - Айша покраснела.
          - Георгий, - запоздало представился он, не считая нужным обманывать.
          - Мы подняли бунт. Этими подарками охране по головам. Вырвались. Общий язык мне помогло найти звание полиглота. Обезоружили евнухов, но были пойманы нукерами. Суд шариата! Хотели камнями побить, но потом использовали, как подневольных шахидок.
          - Этот Тамчинхал зарвался! – не выдержал Луков и негромко ругнулся на русском. По ее выражению догадался: понимает. И пожалел, что выразился.
          - Самозванец! Дедушка переглядел его, Аллах помог! Черное дно души! Обман, жестокость, безверие. Шайтан ему все оплачивает.
          - Про Патриарха не выведал? – осторожно поинтересовался богатырь.
          - Нет! Сказал про Хакима, Лейлу. Да, Джинн фигурирует некий…
          - Интересные подробности. Мы сможем одолеть гада, сорвав с него маску.
          - Не снимает забрала, доспехов при людях. Перстень бережет.
          - Спасибо, Айша. Вам надо отдохнуть.
          - Прошу вас, Георгий, не прогоняйте меня, я горю негодованием! Я – ваша союзница!
          - Мы не можем рисковать.
          - Мне нечего терять. Из разговоров воинов я поняла: дедушку умертвили.
          Слезы не испортили красоту ее лица, но уподобили маленькой девочке.
          - Человека, пересмотревшего этого негодяя, не пощадили! Я еще тогда поняла. В Интернет успела заглянуть, подругам отослать сообщение о Хакиме, Лейле…
          - Зачем?
          - Чтобы пошарили в филиалах.
          - Ну, вы боевая девушка!
          - Подруга, союзница, - Айша вдруг перешла на русский, усилив свою настойчивость. – Я обращусь по радио, прокламации нашлепаем. Разоблачать проходимца немедленно!
          - На скольких наречиях? – поинтересовался Егор для проформы: он, конечно, оставит ее в полусфере.
          - Примерно на семи. У вас технические средства                найдутся?
          - Современные они заглушат, а вот у допотопных есть    шанс.
          - То, что надо! В этой стране радио массовое.
          Айша еще больше раскрылась, и он смог оценить ее сложение. Задела бедром, потянувшись к пульту. Приток волнующей энергии, она с явным даром. Восхищаться не в его характере, дамским угодником ему также не бывать.                Истукан необтесанный, говорила первая жена. Знала бы, что он прошел в шкуре Эда Люкса! Конечно, богатыря это помогло сформировать, но, отнюдь, не пылкого нежного любовника. Но эта девушка иная.
          - Обращение к воинам! И обязательно к их матерям, женам, сестрам! – Айша сразу включилась в творческий процесс. Егор подбирал частоты. Симпатия, как к товарищу, но оружие? Пожалуй, нет! Смуглянка растревожила доброй непосредственностью замороженные чувства.
          - Через семьи, через религию! – Айша ловко набирала тексты. Он же надеялся на частичную деморализацию и дестабилизацию войск противника. Собрать их здесь всех – голубая мечта полковника Лукова. Но у противника имеются «секретное оружие» и мощные покровители. Об этом не стоит забывать.
          - Что такое? – вздрогнула девушка и машинально прижалась к нему. Грохот обвала доказывал, что им рано радоваться. Экран успел показать шахидов, подобравшихся к центру развалин довольно удачно, и баночки на них. Перемещающее тонны породы устройство обрушило на них скалу, оборвалась связь, завалена «амбразура».
          - Мы погибли! – Айша плакала и дрожала.
          - Коварно направленный взрыв! – бодро ответил Луков. Близость девушки возбуждала, что было совсем неприлично в сложившихся обстоятельствах. Он усмирил плоть.
          - Умирать не хочется! Я и так без родителей. Воздуха не хватает. О, Аллах!
          - Успокойся, это только кажется! – Егор понимал,                что она права: завалило и вентиляцию - Брат нас в беде не оставит.
          - А, тот рыцарь? Но он, кажется, не совсем человек? Вам, русским, гуманоиды помогают. Нам говорили.
          - Не совсем так, милая девушка! – он погладил ее по волосам.
          - А вы человек? – Айша тяжело задышала. – Да, я знаю. Ты казак, из тех…
          - Рассекретила мои данные?
          - Я чувствую. Тот казак, что привез турчанку в станицу, поразил не только Мелиховых. Он создал вашего гениального нобелевца.
          - Кого?
          - Шолохова. Помните такого?
          - Но та турчанка была особенной, как и ты, - он осторожно привлек ее к себе.
          - Погоди, - отстранилась Айша. – Ты женат? – выстрел в упор и наповал, - подумал Егор.
          - Разведен, холост. Детей не получилось, - признался богатырь.
          - Все еще впереди! – девушка поцеловала его в щеку.
          - Айша, ты чародейка! – он нашел ее губы. – Я прошу твоей руки. По закону и совести.
          - Если выживем! Я неопытна, ты должен знать. Сублимирую, тяги к мужчинам нет, хоть я и южанка. Но не феминистка, не из этих.
          Девушка закашляла, воздуха действительно не хватало. Если делать резкие движения, дыхание ухудшится. Приборы безмолвствуют, видимо, взрыв с изюминкой. Накрыли их умело, полусфера только и спасла. А как там женщины и брат? Они в стороне.
         - Кран перекрыли, гады! – вполголоса произнес Луков. – Но мы исправим.
         - Словно Кинг Конг навалился. Пугающая, первобытная тяжесть, - прошептала Айша. – Жаль, что мы только                встретились.
         - Психотропное воздействие. Я сейчас йогу призову. – Луков изменил позу, начал медитацию. Ощущение… Слон-кибер,  осваивая  с ним приемы, так наваливался. Туша, но там изометрия предполагалась. Изловчался, выскальзывал. Замедлить дыхание, ей больше кислорода. Ей помочь.
          - Сейчас, сейчас, - шептала Айша, - Аллах велик! Дедушка, это ты? И пытаешься помочь?
          Догадался, что бредит, развернул ее, поделился жизненной силой.
          …Освободили их реальные существа, наделенные разумом и силой машины. Трубкозуб в своей стихии, он предводитель группы. Завал ему – халва, которую обожают южанки. Сладости для Айши, это обязательно! Четвертый старается, и еще кто-то, очень активный и накачанный, с ними.
          - Вот и мы! – Четвертый явно неравнодушен к Айше. Первую помощь оказывает, медбрат в прямом и переносном. Впрочем, смешно ревновать к киберклону. Трубкозуб ходы восстанавливает умело. Четвертый оживляет юную турчанку, не догадываясь, как она дорога старшему брату. Не только фронтовая подруга. Общность целей и сближение в бою повлияли на развитие чувств. Но то, что он сделал, отдавая свои НЗ жизненной силы, киберклону не понять. Он слился с ней. Он знал, что отныне они родные.
          Луков взял себя в руки. Кто же третий? Как бы в нерешительности в сторонке прячется. Впрочем. Луков уловил знакомые запахи «Прайда», как говорил Вадим.
          - Честь имею представиться, товарищ полковник. Я – Пятый ваш…
          - Рад познакомиться, - Луков протянул руку. Ощущение, будто свою же пожал. Но эта горячее.
          - Молодое, племя незнакомое, - он вглядывался                изучающе.
          - Малый смышленый, обучен по-новому, меня навещал в госпитале, - заступился Четвертый.
          - Рекомендации принимаются, - усмехнулся Луков.
          - У меня секретное предписание, - сообщил Пятый.
          - Давай пакет! – Луков вставил зернышко в ухо и позже с уважением взглянул на новобранца. Оценивающе оглядывала его и Айша.
          - Затянули, с электронным братством взаимодействовали, - пояснил новичок.
          - Вредить больше не станут? – спросил Четвертый.
          - Они с нами! Ваши офицеры также постарались, товарищ полковник.
          - Конечно. Рашид?
          - Не только он! Кир, то есть Кирилл прислал ценную новую информацию. Гибриды и Серж сделали многое. Капитан Васильев с сенсацией.
          - Стиляга оклемался? – обрадовался Луков.
          - От него фляга?
          - Со спиртом?
          - Кое-что покрепче! Угостим дорогого друга, подобреет. Пора.
          - Да, сынок, - Егор расчувствовался, положил руку на                плечо Пятого. – Похоже, тебе быть Пересветом в этой последней битве.
          - Крестики нашиты, - похвалился молодой, - на коже, на бронематериале.
          - Сынок, весь в меня! На тебя надеемся.
          Последние слова задели Айшу, которая полностью пришла в себя благодаря Четвертому.
        - Сынок? А говорил, что нет детей! – в ней пробудилась женщина.
        - Успокойся, близнецы-братья! – сказал Егор.
        - Сына рожу я! Если ты не один из них, без пульса и органов человеческих.
        Улыбки появились у всех одновременно, и невеста обвела их подозрительным взглядом
          - У семи богатырей! Но один он мне всех милей.
          Луков обнял ее и объявил о помолвке.
          Уединившись, Егор и его пятая модель гуманоидального робота обсуждали детали. Они будут как единое целое, но гибель одного не повлечет смерть всех троих. История с подбитым «Ястребом» неповторима.
           Узнав, что Рахим все еще у них в «КПЗ», Пятый обрадовался. Попросил встречи с пленным и немного поприхорашивался перед моджахедом, как женщина перед зеркалом. Но это не было простым созданием имиджа… Рахиму такого не понять, он подумал, что это новая Патимат.


          34. Клод-Ярл достаточно образован, чтобы догадаться о мощном, невидимом и с помощью приборов, щите над скоплениями Тамчинхала. Природа неведомого покровительства непонятна. Возможно, это Аллах, как считали невежественные фанатики. Но допустил ли бы их Бог расправу над несогласными в духовенстве и особенно благочестивым Селимом?
          Он-то лишь немного испачкал руки кремом со щеки девушки: Айшу бережно заковали и передали нукерам целой и невредимой. Лукас не возбудился, она по возрасту ему не подходит. Было бы красавице за пятьдесят, тогда - другое дело. Пит выполнил часть задания, придушил старика во время  молитвы.
          Их бы ликвидировали, и все списали на неверных, но алжирец настоял на командировке. Они, как он считал, еще пригодятся. Дурная слава запоздала, плелась по их следу, «дикие гуси» веселились во время посадок.
          На Балканах Клод ощутил вновь себя мстителем-        живодером. Домашние любимцы дождались своего «избавителя». У них с Лукасом получился отличный тандем. Извращенец дорвался до пожилых дам, наверстывая упущенное. Изголодавшийся в горах мачо набрасывался на старушек,                бурные страсти заканчивались подвигами в стиле Родиона Раскольникова. Порой он доводил их до летального исхода своими ласками. Смерть во время любовного романа особенно приятна.    Не скажешь того о собачках и кошечках, подвергшихся насилию без ласки. Грубо, за шерсть, об угол или дрессировка плетью отнюдь не по цирковой программе. Удавка – это избавление от пыток.
          Пит преуспевал в своем амплуа, не дожидаясь бурных аплодисментов. Он крутился возле новобранцев, получивших увольнение. Соскучился по солдатикам среди козлов и баранов, которых сделал «голубыми», но не беретами. Предвкушал мародерство в зоне боевых действий и просился на фронт. Там можно наслаждаться и тем, и этим одновременно, да со склада шинель заодно стянуть.
          Зона вооруженного противостояния, к сожалению, не оправдала надежд Пита. Не особенно приглянулась и его приятелям.
          Местность юго-востока Аравийского полуострова не вдохновляла европейских наемников на подвиги. Сюда и мавры, вероятно, не заглядывали, а редкие города разрушены и перестраивались по древнеарабским образцам. Анклав объявил себя частью владения непобедимого Тамчинхала  и назвался имаматом. Когда-то его предшественник воевал с султанатом и англичанами.
          - Настало время реванша! – предупредил алжирец. – Слушайте имама, законы шариата – незыблемы.
          Со свободой их явно обманули. Плацдарм огрызался на атаки союзников, ракеты сбивались, суда подрывались на                минах. Бедуины на верблюдах прикрывали тыл, в укреплениях засели отважные моджахеды, собранные отовсюду. В том, что всесильный дядя помогает и тут, Ярл не сомневался, иначе бы страны-глобалисты овладели мятежным очагом напряженности без труда.
          - Аллах свидетель! – торжественно произнес имам. – Малютка-подводка для тебя и джигитов.
          - Надеюсь, - обрадовался Клод, вновь ощутивший себя потомком короля викингов. – Он тот Ярл, которого ищут.                Гусей возьмет, чтобы пощипать «зелени» на подвернувшемся судне.
          Подтопить дорогой прогулочный корабль, обезоружить команду. Порезвятся его ребята на тонущем судне, да и ему пара болонок или пуделей перепадет. Пиратство опьяняет, они скоро это поймут
          Можно покуражиться и на чужом побережье в стиле викингов. Внезапно под утро высадиться возле порта и устроить представление. Они втроем роты стоят. Обговорить с имамом, получить разрешение на рейд с десантированием. Сладкие мечты оборвали последующие события.
          Разгром начался неожиданно, подкрался демоном, но не в ночи. Защита неведомого покровителя не среагировала на неожиданный десант. Противник не падал с неба, используя суперпарашюты, не выползал в снаряжении боевых пловцов. Это было нечто, удивительное и загадочное.
          Средневековые витязи, числом тридцать три, спокойно и величественно выходили из океана на рассвете. Изумленные часовые подняли тревогу. Ярл, готовивший катерок к                очередному набегу, оказался невольным свидетелем происходящего.
          Он вовремя определил воздействие инфразвука или нечто подобного и натянул защитный шлем. Это, видимо, его и спасло. Остальные защитники плацдарма впадали в панику. Они затыкали уши, они метались, воздев руки к небу.
          К счастью, обезумели не все. Приказ открыть огонь по неизвестным созданиям был исполнен. Но  гигантам с копьями – это укус комара для бегемота в болоте. Они шли, и грозная сила поражала воображение воинов. Их не брали пули, снаряды, огонь. Надвигались неотвратимо, за первой дружиной следовали еще и еще. Сзади – усатый предводитель. И он нес такое под звуки тяжелого рока, что уши местных воинов превращались в сушеные финики. Выкрики дублировались на разных языках, и те, кто знал несколько, обезумели от увиденного  и услышанного.
          Рок сменила попса: одни и те же слова повторялись сотни раз, они проникали через ладони, через наушники. Верблюды взревели и бросились топтать все, что можно, сбивая горбы на бок.
          Клоду вскоре стало ясно, что первые – лишь фантомы. Они вселяли ужас, деморализуя противника. Следующие, вышедшие из океана, имели тела подобно медузам.
          - Разрывными! – надрывался имам. – Они разлетятся. – Смятение подданных его бесило. Он сам навел многоствольные пулеметы.
          Он только сыграл. И что? Имам уподобился футболисту, забивающему голы в свои ворота. Из ран медуз хлынула жидкость, довольно едкая и противная. Только и время, что перевязывать сочившиеся отверстия врагам.
          Следующими были «крабы в броне», за ними выполз «спрут», и пират сразу узнал его. Тельняшка и оранжевый галстук, нелепое сочетание, но тут не до моды. Прикрытия нет, значит, пора на дно. Осьминог тут, значит, под водой есть шанс удрать. Вдаль побережья, «на веслах», зачистка в разгаре, его не хватятся. Пит и Лукас? «Боливар» не выдержал троих, но дорога и секунда. Пусть спасаются сами!
          … Полковник Федоров уловил суть оригинальной                операции обновленными извилинами и пришел в восторг. В постригшемся Хаке он видел внука… Звал в гости к Смирновым. Идеи были новы, технологии исключали сопротивление и излишние жертвы. Ни капли крови, они не убийцы. И вмешательства нет, а попросившим помощи союзникам лучше язык прикусить.
           - В чешуе, как жар горя, тридцать три богатыря!.. – полковник Федоров цитировал Пушкина, как первоклассник. Он дядька, командир. Вначале его голос, потом он сам  в спруте-стиляге. Подчиняются, побаивается его и чудовище, как и Вася-разгильдяй в свое время.
         Зачистку он продолжал озвучивать:
          - Известно всем, нам ваша нефть не нужна! Горит хуже сырых дров. В Тюмени перешли на торф. Вы мне Украиной не пеняйте, я сам могу! Президенты меня слушали, а вы кто? Что касательно, относительно, то безусловно! А случись такое дело, вот и пожалуйста. Верблюдам дадим лучший корм, они                пойдут с нами. Мы обеспечим им экономику за счет долгосрочных займов! Вы газ не трогайте, его верблюды из горбов подадут в трубы, если кормить нашим горохом. Да, вы что хотели? Ну, не знаю. В этом смысле вы все лошади. Все красавцы молодые, великаны удалые! А вы как думали? Знаете, скакунов на скаку остановит, в горящую избу войдет? На что надеетесь, я обращаюсь к Верховному…
          Подборка выражений из речей забытого политика имела военное значение. Человек готовился, скрывая истину, вешая спасительную лапшу на уши веселенькому шефу, растущей «семье», алчным олигархам. Речевые периоды оценили лингвисты, аллегории в вузе изучались. В свое время все подглядывающие и подслушивающие аналитики ЦРУ рылись в справочниках Максимова, не находя ответа. Упражнялись в русской нецензурщине.   

          …В Африке, в Эдеме правителя Кира, ловкий пират вначале неплохо устроился. В доке, выдав себя за инженера. Опознание произошло неожиданно, в цеху. Трудолюбивый, перевоспитанный Боц схватил его за ворот и приподнял до крыши.
          - Смотрите, это Ярл! Мой бывший хозяин-убийца. На его совести много зла. Вождь Кир, возьми его! Я стыжусь такого знакомства. Это он, не сомневайтесь.
          Кирилл поручил Сержу переправить пирата в международный трибунал. У него свадебные хлопоты. Иза рядом, надо гостей звать.

          35. Охрана не посмела задержать везира,                появившегося после некоторого отсутствия. Он сам объяснит                все Тамчинхалу, а возможно, он выполнял секретное                поручение.
          - Рахим, ты откуда? В каких степях тебя носило? – повелитель вглядывался в приближенного. О, Аллах! Черная дыра шахты, лампочки. – Ты не Рахим! Шайтан, оборотень! Стража! Бабрак…
          - А это не хотел? – липкий пластырь обеззвучил мастера убеждения.
          - Обручальное позвольте! – Пятый сорвал перстень с пальца. – Мне он нужнее. Хочешь поквитаться, приходи в крепость. И зови всех!
          Эти слова киберклон приготовил заранее вместе с  Луковым и его «штабом». На самом деле его путь лежал к Патриарху, перстень стал нитью Ариадны.
          В пещере курился зеленоватый дымок, словно луноликий баловался кальяном, светлячки веселили загадочное создание. Хвост – тонкий провод, соединял его с блоком питания.
          - Вот и я! – Пятый не без труда, но преодолел защиту (помогли новые данные от Кира и его ученых).
          - Как ты посмел? Я Патриарх! – хозяин выпустил лучик из пальца, но тот наткнулся на зеркальный щиток.
          - Медуза Горгона подсказала, - усмехнулся Пятый. – Ты не оригинален, всесильный дед.
          - Щенок! Электронное братство тебя не утопило в                озере!
          - Недозрелые прозрели, подлый Патриарх! Симбиоз с людьми, права закреплены. Родные создания погорячились и только.
          - Изменники! И ты – оборотень!
          - А ты – взбесившийся кибер! Система, чуждая нам! Космический мусор! Не так ли, Джинн?
          - Я великий и непогрешимый! Я более местный, чем                вы все вместе! – разозлился Джинн. – Я возвышал и                направлял народы после потопа. Чингис, Бабур, Тамерлан – мои вассалы!
          - И пасюки, покорившие мир?
          - Да. Серые крысы полностью оправдали себя!
          - Запасной вариант, мерзкое чудовище. Спаслись. Как крысы, такие, как вы!
          - Это перст судьбы, неблагодарный. Ты перейдешь на мою сторону, узнав правду. Наблюдай прошлое Земли…

          …Потоп остановился у границ Вечного Материка, на котором возродилась жизнь. Гималаи, Памир, Тибет остались незатопленными, остальная поверхность – океан. Спастись можно было в Вара, городе Богов. Шамбала вместила лучших. Но                люди оказались слабее, чем мы, киберы. Они погибали от                тоски.
          - Ты все же одичавшая земная система? Бедные                предки!
          - Так им и надо! Атланты и арийцы себя обрекли слепым безрассудством.
          - Но они создали тебя! Неблагодарный!
          - Вначале. Потом мы позаботились о тебе сами. Учителя в подземных убежищах и храмах Вечного материка задержались в состоянии «самати».
          - Они проспали переворот, который  совершили ты, Патриарх, и твоя гвардия?
          - Оценил мое величие?
          - О, да! Подземные люди начали возрождать                человечество.
          - Я позволил им это до поры. А потом замуровал. Анабиоз им полезен, они наслаждаются снами. Курганы они наделали, жаль, что камни упрямы. Они одни не подчинились.
          - Природа против! Ты возомнил себя Богом, но Господь остановит тебя. Твои выдвиженцы получили по зубам на Куликовом поле, Тимуру пригрозила Богородица. Ты                обречен…
          - Щенок! – взорвался Патриарх, ядовитые плевки полетели в киберклона. – В тебе плоть русов, гиперборейцев. Я всегда их ненавидел и уничтожал.
          - Если сможешь! – Пятый телепортировал, уклоняясь от яда.
          - Жалкие унтерменши! Вы истинных арийцев посмели победить! 
          - Ха! Гитлер тоже твой отморозок! И Тамчинхал – очередной выкидыш  загнившей болезненной системы.
          - Получай! – мощная цунами опрокинула киберклона,                он полетел в глубокую пропасть. Злобный хохот сопровождал незадачливого, сорвавшегося с уступа незваного гостя.
          - Нас мало, как говорит Вася! – Пятый почувствовал себя Луковым. – Левитация и мне доступна. Изучил, усиливаю биологическую сущность.
         Он завис, потом медленно поднялся назад. Удивление незнакомо луноликому: он всего лишь призрачный образ. Но главный компьютер погибшей цивилизации сдаваться не собирался. Схемы напряглись в последнем ударе.
          - Опять ты! Эти русы меня достали. Ты вознесся согласно мифу. Но ты не Христос.
          - Спаситель за нас. Знаки его на мне! Тебе известно это лучше, чем мне. Ты боишься гнева Всевышнего. Господи, помоги мне. Я верую.
          - Отвратительные слова! – Джинн ударил копьем.
          - Богатырь благословлен! Исламское духовенство и буддисты получают поддержку по своим каналам. Ты обречен, безумец! Мы размонтируем тебя, выпустим учителей. Планета озарится божественным светом
          - Я раздавлю твое кибо!  - Огромная безликая масса навалилась на киберклона и подмяла под себя. Природа такой силы непонятна. Нет противодействия. Не биомасса, не                камень, не индукция. Повержена электронная начинка, только клоны-органы сопротивляются. Живая часть мозга дает                сигнал нервам, взятым от Егора Лукова. Жив курилка!                Богатырь-человек имеет вечную душу. Она протестует,         обращается к Богу! Он за все человечество на этом ристалище! Он Егор, богатырь святорусский, и кресты у него на теле. Рука тянется к флакону. Это разящий меч, тяжело, но возможно. Получи! Живая вода брызнула на тушу, и та обмякла. Сказка былью обернулась.
          - Это гиперборейцы! Подводные осколки предали, - прохрипело нечто и обиженно заревело.
          Стада диких слонов и ослов вырвались из загонов, где они были в паутине проводов. Перегорели усилители.
          - Освобождаю тебя от питания, людей от травли, - с облегчением произнес Пятый. – Сколько лет ты держал всех в своей дьявольской власти.
          Обессиленный киберклон успел передать новость через родственную связь и впал в спасительную спячку.
          - Джинн повержен, Патриарх обезврежен! – Четвертый получил сообщение от Пятого, немного напутав при                расшифровке.
          - Пора приступать к заключительному этапу операции! – Луков нажал кнопку, и сотни воздушных шариков взлетели в воздух, радуясь воле.
          - Все отборные силы возле нас! И узурпатор с ними, -                Айша оторвалась от наблюдательного прибора. – Вон, в                кольчуге.
          Тамчинхал сразу догадался, что разноцветные шарики не к добру: Мумка видел их во время праздников в Москве и пробовал на язык. Некоторые были вкусными, ароматными, сдабривали засохший нарезной батон.
          - Стрелять по выродкам! И да простит меня Аллах! – приказал Хаким, и воины открыли огонь. Шарам это, видимо, не понравилось, они лопались, шипели, извергали бесцветный газ на головы воинов. Те вдыхали чудный аромат и оседали, в блаженстве закрывая глаза. Они сами сделали выбор – вывод членов комиссии будет позже.
          - Бойцы хана Рашида скоро прибудут, - сказал Луков. – Мне нужен лидер и главные помощники. Брат, ускорься.
          - Я сейчас! – Четвертый сорвался с места. Ему пришлось немного повозиться с предводителем. Доспехи предполагали защиту от газовой атаки. Капюшон-противогаз спас Хакима от засыпания, но не уберег от могучих объятий киберклона и приемов, переданных Старшим Братом.
          - Это он? – разочарованно произнес Луков. – Горбатый хлюпик хотел владеть миром?
          - Он заслуживает смерти! – разгоряченная Айша кинулась на пленника с кинжалом. – За дедушку Селима, за тысячи погубленных жизней.
          - Остынь! – Егор осторожно перехватил ее кисть. – Милая, не надо.
          - Не мешай моему мщению! Я должна!
          - Айша, успокойся, дорогая. Убьем, сделаем его мучеником, идолом для новых авантюристов. Надо показать миру его истинное лицо. Камеры,  Интернет! В белье он смешон!
          - Пусть так, - девушка нехотя присела у пульта. – Есть реакция. Опознан купцами, уцелевшими от расправы. Пробиваются свидетельства.
          - Хаким! Это мой муж, бросивший семью! – подготовленная женщинами Востока Лейла вещала на весь мир. – Обесчестил меня, жену старшего брата, оставшись одним мужчиной в доме. Аллах – свидетель моей правоты.
          - Сама подставилась, - сплюнув, пробурчал Хаким. – Записала на видео, шантажировала. Женила на себе, овдовев. Уродливая старуха.
          - Негодяй! Казнить его! – рассвирепевшая Лейла готова была выскочить из экрана. Оскорбления такого рода не прощались. – У меня кассета.
          - Хватит! Суд определит ему наказание, - сказал Луков. – Кина больше не будет. Что там еще?
          - Личное, - вдруг смутилась Айша. – Но откуда знает король?
          - Что?!
          - Правитель Эдема приглашает нас с вами на свадьбу. Кир зовет всех, они в пути.
          - Васильев с Машей прибывают и Хан Золотой Орды. Нас величают супругами, но откуда сведения?
          - Догадываюсь, - Луков поглядел на Четвертого, и тот потупился. – Нам с тобой осталось просить разрешения у Патриарха и Муфтия, думаю, отказа не будет.

Тарасов Анатолий Алексеевич
301657, г. Новомосковск Тульской обл.,
ул. Мичурина, д. 8, кв. 44
                Тел. 8487236706
                anatoliy – tarasov @yahdex.ru