Приставник или управитель? Лк. 16 1-17. Часть I

(Похвала "неправедному" управителю)
   
Введение

«Эта притча о неправедном Управителе в ряду всех речей Господних занимает особенное положение. Составители не только сказаний о земной жизни Христа Спасителя, но даже специальных толкований Евангелия, обычно стараются обойти ее молчанием как темную и исключительную по  своему содержанию. Враги же церкви Христовой, пытаясь унизить достоинство наше¬го Божественного Учителя, намеренно выдвигали эту притчу на вид, как в высшей степени неудачную, ни с чем несообразную и даже нравственно несостоятельную… Но странно, что никто из лжеученых борцов против христианства не направил своего внимания вот на какое обстоятельство: когда Спаситель изрек эту свою притчу, никто не обратился к Нему с недоумениями и за каким-либо разъяснением; следовательно, она была всем ясна и понятна. Так как эта притча была произнесена Христом Спасителем одновременно с притчей о Блудном Сыне, то ясно, что Блудный Сын и Неправедный Управитель — ясные и понятные всем во времена Христа Спасителя, стали темными и загадочными впоследствии…».

Такое вступление делает Архиепископ Лоллий (Юрьевский) к своему  историко-архиологическому изложению притчи о Неправедном управителе.

Приступая к исследованию столь сложной для истолкования притчи Спасителя, отметим, что использованные для написания настоящей работы толкования таких экзегетов как бл. Феофилакт Болгарский, свт. Феофан Затворник, мит. Антоний (Храповитский), мит. Филарет (Дроздов), археп. Лоллий (Юрьевский), прот. Максим Бойко, А.П.Лопухин, Б.И.Гладков и др., даже в своей совокупности не дают полного и исчерпывающего ответа на все вопросы, которые возникают при чтении указанной притчи.

В основном экзегеты ставят своей целью решение двух проблем.
Во-первых: делается попытка примирить нравственную сторону содержания притчи со словами Спасителя:  «И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил…» (Лк.16,8). По этому поводу Штраус Д. в книге Жизнь Иисуса пишет: «неправедный управитель получает одобрение за растрату, которая, хотя и состоит в благом употреблении неправедно приобретенного богатства, но в самой притче квалифицируется как хищение».

Во-вторых: перед толкователями встает проблема понятия «мамона неправды».
Выделенные направления позволяют разделить нашу работу на две части, в которых будут рассмотрены соответствующие вопросы и проблемы.
    
Смысл притчи  о Неправедном управителе, наш взгляд, достаточно ясно выразил святитель Феофан Затворник: «В  притче этой только одну черту имел в виду Господь указать, именно, как неверный приставник, услышав, что его ожидает отставка, не зевал, а тотчас взялся за дело и обеспечил себя на будущее время. Приложение таково: мы же, зная наверно, что ожидает нас лишение Царствия, и ухом не ведем: живем, как живется, будто не ожидает нас никакая беда. Такую мысль и выразил Господь, сказав: сыны века мудрей сынов света».
 
Свой вывод свт. Феофан заключает следующими словами: «Сею мыслью и ограничиться надо, не стараясь толковать других черт притчи, хотя и можно бы сказать что-нибудь».  Согласно со Святителем пишет и блаженный Феофилакт Болгарский: «…не должно все части притчи изъяснять до тонкости, но, воспользовавшись предметом насколько возможно, прочие части нужно опускать без внимания». Далее бл. Феофилакт указывает причину такого опущения: «Если все прочее вообще будем исследовать с излишним любопытством, то мы сделаем речь темной, причем, вынужденные затруднениями, может быть, дойдем и  до смешных объяснений».
 
Таким образом, святые Отцы уклонились от детального толкования притчи, что в свою очередь вопреки их желанию, как раз и породило множество по большей степени темных, порою смешных, а иногда просто фантастических толкований. Все эти толкования, как уже было замечено выше, даже в своей совокупности не дают ответа на возникающие при чтении притчи вопросы.

В своих выводах, для многих людей и в настоящее время притча о Неправедном управителе продолжает оставаться туманной и неоднозначной. Принимая этот факт во внимание, мы поставили перед собой задачу: На основании Священного Писания, Святоотеческих толкований и трудов православных богословов провести экзегетический разбор притчи о Неправедном управителе и разрешить имеющиеся недоумения.

За основу мы возьмем исследования Б.И.Гладкова, который в «Толковании Евангелия» вместе с мнением различных экзегетов,  отразил и свое собственное видение, и понимание притчи о Неправедном управителе.
Наше исследование мы будем проводить посредством сравнения и изучения церковно-славянского и синодального текстов Писания, при необходимости прибегая к помощи греческого текста.
 
При сравнении трех, призванных быть едиными по смыслу текстов Священного Писания, мы видим несоответствие  синодального перевода как греческому, так и славянскому тексту. Это несоответствие  послужило причиной выбранного нами метода исследования притчи. Дело в том, что в Синодальном переводе отражено классическое понимание текста притчи о Неправедном управителе, которое как это не удивительно, нельзя вывести ни из Церковно-славянского перевода, ни из Греческого оригинала.

Существует мнение о повреждении текста притчи о Неправедном управителе. На что достаточно убедительно отвечает Б.И.Гладков: «Не отвергая трудности толкования этой притчи, я все-таки не могу согласиться с мнением о поврежденности текста, так как это мнение ни на чем не основано. Если мы все трудности, с которыми встречаемся при чтении Евангелия, будем объяснять искажением текста при переписке, то дойдем до отрицания подлинности Евангелия, то есть верности имеющихся у нас списков с рукописями самих Евангелистов. Думаю, что если мы чего не понимаем, то должны, нисколько не стесняясь, сознаться в этом; отыскивая же причину непонимания, должны искать ее в нас же самих, а не в том предмете, который нам непонятен».

Слова Б.И.Гладкова с всею ответственностью можно отнести к греческому тексту, с некоторыми оговорками к Церковно-славянскому (тексты на ЦСЯ более ранних списков, таких как Остромирова или Ассеманиева Евангелий отличается от списков более позднего периода), но, ни в коем  случае нельзя применить к синодальному переводу. Причиной такого отношения к последнему является привнесение синодальными переводчиками в текст Писания вставок в корне меняющих смысл притчи Спасителя.
 
Изъясняя духовный смысл притчи, мы попытаемся найти объяснение в самом Писании, не прибегая к человеческим измышлениям, историческое же повествование будем строить исходя из обычных человеческих взаимоотношений.
 
Прежде чем мы приступим к исследованию, приведем слова И. Макарова, студента Санкт-Петербургской Православной Духовной академии: «За некоторыми фразами, непривычными для нашего слуха, скрывается более глубокий смысл, чем может показаться первоначально. Понимать притчу, конечно, следует в соотнесении со всем учением Христовым, не вырывая ее из контекста всей Евангельской проповеди».

                Часть ; 
Похвала «неправедному» управителю

Глава 1

«Глаголаше же ко учеником своим: человeк нeкий бe богат, иже имяше приставника: и той оклеветан бысть к нему, яко расточает имeния его» (Лук.16:1)

В этой главе мы рассмотрим первый стих притчи и попытаемся осветить следующие возникающие вопросы:
1. К кому Господь изрек притчу о Неправедном
   управителе?
2. Кто подразумевается в притче под богатым человеком?
3. Кто такой приставник, и каков его образ?
4. В чем оклеветали приставника?
5. Каким образом расточил Господское имение 
   приставник?
   
Глаголаше же ко учеником своим…(Ц.С.)
Сказал же и к ученикам Своим…(Синод.)

Б.И.Гладков делает следующее замечание: «Рассказ свой об этой четвертой притче  Евангелист Лука начинает так: Сказал же и к ученикам Своим. А так как учениками Иисуса назывались все вообще следовавшие за Ним и поучавшиеся Его проповедями и притчами (см. Ин.6,66-67), то следует признать (выделено здесь и далее - И.С.), что с этой четвертой притчей Он обратился к пожелавшим поучаться у Него мытарям и грешникам, окружавшим Его в то время, но никак не к Апостолам, к которым такая притча не могла иметь никакого отношения».
 
То есть, по мнению Б.И.Гладкова, похвала Господина неверному, дважды обманувшему его приставнику, не приличествует высокому званию Апостолов Христовых и, следовательно, была произнесена не для них. Такого мнения придерживается большинство толкователей притчи.

Тем не менее, из приведенного Б.И.Гладковым примера (Ин.6,66-67)  нельзя делать однозначный вывод о применении звания ученика Спасителя ко всем следовавшим за Христом мытарям и грешникам. В подтверждение приведем слова Евангелия: «Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим и сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи…» (Мф.23,1-2). «И сказал им: имеющий уши слышать, да слышит! Когда же остался без народа, окружающие Его, вместе с двенадцатью, спросили Его о притче. И сказал им: вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах…» (Мк.4,9-12).
 
Мы видим четкое разграничение следовавшего за Христом народа и Его учеников.
Сама форма повествования: Глаголаше же ко учеником своим… говорит о смене слушателя. К кому же была направлена предыдущая притча? Притча о Блудном сыне повествует о двух братьях: из которых старший олицетворяет мнимых праведников: книжников и фарисеев, младший – кающихся мытарей и блудников. И фарисеи, и мытари имели возможность извлечь из притчи полезное к спасению.

Таким образом, если произошла смена слушателя, то обращение Иисуса Христа должно было быть направлено к третьей группе окружавших Спасителя людей – Его ближайшим ученикам.

Следует также отметить, что притча о Неправедном управителе произнесена в последний год земного Служения Иисуса Христа. А значит, ученики Его уже два с лишним года следуют за Спасителем, впитывая в себя учение о Царстве Небесном возвещаемое Господом в притчах. Более того, они получают непосредственное истолкование всего, что не могли уразуметь сами (Мк.4,33-34).

Поэтому, если следовать прямому смыслу слов Евангелия и под учениками понимать именно учеников Спасителя, долгим наставлением пришедших в определенную меру возраста (ср. Еф.4,13) и уже способных в отличие от простого народа вкушать более твердую пищу (ср. Евр.5,12-14), то становится понятным отсутствие с их стороны вопросов к Иисусу Христу по поводу столь сложной для нас притчи. Как отметил Архиепископ Лоллий (Юрьевский), молчание учеников есть знак разумения слов своего Учителя.

Конечно под учениками Спасителя не следует понимать лишь Двенадцать Апостолов (т.к. были еще и Семьдесят и Сто двадцать (Деян.1,15), и Пятьсот(1Кор.15,6)), но и включать сюда весь следующий за Христом народ все же не стоит.

В данном случае мы предпочтем прямой смысл слов Писания и под учениками, к которым Спаситель изрек данную притчу будем понимать тех Его учеников, которые в отличие от сребролюбивых фарисеев (ст.14) оставили все и последовали за Христом, т.е. будущих Его служителей (см.Лк.18,28-30; ср.Лк.14,25-27,33).

…человeк нeкий бe богат…
…один человек был богат…

Заметим о богатстве некоего человека, оно определяется словом имения (мн.ч.), что прилично применить к Богу содержащему все в Своей руке (ср.Пс.23,1; 49,13). В синодальном переводе, в отличии от церковно-славянского и греческого, стоит слово имение (ед.ч.), что не имеет принципиального значения при историческом толковании, но несколько обедняет духовное понимание притчи.

Кроме притчи о Неправедном управителе словами «человек некий» начинаются еще семь притч (включая параллельные), это притча о Званных на вечерю (Лк.14,16-24), о Блудном сыне (Лк.15,11-32), о Двух сыновьях (Мф.21,28-31), две притчи о Талантах (Мф.25,14-30; Лк.19,12-27) и две притчи о Виноградаре (Мф.21,33-42; Лк.20,9-14). В приведенных притчах под неким человеком Писание подразумевает Бога, на что указывает духовно-нравственный вывод в конце каждой из них делаемый Самим Спасителем. Это дает нам повод предположить, что и в притче о Неправедном управителе под неким богатым человеком  Христос открывает перед нами образ Господа. Тем более что слово некий отражает один из основных признаков Бога, Его непознаваемость, что утеряно в синодальном переводе, где вместо слова некий стоит слово один.
 
Б.И.Гладков, исследования которого мы берем за основу, отказывается видеть в образе богатого человека образ Бога. «Требование господином притчи от своего управителя отчета нельзя уподобить требованию Богом отчета от людей умерших, переселившихся в вечность. Управитель притчи прежде должен был дать отчет, а потом оставить управление имением, а человек, переселяющийся в вечность, сначала оставляет со своей смертью управление вверенным ему имением, а потом дает отчет», - пишет Гладков. Более того, он вообще отрицает возможность аллегорического толкования притчи о Неправедном управителе: «Думаю, что и в притче о неверном управителе нет никакого иносказания и что все неудачи в толковании ее происходили от непременного желания объяснить: кого надо разуметь под приточными образами господина, управителя, должников и друзей».
 
Доводы Б.И.Гладкова мы рассмотрим и постараемся опровергнуть несколько ниже. Теперь же лишь отметим, что существует два мнения относительно того, кто подразумевается в притче под неким человеком: им может быть, во-первых, Бог, во-вторых, обычный еврейский богач.

…иже имяше приставника…
…и имел управителя…

Синодальный перевод несколько отличается от Церковно-славянского и дает нам иное значение греческого слова «ойконОмон»: управитель (казначей, опекун, попечитель).
Приставник (или управитель) это не простой раб или наемный работник, ему вверяется в управление имение и для этого как правило, избирается лучший. Зададимся вопросом, какой образ должен возникнуть у слушателя при упоминании приставника (управителя) Божиего? Этот образ нам дает Священное Писание.

Как мы уже отметили, еще в семи притчах Спасителя под неким человеком скрывается образ невидимого Бога. В одной из них мы находим и интересующий нас образ приставника, это притча о Десяти минах (Лк.19,12-28). Верный и благоразумный раб, доказавший на деле преданность своему Господину, поставлен Им над  десятью Градами (ср. имения Лк.16,1). Хотя притча о Неправедном управителе подразумевает под приставником не раба, а свободного, что совершенно справедливо выводится из контекста,  мы на то приведем слова апостола Павла: «Ибо раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов» (1Кор.7:22). Так же отметим, что согласно толкованию блаженного Феофилакта, раб поставленный господином над десятью градами есть образ священнослужителя, что согласуется с нашим представлением о образе приставника в притче о Неправедном управителе.
 
В том же Евангелии от Луки находим еще один образ верного раба: «Рече же Господь: кто убо есть вeрный строитель (в синод. - домоправитель. И.С.) и мудрый, егоже поставит господь над челядию своею, даяти во время житомeрие? Блажен раб той, егоже пришед господь его обрящет творяща тако: воистинну глаголю вам, яко над всeм имeнием своим поставит его» (Лк.12,42-44; см также Мф.24,45-47).

Образ верного раба поставленного в управление всем богатством своего Господина дает нам и Писание Ветхого Завета. Авраам вверил судьбу своего сына Исаака в руки такого благоразумного раба, закляв того найти достойную жену Исааку. И раб с честью выполнил поручение (см. Быт. гл.24). Спросим себя, мог ли Авраам доверить судьбу сына человеку, в котором не был уверен? Вряд ли.

Согласно Писанию все эти верные рабы поставлены, а лучше сказать приставлены к имению своего Господина (Бога) не ранее как после их испытания. Приставник заведовал не только имуществом господина. «Особенно верный и способный раб, заведовавший всем хозяйством, был начальником над прочими рабами и носил название управителя или приставника (Быт 24:2, 47:6, 1Цар 21:7, Руфь 2:5). Он распределял прочим рабам работу, а иногда и пищу, если этим не занималась сама госпожа (Прит 31:15, Мф 24:45, Гал 4:2). Некоторые рабы были приставляемы даже к воспитанию и обучению детей». (Библейская энциклопедия. Архм. Никифор). Поэтому, мы можем вполне обоснованно утверждать, что при духовном толковании притчи о Неправедном управителе, более приличны такие  понятия, относящиеся к приставнику, как попечитель или опекун, чем управитель и казначей.
 
Исходя из всего сказанного, мы склонны предположить, что в притче о Неправедном управителе перед нами открывается образ верного и благоразумного пастыря Божия. Именно благоразумного пастыря, так как не мог Бог вверить людей своих, за которых предал на смерть Единородного Сына, в руки «вора и разбойника». Управитель Божий не может быть  вором.

Если же толковать притчу о Неправедном управителе лишь с исторической точки зрения, то нужно согласиться с тем, что к управлению имением богатого Господина мог быть допущен и человек нечистый на руку или, как определяют некоторые толкователи, – вор и мот.

Независимо от того какой метод толкования мы применяем духовный или исторический, очевидно, что приставник (управитель) облечен: 1) доверием своего Господина, а значит определенной свободой действия,  2) властью, (в духовном  понимании  это   можно  выразить  словами  вязать и решить),    3) ответственностью, т.е. обязанностью по первому требованию дать отчет о своем управлении.

…и той оклеветан бысть к нему…
…на которого донесено было ему…

Лопухин А.П. опираясь на синодальный перевод, делает следующее разъяснение: ««Донесено было...» Стоящее здесь греческое слово «диэблЭтхэ» хотя и не означает, что донос был простой клеветой, как понимает, например, наш славянский перевод, тем не менее, дает понять, что он был сделан людьми, относившимися враждебно к домоправителю».

Рассуждения Лопухина А.П. вызывают, по меньшей мере, недоумение. Греческое слово «диэблЭтхэ» употреблено в Писании трижды: один раз в данной притче и два раза в книге пророка Даниила. Читаем: «Тогда приступиша мужие халдейстии и оболгаша иудеев…» (Дан.3:8) «И рече царь, и приведоша мужы оклеветавшыя даниила и в ров левск ввергоша я и сыны их и жены их…» (Дан.6:24) В обоих случаях слово «диэблЭтхэ» имеет одно и то же значение, - лживый донос.

Большинство экзегетов также игнорируют Церковно-славянское понимание греческого слова «диэблЭтхэ» (оклеветан) и толкуют притчу исходя из истинности произведенного на приставника доноса и, далее, либо прямо выставляют управителя вором и мотом (Лопухин), либо пытаются оправдать его противозаконные действия (Буткевич). Но прежде чем сказать истинным или ложным был донос необходимо выяснить, в чем именно был обвинен приставник.

…яко расточает имeния его.
…что расточает имение его.

В Толковом словаре Даля мы находим следующее значение слова расточать: «Беспутно проживать, губить, мотать; быть чрезмеру щедрым», - и здесь же: «Расточать благодеянья, оделять или осыпать ими щедро, обильно».
Проф. Буткевич пишет: «Господин назначал известную арендную плату за свои сады, виноградники и поля, но управитель сдавал их дороже и излишек обращал в свою пользу; кроме того, арендаторы платили обыкновенно аренду не деньгами, а продуктами, а управитель продавал их и своему господину представлял наличные деньги. Все это давало управителям полный простор к злоупотреблениям, и они, пользуясь своим положением, притесняли бедных арендаторов и наживались на их счет».

Опираясь в рассуждениях лишь на отрицательное значение слова «расточать» Б.И.Гладков приводит далее следующий комментарий:  «Жил он (управитель - И.С.), вероятно, так, как нельзя было жить на получаемое им от господина содержание; а это дало повод предполагать, что он не довольствуется своим жалованием, а расходует на себя и доходы, следуемые господину его. Вот почему и донесено было о расточительности его».

Противоположное значение слова расточать предлагает свт. Иоанн Златоуст. Толкуя слова 111-го псалма «Расточи, даде убогим» (Пс.111,9) Святитель пишет: «Расточи – этим показывает щедрость подающего: расточается имущество, а собирается праведность... Милостыня – прекрасное дело; по видимому она расточает; на самом же деле – собирает».  Здесь стоит также отметить, что первым значением греческого слова «диаскорпИдзон», которым определяется вина приставника, является – рассеивать.

Мы видим, что в Писании слово расточать может нести как отрицательное, так и положительное смысловое значение. А значит, из слов притчи:  яко расточает имeния, нельзя однозначно заключить как это делает А.П.Лопухин, что приставник беспутно проматывал достояние своего Господина.
    
С уверенностью мы можем сказать лишь одно: действия приставника, с какой бы стороны они не рассматривались, привели к некоторым убыткам, чего не отрицает и сам управитель.

Исходя из всего выше сказанного, можно предположить, что донос сделанный Господину на приставника мог быть верен в словах, но ложен по сути, что, и отражено в Церковно-славянском переводе словом: оклеветан. То есть, приставник причинил убытки своему Господину, но в тоже время не явился вором, коим его пытаются представить доносители.

Глава 2

«И пригласив его рече ему: что се слышу о тебe? воздаждь отвeт о приставлении домовнeм: не возможеши бо ктому дому строити» (Лк.16,2).

Во второй главе мы постараемся ответить на следующие вопросы:
1. Какой ответ требует Господин от приставника?
2. Отставлен ли приставник от управления имениями?

И пригласив его рече ему: что се слышу о тебe?...
И, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе?...

Логично предположить, что Господин пересказал приставнику слова доноса, на что указывают слова, что се слышу (син. что это я слышу). Т.е. Господин как бы говорит: «Мне донесли, что по твоей вине я терплю убытки. Что это значит?»

…воздаждь отвeт о приставлении домовнeм…
…дай отчет в управлении твоем…

Господин требует от приставника отчет о…? Возникает вопрос, какой отчет требуется дать приставнику? Есть два варианта.
 
Первый: Господин требует от приставника финансово-хозяйственный отчет, дабы провести своего рода ревизию имущества на соответствие доходов расходам. Именно так и понимаются данные слова притчи экзегетами. В духовном понимании под таким отчетом подразумевается  ответ человека пред Богом на Страшном Суде «по исторжении из здешней жизни» (бл.Феофилакт).

Второй: Господин требует от своего приставника отчет об управлении (приставлении домовнeм) т.е. о самих действиях управителя которые привели к убыткам. При этом Господин словами «не возможеши бо ктому дому строити»  понуждает приставника к ответу, как бы говоря, что пока мы не выясним причину убытков, ты отстраняешься от управления имением.

 …не возможеши бо ктому дому строити.
 …ибо ты не можешь более управлять.

Необходимо выяснить: отстранен от управления имениями приставник или нет.
Если мы примем к рассмотрению первый вариант требуемого от управителя отчета (финансово-хозяйственный), то в этом случае должны принять и то, что приставник подозревается в растрате (или хищении) Господского имущества.

Естественное желание любого человека, который услышал о растрате собственного имущества, не просто убедиться в его целостности, но выяснить – вор человек коему вверено в управление имение или нет, и, следовательно, остается он далее управлять или должен быть уволен и привлечен к ответственности. Обычно этим и ограничиваются при классическом варианте толкования притчи и, далее, делают противоречащее логике заключение: управитель отпущен с печатью (или правом подписи) собрать интересующую Господина информацию о состоянии дел.
Наверное, каждый согласится с тем, что таким образом не собрать достоверной информации, которую в этом случае легко подделать. А значит, если целью Господина было выяснить: обманывает его приставник или нет то, управитель мог быть отпущен Господином для сбора необходимой документации, но без печати или права подписи тех самых расписок, о которых далее идет речь в притче (ст.6,7).

С большой долей вероятности можно предположить, что такой печатью являлся перстень на руке приставника с именем или «вензелем» господина, отпечатком которого и скреплялись финансовые документы. Для того, что бы иметь достоверную информацию Господину требовалось лишь снять с руки своего управляющего этот евангельский знак власти (ср. Лк.15;22). Предположение же о том, что Господина интересовало лишь наличие установленного дохода, и нисколько не заботила преданность человека, которому он вверил собственное имение, по меньшей мере, абсурдно.

Более того, сам факт, что приставник покинул кабинет своего Господина (а в тексте притчи мы не найдем никаких указаний на то, что приставник вышел от Господина), противоречит духовному пониманию требуемого от управляющего отчета, – как ответа каждого человека пред Богом на Страшном Суде. О том справедливо замечает Б.И.Гладков (см. выше).

При втором варианте отчета, т.е. выявлении управленческих ошибок, приставник не теряет доверие своего Господина, так как это и правда могли быть ошибки, и лишь призывается Им к совместному выявлению таковых. В этом случае приставнику не было необходимости покидать кабинет Господина, он может дать ответ о своем управлении сразу.

В любом случае, до выяснения всех обстоятельств дела, приставник должен был быть отстранен от управления имениями. В первом: чтобы от Господина не утаилось истинное положение дел в имениях, во втором: чтобы действия приставника не привели к дальнейшим, возможно еще большим убыткам.

Глава 3

«Рече же в себe приставник дому: что сотворю, яко господь мой отемлет строение дому от мене? копати не могу, просити стыжуся: разумeх, что сотворю, да егда отставлен буду от строения дому, приимут мя в домы своя» (Лк.16,3-4).
 
В третьей главе нам предстоит ответить на вопрос: что и когда рек  в себе приставник?

…Рече же в себe приставник дому…
…Тогда управитель сказал сам в себе…

Сразу отметим отличие синодального перевода привнесшего в текст притчи временнОе указание, которого нет ни в церковно-славянском тексте, ни в греческом оригинале: "Тогда управитель сказал…" Таким образом, синодальный перевод подразумевает, что последующие слова (Син. – что мне делать? Ц.С. – что сотворю. Гр. – что сделаю) управитель сказал после того как господин потребовал отчет и объявил приставнику о его отставке. Этого нельзя однозначно заключить исходя из Церковно-славянского, а так же оригинального текста, в которых не уточняется время, когда приставник нечто сказал в себе.

...что сотворю, яко господь мой отемлет строение дому от мене? копати не могу, просити стыжуся...
…что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь…

Рассмотрим мнение Гладкова на приведенные слова Евангелия: «Управитель не оправдывался, потому что сознавал, что часть получаемой им арендной платы он присваивал себе и расточал ее. Хотя эта часть арендной платы составляла излишек против назначенной его господином, однако, сдавая отчет и прилагая к нему арендные контракты, он тем самым изобличил бы себя в том, что представлял господину своему доходы не в том размере, в каком они поступали от арендаторов, а в меньшем… Поставленный в такое затруднительное положение, управитель призадумался. По-видимому, он проживал все, что получал, и не скопил себе ничего на черный день, потому что, по его же словам, ему предстояло быть или чернорабочим поденщиком, копающим землю в садах и виноградниках, или нищим, протягивающим руку за подаянием…Что мне делать? — вот вопрос, который занимал его теперь».

Вначале несколько слов о части доходов, которую управитель, по мнению Гладкова, присваивал себе. Это от 30 до 100 процентов относительно установленной Господином платы. То есть доходы управителя составляли немногим менее доходов самого Господина. Если предположить, что должников было только двое, то это противоречит словам о богатстве и имениях Господина (ст.1). Если же только двоим должникам своего Господина приставник завысил арендную плату, то несерьезным становится сам донос о расточительстве и разгульной жизни управителя.

Поэтому учитывая пятый стих, в котором говорится о каждом (всяком) должнике, логичней будет принять то, что если приставник завысил плату, то завысил ее для всего множества должников своего Господина, хотя и в разных пропорциях.
 
Удивительно то, что при таких огромных доходах управитель умудрился все прожить!? Даже Господин при всех его увеселениях присущим «иерусалимским князьям»   не смог этого сделать, а значит, приставник, чтобы остаться нищим, должен был веселиться гораздо блистательней своего работодателя. «Намаялся я, будучи рабом, — рассуждал сам с собой Шимей. — Теперь заживу в свое удовольствие. Денег будет у меня немало. У иного купца столько не бывает. Ведь каждый год буду для себя брать 50 батов елея. А это значит 200 ведер, или 8000 рублей серебром. Буду брать в свою пользу 20 коросов муки, а это 400 четвертей, или 4000 рублей. Вот уже ежегодно 12000 рублей серебром есть. А там еще виноградник да фруктовый сад. Ну, чем я тоже не богач? Заживем теперь весело! Найду себе компанию, с кем повеселиться и покутить». (Археп. Лоллий Юрьевецкий)

Теперь о вопросе приставника «Что мне делать?» Дело в том, что подобный вопрос существует лишь в Синодальном переводе. Такого вопроса Приставника мы не найдем в греческом или церковно-славянском тексте, где в обоих случаях вопросительный знак стоит несколько далее по тексту. Приставник мыслит не о том, что ему делать теперь, как утверждает Синодальный перевод, а о том, что ему делать, если Господин отнимет от него управление имениями.

Заметим, что слово отъемлет, в Церковно-славянском языке, имеет два времени: настоящее и будущее.  Для сравнения: «…аминь, аминь глаголю тебe. егда был еси юн, поясался еси сам, и ходил еси, аможе хотeл еси. егда же состарeешися, воздeжеши руцe твои, и ин тя пояшет (вм. препояшет), и ведет (вм. поведет), аможе не хощеши» (Ин.21,18). Синодальный перевод использует настоящее время и переводит греческое слово: «афайрЭйтай» как отнимает. Более того, чтобы придать читаемость фразе, из текста изымается перевод слова «гОти», которое на Церковно-славянский язык переведено как "яко".

Если мы внимательно и непредвзято (забыв о Синодальном переводе) прочитаем Церковно-славянский текст: что сотворю, яко господь мой отъемлет строение дому от мене?, то увидим, что слово яко в данном контексте употреблено в значении: как (если). Только в этом случае фраза логически корректна относительно знака вопроса стоящего в конце ее.

Подобный вывод можно сделать и на основании греческого текста. В греческо-русском словаре Хорикова И.П и Малева М.Г. одним из значений слова «гОти» указано выражение – как только. То есть, приставник размышляет о том, что ему делать в том случае, если, или тогда, когда он по тем или иным причинам будет лишен возможности управлять имением Господина.
 
Теперь стоит задаться вопросом: когда помыслил (рек в себе) приставник о предстоящей отставке и ее последствиях?  На наш взгляд в ответе на этот вопрос кроется ключ к пониманию смысла притчи о Неправедном управителе.
 
Так как речь, в третьем стихе притчи, идет лишь о возможной отставке, а приставник как мы выяснили, уже отставлен, и не может более управлять вверенным имением, у нас есть все основания предположить, что стихи с 3-го по 7-й являются отчетом приставника своему Господину. То есть приставник на повеление Господина дать отчет – Син. (ответ – ЦС, ;;;;; (слово) – Гр.) об управлении домовнем, пересказывает Господину (вместе с тем повествование идет от третьего лица) свои мысли и последовавшие за ними действия относительно управления имением. «Я подумал, что буду делать если ты, Господин, отставишь меня от управления Своим домом?», - так начинает свой отчет приставник.
В таком прочтении и понимании нас утверждает и прочтение 4-го стиха притчи: 

…разумeх, что сотворю, да егда отставлен буду от строения дому, приимут мя в домы своя. (Лк.16,4)
…знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом. (Лк.16,4)

Этот стих в греческом тексте начинается словами: «Я узнал что сделаю», где греческое слово «Эгнон»  есть аорист  к слову «узнавать», а значит, повествует нам о законченном действии в прошлом (Ц.С. так же). Отчет приставника Господину мог выглядеть так: «Господин, я подумал о том, что буду делать если ты вдруг отнимешь от меня управление имением? И подумав, нашел решение (разумех – Ц.С.). Я воспользовался своим положением и властью управляющего, призвал твоих должников и облегчил их долговые обязательства…»

Синодальный же перевод вопреки оригиналу ставит слово знаю (наст. время). Добавим, что 4-й стих притчи также повествует лишь о возможной, а не уже совершившейся отставке приставника.
Таким образом, мы можем предположить, что о возможной отставке приставник задумался задолго до произведенного на него доноса, а именно в момент своего вступления в должность.

Глава 4

«И призвав единаго когождо от должник господина своего, глаголаше первому: колицeм должен еси господину моему? Он же рече: сто мeр масла. И рече ему: приими писание твое, и сeд скоро напиши пятьдесят. Потом же рече другому: ты же колицeм должен еси? Он же рече: сто мeр пшеницы. И глагола ему: приими писание твое, и напиши осмьдесят. И похвали господь дому строителя неправеднаго, яко мудрe сотвори: яко сынове вeка сего мудрeйши паче сынов свeта в родe своем суть» (Лк.16,5-8).

В этой главе нам предстоит выяснить:
1. Почему и за что похвалил Господин приставника?
2. Почему приставник назван неправедным?

И призвав единаго когождо от должник господина своего, глаголаше первому: колицeм должен еси господину моему?...
И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему?...

Заметим, что данные слова есть продолжение отчета приставника своему Господину.
Приставник задает должникам вопрос о величине долга. Почему? Неужели тот, который столько времени жил за счет самовольной надбавки к плате назначенной самим Господином не ведал, сколько кто из должников должен? Если бы приставник не ведал кто и сколько должен, то не мог бы и отделить свой «доход» от дохода Господина. Некоторые экзегеты предполагают, что управитель зная  о величине долга вопрошал о нем для того, чтобы должники, сами назвав сумму, смогли по достоинству оценить «милость» своего «благодетеля» существенно уменьшившего их долг. Но данное объяснение хотя и приемлемо, все же достаточно отвлеченно и сложно для понимания, а пояснений, как мы помним у Господа никто не спрашивал.

Убедительное и доступное для понимания объяснение неведения приставника возможно лишь в одном случае: приставник не знал величину долга арендаторов, так как только что приступил к исполнению своих обязанностей.

…Он же рече: сто мeр масла. И рече ему: приими писание твое, и сeд скоро напиши пятьдесят. Потом же рече другому: ты же колицeм должен еси? Он же рече: сто мeр пшеницы. И глагола ему: приими писание твое, и напиши осмьдесят...
…Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят…

Приставник уменьшает долг арендаторов Господину. Попытаемся найти объяснение действий приставника только что приступившего к исполнению своих обязанностей. 
Приставник задумался о будущем и у него есть два пути, чтобы обеспечить его себе:
   
Первый: повысить налог Господина, присвоить себе разницу, и таким образом скопить состояние. Такой вариант нам предлагается при классическом толковании притчи.
Приставник, как мы уже выяснили, имел определенную свободу действий в управлении имением. В глазах арендаторов, в интересах своего Господина, он вполне законно мог повысить арендную плату. Но приставник не мыслит о воровстве, что естественно для человека проверенного и преданного своему Господину (приставника Божиего), цель его действий иная: …егда отставлен буду от строения дому, приимут мя в домы своя. Иными словами приставник заботится о сохранении доброго имени и совести перед теми к кому он мог обратиться, оказавшись в нужде.

Поэтому приставник избирает второй путь: пользуясь властью управляющего, он уменьшает арендную плату назначенную Господином. «Ибо нищим во Христе назначены в удел вечные обители, в которые они могут принять явивших им любовь здесь чрез раздачу богатства», - пишет бл. Феофилакт. О том Писание свидетельствует следующими словами: «Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища не ветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает, ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет» (Лк.12,33-34)
 
В этом случае, если приставник, по какой-либо причине и будет отстранен от управления имением своего Господина, его с радостью примут в свои дома люди, которых он облагодетельствовал. И напротив, вора и мота (а жизнь такого человека, который умудрился промотать столь большие средства, не могла укрыться от людей) не примет в свой дом и тем более не доверит управлять им, ни один здравомыслящий человек, каким бы образом не пытался вор прикрыть свой безнравственный поступок. В лучшем случае ему лишь лицемерно выразят признательность, и уж конечно его не похвалит Господь.

На первый взгляд странными являются слова приставника: сeд скоро напиши... (син. садись скорее, напиши…), которые Лопухин объясняет следующим образом: «Дурные дела обыкновенно торопятся делать, чтобы не помешали». Но как мы  уже сказали, за дурной поступок не похвалил бы Господь. Слова: сед скоро напиши, говорят нам лишь о страхе, который испытывал приставник. Возможность быть отстраненным от управления имением, прежде чем он успеет с помощью его обеспечить свое будущее существование, понуждала приставника действовать скоро. Здесь будут уместны слова Писания: «Бдите убо, яко не вeсте, в кий час Господь ваш придет» (Мф.24,42).

Теперь мы снова приведем вывод сделанный святителем Феофаном Затворником, но изменим в нем лишь одно слово: «…В  притче этой только одну черту имел в виду Господь указать, именно, как «неверный» приставник, предположив (у Ф.З.- услышав), что его ожидает отставка, не зевал, а тотчас взялся за дело и обеспечил себя на будущее время. Приложение таково: мы же, зная наверно, что ожидает нас лишение Царствия, и ухом не ведем: живем, как живется, будто не ожидает нас никакая беда. Такую мысль и выразил Господь, сказав: сыны века мудрей сынов света».
Мы видим, что согласно изложенному нами толкованию никакого противоречия между содержанием притчи и нравственным выводом не существует.

…И похвали господь дому строителя неправеднаго, яко мудрe сотвори…
…И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил…

Господин выслушал отчет своего приставника и дал оценку его действиям.
Следует заметить, что при нашем варианте толкования притчи (т.е. когда стихи 3-7 являются отчетом приставника Господину) не возникает вопрос: каким образом стало известно Господину о действиях приставника? Приставник сам рассказал Господину о своих мыслях и действиях, то есть о том, как он переписал расписки в пользу должников.
 
При классическом же толковании этот сам собой напрашивающийся вопрос породил, например такое объяснение Б.И.Гладкова: «Как ни скрывал управитель свои планы от арендаторов и самого господина своего, однако господин все узнал. Принимая от управителя отчет и найдя его составленным правильно и подтвержденным оправдательными документами, господин мог прийти в недоумение: если дела управителя все в порядке, если растраты нет, то, значит, донос был ложный? Доносчику угрожала за это, по крайней мере, немилость господина; и он, чтобы оправдаться, вынужден был доподлинно разузнать, что такое сделал управитель, чтобы избежать ответственности за расточительность; разузнав же всю правду, он, конечно, поспешил доложить обо всем господину». Однако стоит отдать должное Б.И.Гладкову сделавшему в конце следующую приписку: «В Евангелии не говорится, как узнал господин о поступке своего управителя, и все сказанное мной — только мое предположение, весьма, впрочем, правдоподобное».

Можно возразить, что действие приставника по уменьшению арендной платы незаконно, так как противоречит интересам Господина.  Рассмотрим, так ли это?
Если Господин – это обычный еврейский богач, то действия управителя возможно и не вызовут восторга у хозяина. Но выше мы уже показали, что в данной притче под неким человеком Спаситель подразумевает Бога. А значит, долги арендаторов, изображенные в притче под видом масла и пшеницы нельзя понимать только буквально, и тем более пытаться вычислить, сколько это все может стоить в современном эквиваленте.
 
Думается ни у кого не вызовет сомнения, что под долгом в притче подразумеваются грехи человека. Христос же как мы знаем пришел на землю для того чтобы совершенно изгладить рукописание (см. Кол.1,22; 2,14) бывшее на человечестве. Святитель Феофан Затворник пишет: «Есть рукописание на нас. Его изгладил Бог крестною смертью Христовою. Какое это рукописание? – Рукописание собственно есть собственноручная долговая расписка. Какие у нас долги? Грехи, как и в молитве Господней читаем: остави нам долги наша. Итак, крестною смертью Христовою Бог изгладил грехи наши, изгладил первородный грех, изгладил и все грехи каждого человека от начала мира и до конца его. Такова сила смерти Господней».
Таким образом, при духовном толковании похвала Господа  приставнику, который действовал в соответствии с волей и желаниями  своего Господина, не вызывает сомнений.

«Кто с Господом? — вопрошает святитель Феофан.— Тот кто живет и действует в духе Его, кто не позволяет себе ни мыслей, ни чувств, ни желаний, ни намерений, ни слов, ни дел, которые были бы неугодны Господу и противны Его явным заповедям и определениям. Кто живет и действует иначе, тот не с Господом, следовательно, не собирает, а расточает.
Что же расточает? Не только силы и время, но и то, что собирает. Богатство, например, не с Господом собирает тот, кто копит его, не делясь с другими и себя лишая даже нужного, или кто, собирая его, частью истрачивает на пышное содержание себя, частью расходует на тщеславные жертвы, частью оставляет наследникам. На тот свет явится он ни с чем,— и будет там беднейшим из бедных.
Напротив, с Господом собирает тот, кто чрез руки бедных и нуждающихся препровождает (расточает, рассеивает – И.С.) собранное в вечные сокровищницы. Когда умрет такой человек,— на том свете все найдет сохраненным, нерасточенным, хотя бы он всю жизнь свою расточал».

Теперь рассмотрим притчу с исторической точки зрения и выясним, так ли однозначно противоречат действия управителя по уменьшению арендной платы интересам и желанию обычного богатого еврея.

Если этот богач сребролюбив как фарисеи, которые слышали притчу и издевательски смеялись над Спасителем, то похвалы управитель, конечно, не дождется и, в лучшем случае, будет просто уволен. Это при нашем понимании смысла притчи. При классическом же ее толковании, если внимать свидетельству Писания, управитель, обокравший своего Господина скорей всего будет брошен в темницу  «пока не отдаст долга» (см. Мф.18,28-30). А то, что сребролюбивый господин посчитает самовольную надбавку управляющего своею собственностью, которую незаконно присвоил и промотал его наемник, не вызывает сомнений.

Если же богач праведен, а это возможно лишь в том случае если он правильно понял и исполнил закон основанный на двух заповедях: любви к Богу и ближнему, то действия приставника по уменьшению арендной платы должников вполне могут вызвать удивление Господина о мудрости своего управляющего, который поступил в полном соответствии с Его собственным духовным устроением.
«Нечестивый берет взаймы и не отдает, а праведник милует и дает…Господом утверждаются стопы [такого] человека, и Он благоволит к пути его: когда он будет падать, не упадет, ибо Господь поддерживает его за руку… он всякий день милует и взаймы дает, и потомство его в благословение будет» (Пс.36:21-27).

Почему же Спаситель назвал приставника неправедным?
Как ни странно, но неправедным (неверным – прилаг.) приставник назван лишь синодальными переводчиками. Как Церковно-Славянский, так и Греческий тексты говорят о том, что Господин похвалил приставника неправедности
(«адикИас» - сущ. род.пад.). То есть, Господин похвалил приставника, в ведении которого находилась неправедность, а это не дает права называть самого приставника неправедным. Мы же не говорим, например, что начальник тюрьмы сам является преступником лишь на том основании, что в его ведении находятся преступники. Тем не менее, по непонятным причинам, синодальный текст Писания, незаслуженно называет приставника «неверным».

Заметим, что имение, которое было дано приставнику в управление, самим Господом  было названо неправедным, и это же неправедное имение было сдано в аренду должникам Господина. Возникает естественный вопрос: что подразумевалось Спасителем под неправедным имением?

Понимание земного богатства: деньги, вещи и т.д., как «богатства неправедного», вполне удовлетворяет историческому смыслу притчи. О том много и подробно говорится в святоотеческом толковании.
Но нас более интересует духовный смысл притчи, или те наставления, которые Господь направил своим ученикам, а не фарисеям и окружавшему Его народу.

Выше мы показали, что приставник олицетворяет собой образ верного и благоразумного пастыря Божиего. Но мы не уточнили, о каком пастыре, ветхозаветном или новозаветном, идет речь в притче. Теперь же, принимая во внимание то, что имение, вверенное приставнику в управление, названо неправедностью, мы можем с уверенностью предположить, что управитель есть образ пастыря ветхозаветного, а неправедностью, данною в аренду должникам назван ветхозаветный Закон. По отношению к Новому Завету, то есть учению Спасителя,  ветхозаветный Закон, который по слову апостола Павла «…Преступлений ради приложися, дондеже приидет семя…» (Гал.3:19), можно вполне обосновано назвать неправедностью. «…Если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона» (Гал.3,21)

… яко сынове вeка сего мудрeйши паче сынов свeта в родe своем суть.
…ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде.

«Обычное толкование этого изречения такое: мирские люди лучше умеют устраивать свои дела, чем христиане, достигая высоких, ими поставленных целей. Но с таким толкованием трудно согласиться, во-первых, потому, что едва ли в то время термин «сыны света» обозначал христиан», - пишет А.П.Лопухин. Мы согласимся с Лопухиным в том, что не следует выражение «сыны света» относить к ученикам христовым.
 
«Принимая прекрасное объяснение профессора Т. Буткевича, -  пишет Б.И.Гладков, - следует признать, что Господь под «сынами века сего» разумел грешников, заботившихся только о своем земном благополучии, а под «сынами света в своем роде» — фарисеев и книжников, которых не раз называл «вождями слепыми», между тем как они сами считали себя праведниками и кичились своею мнимою праведностью».

Но относительно приведенного нами комментария притчи о Неправедном управителе, более приемлемо толкование блаженного Феофилакта Болгарского: «"Сынами века" сего называет тех, кои придумывают все, что на земле полезно для них, а "сынами света" тех, кои из любви к Богу, должны преподавать другим духовное богатство»

Мирские люди лучше умели устраивать свои мирские дела чем духовные пастыри, то есть книжники и фарисеи, дела духовные. Исполнение установлений ветхозаветного закона также можно назвать долгами тех, кому он был вверен в исполнение (можно сказать: сдан в аренду). Об отношении Господа к этому «долгу» говорят следующие слова Писания: «Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (Ос.6,6). На укор фарисеев, в том, что ученики христовы нарушают постановление закона о субботе, то есть нарушают закон, Спаситель отвечал: «Если бы вы знали, что значит: милости хочу, а не жертвы, то не осудили бы невиновных» (Мф.12,7).

Приставник мудро распорядился вверенным ему имуществом и властью и смог устроить будущее своей земной жизни. Пастыри же духовные, которые должны были бы поступить так же с вверенным им «имением», и по возможности облегчить лежащее на народе бремя Закона, такой мудростью не обладали, почему и удостоились упрека со стороны Спасителя: «И вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них» (Лук.11:46)
 
Мы видим, что ученики Христовы в отличие от ветхозаветных учителей имеют уже иное духовное устроение, о чем свидетельствуют слова апостола Петра обращенные к ревнителям Закона: «Что же вы ныне искушаете Бога, [желая] возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы?» (Деян.15:10).

Подводя итог первой части нашей работы, где мы пытались дать ответ на недоразумения, возникающие при чтении притчи о Неправедном управителе, приведем слова Георгий Иванов (источник: журнал «Фома»):
«…Все эти недоразумения совсем легко разрешаются, если задаться одним-единственным вопросом: а за что вообще хозяин может хвалить слугу? Ответ очевиден – за исполнение воли хозяина. И если хозяин из притчи похвалил управителя за раздачу его имущества должникам, значит, именно этого и ждал от него хозяин».

Иерей Сергий Пометнев.

Приставник или управитель? Часть 2 http://proza.ru/2020/09/17/463